Фанфикшн

Объявление

Этот форум создан как альтернатива рухнувшему «Фанфику по-русски». Вы можете размещать здесь свои работы и читать чужие, получать консультации и рецензии. Добро пожаловать!

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Фанфикшн » "Пираты Карибского моря" » Без рома тут не обойтись...


Без рома тут не обойтись...

Сообщений 1 страница 29 из 29

1

Название:Без рома тут не обойтись...
Авторы: Zeta & Gatto Sapiens
Идея: Lady Rin - спаибо, сударыня, за ваш первый пост - с него все и началось...
Жанр:  Round robin, экшн, претензия( и довольно весомая) на юмор
Рейтинг: PG-13   исключительно из-за вредности персонажей....
Персонажи:  Капитан Джек Воробей, "Черная Жемчужина" с экипажем,командор Джеймс Норрингтон, активная шумная молодежь в количестве четырех штук, злой дядя пират в кол-ве одна штука+ корабль, Сударь Дьявол   - одна штука, но какая!, ну и прочая массовка для создания колорита...
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 1: наш самый первый фик - критикуйте, но не судите слишком строго!
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 2: Слишком ного оригинальных персонажей...Слишком... Не запутайтесь и почаще вспоминайте  название..)))))
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 3: слишком масштабное произведение...

Пролог
Я, у себя в комнате, в гостинице, одной из более-менее пристойных на Тортуге, читала книгу, когда вошел Дэн, мой друг и помощник.
- Плохие новости, Алес. Фрэнк Черный Клинок ищет тебя. Мы не можем допустить, чтобы он заполучил медальон!
- Мы успеем отчалить?
- Нет, Али. Нужен новый план. Некоторое время мы молча думали, и, кажется, план появился
- Дэн, собери команду. Пожалуй, вам стоит навестить наших друзей в Англии.
- Ты?
- Не беспокойся. Я знаю, что делать.
Когда Ден ушел, я начала писать письмо:
"Капитан Джек Сперроу, прошу принять меня в вашу команду или хотя бы взять на борт (я отблагодарю вас, разумеется).
                                                                                     Ал. РинФерас"
Надеюсь, в этой просьбе мне капитан Сперроу не откажет. Правда, о том, что я девушка и о том, что мне всего 17 лет, я не написала. Тогда мне точно откажут, а вот после личного разговора...
Я отдала письмо слуге и попросила передать капитану "Черной жемчужины".
Спустившись в паб, от корсаров я узнала, что корабль "Сердце океана" недавно отплыл. Значит мой корабль в безопасности. Теперь осталось лишь скрыться от Фрэнка, а на "Жемчужине" Черный Клинок меня искать не будет. Только бы попасть туда, на "Жемчужину"...
надеюсь, капитан Сперроу с ответом тянуть не будет.

Глава 1
Тем временем в пабе, забившись в угол подальше от пьяных головорезов, сидела темноволосая девица, зорко наблюдая по сторонам. Дело в том, что она принадлежала к представителям профессии, всегда связанной с риском - девица была воровкой, теперь у нее были неприятности, т.к. она машинально стащила у какого-то дурня очень ценную вещицу, и теперь  вынуждена была отсиживаться тихо в таверне, пока в Тортуге бушевал обладатель украденной драгоценной побрякушки. Сверху, из комнат с серьезным видом выбежал простачок-слуга, который питал к девице некие чувства, чем она периодически пользовалась. Увидев, что лицо его светится какой-то возложенной миссией, девица, будучи от природы любопытной, не могла пропустить случай не влезть в это еще неизвестное ей дело. Она позвала юного слугу, сделав при этом обиженное выражение на лице:
- Питер, здравствуй, Питер. Ты совсем не обратил на меня внимания! Значит, все слова, которые ты говоришь мне - ложь? Твои мысли сейчас явно далеки от меня!
- Ну что ты, Катрина, как ты могла подумать так.... - и он пустился в длинные разглагольствования о том, какая она уникальная и распрекрасная представительница слабой половины человечества.
Но нетерпеливая девушка не была настроена на лирику:
- Мне кажется, Пит, что я задерживаю тебя, у тебя есть какое-то дело?
- Ооо, представь себе, меня отправили с посланием для капитана "Черной жемчужины"!! - лицо паренька так и сияло.
- Ну что ж, я обниму тебя перед этой важной миссией... эээ, милый.. - и девица прижала к себе шального от внезапного счастья юношу. - А теперь беги, возвращайся скорее!
Питер, глупо улыбаясь и натыкаясь на грубых, пинающих его пиратов, выбежал из кабака, даже не проверив наличие письма под курткой. А ведь его там и след простыл...
Завладев письмом, Катрина отправилась в свой угол, где на соседнем стуле пускал пузыри вдрызг пьяный головорез. Прочитав письмо, девушка задумалась. Никакой тайны она не разгадала, завладев этим письмом, но ее посетила кое-какая мысль. Нужно было выбираться с Тортуги, ничего хорошего судьба тут явно не сулила ей, но попасть на корабль ей не удавалось - все-таки пираты - народ дикий и грубый, а оказаться на одной палубе с пьяными мужланами-головорезами ей не очень-то хотелось. Но вот "Жемчужину" на предмет такой возможности она не изучала, и теперь представился шанс сделать это. Нужно передать капитану это письмо, и если он примет предложение этого неизвестного ей человека, то можно попробовать примазаться к числу его сопровождающих. Итак, теперь дело за малым - найти "Жемчужину" и ее капитана. А еще не встретиться с Питером и убедительно сыграть самоотверженного юнца, который нашел на мостовой письмо и чудесным образом решился доставить его капитану, тем самым может быть спасти неизвестного автора от чего-нибудь там. Она пробралась наверх, к комнатам и занялась приготовлениями к визиту...
Катрина давно усвоила, что иметь про запас мужской костюм всегда надо, поэтому, прибежав в свою комнату, она быстренько превратилась в паренька лет 16-ти с перемазанным лицом и перемотанной какой-то грязной красной лентой косицей волос, выглядывающей из-под небольшой треуголки. На лестнице, спускаясь из своей комнаты вниз, к выходу из кабака, Катрина чуть не столкнулась с юной девушкой, поднимавшейся наверх с очень озабоченным лицом. Но в спешке она не придала значения этому поистине странному явлению на Тортуге, за исключением ее самой. Выбежав на улицу, где уже вовсю властвовал  сумрак наступившей Карибской ночи, она первым делом забежала в какую-то вонючую безлюдную подворотню, где на земле ползал и постанывал один то ли мертвецки пьяный, то ли раненый пират. И, напугав его да такой степени, что он в спешке пополз куда-нибудь подальше, она дико закричала. Такая уловка была ей нужна, чтобы сорвать свой женский голос, а в таком месте, как остров Тортуга, никто и никогда не придавал значения ни женским, ни тем более мужским крикам, поэтому надрываться она могла сколько угодно. Вот так проорав до такой степени, что голос стал низким и срывающимся, Катрина успокоилась, и тут же послышались шаги по подворотне и раздался хрипловатый негромкий голос: "Что здесь происходит, раздери тебя морской черт!" Катрина замерла и прижалась к стене, стараясь не дышать. Но тут на ее счастье замычало тело, которое уползло от ее крика подальше и теперь подавало знаки жизни. Мужчина тут же зашагал на звуки, а Катрина стрелой вылетела из этого теперь уже многолюдного места. Голос был уже достаточно сорван, что она и проверила, ругнувшись на какую-то пьянь, и даже проходивший мимо и явно огорченный Питер не признал в этом грубом мальчишке свою Катрину. Без дальнейших приключений она добралась до причала и тут же увидела большой черный корабль, который встал на якорь рядом с пристанью и кинул трап на мостовую. Заглядевшись на почерневшую, грязную, покореженную ветрами и штормами и от этого ставшую какой-то мистически страшной носовую фигуру, она ткнулась в чью-то мягкую спину, и тут же послышался поток ругательств. Катрина отшатнулась и увидела повернувшегося к ней плотного пирата с поседевшими бакенбардами. "Ты что там, щупальца у кракена считал, щенок испанский? Так я тебя могу с ним лично познакомить, прям сейчас!" - закончил он свой монолог и стал церемониально засучивать рукава. Первым ее порывом было врезать ногой туда, куда она всегда и била в таких ситуациях, но вовремя вспомнила про свою роль и выдавила: ----- И-и-извините, эмм.. сударь, - и, не дав ему продолжить свои пламенные речи, выпалила: - Мне нужен капитан "Черной Жемчужины"!
- Джек? Зачем? Хочешь в команду наняться, сопляк?
- Нет, то есть да, то есть может быть, но дело не в этом. У меня к нему письмо.
- Он ушел в город. Я передам...
- Нет! Оно срочное. Где я могу его найти?
- Почем мне знать? Он не отчитывается мне о своих передвижениях! На Тортуге слишком много мест, куда может занести капитана Воробья. Все, иди отсюда, ты мне уже надоел, а то кракен-таки будет страшно рад тебе. Уха-ха-ха-ха!!!
"Вот старый черт! И дался ему этот кракен. И как выглядит этот капитан Воробей?" С этими мыслями Катрина направилась в ближайший кабак, пытаясь представить, как будет выглядеть обладатель такого громкого и забавного для нее имени...
Успешно дойдя до вышеобозначенного заведения, задумавшаяся девушка столкнулась в дверях с неким странным субъектом. В полумраке незнакомца было  сложно разглядеть, но Катрина заметила, что у мужчины ( а это был мужчина) длинные спутанные черные волосы, частью заплетенные в косички и с кучей разнообразных побрякушек - бусин, монет, цепочек, - вплетенных в них; на голове  у него была шляпа, полностью скрывавшая лицо. Одет он был в не слишком-то чисто и  аккуратно( а если говорить откровенно - совсем неаккуратно, в несвежую, пропахшую морем одежду), но где это вы видели на Тортуге господ в костюмах британских лордов? Пахло от незнакомца морем и не только... Катрина уловила резкий запах столь любимого моряками рома. Мужчину слегка покачивало, будто он находился на корабле во время бури."Пират, - решила девушка. - Пьяный пират..."Тут  незнакомец сделал шаг вперед, его снова качнуло, и он бы наверняка упал, встретившись носом с землей, если бы не успел зацепиться за плечо Катрины и таким образом сохранить равновесие. " Очень пьяный пират," - сделала вывод та.
- Досадно,- произнес пират, восстанавливая полностью вертикальное положение. - А ну-ка посторонись, цыпа... - с этими словами незнакомый нахал отстранил Катрину и неповторимой походкой направился прочь. Катрина посмотрела вслед удаляющемуся пирату, и вдруг ее осенила гениальная мысль: а почему бы не спросить его о Джеке Воробье - а ну как он что-нибудь знает.
- Эй, сударь! Господин пират! Можно задать вам вопрос?- окликнула девушка незнакомца. Тот остановился и медленно, качнувшись, повернулся к ней.
- Ну? Я вообще-то крайне спешу, парень, так что сделай милость: найди для игры вопрос-ответ кого-нибудь другого, смекаешь? - по голосу Катрина догадалась, что пират действительно не в настроении отвечать на глупые вопросы какого-то мальчишки. Вернее, девчонки, но пират об этом, естественно, пока не знал...
- Я не займу у вас много времени, так как мне нужен один единственный ответ в вашем исполнении - где я могу найти Джека Воробья?
Пират на несколько секунд задумался, подняв глаза кверху, словно иссиня-черное небо над Тортугой могло что-то ему подсказать. В итоге он сфокусировал непослушный взгляд на том месте, где предполагалось лицо собеседника, и произнес: "Воробей? Никогда о нем не слышал." Затем круто развернулся, еще раз опасно покачнувшись, и направился в сторону кораблей. Катрина удивилась и, забавляясь походкой незнакомца, решила проследить за его маневрированием в процессе борьбы с сильным опьянением. Зрелище было настолько впечатляющим, что она невольно засмотрелась, хрипло посмеиваясь. Тут с пристани раздался громкий голос того самого грубияна с бакенбардами:
- Джек, тебя только что искал какой-то пацан…
- Капитан Джек, Гиббс, забодай тебя кальмар! Капитан Джек.. Воробей.. - гордо проговорил харизматичный пьяница, решив, видимо, что кроме Гиббса его уже никто не слушает и подняв к небу указательный палец, увенчанный перстнем.
"Ах ты, плут!" - просипела Катрина и кинулась к своей неожиданной находке.
- Неужели вы настолько пьяны, что не вспомнили даже своего собственного имени в разговоре со МНОЙ? - заговорила она, приближаясь к Джеку.
Капитан покосился на настойчивого подбежавшего мальчишку, а потом на рукоятку пистолета, торчавшего из-за пояса, и с неохотой проговорил: "Ладно, выкладывай, что тебе надо от меня, только поторопись - капитану Воробью требуется принять горизонтальное положение".
Катрина мрачно улыбнулась, достала письмо и подала его капитану. В то время как тот пытался прочесть его, хмурясь и пошатываясь, она прогуливалась взглядом по всему более чем оригинальному внешнему облику Воробья, пока не наткнулась на висевший на ремне компас. Руки зачесались в предвкушении сладостной кражи, но Катрина вовремя себя оборвала - что она будет делать, если Джек поймет, чьих это рук дело, и тогда она в ближайшее время точно не уедет с Тортуги. Неет, уж лучше потом зайти в таверну и обчистить карманы у местной пьяни.
Джек, наконец, осилил письмо и всучил его обратно Катрине:
- Пожалуй, немного рома не повредит при решении этого вопроса... - с этими словами он двинулся по направлению к черному кораблю, мурлыкая что-то себе под нос. Катрина от столь резкого окончания разговора несколько секунд просто хлопала глазами и, наконец, крикнула ему в след:
- Так что вы ответите - да или нет?
- Цыпа, этот вопрос требует немедленного отлагательства... до завтра. Смекаешь?" - эта фраза отняла у Джека все силы, которые предназначались для вестибулярного аппарата, и его тело благополучно бы встретили неласковые камни пристани, если бы не Гиббс, который вовремя поддержал своего капитана. "Зараза!" - донеслось до нее. Катрина наконец смирилась с тем, что она застала Джека Воробья в практически невменяемом состоянии, поэтому им обоим было бы лучше перенести разговор на завтрашний день. А пока еще оставался открытым вопрос, кто же скрывался под именем Ал. РинФерас. Это предстояло выяснить...

Отредактировано Gatto Sapiens (2006-11-29 01:51:48)

2

Глава 2
Алес сидела в своей маленькой комнате  в гостинице и пыталась сосредоточиться на чтении. Жучки букв мелькали перед глазами, но мысль автора упрямо не желала дойти до девушки. Зато другая мысль, примерно следующего содержания: "Где черти носят этого разгильдяя Питера, раздери его каракатица?!!" - прочно обосновалась в мозгу Алес и явно не желала сдаваться без боя. Алес была зла, она не понимала, почему слуга до сих пор не вернулся. То, что парень плохо знает капитана Воробья и тем более совершенно не осведомлен о его местонахождении на Тортуге ( в какой из многочисленных баров и кабаков Джек направит свои стопы?)она во внимание не брала. По представлению Алес, Питер должен был давно вернуться. И то, что его до сих пор нет, девушка связывала с его безответственностью, дуростью и т.п. «Наверняка загулял с той девицей! - думала рассерженная Алес, прекрасно знавшая о симпатиях своего слуги к Катрине. - Вот негодяй! Он что, не понимает, как важно доставить это письмо как можно быстрее! Это, практически, вопрос жизни и смерти!!!" То, что Питер этого действительно не понимал, Алес не могла себе представить.
Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник Питер собственной персоной. Взглянув на хозяйку ,юноша почувствовал себя нехорошо. Он испытал настоятельную потребность провалиться сквозь землю, но, увы! Пол гостиничного номера только с виду казался обветшалым и ненадежным - на самом деле, он мог выдержать, наверно, целого слона , правда, не слишком крупного. Алес рвала и метала. Вернее, она собиралась разорвать на кусочки нерадивого слугу и вымести останки на корм дворовым собакам. И это пока только за то, что Питер возился с поручением слишком долго. А что будет, когда она узнает, что письмо пропало...
В конце концов весь гнев Алес обрушился на Питера в одной фразе:
-НУ?!!
-Что? - пролепетал слуга.
- Ты доставил письмо?!- спросила Алес, стараясь держать себя в руках и не выглядеть, как прирожденная садистка, нашедшая, наконец, свою жертву.
- Ну, понимаете...эээ...я..ну...я....просто....
-Короче!!!- оборвала сей крайне информативный поток лексики Алес.
- Письмо пропало, - пробормотал юноша, вжимая голову в плечи и зажмуриваясь, чтобы не видеть метаморфозы, произошедшие с лицом хозяйки после этих слов.
Питер оказался предусмотрительным юношей. Ну...или почти предусмотрительным, т.к. в следующее мгновение в опасной близости от его головы что-то ударилось об стену и разбилось. Да, будь Питер действительно сообразительным, он бы сразу после своего признания выскочил за дверь со скоростью "Черной Жемчужины", когда сие судно идет на всех парусах. Но Питер с рождения не отличался особым умом (иначе, давно бы раскусил воровскую сущность Катрины и догадался бы, где искать пропавшее письмо), поэтому до сих пор оставался в комнате, ожидая очередного снаряда, запущенного хозяйкой. Он ждал, но молчание, то есть бездействие было ему ответом, только громко ругались о чем-то за дверью соседнего номера.
- ...А я говорю, Библию надо читать, дубина ты не посвященная! Ибо земной наш путь...
- Да что ты заладил про земной путь да про Библию! Сам ты дубина - мы моряки, значит путь у нас морской! МОРС - КОЙ, понимаешь?
Увлекшись занимательной дискуссией, Питер совершенно забыл об Алес. Но вспомнил. Вернее, она сама о себе напомнила. Девушка сидела на кровати и громко смеялась. Все напряжение, все страхи этого дня вылились в истерический смех. У другой девушки дело перешло бы в громкие и безутешные рыдания, но Алес сильно отличалась от других девушек. К тому же ей пришлось многое пережить...
Питер об этих особенностях Алес не знал. Поэтому он, как и многие другие на его месте, справедливо решил, что хозяйка сошла с ума. Этот факт его расстроил, т.к. он оказался перед перспективой лишиться выгодного заработка. Но тем не менее хохочущая Алес его пугала, напомнив какого-то адского демона, поэтому юноша поспешил покинуть комнату .Питер вышел, почти выбежал прочь, плотно закрыв за собой дверь, и начал спускаться по лестнице. Вдруг юноша с кем-то столкнулся. Он поднял голову, чтобы посмотреть с кем это его угораздило не поделить довольно таки широкое пространство лестницы, и невольно воскликнул:
- Катрина!
Где-то за полчаса до вышеупомянутого события Катрина, настороженно шагая по грязным и людным улицам Тортуги, соображала, как же ей найти обладателя имени РинФерас. И все мысли, словно в Рим, сходились к простофиле Питеру. Только у него можно безопасно выманить ответ на этот вопрос. То, как она это сделает, не беспокоило ее - доверчивость и влюбленность сыграют свою роль. Сделав этот вывод, Катрина на всех парусах полетела к приютившей ее гостинице, резонно полагая, что Питер уже возвратился из своего неудачного похода и явно получил взбучку за свою безупречную исполнительность.
Не сбавляя хода, она расплела собранные волосы и, держа треуголку с руке, вбежала в кабак, находившийся на первом этаже ее гостиницы. Протолкавшись между пьяными корсарами и гулящими девками, Катрина через ступеньку поскакала по лестнице, не смотря вперед. И тут на пути встретилась какая-то достаточно твердая преграда, которая не замедлила удивленно промолвить: "Катрина?.."
Она подняла глаза и увидела серое, выражавшее крайнюю степень расстройства, лицо Питера. Не говоря ни слова, она повлекла его в свою комнату. Питер не сопротивлялся. Пробегая мимо дверей, Катрина уловила звуки истерического смеха, ругани и чудовищного храпа, сливающихся в какую-то ужасную какофонию. Добравшись до нужной двери, девушка отперла ее и втолкнула туда Питера. Тот, видимо взлелеяв в мыслях что-то свое, сразу направился к постели, но Катрина уже играла свою роль: - ------      - Питер!! - хрипло взмолилась она, картинно распластавшись по двери, словно удерживала ее от вторжения извне. - Боже, ты не можешь себе представить, что я сейчас пережила! У меня страшные неприятности, и только ты меня можешь спасти!!
Сорванный голос, растрепанные волосы, перемазанное лицо девушки и, естественно ее поведение,  произвели на него столь глубокое впечатление, что он аж привстал с постели. - Что случилось? Катрина, кто посмел обидеть тебя? Скажи мне, и я убью его!!
Ей захотелось смеяться от последнего заявления Питера, но она продолжала: "О нет, я не хочу, чтоб ты пострадал из-за меня! Я не переживу, если с тобой что-то случится! Это слишком могущественные люди, они беспощадны и жестоки, словно демоны! Я так кричала, Питер, я так напугалась, но к счастью меня спасли, и вот теперь мне нужна твоя помощь!!! Скажи мне, я знаю, тебе же известно многое, скажи мне, что за человек, по фамилии РинФерас? От этого зависит моя судьба, Питер! Скажи мне!!" - последние слова были произнесены на коленях со слезами на глазах, которые Катрина выдавила, приложив немалые усилия.
Питер был обескуражен и шокирован. Он сидел, хлопая ресницами и раскрывая, словно рыба, рот. В итоге он заговорил: "Это она. Алес РинФерас, юная леди, это она послала меня сегодня к капитану "Черной Жемчужины", ты найдешь ее в девятом номере. Только..." - он не договорил, так как Катрина уже обнимала его, увлекая за дверь. Выпроводив таким образом его из густо населенной ворованными вещицами комнаты, Катрина быстро повернула ключ в замке и, еще раз крепко обняв Питера, стащив при этом из кармана пару лежавших там монет, скользнула за дверь с гордо болтавшейся, кривой цифрой 9...
Питер за ней не последовал - юноша не горел желанием снова встретиться со свихнувшейся Алес. Поэтому он прислонился спиной к стене и приготовился ждать, пока его молодая богиня Катрина поймет бесполезность  идеи беседы с мисс РинФерас.
Катрина, между тем вошедшая в комнату Алес, занималась  разглядыванием хозяйки. Это была та самая девушка, с которой она встретилась на лестнице. В данный момент юная леди (которая уже успела успокоиться и прекратить истерику) мерно шагала по комнате, обдумывая дальнейшие действия. Ситуация была более, чем паршивой. Надежды на спасение таяли, как пиратский корабль в тумане. Письмо пропало, писать новое не имеет смысла, к тому же, кто его доставит? Не самой же ей идти к капитану Воробью, а Питер сбежал, вернее она его выгнала. Тут Алес вынуждена была прервать свои размышления - поворачиваясь, чтобы в очередной раз идти от окна к двери, она врезалась в Катрину, которая премило  проследовала за ней от двери до окна. Алес посмотрела на наглую девицу. На лице мисс РинФерас смешались различные чувства - удивление, раздражение, разочарование (может, она ожидала увидеть капитана Воробья?), непонимание и недоумение.
- Привет! - жизнерадостно произнесла Катрина, правильно расценив, что раз девушка примерно ее ровесница, то можно плюнуть на этикет и правила знакомства. Молодая воровка уже успела хорошенько разглядеть Алес. Хозяйка, точнее, бывшая хозяйка, Питера, ей понравилась. Симпатичная, но не смазливая. Волосы золотисто-рыжие. Телосложение худощавое. Но особенно Катрине понравился медальон, висевший на шее Алес - вот, что действительно стоит внимания! Катрина решила, что медальон будет непременно ее, и уже обдумывала, как бы ей его половчее конфисковать у владелицы.
Алес тоже успела рассмотреть Катрину. Более того, девушка поняла, что юная нахалка (пусть даже крайне обаятельная) посмела без спросу войти в ее комнату. Разозленная сим фактом, Алес тоже решила проигнорировать все приличия...
- Ты кто?
-Катрина. Меня зовут Катрина.
-Красивое имя, только мне оно ни о чем не говорит. Поэтому повторю вопрос:"Ты кто?"
Катрина поняла, что эта рыжеволосая бестия от нее не отстанет, пока не услышит более или менее вразумительный ответ на свой вопрос. Причем, скорее менее, чем более...
- Я подруга Питера, вашего слуги. Его-то вы помните? - Катрина даже соизволила перейти на "вы", хотя  фраза все равно прозвучала с издевкой.
В следующее мгновение девушка поняла, что зря она упомянула Питера...
-Так вот из-за кого меня могут прикончить на рассвете!!! Это все ТЫ?!!
" Она точно бешеная,- подумала Катрина, отбегая от разъяренной Алес на безопасное расстояние.- Поганка, Питер, задави его черепаха, мог бы и предупредить!.."
-Где письмо? Куда ты дела письмо?!! Ты понимаешь, глупая девчонка, как это важно?!! Нет, ты не понимаешь, как это важно!!! - Алес наступала на Катрину, та пятилась к двери.
Наконец, спина Катрины уперлась в стену. Девушка сообразила, что ей необходимо любым способом усмирить ураган гнева мисс РинФерас.
-СТОП! - закричала Катрина. Алес машинально остановилась, продолжая смотреть на молодую воровку испепеляющим взглядом. - Выслушайте меня. Да, это действительно я утащила письмо у простака-Питера. Но я, между прочим, доставила его адресату. - При этих словах у Алес от удивления отпала челюсть.
Катрина , обезвредив врага, продолжала между тем разглагольствовать;
-Да, да - я доставила письмо капитану Воробью! Так что вы меня благодарить должны! Я же...
- Что, что он ответил?! - взволнованно прервала ее Алес.
Катрина посмотрела на обеспокоенное лицо собеседницы и решила не мучить ее:
- Он сказал, что подумает. А окончательный ответ даст завтра...
Алес фыркнула и устало опустилась на кровать.
- Подумает он! Невеста, тоже мне! Подумает - значит ему на меня плевать и мне ничего не светит!
- Мне так не кажется, - вмешалась в ее монолог Катрина. - По-моему, он хороший малый, ну, не считая того, что он пират, и что он был пьян в зюзю...
- Так он был ко всему прочему еще и пьян?!!
-Ну, да ...На Тортуге вообще сложно встретить хоть одного трезвенника, а для капитана Воробья пьянство самое обычное состояние, как мне показалось...
-Безусловно, - подтвердила Алес.- Только завтра капитан вообще не будет помнить, что с ним было вчера. И про письмо он забудет в первую очередь...
- Забудет - мы ему напомним! - весело откликнулась Катрина. В данный момент, когда буря улеглась, она изучала обстановку комнаты на предмет выявления ценного имущества не слишком крупных размеров. _ Завтра мы пойдем в порт…
- МЫ?! - спросила Алес.
- Естественно, мы. Я курьером просто так не работаю. За то, что я доставила письмо капитану, ты возьмешь меня с собой, ну как будто я тебя сопровождаю. И мы вместе покинем гостеприимную Тортугу на судне Джека Воробья!
-Ну ты и...
Договорить Алес не успела - дверь распахнулась и в комнату вбежал запыхавшийся юноша с испанской внешностью. РинФерас моментально узнала в нем Диего - слугу Дена.
- Сеньорита Алес! Хозяин...Его убили...Сеньорита вам надо бежать...Сеньорита,Cuidado!
Парень весь взмок, прерывисто дышал и прижимал ладонь к окровавленному боку. С минуту длилась немая сцена, так как каждый соображал, что же последует за столь неожиданным образом ворвавшейся в их жизни новостью. Алес чувствовала, как внутри нее разливается, словно река во время половодья, ледяная пустота, мысли путались и сталкивались, мозг отчаянно сопротивлялся постичь весь ужас происшедшего. Пол под ногами поплыл и в ушах зазвенело. И вдруг в этот звон отчетливо втиснулся хриплый голос Катрины, с силой трясшей Алес за плечо: "Собирай вещи. Живо!" Сама она тут же вылетела из комнаты.
Замок, как на зло, не поддавался и от двери Катрины пару минут слышалась приглушенная брань. Наконец, она справилась с ним, вбежала в комнату и стала лихорадочно кидать вещи, в основном краденные, в свою дорожную котомку. Что-то, к ее величайшему сожалению, пришлось оставить, дабы не обременять себя большой ношей. Темные волосы снова были заплетены в куцую растрепанную косичку, на голову нахлобучена треуголка и в сапог засунут нож. Катрина была готова. Даже не запирая теперь уже ненужную ей комнату, она забежала за Алес, которая тоже почти собралась, но теперь вопросительно и с недоверием посмотрев на Катрину, которая нетерпеливо барабанила пальцами по косяку двери, осведомилась: "Куда ты хочешь меня вести? И почему, собственно, я должна тебе доверять?"
Катрина ожидала такого поворота событий. Все-таки спасение собственной шкуры обязывает с опаской относиться даже, вернее, тем более, к тем, кто, можно сказать, сам вызывается помочь тебе. Она заговорила, кинув взгляд на юношу-испанца, который с бледным лицом и трясущимися губами сидел на стуле:
- Алес, я так понимаю, нам как можно скорее нужно уносить отсюда ноги. НАМ - это потому что от тебя зависит и мое отбытие с Тортуги, а я, уж поверь мне, не упущу этого шанса и буду держаться за тебя до последнего, хочешь ты этого или нет. Насколько я вижу, ты имеешь более тесное отношение к пиратскому миру, чем я, но и мои умения могут пригодиться не раз. Так что я предлагаю тебе такие условия: ты берешь меня с собой как своего спутника, а с моей помощью мы становимся пассажирами "Черной Жемчужины".
Алес пару минут размышляла над словами Катрины и, решившись, наконец, кивнула головой. Времени, чтоб сомневаться не было, да и если что, она всегда сможет свести счеты, пристрелив эту воровку.
Окна комнаты Алес выходили в темный, практически безлюдный переулок, а под карнизом располагался деревянный навес. Диего вылез первым, помог спуститься девушкам, причем под Катриной, спускавшейся последней, прогнившие доски треснули и она упала, но достаточно удачно, отделавшись только парой синяков.
Тут в окне показалась голова Питера. Во время сборов и суматохи он отлучился в свою комнату, а, вернувшись и заглянув к Алес, застал только неясную тень на подоконнике, которая тут же исчезла. Он стоял с открытым ртом и явно не мог сообразить, что же ему делать. Пока он думал, Катрина потащила всех во тьму улицы.
Но тут заговорила Алес: "Это мой слуга, я не хочу бросать его здесь..."
На что Катрина ей ответила: "Он слишком глуп, может помешать нам. Единственное, что может оправдать его - это если он додумается, где можно без лишних разговоров найти нас. Нет времени, чтобы ждать!"
"Сеньорита, ее слова верны, убийцы слишком близко, нельзя терять ни минуты!!!"
Алес сдалась, и они быстро побежали темными, узкими, вонючими, но зато безлюдными, ну или практически безлюдными, если не считать лежащих мертвецки пьяных тел, переулками Тортуги. Катрина хорошо изучила их, когда частенько путала свои следы, спасаясь от обворованных ею головорезов, и теперь безошибочно вела Алес и Диего к гавани, где стояла на якоре вожделенная "Черная Жемчужина".
- Как ты собираешься заставить Джека Воробья взять нас на борт? - спросила у Катрины на бегу измученная Алес.
- Почему заставить? Он же пират, а я знаю очень хорошее средство, которое делает пиратов очень сговорчивыми и невероятно отзывчивыми на всякого рода просьбы, - прохрипела Катрина.
- Если у тебя есть такое средство, почему ты держишься за меня?  - иронично задала вполне резонный вопрос Алес.
- Давай не будем обсуждать это сейчас, хорошо? На корабле у нас будет масса времени на всякого рода беседы, - отрезала Катрина и прибавила ходу. Диего начал отставать - сказывались пережитые им события дня, вылившиеся хоть и не в серьезную, но тем не менее рану. Катрина схватила его за руку и потащила вперед. Вскоре показалась гавань и темные силуэты кораблей...

3

Глава 3
Катрина ускорила бег. Девушка, возможно, впервые в жизни попала в серьезную переделку, когда дело могло закончиться потерей этой самой жизни! Причем попала косвенным путем, но по своей вине. Нет, ну кто ее потянул вытащить это треклятое письмо? Зачем ей обязательно потребовалось выбираться с Тортуги на судне Джека Воробья вместе с А.РинФерас? Катрина понимала, что эти вопросы так и останутся без ответа...Тем временем трио выбежало на самый причал и ... остановилось... У пристани «Черной Жемчужины» не было – должно быть, корабль не собирался надолго задерживаться у гостеприимных берегов Тортуги и готовился в самое ближайшее время выйти в море. И действительно, силуэт судна маячил где-то в нескольких сотнях фунтов от берега.
- Нам потребуется шлюпка, - высказал вслух мысль, посетившую всех троих, Диего.
- Мда..._ только и смогла сказать Алес. Она все еще пребывала в шоке.
- О, смотрите! - закричала вдруг Катрина. - Бесхозная шлюпка!!!
- На Тортуге бесхозных шлюпок не бывает, сеньорита, - печально произнес испанец.
- Ха, а ты прав! Шлюпка больше не бесхозная - она наша! - весело заявила Катрина, к которой вернулось бодрое настроение и привычка присваивать себе чужое, и направилась к шлюпке. Ее спутники последовали за ней.
Они уже почти залезли в столь удачно подвернувшееся плавательное средство, как с берега раздался истошный вопль:
- Эй, вы!!! Что это вы делаете?!!! - по направлению к ним бежали два незнакомца, по всему видно, пираты, причем  очень недовольные. Тот, что кричал - среднего роста и крайне упитанный. Его спутник был длинный и тощий, как жердь. Оба одинаково немытые и злые.
- Это он нам что ли? - поинтересовалась Катрина, наблюдая, как пираты приближаются к ним.
- Я же говорил - на Тортуге бесхозных шлюпок не бывает, - прокомментировал Диего.
Пираты, между тем подбежали, наконец,  к шлюпке и остановились, рассматривая ее пассажиров.
- Здравствуйте! - нарушила недоброжелательное молчание Катрина, широко улыбнувшись незнакомцам. Длинный расплылся в ответной улыбке, но его товарищ был настроен более реалистично.
- Здравствуй, пупсик. А теперь немедленно вылезайте из лодки, она наша!!!!! Как вы вообще посмели...
- А лучше надо следить за своим имуществом, уважаемый,- произнесла Катрина свою любимую присказку. - Было ваше - станет наше! Мы из этой шлюпки не вылезем!!! Считайте, что мы ее у вас конфисковали за швартовку в неправильном месте...
- То есть вы собираетесь украсть нашу лодку? - понял, наконец, пират.
- Нуу, можно и так сказать...
- Воровство - это грех, ибо сказано в Библии "Не кради!". Господь покарает вас ...- вмешался в разговор тощий пират. - Бойтесь нарушать заповеди, ибо жизнь наша...
- ЗАТКНИСЬ! Достал уже, ей Богу! - завопил его спутник.
- Не поминай имя Господа всуе!
- Не заставляй меня давать тебе в морду!
Катрина, Алес и Диего попытались воспользоваться перепалкой и потихоньку отчалить, но им это не удалось...
-А ну стоять!!! Немедленно верните шлюпку - капитан Джек Воробей убьет нас, если мы не прибудем на "Жемчужину" вовремя! - закричал яростный противник проповедей.
- "Жемчужина"? Джек Воробей? - переспросила Алес. - Так ведь нам нужна шлюпка, чтобы добраться до корабля. Давайте поплывем вместе - лодка просторная, места хватит всем.
- А какой каракатицы мы должны брать вас с собой? - сощурился пират.
- Потому что у нас срочное дело к капитану. - вмешалась Катрина. Заметив, что это на пиратов мало подействовало, она добавила, нагло соврав: - Капитан Воробей ждет нас, и он будет очень недоволен, если узнает, что вы отказались нам помочь.
- А почему мы должны тебе верить? - спросил тощий.
- Потому что...потому что, - немного растерялась Катрина. Тут она заметила, что  из переулка к причалу вышла группа странных мужчин, вооруженных саблями и шпагами. Они озирались по сторонам, не заметив пока причаленную в тени  пришвартованного брига шлюпку. - Потому,  что я говорю правду, клянусь подлостью испанцев! - тут Катрина взглянула на Диего и подмигнула парню. Затем взгляд ее вновь вернулся к подозрительной группе лиц. Они разделились, собираясь, видимо, обшарить причал.
- Так, товарищи пираты! - заявила Катрина, удобнее усаживаясь в лодке. - Залезайте в свою шлюпку и доставьте нас к капитану Воробью!
Пираты больше не спорили - должно быть, остались довольны объяснением Катрины или просто очень спешили попасть на корабль. Они уселись в лодку, взялись за весла, и шлюпка с пятью пассажирами отплыла в темную даль моря к видневшемуся  черному силуэту "Жемчужины"...
Трое беглецов пригнулись пониже, чтобы не привлекать внимания бегающих по пристани головорезов. Тут один из них заметил лодку.
- Эй, а ну стоять!! Кто в шлюпке, отвечайте?!
- А какое тебе дело, крыса портовая? С какой стати мне перед тобой отчитываться? - заорал пират-атеист.
- Если с тобой в лодке сидит девка, которую мы ищем, то лучше бы тебе отчитаться, или считай себя покойником!
Оба члена команды капитана Воробья уставились на дно лодки, где притаились трое молодых людей. Оттуда тут же выглянуло дуло пистолета, направилось сначала на одного, потом на другого и послышалось шипение Алес: "Убью. Обоих." Немедленно последовала реакция - тощий высоким голосом прокричал: "Если я тебе напоминаю девку, то промой как следует глаза, курица слепая! Ты слышал? - нарочито громко обратился он к своему товарищу. - Он меня девкой обозвал! Вот скотина, прости Господи!"
На берегу послышалась брань, но головорезы явно потеряли всякий интерес к шлюпке и продолжили свои теперь уже явно безрезультатные поиски.
- Воооот оно что, - протянул явно лидирующий в этой парочке пират с плотным телосложением. - Уж не от этих ли милейших господ вы спасаетесь на нашей шлюпке? Что ж ты такое натворила, пупсик? - сказал он, поглядывая на Алес, все еще сжимавшую рукоятку пистолета.
- Нам нужен капитан Воробей, и только с ним я намерена объясняться," - процедила Алес, с презрением воззрившись на наглеца. Тот неприятно посмеялся, но умолк.
Оставшееся расстояние до корабля они проделали в молчании.
Наконец шлюпка ткнулась в мокрый бок "Черной Жемчужины", и тощий негромко свистнул. С минуту все сидели в тишине, но так как никак реакции не последовало, он свистнул еще раз. Опять тишина.
- Они что там все, сдохли? Матросня поганая, пьяницы!" - разразился проклятьями "кабанчик", как окрестила Катрина невысокого плотного пирата.
- Видимо, нам придется самим поднимать шлюпку... - деликатно предложил длинный.
- Ты что, идиот? - накинулся на него товарищ. - Как мы вдвоем.. - он осекся и с нехорошей улыбкой посмотрел на троих беглецов. - Вы же так спешите увидеть капитана Воробья, не так ли? Придется приложить небольшие усилия для этого, любезные.
Никто не стал с ним спорить, они действительно спешили. Через пять минут нужные канаты были уже прицеплены к лодке, еще на двух лежало пять пар ладоней, и шлюпка начала медленное, но верное движение наверх. С нее слышалось громкое сопение, хрип, ругань, вздохи, скрип и треск, когда она стукалась о борт корабля. Спустя минут пятнадцать компания достигла-таки вожделенной палубы. Пираты облокотились о борт, с трудом дыша, так как все-таки львиную долю работы по подъему лодки проделали они, Катрина обмахивалась своей шляпой, Алес кривилась от боли, терзавшей ее ободранные ладони, а Диего просто лежал на палубе, не подавая признаков жизни.
- Ну вот мы и на борту! - подытожила Катрина, пришедшая в себя первой. Она оглядела мирно дремавший корабль. Синий сумрак окутал мачты, слабый ветерок шевелил веревки и канаты, чуть поскрипывали реи, еле слышно плескалось где-то за бортом море и похрапывали лежащие на палубе, скорее всего мертвецки пьяные, тела. Романтика, одним словом. "Судя по состоянию команды, капитан с ними заодно," - с усмешкой добавила она, вспоминая свою недавнюю встречу с Джеком.
- Ты не знаешь нашего капитана, - сразу встрепенулся длинный, явно уязвленный такими речами. - В любом состоянии он способен на решительные действия!"
- Ооооо, так это в корне меняет дело! - прищурилась Катрина. - Алес, будь добра, покарауль нашего второго спутника, а с этим инициативным господином мы пройдем в каюту капитана, - сказала она, глядя в упор на длинного и доставая из сапога на всякий случай нож...
- Еще чего! - возмутилась Алес. - Да что ты будешь говорить капитану, а? Ты здесь вообще-то как моя сопровождающая. Ты МЕНЯ сопровождаешь, следовательно, вести переговоры буду Я!
При слове "переговоры" оба пирата недовольно поморщились, но ни спорившие девушки, ни блаженно растянувшийся на палубе Диего этого не заметили.
- Интересно, как у тебя это получится, милочка? Капитан - это особый фрукт, с такими надо уметь разговаривать. Тебя он выставит за дверь раньше,  чем ты успеешь сказать слово "ром"! - не сдавалась Катрина.
- А при чем тут ром?- не поняла Алес.
- А при том, дорогая, при том... Я умею общаться с такими типами, как Джек Воробей, поэтому...
- КАПИТАН Джек Воробей, - прервали ее пираты.
- ...капитан Джек Воробей,- поправилась девушка, покосившись в сторону лыбившихся субъектов,- поэтому я пойду к капитану, а ты останешься на карауле. Поверь мне, Алес, я сумею убедить его взять нас на борт. Так что не скучайте, мы пошли!- и не дожидаясь ответа Алес, Катрина схватила длинного за руку, вытолкнув перед собой и недвусмысленно дав ему понять, что он должен указывать дорогу,  направилась прочь...Но...
_ Что это творится на моем судне, а ? - вдруг раздался голос. Все тут же подпрыгнули от неожиданности (ну, вернее все, кроме продолжавшего лежать на палубе Диего и пьяных матросов). Пираты опомнились первыми.
- Капитан, сэр, вот....как видите... - залепетал толстый.
- Оу, Пинтел, Регетти ! - обрадовался Джек Воробей, ибо обладателем голоса был именно он. - А я уж думал вы приняли недальновидное, но вполне очевидное решение покинуть мой гостеприимный корабль. Что ж, раз вы здесь, я полагаю, вы выполнили, то поручение, что я вам дал?
- Конечно, кэп, все в точности! - отрапортовал длинный, которого, судя по всему, звали Регетти. - Вот, доставили в ценности и сохранности, как вы велели. Вот только что вы собираетесь делать с этими девками, а, кэп?
- С какими девками? Что вы плетете, мистер Регетти?
- А вот с этими! - радостно закричал другой пират, по всей вероятности, Пинтел, хватая растерявшихся Катрину и Алес и выставляя их пред светлы (вернее черны) очи капитана. Тот уставился на них  в полном изумлении. С полминуты он просто разглядывал девушек, а потом спросил у своих нерадивых подчиненных:
-  Ну и как прикажете это понимать? Не станете же вы утверждать, что за время транспортировки карта, которую я поручил вам достать, трансфми...трафлась...трансфрми.. ммм, превратилась в сих юных леди?
- Нет, кэп! - замотали головой Пинтел. -Но они, - тут он указал пальцем на Катрину и Алес, - они утверждали, что вы ждете их! Что вы обещали с ними  поговорить. Да, с ними еще и парень имеется,- пират посмотрел в сторону Диего, про которого все забыли.
- Надо же! - умилился Джек.
- Да, вы действительно обещали со мной поговорить! - встряла Катрина. - Ну, помните, я....то есть, мальчик передал вам письмо?
- Какое письмо?- нахмурил брови Джек. - Не помню никакого письма, цыпа.
Катрина посмотрела на Алес - та победно улыбалась:
- Я же говорила, он забудет про письмо!
Катрина сжала зубы от досады, но решила не сдаваться. Нужно во что бы то ни стало убедить капитана Воробья, что их присутствие на судне необходимо...Необходимо, правда, им самим...Мда, а капитана нужно убедить, что необходимо, ну или хотя бы выгодно, ему...

4

Глава 4
Не так Катрине представлялось их появление на "Жемчужине". По крайней мере, о суматошном ночном рейде в шлюпке в компании двух неопрятного вида субъектов и утомительном подъеме на борт она явно не мечтала. Ну что ж, такова, видать судьба, придется подстраиваться под обстоятельства.
И еще тот факт, что Алес, находясь под гнетом смертельной опасности, не побрезговала чисто по-женски победоносно тыкнуть на ее промах, на то, что пьяный Джек Воробей забыл о письме, невероятно взбесило Катрину. Она метнула на спутницу яростный взгляд, решив не продолжать более перепалку, и воззрилась на капитана, который, пошатываясь, невозмутимо изучал новоприбывших. Теперь она в лепешку разобьется, но сделает так, что Воробей сам попросит их совершить небольшое морское путешествие на своем корабле.
Как ранее было задумано, она сделала ставку на свое ремесло... Прокашлявшись и тем самым обратив внимание Джека на себя, Катрина хриплым голосом начала:
- Капитан Воробей, мы просим извинить нас за столь невежливое вторжение на ваш корабль, но этому имеются свои причины. Дело в том, что у мисс Алес РинФерас, которую я имею честь сопровождать, большие неприятности на суше. И не далее как вчера вечером она совершила попытку обратиться к вам с просьбой взять ее на "Черную Жемчужину" и тем самым оказать помощь. Вот, кстати, это письмо, - она полезла за пазуху, вытащила мятую бумагу и протянула Джеку. Тот взял и недоверчиво пробежал глазами по строчкам, поднеся фонарь. - Так вот, - продолжала Катрина, - Вы, находясь в, мягко скажем, не располагающем к принятию решений состоянии, отложили дело до завтра. То есть, до сегодня. Но обстоятельства сложились таким образом, что мы не могли ждать до утра, а в вашем лице нам видится единственная помощь.
Пока она говорила, капитан несколько раз менялся в лице, выражая всем своим видом то заинтересованность, то разочарование, то негодование, то нетерпение, то наигранную жалость. Он покрутил ус и раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но Катрина опередила его:"О том, что конкретно хочет от вас мисс РинФерас, она расскажет вам сама. В мои обязанности входит другое, - она прищурила глаза и поманила Воробья поближе. Тот с недоумением наклонился к невысокой девушке, которая доверительным шепотом начала:       - Я с вами буду договариваться о цене этого предприятия. -  Джек Воробей насмешливо поднял бровь - что ему могли предложить такого жалкого вида молодые люди? Но все же он сказал: "Продолжай цыпа, на этом моменте во мне всегда просыпается заинтересованность". Но Катрина не спешила. Она демонстративно посмотрела по сторонам и сказала: "Здесь слишком много лишних ушей. А этот вопрос я хотела бы обсудить наедине с вами". Катрина действительно не хотела, чтобы назначенную ею цену слышали другие, в первую очередь матросня, а во вторую Алес - пускай спасает собственную жизнь и не влезает в секреты воровского мира - ревниво полагала она. Но все эту фразу поняли по-своему. Алес выпучила глаза, пиратская парочка захихикала, а Воробей широко и пошло улыбнулся и томно заговорил:"Капитанская каюта подойдет для обсуждения как нельзя кстати, цыпа, вот увидишь, мы договоримся"...
Катрина покраснела и, прищурившись, сказала: "Капитанский мостик привлекает меня больше". - Ей совсем не улыбалась в данный момент мысль, которая не поленилась прийти на ум пирату. Джек пожал плечами и хотел было продолжить пикантный обмен любезностями с дамой, но дама, не говоря больше ни слова, оборвала его речи, схватив за рукав и потащив по указанному ею ранее направлению. Джек недоумевал и молча следовал за странной девицей. На полпути Катрина споткнулась о некстати меняющее дислокацию тело и потеряла равновесие. Послышалось недовольное мычание и возглас Катрины, которая не ожидала такого поворота событий. Джек, как истинный джентльмен, поддержал теряющую равновесие девушку. Она поблагодарила, и без дальнейших происшествий они дошли до капитанского мостика. Все это время на корабле сохранялось молчание, только слышался негромкий бубнеж Пинтелла и Регетти, явно о чем-то спорящих. Алес наедине с собой терялась в догадках и умирала от любопытства, что же такое предложит Катрина Джеку Воробью? Диего сопел и обдумывал свою дальнейшую участь, которая виделась ему в самых черных красках.
Тем временем возле штурвала шла беседа.
- И что же может столь юная леди предложить в качестве платы за услугу  капитану пиратского судна? - продолжал кокетничать Воробей.
Катрина была недовольна - именно этого она и опасалась, избегая садиться на другие корабли, отплывающие с Тортуги. Она отвернулась от  жеманно улыбающегося лица собеседника и смотрела на огни прибрежных кабаков. Наконец она заговорила:"Капитан, неужели вы действительно думаете, что ничего более интересного, чем то, на что намекаете вы, я не могу предложить?" Джек почесал переносицу и честно кивнул.
- Вы ошибаетесь. И я докажу это.- Она расстегнула ворот рубашки и сняла с шеи увесистый золотой медальон. Лицо Воробья не изменилось, но взгляд теперь был прикован к золоту.
- Откуда ты взяла это? - спросил он.
- Ловкость рук, - бесовски улыбнулась Катрина. - Берегите от меня то, что вам дорого, - лукаво добавила она и протянула Джеку его компас, ремешок от которого был аккуратно срезан. Капитан изменился в лице, быстро выхватил свою драгоценную вещицу из маленькой ладошки и, прищурившись, сказал:"Воровка. Ты срезала его, когда чуть не упала на палубе... Цыпа, да ты - опасный груз. Уж не тебя ли ищет по всей Тортуге одноглазый черт Хассел и мечтает свернуть тебе шею? И каковы гарантии, что ты не обчистишь меня, пока мы будем идти на "Жемчужине"?
Катрина улыбалась. Все точки над ее репутацией поставлены.
- Вы обижаете меня, капитан. Я прошу вас о месте на вашем корабле, так неужели я позволю себе подвергнуть опасности свою задницу, лишившись вашего доверия? Случай с компасом был первым и последним между нами. Кстати, я не представилась. Катрина. Фамилию, уж извините, не сообщаю…
Джек улыбнулся. Его одновременно настораживала и привлекала эта особа, которая имела наглость стащить его драгоценный компас. Тем временем она продолжала:
- Так вот, вернемся к цене. Этот медальон я стащила совершенно случайно, - побряцав цепью, негромко говорила навострившему уши капитану Катрина. - Просто, грубо говоря, он попался под горячую руку, но позднее я узнала кое-то полезное. Это испанское золото, и принадлежит оно одному очень влиятельному человеку, живущему близ города Картахена. Желая завладеть им вновь, он не пожалеет огромных средств, разжиться которыми как раз и хотел неудачливый обладатель этой вещицы на Тортуге. Я думаю, вы и ваша команда не будете против получить совершенно бескровно немалое количество золота, которое заплатится за этот медальон. Так вот моя цена: я привожу вас к этому человеку, а вы просто увозите меня с Тортуги и помогаете мисс РинФерас тем, о чем она вас попросит.
Глаза Катрины впились в Джека Воробья, который любовно водил рукой по штурвалу, обдумывая предложение. Наконец он заговорил:"Цыпа, а ты не боишься подвоха? Показав пирату золото, можно легко оказаться жертвой его алчности, смекаешь?"
- Расправившись со мной, вы уже не найдете нужного человека, а для других этот медальон - дешевка, один из сотен или тысяч таких же. Так что в любом случае я понадоблюсь вам до того времени, когда мы постучимся в нужную нам дверь, а там уж вы сможете не обременять себя прощаниями со мной, - заговорщицки улыбнулась Катрина, чувствуя себя змеем-искусителем. - Подумайте хорошенько, капитан, о том, что вы сможете получить, оказав нам небольшую услугу, - сказав это, она удалилась с капитанского мостика, оставив Джека думать над поставленными условиями.
Он не терял времени даром. В его голове, словно в ведьмином котле, бурлили размышления. Чем он рискует, ввязавшись в эту авантюру? Встречей с испанцами? Встречей с тем, кто гонится за этой троицей? Скорее просто потерей времени в случае обмана. Даже если тут и был какой-то подвох, капитана это мало заботило и страшило. Команда давно не нюхала пороха, черт возьми, а слова девчонки находили подтверждение в слышимых ранее обрывках фраз в кабаках. Спустя пять минут у Воробья сформировалась вполне цельная и четкая Мысль, которую он не замедлил озвучить. Он вальяжно подошел к стоявшей на палубе компании, окинул всех слегка отстраненным взглядом и с улыбкой произнес, сверкнув золотыми зубами: "Сударыни, не угодно ли вам совершить небольшую морскую прогулку на борту "Черной Жемчужины"?..
Алес, которая мирно разглядывала ночное Карибское небо за неимением альтернативы  - ну не Регетти же с Пинтелом ей разглядывать, в самом деле? - после этих слов Джека буквально остолбенела. Мысли из головы улетучились, остался один лишь Вопрос: " Как, как она это сделала?!"Алес посмотрела на Катрину, упивающуюся своей победой, и не замедлила озвучить вопрос вслух.
- Ну, я же говорила, что смогу найти общий язык  с капитаном!- широко улыбнулась очаровательная воровка. Джек усмехнулся, но ничего не сказал. Пираты похабно ухмыльнулись - их мысли были прозаичны, но жутко далеки от истины. Правда, Алес подумала о том же, о чем и пираты. На лице девушки отразилось крайнее презрение. Впрочем, развить мысль о порочности Катрины Алес не успела - Диего, о котором все забыли и который был ранен, с большим трудом поднявшись на ноги, вновь со стоном повалился на палубу.
- Оу, а с вами еще и юноша! А что с ним такое? Он пьян?- обратил внимание на Диего Джек.
- Нет, он ранен! - воскликнула Алес, устыдившись, что вовсе позабыла о слуге своего верного друга Дэна. Бывшего верного друга Дэна, потому что мертвого друга...
- Ранеен?- переспросил Джек.- Так значит ему нужна помощь?
- Да, причем немедленно,- подтвердила Катрина. Джек посмотрел на нее, хотел  сказать какую-то колкость, нахмурился, потом улыбнулся, блеснув золотыми зубами и обратился к пиратам:
- У нас на судне, кажется, был лекарь...Такой лохматый седой старичок, мы его еще спасли после кораблекрушения, верно? Как там его зовут....мистер, мистер... - тут он выразительно посмотрел на своих подчиненных. Те, наконец, поняли, чего хочет от них капитан.
- Ааа, вы о том чокнутом старике, кэп. Мистер Хогвард его кличут, - сообщил Пинтел.
- Точно! Мистер Хогвард! Юноше нужна профессиональная медицинская помощь...ну, хоть какая-нибудь помощь, так что , господа, берите-ка нашего нового пассажира и отправляйтесь к мистеру Хогварду.
- Есть, капитан! Только где в данный момент находится мистер доктор?
Джек окинул взглядом палубу, с живописно развалившимися то здесь, то там пьяными пиратами, окинул взглядом Пинтела и Регетти, посмотрел на Диего и, оценив таким образом  представленную диспозицию, сказал:
- Думаю, на "Жемчужине". Пойдите поищите его среди этих - он махнул рукой в сторону спящих пиратов. - Берите юношу, господа,  и вперед, на поиски доктора, которые непосредственно помогут оказать помощь нашему юному другу, смекаете?
- Да, кэп! - ответили пираты, взяли Диего под руки и направились прочь по направлению к громко храпящей команде. Джек и девушки проводили их взглядом, после чего вновь уставились друг на друга.
- Что ж, цыпы, давайте-ка обсудим цели вашего пребывания на моем судне. Я полагаю, как капитан, я имею право знать - что это за необходимость подтолкнула  двух юных и очаровательных особ затеять столь рискованное предприятие и напроситься на борт пиратского судна?
- Разумеется, капитан, - подтвердила Алес.
- Вот и чудно, цыпа, - просиял улыбкой Джек. - Тогда для начала сообщите мне, пожалуйста, свое имя. Ваша спутница мне уже представилась, теперь пират хочет знать, как зовут вас.
Алес метнула раздраженный взгляд на откровенно забавлявшуюся ситуацией Катрину и  произнесла:
- Полагаю, вы прочли письмо? Значит, вы знаете, что меня зовут Алес РинФерас.
- О, разумеется, я понял, цыпа, что тебя зовут Алес РинФерас. Но это ведь не полное имя, а ? Мне бы хотелось знать твое полное имя, смекаешь?
- Много вам будет чести! - огрызнулась Алес.
- И все же? - умолительно улыбнулся пират. Это выглядело настолько забавно, что Алес не выдержала - ее имя все равно ничего не скажет Джеку, так зачем упрямиться и навлекать лишние подозрения? Ей и так придется слишком много скрыть и во многом солгать, так пусть хоть на один вопрос Джек Воробей получит честный ответ.
- Анабель- Луиза- Эмили - Селина  РинФерас, - гордо ответила Алес.
Катрина воззрилась на спутницу в полном изумлении.
- Вы леди, как я понимаю? - спросил  Джек.
- С чего вы взяли? - опешила Алес.
- Потому что столь замечательные по своей громоздкости и формулировке имена способны выдумать лишь страдающие от безделья верные служители Британской короны, только и делающие, что протирающие штаны в парламенте и ботинки на светских раутах...
Такого поворота Алес никак не ожидала. Ей и в голову не приходило, что ее имя можно истолковать таким образом...
- А при чем тут "Алес"? - поинтересовалась Катрина.
- Составлено из первых букв четырех имен, - пояснила Алес, глядя на ухмыляющегося Джека и понимая, что она чего-то не улавливает...

В то время как Джек готовился задать свой следующий вопрос юной леди, южную мирную ночь, царящую на корабле, потряс чей-то пьяный рев, вскрик Диего, громогласная ругань Пинтела и кудахтанье Регетти.
- Да я лучше удушу этого поганого испанца, что б не мучался! Вы совсем мозгов лишились, что б мне предлагать врачевать эту падаль? - ревел где-то в районе лазарета голос, принадлежавший, судя по всему, этому самому лохматому седому старичку, именуемому доктором.
- Капитану скажи это, пень лишайный, он тебя живо отправит на свидание с морским дьяволом!! Да провались ты, дурень, отдай мне нож!!! - орал Пинтел.
- Глаз, мой глаз! Как же я найду его теперь в такой темени!!!
Послышалась возня, перемежаемая вскриками и стуком, а потом вдруг все смолкло. Капитан Воробей с интересом глядел в сторону, откуда слушались звуки этой перепалки, затем неспеша направил свои стопы туда, где предположительно произошел сей конфуз. Алес и Катрина поспешили за ним. У входа в лазарет обнаружился Пинтел, тащивший за ноги доктора, пребывавшего видимо снова в мире грез, по полу в поисках глаза ползал Регетти, а на сундуке, бледный как, мел сидел Диего. Оценив взглядом эту живописную картину, Джек поднял бровь и спросил: "Доктор с нами?"
- Что?
- Я спрашиваю, доктор с нами или уже с Отцом небесным?
- .. .Ааааа! С нами, капитан, вот ведь собака. Бешеный как черт! Дал в морду Регетти и мне в ухо. Хорошо сопляк додумался ему табуретом по черепу дать, - сказал Пинтел, указав на Диего.
- Досадно... - протянул Джек. -  Парень, - обратился он к испанцу, напряженно наблюдавшему за сложившейся ситуацией, - сегодня удача явно повернулась к тебе не самой привлекательной своей частью. У нас есть запасной доктор?
- Есть, - сказала Катрина. - Я, конечно, не хирург, но залатать Диего сумею. Заодно, - обратилась она к Алес, - не буду обременять тебя своим присутствием, когда ты будешь обсуждать свои дела с капитаном наедине. Ты же оказала мне такую услугу, - она лукаво посмотрела на Джека и начала закатывать рукава.
- Разорваться, что ли?.. - подыграл Воробей, устремив оценивающий взгляд на Алес.
Девушка вспыхнула и подавила желание от души врезать Катрине. Вспыльчивость и эмоциональность были ее особенностью, что уж говорить.
А Катрина уже вовсю строила Пинтелла и Регетти. Последний нашел глаз, но новоявленный корабельный врач наотрез запретила ему даже думать о том, чтоб вставлять на место этот грязный бутафорский орган, сказав, что пока она играет роль врача на корабле, требуется безоговорочное подчинение. Пинтел тут же  заржал, а Регетти проникнулся к ней самым светлым уважением за проявленную заботу. Так же Катриной было велено принести самого крепкого рому и ее вещевой мешок.
- Сударыня, пройдемте на палубу, не будем мешать спасению человеческой жизни, прошу вас, - обратился к Алес Воробей и, пропустив ее вперед себя, удалился...

" Подставила все-таки! Вот ведь мерзавка! Я сразу чувствовала, что добром это не обернется! - думала Алес, мерно вышагивая впереди пирата. О чем думал Воробей неизвестно, только Алес была уверена, что его намерения в отношении ее далеко не благие.
Алес дошла до капитанского мостика, остановилась, резко развернулась назад и испытующе посмотрела на капитана. Джек тоже остановился и уставился на девушку. Весь его вид выражал скорбное ожидание.
- Ну? - спросила Алес.- Зачем мы пришли сюда?
- Чтобы не мешать спасению человеческой жизни,- усмехнулся пират. Алес поняла эту реплику по-своему.
- И сколько вы требуете за спасение моей жизни путем принятия в команду "Жемчужины"? Имейте в виду, что я скорее расплачусь вашей жизнью, чем своей честью!
- О, как это благородно и отважно! А вы случайно не родственница командора Норрингтона, помнится, сей незабвенный джентльмен был так же рьяно помешан на чести... Мда, веселое было время. Гордость английского королевского флота - корабль "Перехватчик" угнан пиратом!  Вот только потом он был потоплен этим мерзавцем Барбоссой...
Алес слушала впавшего в ностальгию Джека и понимала, что абсолютно ничего не понимает. Сей факт совсем не радовал девушку - вдруг Джек разглагольствует о всякой ерунде специально, пытаясь усыпить ее бдительность? Решив ни в коем случае ему этого не позволять, Алес прервала красноречивый поток воспоминаний капитана.
- Послушайте, капитан Воробей, история ваших приключений весьма интересна, но меня больше интересует цена нашего пребывания на "Жемчужине".
- Не беспокойся, цыпа, этот вопрос мы уже уре..улерг...урелергвали...уреле...., в общем обсудили с мисс Катриной,- наконец выговорил Джек, не заметив, как покраснела при этих словах Алес, которая была уверена в особом характере "цены".
- От вас, сударыня, только требуется объяснить мне, ради чего же юной леди вроде вас понадобилось пребывание на моем судне, сме…
- Смекаю,- оборвала его Алес, уже достаточно выучившая манеру общения капитана. Джек состроил обиженное лицо. Это выглядело так забавно, что девушка невольно улыбнулась. Правда вскоре она поняла, что страшный момент пришел - ей нужно объяснить капитану цель своего нахождения на борту "Жемчужины". То есть пора начинать импровизировать и врать не краснея...
- Вы хотите знать мою историю? Извольте. Имя мое вы уже знаете,- " И это единственная правдивая информация, пират .Больше я тебе не скажу..." - Как вы верно заметили - я принадлежу к знатному роду,- тут капитан торжествующе улыбнулся своей догадливости ( точнее, лжедогадливости).-  Но принадлежу лишь наполовину - моя мать была купеческой дочкой, на которой женился разорившийся лорд. Я…
- Стоп-стоп-стоп! - оборвал ее Джек, которому явно не хотелось выслушивать историю жизни в мемуарах.- Скажи лучше, что ты делаешь на Тортуге и зачем тебе необходимо поскорее убраться оттуда на борту моей "Жемчужины"?
- Меня похитили пираты и я хочу попасть в Порт Роял на вашем корабле, потому что вы самый человечный и честный пират на Карибах! - выпалила Алес первое, что пришло в голову.
- Тебе должно быть стыдно, цыпа,- задумчиво проговорил Джек. - Обозвать меня "честным"! Это ж надо! Да, история у тебя крайне интересная... Я согласен терпеть тебя на борту, но! При одном условии...
_Каком? - поинтересовалась Алес, радуясь, что пират поверил в ее бредовую повесть, а заодно благословляя небеса за то, что Воробей пьян и не помнит о содержании письма, из которого сразу станет очевидно, что дело гораздо серьезнее и рискованней, нежели доставка похищенной леди в Порт Роял.
- Расскажи мне, как все обстоит на самом деле, а твой замечательный роман мы запишем для потомков как образец самой во...вск… вскхд... вы-со-ко-ху-до-жест-венной лжи...- произнес Джек Воробей с таким ехидным выражением лица, что Алес почувствовала настоятельную потребность нанести ему тяжкие телесные повреждения, желательно несовместимые с жизнью...Ну или хотя бы с возможность нагло выпытывать правду, когда ее усиленно пытаются скрыть..
- Правду?- спросила злая, как кошка, которой не дали стащить аппетитный кусок мяса, Алес. - Вот вам правда. Я дочь пирата. Смелого и отважного пирата, что не чета вам! Два месяца назад мой отец погиб, вернее, его убили. Причем убил его же родной брат - мой дядюшка! Дядюшка мечтал заполучить одну вещицу - медальон отца. Для этого он и пошел сначала на предательство, потом на братоубийство и неизвестно, что еще он готов сделать, чтобы получить этот медальон!...
- То есть, он еще не получил эту побрякушку? - обеспокоено спросил Джек.
- Нет, не получил! И не получит, пока я жива!!!- гордо ответила Алес.
- То есть ты хочешь сказать, что медальон у тебя? - обеспокоенность Джека росла в геометрической прогрессии.
- Именно так! Отец успел передать медальон мне! И теперь мой дядя, Черный Клинок, гоняется за мной по всем морям...
_Кто гоняется за тобой по всем морям?! Черный Клинок?!! Самый жестокий пират всех времен и народов?!!!! - взвизгнул аки юная девица Джек.
-ДА ! Именно так! Вы, я вижу, хорошо его знаете? - Алес пошла ва-банк. Воробей кивнул, судорожно дернув головой. - А на "Жемчужине" я потому что...
- Я спятил! - высказал свою мысль Джек.
-...потому что сегодня мой друг сообщил мне, что Черный Клинок приближается к Тортуге. - продолжила девушка, игнорируя высказывание капитана.- Сегодня моего друга убили...
- Черный Клинок где-то рядом?!! - переспросил Джек в ужасе. - Командаа!!! Все подъемм!!! Быстрее, псы помойные!!! Вставайте, просыпайтесь!!!! Вам что, жить надоело?!!! Вставайте, я говорю!!!!! - закричал Воробей и бросился будить пиратов.
- Что случилось, кэп? - спросил, зевая, Гиббс.
- За нами гонится смерть!!! - проговорил Джек, устало прислоняясь к мачте.
- Кракен, что ли? - спросил карлик.
- Хуже! Черный Клинок!!!
При этих словах пираты в ужасе задержали дыхание.
- Это правда? - осторожно спросил Гиббс у вцепившегося в мачту, как в последнюю надежду, и прикрывшего глаза Джека.
- Правда! - ответила вместо капитана Алес ,и пираты уставились на нее.
-Правда...-подтвердил, наконец, Джек. И добавил:
- Этим мы обязаны сей юной леди...Верно, цыпа?
Пираты нахмурились. Им эта информация краайне не понравилась.  В  воцарившейся опасной тишине отчетливо прозвучал крик попугая:" За борт ее!!!"

5

Глава 5
- Капитан, не верещите, - скривила губы Алес, у которой от крика попугая появилось внутри очень нехорошее чувство, - за нами еще никто не гонится. Никто не знает, что я на "Жемчужине"... - тут она осеклась и поледенела, так как вспомнила, что есть-таки один единственный человек, знающий об их пребывании на корабле Джека Воробья, - это Питер. - Ыыыыыы..." - жалобно сказала она и мысленно настоятельно пожелала ему скорой пули в лоб.
- Цыпа, ты снова что-то недоговариваешь, - подтолкнул ее фразу Джек.
- Вообщем, капитан, чем быстрее мы выйдем из гавани, тем лучше. Если мы и встретимся с Черным Клинком в море, то сможем избежать столкновения с ним и получим преимущество, пока он будет швартоваться у Тортуги и выяснять мое местонахождение, - вынесла заключение Алес, пытаясь оказать давление на капитана.
- Складно поешь, красотуля, - мрачно проговорил капитан, борясь со страстным желанием выкинуть всю троицу за борт, на дно морское. Неприятности всегда разжигали азарт в Воробье, но если эти неприятности носили имя Черного Клинка, то лучше было бы их избежать. Но, тем не менее, встречу с этим мерзопакостным представителем рода человеческого лучше вообще отложить в очень долгий ящик, убравшись скорее с Тортуги. Да и, несмотря на нависшие неприятности, Джек не мог отказать себе в столь лестном занятии как спасение дам. Наконец, кровопролитная борьба с самим собой закончилась в пользу вышеназванных милейших девушек. Оставив Алес в гордом одиночестве, он принялся суетиться, пинать спящих матросов и руководить отплытием. От имени Черный Клинок матросы быстро трезвели, поэтому отплытие состоялось достаточно быстро. Не зажигая огней и подняв все паруса, "Жемчужина" вышла из бухты, направляемая верной рукой капитана Воробья.
Катрина, только закончившая перевязывать Диего, очень удивилась, услышав суматоху на борту. Выглянув из каюты, где располагался лазарет, она обнаружила, что корабль представлял собой растревоженный улей - все суетились, бегали и ругались на чем свет стоит. Теперь уже она в свою очередь гадала, как же сумела повлиять на капитана Алес? И  с омерзением предвидела то, что случится, когда корабль выйдет в открытое море...
В неясных предрассветных очертаниях зарождающегося туманного утра "Жемчужина" на всех парусах при попутном ветре взяла курс на Порт-Роял. Джек хотел по прибытию высадить там Алес, которая символизировала для него пороховую бочку, а потом, тщательно следя во время путешествия за второй дамочкой - Катриной, - отправиться в ее компании в испанский город Картахена, и тем самым дальше уйти от Черного Клинка. Воробей задумал сразу убить трех зайцев, отчего настроение у него поднялось. Он стоял возле штурвала, напевая какую-то песенку и периодически поглядывая на Алес, которая устроилась неподалеку, облокотившись о борт. Она смотрела в направлении удаляющейся Тортуги. Вдруг смотровой крикнул:”По правому борту корабль!”
Воробей выпучил глаза, лихорадочно схватил подзорную трубу и навел туда, куда указывал впередсмотрящий. Действительно, на всех парусах к Тортуге шел корабль, напоминающий светлячка в тумане благодаря горящим на нем огням.
Джек прокричал: "Скроемся за гребнем и обойдем остров с другой стороны!" Матросы забегали, ловя парусами попутный ветер в то время как капитан уверенно крутил штурвал. Алес беспокойно всматривалась в чужой корабль, еле видимый за пластами тумана, но не говорила не слова...
Напоив Диего ромом, тем самым усыпив его, Катрина вышла на палубу. Она медленно, но верно осознавала, что начинается ад. Дело в том, что она жестоко страдала от морской болезни, и теперь, когда "Жемчужина" вышла в открытое море, с каждой минутой все острее чувствовала приближение приступа. Ей было стыдно за эту слабость организма, не привыкшего к морским путешествиям, поэтому она, захватив с собой бутылку рома, разбавленного водой, шатаясь, отправилась на нос судна. Отыскав укромное местечко, за которым из-за наваленных канатов и бочек ее не было видно, она скорчилась, застонала и перевесилась за борт, отчаянно проклиная тот день, когда люди решили заняться мореходством...
Исторгнув все содержимое желудка за борт, Катрина с трудом выпрямилась и прикрыла глаза. Ее тошнило. Причем тошнило  сильно . Ощущение отвратительное. .Девушка поднесла бутылку рома ко рту и сделала огромный глоток. Вязкая жидкость обожгла горло и горячей лавой поползла к пустому желудку. Катрина устало опустилась на одну из наваленных здесь в множественном количестве бочек, крепко сжимая в руках бутылку. Но побыть в одиночестве и насладиться покоем ей было не суждено...
- Не угостишь ли нас ромом, пупсик? - вездесущие Пинтел и Регетти направлялись прямиком к девушке, широко улыбаясь.
- Катитесь вы, - буркнула Катрина, которой сейчас было далеко не до перепалок с пиратами.
- Не очень-то вежливо, мисс, - заметил Пинтел.
- О, смотри, да она ж позеленела! - радостно заорал Регетти.
-О, пупсик, ничто человеческое нам не чуждо? А мы уж думали, что у такой храброй дамы нет слабостей! Тем более таких, как презренная морская болезнь!- иронично сказал Пинтел и оба пирата разразились хохотом.
- Ах вы... - Катрина поднялась с твердым намерением покарать наглецов, но уже в следующий момент поняла, что подниматься ей не стоило. Девушка вновь со стоном перегнулась за борт...
Пираты снова заржали. Потом в них забрезжила искра сочувствия, и они совсем уж было собрались дать девушке какой-нибудь дельный совет, но, немного оправившись от очередного приступа тошноты, Катрина наградила их таким взглядом, что оба поспешили убраться куда подальше...
Алес вот уже пятнадцать минут подряд всматривалась в медленно исчезавшие вдали очертания Тортуги. Девушка выглядела спокойно и безмятежно, но на душе у нее скребли кошки, а сердце тревожно замирало. Даже на таком расстоянии, сквозь дымку утреннего тумана Алес смогла разглядеть, что корабль, подошедший к острову, действительно ненавистное судно ее жестокого дядюшки. Она не стала сообщать об этом Джеку, впрочем, похоже, капитан и так обо всем догадался - его веселый настрой поубавился, а между бровей залегла тревожная складка. Алес оставалось молить всех существующих богов, чтобы они дали возможность "Черной Жемчужине" отплыть на порядочное расстояние, прежде, чем Черный Клинок узнает куда и с кем отчалила у него из под носа дражайшая племянница. Надежда, была, мягко говоря, весьма призрачной. Слишком близко подпустила она на этот раз дядюшку, она слишком задержалась на Тортуге, но теперь поздно что-то менять. Алес в сердцах ударила кулаком о борт "Жемчужины". Ой, зря... Девушка не рассчитала свою силу и прочность дерева, поэтому взвыла от боли, потрясая ушибленной рукой.
- Что, все ТАК плохо? - участливо спросил Джек. Алес посмотрела на пирата, ожидая увидеть на его лице ухмылку, но физиономия капитана Воробья выражала искреннее сочувствие. Тогда Алес кивнула.
- Вы ведь поняли?- спросила она.
- Ты о том затейливом кораблике, что причалил нынче к Тортуге? - уточнил Джек. - Что ж, с Черным Клинком я знаком давно и не понаслышке. И уж поверь мне, цыпа, отличить его судно от прочих я умею не хуже тебя.
-У нас есть шанс? - сочла возможным поинтересоваться Алес.
- Нуу, смотря какой шанс, дорогуша. Если геройски скончаться и пойти на дно кормить рыб, то тут я головой ручаюсь - все шансы у нас! - откликнулся пират.
- Капитан Воробей! Я вообще-то имела в виду, есть ли у нас шанс оторваться от него?
- От кого? От моря? Никогда - мы связаны с ним, мы дети его, наши сердца отданы ему, оно - наша свобода. Мы с морем одно целое, поэтому оторваться от него мы не можем! Смекаешь?
- КАПИТАН ВОРОБЕЙ!!! - Алес все-таки вышла из себя и разъярилась не на шутку. - Как вы можете вести себя как...как ...как...
-Пират? - подсказал Джек.- Это мое занятие по жизни, если ты до сих пор не в курсе...
- Как полный идиот! - выпалила Алес и , гордо развернувшись, направилась прочь.  Она была крайне взволнована и рассержена безразличием Джека к сложившейся ситуации. Она боялась, что дядюшка уже все узнал и начал погоню. Алес посмотрела на почти полностью исчезнувшую в дали морской Тортугу и тут...
-Погоня! Нас преследует какой-то корабль!
Алес замерла. Вот, накаркала, называется... "Как? Как такое могло произойти? Как он успел?.. Откуда он узнал?...Что теперь будет?!.." - целый рой вопросов закружился в ее голове.
- Зараза! - донесся до нее голос Джека.

6

Глава 6
- Открыть крышки пушечных люков и приготовить пушки к залпу! В дрейф не ляжем, пока корабль не будет в пределах досягаемости ядер "Жемчужины"! Приготовиться к бою! - командовал Джек. Пираты забегали по кораблю, исполняя приказы капитана. Сам Воробей про себя слезно молил морского дьявола Джонса наслать на корабль-преследователь за какие-нибудь прегрешения милейшую зверушку Кракена, а самого Черного Клинка - странным образом без видимых причин испустить дух. И вдруг неизвестно откуда появившиеся волны подхватили "Жемчужину" и увлекли ее к скалам, опускающимся в море, которые в данном месте представляли гостеприимный остров Тортугу. Джек с руганью выкручивал штурвал, матросы ловили ветер, который не дал бы кораблю удариться о скалы. Судно боролось с сорвавшейся с цепи морской стихией и одержало верх - команде во главе с капитаном удалось-таки отойти от смертоносных отвесных скал и выровнять курс. И тут волны внезапно утихли. Джек оглянулся назад и с изумлением увидел абсолютно спокойное море позади корабля.
- Что за шутки, забодай тебя кальмар?.. - ошеломленно пробормотал он.
- Что это было? - подала голос сидевшая на дощатом полу Алес, которая не удержалась на ногах во время этого происшествия и до сих пор не поднялась.
- Цыпа, с таким  же успехом я могу тебе ответить на вопрос как сделать из сена золото, - угрюмо сказал Воробей.
Где-то на носу, вцепившись в канат, сидела Катрина, похожая на утопленницу, - она была вся мокрая и впечатляющего зеленовато-синего оттенка. В руке она сжимала бутылку, и четко слышался стук ее зубов, звучавший словно солдатский марш.
"Жемчужина" огибала остров, раздувая паруса. И снова послышался крик впередсмотрящего:
- Судно, которое нас преследовало - исчезло! На горизонте никого нет!
Джек впал в раздумья. Что это мог быть за корабль? Своими очертаниями он явно напоминал судно Черного Клинка. Но что за удивительный факт - прошло так мало времени с тех пор как они увидели его, направляющимся в сторону Тортуги. Неужто он успел так быстро пришвартоваться, выйти на берег и получить все новости? Ну ладно, предположим, его молодцы выяснили, что Алес находится на его судне, и, сидя в шлюпке, дожидались, когда командир войдет в бухту. Но неужели Черный Клинок успел бы выйти за это время из гавани и попасть в поле видимости смотрового на "Жемчужине"? Чертовщина какая-то...
- Выбросить часть балласта, чтобы ускорить ход! - скомандовал Джек. Он все еще намерен был плыть в Порт-Роял и надеялся в утреннем тумане затеряться и уйти он Черного Клинка, а уж там ищи-свищи его по всему Карибскому морю...

Вот уже часа три они плыли по спокойной морской глади. Джек петлял между островами, словно заяц, запутывая след. Алес, немного привыкнув к несколько забытому ощущению опасности на хвосте, взбодрилась и крутилась возле капитана, пытаясь занять себя и его разговорами, не подавая признаков беспокойства о своей спутнице. Катрина же все еще мучалась своей морской болезнью и мечтала о твердой поверхности земли. Диего спокойно спал на сундуке в лазарете, и ему, похоже, было лучше всех. Наконец, Джеку надоело общество Алес, которая несмотря на свой юный возраст, пыталась держать себя с ним несколько высокомерно. Он вспомнил о второй девице, которая куда-то испарилась. Посередине какого-то вероятно очень увлекательного повествования Алес, он прервал ее:
- Цыпа, а где же сопровождающая тебя особа?
Девушка недовольно скривила губки и, подумав немного, изрекла: "Наверное, неплохо проводит время с матросней. Она ценитель подобных штучек". 
Джек улыбнулся:
- Лапуля, позволь мне не отказать себе в удовольствии покинуть тебя?
Алес сначала не поняла сей замаскированной под галантность откровенной грубости, улыбнулась, но тотчас улыбка сползла с ее лица. Пока она не опомнилась, Джек покинул капитанский мостик, оставив штурвал и Алес на рулевого. Найти Катрину оказалось не просто, Воробей уже подумал, что она упала за борт, когда они боролись с волнами возле острова Тортуга и спросил у проходившего мимо Пинтелла: "Мистер Пинтелл, вы случаем не видели где-нибудь на моем судне сударыню, которая сопровождает нашу рыженькую "пороховую бочку"?
Тот ухмыльнулся и сказал: "Да на носу она сидит, зеленая как жаба, с бортом обнимается. У-га-га-га!"
- Исчерпывающе... Благодарю, - скривился Джек и направился  в указанном направлении. Катрина нашлась сидящей у канатов, с кислой физиономией наблюдающая за волнами. Услышав шаги, она натянула на лицо шляпу и притворилась спящей.
- Впечатляющая актерская игра, цыпа, - сказал на этот жест Джек. Он попробовал убрать шляпу, но девушка настойчиво держала ее у лица.
- Капитан, - послышался из-под шляпы приглушенный бубнеж Катрины. - Не мучьте меня разговорами.
- Если б ты знала, как разговорами измучен я, то возблагодарила бы судьбу, что мисс Алес убивает время в моей компании, а не в твоей.
Катрина убрала шляпу, и на ее зеленом лице заиграла улыбка. Она глотнула рому, прополоскала им рот и, приняв вертикальное положение, выплюнула за борт. В связи с телодвижениями, приступ тошноты повторился. Замахав на капитана рукой в настоятельной просьбе оставить ее, она перевесилась за борт и закашлялась. Джек помялся, но не ушел, вместо этого полез в бездонный карман своей длинной куртки.
- Вам это доставляет эстетическое наслаждение? - сдавленно выдавила Катрина, не поворачиваясь.
- Ни в коей мере, цыпа. Считай, что меня задержал акт милосердия.
Катрина закончила отдавать свою дань морской пучине и обернулась, снова полоская ромом рот.
Джек вынул из кармана какой-то мешочек и протянул ей:"Пожуй-ка вот это. Будет очень неприятно, но все как рукой снимет". Увидев недоверчивое лицо девушки, он добавил: - --- Зачем мне травить того, кто может быть полезен?
- Как цинично, капитан. Можно я поблагодарю вас после того, как ЭТО подействует?
Воробей развел руками в знак согласия.
Катрина развязала мешочек - там оказались какие-то листья. Она с опаской понюхала парочку и положила в рот. Пожевала, скривившись, проглотила, минуту подождала реакции организма, выпучила глаза и, издав хрип, упала без чувств...
- Так-то, цыпа! - улыбнулся Джек. Капитан специально дал Катрине именно это средство. Оно помогало от морской болезни лучше других, но имело один существенный недостаток - принявший его человек на некоторое время терял сознание. Впрочем, Джеку Воробью именно это и было нужно. Мысли о золотом медальоне, который Катрина предложила в качестве платы за их путешествие на "Жемчужине" ,прочно укоренились в голове пирата и не давали ему покоя. Джек всерьез заинтересовался занятной вещицей и строил коварные планы, достойные истинного пиратского капитана, самого удачливого пирата всех времен и народов, как бы поскорее сей медальон, конфискованный девушкой у одного джентльмена, вторично конфисковать. Поэтому "самый удачливый пират" склонился над распростертой на палубе бесчувственной Катриной и принялся аккуратно шарить по карманам ее одежды. Искомая вещь обнаружилась в левом кармане бридж Катрины. Пальцы Джека нащупали заветный медальон и сомкнулись на золотом диске, как вдруг...
- Какая мерзость! Отвратительно!!! На глазах у всего честно...ммм...кхм...Нечестного пиратского народа!!! Могли бы хотя бы до каюты дойти!!! - разумеется, это была Алес. Девушка, так неосмотрительно брошенная Джеком в обществе молчуна-рулевого, который не обращал абсолютно никакого внимания на ее ораторское красноречие, демонстрируемое в форме мемуаров собственной жизни, впала в состояние крайней скуки и решила поискать столь внимательного к ее повестям капитана. Задача была не из легких. Пираты, у которых Алес спрашивала, не видели ли они Джека, дружно отвечали "нет!!!" (Пиратская солидарность). Поняв, что найти Воробья в ближайшее время не удастся, Алес, пережившая крайнее волнение и потому пребывающая в состоянии повышенной эмоциональной активности, решила найти другие "свободные уши". Сначала она вспомнила о Диего. Девушка направилась в лазарет, где и обнаружила испанца мирно спящим. Как Алес не хотелось выговориться, совесть все же у нее имелась. Поэтому она решила дать возможность раненому отдохнуть. Следующей "жертвой" была выбрана Катрина.
Молодая мисс РинФерас отправилась искать свою спутницу. О местонахождении страдающей морской болезнью воровки Алес проинформировали все те же Пинтел и Регетти, сопровождая свои слова гримасами и хохотом. Девушка сухо поблагодарила их и направилась на нос «Жемчужины», где и застала столь пикантную сцену.
-Где ваша нравственность? Капитан, я думала, вы порядочный человек, а вы..тут..Да как вы можете?! - неистовствовала Алес. От ее истошных воплей Катрина начала приходить в себя.
Джек, до сих пор сжимавший медальон и так и не успев достать его ( а заодно и руку )из кармана бридж девушки, возвел очи к небесам, как бы спрашивая, за что они так карают его, послав на борт "Жемчужины" Алес, и тихо выругался.
-Что тут происходит? - спросила Катрина, пытаясь разобраться зачем это Джек сидит рядом с ней на палубе и строит из себя невинного ангела, а Алес надрывается, как обманутая жена, застукавшая мужа с любовницей.
- Это ты у меня спрашиваешь, бесстыдница?!! - накинулась Алес на очнувшуюся девушку. - Я знала, что ты порочна, но днем?!! На палубе?!! На глазах у всех?!!
- Ты о чем?- спросила Катрина, и тут до нее дошло о чем Алес. - КАПИТАН ВОРОБЕЙ! Уберите руки! Что вы забыли в моем кармане?
Джек пристыжено отпустил почти захваченный медальон, оставив его по-прежнему мирно покоиться в кармане Катрины(куда она его переложила, боясь потерять во время очередного поклона через борт прекрасному Карибскому морю), и поднялся на ноги.
Алес стояла с непонимающим выражением лица. Какой медальон? Какой карман? Разве не сцену "бесстыдного разврата воровки и пирата" она наблюдала? Обстоятельства и факты указывали на то, что нет. Но признаться в этом Алес не захотела - тогда бы пришлось извиняться перед Джеком и Катриной за те «лестные» эпитеты, которыми она их наградила ,- а извиняться Алес ненавидела почти так же сильно, как и своего дядюшку. Впрочем, извиняться Алес не пришлось - Катрина и Джек начали выяснять отношение между собой.
- Вы хотели стащить мой медальон!!! - Катрина была готова разорвать Джека на несколько Джеков поменьше и лично поиграть в футбол каждым. - Вы специально дали мне эту дрянь, чтобы стащить мой медальон...
- Он не твой,- вставил пират, наставительно подняв указательный палец, унизанный перстнем, к небу.
-...чтобы стащить мой медальон, пока я буду без сознания. Вы знали, что я потеряю сознание, вы...
- Я, между прочим, оказал тебе помощь. Тебя ведь больше не тошнит, верно, цыпа? - вкрадчиво поинтересовался Джек.
Катрина на мгновение замерла, прислушавшись к собственным ощущениям. Пират был абсолютно прав! Ее больше не тошнило, а самочувствие было хоть и не прекрасным, но весьма сносным.
- Вот видишь, ты больше не должна оказывать повышенные знаки бортам судна. Моя трава помогла, смекаешь? - улыбнулся Воробей.
- Спасибо, сударь пират. Может мне еще поблагодарить вас за то, что вы пытались меня обокрасть?
-...сказала девушка, способная обокрасть кого угодно.... - проговорил Джек и , не желая продолжать сей занимательный разговор, повернулся и направился в сторону шканцев.
Алес и Катрина переглянулись, не уставая удивляться поразительной наглости пирата и его умении выкрутиться из любой ситуации.
- Вам запомнится этот день, в который чуть не был обвинен в отравлении юной леди капитан Джек Воробей,- услышали девушки задорный комментарий Джека

7

Глава 7
Проводив капитана взглядом, девушки уставились друг на друга. Катрина начала подниматься с дощатого пола, а Алес в свою очередь вопрошала:
- Что за медальон????!!!
Катрина отвернулась от нее и на минуту погрузилась в раздумья. Рассказать Алес про медальон? Но Катрина предпочитала обо всех краденных вещах молчать - а вдруг в лице узнавшего о них человека явится карающий меч судьбы? Чем меньше правды знают окружающие, тем лучше ей. Да и потом, судя по тому, что Алес не стала извиняться перед ней и капитаном за несправедливо кинутые обвинения, говорило о том, что она поверит чему угодно, но только не истинному положению вещей. И Катрина, в который раз в своей жизни нагло, не краснея, соврала. Она повернулась к Алес с лицом, выражавшим крайнюю досаду и нетерпение, и на повышенных тонах начала:
- Какой медальон? Ха, медальон! Да нет никакого медальона. А ты купилась на то, что мы с капитаном разыграли перед тобой?! Он не хочет, чтоб ты знала, но мне все равно! Да! - истерично воскликнула она. - Гордись, ты нас застукала! Ах, какие мы праведные! Играешь просоленную морем пиратку, а мне думается, ты воспитанная в монастыре леди, неизвестно каким ветром занесенная к берегам Карибского моря!  - тут она томно прикрыла глаза, расстегнула несколько пуговичек на рубашке и негромким голосом проворковала, - Ты все испортила. Ну, ничего, это дело поправимое. Пойду искать Джека.. - и удалилась, моля Алес поверить в эту ахинею, ну хоть чуть-чуть, и не приставать больше с нежелательными вопросами.
Алес поверила. Или убедила себя, что поверила, но убедила очень хорошо. Она ликовала, даже не обратив никакого внимания на слова Катрины, которые при других обстоятельствах приняла бы за страшное оскорбление и глупейшую импровизацию. Ну конечно, какая из нее воровка? А еще нагнетала какие-то тайны вокруг себя... Наконец эта распутница призналась! Низкое создание, теперь можно открыто проникнуться к ней полнейшим презрением! Тоже мне, плетут про какой-то медальон - она что, ребенок и ничего не видит?! Ох уж эти гулящие девки, ищущие лучшей жизни. Алес, скривившись, наблюдала за уходящей Катриной, не подозревая, что та направляется в камбуз, так как жутко голодна.
Катрина же, застегивая рубашку, отчаянно думала, куда бы запрятать медальон. Куда не полезет Воробей? Под рубашку полезет, можно не надеяться на нравственность. Может быть в сумку? Еще хуже. Наконец, Катрина догадалась. В сапог! Приподнять стельку и положить туда, а на шею повесить что-нибудь похожее, а потом притвориться спящей или беспомощной в темноте ночи, чтоб Воробей не сразу увидел подвох. Улыбаясь себе, она сменила направление движения и пошла для начала в лазарет, чтобы в наименее густонаселенном месте претворить в жизнь свой план.
В лазарете все еще мирно посапывал Диего, и Катрина от души ему позавидовала - она бы тоже не отказалась вздремнуть. Она для убедительности, прихрамывая, подошла к стулу села на всякий случай спиной к испанцу и, шипя, притворилась, будто пытается разобраться, почему же она натерла ногу. Медальон очень хорошо поместился под стельку, Катрина надела сапог и порадовалась, что не чувствует положенной внутрь драгоценности, взяла сумку, с удивлением обнаружив, что еще ничего из нее не стащили, и начала обследовать свои краденные сокровища на предмет схожести с тем, что лежит под ее ногой. Вскоре обнаружилась золотая побрякушка, формой напоминающая оригинал, и девушка радостно нацепила ее на шею. Сумку она сунула за сундук, на котором спал Диего, и вышла из лазарета.
Камбуз нашелся легко, по запаху. Кок долго ругался и не хотел кормить Катрину раньше времени, но устав от ее возмущений вперемешку с мольбой, уступил.
Алес же, устав порицать в мыслях свою спутницу, невольно вернулась к гнетущим ее мыслям. Ну, хорошо, она доберется до Порт-Рояла, может быть даже живой. Но что же делать теперь, когда Дэн убит? Ее друг и бесценный помощник, которой подсказывал юной девушке решения, направлял ее верным курсом. В носу защипало. Алес закусила губу - слабости не место в суровом море. Придется все делать самой - и решать, и выпутываться из маленьких и не маленьких переделок. Вот и настал тот момент, когда ее, как подросшего вороненка, выпускают из человеческих рук в жестокий мир. Окна закрыты, и сколько не пытайся вернуться - дорога только вперед.
Через несколько дней в Англию уходит корабль флота Ее Величества, на нем она покинет опасные бирюзовые воды Карибского моря. Теперь дядюшка будет искать ее на "Черной Жемчужине", а так как этот корабль практически всегда ускользает от преследователя, возможно Черный Клинок не узнает раньше времени о том, что племянница отбыла в Европу. Туда он не сунется. А Джек Воробей как-нибудь разберется с неприятностями, которые сам пустил на свой корабль. Да, закон "каждый сам за себя" Алес усвоила на отлично...
Планы девушки были гениальны и радужны. Алес улыбнулась собственным мыслям, встряхнула головой и, чтобы развеяться, решила немного прогуляться по кораблю, на котором вовсю кипела жизнь. Пираты поправляли паруса, громко переговаривались и шутили; скрипели снасти, бились о борт волны лазурного моря, с безоблачного неба ярко сиял блестящий, как золотой медальон , солнечный диск...Светлый пейзаж морской прогулки, одним словом...
Правда, уже через десять минут Алес наскучило слоняться по палубе без дела, без собеседника, то есть. Воистину, рассказы из ее жизни казались девушке столь занимательными и безумно интересными, что она считала своим святым долгом поделиться ими с кем-нибудь. Это бы помогло ей отвлечься от мыслей о дядюшке Фрэнке, которые заставляли ее сначала прийти в благоговейный ужас, затем пробуждали печальные воспоминания об отце, а под конец порождали в ней желание мстить, мстить и еще раз мстить. Правда, до последней стадии дело еще не разу не дошло...
Итак, Алес вновь требовался какой-нибудь собеседник....Какой-нибудь, кроме Джека Воробья - с этим аморальным мерзавцем Алес ни за что не согласилась бы вновь разговаривать. Какой-нибудь, кроме Катрины - юная мисс РинФерас считала для себя зазорным общаться с подобной особой. Какой-нибудь, кроме Пинтела и Регетти - их тупость и плоский юмор выводили Алес из себя. Какой-нибудь, кроме Диего - о чем можно говорить с испанцем? Кроме того, Диего знал Алес так же хорошо, как и она саму себя. Вообщем, из всех, с кем Алес была знакома на "Жемчужине", в категорию слушателей ее повести никто не подходил. Расстроенная этим фактом, Алес упала духом. Чем ей заняться? Тут девушка вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего утра. Стоило ей об этом подумать, как ее живот не замедлил подтвердить этот догадку, предательски заурчав. Далее Алес размышляла недолго - она развернулась и уверенной походкой направилась в сторону камбуза. Алес не первый год плавала на кораблях, поэтому о местонахождении сей стратегически важной части судна знала прекрасно. К тому же сложно ошибиться с направлением, когда чуть ли не на весь корабль расползается аппетитный запах.  Стоило Алес появиться в корабельной кухне, ее тотчас накрыл с головой удивительный аромат жареной баранины. Девушка блаженно прикрыла глаза и облизнулась...
- Еще одна притащилась! - недовольное ворчание кока заставило Алес очнуться от сладких грез о предстоящем лакомстве и обозреть пространство камбуза на предмет выявления причины, по которой ее назвали " еще одна". " Причина" не замедлила обнаружиться - это, разумеется, была Катрина, которая уже закончила трапезу и мирно запивала вкусный обед стаканом красного вина, разбавленного водой. Увидев Катрину, Алес скрипнула зубами и совсем было собралась гордо выйти прочь, но голод оказался сильнее. Поэтому девушка принципиально игнорируя свою "спутницу" мило повернулась к коку и попросила, а, убедившись, что простая просьба тут не поможет, принялась клянчить у него себе обед. Кок не был бесчувственным бревном, поэтому не смог отказать очаровательной Алес и подал ей тарелку с куском мяса и скудным гарниром из овощей. Алес ослепительно улыбнулась в ответ. Катрина, тем временем уже наевшаяся, решила более не тяготить Алес своим присутствием и отправилась посмотреть, что твориться на палубе.
На палубе творилось нечто невероятное. Все пираты столпились у правого борта и напряженно вглядывались в горизонт. Катрина с интересом посмотрела туда же и увидела вдали точку, которая медленно, но верно приближалась к ним.
- Что тут происходит? Что за столпотворение, объяснит мне кто-нибудь или нет? - к собравшимся пиратам своей непревзойденной походкой направлялся капитан Джек Воробей.
- Корабль, капитан! Справа по корме - корабль! - доложил какой-то здоровенный темнокожий пират.
Джек немедленно полез в карман своего камзола ( вернее того, что претендовало на это звание, но являлось им весьма неоднозначно), достал подзорную трубу и торопливо приник к окуляру.
- Зараза? - спросила Катрина, заранее предвидя реакцию капитана.
- Зараза! - подтвердил Джек. - Ничего не понимаю, чертовщина какая-то! Как милейший дядюшка нашей незабвенной рассказчицы оказался здесь и мило нас преследует, грозя нагнать самое большее часа через три?!
Катрина лишь пожала плечами. Тут раздалось невнятное высказывание Алес:
- А фто эфо фуф пфроисфхофит??
- Стоило вспомнить... - протянула Катрина, поворачиваясь к приближающейся мисс РинФерас. Алес, которую за чрезмерную болтливость во время еды вопреки всем правилам этикета кок выставил вон из камбуза, дожевывала на ходу прихваченный кус мяса.
- О, приятного аппетита, мисс. - с вежливой улыбкой обратился к ней Джек. - А мы тут, представьте, ждем вашего дядюшку. Он, впрочем, похоже, не намерен заставлять нас томиться ожиданием слишком долго...
После такого заявления капитана Алес подавилась. Девушка закашлялась, Катрина бросилась ей помогать и принялась усиленно стучать племяннице Черного Клинка по спине...Пожалуй, слишком усиленно… Наконец, проблема продвижения пищи в горле Алес была успешно решена,(правда, после активной помощи Катрины появилась проблема болящей спины), и Алес смогла прохрипеть:
-Какой сардины он здесь забыл? Мы же отвязались от него, разве нет?!
- Мне тоже так казалось, цыпа, - откликнулся Джек, продолжая напряженно разглядывать в подзорную трубу корабль. Пираты между тем поняли все без приказа и сами принялись натягивать паруса, пытаясь поймать ветер, поправляли снасти - вообщем, старались заставить "Жемчужину" нестись с такой скоростью, будто за ними гонится сама смерть. Впрочем, по сути дела так и было...
- Да, ты спросила, какой сардины ему надо, - продолжал разглагольствовать Джек, обращаясь к временно потерявшей дар речи (чему все были предельно рады)Алес. - Так вот, сдается мне он ищет некую юную особу, которая стащила у него из-под носа одну крайне ценную вещь и которая, к тому же, является его дражайшей родственницей, смекаешь? - капитан оторвался от трубы и пытливо взглянул на девушку.
- Спрячьте меня! - возопила та, обращаясь по большей части с молитвой к небесам. Однако, Воробей воспринял сию просьбу как обращенную непосредственно к нему.
- Спрятать? О, отличная мысль! Дамы, как вы смотрите на то, чтобы посидеть немного в трюме?
Катрина смотрела на эту мысль отрицательно, Алес не смотрела никак, поэтому Джек, естественно, решил, что предложение принято единогласно. Девушкам пришлось смириться.
- Предложение принято! - ухмыльнулся Воробей. - Эй, мистер Пинтел, мистер Регетти, подойдите-ка сюда.
Контрастная пара пиратов незамедлила явиться на зов капитана.
- Господа, дамы на время возможной морской баталии пожелали укрыться в трюме. Ваша задача их туда проводить, обустроить как можно более комфортно и следить за их безопасностью, смекаете?
Ответом ему были четыре недоуменно-возмущенных вопля:
- Они нас? Зачем?! - воскликнули Алес и Катрина.
- Мы их? За что?! - возопили Пинтел и Регетти.
- Вам что-то не нравится? - спросил, хмурясь и склонив голову набок, Джек. Пираты и девушки дружно кивнули. Джек приподнял бровь, затем усмехнулся и заявил:
- Я капитан на этом судне, а приказы капитана не обсуждаются. Поэтому живо выполняйте!
- Есть, кэп, - обреченно пробубнили пираты. Алес и Катрина не хотели сдаваться так же легко. Но, взглянув на хмурого, как туча Джека, решили не спорить. Ведь не обязательно идти в трюм, можно только сделать вид... и сбежать в камбуз на радость коку по дороге… Поэтому Катрина и Алес, сопровождаемые Пинтелом и Регетти, направились в "трюм", а Джек вернулся к созерцанию унылого вида стремительно приближающегося корабля грозы Карибов - капитана Черного Клинка...

8

Глава 8
В голове капитана кипела мысль. Дать бой? Но, во-первых, он привык действовать хитростью, а во-вторых, неизвестно, чем этот бой закончится. Продолжать уходить на всех парусах? Так если догонят, придется-таки давать бой. Может, попросить Дэйви Джонса затопить корабль Черного Клинка? О неееет, упаси Боже, неизвестно, что эта каракатица потребует взамен. Знаем, плавали. Зараза.. . Ну что ж, если деваться некуда, то... Ааааа, стоп-стоп-стоп. У "Жемчужины" конечно низкая посадка, но корабль Фрэнка, кажись, еще массивнее. Здесь неподалеку вроде есть отмель. Вот в одном месте этой отмели "Черная Жемчужина" проскочит, а вот корабль-преследователь должен застрять. Остается слепо надеяться, что Черный Клинок знает здешние воды хуже, чем Джек Воробей..
Капитан, окрыленный этой спасительной мыслью, поспешил в свою каюту.
По дороге в трюм, Катрина вспомнила о своей сумке с драгоценной ношей. Не говоря ни слова, она  бросилась в лазарет. Парочка пиратов сначала тупо смотрела ей вслед. Пинтелл опомнился первым и с руганью неуклюже побежал вслед за девчонкой. Но Катрина уже была в лазарете. Там она растолкала Диего, схватила сумку и уже в дверях столкнулась с Пинтелом.
- Зачем же удирать без предупреждения, пупсик? У тебя есть какие-то секреты? - гадостно-слащаво осведомился пират.
- Какие секреты, милейший? Вы б меня просто не отпустили. А теперь все мое с собой, и я готова пойти хоть на дно.
- А что же такое ценное с собой у нашего пупсика? - не унимался Пинтелл.
- Ну не золото ж! Платья у меня с собой! - процедила Катрина.
Пират презрительно улыбнулся и пропустил Катрину и Диего вперед себя. Диего щурился и непонимающе смотрел на девушку. "Что-то случилось, сеньорита?" - негромко спросил он.
- Ничего серьезного, кроме того, что в ближайшие пару-тройку часов мы можем пойти на дно кормить рыб, - как ни в чем не бывало сказала Катрина. Испанец окончательно проснулся и, выпучив глаза, замолчал.
- Как ты себя чувствуешь? - непринужденно осведомилась девушка.
- Спасибо, сеньорита, благодаря вам - хорошо.
Тут вдалеке раздался залп. Девушки вздрогнули, Диего побледнел, а Пинтелл и Регетти засуетились, подталкивая молодых людей ко входу в трюм.
Быстро сверившись с картами, Воробей был уже у штурвала. С капитанского мостика слышались его крики: "Курс норд-ост, идем к Чертовой Пятке!"Корабль круто развернулся и пошел заданным курсом. Воробей ежеминутно сверялся со своим компасом, держа руку на штурвале. Тут к нему подбежал Гиббс: "Кэп, там мель!"
- Да? - округлив глаза, сказал Воробей. - Гиббс, открою тебе одну тайну: я сидел тут на мели 4 дня, зато потом несколько раз успешно проходил там, где "Жемчужина" может пройти - есть такое местечко на Чертовой Пятке. Я надеюсь заманить в ловушку душку-Фрэнки, чтобы он несколько деньков полюбовался прекрасными видами Карибского моря, смекаешь?
Гиббс недоверчиво посмотрел на Воробья, но доверился его слепой удаче.
- Если б тебя не звали Джек Воробей, я б решил что ты спятил или задумал со всеми нами расправиться! - проговорил Гиббс, улыбнувшись.
- КАПИТАН Джек Воробей, холера на тебя, - с улыбкой сказал Джек.
Наконец корабль дошел до Чертовой Пятки, которая тянулась на пару-тройку миль. Коварное место - песчаная мель со вкраплениями облепленных кораллами рифов абсолютно не видна под водной гладью. Не рискнув выдать себя, Воробей оставил все паруса на мачтах, и теперь с ювелирной точностью вошел в узкий, но достаточно глубокий для "Черной Жемчужины" желоб. Скрепя днищем о рифы, судно шло вперед. Сидящие в трюме Катрина, Алес, Диего, Пинтелл и Регетти с удивлением, переходящим в страх слушали стоны досок и беготню на палубе. Они недоумевали, что же творится снаружи, поэтому беспокойство с каждой минутой нарастало.
Наконец, "Жемчужина" вышла с Чертовой Пятки, отделавшись оцарапанным днищем, и продолжила свой курс норд-ост.
Корабль-преследователь приближался и шел за ней, пока никуда не сворачивая. Джек, поглядывая назад, молил всех богов сразу, чтоб Черный Клинок не догадался о его маневре. Вскоре он скомандовал развернуть корабль и ко всеобщему недоумению и недовольству команды пойти на сближение с неприятелем. Гиббс снова поднялся на капитанский мостик: "Кэп, ты спятил! Сам идешь ему в руки?"
- Удача при мне, слышишь? Приготовить пушки левого борта и носовые к бою! Гиббс, шевелись, шельма!
На корабле Черного Клинка, все еще находящегося на приличном расстоянии послышались крики ликования. Да, Черный Клинок не понял намерений Воробья...
Чертова Пятка была достаточно большой в длину, но в ширину не более, чем три корабля, стоящих друг за другом в ряд. Воробей все шел на сближение, как вдруг корабль Черного Клинка издал стон и со скрежетом, слышным даже сквозь толщу воды, встал. Пока на корабле-противнике творилась всеобщая суматоха, Джек подвел Жемчужину еще ближе и закричал: "Носовые пушки - ПЛИ!!!" Ядра ударили в нос судна, усилив беготню и крики. "Жемчужина" развернулась бортом и Воробей снова крикнул:"Бортовые пушки - ПЛИ!!!!" Грянул залп, поднялись клубы дыма, в которых "Черная Жемчужина" развернулась и поплыла прочь, взяв прежний курс. На корабле Черного Клинка послышался хруст и треск, сопровождаемых криками ужаса и проклятия - грот-мачта была сбита одним из шальных ядер.
Воробей был в не себя от счастья. Он размахивал шляпой, пританцовывая, и кричал: "Я не хотел, Фрэнки, просто мой канонир вместо тебя сбил твою мачту! Приятного отдыха! Добро пожаловать на Карибы!"
С судна Черного Клинка послышалась запоздалая пальба. Ядра плюхались в воду рядом с кораблем, но одно, угодив в кормовую часть, заставило вздрогнуть "Жемчужину".
- Ты еще смеешь дырявить мой корабль?! - неистовствовал Воробей, от чувства глубокого удовлетворения перейдя к праведному гневу. - Может быть время пребывания в этом прекрасном месте умерит твой пыл, мерзавец! - и побежал в кормовой отсек изучать пробоину.
Алес и Катрине посчастливилось наблюдать сей удачный маневр, поскольку Пинтелл и Регетти не могли сидеть изолированно в трюме и оставили своих подопечных под честное слово ни при каких обстоятельствах не выходить. Но естественно для каждого из них честное слово не стоило и ломаного гроша, поэтому вслед за пиратами на палубу вырвались и девушки. Катрине еще ни разу в жизни не приходилось находиться на судне во время военных действий, поэтому она от всей души молилась, прижимая к себе дражайшую сумку с краденным. Алес же чувствовала себя вполне нормально, если не считать подступившего к горлу страха при мысли о том, что же будет, если дядюшка настигнет ее. Диего же был мыслями солидарен с любимицей своего бывшего хозяина.
Судя по всему капитан Воробей снова выиграл партию, что несказанно порадовало Алес. Катрина же все еще тихо паниковала, напряженно глядя в ту сторону, где исчез Джек. Вскоре он вернулся, лицо его было достаточно спокойно.
- Моей старушке этот презренный джентльмен Черный Клинок дал небольшую затрещину, но нам повезло, "Жемчужина" мало пострадала. Сдается мне, прилива не ожидается в ближайшую неделю, поэтому этот нетерпеливый и крайне агрессивный субъект не будет нам пока мешать, если еще какая-нибудь чертовщина не вытащит его с отмели. Посему, в путь, к Порт-Роялу. Мне уже порядком захотелось скорее добраться до этого городка. Думаю, вы разделяете мое мнение, неправда ли, сударыни?.
- Еще бы! - радостно воскликнула Катрина, которая почувствовала несказанное облегчение от слов Джека. - Что ж, на корм милым рыбкам мы в ближайшее время не пойдем, значит опасаться нечего! Разве только вы не пожелаете возобновить свои притязания к невинной девушке, а вы ведь их не возобновите, верно, капитан? Смекаете, о чем я говорю?- тут она ухмыльнулась Воробью, который уже догадался, что таким ненавязчивым образом девушка дает ему понять, что стащить медальон лучше и не пытаться.
- Разумеется, мисс, не возобновлю., - Джек отвесил шутливый поклон и поспешил вернуться к штурвалу. Катрина, обозрев окружающую ее компанию, а именно: бледных ,как чистые простыни в гостиницах Тортуги, Алес и Диего - поспешила последовать за ним.
Алес  чувства радости и облегчения не испытывала. Происходящее было больно уж подозрительным. Чтобы ее дядя так легко купился на уловку Джека и позволил нанести существенные повреждения своему судну? Немыслимо...И как он вообще умудрился их догнать?.. Примерного такого рода размышления занимали голову Алес, пока она наблюдала, как быстро тает вдали( в который уже раз!) грозный, но покалеченный корабль Черного Клинка...Судьба подозрительно благосклонна к ней - это заставляет быть настороже и ждать подвоха. Мысли юной мисс РинФерас полностью разделял Диего, который и не замедлил высказать их общие опасения:
- Думаете, это не конец, сеньорита?
- Уверена, - ответила Алес, продолжая пристально вглядываться в отдаляющийся корабль. - Диего, он сошел с ума? - спросила она вдруг, резко поворачиваясь и глядя испанцу в глаза.
- Не думаю, сеньорита, но то, что произошло...
- Что произошло? Что?! Это "не произошло" Диего, это стряслось!!! Потрясение всех жизненных устоев, всех представлений и убеждений! Чтобы Черный Клинок попался в ловушку, устроенную Джеком Воробьем...
- Капитаном Джеком Воробьем, - поправил раскричавшуюся Алес проходящий мимо пират с бочкой, в которой, судя по его блаженной физиономии и бережности транспортировки, находилось средство от всех бед и потрясений, иначе говоря, Его Величество Ром.
- ...капитаном Джеком Воробьем? - скрипнув зубами, поправилась Алес , значительно понизив голос. Теперь ее разъяренная тирада напоминала не соло оперной певицы, а шипение рассерженной кошки. - Чтобы мой незабвенный дядюшка позволил палить по своему кораблю? Чтобы он ответным залпом не пустил нас на дно кормить омаров и развлекать утопленников и кракена? Да это же чертовщина какая-то...Больше напоминает выдуманные россказни какого-нибудь занудного сказителя...
- Ты о себе, цыпа? - вкрадчиво поинтересовался Джек, приближаясь  к  дискуссирующим молодым людям. Капитана очень заинтересовало, о чем это так надрывается Алес. Сперва он пытался услышать занимательные высказывания девушки , стоя у штурвала, но его болтливая пассажирка внезапно перешла с пронзительного и крайне эмоционального вопля на заговорщицкий шепот. По губам Джек Воробей читать не умел, содержание разговора его крайне занимало, поэтому чрезмерное любопытство так и потянуло пирата к юной Алес, которую он оставил несколько минут назад в приятном обществе испанца. Катрина, естественно, последовала за Джеком и сейчас прикрывала рот ладонью, пряча от и без того  злой Алес невольную улыбку, вырвавшуюся после фразы капитана.
РинФерас недовольно воззрилась на посмевшего прервать ее, да еще и прервать подобным наглым образом, пирата.
- Ваше высказывание, капитан, надеюсь, не подразумевает выражение грубости и неуважения к даме с вашей стороны?
-О, разумеется нет, сударыня. Это всего лишь глупая, ничем не мотилви...матлр...мотвр...мотврная...хм, обоснованная реплика... - Джек вновь играл роль неповинного праведника, которому и в голову не придет намекнуть милой даме, талантливой рассказчице, что он на самом деле считает ее "занудным сказителем". - А позвольте поинтересоваться, что было темой столь занимательной беседы, которую посмел прервать " мерзкий пират"?
- Очевидное, но невероятное, - ответила Алес. - То есть прискорбный факт сумасшествия моего дражайшего дядюшки.
- Ваш дядя сошел с ума? Оу, сочувствую, примите мои искренние соболезнования...- незамедлил откликнуться Джек. - А когда вам стало об этом известно и как имя этого несчастного мужа, познавшего страшную кару потери разума?
Алес воззрилась на молитвенно сложившего руки и возведшего очи к небу пирата, как на идиота. Диего  тоже был поражен происходящим, а Катрина вовсю веселилась, правда, стараясь не выказывать своего веселья - Алес была чрезмерно серьезна и зла, а серьезная и злая мисс РинФерас - это не подарок...
- Перестаньте придуриваться, капитан. Я говорю о Черном Клинке, - имя грозного пирата подействовало на Джека отрезвляюще. В смысле, он прекратил строить из себя святого, т.к. протрезветь в прямом значении этого слова - задача для капитана непосильная.
- То есть, по-вашему, наш Фрэнки сошел с ума? - уточнил Джек.
-Именно,- заявила Алес.
- И что же побуждает вас так думать, сударыня?
- Тот факт, что мы до сих пор живы. Будь с рассудком у дядюшки все в порядке, он бы легко и с удовольствием  разбомбил  эту посудину, а мы все изучали бы подводный рельеф Карибского моря, грот-мачту мне зад! - не сдержавшись, Алес выругалась.
- Осторожней, цыпа! Учись быть сдержанней и рассудительней, а то рискуешь получить именно грот-мачту и именно...кхм..туда...
- Вы о чем?!! - такой взбешенной Катрина видела Алес впервые.
- Бунтарей насаживают на кол, а за неимением оного и грот -мачта подойдет - высоко, наглядно и другим неповадно. - пояснил Джек, отступая все же на шаг от Алес. - Я лично сомневаюсь в сумасшествии милого Фрэнки. Просто ему не повезло, начиная на нас охоту, он забыл об одном важном обстоятельстве - я капитан Джек Воробей!..
- Дядюшке плевать, кого топить! - воскликнула мисс РинФерас. - И уж тем более ему плевать, что вы капитан Джек Воробей!
- Да, в этом ты права, мы с Фрэнки Черным Клинком никогда не ладили, - задумчиво протянул Джек. - Но "Жемчужину" твой дядя топить бы все равно не стал...
- Это еще почему, сеньор капитан? - поинтересовался Диего.
- Потому, что у нас на борту находится его очаровательная племянница, - улыбнулся своей "золотой" улыбкой пират.
- Я?! Причем тут я?! Да дядюшка спит и видит, как со мной разделаться! - возразила Алес.
- Он не стал бы взрывать корабль, пока ты на борту, цыпа. Вернее, пока с тобой на борту одна вещичка. Насколько я помню, Черный Клинок ищет один медальон, который  ты хранишь, смекаешь?
- Нет, - честно призналась Алес. - Я уверена, что дядя хочет меня уничтожить и никакой медальон ему не помеха!
- Неужели ты думаешь, что Фрэнк Черный Клинок пустит на дно корабль, на котором находится столь необходимая ему вещь? - спросил Джек. - Или он сторонник подводного плавания и сначала взорвет корабль, а потом будет ползать по дну в поисках медальона?
Алес молчала. Объяснить действия дяди  таким  образом ей, конечно же, в голову не пришло.
- Что ж, вижу я помог вам разобраться с причинами, побудившими Фрэнки не проявлять агрессию в отношении "Жемчужины". - радостно прокомментировал Джек и направился к штурвалу, напевая под нос пиратскую песню: "Yo ho,yo ho a pirate's life for me..."
Оказавшись вне досягаемости подзорных труб корабля Черного Клинка, "Жемчужина" снова взяла курс на Порт-Роял. Был полдень, солнце стояло в зените, и команда изнывала от жары. Даже легкий бриз, надувавший паруса, не помогал. Пресная вода в бочках подходила к концу, поэтому было решено пополнить ее запасы на одном из многочисленных островов Карибского моря.  Джек, сверяясь с компасом, взял немного восточнее, ведя корабль к видневшейся вдалеке синеватой полоске острова.
Катрина, не находя себе места в душных помещениях судна, устроилась на корме, прислонившись спиной к свернутому канату и мечтая раздеться и сигануть за борт. Естественно, осуществлять эту мечту она не спешила.
Алес и Диего, сидя в душном лазарете, устроили военный совет. Разговор, конечно же, шел об отплытии в Англию. Яростный, нетерпеливый шепот девушки чередовался со спокойными и тихими словами испанца. Алес была до такой степени возбуждена мучившими ее вопросами, что чувствовала себя безумной. В ее мыслях то всплывали картинки захвата дядюшкой "Черной Жемчужины", то ушедший без нее в Старый Свет бриг, то Джек Воробей, которому мало той "цены" которую заплатила за них Катрина, то сама Катрина, требующая, чтоб ее взяли еще и в Англию... Ооох... Диего успокаивал импульсивную сеньориту и постоянно повторял, что все будет хорошо.

9

Глава 9
Достигнув острова, "Жемчужина" встала на якорь в небольшой лагуне. На воду начали спускать шлюпки с бочками. Алес и Диего вышли из своего "штаба", чтобы присоединиться к сходящим на берег. Катрина тоже оказалась в их числе. Запрятав свою сумку с ворованными вещичками более-менее надежно, она хотела почувствовать землю. Капитан обозрел всех садящихся в шлюпки и улыбнулся, завидев среди них троих молодых людей.
Наконец, все расселись по лодкам, и они отчалили от "Жемчужины".
Дикий пляж встретил людей горячим песком и шелестением пальмовых листьев. Пираты под предводительством Гиббса отправились к пресному источнику, а Воробей, Алес, Катрина и Диего остались на берегу. Испанец улегся на песке, растянувшись в блаженной улыбке. Наконец сеньорита Алес занялась разговором с кем-то другим, а именно с Джеком.  Она требовала как можно быстрее отчалить с острова и переспрашивала подробности недавнего маневра, с помощью которого корабль дядюшки так неосмотрительно сел на мель. Воробей решил не отказывать девушке, дабы затем не тратить на это время, тем более возиться с бочками и руководить их доставкой на берег ему не хотелось...
- Объясняю для особо смыслящих в морском деле юных леди, - вещал Воробей с видом великомученика, отвечая на вопросы Алес, которая устроила несчастному капитану чуть ли не форменный допрос. - У каждого корабля своя осадка, то есть расстояние от нижней кромки киля до поверхности воды. У судна  доблестного мерзавца Фрэнка осадка больше, чем у "Жемчужины". Поэтому они и застряли на тех рифах, в то время как мы имели счастливую возможность проплыть в том месте без каких-либо препятствий. И, нет, мисс, ваш дядюшка не мог оттуда сняться, и, нет, он не преследует нас как голодный волк раненую лань. И, НЕТ, цыпа, он не сможет нас догнать, и мы не даем ему эту возможность "торча, как помешанные  поэты-романтики" на этом "чертовом" острове! - последнюю фразу Джеку пришлось почти проорать, т.к. Алес окончательно вывела его из себя. Диего с сочувствием посмотрел на пирата. Испанец прекрасно знал, что Алес способна достать кого угодно. Его хозяин (бывший хозяин) был наглядным тому подтверждением. Дэниэль Bravo(исп. - смелый) отличался ангельским терпением, это был уравновешенный и рассудительный парень, за что Диего его уважал и любил. Вывести Дэна из равновесия не могло ничто... кроме мисс РинФерас. Частенько перепалки Алес и Дэна из мирного спора перерастали в такой скандал, что хозяин Диего потом надолго запирался в своей каюте с единственной верной подругой моряка - бутылкой рома. А Алес ходила такой хмурой и злой, что к ней боялись даже просто приблизиться, не то, что заговорить... Потом, правда, Дэн и Алес заключали мир(причем инициатива  исходила от Алес), но уже через некоторое время выяснялось, что это всего лишь перемирие и затишье перед бурей, потому что скандал имел обыкновение повторяться....Сейчас, пообщавшись с Алес побольше, Диего даже начал думать, что, не убей Дэна люди Черного Клинка, хозяина бы точно свела в могилу сеньорита РинФерас...
Алес все же беспокоилась и теперь требовала от Воробья рассказать всю историю его пребывания на мели этой самой Чертовой Пятки, о которой он имел неосторожность обмолвиться. Джек все-таки пожалел, что не отправился со своими ребятами за водой, откинулся на песок и, лежа на спине, принялся как можно зануднее, опуская некоторые подробности, повествовать.
Катрине надоело слушать сей занимательный рассказ, и она пошла прогуляться по берегу. Сняв сапоги, девушка шла по кромке воды, жмурясь под ласковыми лучами южного солнца. Катрина распустила свою косу и встряхнула темными густыми волосами. "Как же хорошо!" - думала она, ощущая босыми ногами теплые волны. Кинув сапоги на песок, она зашла поглубже, широко улыбнулась и посмотрела на вставшую на якорь "Жемчужину" - как влилась эта черная громадина в дикий прибрежный пейзаж. Наслаждаясь этой картинкой, девушка заходила дальше в бирюзовые волны и вдруг, издав вопль, исчезла под водой. Сидевшие на берегу Воробей, Алес и Диего сначала тупо смотрели на то место, где только что маячил силуэт Катрины. Диего вскочил, готовый бежать на помощь, но Джек остановил его и ринулся сам, преследуя свои корыстные цели - во-первых, он освободился от столь ценного ему общества, а во-вторых, открылся доступ к телу, т.е. к золотой побрякушке на теле мисс Катрины. Берег на этом острове резко обрывался, уходя в глубину настолько, что корабль с не слишком большой осадкой мог подойти практически вплотную к золотому пляжу. Естественно, Катрина, засмотревшись на судно, этого не увидела и теперь, так неудачно оступившись, шла ко дну. Перевернувшись в воде, она не соображала, где дно, а где воздух, и словно щенок бестолково барахталась в воде, еще больше сбивая себя с толку. Соленая вода жгла глаза, которые девушка открыла в надежде увидеть свет солнца, к тому же Катрина начала захлебываться. В голове, словно крыса на терпящем крушение судне, суетилась мысль о том, как глупо закончилась ее жизнь, но вдруг и эта мысль прекратилась вместе с кислородом.
Воробей, геройски нырнувший за тонущей Катриной, еще в воде прощупал наличие медальона на ее шее и потихоньку стащил его, радуясь, что все прошло так гладко. Он без труда подхватил легкую девушку, выволок ее на берег и осторожно положил на песок. Катрина была синеватого оттенка и не дышала. "Вот дура!" - от души подумал капитан, хлопая ее по щекам.
- Живая? - крикнула Алес, даже не соизволившая подойти к пострадавшей спутнице.
- Пока нет, - честно ответил Джек, надавливая ладонями на грудную клетку Катрины.
Воробей уже было решил, что одним пассажиром на "Жемчужине" стало меньше, как вдруг она дернулась и закашлялась, обливаясь проглоченной водой. Джек поморщился и уставился на начавшую приходить в себя, все еще кашляющую Катрину. Наконец, она открыла глаза, увидела над собой лицо Воробья с потекшими чем-то черным глазами и, скривившись, прохрипела: "Спсибооо.."
- Не за что, цыпа, не за что, - улыбнулось лицо.
Катрина поняла значение этой улыбки и потянула руку проверить наличие цепочки с медальоном. Естественно, ничего не было.
- Мошенник! - сказала она и резко села. - Отдайте!
- Что отдать? - мирно спросил Воробей.
- Отдайте!
- О чем ты цыпа? Об обещании взять тебя на мой корабль? Изволь, могу отдать прям сейчас, и ты останешься полноправной правительницей острова, - нагло улыбался Джек.
Катрина вскипела. Хорошо еще медальон липовый, иначе она бы уже накинулась на этого плута.
- То, что было у меня на шее, - вкрадчиво и так, чтоб не услышали Алес и Диего, процедила она. - И то, что вы не поленились снять, когда вытаскивали меня на берег!
- Сожалею, но на тебе ничего не было, - невинно промурлыкал капитан. - Нужно лучше смотреть за своим имуществом, смекаешь? А в качестве благодарности за спасение... - но он не договорил - Катрина набросилась на него, рыча и сопя, пытаясь как-нибудь выместить свое негодование.
- Вот оно - истинное лицо благодарности, -  скорбно сказал Воробей, повалив Катрину на песок лицом вниз и придерживая руки, пока та, шипя и ругаясь, извивалась. Наконец, девушка решила, что хватит уже ломать комедию, разыгрывая порыв гнева, и обмякла. Воробей сразу ослабил хватку, дав ей подняться и занять менее унизительное положение.
- То-то, цыпа. Давай забудем об этом недоразумении, идет? Ты же догадливая и понимаешь, что одного твоего честного слова мне недостаточно, - обезоруживающе улыбаясь, сказал Джек.
Катрина, метнув яростный взгляд на капитана, ничего не ответила, только торопливо натянула сапоги и, шатаясь, поковыляла к шлюпкам...
Внешне девушка выглядела расстроенной, но в душе она ликовала. Как же хорошо, что она сумела заменить медальон на пустую побрякушку! И как же здорово, что пиратская сущность Воробья заставила капитана стащить "оплату" нечестным путем - а то чего доброго пришлось бы отдавать Джеку настоящий медальон, чего Катрине делать ооочень не хотелось.
- Все еще живая, - констатировала Алес, разглядывая Катрину. - Двигается, дышит, о, злится...
- А не пойти ли вам, мисс... - вставила Катрина, оскорбленная таким поведением спутницы.
-...хамит, - невозмутимо продолжала РинФерас. - Да, определенно живая, - наконец сделала вывод она.
- Я-то живая, а вы можете  перестать быть таковой, - сказала Катрина тоном, не предвещающим ничего хорошего.
Алес открыла было рот, чтобы что-то возразить, но их прервал Джек:
- Милые дамы! Позвольте прервать ваш замечательный обмен любезностями и попросить вас взглянуть направо.
Алес и Катрина моментально повернули головы в указанном направлении. Полминуты девушки пытались высмотреть то, что привлекло внимание пирата и Диего. Наконец раздался удивленный возглас Алес:
- Но это же...
-  Останки судна, - подтвердил ее догадку Джек. - Какой-то корабль, судя по всему, небольшой торговый бриг, потерпел крушение у этого острова. Причем, потерпел недавно - дней пять назад, не больше... Да, помнится тогда как-раз был сильный шторм...
- Где есть потерпевший крушение корабль, там обязательно найдутся потерпевшие крушение люди... - задумчиво проговорила Алес.
-Именно, - согласился Джек, и хмуро добавил: - Пострадавшие, которых надо непременно взять на борт, совершая акт милосердия...
- То есть, вы хотите сказать, что...- начала было Катрина, но Джек прервал ее:
- Да, цыпа, похоже, количество пассажиров "Жемчужины" грозит увеличиться.
- А я-то надеялась, что их количество на одного, вернее, одну, уменьшиться... - с наигранной досадой пожаловалась Алес.
Катрина, не понявшая извращенного чувства юмора своей спутницы, посчитала ее реплику откровенным свинством.
- Ты имела в виду себя? Что ж, раз тебе так приглянулся этот остров, можешь остаться тут. Позагорать на солнышке, искупаться в лазурной водичке, только выбери место поглубже. Заодно, дождаться своего дядюшку. О, он наверняка будет рад узнать, что его возлюбленная племянница, наконец, одумалась и не удирает от него сломя голову, а мирно ждет его прибытия. Он будет, наверняка, очень счастлив, к тому же, сможет поблагодарить тебя за те декоративные изменения, которые произошли с его кораблем во время захватывающей гонки за тобой - воистину, грот-мачта так портила внешний вид его судна, что он точно скажет тебе искреннее "спасибо" за то, что Джек ликвидировал этот недостаток... А чтобы ты не поддалась дурной привычке сбегать от своего родного дяди, мы милостиво, как истинные альтруисты, избавим тебя от этого соблазна, привязав к одной из этих очаровательный пальм. Какая вам больше нравится, сударыня? По-моему, вон та будет в самый раз! -  Катрина откровенно издевалась над спутницей. Алес это тоже давно  поняла, еще в самом начале замечательной тирады, поэтому уже давно брыкалась, пытаясь вырваться из крепких объятий сдерживавшего ее Диего и врезать этой "распутной мерзавке" как следует. То, что "врезать как следует" с помощью кулаков, а не шпаги, Алес не могла, девушку в данный момент не волновало нисколько. Джек с интересом наблюдал за перепалкой своих пассажирок. Капитану Воробью было интересно, чем все закончиться, поэтому он и не думал вмешиваться... Все закончилось ничем. Потому что этому "всему" просто не дали возможность обрести какой-то логический финал - театр действий переместился к пальмовым зарослям у кромки острова, откуда с криком и гоготом шумной толпой возвращались ходившие "по воду" пираты. Возвращались они не одни - пред всей разбойничьей толпой шел гордо  юноша младой. Вернее, сей молодой человек пытался идти гордо, т.к.  с поднятыми руками, находясь под прицелом и ощущая холодное дуло пистолета между лопаток, выглядеть гордо  довольно проблематично. Но парень с этой задачей каким-то образом справлялся, умудряясь выглядеть одновременно растерянным и высокомерным. Пираты выглядели как всегда, то есть как пираты - наглая орда с разбойничьими рожами.
- Похоже, наша команда все-таки пополнится одним новым пассажиром, - произнес Джек и направился навстречу своим молодцам. Алес и Катрина, прекратившие по такому случаю свою баталию ( а вернее, отложившие ее на потом) последовали за капитаном. Диего остался греться на солнышке и сторожить лодки ( мало ли что выползет из моря? А ну как ребята Дэйви Джонса вздумают нанести визит?).
- И хорошо, если все же одним пассажиром., - бормотал Джек, приближаясь к своей команде и незапланированному кандидату в эту команду...

10

Глава 10
Юноша, пребывая в крайне непрезентабельном состоянии после кораблекрушения, тем не менее отчаянно хватался за цивилизованность. На капитана Воробья взирал молодой человек лет 20-22, среднего, даже более чем среднего роста, небритый, с грязными потеками на сохранившем высокомерное и благородное выражение лице. Юноша был одет в остатки военного английского мундира - в грязные белые штаны, подранные сапоги, изрядно потрепанную рубашку и потерявший навеки остатки былой роскоши, но упорно сидевший на голове парик, когда-то белый, а теперь давно уже переставший быть таковым. Задержав насмешливый взгляд на парике, Джек осматривал молодого человека. Сохраняя молчание, тот, в свою очередь, изучал пребывавших на берегу - мокрый лохматый мужчина с потекшими глазами, держащий в руках коричневатые сапоги, две девушки, причем одна, темноволосая, такая же мокрая, как и лохматый субъект, с бледным и недовольным лицом, вторая - рыжая, гордая и не менее недовольная, чем первая, и испанец, сидящий где-то вдалеке и делающий вид, что его нет. Юноша поморщился.
- Как ваше имя, сударь? - осведомился Джек.
- Я буду разговаривать только с капитаном корабля, а не с его матросом, - не меняя выражения лица, процедил молодой человек. Джек подавил желание скомандовать дать наглецу пулю между лопаток, развел руками и, начав подходить к парню, заговорил: "Не стоит быть столь грубым, голуба моя. Столь непрезентабельный вид еще не говорит о том, что перед тобой простая матросня. Так уж вышло, что я - капитан Джек Воробей. Капитан этого, - он указал на "Жемчужину", - судна, на котором тебе видимо придется совершить небольшую прогулку, смекаешь? А теперь я бы все-таки хотел получить ответ на заданный мной вопрос."
Юноша чуть отклонился назад, так как Воробей в своей обычной манере слишком близко подошел к своему новому собеседнику. Он чувствовал себя крайне неуютно - сзади дуло пистолета, спереди странный, явно немного не в себе человек, называющий себя капитаном. Наконец, он пересилил гордость и оцепенение и выдавил:
- Майкл Норрингтон, офицер Британского флота...
Джек изменился в лице и отпрянул от юноши, пираты за спиной зашумели, выражая крайнее недовольство, дуло пистолета еще сильнее вдавилось в спину, только девушки и испанец пребывали в прежнем состоянии. Парень удивился и испугался. Его имя явно что-то говорило этой пиратской братии.
- В чем дело? - хрипло спросил он.
- Тесен мир... - пробормотал Воробей, приглядываясь к молодому человеку. - То-то мне и думается, что такое каменное лицо я видел только у одного человека, у вас это, видать, семейное...
- Вы о чем?  - не понял юноша.
-Ты случайно не приходишься родственником нашему незабвенному командору Джеймсу Норрингтону?
- Возможно.. - чуть нахмурившись, ответил юный служака. - Я слышал, что старший сын от первого брака моего отца служит где-то на Ямайке..
- Как интересно... - пробормотал Джек, переваривая услышанное.  - А что же юный офицер, служащий Британской короне, позабыл в полном опасностей и пиратов Карибском море?
Лицо молодого человека потемнело, и он со злостью ответил:
- Командирован!
- О, командирован! - воскликнул Джек. - А позвольте узнать, зачем, а вернее будет спросить, за что, столь представительный джентльмен был послан на Ямайку? - говоря эти слова, капитан опять подобрался вплотную к юноше и пристально вглядывался в его лицо. Глядя снизу вверх - юноша был выше капитана. На полпальца, но выше. Видимо, это в роду Норрингтонов наследственное - смотреть на Джека Воробья сверху вниз. Наследственное высокомерие. Майкл, не привыкший к такому вниманию и потихоньку начинающий выходить из себя от манер Джека, отклонился назад, предпочтя улыбающейся физиономии пирата под своим носом дуло пистолета  между лопаток. Джек, заметив жест парня, решил больше его не мучить и, отойдя от него на метр, прислонился к соседней пальме и продолжил изучать лицо юного Норрингтона на расстоянии. Лицо, от смены ракурса, надменности не лишилось и проникновеннее не стало.
- Отвечай на вопрос капитана, щенок! - устав ждать ответа от скорбно хранившего гордое молчание парня, прорычал пират, державший его на прицеле. Для убедительности он взвел курок. Майкл сглотнул, но гордость не позволила ему подчиниться каким-то грязным пиратам, поэтому он рявкнул не хуже своего оппонента:
- Это мое личное дело! Вас это не касается! Ненавижу пиратов!
Джека крайне впечатлила это высказывание, капитан даже оторвался от пальмы, но к Майклу приближаться не стал. Что ж, парень не так уж плох, если им вовремя заняться, то из него еще может выйти хороший человек. Или не совсем хороший, но человек, а не зануда-солдафон, вроде его старшего сводного брата. Воробей посмотрел на девушек - те явно одобряли поведение мальчишки. Да что же за пассажиры достались ему?! Откуда только  берутся эти гордые, помешанные на чести(собственной, слава Морскому Дьяволу, а не чести всего Британского флота!) выскочки?!
- Это заметно, сударь, - наконец сказал Джек. - Но вы ведь хотите спастись, верно? А где вы видите поблизости корабль Британской короны?  - для убедительности Джек сам обернулся и изучил открывающийся его взору простор Карибского моря, чтобы выяснить, не проплывает ли мимо вышеобозначенное судно. Судно не проплывало. И даже не думало проплывать. Капитан усмехнулся и снова повернулся к Майклу. И удивился тому, что увидел. Родственник Норрингтона выглядел вполне расстроенным и скорбящим. Так, на каменный памятник чести  уже не похож, значит не все потеряно...
- Единственное судно, которое может вас отсюда вытащить ( или, соответственно бросить вас здесь, в зависимости от вашего поведения) это моя "Жемчужина»… А я, как капитан, хочу знать, что за человека я беру на борт. Я имею на это право, мистер Гиббс? - обратился Джек за помощью к своему боцману.
- Ясное дело, кэп! Только может не стоит терять на такой несговорчивый груз время? Может, пристрелим его и дело с концом! А "Жемчужина" продолжит плавание...- вышедший из толпы пиратов Гиббс понял уловку Джека и подыграл ему, задорно подмигнув.
Майкл, никакого подмигивания не видевший и привыкший по-солдатски воспринимать все как правду, заметно побледнел. Умирать юноше не хотелось. Он справедливо полагал, что умирать ему еще ооочень рано. Впрочем, унижаться перед этими грязными мерзавцами он тоже не собирался. Лучше смерть...Смерть этих пиратов, а потом сбежать, захватить корабль и отплыть... О том, что один человек не способен перебить целую команду пиратов, и тем более, не способен управлять таким большим судном как "Черная Жемчужина", Майкл, естественно, не думал. Юношеский максимализм и не в меру развитая фантазия...
- Послушай, дорогуша, я всего лишь хочу узнать, не совершил ли ты чего-нибудь предосудительного? С нашей стороны предосудительного, ибо для короны преступление все, что хоть на йоту выходит за рамки устава. Ведь не станешь же ты утверждать, что тебя командировали за безупречную службу? - сдался, наконец, Джек, заметив, что парень будет молчать до канонизации Дэйви Джонса. - Ну, убил там кого-нибудь, стащил скипетр из королевского дворца, совратил принцессу - должен же я знать, чего мне опасаться, пока ты будешь моим пассажиром? - пояснил капитан, заметив полное недоумение собеседника. Юноша понял, что подробная  исповедь всех грехов, начиная с пятилетнего возраста, от него не требуется, и решил признаться в одном. Правда, он справедливо полагал, что если эту информацию имеет право знать капитан, то вовсе необязательно разглашать ее во всеуслышание всей команде и этим двум девушкам. К тому же поблизости вертелся испанец, а Майкл, как настоящий офицер британского флота привык не доверять этим лживым типам.
- Капитан, я скажу вам, за что меня командировали, но эти сведения  конфиденциальны. К тому же я не намерен разглашать информацию о провинностях британского офицера в присутствии испанца! - тут Майкл недоброжелательно посмотрел на Диего, который подошел поближе, чтобы послушать такой занимательный разговор. Все последовали примеру юного Норрингтона, то есть выжидательно уставились на испанца. Джек развел руками в извиняющемся жесте и кивнул головой на лодки. Алес, которой нетерпелось узнать, за что командируют британских офицеров, сделала выразительные глаза, указывая взглядом на те же сиротливо причаленные к берегу плавательные средства. Диего пожал плечами (уступил он легко, прекрасно зная, что Алес не удержится и все равно все ему разболтает). Вот так всегда: испанцы ненавидят англичан и пиратов, пираты ненавидят англичан и испанцев, а англичане ненавидят испанцев настолько, что готовы возлюбить пиратов, если те издеваются над испанцами... Дело ясное, дело привычное...Но уйти просто так Диего не мог(испанец он, с в самом деле, или нет?!), поэтому он гордо "рассердился":
-Diablo! Es usted muy amable, Senor! Que pelmazo!( исп. - Черт возьми! Вы очень любезны, сеньор! Какой зануда!) - после этих слов он развернулся и целеустремленно направился к лодкам.
- В этом ты абсолютно прав! Это у них наследственное! - крикнул вслед Диего Джек, который единственный, кроме Алес, понял, что сказал испанец.
- Ну, теперь ты поделишься с нами своей кондифи...кофдельн..конфидц...
-Конфиденциальной, - пришла на помощь капитану Катрина.
- Да, вот этой вот информацией, - улыбнулся Джек.
- А может просто прикончим его, кэп? - с надеждой спросил пират, уже полчаса державший Майкла на прицеле и, естественно, уставший от этого неблагодарного занятия.
-Здесь я капитан, мистер Говард. Поэтому позвольте мне самому решать, что может быть, а чего не может! - отозвался Джек и снова выжидательно уставился на  молодого брата командора.  - Ну, мы ждем душераздирающей повести ваших злодеяний, сударь...
Майкл вздохнул, печально обозрел морскую даль, но какой-либо корабль, кроме "Черной Жемчужины", стоящей на якоре, по-прежнему отсутствовал. Тогда юный офицер посмотрел на выжидательно глядящих на него Джека, Алес и Катрину (остальные члены команды смотрели не менее выжидательно, но Майкл их видеть не мог, т.к. толпа пиратов находилась за спиной юноши), и, наконец, произнес:
- Я спалил дом одного лорда...
Последовавшая реакция была вполне предсказуема. Катрина и Алес раскрыли рты в полнейшем изумлении. Джек, пораженный этим известием, сначала выпучил глаза, потом хмыкнул и усмехнулся. Из паренька определенно выйдет толк! Йо-хо-хо, спалить дом лорда! Вот это братик у Джеймса! Пираты тоже были сражены этой новостью:
- Во дает!
- Шутка ли, спалить дом!
- Да врет он все!
- Это было случайно! - перекрывая поднявшийся гомон, закричал Майкл, пытаясь защитить свою честь офицера, а то эти господа его к своей добрейшей братии приравняют.
-  Юноша, прости, что вмешиваюсь, но дома СЛУЧАЙНО не сжигают, - заметил, широко улыбаясь, Джек.
- А я сжег случайно! - упрямо гнул свое Майкл. - И сжег не весь дом, а только пару комнат - потом пожар успели потушить..
- О, какая жалость, все-таки успели! - съехидничала Алес.
Майкл бросил на нее рассерженный взгляд и продолжил оправдательную речь:
- Дело было вечером. Я привез лорду бумаги на подпись от вице-адмирала. В кабинете горели свечи, и , когда я подавал бумаги, я повалил подсвечник на пол - какой-то идиот поставил его на край стола. Естественно, персидский ковер в кабинете лорда тут же загорелся, я попытался залить огонь водой из графина...Откуда мне было знать, что лорд, обманывая жену, которая запрещала ему потреблять горячительные напитки, держал в этом графине не воду, а русскую водку?! Вообщем, мы с лордом чудом остались живы и успели выбежать из полыхающего огнем кабинета. С тех пор лорд зарекся потреблять спиртное, только мне, за то, что я наставил его не путь истинный, полагалась тюрьма. За порчу имущества. Спасибо, вице-адмирал, давний друг моего отца, вошел в мое положение, и было принято решение командировать меня подальше от туманных берегов старой Англии, - к концу занимательного и эмоционального рассказа, слушатели умирали со смеху. Такого от надменного и заносчивого парня, помешанного, как всем казалось, на службе и чести также, как и его старший брат, никто не ожидал.
- Ты принят! - заявил с широкой улыбкой Джек. - Мы таких ценим! - Майкл хотел было обидеться и вновь начать песнь о чести и долге британских офицеров, но, почувствовав, что его больше не держат на прицеле, а пираты позади него дружно хохочут, смирился со своим новым статусом пассажира пиратского судна.
- Только у меня к тебе одно условие, парень, - добавил капитан, продолжая улыбаться.
- Какое? - с опаской переспросил юноша.
- Сними, наконец, этот чертов парик и искупайся в море. Приведи себя в порядок хоть немного, здесь, в конце концов, дамы, смекаешь?
Майкл посмотрел на "дам", которые выглядели не намного лучше его самого и всей пиратской братии, но спорить не стал.
- Вот и чудно, - Джек одобрительно кивнул. - Эй, господа, грузимся в лодки и отчаливаем! Мы и так много времени потеряли. Кто знает, может душка-Фрэнки чародей и уже снялся с гостеприимных рифов и вновь гонится за нами.
Имя "душки-Фрэнки" привело пиратов в чувство, они прекратили смешки, собрали бочки с пресной водой и поспешили к лодкам.
- Душка-Фрэнки? Кто это? - спросил Майкл у Алес и Катрины. Те переглянулись и дружно( в кои-то веки!) ответили:
- Скоро узнаешь...
Через несколько минут все погрузились в лодки и поплыли к "Жемчужине". Майкл добирался вплавь -  расстояние было небольшим, заодно он "приводил себя в порядок".Майкл стал единственным новым пассажиром "Жемчужины" - больше в кораблекрушении никто не уцелел...Судьба?

Часом ранее...

- Капитан, сэр, это произошло совершенно случайно...Я, капитан, понимаете...- лепетал настоящий "морской волк", трясясь от ужаса перед своим капитаном.
- Случайностей не бывает, мистер Бонтон, - произнес хорошо поставленный баритон. Произнес повелительно и с таким безразличием, что несчастный моряк затрясся еще сильнее - лучше бы в этом голосе была обжигающая ярость, чем это ледяное безразличие...
- Капитан, я.. я правда не знал, что тут мель...Капитан, мы почти их догнали… Я ...Джек Воробей...
- Я доверил вам управлять судном, я думал, вы надежный человек... - голос был ровный и спокойный, ни гнева, ни ярости - ничего...
- Капитан, этого больше не повторится! Я клянусь вам...
- Безусловно, мистер Бонтон, безусловно...
- Я ведь не мог предвидеть маневр Джека, я  не должен был позволить ему надуть нас, но..- у моряка появилась надежда, что все еще может обойтись.
- Нет, мистер Бонтон, вы должны были ему это позволить, - по изящным губам скользнула тень улыбки, и моряк почти совсем воспрял духом. Но взгляд пронзительных синих глаз капитана остался холоден, как сияние сапфиров. - Но вы не должны были позволить ему портить мой корабль, - внезапная ярость в голосе  рассекла мирную обстановку на судне, как острый клинок рассекает воздух. В глазах моряка застыл ужас. Он понял, ЧТО сейчас произойдет. Он повернулся, чтобы убежать, спастись, сохранить хоть ненадолго блеск яркой жизни...но он не успел. Изящная, но сильная рука медленно подняла пистолет, тонкий длинный палец взвел курок. Тишину нарушил выстрел, шальная пуля впилась в тело несчастного, и он без чувств упал на чисто выдраенную палубу, заливая вымытые доски рубиновым вином крови.
- Капитан, вы... Но за что? Вы же сами поручили ему командование. Мы же не должны были их догонять сейчас, вы ведь сами на этом настаивали....Бонтон все сделал правильно! - юноша лет 25, младший помощник капитана, подбежал к своему командиру.
- Почти все, - невозмутимо поправил его капитан, пряча пистолет за пояс форменных бридж. Красивый, с аристократическими чертами лица, мужчина лет сорока (впрочем, ему давали меньше) - капитан Фрэнк Черный Клинок - вселял страх с первого взгляда. Необязательно знать о всех злодеяниях этого человека, не нужно считать, сколько кораблей он потопил и сколько людей убил, чтобы начать бояться этого демона с леденящим душу взглядом. - Бонтону не следовало давать Воробью возможность стрелять по нашей грот-мачте. Он это допустил - он за это наказан, Лестард. А вас, молодой человек, я могу поздравить - вы теперь боцман.
-Я?! - воскликнул бывший уже младший помощник капитана, а ныне боцман Лестард.
-Вы, - подтвердил Фрэнк.- А теперь будьте любезны - приведите судно в порядок, уберите лишние предметы - это неэстетично, друг мой. Когда закончите - принесите мне вина, и можете быть свободны... - с этими словами Фрэнк развернулся и направился к своей каюте.
- Привыкай, парень, - сказал, обращаясь к Лестарду, пират постарше. Он и его товарищи, не дожидаясь распоряжения нового боцмана, уже сами подняли мертвое тело своего бывшего соратника и потащили к борту судна, где предали его морю - братской могиле всех моряков. Другие пираты уже спешили с ведром воды и тряпкой, чтобы стереть с досок написанную кровью историю  капитана Фрэнка Черного Клинка.
Через несколько дней прилив, корабль "Рыцарь Тьмы" возьмет курс норд-ост и направится в Порт-Роял, где и будет ждать "Черную Жемчужину"...

Отредактировано Gatto Sapiens (2006-12-03 01:15:14)

11

Глава 11
Поднявшись на "Жемчужину" пираты тут же начали готовиться к отплытию - палуба превратилась в муравейник, заскрипели снасти, зашелестели паруса и начал подниматься якорь.
К этому моменту Норрингтон-младший добрался вплавь до корабля и теперь, поднятый на борт, заливал пространство палубы вокруг себя водой. Парика, этого бессменного символа службы на благо королевства, при нем уже не было - он утонул, как ни цеплялся за него, словно за память о жизни в Англии, Майкл. Зато на палубе, возле борта, как ни странно это было на пиратском корабле, лежали его сапоги. Юноша побыстрее, от греха подальше, схватил их и стал взглядом искать капитана. Взглядом капитан не нашелся, зато на слух можно было без проблем определить его постоянно меняющееся местоположение - резкие, похожие на приглушенное рычание выкрики Джека Воробья были слышны то тут, то там среди разношерстной массы матросов. Бегать за ним не входило в желания Майкла, так что он, отойдя чуть дальше от снастей, устроился возле борта и стал ждать, поглядывая по сторонам. Стоя на носу судна и немного свесившись за борт, поливала водой волосы из ковша темноволосая девушка. Закончив эту крайне занимательную процедуру, она встряхнула головой и удовлетворенно улыбнулась. Вторая, рыжая, куда-то запропала. Майкл испытал крайнее презрение и отвращение к этим особам, так как представил, естественно, неверно, для чего эти юные леди находятся на пиратском корабле. Презрение перекинулось и на капитана Воробья, который без зазрения совести возил на своем судне гулящих девиц, да еще в количестве целых двух. Норрингтон-младший ужаснулся нравам этой мерзкой провинции, ибо привык к созерцанию томных, загадочных, затянутых в корсеты, а самое главное, недоступных барышень. Какая безнравственность, в какой вертеп попал выросший среди царства этикета и чопорности молодой офицер! Кляня свою участь, Майкл не заметил, как темноволосая девица подошла к нему поближе. Увидев ее, он скосил глаз и скривил губы, делая вид, что не замечает эту грязную куртизанку. Катрину позабавил надутый, как индюк, солдатик, но она решила прощупать его на предмет возможного приятельства.
- Как вы себя чувствуете, мистер Норрингтон? - завела разговор девушка, облокотившись о борт.
- Простите, сударыня, но мне не о чем говорить с распутной любовницей капитана пиратского корабля, - сухо ответил Майкл и отвернулся, не утруждая себя даже отойти от "распутной любовницы".
Вопреки всем ожиданиям молодого человека, девушка от души расхохоталась. Норрингтон-младший даже повернул к ней голову, удивленно подняв брови. Что смешного он сказал? Или девица в довершении к своей греховности, еще и безумна?
Катрина не могла остановиться, она пыталась что-то сказать, но, понимая безнадежность попыток, махала рукой и продолжала смеяться. Майкл даже отодвинулся от нее, ожидая взрыва ярости после этого ненормального смеха. Но Катрина, отсмеявшись, только вытерла слезы и пытливо посмотрела на не знающего, чего уже от нее ожидать, молодого человека.
- Один день пребывания на пиратском судне так изменил меня? - задала она вопрос, обращенный скорее к себе, чем к Майклу. - Сударь, а вы вообще видели когда-нибудь ш... эмм.. гулящих девок?
Майкл покраснел, краснея еще больше от того, что это случилось на глазах у столь неоднозначной особы, и что все-таки видел. 
-Ага, значит знаете о чем я говорю, - продолжала эту неловкую беседу Катрина, сделав свои выводы, глядя на собеседника. - А теперь скажите мне, что бы сделала такая девица, подойди она к вам?
Майкл, не желая продолжать эту тему и краснеть дальше перед этой бессовестной девушкой, глухо проговорил: "Что вы хотите от меня?"
Но ответа ему услышать было не суждено.
- Мисс Катрина, - раздался голос капитана Воробья. - Как умудрились вы заставить смутиться этого юного служителя Британской короны? Я не перестаю удивляться вам, черт возьми!
Норрингтон-младший проклял тот момент, когда не убежал от этой девицы подальше еще тогда, когда увидел ее рядом с собой. Катрина же стояла и сдержанно улыбалась, как-то странно, далеко не с любовью, глядя на капитана.
Джек похлопал юношу по плечу и, указывая взглядом на девицу, сказал: "Она тебя еще и не тому научит, правда, цыпа?" Катрина и Майкл промолчали, так как каждый понял эту фразу по-своему.
Тут что-то вспомнив, Воробей подскочил, словно ужаленный, почти побежал к капитанскому мостику и  крикнул: "Шевелитесь, псы помойные, курс на  Порт-Роял!!!"
От этой фразы Майкл Норрингтон испытал настоящий шок, решив, что пираты подхватили его на острове, идя на разграбление города, и теперь он примет пассивное участие в этом страшном налете. Юноша ошалело посмотрел на все еще стоящую рядом Катрину и, не говоря ни слова, побежал вслед за капитаном Воробьем. Он настиг Джека уже возле штурвала, и, пылая праведным гневом, набросился на него чуть ли не с кулаками: "Как вы смеете нападать на английский порт? Это злодеяние не может остаться безнаказанным! Я не позволю вам грабить и убивать!!!" - тут он потянулся рукой к тому месту, где на ремне должна висеть шпага. Не обнаружив оружие на прежнем месте, юный Норрингтон очень расстроился. Он с яростью посмотрел на Джека Воробья, который с удивленно вскинутыми бровями спокойно стоял рядом. Юноша метался по капитанскому мостику, тщетно пытаясь найти хоть что-то отдаленно напоминающее оружие. Поиски не привели ни к чему, кроме безэмоциональной фразы Воробья: "Мистер Норрингтон, успокойтесь, иначе я прикажу бросить вас за борт и вы будете прекрасно проводить время дальше на своем бесподобном острове, словно никто и не нарушал вашего покоя." Майкл остановился, сопя и сверля Джека убийственным взглядом. Джек, видя результаты своей речи, продолжал: "С чего вы взяли, что мы идем грабить Порт-Роял?" - и выжидательно уставился на молодого человека. Тот задумался и наконец ответил: "Потому что вы - пираты!" Воробей выразительно закатил глаза: "Железная логика, вы не уступаете в этом командору, вам не хватает только обещаний вздернуть меня на виселице если я лишь упомяну название этого города в своих грязных планах. У нас там, к вашему сведению, дело, вернее даже не дело, а дельце. Вы даже не успеете полюбоваться этим распрекрасным местом, хотя, нет, скорее всего там я все-таки избавлю себя от вашего исключительно приятного общества..."
- Вы лжете!  - только и ответил Майкл.
- Браво! - воскликнул Джек, хлопая в ладоши и думая, что может быть парень и не такой толковый, каким показался ему на острове. - Вы истинный и достойный носитель фамилии Норрингтон! А теперь потрудитесь поверить мне на слово и освободить от своего присутствия капитанский мостик. Хоть ненадолго....

Майкл состроил обиженную мину, но капитанский мостик от своего присутствия избавил. Ненадолго, как подозревал Джек. Юный Норрингтон уже в тысячный раз проклинал свою судьбу. Нет, ну за какими кальмарами, он вышел на острове навстречу пиратам? Думал, спасители, наконец, пришли, то есть приплыли... А ведь мог бы тихо просидеть за кустом  магнолии, одиноко растущим среди поляны. Вряд ли пиратам пришла  бы в голову мысль, что какой-то идиот может за этим кустом прятаться, когда вокруг полно высоких широких пальм. А им ведь и не пришла - команда "Черной Жемчужины" шествовала мимо, не желая терять время на разглядывание флоры острова. И если бы Майкл не выскочил из-за куста, как черт из пекла, то его бы никто и не заметил.  Но юный Норрингтон выскочил( при этом напугал пиратов так, что они долго потом оглядывались на подозрительные кусты, а Майклу пришлось выслушать  о себе, своей родне и даже  о корабле, которого у него не имелось, много нового и далеко не приятного)  и теперь сполна расплатился за свой опрометчивый поступок.
Не зная, чем себя занять, Майкл принялся ходить по палубе - от  капитанского мостика до грот-мачты, и обратно. Вступать с кем-то в разговоры он был не намерен - офицер британского флота( пусть и командированный, а после плавания в подобной компании, весьма вероятно, что уже бывший офицер) не вступает в разговоры с пиратами! И с гулящими девицами! И с испанцами! Вообщем, весь экипаж "Жемчужины" находился в "черном списке". Единственное, что оставалось  - беседы с самим собой. Чем Майкл и занялся, бубня себе под нос: " Мерзкие пираты! Ненавижу пиратов!"
Катрина, облокотившись о борт судна, с интересом наблюдала этот "театр одного актера".Правда вскоре зрелище обещало стать интереснее - в поле зрения девушки появились Алес и Диего. Испанец безуспешно пытался удержаться от хохота, но ему это плохо удавалось, а когда он случайно бросил взгляд на меряющего шагами палубу Норрингтона-младшего, то вся выдержка  отправилась к Морскому Дьяволу, и юноша громко рассмеялся. Из всего этого Катрина сделала вывод, что Алес уже разболтала "лживому испанцу"страшную тайну командирования британского офицера.
- А что с нашим спасенным? - поинтересовалась Алес, подходя к Катрине и с любопытством следя за перемещениями Майкла.
- Испытывает потребность в общении, - ответила темноволосая девушка с лукавой улыбкой. -  Но не может, к сожалению, эту потребность удовлетворить: отсутствует подходящий собеседник...
Диего посмотрел на Катрину, девушка ему подмигнула, и испанец, в новом приступе смеха, сполз на палубу, облокотившись спиной о борт. Алес на такое странное поведение своих спутников внимание обращать не стала и прямиком направилась  к Майклу.
-Мерзк....- начал было в сотый раз тот, но тут в этот крайне разнообразный и информативный разговор вклинилась мисс РинФерас.
- Добрый день, сударь! - обратилась она к представителю семейства Норрингтонов, самым бесцеремонным образом становясь у него на пути, и перекрывая таким образом его прямолинейную траекторию движения к грот-мачте. - Чудесный сегодня день, не правда ли? - продолжила Алес, не замечая рассерженного выражения лица предполагаемого собеседника.
- Я не разговариваю с распутными гулящими девками! - отрапортовал командированный офицер и, обойдя Алес по левому флангу ( ну, для самой Алес - с правого бока)  продолжил свое триумфальное шествие к грот-мачте.
- Так не разговаривайте! - воскликнула Алес. - Я вам и не предлагаю с ней разговаривать, более того, даже советую к ней не приближаться, она же...
- Я имел в виду вас, сударыня. С вашей коллегой по цеху( а вернее по клиенту, или вы всех рады обслужить?) мы уже все обсудили... Так что, простите, но с подобными особами  общаться мне претит...
Тут до Алес начало потихоньку доходить, о чем говорит Майкл. Вернее, что он думает о ней...
- Что вы сказали?! - переспросила Алес с нарастающей угрозой в голосе.
- Вам повторить? - осведомился брат командора, поворачиваясь к ней с видом невозмутимой статуи. - Что ж, я привык отвечать на вопрос дамы...Пусть даже и такой дамы, как вы , - тут он окинул Алес презрительным взглядом. - Я сказал, что не желаю далее продолжать наш разговор, потому что общаться с пиратской распутницей(прости, Господи) ниже моего достоинства...
Алес моментально разъярилась. Она выходила из себя и по менее стоящему поводу, а тут....
- ВЫ назвали МЕНЯ  РАСПУТНИЦЕЙ?!!!
- Ну, если вам так не нравится подобное определение вашего рода деятельности, могу сказать мягче - любовница капитана, - пошел на попятную Майкл, не на шутку испугавшись реакции Алес. Да что же это за шл..., то есть гулящих девок  понабрал себе Джек Воробей? Они обе сумасшедшие, или это только ему так показалось?...Впрочем, додумать эту мысль Алес молодому, но уже унаследовавшему все фамильные черты семейства, Норрингтону не дала...
- ЛЮБОВНИЦА капитана?!! Я?!!! Да как вы смеете меня оскорблять!!!
- А что, разве нет? - робко спросил Майкл, поглядывая, куда бы ему спрятаться от разбушевавшейся в праведном гневе  аки непорочная монашка  Алес.
Катрина и Диего от души веселились, наблюдая эту сцену.  И не они одни: представление, устроенное Алес, имело успех у зрителей. Многие пираты останавливались посмотреть, что же ждет несчастного офицерика, посмевшего спутать невинную деву с развратной девицей.
Офицерика не ждало ничего хорошего. Алес, не особо задумываясь о своем поведении, всерьез решила нанести невоспитанному юноше тяжкие телесные повреждения. И нанесла. Вернее, попыталась... Диего успел вовремя и, не церемонясь, схватил занесенную для удара руку сеньориты и завел ей за спину. Алес взвыла - испанец старался обойтись с мисс РинФерас поаккуратнее, но у него это плохо получилось.
-Basta, Senorita! Tono tiene sus limites! (исп. – Хватит, сеньорита! Всему есть предел!) - проговорил  Диего, пытаясь успокоить вырывающуюся и жаждущую британской крови Алес. -  Сеньоры! - обратился он  к столпившимся вокруг, чтобы посмотреть эту занимательную сцену, пиратам. - Финита ля комедиа, сеньорэс! Расходитесь, прошу вас, право,  здесь нет ничего интересного!
- Конечно нет! Потому что ты все испортил, испанский щенок! - выкрикнул какой-то пират. Все его поддержали недовольными возгласами.- Девчонка бы дала в морду этому офицеру!  - раздавшийся дружный пиратский гогот дал понять, что товарищи с ним полностью согласны.
- А ну пошли вон! - заорала Алес, которой тоже не хотелось становиться дешевым актером.
Пираты, продолжая недовольно бурчать, стали разбредаться по кораблю, возвращаясь к своим делам.
- Инцидент исчерпан! - объявила Катрина, которая была все же немного расстроена, что Майкл так и не получил заслуженной кары за свою бестактность.
- Я надеюсь, вы ВСЕ поняли? - осведомилась немного успокоившаяся  Алес у пристыженного(невероятно, но факт) Норрингтона.
- Да, мисс, - ответил тот, явно радуясь, что бить его все-таки не будут.
- Отлично, - кивнула Алес. - Значит впредь вам не придет в голову назвать МЕНЯ гулящей девицей и распутной любовницей этого грязного пирата!
- Нас, - поправила ее Катрина.
- Нас? - переспросила Алес. - А при чем тут ты? Не станешь же ты утверждать, что ты не любовница нашего капитана?
- Конечно стану!- безапелляционно заявила Катрина.
Алес была сильно удивлена подобной, как ей казалось, наглостью:
- Как? Ты же сама говорила, что... Да что там - я вас видела! - привела Алес свой главный довод.
-Что ты ВИДЕЛА?! - возмутилась за свою запятнанную честь Катрина, которая забыла о том, какую роль она разыгрывает перед Алес. - Да ничего ты не видела! Я НЕ любовница Джека и я НЕ "гулящая девица"!
- Докажи! - ухмыльнулась Алес.
- Опровергни! - в тон ей откликнулась Катрина.
Диего и Майкл наблюдали эту сцену: один с задорным весельем, наслаждаясь, что Алес занята в перепалке с Катриной и не достает его разговорами, другой - в полном недоумении, безуспешно пытаясь понять - он на корабле или в психиатрической лечебнице...
- Докажи! Сможешь доказать - я поверю! - повторила Алес и выжидательно уставилась на собеседницу.
- С удоволь...- начала было Катрина, но осеклась. Так, она сама сказала Алес, что... Вообщем, если она сейчас докажет Алес, что она вовсе не такая, как  та о ней думает, придется посвящать мисс РинФерас в историю с медальоном... Скрипнув зубами от досады, Катрина замолчала. Алес торжествующе улыбнулась и спросила:
- Сдаешься?
- Никогда! - ответила Катрина, пообещав отомстить. Ох, как бы мисс РинФерас не обнаружить однажды утром  в своей постели мокрую холодную рыбину... - Считай, это был первый раунд.

12

Глава 12
Джеку, краем глаза наблюдавшему эту сцену, надоело подобное поведение на его корабле. Кучка юных пассажиров разрасталась и грозила устроить на пиратском судне балаган. Капитан решил вмешаться.
- Гиииииииииббс!! - разнесся его крик по кораблю. - Гиииббс, каналья!
Вскоре появился боцман, недовольный, что капитан в неподходящий момент требует его прямиком из камбуза, где они с коком только устроились дегустировать ром.
- Что, капитан? - хрипло спросил он.
- Разгони-ка наших драгоценных пассажиров, желательно помести их подальше друг от друга, смекаешь?
Мистер Гиббс покосился на продолжающуюся на палубе перепалку и коротко сказал: "Девок - в камбуз, сопляков - палубу драить."
Воробей прищурился, прикидывая, как слова боцмана воплотятся в жизнь, и, не найдя препятствий для их воплощения, только поправил: "Чернявую - ко мне. Исполняйте, мистер Гиббс".
Тем временем девушки под перекрестными взглядами Диего и Майкла продолжали пререкаться:
- Я никогда не ошибаюсь, уж поверь мне, - жеманно сказала, глядя на хмурую Катрину Алес. - Или тебя так привлек новоприбывший мистер Норрингтон, что о связи с капитаном ты готова навеки забыть?
- Хватит тыкать меня носом в капитана! - глухо ответила Катрина с нарастающим тоном в голосе. - В конце концов, твое ли это дело? Тебя, по-моему должна заботить только твоя безопасность, а не то, что думают о тебе. Словно барышня салонная себя ведешь, повторяю, у меня дважды вкралось сомнение по поводу твоего пиратского происхождения. У тебя в роду случайно не было монахинь или епископов? По сему от души желаю тебе поскорее покинуть этот грязный мир воров и нечестивцев, прихватив с собой обратно в Старый Свет и мистера Норрингтона! Он будет по гроб жизни благодарен тебе от всей своей честнейшей и благороднейшей души!!! - завершила свою тираду взбешенная словами спутницы Катрина, кинув камень еще и в огород Майкла.
Диего, который стоял, готовый в любой момент пресечь очередную назревающую девичью драку, был крайне удивлен тем, что Алес еще не бросилась на обидчицу. Но она, уже наученная миролюбивостью испанца, выжидала момент, когда он немного отвлечется. Выпучив глаза, она почти закричала: "АХ ты мерзавка!! Придет момент, и я отрежу твой поганый язык!!" - и, занеся руку для удара, бросилась на Катрину. Но совершить акт праведной мести ей не удалось. Вместо Диего ее удержал вовремя подошедший мистер Гиббс, грубо схватив за руку и дернув. Алес вскрикнула и не удержалась на ногах. Боцман отпустил ее, дав упасть, и проревел, указав на Катрину: "ТЫ - к капитану, живо! Рыжая, - в камбуз, немедленно! Испанская рожа - драить  носовую палубу, пошел! Солдафон - с глаз долой! Устроили тут представление, черти!" И сопроводив свои слова пинками и затрещинами, Гиббс разогнал-таки молодых людей.
Катрина, получив внушительный толчок в спину, мгновенно ретировалась. Диего поспешил в указанном направлении, потирая место ниже спины, куда безжалостно приземлился сапог боцмана. Алес, находясь в исступлении выяснения отношений, закричала: "Как вы смеете мне указывать? Я не собственность капитана вроде матросни! Да я..." - но не смогла справиться с внушительной силой боцмана, увлекающего ее в камбуз. Она орала и верещала, проклинала и угрожала, сопротивлялась и брыкалась как безумная, с перепугу решив, что честь ее-таки потерпит немалые лишения. Гиббс ругался на чем свет стоит, но упорно тащил упрямую девку в камбуз. Наконец, придав ей ускорение, толкнув вовнутрь, загремел: "Сидеть здесь, чертовка! Будешь слушаться кока - не получишь в лоб!" - и ушел. Алес притихла. Кок, с недоумением смотревший на эту сцену, наконец все понял и сказал: - Вот нож, вон там рыба. Садись и чисти, салага.-  Алес выпучила глаза. - Немедленно!! - рявкнул кок. Не видя иного выхода, она послушалась и, морща нос от отвратительного с детства запаха, стала строить планы мести, забыв в мелкой ссоре с Катриной о дядюшке.
Майкл был настолько ошеломлен развитием событий, что поначалу даже не проявил себя. И только теперь, завидя Гиббса, возвращающегося из камбуза, он бросился к нему с криками: "Как вы смеете так вести себя? Не забывайте, что я офицер королевского флота!"
Боцман, порядком раздраженный этой неожиданно свалившейся на него обузой, только схватил юного офицера за грудки и перевесил его через борт: "Не забывайся, сопляк! Ты на пиратском судне, а не на светском рауте!" - выпалил он и отпустил Норрингтона-младшего. Тот с выпученными глазами лишь судорожно дышал, испуганный взрывом ярости пирата. Только когда Гиббс отошел от него на порядочное расстояние, Майкл свободно вздохнул, в очередной раз, обращаясь к небесам за ответом, почему судьба подкинула ему на пути именно это судно. Не зная, кого винить в произошедшем с собой, он все-таки стал искать место поукромнее.
Катрина в отвратительном настроении поднялась на капитанский мостик. Меньше всего она хотела сейчас разговаривать с Воробьем, уж лучше продолжить ссору с Алес.
- Что вы хотели от меня, капитан? - пробубнила она.
- Цыпа, только не начинай разыгрывать спектакль. После нашей с тобой маленькой ссоры на острове у меня пропала одна вещица. Мне сдается, что ты можешь знать, где она, - держа руку на штурвале и бросая короткие взгляды на непринужденно стоящую неподалеку Катрину, с улыбкой проговорил капитан. Пожав плечами, та ответила:
- А мне сдается, что эту фразу должна говорить вам я…
- Не меняй курса, лапуля. Все равно тебе от меня никуда не деться.
Внешне Катрина пыталась оставаться спокойной, а внутри зашевелились нехорошие ощущения. Действительно, когда на острове девушка пыталась бороться с Воробьем, она сняла у него с пояса какой-то мешочек, исключительно ради мести, не подумав о том, что она не на земле и уйти от обокраденного ею пирата не удастся. Но признаваться и отдавать краденное она не спешила - годами выработанная привычка. Так что Катрина продолжала разыгрывать удивление и непонимание, хотя им с капитаном прекрасно было известно, куда делся этот самый мешочек. Посмотреть, что в нем, она не успела, постоянно пребывая на виду, но упрямо держалась за своего "кота в мешке".
- Я не понимаю причины ваших обвинений направленных конкретно на меня, - прищурившись, сказала она.
- Ну что ж, может быть я и ошибаюсь, но позволь мне все же усомниться в твоей честности и проверить самому наличие, вернее отсутствие у тебя моей вещицы, - растянувшись в наглой улыбке, отпарировал Воробей.
- Вы не имеете права! - грубо сказала Катрина.
- А теперь?" - спросил Джек, доставая из-за пояса пистолет и медленно и лениво направляя его на девушку. Катрина закусила губу и отступила на шаг подальше, лихорадочно соображая, как выкрутиться. Отдать краденное без боя не позволяла воровская гордость, а позволить Воробью обыскать себя не позволяла гордость женская. И что же это за вещица такая, за которую Воробей так трясется?
Джек зафиксировал штурвал и медленно направился с Катрине. Он был твердо намерен любым путем заполучить то, что принадлежало ему. В идеале, конечно, путем добровольной сдачи строптивой воровки. Девица стояла неподвижно, с яростью уставившись на него. Отдать-не отдать-отдать-не отдать?? - вертелось у нее в голове. Она решила тянуть до последнего. Джек же, направив пистолет ей в висок, примерялся, откуда бы начать поиски. В сапог, куда Катрина положила и это неожиданно обретенное имущество, он лезть естественно и не думал.
- Не смейте меня трогать! - проговорила она, начиная дрожать от злости.
- Потерпи, цыпа, я быстро... - Джек нетерпеливо пошевелил пальцами и ...
- Какая мерзость! - послышался громкий голос каким-то образом оказавшегося поблизости юного Норрингтона. Он как раз шел за объяснениями поведения боцмана к капитану и застал эту отвратительнейшую сцену. Джек от досады перевел пистолет на него, потом опять на Катрину и в итоге запутался, кого же ему все-таки важнее держать на мушке...
Выбрать капитан так и не смог. В конце концов, Джек решил смириться с тем, что  прицеливаться в двоих одновременно невозможно и убрал пистолет. Да что творится  на его судне? Понабрал на свою голову помешанную на чести и невинности молодежь - вот, теперь расплачивайся! Катрина, видя растерянность и недовольство капитана, усмехнулась. Что ж, определенно надо будет как-нибудь поблагодарить Алес и Майкла - вот уже второй раз ее спасают от притязаний Джека Воробья на ее(то есть не совсем ее, а если откровенно - совсем не ее) имущество. Как-нибудь в другой раз...Очень нескоро, очевидно...
- Какая мерзость! - продолжал возмущаться Майкл, заметив что пират убрал пистолет и его офицерской жизни ничто не угрожает. - Вы могли бы уединиться в каюте...
Джек и Катрина одновременно возвели очи горе. Капитан, как  более пострадавшая от внезапного появления Майкла сторона, устало поинтересовался:
- Молодой человек, вы случайно не родственник нашей юной  блюстительницы морали? Воистину, вы с ней обнаруживаете поразительное сходство. Нет? Тогда, быть может, Фрэнк  Черный Клинок ваш родственник?
- Не имею чести знать, кто это, - отчитался юноша, по-солдатски высоко вздернув подбородок.
- Весьма странно, сударь, - прокомментировал Джек эту реплику. Заметив, что Майкл по привычке вытянулся по стойке смирно, капитан усмехнулся и продолжил в тоне подчиненного, обращающегося к командиру:- Господин офицер, позвольте обратиться.
-Позволяю, - бросил Майкл, не сразу сообразив, где он находится и с кем разговаривает. А когда сообразил, со злостью посмотрел на издевавшегося над ним пирата.
Джек просиял. Капитану удалось смутить и вывести из себя этот твердокаменный монумент нравственности. Почти как в старые добрые время, когда Джек издевался над Норрингтоном-старшим.
- Ответьте недостойному пирату, господин офицер, что вы здесь делаете?- начал пират, изображая из себя порядочного служаку, обращающегося к своему офицеру. Заметив, что это разозлило Майкла еще больше, он ухмыльнулся еще шире, но далее продолжил, соответствуя обстановке :- Разве я не дал вам ясно понять, что не испытываю ни малейшего удовольствия лицезреть вас на капитанском мостике?
Майкл вспыхнул. Этот пират нагло над ним издевался! Джек был невозмутим и продолжал  смотреть на юношу.
- Полагаю, вы испытываете удовольствие лишь, когда здесь находится эта сударыня? - спросил Майкл, бросив насмешливый взгляд на Катрину. Девушка в данный момент как раз  задумала покинуть увлеченных состязанием в красноречии и сарказме   собеседников и скрыться под шумок. Майкл снова посмотрел на капитана, решив, что в этой девице проснулась совесть и она спешит покинуть место преступления, сгорая от стыда.
- Именно так, сударь, - подтвердил Джек, понимая, что юный Норрингтон попытался бросить камень в его огород. - Мисс Катрина находится здесь по моему приглашению, у меня к ней есть очень важный разговор, и она... - тут Джек замолчал, потому что заметил, что Катрины на капитанском мостике и след простыл. - Зараза! - в сердцах воскликнул пират. Вот ведь плутовка! Стащила его вещь и скрылась! Ну, хорошо, посмотрим, кто-кого... Судя  по радостному расположению духа, мисс Катрина еще не знает, что за подарочек ей достался...Как она раскроет мешочек - ей вряд ли захочется держать его при себе и дальше... Так, а теперь надо успокоиться.. Черт с ним, с мешочком, на свете есть вещи, куда более ценные, и  дела, куда более важные.. Медальоны, например. Один уже у него - Джек никогда не останется в проигрыше, так что взамен своего имущества с радостью присвоил себе имущество чужое - медальон Катрины. То есть, формально, этот медальон и так был его (девушка ведь предложила его в качестве платы за то, что он взял их на борт), но ждать торжественного вручения "платы" Джек не собирался....Поэтому предпочел получить ее раньше срока. Но на этом корабле плыл еще один медальон... 
Задумавшийся Джек совсем забыл о Норрингтоне. Но, обозревая палубу корабля на предмет выявления сбежавшей Катрины наткнулся на непроницаемую физиономию молодого человека перед собственным носом.. Наличие этой физиономии капитана расстроило, поэтому он сухо спросил:
- Вы еще здесь?
Физиономия  кивнула.
- Идите к Морскому Дьяволу! - рявкнул пират, возвращаясь к прерванным поискам объекта Катрина взглядом.
Физиономия рассердилась. И обиделась. В конце концов обладатель физиономии решил, что он выполнил свой гражданский долг, то есть не позволил совершиться сцене грязного разврата, и Майкл Норрингтон направился прочь.
- Мистер Гиииииббс! - раздался у юноши за спиной крик Джека. На этот  крик поспешил пират с бакенбардами, пряча фляжку за пояс штанов. Похоже, капитан в очередной раз оторвал боцмана от приятного общения с Его Величеством Ромом. Посторонившись, чтобы пропустить Гиббса, Майкл неспеша продолжал свой путь по пиратскому судну.
- Да, кэп? - обратился Гиббс к капитану.
- Доставь, пожалуйста мисс Катрину ко мне. На капитанский мостик, - пояснил Джек, заметив, что его боцман все же успел провести в приятном обществе рома достаточно времени. - Я хотел с ней поговорить, но в наш разговор вмешался господин Норрингтон.
Майкл, нарочито медленно удалявшийся от капитанского мостика, скрипнул зубами от злости. Этот наглый пират продолжал над ним издеваться.
- Есть, кэп! - откликнулся Гиббс и поспешил выполнять поручение. - Я как раз видел, как она на полубак направилась.
Майкл проследил, как Гиббс быстрым шагом пошел на нос судна. Минут через пять боцман вновь появился в поле зрения Майкла, волоча за руку упирающуюся Катрину. Катрина сопротивлялась как могла, но боцман был сильнее и буквально впихнул девушку на капитанский мостик, который она так спешила покинуть в прошлый раз.
Полноправный хозяин данной части судна, суть капитан Джек Воробей, безмятежно стоял за штурвалом.  При виде девушки лицо пирата расплылось в дружеской улыбке. По крайней мере, эта улыбка таковой казалось, а что было у капитана на уме, знали разве что Морской Дьявол и сам капитан. Катрине происходящее казалось крайне подозрительным, она терялась в догадках: зачем Джек позвал ее? Что на этот  раз? Опять будет допытывать у нее признание в краже его мешочка? Неужели разглядел фальшивый медальон? Очень может быть, вполне возможно, что она недооценила Воробья. Катрина повнимательнее вгляделась в лицо пирата, но оно просто светилось дружелюбием, так что понять, что творится у Джека на душе, было невозможно. Пират вел себя как ни в чем не бывало, будто и не было того неприятного происшествия десять минут назад, когда он даже угрожал ей пистолетом.
– О, приветствую вас, сударыня! Рад видеть, что вы все-таки пришли, а не предпочли проигнорировать мою просьбу, как сделала бы ваша спутница, - нарушил затянувшуюся паузу Джек. Катрина подумала, что при данных обстоятельствах, имя которым «мистер Гиббс», проигнорировать просьбу капитана не смогла бы даже Алес, при всей ее бунтарской натуре. Вслух же девушка сказала:
- Вы велели мне прийти. Зачем, можно узнать?
– Ну уж явно не за тем, о чем бы  подумали наши блюстители чести, цыпа,- весело откликнулся Джек. – Просто мне стало любопытно, что за представление вы там устроили. Признаюсь, это было весьма занимательно, но мне бы не хотелось, чтобы мой корабль превращали в балаган...- Катрина с недоумением уставилась на пирата .Причем тут это?  Но Джек указал взглядом на еще не слишком далеко отошедшего Майкла, и девушка поняла уловку Воробья. 
– Об этом спектакле вам лучше спросить мисс Алес – это ее дебют, -  недовольно отозвалась Катрина, подыгрывая пирату. Ей не хотелось отчитываться перед капитаном за все выходки своей неуравновешенной спутницы( и за свои собственные). И вообще, почему это Алес мило проводит время в камбузе, а она должна давать разъяснения капитану? ( О том, что РинФерас   в данный момент скрипя зубами от злости чистит рыбу, Катрина, естественно, не знала, иначе бы не стала роптать на свою участь.) Но зачем капитан вновь позвал ее? Вряд ли только для того, чтобы узнать подробности недавнего происшествия. С появлением на «Жемчужине» Алес и Катрины, которые и минуты не могли находиться на одном квадратном метре палубы и не поцапаться, подобные споры и выяснения отношений стали делом обычным. Девушки находились на корабле меньше суток, а пираты уже привыкли к подобного рода явлениям. Нынешнее отличалось от предыдущих только увеличившимся составом участников – в перепалку были вовлечены Диего и Майкл Норрингтон. Видимо, дело снова в пропавшем капитанском имуществе. Сделав соответствующие выводы, Катрина обратилась к Джеку:
-  Капитан, вы ведь позвали меня не о театре имени мисс Анабель-Луизы как-то там дальше РинФерас спросить?
– А ты догадливая, цыпа! – восхитился Воробей, и, убедившись, что посторонние уши Майкла уже вместе с телом находятся на достаточном расстоянии, чтобы не услышать  беседу на капитанском мостике, он продолжил. – Верно, ваше представление, устроенное на палубе моего корабля весьма интересно, но ты здесь не за тем, чтобы посвящать меня в тонкости имрп..ирмп..ипримвиз… им-про-ви- за-ции и дублировать роли…Речь пойдет о медальоне…
Катрина сглотнула. Так, значит Джек все-таки раскусил обман…Теперь придется что-то придумать, чтобы снова обмануть капитана, т. к. отдавать ему настоящую драгоценность девушка была не намерена. Она и раньше не особенно желала это делать, но теперь пришла к выводу, что подобная вещица нужна ей самой. Только Катрина раскрыла рот, чтобы начать свою гениальную речь, как Джек заговорил сам. Причем то, что он говорил, заставляло задуматься: а при чем тут медальон?
– Видишь ли, цыпа, - вещал пират, -  наша юная бунтарка – весьма опасный груз. Ее дядюшка не оставит нас в покое, пока не получит то, что ищет, смекаешь?
– Пока нет, - ответила Катрина, радуясь, что ее афера пока не раскрыта.
– Помнишь, наш рыжий бесенок упомянула медальон, который ищет Фрэнки? – чуть понизил голос Джек. Катрина кивнула. – По идее, наша юная мисс должна свято беречь эту вещицу. Что она и делает, демонстрируя медальончик всем желающим, повесив его на шею, как красивую побрякушку…Весьма неразумно с ее стороны, ведь она находится на судне пиратов…
- Так чего вы хотите? – спросила Катрина, которая уже начала догадываться, зачем ее позвали на капитанский мостик вторично.
– Я хочу, чтобы ты проявила себя, цыпа, - незамедлил подтвердить ее догадку Джек.-  Хочу воспользоваться твоим умением. Естественно, ты не будешь в убытке…Перед Господом….Совершая благое дело освобождения юной девушки от непосильной и сулящей всяческие беды и опасности ноши…Возможно, я даже прощу тебе твой проступок… с моим имуществом, - тут он лукаво улыбнулся девушке.- Мне нужно взглянуть на этот медальончик, что-то мне подсказывает, что это.. – тут он осекся, заметив огонь крайнего любопытства в глазах  собеседницы. – Неважно, - поспешно добавил Джек, а Катрина, которая хотела услышать, что же «это» все-таки  такое имел ввиду капитан, обиженно надула губы. – Так вот, я хочу взглянуть на эту вещицу, смекаешь?
– Смекаю, капитан, - отозвалась Катрина.-  Я сообразительная девушка. Вы хотите, чтобы я помогла мисс РинФерас избавиться от наверняка надоевшего ей имущества, попросту говоря – стащить медальон…
- Реквизировать, цыпа, реквизировать – морской термин, - поправил ее Джек, - но суть ты уяснила верно.
– А может, вы подскажете, как мне это сделать? – полюбопытствовала Катрина. – Она же все время держит этот медальон при себе!
– Придумай что-нибудь, - улыбнулся Джек. – Я в тебя верю! – радостно заявил он, желая, видимо, подобным высказыванием поднять боевой дух девушки. – Кстати, ты можешь начинать думать прямо сейчас. Гуляя по палубе…  Да, цыпа, советую поторопиться с раздумьями – через несколько дней( не более, чем через три) мы прибудем в Порт-Роял.(Вообще-то, мы могли бы прибыть туда гораздо раньше, но нам надо запутать след, чтобы душка-Фрэнки не настиг нас). Насколько я понял, мисс Алес собирается покинуть гостеприимный борт «Жемчужины» и  предать нас, погрузившись на борт наших врагов – кораблей Британского флота. А медальончик мне бы хотелось получить раньше этого прискорбного события., смекаешь? – Джек ослепительно улыбнулся девушке и вернулся к созерцаю бескрайнего морского простора, дав таким образом Катрине понять, что разговор окончен. Юная воровка развернулась и направилась прочь от капитанского мостика.
С одной стороны, девушка была рада, что Джек  почти простил ее за кражу того мешочка и не заметил, что стащил не тот медальон. С другой стороны – зла, потому что капитан поручил ей стащить тот медальон. То есть другой, но все равно тот, то есть настоящий…Вскоре, Катрина поняла, что если она и дальше будет размышлять о «тех- не тех» медальонах, то  эти медальоны будут ей снится в кошмарах…Поэтому девушка решила подумать, как ей половчее выполнить поручение капитана. Был брошен вызов ее умению, и она должна доказать этому пирату, на что она способна. К тому же, медальон Алес приглянулся Катрине с самого начала. Таким образом, проблем с принятием решения о «реквизиции» медальона мисс РинФерас не возникло. Оставалась другая проблема – сама мисс РинФерас…

13

Глава 13
Катрина вновь направила свои стопы на нос, к полюбившемуся месту за бочками и канатами. Нужно было думать. Думать о том, как погнаться за тремя зайцами и ни одного не упустить. Катрина понимала, что рискует, ведя опасную игру с пиратом, но, видимо, все-таки недооценивала всей угрозы, так как собиралась все украденное на этом судне присвоить себе. И теперь она строила планы как надуть таки Джека Воробья...
На носу «Жемчужины» не удалось обрести желаемого одиночества, так как там объявился еще один претендент на это комфортное место. Мистер Норрингтон, которому надоело слоняться и получать нагоняи за дело и просто так, пришел сюда и облокотился о борт, глядя в даль и  о чем-то напряженно думая. Услышав шаги, он обернулся и, наткнувшись взглядом на Катрину, поспешил отойти подальше. Катрина была рада такому поведению офицера, так как разговаривать сейчас она была не намерена. Девушка устроилась на удачно положенном неподалеку куске парусины и, глядя в небо, задумалась.
Заполучить медальон, принадлежащий Алес, особого труда не составляло. Если между ними вдруг случится драка, то в лихом азарте рыжая бестия не заметит, как с ее шеи пропал золотой медальон. А там уж ищи его свищи.. Пираты народ лихой и опасный - стащить мог кто угодно и когда угодно, тем более, что саму Катрину Алес недооценивает и вряд ли подумает, что эта бестолковая похотливая девица способна легко и бесшумно стащить такую ценную вещь. Катрина решила, что пока отдаст Воробью медальон, но если у нее возникнет хоть малейшее подозрение, что в долю испанских богатств она не войдет, в Порт-Рояле Джек простится и с Катриной, и с обоими медальонами, а там - будь что будет. Засим успокоившись, Катрина блаженно прикрыла глаза. Беспокойства и усталость взяли верх над молодым организмом. Веки слипались, а мысли в голове вращались медленно и неохотно. Девушка решила дать себе заслуженный отдых, тем более, что если Воробей задумает снова шарить по ее карманам, Майкл, словно настоятельница монастыря, поднимет шум на весь корабль. Катрина погрузилась в глубокий сон.
Майкл Норрингтон, напряженно гадавший, какая же судьба его ждет после схода на сушу - возобновление службы или трибунал, - отвернулся от прекрасного, но до тошноты надоевшего, морского пейзажа и перевел взгляд на то место, где предполагаемо должна была находиться Катрина.
Девушка, судя по всему, спала. Майкл тут же сменил объект наблюдения, но глаза предательски не желали смотреть на чудный кормовой фонарь и косили в сторону лежавшей на парусине Катрины. Дааа, вот так сразу и не скажешь, что это греховная особа. Если ее привести в порядок и приодеть в платье, то она не будет ничем особо отличаться от мисс Омелии или мисс Стефании, к нежным ручкам которых в бытность жизни в Англии юный Норрингтон так горячо прикладывался губами. Ах, старая добрая Англия... Ах, мисс Омелия...Мисс Стефания... Майкл горестно сполз на дощатый пол кормы и предался воспоминаниям.
День клонился к вечеру. Алес уже сбилась со счета, сколько рыбин она выпотрошила. Ее тошнило и в лице каждой новой рыбины она представляла то Джека Воробья, так безжалостно сославшего ее в это отвратительное место, то Катрину, отчасти по вине которой Алес тут оказалась. Кок, судя по всему, приготовил контрольный "выстрел" под занавес их совместного пребывания - он достал корзину с луком и с невозмутимым видом принялся его чистить. Алес дернула уголком рта.
- Перестаньте! - воскликнула она.
Кок воззрился на нее с неподдельным удивлением: "Что не так?"
-Никакого лука! - скомандовала Алес.
-С каких это пор ты тут командуешь? Может, мне сюда еще розы принести для вашей милости?
Алес в который уже раз за этот день вскипела, но тут на нее подействовал лук. Девушка была очень восприимчива к этому резкому раздражителю, поэтому и позволила себе такой разговор с коком пиратского корабля. Она не успела договорить, чихнула и покраснела. В тот же момент из ее глаз потекли слезы.
- Ну прекратите же! Разве не видно, что со мной творится? Бесчеловечный чурбан, с вами даже сидеть молча невозможно! Я больше не могу!!- прогнусавила она, хлюпая носом.
- Тааааааааааааааааак! Все, хватит с меня! Пошла вон!! - проорал кок, выведенный из себя обществом этой особы во второй раз за день. Алес только этого и надо было. Она вылетела из камбуза и, недолго думая, рванула прямо к капитану.
Джек Воробей стоял возле штурвала и мычал что-то себе под нос. Периодически бегая к себе в каюту, он сверялся со взятым курсом и медленно, но верно вел свою "Черную Жемчужину" к городку Порт-Роял. Морской ветер шевелил побрякушками в волосах, под усами играла довольная усмешка, а темные глаза горели бесовским огоньком. Все складывалось удачно. Сегодня вечером второй медальон будет у него в руках и тогда можно будет безошибочно определить, они ли это или нет... Испанские сокровища давно не давали покоя мятежной и вороватой душе капитана, а обретя реальную возможность к их получению, Джек начал сиять счастьем, словно начищенное серебряное блюдо. Мысленно Воробей уже купался в золоте и прижимал к сердцу большие драгоценные камни, как вдруг рядом раздался голос:
- КАПИТАН ВОРОБЕЙ!!!
Джек поморщился - на мирном капитанском мостике резко завоняло рыбьими потрохами. Он покосился на голос и увидел распространителя этого дурного аромата - Алес, лицо которой, словно палуба после
шторма, было залито слезами.
Воробей умилился услужливости своего кока и поинтересовался:
- Цыпа, ты не кракена там в камбузе разделывала?   
- КАК? ВЫ? ПОСМЕЛИ? Я.. вы... мне.. со мной еще никогда ТАК не обращались! Что вы себе позволяете? Вы гнусный.. да, гнусный мерзкий пират и грубиян! Я же девушка в конце концов! - неистовствовала не на шутку злая Алес.
- Другого способа, кроме как выкинуть за борт, привязанных к якорю, вас усмирить не было. Ваша юношеская компания органически не вписывается в жизнь на моем корабле, смекаешь? Я не нянька, цыпа, я пират, и если мне не изменяет память, ничего тебе не должен! Так что скажи спасибо, что я послал тебя в камбуз, а не к Морскому Дьяволу! Так что, сударыня, потрудитесь как можно меньше выводить из себя такую неуравновешенную натуру, как капитан Джек Воробей! - закончил свою тираду капитан.
Алес, вытирая луковые слезы, чувствовала себя провинившейся соплячкой, которую отчитывает грозный папаша. Она пару раз порывалась что-то сказать, но в итоге бросила эту затею, поняв, что извинений от этого типа она не добьется, и, гордо развернувшись, пошла прочь.
- Цыпа, ты пахнешь как русалка! - напоследок выкрикнул Воробей.
Алес зарычала и захотела кого-нибудь ударить, не важно уже кого, потому что Воробей явно живым не дастся. Пока она шла по палубе, матросы активно напоминали ей, что она напоминает им по запаху, отчего ярость в девушке достигла своего апогея. Она толкалась и пихалась, идя к своей цели - полубаку, потихоньку вымещая на пиратах льющийся через край гнев. Попавшегося на пути карлика Алес толкнула так, что он аж упал, и тут же в адрес рыжеволосой грубиянки послышался град ругани.
Округлив в бешенстве глаза, она повернулась на 180 градусов, пытаясь определить источник брани. Но тут как из под земли перед ней выросли Пинтел и Регетти.
- Пупсик, как же некрасиво вести себя так по отношению к малознакомым людям, - затянул песнь Пинтел.
- Ибо возлюби ближнего своего как самого себя, - в тон товарищу изрек Регетти.
- Пошли бы вы.. - еле сдерживаясь, начала Алес.
- Разве ты впервые на пиратском корабле? - осведомился, в улыбке растянув рот с гнилыми зубами, Пинтел.
- Нет, - процедила Алес.
-Отчего же тогда такая нетерпимость к джентльменам удачи?
- Перед вами еще и объясняться надо? - с возрастающей угрозой в голосе зарычала девушка.
- Посторонись! - вдруг раздался крик и на бедную Алес обрушился поток холодной воды из ведра. Пираты загоготали, и Алес увидела, как карлик пожал здоровенную руку огромному африканцу с кучей сережек в черном ухе и ведром в руке. Она издала нечеловеческий крик и, предпочитая не связываться далее с этой мерзкой оравой, поспешила на нос. Вслед ей еще слышался пиратский смех, когда Алес оказалась там, куда так стремилась. Ее глазам предстала милейшая картина: Мистер Норрингтон, сидящий у борта в полном бездействии, и Катрина, растянувшаяся в сладком сне на парусине...
«Милейшая картина»  разозлила Алес еще больше. Неужели на этом чертовом корабле этого грязного развратного бесчувственного капитана, понабравшего в команду неотесанных чурбанов и хамов под стать себе, не знающих, как нужно относиться к молодой девушке, не найдется места, где она бы могла побыть ОДНА?!
- Мерзкие пираты! Ненавижу!!!! – прорычала Алес, не особо заботясь, что всплеском своего негодования нарушает царившую мирную обстановку на носу «Жемчужины». Естественно, ее реплика привлекла внимание всех присутствующих. Майкл с удивлением воззрился на мокрую, будто ее только что вытащили из-за борта, Алес. Впрочем, если бы мисс РинФерас действительно побывала в воде, она бы сейчас не благоухала, как рыбная лавка. Майкл был тактичным человеком, воспитанным в британском светском обществе, поэтому сдержался от того, чтобы банально зажать нос, и  лишь слегка поморщился.. Не стал он  и указывать Алес и на ее  явный плагиат – фразу  «Мерзкие пираты! Ненавижу!» Норрингтон-младший по праву считал своей, но  вовремя понял, что заикнись он об этом Алес, тем более заикнись сейчас, и на свете вполне может стать одним Норрингтоном меньше…. Катрина была настроена куда менее снисходительно.. Девушка, разбуженная эффектным появлением Алес, была не в самом благоприятном расположении духа – кому ж понравится, когда твой сладкий сон, где ты  с  блеском стаскиваешь корону чуть ли не с самой головы монарха и никто этого не замечает, прерывает отвратительный вопль?  Катрине, по крайней мере, не понравилось…И она не собиралась спускать Алес свое пробуждение с рук.
Тут девушка принюхалась, недовольно сморщив носик. По полубаку распространялась резкая рыбная вонь. Определив источник «дивного» запаха, Катрина не замедлила высказать этому «источнику» все, что она думает:.
– Фу! Что это за благовония рыбного рынка? Алес, ты сменила парфюм? Или удостоилась чести вальса с кракеном? Судя по твоему виду, все-таки второе… - ухмыльнулась юная воровка, продолжая злить  промокшую до нитки РинФерас. – Кстати, цыпа, (как сказал бы наш капитан) ты сейчас очень похожа на мокрую драную кошку! – и Катрина звонко расхохоталась.
Алес было совсем не до смеха. Весь ее гнев, вся ярость, вся обида за унижения, которым ее сегодня подвергли, обрушилась на так удачно подвернувшуюся  хамящую Катрину. Мисс РинФерас собралась сделать из своей спутницы козла ( а точнее, козу) отпущения. С пиратами Алес тягаться не могла, подраться с Норрингтоном ей не дал Диего. Но сейчас испанца поблизости нет, противник( Катрина) равен ей по силам, значит пора мстить! Мстить этой распутной девице, а в ее лице и всем остальным обидчикам. С яростным воплем « Да как ты смеешь, распутница!!!!» Алес накинулась на Катрину. Девушки покатились по палубе, увлеченно молотя друг друга аки пьяные матросы. РинФерас вцепилась обидчице в волосы как клещ и не собиралась отпускать. Катрина взвыла от боли, но все-таки была рада такому, можно сказать, благоприятному стечению обстоятельств, как драка. Наконец-то она добралась до так приглянувшегося ей медальона –  вот он болтается  на цепочке почти у нее перед носом. Упустить такую возможность девушка не могла, поэтому, пока Алес громко вопила о ее хамстве, грубости и развратности, терзая шевелюру противницы и норовя заехать кулаком ей в лицо, Катрина вцепилась в цепочку медальона и с силой рванула драгоценность  к себе, при этом не забывая уворачиваться от ударов мисс РинФерас и стараться  пнуть рыжую бестию побольнее.
Майкл, впервые в жизни оказавшийся свидетелем женской драки, стоял как стоунхеджский мегалит и не знал, что предпринять. Наконец, он решился попытаться образумить девушек, обратившись к ним с проникновенной речью – но куда там! Драчуньи были так увлечены -  одна праведной карой и местью, другая обрыванием медальона с шеи «карательницы» и прятаньем оного за пояс брюк, пока владелица занята мордобоем, а после того, как манипуляции по «реквизированию»  были закончены – воздаянием за все те удары и хуки, которые она терпела, стаскивая  с противницы медальон. Вообщем, все красноречие командированного офицера отправилось проведать Морского Дьявола, а сам Майкл отправился за помощью. Почему-то помощь виделась мистеру Норрингтону исключительно с испанской физиономией Диего…
Испанец обнаружился быстро. В данный момент он отдыхал вместе с прочими пиратами и обсуждал недавнее происшествие с Алес, в котором принял самое непосредственное участие. Отправленный Гиббсом драить палубу, Диего  стал свидетелем удивительного явления Алес-русалки пиратам. Очень злой и грубой Алес. Поэтому когда несчастный карлик, пнутый сеньоритой, начал в особо крепких выражениях жаловаться товарищам на свою судьбу, Диего притащил ведро воды и вручил предприимчивому темнокожему пирату, который и вылил его на  мисс РинФерас, чтобы отбить хоть немного жуткую вонь, а заодно остудить пыл разбушевавшейся девчонки.  Когда явился Майкл, пираты, в сотый раз пересказывая друг другу историю, громко хохотали. Норрингтон незаметно подобрался к Диего и , стараясь, чтобы остальная компания его не услышала, т.к. вряд ли девушки захотят становится темой очередной пиратской байки( особенно Алес, ей и так досталось по полной), обратился к испанцу:
- Простите, сударь, что отвлекаю вас, но мне срочно нужна ваша помощь…
- Что случилось? – спросил Диего, моментально становясь серьезным,, т.к. честное солдатское лицо Майкла выражало неподдельное беспокойство.
– Девушки подрались .В данный момент сударыни наносят друг другу телесные повреждения на носу судна.
-  Каррамба! Diablo! – моментально среагировал испанец и  быстро направился на нос. Майкл поспешил за ним. Наконец, оба юноши добрались до места, где развернулась баталия, и остановились перевести дух. Их взору открывалась удивительная картина... Закат! Усталое солнце завершило свой путь по небосклону и медленно погружается в ласковое лоно моря, как раскаленное сердце волн. Горизонт окрашен в сверкающие золотисто-пурпурные тона огненного света. По переливающейся  в последних отблесках умирающего на ночь светила бронзово-прозрачной  морской глади тянется пламенеющая золотом дорожка… Легкие волны бережно бьются о борта идущей на всех парусах на встречу свободе и ветру «Черной Жемчужины»…И на фоне этого восхитительного пейзажа – самозабвенно мутузящие друг друга девушки, аккомпанирующие себе воплями и ругательствами! Очнувшись, Диего тут же бросился разнимать Алес и Катрину. Майкл, поняв, что один испанец не справится, решил помочь. Наконец,  вместе они с большим трудом разняли противниц. Катрина сдалась легко – теперь, когда медальон у нее,  драка не имеет смысла.. Алес  же до сих пор считала, что недостаточно наказала и проучила эту «девку» и порывалась продолжить, но Диего крепко держал сеньориту за руки, как в тисках. Поэтому вскоре Алес сдалась… Выглядели обе девушки примечательно – Алес с кровоточащей губой и заметно растущей шишкой на лбу ( в одном из раундов поединка Катрине удалось пригвоздить Алес к доскам палубы и приложить мисс РинФерас  головой об эти самые доски), Катрина с разбитым носом и царапиной на щеке – след ногтя Алес…Обе с прической  а ля воронье гнездо, она же «Я упала у штурвала, долбанулась головой, сколько раз – я не считала, только явно не впервой!»…
- Dios mio! Senorita! – воскликнул Диего, разглядывая Алес. – Pues como? Esto es por demas! Estoy harto de esto!( Боже! Сеньорита! Как же так? Это уже слишком! Мне это надоело!) – обрушился он на девушку.
– No te metes las narices en asuntos ajenos! Dejeme en paz! ( Не лезь не в свое дело! Оставь меня в покое!) – огрызнулась Алес. Диего понял, что обидел сеньориту…Ему стало стыдно – Алес сегодня и так досталось, а он еще посмел ее упрекать в устроенной драке и читать ей мораль. Поэтому заговорившая совесть вынудила испанца пойти на попятную и извиниться.:
- Senorita, no se enoje.  No quise ofenderle!( Сеньорита, не сердитесь. Я не хотел вас обидеть!)  С этими словами Диего подошел к обиженной и расстроенной Алес и обнял ее за плечи, попытавшись утешить.. Вернее, обнять тоже попытался…
- Ай-яй-яй! – взвизгнула Алес. Катрина здорово поколотила мисс РинФерас,  так что даже легкого прикосновения заботливого Диего стало достаточно, чтобы сеньорита завопила от боли. – Sus excusas no me sirven de nada! (Извинения тут не помогут!) – зло откликнулась Алес, вырвалась(символически, т. к. парень ее уже не держал) и, гордо развернувшись, направилась прочь…Подальше от этих….Мириться РинФерас явно была не намерена, ни с Диего, ни тем более с Катриной.. Впрочем, юной воровке подобное поведение Алес было только на руку – дольше не заметит пропажу… Диего же был искренне огорчен. Вот так и происходит – хочешь сделать как лучше, а с Алес получается как всегда.. То есть скандал и обида до конца жизни…Продолжающаяся, правда, до тех только пор, пока Алес не станет скучно…Майкл в перепалке ничего не понял, т.к. считал для себя недостойным учить испанский.. Единственное, что молодому офицеру было ясно, так это то, что к Алес лучше в дальнейшем не приближаться – опасно! Тут идиллию мыслей нарушил появившийся Гиббс. Он с удивлением обозревал носовую палубу и всех присутствующих. По лицу боцмана было понятно, что он сильно, очень сильно поражен.
– Черт возьми! Да что творится на этом судне? Девки чистили друг дружке рожи, как пьяная матросня! Вот Джек-то удивится! А я еще думал, что это с нашей русалкой случилось – вся разукрашенная пошла.. Думал в мачту врезалась!
– Мистер Гиббс! – прервала боцмана Катрина. – Вы что –то хотели передать?
– А? Что? – очнулся пират. – А, да Джек тебя зовет к себе. Велел привести…
- Хорошо, идем, - сказала Катрина и в третий раз за день направилась на капитанский мостик, мечтая где-нибудь по пути привести себя хоть немного в порядок…

14

Продолжаю выкладывание глав, итак, на горизонте у нас
ГЛАВА 14
Тут на корабле раздался звон колокола, команда зашумела и пиратский поток хлынул в направлении камбуза. Катрина жалобно подумала, что с удовольствием послала бы капитана ко всем морским чертям и пошла бы есть. За ее спиной со стоном вздохнул мистер Норрингтон - разделить ужин с пиратами было для него и величайшим искушением, и презреннейшим деянием всей его жизни. Боролся сам с собой он не долго - победил желудок, пребывавший уже пятый день без нормальной человеческой еды, и молодой человек поспешил в камбуз. Диего отправился за ним. Катрина посмотрела на боцмана и с надеждой спросила: - Может быть, капитан сейчас тоже будет ужинать и мне увидеться с ним позднее?
На что Гиббс ответил: - Он сказал, что будет ждать тебя, так что шевелись.
Девушка вздохнула и, утирая расквашенный нос рукавом и поправляя всклокоченные волосы, пошла вслед за Гиббсом. 
- Ну и девки! - продолжал вслух дивиться боцман. - Вот так чертовки! Так измутузить друг друга даже матросня побрезгует. Хахахаха! Вот что значит - женщина на корабле к беде - если не понравится ей что-то, так насмерть забьет!!! Такого даже мисс Суонн не вытворяла, когда плавала на "Жемчужине"!
- Кто такая? - машинально спросила Катрина, не испытывая не малейшего любопытства по отношению к вышеоговоренной даме.
- Ооооо, это ты у Джека спроси. Губернаторская дочка, приключений ей все надо было. Долгая история. Хотя, чует моя пятка, вы с рыжей еще не таких дров наломаете! - разглагольствовал мистер Гиббс.
- Ааааа, - откликнулась Катрина, пребывая в своих мыслях, где рядом с двумя медальонами и Джеком Воробьем мисс Суонн, как ни крути, не помещалась.
После этого боцман оставил эту неблагодарную слушательницу и, проводив ее взглядом до капитанского мостика, отправился в камбуз.
Ожидая рулевого, Джек беспокойно стоял у штурвала. Хотелось есть и рому. И золота. Ии.. ну, вобщем много чего хотелось капитану Воробью. Услышав шаги за спиной, он обернулся и округлил глаза - на него шла Катрина, нынешний внешний облик которой у капитана не состыковывался с тем, какой он видел ее буквально часа 4 тому назад. Волосы были, мягко скажем, в беспорядке, сколько бы она не пыталась их пригладить, нос, судя по опухлости и непрерывным вытираниям рукавом, был разбит, на правой щеке привлекала взгляд внушительная царапина, на левой - покрасневшая ссадина, на рубашке красовались кровавые пятна, да и вообще весь внешний вид девушки выдавал недавнюю потасовку.
- Русалка и ведьма, - улыбаясь, откомментировал Воробей это появление. - Вот это пассажирки. Я правильно догадываюсь о происхождении твоих узоров, цыпа?
- Безусловно, - выдавила Катрина, стараясь как можно сильнее отвернуться от Джека.
- Постарайся, чтобы мисс РинФерас больше не колошматила тебя, а то есть риск выбить из твоей драгоценной головы очень важную информацию, - продолжал Воробей.
- Может быть, вам стоит связать ее и кинуть в трюм? - предложила Катрина, решив не отвечать на циничные реплики капитана.
- Не будь так жестока, цыпа, - широко улыбнулся Джек и, сменив тон, осведомился: - Да или нет?
Катрина сначала не поняла его, но, право слово, о чем может говорить с ней капитан Джек Воробей? Явно ж не о свадьбе. Она коротко ответила: - Да.
- Чудно. Давай его мне, - и он широким жестом вытянул руку.
В Катрине взыграла жадность - пусть она потом и отдаст этот медальон Воробью, но сейчас хоть еще пару часов эта драгоценная вещица побудет с ней. Она повернулась к капитану и тихо произнесла: - Думаете, после происшествия на острове я теперь буду носить все, что мне дорого, с собой? Я спрятала его и передам, когда возможность быть рассекреченными будет почти равна нулю.
Джек, у которого буквально чесались руки от желания обладать медальоном Алес, нахмурился. Он понимал, что Катрина, в силу ее воровской сущности не отдаст просто так с таким трудом украденную вещь, но и забирать медальон силой в данный момент он не мог - еще разорется и свалит все на него, и тогда все будет уже не так гладко, как может еще быть сейчас.
- Плутовка.. - прищурив глаза, промурлыкал Джек, затем возвел глаза к небу и проговорил: - Не цепляйся же так за сокровища этого бренного мира, ибо не принесут они блага...
Катрина похолодела. "Убьет", - подумала она, но вслух произнесла: - О том же спешу и вас, капитан Воробей, предупредить! - развернулась и пошла в камбуз.
Оставшись один, Джек довольно покрутил ус - удалось таки припугнуть девицу, но за ней надо следить зорко - хитрая и жадная особа, к тому же еще и драчливая. Что за сорт девушек пошел? Не сидится им в своих кринолинах за вышиванием, и все тут…
Алес сидела в пустующем лазарете. Чувствовала она себя отвратительно. Мало того, что на душе скребли кошки в лице дядюшки Френка, мерзопакостного грубияна капитана Воробья и его команды, так еще болело тело, так как Катрина оказалась щедрым на ответные удары противником. Да еще и Диего, единственный, можно сказать, близкий человек на этой чертовой посудине - и тот осудил ее. Алес ненавидела в эти мгновения весь мир. Хотелось рвать, метать и банально разрыдаться. Но от того, другого и третьего приходилось отказываться, ибо первое и второе уже потерпели крах, а третье - недостойное занятие для дочери пирата. Алес осенило - напиться! Ром она не жаловала, но теперешнее состояние нужно было срочно чем-то заглушить. Ром, ром, ром, ром, ром... Выйти она не могла, так как на ее лице пышным цветом расцветали следы недавней драки, значит, нужен Диего. А пока он не догадался, где ее найти, нужно обыскать лазарет на предмет любимого пиратами напитка. Вроде бы эта бессовестная мерзавка, осмелившаяся сегодня противостоять ей в драке, пользовала ром при лечении раны Диего, значит он должен быть где-то тут, если его еще не унесли пираты. Прихрамывая и шипя, мисс РинФерас начала обшаривать углы и сундуки. Наконец, среди горы пустых бутылок в одном из сундуков она нашла то, что искала, судя по отвратному запаху алкоголя, доносящемуся из горла запыленной бутылки. Алес, поморщившись, глотнула. Отвратительное пойло! Но, похоже, то, что нужно. Кривясь, девушка делала глоток за глотком, чувствуя, как мерзкая жижа обжигает горло. Но Алес была упряма и следовала намеченной цели до конца. В итоге она почувствовала, что реальность осталась где-то далеко снаружи ее мозга. Во всем мире была только она да качающаяся перед глазами масляная лампа. Алес встала, и пол под ногами качнулся. Чтобы не упасть, она удержалась за сундук и выпила еще - это определенно стало приятно. И почему за время, проведенное с Его Величеством Ромом, ей стало так наплевать на всех и вся? Девушка глупо и пьяно засмеялась. Голова закружилась. Тааак, нужно принять горизонтальное положение - да, стало значительно лучше. Черт возьми, откуда в лазарете король Франции и почему он хочет выпить вместе с ней?.. Бутылка выпала из ослабевшей руки мертвецки пьяной Алес и с грохотом покатилась по полу, сама же она упала с сундука и, не замечая этого досадного обстоятельства, уснула…

Над недвижимым морем стояла теплая южная ночь. Легкий бриз надувал паруса "Черной Жемчужины", а палубные огни причудливо отражались в иссиня-черных волнах. На борту корабля переругивались и шутили матросы. В лазарете, заботливо переложенная на сундук и укрытая драным и когда-то явно шерстяным одеялом, спала постепенно трезвеющая во сне Алес. Ей снились фиолетовые лошади и дядя Френк в женском платье. Верный ей Диего полулежал на соседнем сундуке и дремал, контролируя новые приступы рвоты у своей рыжеволосой сеньориты. Юный мистер Норрингтон, обретя, наконец, одиночество и покой на носу возле шлюпок, спал младенческим сном, завернувшись, словно в кокон, в парусину. Не будем заострять внимание на том, что снилось ему. Из всей компании не спалось только одной Катрине. Она стояла возле борта и смотрела в бездонные черные воды Карибского моря. Весь вечер она чудом ускользала от капитана Воробья, а сейчас, думая, что он, напившись, видит десятый сон в своей каюте, вышла подышать терпким ночным воздухом на палубу.
Н-даа, попасть на Тортугу она попала, а вот доберется ли она с нее живой - это еще неизвестно. Пришлось рискнуть, а теперь надо беречь свой зад каждую минуту, не доверяя никому. Может, к черту эту Картахену? Гораздо спокойнее воровать по мелочи, а потом сплавлять это контрабандистам, чем плыть до хорошо защищенного испанского города на пиратском судне в полной неизвестности, вернешься ли ты из этой авантюры, или нет... Катрина не любила приключения.
Вдруг кто-то, бесшумно подобравшись сзади, с силой зажал ей рот и повлек под сень толстой грот-мачты. Катрина брыкалась и извивалась, пыталась кричать, но кроме сдавленного мычания, ничего не получалось. Сначала она подумала, что это капитан, но потом решила, что он все же слишком пьян для этого, и с ужасом осознала, что это видимо кто-то из матросни догадался, что она - кладезь ворованного золота, и теперь хочет получить свое. Ее не спешили оглушить - и это радовало и придавало силы для борьбы. Наконец, грот-мачта уперлась ей сначала в побитое лицо, а потом при грубом развороте на 180 градусов, в не менее побитую спину. Катрина мычала. Ей было страшно и больно. Вдруг прямо в ухо ей зашептали: "Я же сказал тебе, цыпа, что никуда ты от меня не денешься! Ну и горазда же ты сопротивляться!"
Вся злость и бешенство девушки выразились в продолжительном "ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫыыыыы!"
- Я хочу получить свое, - продолжал капитан Воробей, как не трудно было догадаться. - А ты мне этого не даешь. Значит, мне не остается иного выбора, как взять, наконец, свое силой, смекаешь?
- Мммввввыыыыыыыыы!
- Согласен. Так... - но Воробей не договорил, так как на палубе послышалась еще одна пара голосов:
- Сеньорита, сейчас, мы почти дошли до борта, еще немного...
- Это ужасно... Наверное, это смертельная лихорадка... - затем послышался характерный звук, который сопровождает поклон морю.
- Нет, сеньорита Алес, это ром…
- Ах..." - опять характерный звук. - Диего, убей меня, я отвратительно себя чувствую...
- Что вы, назавтра все пройдет!
- Ооооо, это невыносимо... - вдруг Алес притихла и послышался звук шуршания одеждой. А потом раздался вопль: "МОЙ МЕДАЛЬОН!!!
- Что, что случилось? - обеспокоено заговорил, путая английские и испанские слова, Диего.
"ОН ПРОПАЛ!!!!" - почти кричала моментально протрезвевшая Алес...

15

ГЛАВА 15
Или почти протрезвевшая – после такого количества рома протрезветь Алес было трудно – по неопытности… Повисла продолжительная пауза. Алес тяжело дышала, пытаясь полностью собраться с мыслями и начать рассуждать логически. Это ей удавалось плохо, вернее, не удавалось совсем. Выпитая бутылка рома давала о себе знать, во-первых, полной путаницей в мыслях, и, как мисс РинФерас не старалась эту путаницу ликвидировать, настойчиво повторяя себе, что «Медальон ПРОПАЛ!!!», мысли по-прежнему находились в свободном полете, то есть, после  обнаружения пропажи, в свободном падении; ну и во-вторых, Алес все еще испытывала настоятельную необходимость в поклоне морским глубинам. Какую она и поспешила удовлетворить, свесившись за борт. После этих несложных, но необходимых телодвижений РинФерас почувствовала себя немного лучше (ключевое слово – немного). Диего просто стоял и в ужасе смотрел на сеньориту – испанец не мог поверить собственным ушам. Неужели драгоценность, из-за которой погибло столько замечательных людей, в том числе его хозяин Дэниэль, пропала? Как это пропала?! Просто так ничего не пропадает…Медальон либо стащили, либо его  потеряла сама Алес, что неудивительно при ее исключительной безалаберности. Диего не раз хотел намекнуть сеньорите, что лучше бы ей спрятать медальон понадежнее, чем, повесив его на шею, разгуливать по пиратскому судну. Но РинФерас и слышать ничего не желала, заявляя, что медальон дорог ей как память об отце, а память в сапог не положишь.
Причем заявление это произносилось таким тоном, что желание продолжать дискуссию отпадало мгновенно. И вот, пожалуйста… Наконец, Алес полностью  поборола приступ тошноты и умоляюще уставилась на испанца. Воистину, алкоголь сильно подействовал на мисс РинФерас. А именно, на ее реакцию на происходящие события…
– Диего, что нам делать? Диего, я понимаю, что ты меня теперь ненавидишь – да, я тысячу раз этого заслужила, но…Диего, я его потеряла, понимаешь? Отец велел мне беречь этот медальон, а я…Диего, что теперь будет?! Ааааа, - и Алес, расчувствовавшись (ром способен придать чувствительности кому угодно), разревелась, как маленькая девчонка, уткнувшись носом в плечо испанца, который после подобного поведения сеньориты полностью лишился дара речи на ближайшие минут десять и отказывался верить в реальность происходящего. Ревущая Алес?! Куда катится этот мир?! Что будет дальше? Фрэнк Черный Клинок в католической рясе и отпускающий грехи покаявшемуся   Джеку Воробью? Или Дейви Джонс на престоле Испании?! Тем не менее, Диего не противился роли «жилетки» для пьяной и расстроенной Алес.  Испанец даже хотел погладить сеньориту по спине, утешая, но, памятуя о состоянии здоровья РинФерас, все же не стал этого делать, опасаясь громкого вопля боли, который бы разбудил спящих пиратов. Поэтому  он ограничился тем, что мягко провел по волосам Алес (при этом чуть не запутавшись в густых рыжих прядях, которые явно требовали тщательного расчесывания) и принялся утешать девушку на словах:
- Siento mucho lo occurido…Pero…Nada terrible, Senorita. No se preocupe. La culpa no es suya.( Я очень сожалею о случившемся…Но…Ничего страшного, сеньорита. Не беспокойтесь. Это не ваша вина) – говорил испанец, сомневаясь в каждом слове и не веря сам себе. Алес тоже ему не поверила: девушка резко оторвала залитое слезами лицо  от плеча Диего и пристально посмотрела на свою «жилетку» сверкающими внезапной яростью изумрудными глазами:
- Не беспокоиться?!! Ничего страшного?!!!!! Да что ты такое несешь?!!! Пропала самая  ценная вещь!!! Считай, вместе с ней пропало наше будущее!!!!! – свежий воздух явно благотворно подействовал на мисс РинФерас, вернув ее к более свойственному ей бунтарскому состоянию.
– По-вашему было бы лучше, если бы медальон достался сеньору Фрэнку?! – не подумав, по привычке огрызнулся Диего. То, что это было сделано напрасно, испанец понял уже в следующую секунду.
– Да как ты смеешь?!! Причем тут этот мерзавец?!!! У меня пропал медальон!!! Пропал!!!! А ты еще смеешь нагло издеваться!!!! – бушевала Алес, напрочь забыв, что еще пару минут назад извинялась перед испанцем за то, что не смогла сохранить драгоценность в целости… То есть, в неприкосновенности…- Ааааа, лучше бы дядя Фрэнк пристрелил меня тогда, чем все вот так закончилось! Пропал медальон!!! Его наверняка стащил кто-нибудь из этих грязных распутных мерзавцев!!!! Надо что-то делать! Ааааа, я хочу умереть!!! –  вопила девушка, запустив руки в волосы. У Алес началась настоящая истерика. Не будь мисс пьяна, известие о пропаже медальона вылилось бы у нее в бунт и желание разнести все вокруг, но, увы! Алес предпочла приятную компанию рома благостному обету трезвенности... Поэтому находилась в твердом уме и нетрезвой памяти. Вернее, в нетрезвом уме и нетвердой памяти… А еще вернее, в нетрезвом уме и подвыпившей, изменяющей хозяйке с пьяными видениями, памяти… Вдруг Алес резко повернулась и твердым шагом идущего на эшафот направилась по направлению к фок-мачте.
- Куда вы, сеньорита?  - поспешил спросить испанец.
– Топиться! – отрезала, не оборачиваясь, девушка и продолжая свое целенаправленное шествие.
-  Удачи, - откликнулся Диего, тоже по привычке. И тут до него дошло, что ответила Алес. Таак, ну и кто тут пьян в зюзю? Истеричная сеньорита или ее спутник, который даже не может точно уяснить смысл сказанного? Придя к выводу, что  сумасшествие заразно, Диего поспешил за Алес, которая явно была настроена серьезно. Вскоре испанец перешел на бег, т.к. пока он размышлял о природе сумасшествия, Алес уже успела добраться до нужного ей места, и юноша боялся опоздать – расстроенная, взбешенная, да еще и пьяная Алес способна совершить что угодно… В том числе и   действия суицидального характера. Однако спешил испанец напрасно – с палубы донесся звук падающего тела сеньориты (падающего не в воду, а на так полюбившиеся ей за время драки с Катриной доски палубы) и крайне недовольный голос Норрингтона. Офицер ругался… Как самый настоящий пират, правда, не подозревая об этом... Майкл мирно спал, и ему снился удивительный сон, как вдруг несчастный был разбужен пинком в бок – это спешившая на свидание с Морским Дьяволом   Алес споткнулась о развалившегося на парусине брата командора. Упав на и без того пострадавший в потасовке с Катриной бок, Алес не замедлила присоединиться к гневным руладам Норрингтона-младшего.  К тому же РинФерас была очень недовольна, что ей не дали поиграть в Офелию, в смысле утонуть…
Эту сцену и застал взбежавший на корму Диего. Заметив испанца, Майкл тут же умолк, прервав очередное звучное выражение, недовольно поджал губы и поспешил удалиться подальше от странной парочки и найти на носу место, где можно продолжить спать, не опасаясь, что об него снова кто-нибудь споткнется… Диего между тем достал из кармана флакончик с бело-прозрачной жидкостью и, подойдя к все еще тихо бормочущей проклятья Алес, дал его сеньорите. Та подозрительно воззрилась на флакончик, затем вопросительно посмотрела на Диего.
– Выпейте, сеньорита. И вам станет лучше...  – сказал испанец, сжимая пальцы рыжеволосой девушке на флакончике. Алес понюхала содержимое – оно ничем не пахло, - поднесла флакон к губам и выпила в два глотка его содержимое… Диего улыбнулся сеньорите, Алес улыбнулась в ответ и мило проговорила: 
- Вот подлец! Ты дал мне снотворное… Ну, ничего, я с тобой еще разберусь, плут! И отомщу, жестоко отомщу тем, кто стащил мой медал.. – недоговорив, Алес заснула. Испанец вздохнул с облегчением. Он давно усвоил, что иметь при себе снотворное крайне выгодно…Особенно если имеешь дело с мисс РинФерас. Диего подхватил уснувшую сном праведницы Алес (когда спит – и не догадаешься, какой буйный характер у этой девушки) и направился в лазарет, где уложил спящую сеньориту на сундук, укрыл пледом, а сам  пристроился на втором сундуке. Завтра мисс РинФерас будет бушевать и пиратам придется не сладко, но ведь это будет только завтра…Успокоенный, Диего заснул, прислушиваясь к ровному дыханию Алес… «Мерзкие пираты!» - сонно буркнула девушка, и в лазарете вновь воцарилась тишина…
Зато на палубе тихо не было… И дело не только в чудовищном храпе пиратов. Около грот-мачты шла оживленная беседа…Вернее, продолжалась…Появление на палубе Алес и Диего вынудило Джека и Катрину перестать выяснять отношения. Собеседники замолкли (то есть замолчал только Джек, т.к. Катрина и так была лишена возможности говорить, потому что капитан по-прежнему зажимал ей рот рукой) и прислушались к беседе новоприбывших. После эмоционального вопля Алес «ОН ПРОПАЛ!!!» пират наклонился к Катрине и прошептал ей на ухо: «Похоже племянница Фрэнки обнаружила пропажу… А вдруг она так же быстро догадается, кто помог медальону “пропасть”, а, цыпа?» Даже по голосу Катрина поняла, что пират ухмыляется…Это девушку разозлило – она поспешила наступить наглому капитану на ногу, нашарив вышеуказанную конечность. Джек  совсем было взвыл от боли, но вовремя вспомнил, что им лучше не выдавать себя  пока Алес бушует в связи с пропавшим медальоном, который в данный момент находится у Катрины. Поэтому пират ограничился тихим шипением, перемежаемым руганью, от которой у Катрины краснели уши. Когда Алес заявила, что пошла топиться, Джеку захотелось в полный голос поздравить сеньориту РинФерас с принятием самого верного решения в ее жизни. Когда Диего побежал спасать свою сеньориту от принятия необдуманного решения, из-за грот-мачты выглянуло две головы, крайне заинтересованные в дальнейшем развитии событий. Головы спрятались, как только увидели возвращающегося Диего, несущего на руках так и не утопившуюся Алес (« Досадно!»). Как только испанец скрылся в направлении лазарета, разговор и вымогательство честно украденного (реквизированного!) медальона продолжилось…
-  Должен поздравить тебя с удачным завершением  операции, цыпа, – заговорил капитан, наконец, перестав закрывать Катрине рот (девушка этому весьма поспособствовала, решив, что свобода слова важнее брезгливости укусить мягко говоря не очень чистую руку пирата) - А теперь будь столь любезна – отдай мне медальон, - и капитан повелительно протянул руку, положив вторую, для пущей убедительности на торчащий из-за пояса пистолет.
Катрина расстроилась... Что ж, по-видимому, этот медальон придется все-таки отдать Воробью. Ее это не радовало, но иного способа отделаться от пирата девушка не видела. Поэтому она уже почти полезла  за медальоном в карман куртки, которую одела, потому что вечером на палубе было прохладно, но тут Джек передумал. Он достал пистолет, взвел курок и направил его на Катрину.
– Зачем это? – удивилась девушка. – Я же отдаю вам медальон!
– Вижу, что отдаешь, - кивнул Джек. – Но я, пожалуй, сам его возьму.  Мне бы не хотелось, чтобы ты оказалось сторонницей девиза «Так  пусть не достанется никому!» и пожелала  выбросить этот медальончик за борт. Так в каком кармане лежит сия ценность, а, цыпа? – вкрадчиво поинтересовался пират, продолжая целиться пистолетом в голову девушке.
Катрина скрипнула зубами – не доверяет! Этот бесчестный вымогатель ей не доверяет! Впрочем, под дулом пистолета особенно не посопротивляешься, поэтому Катрина с недовольством посмотрела на пирата и процедила сквозь зубы:
- В правом кармане куртки… От вас – в левом…
- Спасибо за ценное уточнение, цыпа, - ухмыльнулся пират и, нисколько не церемонясь, полез в карман куртки… Но посторонние вмешательства в личные разборки  Джека Воробья и Катрины стали уже традиционными на «Жемчужине»…
- Эээ, капитан, сэр…извините, что прерываю, но…Может вам лучше уединиться с дамой в вашей каюте? Тут слишком много посторонних – матросы, рыжая эта, зануда-братец командора, а, кэп? – боцман Гиббс, сжимая в руках свою незабвенную фляжку и немного покачиваясь, стоял за спиной Джека.
Капитан в который уже раз возвел очи к небесам. На собственном корабле он не может забрать медальон у этой девчонки! Катрина широко улыбнулась – судьба явно ей благоволит! Похоже, капитану Воробью так и не удастся у нее ничего реквизировать… Ничего и никогда! А если Джек попытается – ему обязательно кто-нибудь помешает. Алес, не Алес – так Майкл, не Майкл – так Гиббс!..  Но тут девушка ошиблась: Гиббс был пиратом, а Джек был капитаном. Поэтому в глазах боцмана ничего предосудительного на палубе не происходило. В глазах Джека тоже. Капитан, нисколько не отвлекаясь на своего боцмана, залез в карман куртки Катрины и вытащил медальон. Катрина сжала кулаки от досады, но, получив драгоценность, Джек лишь нахально улыбнулся девушке, коротко бросив: « Спасибо, цыпа! Считай, мы в расчете», и повернулся к своему боцману.
– Мистер Гиббс, я крайне благодарен вам за беспокойство о моральном облике и гордости мисс Катрины, но, поверьте мне, наставительные беседы с ней я могу вести и на палубе, капитанская каюта для этого не только не более удобное, но даже крайне неподходящее место, в связи с тем, что пребывание там способно нанести существенный удар по чести этой юной леди, смекаете?
– Да, кэп, конечно... Тогда все путем и извините за беспокойство… -  с этими словами боцман, по лицу которого было понятно, что он не «смекнул» ни слова из тирады капитана, пошатываясь от чрезмерного общения с ромом, поспешил удалиться. Джек проводил его взглядом и уставился на Катрину.
– Ты все еще здесь, цыпа? Неужели хочешь проводить меня до капитанской каюты? - спросил он у девушки. Та вспыхнула и поспешила ретироваться, все еще не веря, что Джек все-таки получил медальон. Девушка была раздосадована и зла, поэтому решила забыться сном в надежде увидеть коварные планы мести наглому и беспардонному капитану…
Джек между тем отправился в свою каюту изучать трофейный медальон. Настроение у капитана Воробья резко поднялось, и всю дорогу до каюты он мурлыкал под нос незамысловатую песенку. Добравшись же к месту назначения, Джек запер дверь, направился к столу, сбросил на пол карты, бумаги, прочие вещи, которыми был завален этот предмет мебели, и принялся тщательно рассматривать драгоценность… Да, так и есть... Едва увидев медальон  на шее мисс РинФерас Джек начал догадываться, что это, а теперь последние сомнения рассеялись.. Карта! Старинная карта, отлитая в золоте, чтобы сразу дать понять, что сокровища, к которым она указывает путь, поистине несметны, если даже карту отлили из драгоценного металла! Интересно, а сама Алес знает, что за «побрякушку» передал ей отец? Похоже, только догадывается, но не уверена… А вот Фрэнки знает наверняка – поэтому и гоняется за племянницей, а точнее, за тем, что она хранит (теперь, правда уже, хранила) по всем морям. Так-так-так... Но это ведь только кусочек карты... Вот очертания острова, вот указание количества шагов, а координат нет! Интересно, сколько всего таких кусочков – три или, все-таки четыре? Точного ответа капитан не знал, зато он знал, что два из этих трех-четырех уже у него. Тот медальон, что он реквизировал у юной воровки Катрины тоже один из них. Так, надо проверить... Где же этот медальончик? Джек стремительно вскочил с места и кинулся к сундуку, стоявшему в углу каюты. Открыв крышку, капитан принялся лихорадочно копаться в содержимом… Чего только не было в этом сундуке…  Действительно, проще сказать, чего там не было… Не было в нем кокосов, например, и телескопа, и слона… Не было в сундуке и медальона…. Джек, перерывший весь сундук, но так и не нашедший нужную вещь, зло выругался… И еще раз выругался…А потом капитан вспомнил, что спрятал медальон за обшивку в каюте. Воробей немедленно кинулся к тому место и через пару секунд извлек на свет божий, вернее, на свет свечей, блестящий круглый диск. Капитан улыбнулся и поспешил вернуться за стол и рассмотреть находку как следует... Чем больше Джек смотрел, тем выше ползли его брови. Что за черт?! Откуда это? Медальон был из позолоты, на нем был отлит шутовской колпак и красовалась надпись « Vive le roi, Король Шутов! Дурак-француз служить готов!». Что за чертовщина?  « Без рома тут не обойтись,» - пробормотал Джек и направился к кровати, под которой у капитана располагался целый стратегический запас этого благородного пойла. Взяв бутылку и сделав внушительный глоток, Джек вернулся за стол и вновь посмотрел на медальон. Ничего не изменилось. Издевательская для любого француза надпись осталась на прежнем месте. Вздохнув, капитан сделал еще глоток… Через полчаса Джек Воробей крепко спал уронив голову на предательский медальон с задорным текстом, сочиненным веселым британским рифмоплетом, увы, неизвестным.
Корабль погрузился в сон. Ничто не нарушало мирной обстановки на судне…Но это было лишь затишье перед бурей, которая грозила разразиться утром…
Катрина, так поспешно ретировавшаяся от Джека на палубе, теперь стояла у правого борта и думала, куда бы ей пойти спать. Не к матросам же. И не к Алес с Диего. И уж тем более  не к капитану... Свежий морской ветер шевелил волосы и трепал воротник куртки. Катрина поежилась. Сзади послышались шаги. Девушка обернулась и увидела вдрызг пьяного мистера Гиббса, который с трудом держась на ногах, пытался посмотреть в сторону капитанского мостика, где одинокий, почти трезвый рулевой вел корабль к Порт-Роялу.
- Поворач... чивай! - пьяно гаркнул боцман. - Слышишь, кальмарий сын, поворачивай говорю!!!
Рулевой в особо крепких выражениях поинтересовался у Гиббса, куда же кальмарьему сыну надо поворачивать, на что боцман, подумав несколько секунд, видимо, что-то вспоминая, ответил: - Дурак! На Торгу.. Тругу... Тоорррртуугу давай! Капитан девок трогать не разрешает, а ооооох как охота! Давай шевелись, а то я щассссс сам штувра.. врал.. штурвал  выверну!!
- Иди спи, отравленный алкоголем! - прокомментировал это желание рулевой. - Девок ему! Ты сам-то еле стоишь, черт престарелый!
Гиббс зарычал и сделал попытку сдвинуться с места. Его Величество Ром, крепко сидящий в крови боцмана, настолько дезориентировал вестибулярный аппарат, что Гиббс тут же неуклюже повалился на палубу, заерзал, ругаясь на чем свет стоит и пытаясь встать, чем сильно позабавил Катрину и рулевого. Его попытки были тщетны и вскоре, утомленный безрезультатными телодвижениями, боцман захрапел.
Катрина мысленно поблагодарила мистера Гиббса за спектакль на ночь и за подкинутую идею. Спать на палубе! Вернее не совсем на палубе, а в лодке, накрытой парусиной! Она тихонечко, пытаясь не привлекать внимания к своей скромной персоне, потрусила на нос  корабля. Пару раз Катрина чуть не упала, споткнувшись о лежащих представителей многоликой команды капитана Воробья, и в итоге добралась до вожделенных лодок. В одной из них слышалось похрапывание с легким присвистом. Катрина немного потянула за парусину, желая увидеть столь догадливого, как и она сама, субъекта. Этим догадливым субъектом оказался мистер Норрингтон, терпение которого по отношению к беспокоящим его типам лопнуло и он, свернувшись на дне шлюпки калачиком и положив ладони под голову, спал младенческим сном. Катрина улыбнулась и перешла к соседней шлюпке, осматривая ее на предмет населенности. Шлюпка была пуста, словно бутыль рома к полуночи, да еще и удачно прикрыта парусиной, так что, не долго думая, Катрина залезла в нее, устроилась получше, закрывшись тканью от посторонних глаз, и сладко заснула...

16

ГЛАВА 16
Капитан Воробей пробудился от того, что в лицо не светил столь привычный утренний лучик солнца. Левый глаз капитана проснулся первым. Он открылся и осмотрел пространство вокруг. Тааак, стол, на столе бутылки и странная лужа, судя по всему - ром, и какая-то цацка... Цацка! Медальон! Обман, неудача, не тот! Зараза! Капитан принял вертикальное положение. Голова трещала, во рту было как в... Ну в общем неприятное ощущение было во рту. Джек схватил медальон, недопитую бутылку, нахлобучил шляпу и выплыл на палубу. Погода была как раз под состояние Воробья - солнце делало вид, что его нет в природе, небо куксилось и всячески выражало свое недовольство, словно молоденькая невеста, а море, как и подобает в таких случаях жениху, начинало кипеть и бурлить негодованием. Джек погрозил кулаком морю и сделал изрядный глоток рому. Перед вероятным штормом Воробей все время становился нервным и не в меру возбужденным, кривлялся и истерил. Вот и теперь он шел по палубе, изредка не справляясь с управлением собственным телом, и, гримасничая, приставал к членам своей команды со всякими мелочными придирками и вопросами. Сделав крюк по кораблю, Джек взобрался на капитанский мостик и брезгливым жестом погнал рулевого от штурвала.
Когда капитанская обитель была избавлена от оккупации рулевого, Воробей наконец улыбнулся, так как заработал мыслительный аппарат, и думы вернулись в то же русло, где и пребывали ночью до полнейшего отключения сознания, а именно к медальону с шутовской надписью. Что же это за чертовщина? Неужто он был настолько нетрезв прошлой ночью на Тортуге, что не заметил, что Катрина подсовывает ему какую-то дешевку? Ну нет, как бы ни был пьян капитан Джек Воробей, он всегда сможет отличить нужную ему вещь от абсолютно бесполезной. Выходит... Выходит... "Кракенов зуб мне в.. в ухо! Неужто все-таки надула?!" - с изумлением пришел к выводу Джек. Вывод этот пришелся ему не по вкусу. Еще бы! По лицу капитана пробежала вся гамма эмоций, которая под силу мимическим мышцам мужчины в самом расцвете сил. Вот ведь плутовка!! Вот проныра! Вот ворюга-то! И Воробей, награждая Катрину всяческими подобными эпитетами, выпил содержимое бутыли еще на одну четверть… Вскоре ему пришла на ум мысль, что во избежании лишнего шума, можно пока и не отбирать медальон у девчонки, а просто лучше за ней следить, так как уж она-то будет хранить свою краденую драгоценность как зеницу ока.
- Чудно, - сказал Джек то ли самому себе, то ли штурвалу своей горячо любимой "Черной Жемчужины", - а теперь, мистер шторм, попробуйте доказать капитану Воробью, что сможете с ним тягаться. Тадам-дадам, та-да-да-да-дам...
Странно, но еще ни один представитель шумной группы молодых пассажиров так и не появился на палубе, а ведь уже было около девяти утра. Вот уж воистину - то густо, то  пусто. Матросы наслаждались привычным настоем на судне, спокойно делали свои дела, переругивались и хохотали. Стоя на своем капитанском мостике, Джек соколиным глазом приметил, как зашевелилась парусина на одной из шлюпок на носу, и из нее, словно Венера из пены морской, вылез Норрингтон-младший. Ступив сапогом на палубу, Майкл зевнул, похрустел затекшими конечностями, почесал о небритый подбородок руку и потянул носом - раз уж подобрали - извольте кормить. Весь его вид выражал скорбную тоску. Чудный сон перенес его в гостиные Англии, где он, в белом парике, синем кителе и с чистой, гладко выбритой физиономией, целовал ручки милейшей мисс Стефании. И тут она, изменившись в лице, томным голосом начала: - Майкл...
- Да, - пылко  прошептал юный офицер.
- Майкл... - продолжила леди, как-то знакомо прищурившись. - А вы видели гулящих девок?
Норрингтон от неожиданности закашлялся… и проснулся. Воооот, вот они последствия пребывания на пиратском корабле! Так можно совсем морально разложиться! Но есть все же хочется... И он побрел  в сторону камбуза. При спуске на нижнюю палубу Майкл столкнулся с Алес, которая на всех парах летела на верхнюю палубу, таща за собой Диего. На нее было тошно смотреть, впрочем, молодой служитель Британской короны справедливо предположил, что он выглядит не лучше. Тем не менее, Алес за эти сутки стала больше похожа на представительницу пиратского мира, чем раньше, - волосы всклокочены, лицо немного опухло от сна и от похмелья, к тому же еще и требует немедленного умывания, на лбу расцветает синяк, а нижняя губа, вздувшись от удара Катрины, увеличилась в два раза. Рыбой она пахла по-прежнему, хоть и чуть меньше. Так как Норрингтон только что видел сон с цветущей английской прелестницей, разницу он уловил очень чутко.
- Простите, сударыня, - пробормотал он, наученный горьким опытом не будить в Алес лишний раз зверя.
- ПРОПАЛ! - выпалила она в ответ на извинения, справедливо навлекая на себя подозрения в безумии, - медальон! Мой! Пропал! Видел его?
- Что? - вежливо спросил Майкл.
- Что - что? - разозлилась Алес на тупого солдафона, который не понял ее с полуслова. -  Медальон мой - где?
- Не видел, не брал, не знаю, сударыня, простите, - проговорил Майкл, решив не спрашивать ни о чем больше эту необузданную странную девицу. Он перевел взгляд на испанца, который выразительно закатил глаза и сделал жест, будто затягивает на шее веревку. Алес же еще несколько секунд изучала офицера, словно прикидывая, мог ли он оказаться бессовестным вором, и не найдя на его заспанном, но хранящем неизменное высокомерие лице улик, потеряла к нему всякий интерес и рванула в прежнем направлении. Майкл, обрадованный, что преграда на пути к завтраку испарилась сама собой, продолжил взятый ранее курс. 
Вырвавшись на палубу, Алес остановилась. Там было столько пиратов, что она растерялась - кого выбрать первой жертвой допроса. Но тут у девушки заработала логика и выстроилась цепочка. Капитан, потом Пинтел-Регетти, кок, а уж затем остальные. Она покрутилась в поисках Воробья и, заметив его динамичную фигуру на капитанском мостике и, оставив Диего на палубе, побежала туда.
Джек, еще не видевший изменений, произошедших в Алес, при свете дня, был изумлен - мало того, что Катрина и похмелье недурно разукрасили ее, так к этому прибавился еще безумный взгляд и порывистость движений.
- Доброе утро, цыпа. Что с тобой, тебе плохо спалось? - начал Джек.
- Я отвратительно спала!!!! - забыв про этикет, заревела девушка. - Это самая ужасная ночь в моей жизни!!!!! Мой медальон ПРОПАЛ!!!!!
- Ооо, сочувствую... Значит, мы зря посадили Фрэнки на мель? Как же вы, юная леди, не уберегли свою драгоценность?
- Это я у вас хочу спросить! Наверняка вам, капитан Воробей, не терпелось завладеть моей фамильной ценностью!! - кричала Алес.
Джек ровным голосом ответил: - Цыпа, остынь и подумай головой, а не тем местом, в которое ты вчера пожелала себе грот-мачту. Зачем мне нужна вещичка, из-за которой Фрэнк Черный Клинок будет преследовать меня по всему Карибскому морю? Мне вполне достаточно того, что предложила мне мисс Катрина... - Джек выразительно улыбнулся, но, не видя никакого эффекта на лице Алес от этих слов, продолжал. - Лапуля, как гнусный капитан Воробей смог снять с твоей шеи фамильное золото, если ближе, чем на метр ты ко мне не приближаешься?
Алес тупо захлопала глазами. Но даже услышав этот неопровержимый факт, она мучила капитана еще около получаса. Джек Воробей впервые за долгое время устал врать. Он закатывал глаза, нависал над ней, приближался к ее носу так близко, что в любой другой раз она поспешила бы отпрянуть. В итоге, взявшись за штурвал, спокойно сказал:
- Даже если медальон был бы у меня, цыпа, я не спешил бы отдать его тебе. А вообще, скорее, он уже болтается где-нибудь в щупальцах у старины Дэйви... Искренне желаю тебе не испытывать его терпение так же, как мое...
Алес поникла. Либо Воробей непрошибаем, как каменный утес, либо у него нет ее медальона. В любом случае, нужно идти пытать остальных. И она, наконец, оставила Воробья в покое. Джек в порыве благодарности небесам снял шляпу и возвел очи вверх. И почему так хочется взять на душу грех убийства? Воробей осушил бутыль рома до дна.
Мирное утро, которому так подивился капитан, было всего лишь затишьем перед бурей. Юная девушка, которая была ровно в половину меньше любого пирата с "Черной Жемчужины" (за исключением карлика, конечно, и попугая мистера Коттона), устроила такой сыр-бор, который был достоин разве что бунта Барбоссы. Гордый черный корабль в одночасье превратился в гнездовье бакланов - ругань и крики были слышны за милю вокруг. Ни один из пиратов, ну разве что краем уха, и то плохо, не слышал о медальоне - не мудрено, что на бешеные крики Алес с требованием возврата вещицы, они отвечали не менее громкими криками с указанием места, куда бы она могла направить свои стопы же сию секунду. Мистер Гиббс, взбешенный  и озадаченный происходящим, поднялся на капитанский мостик. Джек выглядел, словно приговоренный к смертной казни, стоящий на эшафоте. В одной руке он сжимал штурвал, в другой - пистолет. В глазах капитана читалась нечеловеческая грусть.
- Кэп, да что такое творится? Что себе позволяет эта каракатица рыжая? Ее ж сейчас за борт выкинут и с тебя будут требовать объяснений, как ты такое позволил!
Джек перевел усталый взгляд на боцмана, вручил ему пистолет и штурвал и, не говоря ни слова, пошатываясь, стал спускаться на палубу.
В это время акт шумной трагикомедии сменился. Из шлюпки, разбуженная криками на корабле, вылезла Катрина. Еще одной злой гидрой на палубе стало больше. Она мутным взглядом оценила происходящее и безошибочно угадала причину. Возле правого борта виднелась шевелюра громко орущей на огромного африканца Алес, куда Катрина и направилась, широко, от души зевнув.
- Что ты тут устроила? - перекрикивая вопли, поинтересовалась она у Алес.
От появления в этой симфонии еще одного женского голоса, воцарилась минутная тишина.
Алес не сразу нашлась, что ответить. В итоге, она выдала стандартное "А тебе какое дело, мерзавка?!"
Катрина решила не переходить на личности и зашипела: - Ты всю ночь в невменяемом состоянии кланялась борту судна, тебя Диего пару раз ловил в полете к русалам! Не округляй глаза, видела я все! Упиться до такой степени, а потом все утро орать на палубе до потери голоса и требовать того, что сама с поразительной легкостью отдала морю - это верх бесстыдства и глупости!! Сначала проследи за собой, а потом с других спрашивай! - закончив эту тираду в гробовой тишине, Катрина приготовилась к схватке - Алес в лепешку расшибется, но намылит ей шею за такие слова. Но Алес молчала. Драться она хотела, но не могла - терпеть на побитом уже теле боль еще раз в сложившейся ситуации было неприемлемо. Она только шумно дышала, словно загнанная кобылица, и, поняв справедливость слов Катрины, просто влепила ей пощечину и стрелой побежала в свою резиденцию - лазарет. Катрина не стала ее догонять и мстить. Она прекрасно знала, что унизила рыжую бестию на глазах у всей команды, хотя, по другому закончится это действо и не могло, точнее, могло, но об этом лучше не думать. Девушка была просто довольна, что назревающий конфликт, в котором могла пострадать и она сама, исчерпан. Пираты успокаивались и начинали превращать случившееся в шутку, смеялись и одобряюще хлопали Катрину по плечу, добавляя к уже имеющимся еще один синяк.
К Катрине подошел Воробей. Пошатнувшись, он снял шляпу и сделал шутливый поклон.
- Не думал я, цыпа, - зашептал он ей на ухо, обдавая парами рома, - что наше с тобой маленькое хулиганство вызовет такую бурю эмоций. Еще немного, и мне пришлось бы высаживать неугомонную пассажирку на остров с одним патроном в пистолете и в компании с испанцем.
Катрина мрачно взглянула на капитана.
- Я думаю, - так же тихо ответила она, - что пока нам лучше молчать об этом досадном событии, не так ли?
Воробей поднял брови и выразительно кивнул. Инцидент был исчерпан. На корабле воцарилось относительное спокойствие, только в области лазарета слышался звон разбивающегося стекла. Алес, обвиняющая в пропаже медальона весь белый свет, пыталась выместить не помещающиеся в душе эмоции - она била пустые бутылки из-под рома, благо в сундуках и на полу их было предостаточно. Диего при этом представлении не присутствовал - он ушел подальше, опасаясь гнева мисс РинФерас, на которую в последние сутки обрушился шквал неудач и несчастий.
Катрина, прихватив из камбуза плошку с чем-то, напоминающем кашу, устроилась в одной из шлюпок, стоящих на палубе, и созерцала простор чем-то недовольного Карибского моря, по глади которого уже пошли хоть и небольшие, но уже грозные волны. Она прощупала ногой наличии своей сумки на дне шлюпки с частично вывезенным с Тортуги краденым имуществом вперемежку с одеждой. На месте. Если начнется шторм, не забыть бы забрать ее потихонечку с палубы. Майкл, совершив свою утреннюю трапезу, тем самым пропустив спектакль на палубе, теперь прогуливался возле левого борта и пятой точкой чуял, что море волнуется не на шутку. Испытав на своей офицерской шкуре однажды шторм, который закончился для него хоть и плачевно, но тем не менее удачнее, чем для остальных пассажиров торгового брига, он гнал от себя такое презренное для солдата чувство, как подступающий страх, теперь уже, правда, не неизвестности.

Отредактировано Zeta (2007-01-15 17:54:47)

17

ГЛАВА 17
Джек Воробей, отдав штурвал Гиббсу, с сосредоточенным лицом ходил по палубе. Он доставал компас, сверялся с ним, бегал в свою каюту, осматривал паруса и тихонечко ругался, поигрывая бровями. Видимо, море сейчас испытывает тоже самое, что и мисс РинФерас, раз собирается разбушеваться. Ветер усиливался, и "Жемчужина" уже начала ощутимо покачиваться, скрипя снастями. Небо становилось все темнее, заставляя матросов суетиться и сосредотачиваться. Сверкнула первая молния.
- Убрать паруса, псы помойные! - заголосил Джек, придерживая шляпу. - Живей-живей, а то на веслах до Порт-Рояла пойдем!!
Действительно, ветер уже начал рвать черные паруса, они хлопали и угрожающе надувались. Матросы забегали, на корабле поднялась оживленная деятельность.
Катрина справедливо решила, что пора убираться со свежего воздуха подальше, поглубже в нутро судна. Подгоняемая пиратами, она прихватила свою драгоценную сумку и побежала к трапам, ведущим на нижнюю палубу. Вслед за ней затрусил и Норрингтон-младший.
Джек, как истинный капитан своего судна, остался с глазу на глаз со стихией. Он обвязался канатом и поежился, сильнее надвинув на глаза шляпу. Первые капли ливня застучали по доскам палубы, матросы стали злее, выражения, которыми они награждали заставший их в открытом море шторм, становились все более невыносимыми для неподготовленных ушей. "Черная Жемчужина", казавшаяся теперь вдвое меньше без громад парусов, начала борьбу с коварными волнами под угрожающе близко спустившимися к морской бесконечности свинцовыми тучами. Разыгрался шторм.
Катрина судорожно искала во внутренних помещениях судна хоть одно небольшое помещение, вдоль стен которого не нужно было бы долго лететь в случае сильного крена. Наконец возле трапа, ведущего к помещению для пленников, нашелся маленький закуток с неизменными бочками и канатами, где можно было бы недурно устроиться, а в случае, если судно будет тонуть - спокойно, в первых радах захлебнуться. Не долго думая, она нырнула туда, предварительно больно стукнувшись плечом о перегородку, потеряв равновесие из-за качки. Прижав к себе сумку, Катрина начала бояться.
В лазарете, держась за намертво приколоченный к полу сундук, сидели Алес и Диего. Для них это была не первая непогода в море, так что они были готовы ко всему, единственное, что мешало жить молодым людям - это многочисленные осколки бутылок, катающиеся взад-вперед, которые в порыве гнева наплодила Алес.
Что касается Майкла - он, оставив до более спокойных времен свое презрение и ненависть к пиратам, присоседился к матросне, пережидающей шторм в жилом отсеке "Жемчужины", водя шальными глазами по сторонам и шепча то ли молитвы, то ли нецензурные флотские выражения при сильных кренах.
Черный пиратский корабль, любимое детище капитана Воробья, нещадно болтало по суровым волнам Карибского моря. Палубу заливало дождем и морской водой, мачты и реи стонали, словно живые. Джек, весь мокрый до нитки, выкручивал штурвал, периодически глядя на свой компас. Если желание поскорее попасть в Порт-Роял его не обманывало, то буря несла "Жемчужину" именно в его направлении. Этим фактом Джек остался доволен, радуясь еще и тому, что поблизости нет скалистых рифов и островов.
Наконец, спустя пару часов, волны начали стихать. Судно все еще качало, но уже не было ощущения, что оно перевернется к чертям испанским. Еще через какое-то время небо начало светлеть, из свинцово-серого становясь цвета высыхающего песка, а море, удовлетворив свой гнев и наверняка пустив на дно пару-тройку кораблей, стало успокаиваться. Одолев стихию, Джек оставил штурвал на попечение боцмана и отправился к себе в каюту сверяться с картами и координатами...
Каюта встретила капитана тем же состоянием, что и проводила. В смысле, полным бардаком и хаосом. Ощущение было такое, как будто в ней проводили тщательнейший обыск не слишком беспокоящиеся о тайности операции разбойники: повсюду разбросаны разнообразные вещи и безделушки, извлеченные Джеком во время поисков медальона из сундука и не удостоенные чести быть убранными обратно, по полу катались пустые бутылки из-под рома, которые капитан в свое время не удосужился выбросить, а во время шторма они попадали из угла, где стояли все это время стройным рядком, будто офицеры на параде; ворох бумаги, скинутый капитаном со стола с целью освободить пространство для изучения медальонов, валялся под этим самым  предметом мебели. А на столе по-прежнему мирно покоилась шутовская безделица, нагло поблескивая в пробивающихся слабых лучах неуверенного солнца, мельком выглядывавшего из-за туч. Удивительно, как этот плод изобретательной мысли британского шутника   во время шторма не скатился на пол.. Впрочем, Джек не был настроен рассуждать на данную тему – вопросы динамики перемещения твердых тел в пространстве под воздействием конкретных внешних факторов интересовали капитана Воробья крайне мало. А если быть откровенными – не интересовали вовсе. Или интересовали бы, если бы капитан вообще знал, что это такое…Гораздо больше его интересовал курс плавания, поэтому капитан направился прямо к наваленным во множественном количестве бумагам. Собрав все в кучу и водрузив оную на стол, Джек принялся искать среди этого разнообразия письменности и художеств карту. Поиски явно не улучшали общее состояние капитанской каюты – ненужные бумаги летели на пол в самых различных направлениях… Наконец, искомая карта была обнаружена, и незамедлительно расстелена на столе.  Джек уселся на стул, положил по левую руку компас и стал сверять курс… Минут через двадцать капитан бросил, это, как оказалось, бесполезное занятие. Дело в том, что Джек не знал, чего ему хочется в данный момент больше – прибыть в Порт-Роял или рассчитаться с этой воровкой Катриной и заполучить ее медальон. Не мог разобраться в желаниях капитана и компас – его стрелка медленно поворачивалась из стороны в сторону, указывая то на северо-запад, на Порт-Роял, то на неопределенное юго-восточное направление – возможное местоположение Катрины на судне. – Зараза! – в сердцах пробормотал Воробей, захлопывая крышку компаса. Джек смирился с тем, что с курсом ему определиться так и не удастся, и решил доверить судно ветру, морю и судьбе – что-нибудь из этого списка точно направит «Жемчужину» в Порт-Роял. А пока…А пока предстояло разобраться с Катриной и медальонами. Разумеется, требовать с нахальной воровки настоящую драгоценность не имеет смысла – все равно не даст и найдет, как выкрутиться… А вот припугнуть девицу можно – пусть знает, что капитан Джек Воробей не такой простак, за какого она его принимает, а вполне достойный противник, способный отличить золотой медальон с таинственной картой от дешевой побрякушки, единственное достоинство которой – звучная надпись. Пусть не расслабляется, думая, что перехитрила капитана. Когда она узнает, что ему все известно, то явно забеспокоится, будет держать ухо востро, возможно, даже вздумает спрятать драгоценность понадежнее.  Вот тут-то и откроется тайничок – а дальше – дело за малым. Ловкость рук, как выразилась однажды сама девушка… Улыбнувшись своим пиратским мыслям и прихватив второй медальон, Джек направился на палубу.

На палубе было удивительно тихо. Джек поднялся на капитанский мостик и  обозрел открывающееся взору пространство на предмет выявления гиперактивных нарушителей спокойствия, суть молодых пассажиров. Ни один из вышеуказанных обнаружен не был,  поэтому и без того хорошее настроение капитана стало еще лучше. По палубе бегали матросы, ставили паруса на ветер, натягивали канаты… Красота!  Покой! Наконец-то! Впрочем, любовался Джек подобным дивным зрелищем недолго: капитана стали занимать размышления о том, куда подевалась шумная молодежь, к постоянным потасовкам которой он (да и вся команда) так привык. Ну, не смыло же их за борт, в самом деле! Это было бы по меньшей мере нелепо! Хотя… Если мисс РинФерас не успела вовремя укрыться от шторма, то… Вряд ли кто-то будет долго сожалеть об этом… Но увы! Судьба не одаривает одного человека всеми благами сразу, поэтому в категорию самых болтливых утопленниц Алес попасть не торопилась. Она вообще не торопилась становиться утопленницей. Правда, Джек об этом «счастливом помиловании» пока не знал ничего наверняка…
А в это время на нижней палубе, в небольшом закутке, среди канатов и бочек, намертво вцепившись в них руками, сидела бледная, как мел, Катрина. Девушка, впервые оказавшаяся на судне в открытом море вообще, и на судне в открытом море в шторм в частности, сделала вывод, что больше она в подобную авантюру влезать не хочет. Слушать, как натужно скрипят доски, торопливо бегают по верхней палубе матросы, выкрикивая адские проклятья и ругательства, как  шумит и ревет морская стихия, грозя уничтожить, потопить, поглотить дерзкое суденышко, посмевшее бросить ей вызов, готовиться вот-вот низвергнуться в водную бездну, пытаясь вспомнить хоть одну молитву для спасения души, при этом не зная ни одной вовсе и проклиная собственную безответственность и нежелание сходить в детстве с бабушкой в церковь  - удовольствие не из приятных. Повторить подобное Катрина, по крайней мере, не желала бы ни за какие сокровища мира…Молодая воровка не на шутку перепугалась, что само по себе было странно, но тем не менее было…  Поэтому, даже заметив, что ветер стих и море успокоилось, девушка не торопилась покинуть свое гостеприимное и, как ей казалось, надежное убежище и подняться на палубу. Кто знает, что она там увидит? Может всех матросов вместе с капитаном смыло, а корабль оккупировала команда Дэйви Джонса, которая, по слухам, представляет собой сборище морепродуктов не первой свежести хранения, то бишь плавания. К тому же, у Катрины еще было одно дельце, которое требовалось провернуть без посторонних глаз. Мешочек, который она стащила у Джека, а вернее его содержимое, не давало ей покоя. Случай выяснить, что же там все-таки такое храниться все никак не выпадал, что девушку злило чрезмерно. Но вот какая удача! Забыв, а вернее отложив на время свою боязнь шторма, Катрина стала стаскивать сапог – идеальный тайник для хранения ценных вещей  в количестве двух штук – по количеству сапог, естественно. В правом – лежал медальон, в левом – имущество, «реквизированное» у Джека Воробья. Успешно сняв левый сапог (заметив при этом, что подошву не мешало бы подлатать), Катрина засунула в эту разновидность обуви руку и стала шарить под стелькой.  Через несколько секунд девушка извлекла из этого тайника небольшой кожаный мешочек, легко умещавшийся на ладони. Улыбнувшись и прикрыв глаза, Катрина попробовала представить, что же там внутри… Перед глазами упорно возникали черные жемчужины вперемешку с маленькими алмазами…  И сколько Катрина не пыталась убедить свое разыгравшееся воображение, что, будь в мешочке действительно жемчуг и каменья, она бы это почувствовала – не зря же чуть ли не сутки проходила, подложив мешочек под пятку, воображение ехидно ухмылялось и продолжало подбрасывать мысленному взору девушки заманчивые картины драгоценностей. Разозлившись на свое непонятливое воображение, не желающее внимать доводам разума, Катрина решила доказать правоту последнего на практике, то есть ощупать мешочек. Результаты осязательного опыта девушке не понравились. И очень не понравились. Что за пакость насыпал туда Джек?! Оставив бесплодные попытки догадаться, Катрина просто решительно потянула за шнурок, которым был перевязан мешочек, и высыпала его содержимое на ладонь… Что это?!!! Чем дольше девушка всматривалась в вещество, находящееся у нее в ладони, тем очевиднее становилось, что это простая земля. Почва! Чернозем! И ничего более… Скрипнув зубами от досады, Катрина ссыпала черный рассыпчатый песок обратно, поднялась на ноги и направилась на палубу, видимо желая выговорить Джеку все, что она думает о таких мерзких типах, как он, которые смеют насыпать в мешочки не золотой песок и алмазную пыль, а землю!!!
Поднявшись на верхнюю палубу, Катрина, прежде всего, огляделась:  проясняющееся небо, темно-синее море за бортом, занятые приведением судна в порядок пираты… и неизменная фигура капитана Воробья на капитанском мостике. Тааак, вот он-то нам и нужен! Катрина покрепче сжала злополучный мешочек и направилась прямиком к крутящему штурвал Джеку.
  – Капитан Воробей! – начала девушка, с грозным видом поднимаясь на капитанский мостик. – Мне надо с вами поговорить!  - Джек при виде Катрины широко улыбнулся, закрепил штурвал и сделал приглашающий жест рукой, мол, располагайтесь, сударыня.
– Какое удивительное стечение обстоятельств, цыпа. Это мне надо с тобой поговорить… Об оплате путешествия, смекаешь? – и капитан пристально посмотрел в глаза девушке. Катрина собиралась было сказать ему что-то крайне возмущенное и оскорбительное, но осеклась… А в следующую минуту подумала: не сбежать ли ей отсюда пока не поздно? Ведь, идя выяснять, за какими чертями Джек напихал в мешочек землю, вместо золота, она как-то не подумала, что это ЕГО мешочек, который она у него украла. При чем формально, она числится невиновной… сама ведь пыталась убедить капитана, что не брала его имущество… Так, а теперь еще и Джек медальон разглядел… Тааааак! Девушка гордо развернулась, чтобы идти прочь, но было уже поздно.
– Задержись-ка, цыпа, - окликнул ее Джек, издевательски улыбаясь. Катрина повернулась к нему, мечтая чтобы хоть что-нибудь случилось, что отвлекло бы капитана от допроса… Или кто-нибудь появился. Но судьба была занята выяснением отношений с морем и ветром относительно того, кто из них поведет «Жемчужину» в Порт-Роял, поэтому ей было глубоко все равно, что там  станется с Катриной…
- Цыпа, ты только представь, - вещал Джек, приближаясь к пятящейся назад Катрине. Тут девушка уперлась спиной в перила капитанского мостика и остановилась. Джек усмехнулся, но прекратил наступление, решив, видимо, сохранять дистанцию на случай если какой-нибудь из хранителей морали окажется поблизости. – Ты была столь неосторожна на острове, что обронила одну вещицу, которая, насколько я понял,  должна была стать оплатой вашего путешествия на моем корабле. Что ж, весьма занимательная вещь. Помнится, когда-то она была золотым медальоном, представляющим большую ценность, но… Видимо, Морской Дьявол решил пошутить и превратить  золотую карт…ммм….золотой медальон вот в это! – капитан порылся в кармане, извлек медальон и подвесил его на цепочке перед лицом девушки. Катрина повнимательнее всмотрелась в болтавшуюся перед ее носом побрякушку и прыснула. Нет, это ж надо! Она-то и не догадалась рассмотреть лжемедальон получше – а он оказался такой занимательной вещицей. Представив себе лицо Джека, когда он прочел надпись на позолоченном диске, Катрина уже не смогла сдерживать себя и захохотала. Джек состроил недовольную гримасу, но ничего не сказал.
– Там.. Там, ой не могу…ха-ха-ха… там действительно…. – пыталась выговорить девушка сквозь смех.
- Да, цыпа.,  там действительно красуется эта гордая надпись, - подтвердил Джек.
Это заявление повлекло за собой новый приступ смеха. Не желая дожидаться, пока девушка устанет смеяться и естественным образом успокоится, Джек решил посодействовать процессу  обретения душевного равновесия лично.
-  Завтра, цыпа, мы прибываем в Порт-Роял. Ты не хочешь заплатить за ваше путешествие? – спросил капитан, прищурив глаза.
– Ох…  -  проговорила, переводя дух после приступа хохота,  Катрина. – Разве вы не получили свою оплату? – тут она кивнула на побрякушку, которую Джек по-прежнему держал в руке и новая волна веселья накрыла ее с головой.
– Очень сожалею, цыпа, но я так не думаю. По-видимому, вам придется задержаться на моем корабле, смекаешь? – поспешил привести ее в чувство капитан. – А этот сувенир можешь оставить себе на память, - и он протянул девушке злополучный медальон. Удивленная Катрина протянула руку, и…
- Так! – воскликнул Джек радостно. – Я так и знал, что это ты стащила мой мешочек, плутовка!
Катрина с удивлением посмотрела на свою ладонь  и ахнула: именно в этой руке она сжимала мешочек капитана и, протягивая ладонь за медальоном, совершенно забыла спрятать имущество, конфискованное у Джека, обратно в карман. Катрина яростно взглянула на пирата – тот широко улыбался, блестя золотыми коронками.
– Не переживай, цыпа. Я возвращаю тебе твое имущество, ты отдаешь мне мое. Мы в расчете, - с этими словами Джек ловко схватил из раскрытой ладони девушки свой мешочек, вложив ей в руку медальон. Еще раз довольно усмехнувшись, пират вернулся на свое место у штурвала. Катрина, в первую минуту совершенно растерявшаяся, пришла в себя, бросила на улыбающегося капитана испепеляющий взгляд, засунула медальон в карман и направилась прочь с капитанского мостика.
– И не забудь про оплату, цыпа! – крикнул ей вслед Джек. Катрина ничего не ответила. Да и что можно ответить на подобную фразу? Тут надо не отвечать, тут надо думать… Думать, как провести пирата вновь или заключить ним взаимовыгодный договор. Второе казалось девушке более предпочтительным, но и более невыполнимым… Вряд ли удастся сподвигнуть капитана на честную сделку…
Примерно в таких мыслях пребывала Катрина, направляясь в камбуз. Девушка была жутко голодна – переживания  и страхи способствуют повышению аппетита. На корабельной кухне было все по-прежнему: злой до невозможности кок (ему пришлось убирать повалившиеся на пол во время шторма кастрюли, и не все они были пустыми..), бочки рома, аккуратно установленные в углу, манящий запах обеда… Мммм! Катрина облизнулась, напустила на лицо самую очаровательную из своих улыбок и принялась выпрашивать у кока обед. Кок, наученный горьким опытом и практикой общения с настырной молодежью, прекрасно знал, что эта девица не отстанет от него, пока он ее не накормит, поэтому упирался недолго. Уплетая за обе щеки превосходную уху, Катрина заметила, как дверь камбуза приоткрылась и в помещение просочился Диего. Вид у испанца был краше в гроб кладут. Он устало опустился на стул, не замечая никого и ничего вокруг. Катрине стало жаль несчастного молодого человека, она выразительно-моляще взглянула на корабельного повара, тот понял все без слов и поставил перед  юношей тарелку ухи и бутыль рома. Диего с видом мученика взглянул на предложенные и яства и слабо кивнул в знак благодарности. Кок хмыкнул и удалился к своим кастрюлям. Катрину раздирало любопытство, поэтому она, дождавшись, пока испанец приступит к трапезе и немного выйдет из своего транса, подвинулась вместе со своей тарелкой на его край стола.
– Что случилось? У тебя такой вид, как будто тебя заставляют жениться на пятидесятилетней уродливой английской графине, - обратилась она к Диего.
– Хуже! – ответил тот, продолжая с аппетитом есть. –  Сеньорита Алес заперлась в лазарете и объявила голодовку. Выгнала меня прочь и велела передать капитану, что он мерзавец и развратник и ее смерть будет на его совести… Вот думаю: передавать или не надо…
- Хотелось бы мне посмотреть на лицо капитана, когда он узнает, что ему не придется убивать Алес собственными руками, и она сделает ему подарок, заморив себя голодом, - весело откликнулась Катрина. – Жаль только, что голодная смерть нашей бунтарке не угрожает ни коим образом – уже завтра мы прибудем в Порт-Роял…
- Сеньорита Катрина! Как вы можете! – возмутился Диего, который уже не только успел доесть отменную уху, но и начать общение с ромом. – Сеньорита Алес.. На нее столько бед свалилось..
– Угу.. А она на нас свалилась со всеми своими бедами и отвратительным характером!
– Сеньорита Алес не всегда была такой... вредной.. Она хорошая… была….давно… лет в семь… -  еще парочка больших глотков пиратского пойла.
– Может быть, - согласилась Катрина и, заметив, что ее обществу испанец сейчас предпочел общество рома, быстро доела свою уху, запила простой водой, которую выпросила у кока специально для непьющей себя, и направилась посмотреть, что же там творится на палубе…
На палубе не творилось ровным счетом ничего интересного. Только Майкл громко спорил с каким-то молодым пиратом о доблести и чести британского флота…Скука! Да, без Алес нет никаких дел.. Впрочем, сейчас это Катрину радовало – нужно было обдумать все и сделать выводы…. Джека нужно обхитрить! Или заставить капитана играть честно.. Мда.. И это при том, что пират и честность – понятия несовместимые…
День прошел тихо и спокойно… Давненько на «Жемчужине» такого не случалось. Никаких драк, никаких споров, никаких незапланированных выходок… В кои-то веки на судне царила мирная дружественная атмосфера. Правда, эту атмосферу всеми силами пытался нарушить Норрингтон-младший, доказывая пиратам, что они подлые головорезы и преступники, но ему это плохо удавалось, т.к. после одной особо радикальной фразы в адрес капитана, команда в воспитательных целях привязала молодого человека к грот-мачте и каждый желающий мог вылить на вспыльчивого юношу ведро воды… Поэтому к концу дня Майкл напоминал мокрую злую выдру…
Ввечеру выполз из камбуза Диего, горланя задорную испанскую песню, которой за время обеда и ужина, что он провел безвылазно на корабельной кухне, испанец успел обучить всю команду «Жемчужины». Сперва молодой человек направился было на ночлег в родной лазарет, но уже по пути его пьяный мозг напомнил ему, что совать туда нос опасно для жизни. Поэтому Диего, не мудрствуя лукаво, устроился на ночлег в одной из шлюпок, последовав примеру Майкла и Катрины.
Около полуночи вся команда и все пассажиры «Жемчужины» крепко спали, ожидая завтрашнего дня, который им готовил прибытие в Порт-Роял. Не спали только два человека – рулевой, который с нечеловеческим усилием пытался побороть зевоту и продолжал уверенно вести корабль заданным курсом, и, собственно, капитан Джек Воробей, который, запершись в своей каюте, пытался разгадать тайну несметных богатств, имея в наличии всего одну часть карты… Тайна не разгадывалась…Никоим образом. Поняв, что хоть с ромом, хоть без него, ничего прояснить не удастся, Джек решил заняться другим полезным делом – нормально выспаться! Чем он и занялся, повалившись, не раздеваясь на кровать, и моментально переносясь в царство Морфея.
Новый день встретил «Жемчужину» ясный небом, ярким солнцем и громким криком впередсмотрящего: « Земля! Прямо по курсу Порт-Роял!!!!!!»

Семью часами ранее…
Капитан Фрэнк Черный Клинок развалился на кровати в своей каюте и мучался.. Мучила  капитана не совесть – о подобном чувстве Фрэнк вообще никогда не слышал, -  а мучило его похмелье. Рядом с кроватью, на стуле примостился, хотя скорее, по королевски расположился, незаурядной внешности незнакомец. Одет он был в черный изящный костюм, сшитый по последней испанской моде, на голове высокомерно красовалась шляпа с плюмажем из кроваво-красных перьев, через левое плечо небрежно перекинут шикарный плащ с алым подбоем. Вообщем, незнакомей казался знатным испанским доном. Но это он только казался….
– Капитан! Вы соизволите обратить на меня внимание?! – тишину, царившую в каюте, нарушил глубокий бас господина в черном. Фрэнк поморщился – в его нынешнем состоянии любой звук казался адской пыткой.
– О, нет, мой друг, поверьте, пытки у нас гораздо более изощренные… Вы будете иметь возможность с ними ознакомиться в свое время.. – как выяснилось, незнакомец умел читать мысли. – Что ж, вижу, достойного меня приема я не увижу, - сделал он вывод, пристально изучив лицо капитана Черного Клинка взглядом своих черных, бездонно-мрачных глаз. 
– Ммм.. – невразумительно промычал капитан.
– Вы хотите узнать, зачем я нанес вам визит? – спросил господин в черном. – Дело касается невыполнения вами в данный конкретный момент одного из условий договора. Во избежание обвинений, которые вы, возможно, пожелаете выдвинуть нам, как одной из исполняющих сторон в дальнейшем, я вынужден был вас побеспокоить, чтобы устранить возникшие неполадки…
- Идите вы ко всем чертям!!! – в сердцах воскликнул Фрэнк, который ни слова не понял из тирады господина.
– Поверьте, капитан, домой я всегда успею – я только оттуда. Так что давайте-ка с вами проясним ситуацию, потому что, судя по вашему выражению лица, на данный момент вы ничего не поняли… - невозмутимо отозвался незнакомец и достал из рукава своего камзола свиток прочной бумаги.
– Ммммм!.. – снова выдал капитан.
– Именно, Фрэнк, именно. Рад, что ты узнал Договор. Итак, посмотрим, - сказал странный господин, разворачивая свиток. – А, вот, пожалуйста, пункт номер пять, прошу, - и он повернул свиток к Фрэнку Черному Клинку, предлагая капитану прочитать пятый пункт.
Фрэнк честно постарался это сделать: он открыл (с трудом!) мутный сапфировый глаз, поднял на высоту пальца светловолосую голову от подушки, что в его состоянии было настоящим подвигом, попытался сфокусировать взгляд на указанной строчке и … со стоном повалился обратно. Задача чтения какого-то чертового (и в фигуральном и в буквальном смысле) договора оказалась для капитана Черного Клинка непосильной. Незнакомец вздохнул, покачал головой и стал читать сам:
- Пункт номер пять Договора с АД-ом  (Английским Дьяволом): АД обязуется содействовать Смертному во всех  предпринимаемых им операциях и планах, принимая на себя ответственность за их успешную реализацию.
– Ну и? – осведомился Фрэнк.
-  Ну и? А можно узнать, что ты сейчас предпринимаешь? Валяешься на кровати, мучаясь похмельем? И в этом мы должны тебе содействовать?!!!
– Между прочим, сударь, вы могли бы меня от этого похмелья избавить… -  огрызнулся капитан.
– Между прочим, ты мог бы и не напиваться до поросячьего визга... Тем более без меня… - парировал незнакомец.
-  Мммм! – раздраженно отозвался на это Фрэнк.
– И не подумаю! Выгнать меня захотел! Похмелье тебе, а не выгнать! 
- Мы плывем в Порт-Роял! В этом вы должны содействовать… - разозлился Фрэнк, считая собеседника исключительным кретином.
- За  то, как вы меня назвали, капитан, вы в свое время получите сполна.. А теперь о Порт-Рояле.. Мы вам содействовали… Пока вы туда ПЛЫЛИ! Фрэнк, дружище, пока ты здесь лежишь и борешься с чертями винными и реальными, твой тупица-рулевой перепутал курс.. Я не знаю, куда идет твой корабль сейчас, но на в Порт-Роял точно…
- Мммммааааррррррррргх!
– Что ж, вижу мы, наконец, поняли друг друга! – обрадовался незнакомец. – Ты сам разберешься с рулевым или мне посодействовать?
– Ммммм…
- Понял. Уже бегу... До встречи, капитан… - с этими словами незнакомец поднялся, приложил два пальца к шляпе, шутливо поклонился, повернулся к двери и вышел.
Господин в черном поднялся на капитанский мостик, где сейчас командовал рулевой и «объяснил» пирату у штурвала куда НАДО плыть и  КУДА надо отправиться лично ему, рулевому. Через пятнадцать минут курс был исправлен и корабль Фрэнка Черного Клинка на всех парусах, подгоняемый легким свежим бризом направился прямым курсом в Порт-Роял. Странный незнакомец немного полюбовался на плещущее за бортом море, вдохнул свежий воздух и, повернувшись на каблуках, исчез с палубы, будто его вовсе здесь и не было… Лишь легкий запах костров и серы развеялся  в вечерней прохладе…

Отредактировано Zeta (2007-01-15 17:55:58)

18

ГЛАВА 18
От громкого крика впередсмотрящего Джек, как по команде, широко распахнул глаза. Он вскочил с койки, справившись с временным потемнением в глазах от резкого подъема после ночной посиделки с извечным приятелем-ромом, прихватил подзорную трубу и поспешил на ют. «Жемчужина» потихоньку оживала, матросы, подгоняемые бодреньким боцманом, принялись за работу. Воробей деловито протер окуляр грязным рукавом рубашки и направил трубу на потемневшую полоску на горизонте. Так и есть, Порт-Роял во всей своей окутанной дымкой красе. А что это там за точечки виднеются? Хорошо если торговые корабли, а то еще эскадра командора рейд какой-нибудь совершает. Впрочем, на этот раз командор может сколько угодно кипеть праведным гневом, но не сомкнет свои аристократические ручки на неаристократическом горле капитана Воробья. Джек глумливо улыбнулся точечкам, сверкнув золотом зубов, и задорной походкой отправился подкрепиться перед насыщенным событиями днем.
Молодежь начала потихоньку пробуждаться, и первопроходцем в новый день, как и сутки назад, стал молодой Норрингтон. Он явил свету свою недовольную физиономию, заросшую неопределенного цвета щетиной и пылью со дня шлюпки, и широко зевнул. Молодой человек провел рукой по подбородку и выпучил темно-серые глаза – да, так он не деградировал еще никогда в своей жизни… За время, проведенное на острове и пиратском корабле, Майкл заметно похудел, осунулся и одичал.
Сквозь солдатский чуткий сон он краем уха слышал о подходе к Порт-Роялу, и теперь целиком и полностью мысли молодого офицера занимал его внешний вид. Не мог же он предстать перед гарнизоном в таком отвратительном состоянии? Он словно одержимый забегал по палубе, отрывая пиратов от дела и требуя для своей милости нож и зеркало. И мыло, на худой конец! Получив пару оплеух и пинок под зад, Майкл все же разжился ножом и, увидев вылезающую из шлюпки Катрину, ринулся к ней просить зеркало. На такую экзотическую просьбу девица, своим внешним видом напоминающая жителя каких-то очень оторванных от цивилизации островов, отреагировала не сразу. Несколько секунд она тупо смотрела на молодого человека, а потом расхохоталась и полезла куда-то под парусину. Майкл обиделся, засопел, но упрямо дожидался выпрошенного. Наконец, Катрина выползла на свет Божий с маленьким тусклым куском зеркала и гребнем с поломанными зубьями. То, что претендовало на гордое название «зеркало» она протянула Майклу, а сама уселась на край лодки и принялась расчесывать изрядно подзапутанные Алес и иными обстоятельствами темные волосы. Счастливый Норрингтон-младший галопом помчался за водой, чтоб, наконец, свершить священную процедуру бритья.
Спустя какое-то время из своей шлюпки вылез Диего. Мрачно посмотрев на чесавшую свои космы Катрину, он пожелал ей доброго утра. Пожелал таким голосом, которым обещают в ближайшее время убить. Впрочем, ничего личного, просто испанец был мучим похмельем, а это отнюдь не добавляет дружелюбия. Одним словом, жизнь на судне набирала обороты.
Алес все еще сидела в облюбованном лазарете и наблюдала за летающей мухой. Муха ее бесила. Но дело не в мухе. Девушке страшно хотелось есть. Живот крутило, и он бурчал, словно морское чудище. Вот уже сутки кряду он упорно доказывал хозяйке, что она, мягко скажем, не права, лишая его законной порции пищи. Сначала Алес не обращала на увещевания собственного организма ни малейшего внимания, потом начала с ним разговаривать, потом ругаться, а потом просто слушать витиеватые арии пустого желудка. На помощь системе пищеварения юной особы пришел мозг. Он напустил на нее чувство животного страха за жизнь и погнал упрямую девушку прямиком в камбуз, где она с успехом увела у кого-то из-под носа целую плошку чего-то ужасно аппетитного, но тут же на месте была застукана Катриной и с позором умчалась обратно в лазарет. Но плевать на позор, мозг был доволен добытой едой! Жизнь продолжалась.
Джек Воробей, стоя на капитанском мостике, страстно приложился к горлышку бутылки. Время замедлило бег, и Воробей смаковал каждый глоток Его Величества Рома. Что может быть прекраснее этого чарующего момента! Но вдруг сверху послышался громкий голос впередсмотрящего:
- Капитан, на нас движутся три корабля, судя по всему принадлежащих английскому флоту!
Джек поперхнулся и выплюнул ром на палубу. Нет, это конечно не смертельно, но в такой святой момент сообщать об этом!
- Каналья! – прокашлял он, обращаясь  то ли к кораблям, то ли к впередсмотрящему, закупорил полупустую бутылку, положил ее в карман камзола и достал подзорную трубу. Ах, это те точечки, которым он так приветливо улыбался недавно! Ну, что ж, видать годами выработанное чутье снова не подвело и угадало в еле различимых на горизонте очертаниях часть английской эскадры. Джек уже сейчас напустил на себя самый гордый и вызывающий вид, на который только был способен, и важно поправил шляпу.
На капитанский мостик забежал Гиббс и осведомился:
- Кэп, бумага при вас? Если что, еще успеем уйти!
- При мне, мистер Гиббс, не переживайте, - Джек запустил руку под рубашку и удовлетворенно улыбнулся. – Признайтесь, вы готовы, наконец, оставить командора Норрингтона с носом?
- Хоть с …. глазом! – лукаво прищурился боцман и хрипло засмеялся.

Командор Норрингтон стоял на палубе судна «Независимый» и смотрел в окуляр подзорной трубы. Он был, мягко скажем, не в духе. Во-первых, любимый флагманский корабль был поврежден во время небольшой стычки с напутавшими в шторм курс пиратами и теперь стоял на ремонте, а, во-вторых, судя по всему, назревает встреча с ненавистным капитаном Воробьем, который зачем-то на всех парусах подгребает к Порт-Роялу. Норрингтон поджал губы и шумно втянул носом воздух. Ну, что ж, во всем есть свои плюсы. Потерпеть около получаса кривляния Воробья, но взамен этого может быть наконец-то посадить его за решетку. Этой мысли командор подарил еле заметную улыбку и, повернувшись на 180 градусов от морского простора за бортом и задрав подбородок, подал голос:
- Лейтенант Джиллет!
Тут же перед ним материализовался требуемый субъект, вытянувшись по стойке «смирно».
- Лейтенант, прикажите заряжать пушки, а на расстояние мили от пиратского судна дать предупредительный холостой залп!
- Есть, сэр!
Командор, прищурившись, еще раз посмотрел в сторону приближающейся «Жемчужины», зло фыркнул и отправился раздавать приказания дальше.

На «Черной Жемчужине» происходили менее воинственные приготовления. Капитан  на всякий случай приказал зарядить пушки, но рассчитывал все же не тратить порох и ядра на командора. Судно Воробья, церемониально подняв пиратский флаг, шло прямиком на корабли эскадры. 
По случаю встречи с представителями английского флота Катрина даже умылась, нахлобучила свою треуголку и теперь во все глаза смотрела на приближающиеся фрегаты. Она недоумевала, почему Воробей так открыто движется на превосходящего его числом противника. Либо капитан упился до белой горячки, либо у него какой-то план, причем скорее второе, чем первое, так как команда не подавала никаких признаков беспокойства, даже горланила неприличную песню про английский флот.
Катрина приняла твердое решение сойти на берег в Порт-Рояле, затеряться в его кварталах и скрыться от капитана Воробья. Недавний шторм только подкрепил ее желание, и теперь, облокотившись о борт, она думала, как бы это провернуть. Когда-то у нее были проблемы в этом процветающем порту Ямайки, и даже кое с кем из гарнизона города, но времени-то прошло достаточно, наверняка все забылось, да и она научилась быть осторожнее.
За спиной проскрипели доски палубы под чьими-то сапогами, Катрина чуть покосилась назад и увидела подошедшего капитана. Он с лучезарной улыбкой, расправив плечи, стоял рядом. Поймав взгляд девушки, он пошло поиграл бровями и невозмутимо продекламировал, кивнув в сторону кораблей эскадры:
- Неправда ли, достойно капитана Воробья встречают в Порт-Рояле? Сейчас командор нам отсалютует и проводит до самого причала. Эх, цыпа, вот она слава! И еще, - он наклонился поближе, - я надеюсь, ты не вздумала проститься со мной в этом чудном уголке острова Ямайка? Я слежу за тобой, лапуля, а твои уловки выучил почти наизусть.
Катрина стиснула зубы, но делать было нечего, прикидываться – так до конца, поэтому она натянула на лицо самую невинную ангельскую улыбку и проворковала: - Капитан, право слово, о чем вы говорите… Я уже давно поняла, что с вами шутки плохи…
Воробей приторно улыбнулся в ответ и продолжил свое движение по палубе.
Корабли сближались. Фрегаты эскадры разделились – тот, что заменял флагман, пошел напрямую к «Жемчужине», а остальные два начали забирать в стороны, видимо, чтобы зажать пиратское судно между собой. Джек, вновь стоя на капитанском мостике, улыбался. Как командор предсказуем…  Сейчас даст предупредительный залп… И БАХ! Оба борта «Независимого» окутались небольшими клубами дыма. Воробей улыбнулся шире и отдал приказ убрать часть парусов.
Алес, сидевшая в лазарете, от пушечного выстрела подскочила на месте. Внутри все похолодело, так как в голове, словно обезьяна, запрыгала чудовищная мысль, что дядя Фрэнк все-таки догнал их. Не помня себя от ледяного страха, она выскочила на палубу. Какого же было ее удивление, когда вместо одного ожидаемого корабля Черного Клинка она увидела целых три.  Естественно, мысль об английской эскадре в голову ей не пришла, поэтому она решила, что дядя раздобыл подкрепление. Она тихо застонала и  шальными глазами принялась искать капитана. Увидев его на неизменном капитанском мостике, она, не утруждая себя поднятием на ют, прокричала снизу, указывая в направлении кораблей: - Это Черный клинок?!
- Оу, кого я вижу, сударыня! – игнорируя ее вопрос и улыбаясь, заговорил Воробей. – Где же вы пропадали? Мисс РинФерас, вы выползли как раз вовремя, сейчас нам предстоит встреча с представителями доблестного Британского флота в количестве трех кораблей. Располагайтесь поудобнее и не переживайте, ваш дрожайший дядюшка, к счастью, не чародей и не смог догнать мою «Жемчужину», так позорно сев на мель!
Алес обрадовалась. Но радость омрачалась тем фактом, что встречаться с английским гарнизоном ей не хотелось. Но, видимо, из двух зол, а именно Фрэнка и Британского флота, судьба решила подарить им меньшее. Наверное…
Увидевшие ее матросы зашумели, приветствуя «русалку», на что Алес реагировала сдержанным шипением. Ринуться в бой она уже не решилась, наученная горьким опытом, поэтому предпочла на манер гремучей змеи желать доброго утра в ответ.
На палубе появился юный мистер Норрингтон. После утренней процедуры приведения себя с порядок он сиял счастьем, но вид у него теперь, правда, стал еще более бандитским. Побрился он, мягко говоря, отвратительно – нож оказался неприспособленным для такого рода операций, так что физиономия его теперь пестрила оставшимися островками щетины и кровоточащими порезами, корабельная грязь смылась плохо, и ее потеки довершали колоритный образ офицера. Да, теперь, наверное, уже действительно бывшего офицера... Но Майкл был полон надежд и иллюзий и высокомерно улыбался, глядя на английские корабли.

Командор все смотрел в подзорную трубу и диву давался, почему это экипаж «Черной Жемчужины» с задорными песнями, убрав часть парусов, преспокойно идет ему в руки. Не к добру это. Но единственное, что ожидал Норрингтон – это шальная попытка прорваться из кольца трех Британских кораблей, на которую часть эскадры даст нешуточный отпор. У Воробья нет ни малейшего шанса. А, может, он таким образом совершает акт самоубийства? Безумец! Но, что бы это ни было, оно наполняло командора, чувством глубокой удовлетворенности, словно воздушный шарик гелием. Радостную обстановку, царящую на «Черной Жемчужине», взорвал капитан Воробей. Он не удержался и, вцепившись в носовой фальшборт, орал командору витиеватые приветствия, разбавляя их воздушными поцелуями и задорными размахиваниями шляпой. Норрингтон вскипел, так как солдаты на «Независимом» похихикивали, забавляясь криками Воробья, а быть посмешищем командору очень не хотелось. Он прикрикнул на свой экипаж и вперил ненавидящий взгляд в фигуру капитана на приближающемся судне, страстно мечтая дать по нему залп из пушки. Вплотную. Но эта поистине высокая мечта осталась навеки неосуществленной…
Через некоторое время корабли сблизились. Джек уже без подзорной трубы прекрасно различал на палубе временного флагмана статную фигуру командора, а за этой самой фигурой стройный ряд стрелков, направлявших на экипаж, находящийся на палубе «Жемчужины», дула мушкетов. На его загорелом лице проступило выражение крайней степени обиды, и капитан, водрузив на законное место шляпу, крикнул:
- Командор, вы снова радушно приветствуете меня! А почему в этот раз три корабля, а не пять? И всего лишь один пушечный залп, и тот холостой? Раздери меня каракатица, я начинаю сомневаться в искренности вашей гостеприимности!
Норрингтон насупил брови и, задрав подбородок, прокричал в ответ:
- Прекратите паясничать, капитан Воробей! Вы арестованы! Причем в вашем случае лучше не сопротивляться! Прикажите своему рулевому следовать за моим кораблем, иначе два сопровождающих фрегата разнесут ваше драгоценное судно в щепки!
Джек Воробей отрицательно замахал руками:
- К чему такая спешка? Вы даже не хотите узнать, для чего я пожаловал в столь негостеприимные воды, где меня как только не обещали умертвить? Очень невоспитанно с вашей стороны тащить меня сразу на виселицу, не поговорив по душам!
Если сказать, что командор был зол – это ничего не сказать. Только два обстоятельства в мире так неблаготворно влияли на состояние нервной системы Джеймса Норрингтона – это капитан Воробей и верхний ящик письменного стола в каюте.
- Не темните, мистер Воробей! – он поморщился. – У меня не так много времени, чтоб тратить его на обмен любезностями с государственным преступником!
- Ах, пустяки, это займет совсем немного вашего драгоценного времени, командор. Дело в том, что мне нужно показать вам одну очень любопытную бумажку – сущую безделицу. Я прошу вас! – и капитан Воробей сделал приглашающий жест на палубу своего корабля.
Брови Норрингтона полезли под сень парика, но тем не менее он отдал приказ приблизиться к «Черной Жемчужине» и кинуть трап. И стрелять при первой же угрозе причинения его командоровой жизни  вреда. Корабли сблизились, сцепились крючьями и срослись трапами. Второй фрегат пристроился у свободного левого борта «Жемчужины», а третий встал за кормой. Так и покачивалась она на волнах, зажатая со всех сторон, словно гулящая девка.
Командор в сопровождении лейтенанта Джиллета и еще пяти офицеров спустился на свежеотдраенные доски палубы.  Быстрым взглядом он окинул разношерстную команду Воробья, среди уже знакомых лиц отметив что-то новенькое. Например, неподалеку от капитана пристроились две девицы. Ну, да, так и есть, грязные, побитые, но все ж девицы. Вот так плавучий бордель! Но от созерцания команды пиратского судна Норрингтона отвлек Джек Воробей - растянув рот в самой широкой из своих улыбок, он направился к гостю.  Остановившись в своей обыкновенной манере в очень опасной близости от доблестного служителя Британской короны, Джек, как и ожидал доблестный служитель, причем ожидал совершенно справедливо, наученный не одним диалогом с этим типом, начал, кривляясь, говорить:
- Какая дивная встреча! Вижу, вы тоже несказанно рады ей, командор! Как поживаете? Не женились еще?
Воробей начал с удара ниже пояса. Внутренние демоны раздирали глотки, крича «Удави его, Джеймс, сейчас же, будь мужчиной!!», но Норрингтон лишь дернул уголком рта и глухим голосом ответил:
- Бросьте свои дурацкие шутки капитан Воробей! Не для разговоров же о моей личной жизни вы пригласили меня на свое судно! Не тяните, я не любитель ждать.
Джек расплылся в улыбке, но спорить не стал.
- Должен признаться, что мое повешение,  к вашему сожалению, откладывается на неопределенный срок. Я в отчаянии, что огорчаю вас этим фактом, но ничего не поделаешь. И погостить в этом удивительном уголке Ямайки я тоже не смогу, как ни настаивал на этом губернатор острова Тортуга…
Из речи Воробья Норрингтон не понял ровным счетом ничего, но посчитал своим долгом все же разозлиться и удивиться. Все выражение лица командора было воплощением вопроса «ЧТО?». Похоже, Воробей снова пакостно клюнул в палец и вырывается из руки. «Удави его, Джеймс, не будь тряпкой! Ты об этом мечтал, мечтаешь и будешь мечтать!!!» - надрывался сонм демонов, тыча вилами в кипящий мозг командора. Увы, Устав намертво приковал доблестного служителя Британской империи к себе и безжалостно обрывал крылья кровожадной мечте.
- Так о чем я? – продолжил капитан Воробей, залюбовавшись гремучей смесью эмоций на лице собеседника. – А, бумажка. Так вот,  - он полез под рубашку и извлек помятый сверток. – Губернатор Тортуги нанял меня и мою команду к себе на службу. Вот собственно, что и подтверждает этот рукописный договор. Я у него под покровительством, командор, а в Порт-Рояле я для того, чтобы осведомиться у уважаемого губернатора Суона, будет ли он поддерживать военные действия против испанских портов.
Норрингтон безмолвствовал. Он просто выхватил потрепанную бумагу из рук Джека и впился в нее глазами, надеясь увидеть там какую-нибудь ахинею, не соответствующую действительности. Но либо глаза врали ему, либо документ был неподдельный. Во второе верилось почему-то труднее, чем в первое. Но, сколько бы раз командор не перечитывал бумагу, слова в ней были одними и теми же. Он грубо впихнул соглашение Воробью и развернулся в твердом намерении покинуть судно. Но, видимо судьба уготовила ему еще несколько чудных мгновений на борту «Черной Жемчужины», так как Воробей задушевным голосом окликнул его:
- Каааак, командор, вы уже уходите?  Постойте, у меня есть для вас еще кое-что.
Норрингтон покосился через плечо на Воробья, который, сияя, смотрел ему вслед. Не дожидаясь, пока тот повернется к нему всем корпусом, капитан продолжил:
- Мистер Норрингтон, вы верите в случайности?
Командор не верил, но не ответил, а просто немного изменил угол поворота к Воробью. Ответил за него другой голос:
- Никак нет! А причем тут я?
Вся находившаяся на палубе компания уставилась на автора фразы. Им оказался не кто иной, как Майкл, который никак не мог связать это ходячее изваяние, гордо носящее звание «командор флота Его Величества», со своей родной фамилией. По-Норрингтовски вздернув подбородок, он смотрел на Воробья. 
Командор справедливо подумал, что над ним смеются. Сжав губы так, что они побелели, он воззрился на молодого человека, стоящего среди кучи головорезов и почему-то откликнувшегося на его, командорову, фамилию. Своим видом этот молодой человек явно не выигрывал в глазах британских солдат и их командира - неприлично отросшие на пару-тройку сантиметров волосы, грязное, обветренное, небритое, но жутко высокомерное лицо, изрядно потрепанная одежда, почему-то напоминающая бывший английский мундир, просящие каши сапоги и так нагло вылезающая при всем этом убогом внешнем убранстве солдатская выправка. Джеймс Норрингтон посмотрел на юношу, титаническими усилиями удерживая спокойное и непроницаемое выражение на лице, и осведомился:
- Ваше имя?
- Майкл Норрингтон, - последовал холодный ответ.
Командор вскипел. В который уже раз. Сегодня решительно день трагической и безвременной гибели доброй половины нервных клеток. Вскинув брови, он посмотрел на капитана Воробья и проговорил:
- Мистер Воробей, что за балаган вы тут устроили? Что это за мальчишка?
Джек, стараясь придать лицу самое серьезное выражение, ответил:
- Командор, даже не знаю, как сообщить эту весьма трагическую для вас новость, но моего участия в сложившейся поистине двусмысленной ситуации нет никакого. Таким мы этого красавца подобрали на острове, возле которого произошло кораблекрушение, именно этим именем он назвался мне. Так что поверьте, у капитана Воробья есть масса других способов раздосадовать командора Джеймса Норрингтона, один из которых я вам уже продемонстрировал, - завершил свою речь Джек, разведя руками и не скрывая наглой улыбки на сияющем лице.
Командор не знал как реагировать. Произошла внештатная ситуация, на которую мозг отвечал твердым ступором. Нет, Джеймс Норрингтон не был глупцом, иначе он не был бы командором, но не каждый день ему встречался в море молодой человек, называющийся его фамилией, да еще как ни в чем не бывало пришедший на судне Джека Воробья. И снова Его Величество Устав, раздавив вопящих демонов и прочие мысли в голове, взял под контроль командора. Тот с каменным лицом и безэмоциональным голосом принялся за методичный допрос.
- Как вы оказались на судне капитана Воробья? – сверля глазами молодого человека, заговорил Норрингтон.
Майкл, отчаянно силившийся понять, плохо или очень плохо будет ему после происходящего и находящийся в практически неотличимом от командоровского ступоре, приправленном досадой от такого поворота событий, ответил, чеканя слова:
- Неделю назад торговый бриг «Кассиопея», шедший из Лондона во Флемстед, на котором  находился я, потерпел крушение, попав в шторм. Впоследствии, кроме меня, никто из команды не выжил. Кое-как прожив  пять дней на необитаемом острове, я был схвачен пиратами, причалившими к нему  за пресной водой. Таким образом я оказался на судне капитана Воробья.
- Почему на вас остатки солдатского мундира?
- Я офицер. Меня командировали из Англии в Новый Свет…
Командор помялся перед тем, как задать действительно интересующий его вопрос. А, к черту этих сплетников-офицеров, управу на них найти можно всегда.
- Зачем вы назвались моей фамилией?
Майкл неуставно выпучил глаза на высокопоставленное  начальство:
- Это моя фамилия, сэр!
- Молодой человек, конечно, виселица – не лучший способ усмирить пыл юного авантюриста, но боюсь, что мне придется к ней прибегнуть! – зашипел командор.
Майклу захотелось по пиратски дать кулаком в эту непроницаемую физиономию хоть трижды сводного брата. Но, испугавшись недостойных офицера мыслей, он ответил, задирая до невозможности подбородок в лучших традициях семейства Норрингтонов в порыве праведного гнева:
- Какая виселица?! Вот уж не ожидал, что встречу такой радушный прием на Ямайке! Всего лишь пошлите запрос в Лондон на имя вице-адмирала, указав мою фамилию, и вам ответят, какой я авантюрист!!
- Вы забываетесь! – задохнулся эмоциями Джеймс Норрингтон от такого поведения мальчишки. – Даже если вы являетесь офицером… Вернее, теперь уже совершенно точно ЯВЛЯЛИСЬ, такой разговор со старшим по званию – это кратчайший путь к трибуналу!
Майкл онемел. Он раскрыл рот, закрыл его и издал какой-то булькающий звук.
- А преступная связь с пиратами – есть ни что иное, как билет в один конец на виселицу, сударь, - продолжал разнос командор. – Плохо вы учили Устав, если не вынесли из него таких простых вещей!
Майкл почувствовал себя раздавленной толстым пальцем мухой, а мысли стали похожи на перепуганное стадо тараканов и поспешили покинуть голову. Пираты вокруг загудели, словно потревоженный улей, офицеры за спиной командора подсобрались, Джек водил глазами от одного Норрингтона к другому и уже ни капли не сомневался в родственной связи оных. Тот, которого звали Джеймс, громко сопел и почему-то не спешил предпринимать какие-либо действия, видимо наслаждался тем, что отыгрался хоть на ком-то. Алес с Диего, пошептавшись, поспешили скрыться за широкие спины корсаров, а Катрина вскипела. Хоть Майкл и не стал ей близким человеком, но ей стало жалко парня и в данной ситуации она была на его стороне. А так как девушка не привыкла держать язык за зубами, то и не стала. В общем гуле негромких фраз ее голос прозвучал неожиданно резко:
- Командор, ну вы и бревно!!
Все смолкли. Кое-где послышались смешки. Воробей, сдерживая улыбку, жеманно всплеснул руками, а Норрингтон удивленно кашлянул. По обыкновению он хотел проигнорировать дерзкие слова, но что-то в них насторожило, поэтому он, повернувшись к предполагаемому источнику оскорбления, переспросил:
- Что вы сказали, мисс?
Катрина, не мудрствуя лукаво, ответила:
- Я сказала, что вы, уважаемый, бревно, - и сняла в знак уважения треуголку.
Командор Норрингтон в упор посмотрел на девушку. Та по обыкновению, нагло сощурившись, ответила дерзким взглядом, но по мере того, как они смотрели друг на друга, выражения их лиц менялись. Вернее, менялось в основном лицо воровки, т.к. командор ограничился лишь еле заметным округлением глаз. Зато Катрина напоминала хамелеона. Она побледнела, потом покраснела и снова побледнела. Бесстыжие глаза  забегали, а руки быстренько нахлобучили снятую было треуголку, натянув ее как можно ближе к носу.
- Я вслух, да? – выдавила она, кляня собственную ужасно короткую память на лица, которая так не вовремя подставила подножку хозяйке.
- Сударыня, похоже, что ваша голова работает хуже, чем руки. Я когда-то был очень раздосадован, что мне так и не удалось поймать и заклеймить вас, но, кажется, выпал прекрасный случай. Вы арестованы, - ледяным тоном сообщил Норрингтон.
- Яяя… - начала Катрина, пытаясь выкрутиться из очередной тупиковой ситуации, но ее перебил Воробей:
- Стоп-стоп-стоп! Командор, не забывайте, что это моя команда! Что вы тут опять начали – арестую-заклеймю-повешу?! Я вам от всей души доставил в ценности и сохранности родственничка, не заставил гоняться за мной вдоль всего побережья острова, оказал радушный прием на своем судне, в конце концов! А вы тут зверствуете! – он снова развернул бумагу и вальяжно двинулся на Норрингтона. – Я самым глубочайшим образом извиняюсь перед английским флотом и перед вами в частности за упущенную вами возможность расправится с ненавистными пиратами во главе со мной, но, право слово, моя команда еще под защитой губернатора Тортуги! Вот встретите их по отдельности – казните-вешайте, а сейчас будьте любезны не угрожать! Смекаете? 
Командору захотелось выкинуть Воробья за борт. Или выкинуться самому. Но так как ни то, ни другое было невозможно, а доводы Воробья, черт возьми, похоже неоспоримы, он тихонечко зарычал. Черт с ним с этим шутом, выдающим себя за офицера, - наверняка это дурацкая шутка Воробья, но отпустить девчонку просто так командор не мог.  Конечно, это все дела минувших дней, но воров Норрингтон не любил никогда. Уж лучше пираты, которые грабят в открытую, за это их можно открыто и вешать. Но воры, тем более еще и принадлежащие к женскому полу, представительницы которого по святому убеждению командора просто обязаны были гулять в садах, падать в обмороки и всячески демонстрировать собственную слабость, вызывали в нем непередаваемую бурю эмоций. Ну, вот что с ними сделаешь? Разве что поставишь клеймо и кинешь за решетку. Но это ж женщины.. Ах, бесовские шутки! Вот и эта наглая карманница, с которой у Норрингтона были свои счеты, хитро сыграла на своем женском коварстве и упала в обморок, наверняка, чтоб избежать разбирательств.
- Командор, у вас до конца дней ваших будут проблемы с женщинами! – проследив за эффектным падением Катрины, взорвался новой речью Воробей. – Посмотрите, как вы напугали бедняжку. Нежные ушки прелестниц Тортуги не предназначены для слова «заклеймить». Послушайте, не хотите принимать обратно в семейное гнездо бедного родственника – не надо, но прекратите же наконец так направо и налево доводить девушек до обмороков! Ну не так нужно их покорять! А вдруг она ударилась головой и потеряла рассудок? Учтите только, вторая моя пассажирка менее склонна к сантиментам и живенько оставит вам память о себе в качестве выбитого зуба, а может и не одного в случае клеветы!
Воробей говорил еще что-то, но командор не слушал. Хор демонов в голове заглушал трещание капитана, но Норрингтон упрямо твердил им, что расстрелять к чертям собачьим этот пиратский корабль он не имеет полномочий, какой бы соблазнительной ни была эта идея. И не стоит доказывать Воробью, что относительно проблем с женщинами он, мягко говоря, не прав, хотя, если признаться честно, то прав от первого до последнего слова. И разбираться сейчас с ним, угрожать, запугивать и требовать отдать членов его команды, чтобы посадить их за решетку, Джеймс Норрингтон уже не собирался, так как все разговоры с этим типом всегда заканчивались с одним результатом, пусть даже в кармане у командора будет лежать пачка козырей в виде трех кораблей эскадры. Черт с ним! Он судорожно втянул носом морской воздух и перебил вошедшего во вкус ораторства Джека:
- Капитан Воробей, потрудитесь замолкнуть! Вы можете бросить якорь в порту, но я настоятельно требую от вас выйти из гавани до вечера сегодняшнего дня, тем самым избавить гарнизон от соблазна расстрелять ваше судно из пушек форта, а также постараться, очень постараться, не иметь никаких дел вблизи Порт-Рояла в ближайшие несколько лет, а в идеале нескольких десятков лет! Вы меня поняли? - и, понизив голос, доверительно сообщил Джеку: - Я с тобой еще разберусь, висельник! Больше твоей команде уже не уйти живой из этих вод! – высказавшись, Норрингтон развернулся, щелкнув каблуками сапог, и быстро направился к трапу, ведущему на «Независимый».
Джек широко улыбнулся и проводил взглядом напряженную фигуру командора. Через пару минут прозвучала громогласная команда Норрингтона кораблям эскадры отойти от «Жемчужины», и четыре судна взяли курс на гавань Порт-Рояла….
На «Черной Жемчужине» развернулось очередное масштабное представление. В главных ролях все те же лица – капитан Джек  Воробей и молодые пассажиры. Стоило командору покинуть, спотыкаясь в связи с полным ступором сознания, тщетно пытавшегося осмыслить все происходящее и вынести логическое заключение, по трапу судно наглого пирата, который в очередной раз обставил его, Джеймса Норрингтона, как на вышеобозначенном судне оному вышеуказанному пирату устроили такие разборки, что, воистину, командор был отомщен сполна. Началось все со ставших уже традицией воплей
– КАПИТАН ВОРОБЕЙ!
Джек поморщился – ну сколько можно?
– Я прекрасно помню, как меня зовут, мистер Норрингтон! Чего нельзя сказать о вас – как вы посмели назваться именем самого командора? Старина Джеймс был очень недоволен,– Джек одарил юношу насмешливым взглядом и, оставив молодого человека домысливать не слишком-то скрытое издевательство, повернулся к Катрине – второй голос в унисонном вопле принадлежал ей.
Молодая воровка, разыгравшая перед командором сцену крайнего раскаяния и испуга, упав для убедительности в салонный обморок, теперь удивительным образом пришла в себя и, сидя на палубе, решила высказать капитану искреннюю благодарность за его благородное, ну, относительно благородное (если сравнивать с типичным пиратом) поведение, пусть и вызванное корыстными замыслами. Сперва, правда, поинтересовавшись в тоне, явно не годящемся для благодарности, какого рожна они терпеливо дожидались кораблей Британского флота и теперь вынуждены заходить в Порт-Роял под конвоем трех судов эскадры командора. К чему она и приступила:
- Капитан, не могли бы вы ответить, какого кальмара мы ждали, пока милейший командор со своими  солдатами интеллигентно окружит нас и спровадит в порт? Неужели нельзя было избежать этого досадного обстоятельства?
- Ооочень сожалею, цыпа, но нет. Так было бы еще хуже… К тому же, не мог же я лишить старину-Джейми удовольствия польстить себя надеждой, что ему наконец  удалось поймать дерзкого и мерзкого пирата, который сам плывет ему в руки! Ну и не мог же я лишить удовольствия СЕБЯ полюбоваться на физиономию командора после предъявления ему одной очень интересной бумаги, смекаешь? Это моя давняя мечта с первого дня знакомства с милейшим сударем Джеймсом Норрингтоном! А вот откуда ТЫ знаешь командора мне бы  хотелось узнать... – тут Джек заинтересованно посмотрел на девушку.
– Это давняя история. Право, настолько давняя, что и вспоминать не стоит… И не хочется, - бормотала Катрина, поднимаясь с палубы.
- Хм, - изрек Джек. Видно было, что капитан несколько (несколько много!) разочарован. Наконец, Джек смирился с тем, что его подельница в деле кражи медальонов предпочитает  хранить собственные секреты из собственного же  прошлого, и сказал: - Ну, если не хочется, тогда не будем... Пока… 
- Да, капитан Воробей, спасибо! Я не ожидала, что вы заступитесь, - совершенно искренне произнесла Катрина, дойдя, наконец, до темы благодарности.
– Не за что, цыпа, - усмехнулся пират. – Ты пассажир моего судна, значит, находишься под моей юрск….юридиск…юрскц..юридисци… Мммм, вообщем, пока ты на моем корабле,  я за тебя отвечаю. К тому же, у тебя есть один должок… - тут Джек выразительно взглянул на юное дарование в деле воровства.  Катрине тут же захотелось взять свою благодарность обратно и нанести этому корыстному алчному охотнику за сокровищами, ему не принадлежащими, парочку увечий. Увы, этому высокому порыву, видимо, так и не суждено было никогда сбыться… Тем временем, Майкл переварил издевательство и вновь оказался разговороспособен.
- Капитан Воробей! Я требую объяснений! Кто этот человек?! Почему он смеет угрожать мне, офицеру Британского флота, виселицей, не имея достаточных на то оснований и, главное, не имея никаких доказательств?!! Даже если он командор эскадры, я настаиваю на судебном разбирательстве, которое вне всяких сомнений докажет, что я не имею никакой «преступной связи с пиратами»! Это абсурд! Как он смеет напоминать мне об Уставе, когда  сам знает из этого документа только то, что ХОЧЕТ знать! – негодовал юный  брат Норрингтона, отказываясь, впрочем, признать это родство. Майкл не хотел быть братом, пусть даже и сводным, подобного субъекта, подобного «бревна», как верно заметила мисс Катрина. 
– Чего вы от меня хотите, сударь? – спросил Джек голосом мученика, возводя глаза к небесам.
– Объяснений!
– Каких объяснений, милейший? Почему ваш брат не признал в вас своего родственника и желает отправить вас на виселицу? Очевидно потому, что это навязчивая идея командора вот уже около десяти лет – отправлять всех, имеющих хоть какое-то отношение к пиратам на виселицу! А о знании Устава поговорите с ним сами – думаю, в этом он вам не откажет:  Джеймс не упустит случай блеснуть знанием законов. Только, боюсь, проэкзаменовать его вы сможете только в суде! Так что советую начать репетировать оправдательную речь, - блистательно закончил свою тираду Джек и вновь повернулся к Катрине, лицо которой было мрачнее тучи и свидетельствовало о глубоких размышлениях, занимавших девушку. Впрочем, насладиться в полной мере задумчивым выражением на личике молодой воровки капитану не смог – неугомонный Майкл снова обратил внимание Джека на себя, жалобно-нагло (феномен, присущий только Норрингтонам, очевидно, – в каждом своем обращении проявлять высокомерие) поинтересовавшись:
- А нельзя решить дело как-нибудь без суда?
Джек снова повернулся к молодому человеку и принялся доходчиво, как маленькому ребенку, объяснять царящие на Ямайке при живом командоре порядки:
-  Мистер Норрингтон! Вы не знаете командора – в этом ваша беда... Или ваше счастье – это с какой стороны посмотреть.. Джеймс Норрингтон вешает пиратов за то, что они пираты. И поверьте мне, сударь, огромной честью для вас и огромной милостью будет, если вы удостоитесь суда -  хоть проявите себя… Судебное разбирательство могут провести и без вас – вы в это время будете премило присутствовать в тюрьме Порт-Рояла (не самое приятное место, можете мне поверить). Без суда вас могут только повесить прямо на рее – как предателя и саботажника.
–  Ааоооыыыууу, - нечленораздельно промычал Майкл, представив себе свое будущее в весьма мрачных тонах.
– Впрочем, есть еще один выход, - усмехнулся Джек, наблюдая за страдальческим выражением на лице юноши. – Я могу взять вас в свою команду. Станете славным пиратом! И никакой Устав вам не будет вам помехой! Ну, что скажете, молодой человек?
–  Никогда!  - без раздумий заявил бывший офицер.
– Да, где-то я это уже слышал… Что ж, жаль.. Весьма опрометчиво и недальновидно, юноша…Но это ваш выбор. Так что начинайте готовить защитный монолог – он вам очень скоро будет необходим.. Начните прямо сейчас, -  и Джек повернулся к Катрине, желая узреть лицо девушки и по выражению оного догадаться о судьбе ее и медальона.
Майкл же тихо вздохнул и направился прочь, погрузившись в мрачные раздумья о своей ужасной судьбе, не замечая ничего и никого вокруг. Пираты расступались перед впавшим в длительный период умственной работы молодым человеком, бросая на него сочувственные или насмешливые взгляды. Катрина дерзко посмотрела на Джека. Пират, увидев, что его заметили, просиял радостной улыбкой:
- Цыпа, я ОЧЕНЬ надеюсь, что мы уладим все возникшие разногласия… Ты ведь понимаешь о чем я, не так ли? – девушка мрачно кивнула, и капитан продолжил: - Так вот, если ты хочешь обрести свободу и скрыться в замечательном городке Порт-Рояле, покинув навсегда мое судно и забыв о нашей встрече (ну, или вечно храня ее в памяти – это уже как тебе будет угодно), то я попрошу тебя расплатиться со мной за плавание на «Жемчужине»… Мисс Алес уже рассчиталась за морскую прогулку, так что она может беспрепятственно покинуть мое судно, как только мы войдем в гавань… Где же это наша рыжая бестия, кстати? – и Джек повернулся, чтобы поискать мисс РинФерас…
Повернулся и обнаружил, что его выяснение отношений с пассажирами стало достоянием общественности: пока половина команды «Жемчужины» занималась подготовкой корабля к входу в гавань, другая половина (большая!) не сдвинулась с места и с крайним интересом наблюдала разыгрывающееся перед ними представление.
– А ну по местам, крысы ушастые! Живо-живо! По местам! Входим в Порт! Приготовиться  спустить весла! Быстро! Шевелитесь! – принялся Джек разгонять пиратов. Те расходились, недовольно бурча под нос проклятия.
– А «дамского угодника, преисполненного чести» я вам еще припомню, мистер Пинтел, - напутствовал Джек  удалявшегося пирата. Пинтел с опаской оглянулся на капитан, так некстати услышавшего ее бормотание, но, заметив, что тот скорее весел, чем зол, успокоился и поспешил удалиться и заняться делом. Поспешила удалиться в суматохе и Катрина -  нужно было хорошенько обдумать дальнейшие действия. Просто так отдавать Джеку второй медальон девушка не собиралась. Не отдавать вообще – не получится: Джек просто не даст ей сойти в порту. А что если принять участие в приключении? Плавание на «Жемчужине» обещало стать интересным! Капитан неспроста гоняется за медальонами – наверняка, тут есть какая-то весомая причина, связанная, скорее всего, с очень весомым имуществом… С другой стороны – это опасно… Мало ли что может случиться в пути? Шторм, встреча с недоброжелательно настроенным судном (английским или испанским), да что там – встреча с дядюшкой Алес! А то статься – и все сразу! Ужас! Но…
- Йо-хо, йо-хо – опасности по мне! – весело пропела Катрина незамысловатые слова пиратской песенки и отправилась на нос, смотреть и любоваться приближающимся Порт-Роялом, предаваясь ностальгии… Стоило разойтись пиратам, как тут же обнаружилась мисс РинФерас. Естественно, в компании Диего: долго быть в ссоре с кем-то Алес не умела, поэтому после того, как ее мозг взял верх над эмоциями, девушка стала совершать разумные вещи. Первой, безусловно, стала, тарелка с едой, второй – выход на палубу после  суток добровольного заточения в лазарете, ну и третьей – мир с Диего. Правда, последний уже успел пожалеть, что сеньорита так отходчива – он снова был мучим разговорами…
- Ааа, мисс Алес! – обрадовался Джек и направился к молодым людям. Диего мысленно возблагодарил небеса, что они послали Джека и внимание его сеньориты хоть некоторое время будет занято кем-то, кроме, его скромной персоны…
- Добрый день, капитан, - хмуро отозвалась мисс РинФерас. – Если он у вас добрый, разумеется…
- Оу, цыпа, а ты, похоже, не в настроении!  - сказал Джек, приглядываясь к Алес и думая, чего можно от нее ожидать, когда она «не в настроении». Алес была настроена апатично. Похоже, ей надоело буйствовать, пытаться что-то доказать кому-то, когда на нее все равно никто не обращает внимания. Так что девушка со всем смирилась. Что очень удивляло Диего... Испанец даже подумал, что может быть он не так хорошо знает сеньориту Алес, как думал, может какой-нибудь эпизод из ее поистине насыщенной событиями биографии прошел мимо него? Эпизод, где Алес была смиренной монахиней….
– Послушайте, капитан Воробей, к чему этот разговор? – спросила Алес. – Вы прекрасно знаете, что я не в настроении... Более того – вы даже знаете, почему.
– Понятия не имею, цыпа! – ответствовал Джек, пытаясь придать своей физиономии максимально честное выражение. Лицо, оно же физиономия, капитана плохо слушалось, так и норовя расплыться в довольной улыбке. Алес, однако, на капитана не смотрела, поэтому его безуспешных попыток выглядеть серьезно и сочувственно не замечала – внимание девушки было направлено на приближающийся Порт-Роял, а в частности – на гавань, с фигурами кораблей. На одном из них ей предстоит покинуть теплые воды ставшего почти родным Карибского моря и вернуться к холодным берегам Туманного Альбиона. Вернуться без медальона… Может не возвращаться? Отправиться на Тортугу, начать новую жизнь… Жизнь свободной пиратки… Алес помотала головой, отгоняя привязавшуюся мысль. Джек посмотрел на девушку, проследил за направлением ее взгляда, взглянул на испанца – тот выразительно изобразил что-то вроде умирающего лебедя, что должно быть характеризовало нынешнее душевное состояние сеньориты – и решил не мучить и без того несчастную девушку разговором и своим присутствием. Поэтому пират направился на капитанский мостик – в Порт-Роял «Жемчужина» войдет при полном параде, в смысле – при наличии капитана, замершего в величественной позе у штурвала. Наконец-то, долгожданный момент! Войти в гавань на своем корабле, на своем ЛЕГЕНДАРНОМ корабле! Беспрепятственно войти! Не для разбоя и грабежа, а мирно, без пальбы и стрельбы! Ха, пират входит в порт при содействии командора! Здорово же обрадуется начальство Норрингтона! Джек широко улыбнулся своим мыслям, любовно погладил штурвал и принялся изучать идущие впереди корабли эскадры…нет, почетного эскорта!..

Через полчаса четыре судна вошли в гавань города Порт-Роял и бросили якорь. Стоя за штурвалом «Жемчужины», Джек любовался смятением, царившем в порту. Матросы, портовый люд, присутствующие на берегу солдаты гарнизона и простые горожане смотрели на них во все глаза, шептались, указывали на них пальцем. Свершилось поистине невиданное! Пиратское судно (а Джек не удосужился убрать пиратский флаг!) вошло в порт, не подвергнувшись обстрелу фортов! И не простое пиратское судно – а сама «Черная Жемчужина»! Если верить собственным глазам, любой горожанин, конечно, если он не дальтоник, может это понять – черные паруса! Да еще и в сопровождении трех кораблей Британского флота! Причем, то, что, корабль капитана Джека Воробья не военный трофей очевидно – вон он сам дерзкий капитан, стоит у штурвала и улыбается в тридцать два зуба, сверкая золотыми коронками. Будь Джек пленен, командор первым делом засадил бы наглого пирата в трюм, а тут -  вон он радостный и паясничающий капитан Джек, приветственно размахивающий шляпой и отвешивающий шутливые поклоны столпившимся на пристани солдатам и народу, а вон и зеленый, как лаперузская водоросль, командор. Похоже, очередное столкновение пирата и солдата закончилось не в пользу последнего. То есть, закончилось традиционно… Вдоволь налюбовавшись царившим в на пристани смятением, Джек обратился к делам насущным-корабельным. То есть к выгрузке юных пассажиров, а именно долгожданному прощанию с мисс РинФерас и Майклом Норрингтоном. – Мистер Гиббс! – крикнул капитан.
– Приведите-ка ко мне наших пассажиров – к месту назначения, суть в Порт-Роял, мы прибыли! Пора начинать светлый момент прощания!
– Избавительного прощания! – подсказал Гиббс и удалился разыскивать молодежь. Норрингтон нашелся на излюбленном месте на полубаке, Алес в компании Диего убивала время и нервные клетки испанца  на шканцах. Еще одна пассажирка – Катрина – сама спешила к капитану с явным намерением высказать ему свое окончательное решение. Таким образом, меньше чем через пять минут все молодые люди столпились перед капитаном Воробьем, ожидая прощальных напутствий.
– Друзья мои, увы! Вот и закончилось наше путешествие! – начало было многообещающим. – Мы прибыли туда, куда так стремились – Порт-Роял принимает нас распростертыми объятиями губернатора Суона! Так что… Прошу, в шлюпки. Мои ребята вас довезут, - тут капитан махнул рукой в сторону пиратов, готовившихся садиться в шлюпки и плыть к пристани. – Вам запомнится этот день, когда вы покинули легендарное судно капитана Джека Воробья! – и, закончив речь таким образом, Джек всем своим видом показал слушателям, что они могут быть свободны. То есть могут начинать выполнять хорошо замаскированный под блеском галантности приказ выметаться с «Жемчужины» и не мозолить глаза капитану в дальнейшем... Ближайшую вечность… Слушатели оказались на редкость догадливы, поэтому поспешили покинуть капитанский мостик и его окрестности и перебраться поближе к шлюпкам. Поспешили все, но не все добрались до шлюпок.
– Мисс Катрина! – окликнул Джек девушку. – Сударыня, будьте любезны, уделите капитану напоследок пару минут! Катрина тихонько выругалась. Так, Джек не забыл о ней в суматохе. Просто скрыться в одной из шлюпок не получилось, что ж, переходим к плану Б.  Девушка развернулась и посмотрела на спустившегося с юта капитана.
– Цыпа, ты помнишь наш уговор?
– Разумеется, помню, капитан Воробей. Вы желаете получить мой медальон… - Джек кивнул, одарив юную воровку улыбкой. – Так вот, вы его не получите! – Джек нахмурился. – Медальон будет у меня, но я остаюсь на вашем корабле. Этот медальон ведь нужен вам, чтобы добраться до сокровищ? – «Зараза!», кивок головой.  – Что ж, я плыву с вами! И мне, как нынешней владелицы данного медальона тоже причитается определенная часть клада! Я в доле, капитан!
– Цыпа, разве ты не хотела сойти в порту? – спросил Джек таким тоном, что девушке стало ясно, что пират находится в состоянии крайней досады…То есть готов придушить наглую девицу.
– Хотела, - честно ответила Катрина. – Но планы изменились. Командор Норрингтон ясно дал понять, что каждый, кто покинет ваш корабль и ступит на берег, автоматически лишается вашей защиты, предоставленной вам и членам вашей команды достопочтенным губернатором острова Тортуга. Поверьте, капитан, я вовсе не хочу оказаться перед лицом правосудия, подозрительно неотличимым от лица командора. А если я сойду в Порт-Рояле, то это произойдет! Перспектива быть заклейменной меня, как вы можете догадаться, совсем не привлекает, поэтому я предпочту продолжить наше совместное плавание. Считайте, что знакомство с вами было мне настолько приятно, что мне не терпится его продлить, - и, кокетливо улыбнувшись капитану, молодая предприимчивая воровка отправилась прощаться с покидающими судно Алес, Диего и Майклом.
Джеку улыбка девушки не понравилась. Чему это она так радуется? А уж не стащила ли она у него медальон Алес? Охваченный этой ужасной мыслью, капитан нервозно полез в карман и стал шарить там в поисках драгоценности…Таак, на месте, слава Морскому Дьяволу. Но до конца капитан не успокоился, поэтому извлек медальон из кармана (повернувшись спиной к выясняющей отношения с Пинтелом и Регетти Алес: девушка  пыталась усмирить гогочущих пиратов, которые отказывались сажать  ее в шлюпку, заявляя, что «русалка – создание водоплавающее, не приспособленное к транспортировке в шлюпке, которому приличествует добираться до берега вплавь и выходить на землю из морской пены с ракушками в волосах и водорослями на ушах! Угага!»). Рассматривая медальон, Джек успокаивался – все в порядке, он, родимый! Вот кривая траектория предполагаемого движения, вот начальные координаты… Капитан перевернул медальон на другую сторону…Тааак, а это еще что? К медальону был прикреплен при помощи маленькой металлической пластинки кусочек бумаги. Джек аккуратно оторвал ненужную уже пластинку, достал свернутый в трубочку листочек, развернул и стал читать. Чем больше капитан забирался в дебри скачущих неровных букв, тем недоуменнее становилось его лицо. На листочке было написано следующее:
«Алес! Если ты читаешь это – значит, меня уже нет в живых. Доченька, знай: этот медальон – часть старинной карты. Вторая часть у Фрэнка, третья была утеряна. Береги этот медальон – Фрэнк не остановится ни перед чем, чтобы его заполучить. Но этого не должно произойти, не допусти этого, Али! Если ты когда-нибудь будешь держать в руках все три части карты, то вспомни тот странный язык, которому я обучил тебя – иначе карту не расшифровать. Я люблю тебя, Алес, и верю, что ты справишься! Отомсти Фрэнку за мою смерть!»
Джек перечитал предсмертное послание три раза и сделал вывод, что оно ему не понравилось. К тому же он совершенно не понимал нравы этой семейки – папаша предлагал дочери отомстить за его смерть! И кому?! Фрэнку Черному Клинку!!! Интересно, отец Алес так любит свою дочурку, что не желает расставаться с ней и на том свете, поэтому спешно подсказывает ей верный способ, как отправиться туда в максимально короткий срок? Перечитав письмо еще раз, Джек понял, ЧТО было в нем написано. Тааак, оказывается, карту может прочесть только человек, знающий какой-то там язык. Значит... Значит, мисс РинФерас придется задержаться на «Жемчужине»! Подхваченный этой мыслью, Джек со скорость молнии кинулся, размахивая руками, к шлюпкам, истошно вопя:
- Стой! Нет-нет! Стоооп! Отменить посадку пассажиров!!!
Алес, наконец, уладившая все разногласия с пиратами (при непосредственном содействии Диего)  и уже заносящая ногу, чтобы сесть в шлюпку, завидев бегущего к ней Джека, отвлеклась от стратегически важного занятия посадки и, не удержав равновесия, свалилась на палубу. Не особо церемонясь, девушка тут же поспешила высказать все, что она думает о противных досках и отвратительном капитане. Джек, между тем, наконец, добежал до места посадки и, переведя дух, заявил:
- Мисс Алес, должен вам сообщить, что вы остаетесь на «Жемчужине»!
Последовала немая сцена. Алес, Катрина, Диего, Майкл и пираты уставились на капитана, как на умалишенного. Затем молчание сменилось дружным воплем:
- ЧТООООО?!!!!!!
Особенно старались пираты во главе с Гиббсом  - терпеть Алес на судне еще хоть пару минут никто из них не согласился бы, даже под угрозой  «пенькового галстука».
–  Кэп, это ведь розыгрыш? – подойдя к капитану, поинтересовался у него боцман.
– Нет, мистер Гиббс, я говорю серьезно, - ответил Джек, скосив глаза и полюбовавшись ступором пиратов.
– А зачем мне оставаться? – поинтересовалась Алес.
– Видишь ли, цыпа, после того, как  ты покинешь мой корабль, командор Норрингтон будет в праве сделать с тобой все, что ему заблагорассудится, как должностному лицу, наделенному весьма широким кругом полномочий. Ты ведь пиратка, не так ли? А с пиратами командор поступает до невозможности однообразно – он предпочитает их вешать. Неужели тебе так не терпится поболтаться на виселице?
– Что за чушь?! – возмутилась Алес.
– Мое дело тебя предупредить, цыпа! – ответил капитан. – Выбор делать тебе.. Только имей в виду, что я говорю чистейшую правду! – все присутствующие бросили на Джека удивленные взгляды – «чистейшая правда»?!
– Но откуда командору знать, что я пиратка? – задала вполне очевидный вопрос мисс РинФерас.
– Посмотри-ка воон туда, - сказал Джек, указывая рукой на пристань. Девушка взглянула: там столпились солдаты. – Эти почтенные джентльмены будут следить за каждым шагом тех, кто сойдет с «Жемчужины», - пояснил Джек.-  И стоит кораблю покинуть порт, как всех оставшихся в городе пассажиров моего судна поймают и будут судить по обвинению в «преступной связи с пиратами», смекаешь?
– Таак, капитан Воробей, я, пожалуй, доплыву на вашем корабле до какого-нибудь менее агрессивного и опасного порта, нежели Порт-Роял, - после минутного раздумья, заявила Алес, поднимаясь с палубы и отходя подальше от шлюпок. Вылез из почти готовой к отплытию лодки и Диего. Пираты, наконец, поняли, какое «счастье» свалилось (вторично!) им на головы, дружно выругались (Алес этого, правда, уже не слышала: девушка, прихватив испанца, направилась в камбуз – раз уж она остается на «Жемчужине», почему бы не воспользоваться всеми преимуществами своего положения?) и разбрелись по кораблю, вынашивая планы мести чокнутому капитану. Если Джек всегда был таким, то становится понятно, почему Барбоса в свое время поднял мятеж…
Майкл, выслушав гениальную просвещенческую проповедь Джека, тоже поспешно вылез из лодки. Юному Норрингтону хотелось жить, а не встречаться со своим бревном-братцем, который жаждет отправить его на виселицу. Уж лучше продлить пребывание на пиратском судне и высадиться в другом порту, чем встретиться с дражайшим родственником в Порт-Рояле. Заметив его перемещения, Джек довольно улыбнулся собственной победе и констатировал:
- Рад видеть, мистер Норрингтон, что вы способны мыслить и независимо от Устава! Добро пожаловать на борт, сударь!
– Спасибо, капитан Воробей, но я высажусь в первом попавшемся приличном порту! – отрапортовал Майкл.
– Оу, похвально, похвально, юноша! – усмехнулся Джек, наблюдая, как Норрингтон-младший спешит удалиться подальше от него. – Что ж, значит мы никого не теряем... Досадно! – философски проговорил капитан, глядя вдаль.
Катрина, слышавшая это высказывание, усмехнулась: да, нелегко вновь терпеть на судне Алес. Но спрашивать капитана о причинах, по которым юная мисс РинФерас остается, девушка не стала – вряд ли Джек сейчас ей ответит. Поэтому она, подумав, направилась в камбуз – налаживать отношения с Алес. Раз уж им плыть вместе еще неизвестно сколько много, нужно как-то найти взаимопонимание. Таким образом., на шлюпках, отплывших от «Жемчужины» были только пираты, отправившиеся пополнять запасы провианта и питьевой воды – кораблю Джека Воробья предстояло долгое плавание. Через час шлюпки вернулись, груженный бочками с водой и разнообразными запасами съестного. (Все время, что пираты пробыли в городе, за ними зорким глазом следил гарнизон порта. И командор – не замечая бесчинств со стороны «презренных пиратов», он злился еще больше.) Одного из своих подручных, верного малого, Джек направил с письмом к губернатору Суону – надо ж оправдывать цель своего посещения Порт-Рояла! Впрочем, в письме было не столько обращение по теме агрессии относительно испанцев, сколько вежливо-издевательское рассыпание в благодарностях за «гостеприимство». Ввечеру этого дня, держа слово, данное командору, Джек Воробей приказал поднять якорь, и «Черная Жемчужина», провожаемая восторженными и восхищенными воплями провожавшей ее толпы на пристани и зубовным скрежетом солдат гарнизона при солировании Джеймса Норрингтона вышла из портрояльской гавани.

Командор проводил уплывающую «Жемчужину» взглядом приговоренного. Черт возьми! Этот мерзавец Джек Воробей опять уплыл у него из-под носа!!! С яростным ревом командор со всей силы ударил кулаком о борт «Независимого» (борт, впрочем, был к этому приучен).
– Лейтенант Джиллет! – возопил командор.
Нечастный лейтенант не замедлил явиться, ожидая самого худшего.
– Лейтенант, что вы думаете о капитане Джеке Воробье?
– Это самый жалкий пират из всех пиратов! – отрапортовал заученную от командора фразу Джиллет. 
– Вы правы, лейтенант! – подтвердил командор, – только я почему-то стал в этом сомневаться…

Часом ранее.
- Фрэнк, не будь идиотом! Ты не станешь входить в гавань!
– Отчего же? Вы во мне сомневаетесь?
– Ты псих! У тебя что, до сих пор похмелье?! Да форты разбомбят твой корабль в два счета!
– А вы на что? Займитесь фортами!
– Фрэнк, неужели ты думаешь, что все пушки фортов одновременно со всеми пушками кораблей эскадры могут вдруг взять и заглохнуть?!
– А вы на что? Или вы не способны это организовать?! Черт возьми!
– В свое время Фрэнк, я возьму все, что мне причитается.. А пока сделай разумную вещь – дождись Джека здесь! Ему все равно никуда не деться! Выход из гавани один, так что...
– Так что, я устрою незабываемую встречу, - улыбнулся капитан Фрэнк Черный Клинок, а его собеседник – странный господин в черном, вздохнул с облегчением. Что ж, сегодня он снова убедил Фрэнка следовать его плану.. Жаль только, что с каждым днем убеждать становится все сложнее и сложнее. Воистину, милая зверушка осел по сравнению с Фрэнком просто эталон кротости, понимания и сговорчивости…

Джек Воробей верной рукой вел «Жемчужину» по глади вод. На душе у капитана скребли кошки – состояние для Джека непривычное, но вполне реальное. Выходя из Порт-Рояла, он заметил корабль. Ооочень знакомый корабль, который покачивался на волнах, не торопясь направиться в порт – судно явно кого-то ждало… Кого – было очевидно. Джек даже не стал лелеять себя глупой надеждой, что корабль дожидается эскадру командора... Фрэнки пожаловал! Зараза! Настиг таки! Джек решил пойти на переговоры – давать бой не имеет смысла: судно Фрэнка   лучше вооружено, да и людей у него больше.. Значит надо выкручиваться словесно… Тут на палубу выплыла, иначе не скажешь, Алес. Путь мисс РинФерас лежал прямо на капитанский мостик, собственно, к капитану. Глядя на довольное и светящееся внутренней радостью лицо Алес, Джек сделал вывод, что о стремительно приближающемся судне своего дядюшки, которое уже буквально упирается им в корму, она ничего не подозревает.
– Капитан Воробей! -  начала Алес, поднимаясь на ют. – Позвольте вас поблагодарить!
– Не за что, цыпа, - машинально откликнулся Джек, наблюдая, как черная тень корабля душки-Фрэнки медленно располагается по правому борту, закрывая своим массивом свет заходящего солнца.
– Капитан, а позвольте уточнить у вас курс нашего плавания, - закончив с благодарностью, перешла к содержательной части беседы Алес. -  куда мы плывем?
– Вполне может статься, что никуда, цыпа… - проговорил пират, не отрывая взгляда от становящегося борт о борт с «Жемчужиной» судна.
– Как это понимать?! – тут же возмутилась Алес.
– О, очень просто... Цыпа, взгляни-ка направо… Алес взглянула. Скользнула взглядом по огромному кораблю и вновь посмотрела на Джека, желая продолжать возмущенные речи… Но тут мозг девушки проанализировал зрительный образ.. Алес резко посмотрела на право еще раз. Корабль! Дядя Фрэнк!
– Аааа! – возопила девушка и поспешно отвернулась. Вновь посмотрела на Джека: пират усмехнулся и в своей манере, чуть отклонившись назад, указал пальцем направо. Алес, зажмурив глаза, медленно повернула голову. Медленно открыла сначала один глаз – без изменений, затем другой – чуда не произошло, корабль не исчез. 
– ААААААА! – заорала Алес и кинулась бежать с приметного места на капитанском мостике куда-нибудь прятаться.
Джек проводил девушку взглядом и вновь обратил свой взор на корабль, точнее, на человека, который подошел к борту и обозревал палубу «Жемчужины». Наконец, светловолосый синеглазый демон соизволил взглянуть на Джека.
– Добрый вечер, капитан Воробей! – Джек в ответ улыбнулся несколько нервозной улыбкой и крикнул в ответ:
- Фрэнки! Сколько лет, сколько зим!

Отредактировано Zeta (2007-01-18 02:48:16)

19

ГЛАВА 19
Фрэнк не отвечал и сверлил взглядом Джека Воробья. Он не отличался выдержкой командора и одному дьяволу было известно, почему он еще не отдал приказ дать залп из бортовых пушек по ненавистном судну. А дьяволу это действительно было известно, и он всеми силами пытался предотвратить назревающую неурядицу. Фрэнку в уши лился целый поток логических умозаключений представителя Вселенского зла, но последней каплей, упавшей на чашу жизни «Черной Жемчужины» было разраженное шипение: «Фрэнк, не заставляй меня думать, что ты законченный идиот! Отложи сведение счетов с Воробьем на неопределенное время. На его судне медальон, а если ты потопишь «Жемчужину», то лишишься этой небольшой безделушки, ты меня понимаешь?! Ты что думаешь, я полезу за ней на дно морское? Ошибаешься, тебе придется обременить себя еще одним контрактом с неким Дэйви Джонсом! Знаешь его?» Фрэнк замычал что-то нечленораздельно-яростное, но послушался.
Тем временем капитан Воробей, отметив безмолвие собеседника, продолжал:
- Ты знаешь, Фрэнк, сегодня у меня поистине день встреч со старыми знакомыми, которым не терпится самым незатейливым образом поквитаться со мной. Вот только я не пойму, что же случилось такого, что ты вдруг решил уделить моей скромной персоне немного своего драгоценного времени? Я уже вторые сутки пытаюсь не мешать тебе на просторах Карибского моря, а ты все ищешь встречи, словно влюбленный. Был у меня один знакомый, вот как раз из только что оставленного мною Порт-Рояла, кузнец, Вилли Тернер. Знаешь такого? Да, в принципе, откуда.. Так вот он…
Но Фрэнк, раздраженным щебетанием Воробья и не желавший дальше слушать про некого юношу Тернера, перебил его:
- Хватит пудрить мне мозг, мистер Воробей! Тебе прекрасно известно, что мне нужно. И если ты отдашь мне это прямо сейчас, не оказывая глупого сопротивления, то, может быть, я убью тебя первым, даже не попытав.
Джек сглотнул, но продолжал паясничать:
- О чем ты, Фрэнки? Я немного переусердствовал с твоей грот-мачтой, но, смотрю она уже в порядке. Какие быстрые у тебя ребята, однако, словно и не сносило ее ядрышком моей «Жемчужины»! Но ведь это не повод четвертовать меня, так ведь? Единственное, что я отнял у тебя, - это время, так я могу вернуть его тебе сполна, немедленно скрывшись за горизонтом. Идет?
- Может быть, если отрезать тебе язык, ты будешь более приятным и сговорчивым собеседником? – спокойно проговорил Фрэнк. – Ну да ладно, я проявлю небольшую милость и напомню тебе причину моего к тебе повышенного интереса. Если ты еще помнишь, что, наверное, вряд ли, на твоем судне путешествует одна очень занятная особа, вот как раз недавно я видел ее на капитанском мостике. Рыжая такая, - подыгрывал Фрэнк Джеку, делавшему вид, что он чудовищными усилиями пытается что-то вспомнить, но тщетно. – Ты посадил ее на Тортуге, вместе с испанцем и еще кем-то.
Объяснения не подействовали на капитана Воробья, и он жалобно пожал плечами, на что Фрэнк коротко свистнул и у него за спиной выстроился целый ряд пиратов с мушкетами, дула которых были направлены на Джека и находившихся на палубе матросов. Воробей округлил глаза и шутливо поднял руки вверх.
- Стоп-стоп-стоп! – заговорил он, - кажется, я припоминаю, о ком ты говоришь. Вроде бы затесалась к нам на Тортуге одна особа, хотя, наверное, не та, что ты ищешь, так много рыжих девиц стало шастать по морю, что я со счету сбился. Мистер Гиииииббс!
- Быстрее, Воробей, я не любитель перегонять из пустого в порожнее. Твое актерское мастерство порядком вывело меня из себя, если ты не поторопишься, пеняй на себя!
Джек с серьезным лицом поднял две ладони вверх, мол, подожди немного. На ют взобрался боцман, беспокойно вглядываясь в лицо капитана. Джек был непроницаем, но явно нервничал.
- Я слушаю, капитан.
- Мистер Гиббс, - тихо заговорил Джек, - приведите, пожалуйста, на палубу мисс РинФерас. Не говорите ей, куда и зачем, просто тащите по своему обыкновению. Если будет упорно сопротивляться, скажите, что в противном случае ей будет еще хуже. 
Боцман кивнул и поспешил в кубрик, где по всей вероятности сливалась с досками корабля Алес. Вместе с собой он отрядил еще трех молодцов, чтоб не терять время.
Фрэнк, стоя напротив Джека, улыбался тонкой, презрительной улыбкой и сверлил Воробья взглядом. Вдруг рядом с ним появился субъект в черном костюме и шляпе с яркими красными перьями.
- Здравствуйте, мистер Воробей, как поживаете? – осведомился он низким, басовитым голосом.
- Добрый вечер, - оскалился золотыми зубами Джек, - прекрасно, как видите, несказанно рад встрече с давним знакомым. Но, к сожалению, не имею чести знать вас, сударь…
- Ах, верно, я не представился. Анхель Дябло, к вашим услугам. Если будет необходимость, обращайтесь… - он осекся, с усмешкой прищурив темные глаза и глядя на яростно засопевшего Фрэнка. Похлопав его по плечу, он в безмолвии облокотился о борт.
- Благодарю, мистер Дьябло, - понизив голос и расплывшись в улыбке, ответил Джек.
Тут где-то в утробе «Черной Жемчужины» раздался женский крик, через минуту к нему присоединились мужские вопли. Фрэнк плотоядно улыбнулся. Вскоре Гиббс выволок на палубу истошно орущую Алес, она упиралась, брыкалась, молотила руками и ногами, чем вызывала град проклятий держащего ее боцмана. Немного позади нее двое матросов пытались удержать беснующегося Диего, который не мог без боя отпустить сеньориту Алес на выдачу врагу. Гиббс подтащил мисс РинФерас к борту и развернул лицом к Фрэнку. Увидев дядюшку, Алес перестала орать, но вырываться стала сильнее.
- Она? – деловым тоном спросил Джек.
- О да, мистер Воробей. Здравствуй, крошка, кажется, настал торжественный момент встречи разлученных обстоятельствами родственников? Иди же скорее к дяде…
- Нееееееееееееееееееееееееееееееееет!!!!!!!!!!!!! – истошно заорала бедняга. Тут ее безумный взгляд обратился на ют, где вальяжно стоял Воробей. – Так вот зачем вы оставили меня на своем корабле! У вас была еще раньше заключена сделка? Что, теперь получишь свои кровавые деньги, капитан?! Подавись ими! Чтоб ты сдох от жадности! А ты, - обратила свои предсмертные геройские речи Алес на Фрэнка, - А ты, чтоб сдох от негодования! Нет у меня медальона. Ха! Пропал!!!!!! Грызитесь теперь из-за меня, пускайте друг друга на дно! Нет ведь медальона!!!!!!!! – и она опять нечленораздельно завыла.
Катрина, так не вовремя покинувшая камбуз, и Майкл наблюдали эту чудовищную сцену, высунувшись из-за находящейся на носовой палубе шлюпки. Обоим пришла в голову мысль, что может быть, не так уж плох был командор? Может, стоило отдаться в руки судьбы и правосудия, чем сейчас напряженно ожидать абордажа и резни? Но, Порт-Роял был уже порядочно далеко и деваться было некуда, так что приходилось ждать…..
Фрэнк не поверил ушам своим. Он только испепеляюще посмотрел на племянницу  и проговорил: - Все твои штучки с блефом я уже знаю. Не пытайся сделать из меня дурака, неужто я поверю, что ты смогла потерять медальон? Ха-ха-ха-ха! – он повернулся к своей команде, стоящей на палубе, показал три пальца и махнул в сторону Алес. – Обыскать ее!!!
Тут же отрядились трое молодцов, закинули на реи «Жемчужины» канаты и перескочили на судно. Алес уже простилась с жизнью, содрогаясь всем телом при каждом шаге приближающихся головорезов, как вдруг раздался громкий голос Воробья:
- А ну стоп! – все участники сцены замерли. – Прошу внимание на меня! Фрэнки, к тебе это тем более относится! – Джек отошел к противоположному от корабля Черного клинка борту своего судна и запустил руку в карман камзола. – Итак, у меня есть небольшое объявление для всех участников авантюры. Дело в том, что медальон у меня! – он театральным жестом вынул руку из кармана и в лучах заходящего солнца затряс золотым медальоном. Воцарилась тишина.
- Воробей, прекрати ломать комедию! – завопил Фрэнк. Он одним движением достал револьвер и направил его на Джека. – Я сейчас пристрелю тебя, и, держу пари, мне скажет спасибо не один человек в Карибском бассейне! Отдай мне девчонку, немедленно!
- Забирай! Зачем она мне? Раз тебе не терпится раскрыть объятия для дрожайшей племянницы, я ничего не имею против. Вот только тот факт, что медальона у нее нет, немного охладит твой родственный пыл, - и не спеша занес руку с медальоном над морской пучиной, простирающейся за бортом корабля.
Фрэнк хотел уже произнести прощальную речь приговоренному им к расстрелу Воробью, но раздался срывающийся, визгливый голос перепуганной насмерть, но не утратившей способности ругаться, Алес: - Креветкин самец!!!! Ах, это вам я обязана всеми своими бедами, капитан Воробей! Это вы не постеснялись все-таки стащить у меня мой медальон!! Кашалота вам в трюм, чуму бубонную на зад!!! Мошенник!! НЕНАВИЖУ ПИРАТОВ! Ненавижу вас!!!!!! – и стала вырываться из рук боцмана, чтобы причинить тяжкие телесные повреждения Джеку.
Воробью стало очень неуютно под перекрестным огнем ненависти Алес и ее дядюшки. Он решил пресечь этот двуполярный поток злобы и прикрикнул:
- Одну секунду! Фрэнк, мисс РинФерас, прошу внимания! Одно движение, и медальон полетит за борт, - родственники замерли. – Мистер Черный клинок, посмотрите внимательно на мисс Алес, будь у меня не ее медальон, она реагировала бы не столь бурно, прислушайтесь к ситуации. А теперь постарайтесь забыть, кому из вас медальон принадлежал, а кому мог бы принадлежать, теперь эта занятная вещица целиком и полностью моя, - Джек расплылся в улыбке.
Алес издавала все звуки, на которые была способна – она выла, рычала, хныкала, срывалась на крик и стонала, сопровождая это диким брыканием. Фрэнк дернул затвор, но Воробей сделал вид, что разжал ладонь, и Черный клинок с воем выстрелил в воздух. Рядом с Майклом Катрина билась лбом и доски шлюпки и шептала проклятия всем участникам драмы, страстно желая повернуть время вспять, а сам юный Норрингтон тут же дал себе обещание при первой возможности раздобыть пистолет и застрелиться. Словом, ситуация была накалена до предела.
- Врешь, собака!!! – зарычал Фрэнк.
Джек с презрением пожал плечами и зачитал координаты, выгравированные на медальоне,  и воспроизвел по памяти послание отца Алес. Наступила тишина, которую Воробей максимально жизнерадостно прервал:
- Я смотрю, все убедились, что медальон, ранее принадлежавший мисс РинФерас, теперь в моей руке. Чудно. Так вот, господа, раз уж я теперь хозяин положения, - он поклонился, словно актер, отыгравший спектакль, - думаю, что в праве выдвигать свои условия. Так уж вышло, что волей случая информация о сокровищах Картахены стала достоянием многих, причем эти многие не желают просто так отказываться от своего пусть и косвенного, но права на них. Фрэнки, раз уж ты все-таки настиг мой корабль и вряд ли откажешься от своих притязаний на золото, позволь предложить тебе сделку. Зная твою сущность, я предпочту оставить медальон у себя. Нет-нет-нет, нервничать не нужно, иначе придется тебе обратиться к морскому дьяволу за помощью в доставке со дна морского этой поистине драгоценной штучки. Рискнешь? Правильно, лучше не обременять себя этой сделкой, поверь мне. Значит так, мы бок о бок плывем до Картахены, подкрепляемые взаимной ненавистью и страхом за свое будущее, способствуем друг другу в обретении вожделенных сокровищ, а по окончании путешествия полюбовно расходимся, нагруженные целыми трюмами золота, и стараемся больше никогда не встречаться на жизненном пути друг у друга. Как тебе такой вариант?
Весь внешний вид Фрэнка Черного клинка отражал явное несогласие с предложением Воробья. Синие глаза метали молнии, тонкая рука мусолила рукоятку пистолета, а голова рождала самые изощренные и наиболее болезненные пытки для Джека. Но незнакомец, стоящий рядом с Фрэнком, был явно согласен с капитаном «Черной Жемчужины» и жизнерадостно забасил: - Отлично, мистер Воробей, должен признаться, вы тот еще плут! Фрэнк еще не до конца осмыслил удобство вашего предложения, но сейчас мы ним  посовещаемся и выскажем вам свое решение!
Он по-дружески сгреб Фрэнка в охапку и повел его подальше от борта. Черный клинок грубо высвободился из дьявольской руки и зарычал:
- Вы в своем уме? Какое может быть соглашение между мной и Джеком Воробьем? Я предпочту скорее пристрелить этого презренного кривляку, нежели иметь с ним что-то общее!
- Фрэнк, Фрэнк, ты, похоже, не видишь дальше своего носа. Неужели ты не понимаешь, что Джек не глупец? Ты думаешь, он блефует? Ничуть, он готов кинуть эту золотую безделушку на дно, и если ты будешь вести себя так, как вел, то это вполне может произойти.
- Кто вы, черт возьми? Канцелярская крыса-секретарь или дьявол? Ваши советы мне уже надоело слушать, для этого я мог нанять какого-нибудь головастого малого. Мне нужна ПОМОЩЬ, СОДЕЙСТВИЕ, а что я получаю? Компостирование мозга! Заставьте медальон перелететь из его руки в мою, парализуйте его, наконец, или умертвите на месте, чтоб и пикнуть не успел!
- Не выводи меня из себя, Фрэнк, не заставляй укрепиться во мнении, что ты пропил свой мозг, или просто искусно скрывал его отсутствие во время заключения нашей сделки. Ты обнаглел. Хочешь палец о палец не ударить и получить все на блюдечке с золотой каемочкой, - кипятился Вселенское зло, - может, тебе еще сокровища доставить сию минуту на корабль, откланяться и вернуть тебе назад заложенную душу? А не думаешь ли ты, что я не овца смиренная, что могу вот в эту самую секунду испепелить тебя на месте, не дожидаясь официальных конечных сроков договора? Думай головой, она дана тебе не только для того, чтобы в нее пить! – глаза дьявола налились красным огнем и затягивали Фрэнка в себя все глубже и глубже. – Сейчас ты примешь предложение Воробья и поплывешь бок о бок «Черной Жемчужиной»! Ты будешь делать все сам, а моя помощь придет к тебе в качестве тех самых ненавистных тобой советов или в самой безвыходной ситуации. Я думал, что ты умный человек, и не заставишь меня читать тебе эту лекцию, словно школяру!
У Черного клинка перед глазами поплыло. Было такое  чувство, что его только что головой приложили по меньшей мере о камни. Он поморгал, освобождаясь от морока, дернул уголком рта и резко развернулся к Джеку.
- Я принимаю твои условия, Воробей. Только не вырони от счастья, что остался жив, пока жив, медальон. Не спеши радоваться. Нам еще нужно многое обсудить, раз придется действовать… - он замолчал, подбирая слово.
- …действовать сообща! – жизнерадостно закончил за него «Анхель Дьябло», вызвав недовольное фырканье Черного клинка.
- Чудно, джентльмены! – расплылся в улыбке Воробей. – Значит, нам предстоит не меньше пары-тройки недель провести в бесценном обществе друг друга. Посему, нужно выпить за это!
Команда «Черной Жемчужины», не веря в происходящее, напряженно стояла на палубе. Обычно, встреча с Черным клинком напоминала встречи с Дэйви Джонсом, с тем небольшим исключением, что Джонс предлагал на выбор службу или смерть, а Черный клинок не предлагал ничего и расправлялся со всем экипажем и кораблем себе на потеху. Сейчас, черт знает как, удалось предотвратить резню. Алес обмякла в руках у Гиббса, булькнув что-то напоследок, Катрина сделала контрольный удар лбом о борт шлюпки и замерла, сидевшему с ней рядом Майклу вдруг вспомнилась молитва, которую он не замедлил продекламировать девушке. Попугай мистера Коттона захлопал крыльями и каркнул «На абордаж!» Больше движений не произошло. Джек не отошел от борта, так и стоял, свесив руку с золотым медальоном над водой, Фрэнк, словно изваяние, стоял, облокотившись о фальшборт, и сверлил глазами Воробья, стрелки за его спиной, не смотря на затекшие руки, держащие мушкеты, не двигались с места, испанский дон тоже не подавал признаков активности. Корабли были похожи на музей восковых фигур. Первым снова оживился капитан Воробей:
- Друзья мои, мы так и будем стоять? Мне это кажется несколько глупым, вы не находите? Фрэнки, ты же понимаешь, что я не двинусь с места, пока с твоей стороны есть угроза абордажа. Предлагаю тебе отойти от моего корабля на расстояние полумили, только в этом случае мы продолжим плавание. Так мы сможем друг друга контролировать – и я от тебя никуда не денусь, и ты меня не прикончишь так быстро, как тебе хотелось бы. Ну, соглашайся же, время деньги!
Фрэнк Черный клинок подумал, что его сейчас разорвет от ненависти и злобы. Но остатками благоразумия он понимал, что Воробей по-своему прав. С каким бы удовольствием он всадил бы пулю, да не одну, в эту ухмыляющуюся рожу. Не мудрено, что у этого капитана столько врагов!
- Хорошо, Воробей, по рукам, только учти, что при попытке плутовать, тебя не спасет даже эта побрякушка. Мой канонир разнесет в щепки, в клочья твою «Жемчужину», от моего гнева тебе не спастись даже на дне морском!!!
- Понял-понял, не нужно подробностей, - шутливо испугался Джек, - ты замечательный компаньон, Фрэнк, с тобой так быстро, полюбовно и выгодно можно договориться! А теперь, мистер Норрингтон, где вы, мне нужно, чтоб вы оказали мне одну очень важную услугу!
- С каких это пор ты таскаешь с собой командора Портроялской эскадры? – хохотнув, громогласно осведомился Черный клинок.
- Лучше, друг мой, лучше, зачем мне нужен этот ходячий памятник Британскому Уставу? Вот, прошу любить и жаловать, Майкл Норрингтон, - указал он на идущего по палубе молодого человека, - великолепное сочетание солдатской исполнительности и собственного, не в меру скромного, мнения! Сударь, - обратился он к Майклу, с бледным лицом поднимающемуся на ют, словно на эшафот, - от вас не требуется сверхчеловеческих усилий, подержите-ка вот эту занятную штучку над водой, только не уроните, а то отправитесь вслед за ней, прихватив с собой весь экипаж моего судна вместе с дамами. Держите крепко, и на все увещевания и угрозы вооооон того типа, - Джек указал пальцем на Фрэнка, - отвечайте своим фирменным выражением лица, присовокупляя дежурную фразу «ненавижу пиратов», хорошо? Мистер Пинтел, мистер Регетти, составьте компанию господину офицеру, чтоб он не натворил глупостей! – и сунул в дрожащую руку Майкла, не мигая смотревшего на него шальными серыми глазами, медальон. Юный Норрингтон осознал, что нажил на пятую точку непосильный груз приключений, но делать было нечего, трусость на учениях не преподавалась, так что он покрепче стиснул нагретый Джеком медальон, выставил руку над водой и продемонстрировал идеальную солдатскую выправку. Тут же к нему присоединились Пинтел и Регетти, сопроводив свое появление вечной возней и спорами. 
Воробей спустился с юта и облокотился о фальшборт, заняв позицию напротив Фрэнка: - Итак, - начал он, - еще раз оговорю, что расстояние между нашими судами должно быть не меньше полумили. Путь нам предстоит неблизкий, по открытому морю на юго-восток. Если шторм нас оторвет друг от друга, пеняй на себя, испанские суда, ровно как и английские, не захватываем, только обороняемся в случае агрессии. Все твои попытки отобрать у меня медальон приведут к одному итогу, советую даже не покушаться. Ты согласен?
- Какой же ты наглец, Воробей, тебе когда-нибудь говорили, что твое тело, болтающееся на рее, - залог прекрасного настроения на всю жизнь? – прошипел Фрэнк, бросая плотоядные взгляды на напряженную фигуру Майкла, вернее на то, что было в его руке.
- Фрэнки, я уже сбился со счету от такого рода пожеланий. К делу, любезный, к делу. Ты принимаешь мои условия?
- Пока я принимаю твои условия, только не начинай думать, что легко выпутаешься из этой авантюры, пройдоха. Мои пушки всегда в боеготовности, а стремительности в принятии судьбоносных  решений у меня не отнять. Зря ты впутался в это, Джек… Я же могу пристрелить тебя в любой момент…
- И тогда проблема получения медальона встанет перед тобой во весь свой огромный рост, смекаешь? Раз мы все решили, прошу отойти на оговоренное расстояние и… поплывем к горизонту… И, сделай милость, отзови своих молодцов с палубы моего корабля.
Фрэнк с большим трудом растянул рот в кривой улыбке, коротко свистнул, дав сигнал своим людям вернуться на корабль, и отлепился от фальшборта. Можно сказать, впервые в жизни он пошел на подобные уступки, т.е. отходил от неповрежденного им ни капли судна, населенного живыми людьми. Чувство было странное, будто вышел из дома и что-то забыл. Но жажда сокровищ, несметных и нетронутых, полностью владела Фрэнком, связывая руки природной кровожадности. Скрипя зубами от негодования, он приказал отойти от «Жемчужины» на оговоренное расстояние и держать наготове пушкарей левого борта. Субъект в черном аж прослезился, умиляясь сговорчивости Фрэнка, но следовал за ним неотступно, контролируя поведение взрывного капитана.
На «Черной Жемчужине» властвовало смятение. Экипаж гудел и проклинал тот миг, когда капитан Воробей вздумал взять на борт «русалку». Первым делом Джек, не обращая внимание на недовольство пиратов, взобрался на капитанский мостик и принял эстафетный медальон из руки Майкла. Тот был бледен, словно гипсовая статуя и, опустив глаза, пробурчал:
- Капитан Воробей, позвольте, пожалуйста, ваш револьвер…
- Ты что, хочешь Фрэнка застрелить? Не стоит, пока не стоит, он нам еще нужен, - похлопав молодого человека по плечу, сообщил Джек.
- Нет, не Фрэнка... И не вас, - поспешил добавить Майкл, поймав вопросительный взгляд Джека, - Я сам хочу…
Джек засмеялся, но пистолет засунул подальше за пояс. Вместо выпрашиваемого пистолета он сунул юному Норрингтону недопитую бутылку с ромом и подтолкнул его к лестнице. Майкл глубоко вздохнул и без возражений подчинился. А к капитану уже спешил мистер Гиббс. Он отпустил Алес, которая сейчас, словно тряпичная кукла, болталась на руках у Диего, и бросился к капитану узнавать подробно, какие приключения нажил себе в очередной раз экипаж «Черной Жемчужины». Джек не стал подробно объяснять боцману перипетии событий, уже произошедших  и настоящих, и стал отдавать приказания по дальнейшему движению корабля. Команда, беспокойно поглядывая на «Рыцаря тьмы», шедшего по правому борту в оговоренной полумиле, ставила снасти, ловила ветер и мрачнела все больше с каждой четвертью часа.
Мрачнел  и капитан Джек Воробей... Фрэнк принял его предложение, но как-то странно все это… Да Черному Клинку хотя бы для приличия следовало еще поломать комедию, то есть трагедию, потому что там, где появляется этот бесчувственный, как баобаб, и столь же непрошибаемый капитан, комедия невозможна в принципе… И этот странный господин в черном…Как там его.. Анхель Дьябло… Ну и имечко! Будь прокляты все испанцы! Темная личность. Причем очевидно, что он имеет на Фрэнка определенное влияние. И определенные планы. От такого можно ожидать чего угодно… Джек поежился, вспомнив холодные безжизненные глаза незнакомца. Шут со взглядом палача… Может не следовало во все это ввязываться? Это было бы самым безопасным и  разумным решением. Впрочем, капитан Джек Воробей не имел склонности принимать разумные решения. Чего стоило взять на борт неизвестно каких девчонок…А потом еще и с помощью принуждения «разрешить» девушкам остаться... Воистину, прав мистер Гиббс, кода говорит, что «баба на корабле к беде!». Похоже, все несчастья в этом мире случаются из-за женщин…  О, а вон как раз одна из представительниц прекрасного пола!
Этой «одной» была Катрина. Девушка, заметив, что корабль Черного Клинка, наконец, отошел на оговоренную полумилю, а сам капитан Фрэнк скрылся в каюте, вероятно, чтобы поразмыслить на тему «Кто из двух капитанов стал идиотом за пять минут», решилась выползти из своего убежища за шлюпками. Именно выползти… С усилием приняв вертикальное положение, более привычное для представителей рода Homo Sapiens, девушка направилась в лазарет… Голова просто раскалывалась. С ударами о борт лодки, а вернее с их количеством молодая воровка явно переборщила… Чуть шатаясь, держась за голову, которая болела так, будто она не о деревянные доски билась, а о наковальню упомянутого Джеком кузнеца Тернера, Катрина побрела к лазарету.
Джек проводил девушку взглядом, и в нем даже проснулось злорадное сочувствие. Да, желая «быть в доле» воровка явно не подумала, что Фрэнк Черный Клинок тоже имеет полное право на сокровища как владелец еще одного кусочка карты… Интересно только, откуда у Фрэнка и его ныне покойного братца взялись эти медальоны-карты? Что за несправедливость со стороны  продажной девки-судьбы? Медальончики должны были достаться не какому-то зануде Фрэнку, а капитану Джеку Воробью! Ведь именно сей достопочтенный джентльмен является самым величайшим и удачливейшим пиратом! Додумать эту мысль «именитому» капитану Воробью не дал юный Норрингтон. Майкл, недалеко ушедший от юта и так и не наладивший тесных приятельских отношений с Его Величеством Ромом решил уточнить у Джека перспективы на ближайшее будущее. В смысле его юношескому телу следует добровольно броситься за борт сейчас и начать грести в сторону Порт-Рояла, в нежные братские объятья командора, или с погребением можно повременить…
- Кааапитан Воробей, - начал мистер Норрингтон-младший, успевший  отпить лишь пару-тройку глотков лечебного средства от всех бед, но уже потерявший способность выражаться четким языком. – Это и есть «душка-Фрэнки»? – тут юноша указал пальцем в сторону черной громады корабля, отчетливо выделяющегося на фоне огненных сполохов закатного неба.
– Нуу, в общем, да.. – изучив немного помутневшие глаза паренька, ответил Джек.
– Чччеертт! – выдал Майкл и нетвердой походкой направился прочь с юта.
Далеко уйти одному ему не дали: бывшего офицера подхватили под белы рученьки пираты и потащили с собой в кают-компанию. Судя по тому, что из трюма на помощь товарищам спешили пираты с бочонками рома, Майклу, видимо, придется хлебнуть лиха пиратских будней… И в переносном, и в прямом смысле…
Проследив, как шумная компания скрылась из виду, Джек усмехнулся. Первой мыслью капитана было морально поддержать своих ребят, и пусть и не с ними вместе, но мысленно с ними выпить в своей каюте за внезапную безвременную кончину Фрэнка ( которая, правда, была возможна лишь в счастливых пьяных мечтах), оставив штурвал на неизменного рулевого… Однако, услышав краем уха фразу следующего содержания «Допился наш капитан до чертей русалкохвостых:! Заключить соглашение с этим мерзавцем-палачом, кальмара ему в штаны! Да и русалку-племянницу его не выбросить за борт!», сказанную одним из спешащих напиваться с горя в кают-компанию пиратов, передумал. В экстренной ситуации кораблем нужно управлять лично, а ситуация сейчас более чем экстренная... Да при таком настроении команды рулевой еще чего доброго удумает направить корабль как можно дальше от идущего по соседству «Рыцаря тьмы», а это станет истинным смертным приговором «Жемчужине» и всему ее экипажу. Поразмыслив на эту тему, Джек любовно погладил штурвал и  приготовился к ночному бдению…
Команда же и пассажиры справедливо решили, что день сегодня был, мягко говоря, нервный, поэтому нужно непременно отрешиться от суровой трезвой реальности, переместившись в пьяные грезы. Таким образом, спустя два часа на «Жемчужине» было только три совершенно трезвых человека Первым, как это ни странно, был капитан Джек Воробей, за долгое время уличенный в  абсолютно трезвом уме. По причине твердой памяти –  Джеку не давало покоя обстоятельство, именуемое Фрэнк Черный Клинок. Вторым, вернее второй, не выпившей в этот вечер ни капли была Катрина. Впрочем, все ощущения похмелья она испытывала. Девушка отлеживалась в лазарете с адской (ну тут сеньор Дьябло мог бы с ней не согласиться) головной болью – в черепной коробке словно поселились маленькие дятлы, поставившие себе цель извести юную воровку. Так что мисс Катрине было далеко не до выпивки…
Зато до выпивки было Диего, но испанец оказался третьим трезвенником этого вечера… Невольным трезвенником… Его «неволей» была мисс РинФерас, которую Диего чуть ли на руках утащил с палубы, т.к. пребывающая в полном шоке и потрясении девушка была явно не способна на самостоятельное передвижение. Сперва Диего хотел тащить сеньориту в лазарет, ставший для них  родным домом на «Жемчужине», но, заметив, что Алес находится в ужасном состоянии, решил восстановить ее душевные силы и немного откачать девушку ромом. Поэтому Диего резко сменил курс и направился вместе с еле передвигающей ноги сеньоритой в камбуз, где легко можно было раздобыть дюжину бутылок этого дивно-отвратного напитка, получив бонус в виде чего-нибудь вкусно-съестного на закуску… Правда, был у этого плана один очень существенный недостаток – кок. Впрочем, молодым людям повезло – корабельный повар оказался на редкость любопытен, поэтому покинул свои владения и отправился на палубу глядеть-выглядывать, что там такое творится. Ну а когда кок вернулся, камбуз уже был оккупирован молодыми и не в меру нахальными пассажирами… Взять «крепость» штурмом пирату не удалось – дверь была надежно забаррикадирована предусмотрительным испанцем.. Пятнадцатиминутная осада и словесная атака тоже не принесли никаких результатов, поэтому кок не мудрствуя лукаво направил стопы в кают-компанию, где собиралась на грандиозную попойку («заупокойку» - если судить по темам тостов) вся пиратская братия. Отвоевав камбуз, Диего принялся приводить сеньориту Алес в чувство, водрузив на стол перед девушкой бутыль рома и тарелку с чем-то, что, похоже, недавно было свежеподжаренной рыбой. Теперь это было просто аппетитной левой половинкой рыбьего брюшка, с прилагающимися к нему, видимо, в качестве декора, головой и хвостом. Испанец налил полный стакан рома и галантно (ну, по крайней мере,  попытался проявить оную галантность) протянул его Алес. Девушка рассеянно приняла из рук заботливого Диего стакан, машинально поднесла ко рту, и сделала огромным глоток, полагая, очевидно, что в стакане обычное вино, сильно разбавленное водичкой… Каково же было ее удивление, когда она поняла, ЧТО она пьет. Поздно поняла. Алес закашлялась, но ей пришлось проглотить обжигающее пойло. А уже  в следующее мгновение взгляд ее из растерянного и непонимающего сделался осмысленным и раздраженным. И первое, на что этот осмысленный взгляд наткнулся, было довольно и лучезарно улыбающейся физиономией Диего. Алес захотелось врезать испанцу, чтобы он больше не подсовывал ей без предупреждения ром, но тут вернулись мысли, отлучавшиеся на момент пребывание сеньориты в ступоре, и подсказали девушке, что в сложившейся ситуации будет лучше просто напиться. Алес с мыслями была согласна, поэтому с театральной фразой: «In vino veritas!», она залпом допила оставшийся в стакане ром.  От такого количества алкогольной крепости у девушки заслезились глаза, но она протянула Диего стакан, ясно дав понять, чтобы он налил еще. Диего налил – Алес выпила. Испанец снова налил – сеньорита снова выпила… После четвертого стакана ром в бутылке кончился.
– Ииии…Ик.. Ишшшо, - пробормотала и без того пьяная Алес, подталкивая к изумленному испанцу пустой стакан.  Диего очень интересовало, сколько может выпить его сеньорита. Впрочем, проверить это можно было только на практике, поэтому он взял вторую бутылку рома, откупорил и протянул Алес.
– Сссспасбо, - поблагодарила та, и, морщась, принялась хлебать ром прямо из горла. Каждым глотком  она  удивляла Диего  все больше и больше. Он уже сомневался, кто перед ним – семнадцатилетняя девушка или пиратский пьяница. Однако был в  этом и плюс – рот Алес был занят ромом, поэтому напивалась она в полной тишине, чему Диего был несказанно рад: испанцу сейчас очень не хотелось выслушивать соображения сеньориты по поводу «мерзких пиратов» под командованием «самого отвратительно капитана» и экстренный план побега с пиратского судна в открытом море. Но когда через полчаса и вторая бутылка опустела(радует, правда, что  больше половины ее содержимого уже пьяная Алес пролила на пол), а девушка промычала что-то нечленораздельное, означающее, видимо, приказ дать еще одну бутылку, испанец начал беспокоится. Но бутылку дал. В святой надежде, что Алес просто-напросто не сможет больше выпить. Ничего подобного! Сеньорита протянула руку к бутылке, медленно потащила ее по столу к себе с явным намерением продолжить отключать мозг. Заметив это, Диего сам вцепился в бутылку, но, встретившись с разъяренным взглядом пьяной Алес, покорно дал ей перетащить ром к себе. Девушка усмехнулась, сделала пару глотков и, поставив бутыль на стол, уставилась помутневшим взглядом на рыбий скелетик на тарелке. Скелетик, бывший вполне приличным для закуски рыбьим бочком, взгляд не радовал. Закуска из рыбьего брюшка была бы славная, но, увы: пока сеньорита напивалась, Диего в изумлении закусывал. Так что незаметно для обоих от рыбки остались одни сиротливые косточки. Пока Алес любовалась этим живописным натюрмортом, Диего попытался передвинуть бутылку подальше от сеньориты и поближе к себе. Но ему это не удалось: только пальцы испанца собирались сомкнуться на пыльном стекле, как Алес снова схватила бутылку, так что юноша поймал воздух. Но и Алес не суждено было продолжить напиваться – бутыль выскользнула из руки пьяной девушки и, упав на пол, разбилась, облив ромовым фонтаном мисс РинФерас. Алес зашипела аки попавшая под ноги человеку кошка. Взглянула на Диего: всем видом испанец выражал злорадное удовлетворение. Алес это не понравилось; она вознамерилась мстить за упавшую бутылку, но…. передумала. Волна усталости и пьяный покой накатили на девушку, унося ее в мир грез. Последней относительно здравой мыслью мисс РинФерас  было то, что стол – поверхность слишком жесткая для сна. Впрочем, выбирать было не из чего, поэтому Алес, взобравшись на столешницу, устроилась поудобнее и сладко засопела. Диего минут пять любовался этим зрелищем, поражаясь беспардонности сеньориты. Затем решил все-таки выпить: в конце-то концов, пережить сегодняшний вечер на трезвую голову невозможно!
В отличие от Алес Диего еще помнил о милом обстоятельстве, мешающем дальнейшей спокойной жизни – о корабле Фрэнка Черного Клинка при живом капитане. Но, увы, ром в камбузе странным образом ограничивался двумя бутылками, которые без зазрения совести вылакала Алес, поэтому юноше ничего не осталось. Расстроенный этим прискорбным обстоятельством, Диего решил отомстить РинФерас. Прячется от дядюшки? Вот и славно, значит надо организовать сеньорите веселое пробуждение. На палубе! Приняв это не совсем рыцарское решение, испанец  поднял спящую Алес и по-рыцарски понес на палубу – укладывать спать в одну из шлюпок.. Спать сеньорите будет удобно, в этом Диего не сомневался – благо, сам успел познать все плюсы этого ночлега. К тому же не оставлять же Алес спать на столе в камбузе? Страшно подумать, что за такую выходку им устроит разъяренный кок! Ну а пробуждение… Будем надеяться, к тому времени, когда Алес соизволить выползти из шлюпки-колыбели, Фрэнк найдет, чем себя занять, кроме как детально изучать передвижения членов команды Джека Воробья…А выползет сеньорита явно не скоро – при таком-то количестве выпитого! Диего дотащил Алес до палубы и устроил девушку в шлюпку. Сам пристроился в соседней: на случай если Алес, проснувшись, поднимет вой или вздумает устроить очередной скандал – кто-то же должен успокаивать сеньориту. Уже забираясь в лодку, Диего бросил взгляд на капитанский мостик: капитан Воробей сам управлял «Жемчужиной», ведя корабль на встречу неизвестности нового дня.

Часом ранее. «Рыцарь тьмы».
Капитан Фрэнк Черный Клинок терпеть не мог ром. Он его ненавидел, считая ниже своего достоинства потреблять это отвратное пойло грязных пиратов. (То, что он сам является пиратом, Фрэнк, в угоду собственным мыслям, опускал).Вообще, в своей жизни капитан Черный Клинок ненавидел всего три вещи: когда ему кто-то указывает, что делать, ром и капитана Джека Воробья. Последнего Фрэнк ненавидел давно и с силой, прямо пропорциональной силе ненависти к первым двум пунктам списка вместе взятым. А сегодня с капитаном Черным Клинком произошла ужасная вещь: ему четко ПРИКАЗАЛИ плыть вместе с ВОРОБЬЕМ, «действовать совместно» с этим клоуном! Выбора Фрэнк был лишен, два из трех зол нежданно-негаданно свалилось ему на голову, значит… Естественно, капитан решил завершить чертовски неудачный день злом третьим, суть напиться рома. Чем Черный Клинок и занимался вот уже второй час со всем усердием, сидя в своем любимом кресле за письменным столом, когда дверь капитанской каюты приоткрылась и в образовавшемся проеме показалась черноволосая голова «сеньора Дьябло», проще говоря, зло четвертое, Вселенское, постоянное и вечное, оно же Дьявол. Заметив оную голову, Фрэнк швырнул в нее пустую бутылку, целясь в довольно улыбающуюся физиономию «зла». Тут же в  дверном проеме компанию голове составила рука, уверенным движением перехватившая летающую стеклотару перед самым носом сеньора.
- Как всегда метко, - усмехнулся «Анхель Дьябло», открывая дверь на полную ширину и входя в каюту.
– Как всегда не попал, - с явной досадой в голосе произнес капитан.
– Фрэнк, дружище, ты просто невозможен! Меня не было всего пару часов, а ты уже успел напиться. И чем напиться! Ром, - сказал сеньор Дьябло, понюхав горлышко бутылки и перебросив ее обратно Фрэнку. Тот поймал пустую емкость со всей возможной после трех бутылок рома ловкостью и отправил ее на безвременную кончину, запустив ее, как двух ее предшественниц, в противоположную столу стену каюты. Дьявол проследил за кривой траекторией перемещения бутылки и покачал головой.
– Фрэнк, признаться, твое пьянство уже начинает выводить меня из себя! Скоро ты у меня допьешься до чертей уставных!
– Неужели, сударь? И позвольте узнать, каким образом? Подошлете ко мне командора Норрингтона с Уставом и заставите оного джентльмена денно и нощно проповедовать мне о недопустимости пьянства и халатности на флоте?  – приподнял бровь капитан Черный Клинок.

– Нет… Кстати, идея неплохая! Надо взять на заметку… Нет, Фрэнк, Норрингтона я подсылать к тебе не буду. Я просто пересмотрю договор. И внесу в него кое-какие поправки. Кое-какие весьма существенные.
– Мне это не понравится? – спросил Фрэнк, откидывая голову на спинку кресла и прикрывая глаза.
– Верно, тебе это не понравится, - подтвердил Дьябло, усмехнувшись. – Более того, тебе это очень не понравится!
– Какая неприятность, право! – воскликнул Фрэнк.
– Не паясничай, - оборвал его сеньор Дьябло.
– Ты слишком обнаглел за последнее время. Фрэнк, когда ты последний раз стоял за штурвалом? Да что там, когда ты последний раз был трезвым?
– Это так принципиально важно? – осведомился капитан, приоткрыв один глаз и изучая лицо собеседника.
– Мне не нравится, что команда слишком распоясалась . На корабле творится черт знает что!
– Дааа… И что же творится? – ухмыльнулся капитан.
– Не придирайся к словам, - разозлился Дьявол. – Ты играешь с огнем, не забывай об этом…  - в его голосе прозвучала легкая угроза, впрочем, этого было достаточно, чтобы Фрэнк пришел в чувство и придал своему лицу более предпочтительное для разговора с Господином выражение. (О том, что «сеньора Анхеля Дьябло следует величать именно Господином, капитан забывал хронически, и оному господину частенько приходилось Фрэнку об этом напоминать.)
– Впрочем, ладно.. Не все так плохо! – обнадежил Господин. – Твои ребята еще помнят о том, кто ты такой, и твой авторитет только начинает медленно сдавать позиции под натиском пьянства. Но, Фрэнк! Разве это дело, когда полсотни заправских головорезов и мародеров вдруг начинают благословлять Его за то, что они не взяли на душу очередной грех и не потопили судно Джека Воробья? Сплошные молитвы, брр…- Вселенское зло передернул плечами – ему явно было неуютно на судне, где вся команда благословляла Бога.
-  Весьма пренеприятное известие, - согласился Фрэнк. –  Если вас не затруднит сообщить мне имена особо ярых уверовавших, завтра эти господа будут кто предупрежден, а самым несчастным даже придется немного поболтаться на рее за малодушие, чтобы напомнить остальным, что пираты – это не благородные разбойники, а безжалостные разбойники, не признающие мораль и правила, верящие только в себя и в своего капитана. Моей душе от подобного злодеяния хуже уже не будет, так ведь?
– Безусловно. – кивнул с улыбкой Анхель Дьябло. – но и с радикальными мерами наказания можно повременить. Просто мне неприятно, когда мои заслуги приписывают другому. Более того, когда Я становлюсь причиной того, что отчаянные безбожники начинают верить в Него. Это уже получается доброе дело, чего мне делать категорически запрещено всеми законами мироздания.
– Как мило! Вы как всегда поразительно честолюбивы и корыстны, сударь., - хохотнул Фрэнк. – Но зачем вы явились на глаза  этому…этому.. этому… - тут во всем богатом нелестными эпитетами словарном запасе капитана Черного Клинка не нашлось подходящего определения для Джека Воробья, и Фрэнк просто выжидающе уставился на Вселенское зло. 
– Мне стало интересно, догадается ли знаменитый своей особенностью знать все и обо всех капитан Джек Воробей о том, кто я такой… - ответил Дьявол. Фрэнк взглянул на него в полном изумлении. И снова поймал себя на мысли, что считает собеседника полным идиотом. Поймал капитана на этой же мысли и сам «идиот-собеседник», и мысль эта ему ооочень не понравилась. Глаза Дьявола сузились и полыхнули закатным пламенем. Заметив это, Фрэнк сглотнул и примирительно улыбнулся, всем своим видом выражая предложение забыть досадную случайность и неосторожную мысль.  Подумав, господин Дьябло решил не испепелять капитана на месте – все равно в свое время Фрэнк получит за все и по полной… Поэтому с ответной улыбкой он сказал:
- Осторожнее с мыслями, капитан. Vita brevis est. А вы знаете, что будет после… 
- Знаю, как это ни грустно, - ответил Фрэнк и, чтобы отвлечься от неприятных дум, навеянных сеньором Дьябло потянулся к своей преданной подруге на все времена, к этой изящной и нежной красавице, с плавной линией талии и женственной прелестью формы. К гитаре, естественно. Заметив поползновения капитана, Дьявол тут же очнулся от выдумывания для Черного Клинка самых изощренных пыток и поинтересовался:
– Фрэнк, ты же не собираешься …
Но ответ был не нужен – капитан уже бережно ухватил гитару за гриф и, устроив красотку на колене, пробежал по струнам сильными пальцами. Каюта наполнилась звучанием диковинной мелодии, страстной, ритмичной и западающей в душу любому, кто ее слышал. Ну, или почти любому – Дьяволу было глубоко все равно, что там играет капитан, т.к. души у сеньора Анхеля все равно не было. Но простой мелодией дело не кончилось. Алкоголь имел одно удивительно свойство: он напоминал капитану Черному Клинку, что, помимо тех многочисленных талантов, которыми он (Черный Клинок) наделен в полной мере, Господь (или Дьявол, или Морской Дьявол – ну, кто-то из них) наделил капитана «Рыцаря тьмы» еще и превосходным музыкальным слухом. Поэтому, Фрэнк запел:
Месть…
Ты сладка, как вино…
Мечом
Управляет душа…
- Ну, это надолго, - пробормотал Дьявол, беря со стола Фрэнка новую, едва начатую капитаном бутылку рома, и устраиваясь поудобнее на кровати, приготовившись пить и слушать. Фрэнк не собирался петь впустую, поэтому, не прекращая играть, капитан сымпровизировал:
Поставьте
На место мой ром!
Дьябло скрипнул зубами, но бутылку поставил на стол, взяв себе новую из-под кровати капитана. Фрэнк удовлетворенно кивнул и продолжил петь, не забывая делать паузы, чтобы глотнуть рома:
Честь
Только в мести одной!
При чем
Жизнь не стоит гроша!
Кровь
Смоет грязь с подлеца.
И он
Может, вспомнит покой.
Вновь
Я иду до кона,
Закон
Презирая людской…
Фрэнк Черный Клинок пил и пел под раздирающий душу мотив, а Дьявол пил и слушал, думая, что, если ему понадобится  когда-нибудь завладеть душой какой-нибудь прекрасной сеньориты, то он подошлет к ней Фрэнка с гитарой исполнять серенаду под окном. И красотка, сраженная мелодичным голосом и завораживающей музыкой, сама вручить и сердце, и душу, да и вообще всю себя этому синеглазому демону, рожденному небесами для Преисподней! Ну а уж Фрэнк доставит душу несчастной куда надо…

Отредактировано Zeta (2007-01-15 18:04:42)

20

ГЛАВА 20

Утро началось с того, что два капитан разглядывали друг друга в подзорную трубу. Оба пребывали, мягко говоря, не в самом хорошем состоянии: Джек всю ночь простоял за штурвалом, не смыкая глаз, Фрэнк – всю ночь развлекал Дьявола песнями, смачивая горло ромом. Но утром оба почли своим святым долгом заняться наблюдением за противником, в надежде вычислить его маневр. Причем Джек, завидев Фрэнка, тут же принялся паясничать, улыбаться и махать капитану «Рыцаря тьмы» рукой. Фрэнк злился, и еще раз злился, и еще раз, а когда лимит злости был исчерпан, капитан просто ерепенился, но сделать ничего не мог. Правда, после очередного пламенного жеста приветствия от капитана Воробья Фрэнк оторвал взгляд от окуляра:
- Кааааа…. – громогласно начал Фрэнк, собираясь сказать следующее: «Каааааааманда, пушки левого борта к бою!!!», но тут у него над ухом знакомый бас произнес: «Действовать совместно, Фрэнк, не забывай! У Джека медальон…», поэтому, скрипнув зубами так, что, кажется, на «Жемчужине» было слышно, Черный Клинок договорил фразу совсем иначе: - ….коооое дииивное утро!
Проходивший мимо боцман Лестард уставился на капитана, как на оранжевую в цветочек беззубую акулу. Что это творится с их командиром? Вчера оставили целым корабль Воробья, даже не снеся им в отместку ни одной мачты и не пробив трюм шальным ядром, сегодня вдруг утро «дивное». У более опытных членов команды подобная реплика подозрений не вызвала – достаточно было вспомнить тон, каким она была произнесена. Таким тоном Фрэнк отдает смертный приговор… Так что, упаси Морской Дьявол, кому-нибудь согласиться с этой фразой капитана. Капитан, между тем, вновь вернулся к увлекательному занятию созерцания Джека Воробья…
Пятнадцать минут спустя…
- Фрэнк, может, ты все-таки соизволишь оторваться от трубы и переместить взор на свой корабль? – устало поинтересовался сеньор Дьябло. Высказывание было проигнорировано. Да и как могло быть иначе: в данный момент мерзавец-подлец-ничтожество-жалкая-пародия-на-пирата-шулер-псих-Воробей размахивал драгоценным медальоном, оставив штурвал на рулевого и находясь в опасной близости от фальшборта, с широкой улыбкой во все тридцать два золотых и не только зуба, прекрасно зная, что Черный Клинок как загипнотизированный следит за каждым его движением. После очередного сальто-мортале, выполненного медальоном, Фрэнк не выдержал и отменил самоистязание, вручив подзорную трубу сеньору Дьябло. Подумав, капитан Черный Клинок решил хоть что-то сделать для спасения ценности от капитана Воробья.
– Пооооо….-«…дойти к «Жемчужине» и взять судно на абордаж!» - надрывались мысли о разумной мести в голове капитана; «….лумиля, Фрэнк, полумиля! Не забывай, ты договор с ним заключил… И с нами у тебя Договор….» - шептал в ухо вкрадчивый голос, - ….года нынче чудесная! – закончил Фрэнк реплику, с выражением лица, ясно свидетельствующим о том, что первый, кто  посмеет хоть заикнуться сегодня о погоде, будут тут же расстрелян со всей жестокостью.

А в это время на «Жемчужине»
Капитан Джек Воробей был почти счастлив. Фрэнк оказался не таким грозным, каким его рисовало капитану «Черной Жемчужины» его не в меру развитое воображение. Вернее, Фрэнк не был грозным и безжалостным сейчас. И Джек даже знал причину подобного, на первый взгляд, странного поведения капитана Черного Клинка. Точнее, две причины. Первая, это, безусловно, медальон – Фрэнк не сумасшедший, чтобы ползать в его поисках по дну. Ну а вторая причина весьма таинственная – сеньор Анхель Дьябло. Кто он такой? Как оказался на корабле Фрэнка? Какую власть он имеет над капитаном «Рыцаря тьмы»? Ни на один из этих вопросов у Джека ответа не было, поэтому капитан-то и был в это утро счастлив почти. Впрочем, это «почти» нисколько не мешало Джеку выводить Фрэнка из себя, устраивая целое представление и заставляя медальон выделывать различные акробатические номера над самыми водными глубинами Карибского моря. Однако вскоре Джеку пришлось отвлечься от этого не в меру интересного занятию и вернуться к суровой реальности капитанского быта – на горизонте возник Майкл Норрингтон. Ооочень недовольный Майкл Норрингтон. Судя по всему, парня научили пить, но немного (хотя, пожалуй, все-таки много) переборщили с количеством уроков за один вечер. В данный момент мистер Норрингтон-младший представлял собой аллегорию африканского кактуса – небритая физиономия с колючками-щетиной отливала заметным зеленоватым оттенком по причине явного перебора в выпивке. Обозрев палубу «Жемчужины» мутными, заплывшими глазами «кактус» направился нетвердой походкой, шатаясь и спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, портить так дивно начавшийся день и настроение капитану Воробью.
– Кааааапитан ..ик..Ваарабеей! – уже фундаментальное начало повергло Джека в редкостное уныние, так что дальше юноша мог бы и не продолжать…Но Норрингтоны всегда доводили начатое до конца. – Кааапитан! Я треб-ю высдить мня в первом же попавшемся порту!!! Я не сбраюсь и дальше плыть с этми аморальнми, безнравственнми пьянцми!!! – бушевал Норрингтон-младший, чувствуя себя с каждым словом все хуже – похмелье давало о себе знать.
– Мистер Норрингтон! Сейчас вы нечем НЕ отличаетесь от этих, как вы изволили выразиться «аморальных, безнравственных пьяниц»! Вы пират, мистер Норрингтон, - тут Джек довольно усмехнулся: как же замечательно звучит эта фраза, прям радует слух. (Командор бы за нее Джека точно повесил, да что там – удавил собственными руками!) – Вы остались на пиратском корабле, сбежав, таким образом, от правосудия, так что вы – пират, нравится вам это или нет. Что до «сойти в первом попавшемся порту», то обстоятельства изменились. Видите воон то судно, - Джек указал на величественную и мрачную громаду «Рыцаря тьмы», - без согласования с его капитаном, «Жемчужина» не может войти в какой бы то ни было порт и уж тем более высадить пассажиров. Так что, мистер Норрингтон, добро пожаловать на Карибы! – Джек улыбнулся Майклу.
Но тот явно не оценил любезности капитана. Из всей замечательной тирады Джека юноша воспринял только первую часть. На словах «Вы пират, мистер Норрингтон!» восприятие информации прекратилось и началась бурная умственная работа – мозг Майкла боролся с похмельем и пытался проанализировать полученные сведения. А когда ему (мозгу) это удалось и до молодого человека дошло, КАК назвал его Джек, от похмелья не осталось и следа.
– Вы.. Вы… Да как вы смеете! Это же… это.. Абсурд! Клевета! Протестую! Ах вы!.. – Майкл пыхтел, фырчал и кипятился, как чайник в доме губернатора Суона, шумно втягивая носом воздух.
Джек просто наблюдал, стараясь, впрочем, держаться от юноши на расстоянии – во-первых, мало ли что может взбрести в голову мучимому похмельем бывшему офицеру Британского флота, а во-вторых, - из-за далеко не сладкого запаха перегара. Но… Ром придал юноше уверенности в своих силах, поэтому он решил наконец-то отплатить капитану Воробью за все те издевательства, которые таковой капитан посмел допустить по отношению к нему, Майклу. И с воплем «Вот вам!» Майкл подошел к Джеку, сорвал с головы капитана шляпу, и пока пират не успел опомниться, подбежал к борту и швырнул ценный предмет туалета капитана Воробья в лазурные воды Карибского моря. Сообразив, что случилось, Джек завопил что есть мочи: «Разворот! Разворачивайте корабль, псы помойные! Шляпа за бортом!!!!!»

В это же время на «Рыцаре тьмы».
Капитан Фрэнк Черный Клинок стоял, облокотившись о фальшборт, и любовался идущей впереди «Черной Жемчужиной». Представляя себе, как это премерзкое судно отправится на дно вместе со своим премерзким капитаном. А медальон чудесным образом окажется у него, Фрэнка… Тут капитан заметил, что что-то не так. Через мгновение он понял, что именно – «премерзкое судно» разворачивалось. Брови капитана Черного Клинка поползли вверх.
– Леееееееееестард! – завопил Фрэнк, призывая своего боцмана. Юноша не замедлил явиться перед капитаном, ожидая самого худшего.
– Лестард, - начал Фрэнк. – Что делает этот подлец Воробей?
– Они разворачивают корабль, сэр! – отрапортовал  молодой боцман.
– Это я и без вас вижу. Какого черта они это делают? – глаза Черного Клинка недобро сузились.
– Не имею чести знать, капитан! – отрапортовал уже с меньшим энтузиазмом Лестард.
– Действительно, Фрэнк, откуда юноше знать, что взбрело в голову Воробью на это раз? – пробасил появляющийся на юте Анхель Дьябло, отлучавшийся на некоторое время по делам «родных пламенных пенатов». – Лестард, вы можете быть свободны, - обратился он к юноше. Последний тут же поспешил от греха подальше (и не только в фигуральном смысле) убраться с капитанского мостика.
– О, сеньор, рад вас видеть! – поприветствовал Фрэнк Дьявола, продолжая наблюдать, теперь уже в подзорную трубу за творившимися на «Жемчужине» событиями. Впрочем, в творившейся там беготне пиратов по палубе капитан по-прежнему не видел рационального зерна, поэтому…
- Сударь, не будете ли вы столь любезны объяснить мне, что там твориться у этого чокнутого капитана? – обратился Фрэнк к сеньору Анхелю.
– О, все очень просто, мой друг! – с усмешкой отозвался тот. – Старина Джек озабочен вылавливанием из воды одной очень ценной вещи, без которой он не представляет своего дальнейшего существования – настолько эта вещь ему дорога. И не нужно так трястись! – добавил он, заметив, что пальцы Фрэнка, сжимающие трубу, побелели от ярости. – Это не медальон! Это шляпа…
- Что?! – Фрэнк оторвался от трубы и уставился на Дьявола в совершеннейшем удивлении.
– Шляпа, – подтвердил тот. С полминуты Черный Клинок изучал лицо собеседника, желая убедиться, что тот его не разыгрывает. Потом опять обратил свой взор на судно Джека, приникнув к окуляру трубы. Происходящее подтверждало сведения, полученные от Дьявола – пираты на «Жемчужине» крючьями, палками и прочими подручными средствами пытались выловить из воды плавно покачивающийся на волнах предмет. Наконец, им это удалось. Судя по всему, удача сопровождалась криками ликования. Шляпа была вытащена, отжата и торжественно вручена капитану Воробью. Джек широко улыбнулся и, повернувшись в сторону Фрэнка, отсалютовал ему вновь обретенным головным убором, вызвав у капитана «Рыцаря тьмы» новый зубовный скрежет.
Спустя десять минут два судна продолжили свой путь по глади вод.

А стоящий на палубе «Черной Жемчужины» Джек, получив, наконец, свою драгоценную, потертую, неопределенного цвета, к тому же в настоящее время еще и мокрую, треуголку, обратил свой взор на вредителя, доставившего ему нежданное  беспокойство.  Майкл, словно наглый, нашкодивший кот стоял и созерцал ситуацию. Гадостей в своей жизни он делал мало, но эта ему почему-то доставила подозрительное удовольствие, и теперь, приняв гордую позу, он вызывающе глядел на капитана.
Воробья несказанно развеселила эта юношеская глупость, но безнаказанной ее оставлять все же не стоило, поэтому он, угрожающе улыбаясь целой казной зубов и тыча украшенным перстнем пальцем в свою многострадальную шляпу, заговорил: - И после этого, мистер Норрингтон, вы еще утверждаете, что не имеете никакого отношения к презренным, гадким пиратам? Юноша, вы рождены шкодливым разбойником, и судьба дала мне возможность исправить свое досадное упущение, благодаря которому вы столько лет прозябали в Королевском флоте старушки Англии. Так что теперь вы, как полноправный член моей команды, немедля отправитесь в качестве исправительных работ драить палубу. Ну, что вы смотрите на меня? Ну-ка живо, живо! Ги-и-иббс, покажи салаге стратегическое месторасположение швабры! – и отвернулся, считая разговор доведенным до логического завершения. Однако собеседник был, мягко говоря, не солидарен с ним. Майкл, проанализировав услышанную информацию, вскипел негодованием. Его буквально разрывало от желания снова сотворить что-нибудь эдакое, но здравый смысл, сиротливо ютившийся в помутневшем от выпитого и пережитого рассудке, вдруг напомнил о себе.
- Никогда я не буду подчиняться приказам пирата! – захлебнувшись злостью, вкрадчиво зашипел бывший офицер, осторожно подбирая слова.
- Даааа? – с несказанным удивлением протянул капитан. – Ну, что ж, тогда прошу вас, - и сделал приглашающий жест куда-то влево. Майкл с удивлением проследил взглядом за руками Воробья. Кроме мистера Коттона, который, впрочем, поспешил скорее отойти в сторону, борта судна и плещущегося за ним глубокого лазурного моря почему-то не было ничего. Юный Норрингтон намек понял и призадумался. Вариантов развития его дальнейшей судьбы было два. В одном из них судьба будет развиваться недолго, но стремительно, во втором – не известно, насколько долго и стремительно, но однозначно унизительно.  Как ни странно, но сегодня Майклу вдруг захотелось жить –одно дело геройски застрелиться, а другое – по настоятельному пригласительному жесту ненавистного мерзкого пирата добровольно прыгнуть за борт, так что Норрингтон-младший раздраженно кашлянул и гордо, а самое главное молча, пошел навстречу боцману. Да-да, за шваброй. А Джек победоносно замурлыкал песенку и отправился к себе в каюту за бутылкой, чтобы выпить за укрощение строптивого.
Каюта капитана представляла собой полнейший хаос. Важные, не важные и откровенно бесполезные вещи были перемешаны между собой и бесстыдно валялись везде, где только можно. Удивительно, но в этом грандиозном бардаке Джек прекрасно ориентировался, правда, теперь, находясь в неестественном для себя трезвом состоянии, он не мог вспомнить, где могли стоять стратегические припасы отменного ямайского рома, так им любимого и бережно хранимого подальше от остальной команды. Воробей покрутил ус и стал прикидывать, где бы он мог спрятаться, если бы был ромом. Умозаключения не привели ни к чему, так что он решил действовать делом, а не мыслью, а именно устроить ревизию в этом вещевом бесчинстве. Действовать пришлось усердно, поэтому капитан даже взмок и слегка разделся, бросив в угол шляпу и грязно-коричневый камзол. Благодаря стараниям Джека, из одного угла в другой перелетали карты и прочие бумаги, пустые бутылки, непонятного происхождения тряпки, разномастная обувь, зачастую в количестве одной штуки из пары, деревянные кружки, железяки, какая-то неопознанная мелочь и даже женские панталоны. Что-то разбивалось, а что-то с грохотом разбивало еще не разбитое. Перерыто было практически все, что находилось в каюте. Наконец, в пространстве между сундуком и деревянной обшивкой стенной перегородки, заваленный какими-то покрывшимися пылью и даже плесенью  тряпками, был обнаружен запас элитного алкоголя. Джек победоносно выругался, извлек грязную и чарующе полную бутылку и, разгребая носами сапог бардак на полу, отправился к выходу из каюты.
Оказавшись на палубе, Воробей, попивая ром, залюбовался происходящим – мистер-офицерская-честь-Норрингтон-младший самым примитивным образом драил палубу. Гиббс, исключительно в воспитательных целях, дал бедняге не швабру, а пару небольших щеток, так что теперь Майкл в позе омара ползал по палубе, развозя по ней щедро разлитую воду. Команда же, памятую о скверном характере бывшего офицера, а самое главное - о нелестном для пиратской братии родстве с командором Портроялской эскадры, всячески пакостила – пираты нещадно топали взад-вперед, плевали и случайно что-нибудь разливали или роняли в том месте, где только что прополз Майкл со своими щетками. Юноша шипел, ругался, психовал, пару раз даже метко кидался орудиями труда, но получив в глаз, ограничился только словесным выражением крайнего недовольства. Завидев, наконец, широко улыбающегося капитана Воробья, молодой человек покраснел, выпрямился, швырнул щетки на палубу, плюнул им вслед аки невоспитанный сноб и раздраженно промаршировал в кубрик – дуться и таить злобу. Джек в свою очередь не стал его останавливать, посчитав, что на первый раз достаточно.
- А ну за работу, обезьяны, чего встали? – прикрикнул он с улыбкой на свой экипаж, наблюдавший за бессильным  бешенством и последующим театральным уходом со «сцены» Майкла. – Мистер Пинтел, а вас я попрошу задержаться, - добавил Воробей, памятуя о нелестном эпитете, которым вышеназванный субъект одарил своего капитана еще в гавани Порт-Рояла, - потрудитесь завершить воистину благой процесс мытья палубы, который так трагически оборвался с уходом мистера Норрингтона!
Пинтел, сморщившись от злости, словно печеное яблоко, и посылая в адрес Джека всевозможные проклятья, но, наученный горьким опытом, уже совершенно беззвучно, все же начал исполнять приказание, а остальные пираты, посмеиваясь, разбрелись кто куда. Напряженная обстановка, воцарившаяся на «Жемчужине» при появлении корабля Фрэнка Черного клинка, начала потихоньку разряжаться.

Тем временем на «Рыцаре тьмы» Фрэнк, пребывая с утра в скверном настроении, изрядно понервничав из-за выходки воробьевского судна, занимался теперь тем, что поднимал свой авторитет на корабле. Он уже выкинул за борт одного несчастного, чье эмоциональное состояние было прямо пропорционально капитанскому, проще говоря, бедняга обрек себя на столь печальную участь не в меру громким смехом. И вот теперь Черный клинок смотрел на еще дымящееся пистолетное дуло, пристрелив парой минут ранее зашедшегося у него на глазах кашлем матроса. Радовало еще и то, что зануда Дьябло тут же исчез, спеша перехватить освободившиеся от бренного земного существования души. Фрэнк вздохнул полной грудью, вновь наблюдая страх и ужас в глазах своих подчиненных. Было бы, конечно, идеально еще и потопить, щедро расстреляв из пушек,  «Черную Жемчужину» которая шла чуть впереди по левому борту, но, видимо, придется немного повременить, совсем немного, ведь по прибытию в Картахену Воробей не сможет более отсиживаться на своем судне, и ему придется сойти на берег, и вот тогда этот шут окажется в его, фрэнковой, полной власти. Лелея свои кровожадные мысли, он вновь приложился к окуляру подзорной трубы, направив его на палубу корабля капитана Воробья. 
А на «Черной Жемчужине» поэтапно пробуждались участники вчерашнего массового, неуемного принятия алкоголя. Одной из них стала мисс РинФерас. Рыжая, всклокоченная голова показалась из-под парусины, которой была закрыта находящаяся на борту шлюпка. Голова сделала попытку обозреть пространство, в котором она очутилась, но тут же разразилась проклятьями по причине охватившей ее боли. Вой, перемежаемый нецензурной лексикой, доносящийся явно из женских уст, привлек внимание экипажа. Тот факт, что издававшие брань уста принадлежали мисс Алес, пиратов и порадовал, и огорчил одновременно. С одной стороны то, что «русалке» плохо – уже хорошо, но с другой - эта девица умудряется извести команду, пребывая даже в хорошем расположении духа, не говоря уже о скверном. Так что в непосредственной близости от взрывоопасной дамы образовалась «мертвая зона», то бишь полное отсутствие каких-либо представителей экипажа капитана Воробья. Прикрыв глаза, перед которыми поплыли цветные круги, Алес облокотилась на борт шлюпки, пытаясь унять канонаду в голове. Сначала мозг поражал хозяйку полным отсутствием мыслей, а потом они стали слетаться, словно стервятники, делая отвратительное физическое состояние еще хуже благодаря отвратительному состоянию моральному. Постепенно вспоминались все события прошедшего дня, венцом которых был дядюшка Фрэнк. Девушка застонала и разлепила свинцовые веки. С трудом приняв относительно вертикальное положение, то есть, усевшись в лодке, Алес начала осторожно, словно держа на макушке хрустально яйцо Фаберже, поворачивать голову. По достижению определенного угла поворота, когда нос указывал на северо-запад, в поле зрения мисс РинФерас попал корабль «Рыцарь тьмы», плывущий на приличном и в то же время не очень приличном расстоянии от «Жемчужины». Алес снова завыла, настойчиво и жалобно, сопровождая этим незамысловатым звуковым эффектом свое триумфальное вылезание в раскоряку из шлюпки. Встав на ноги, она еще пару минут поборолась с чудовищной тошнотой и головной болью и упрямо направилась, шатаясь, к виновнику ее нынешнего положения, а именно к капитану Воробью, видневшемуся возле юта, сопровождая движение настойчивым призывом вурдалака, почуявшего свежую кровушку. По правде сказать, мисс РинФерас сейчас мало чем отличалась от вышеназванного вурдалака, и если бы дело было не средь бела дня, а глубокой ночью, то не один матрос, да что там – даже все тот же вурдалак - вспомнил бы Святую Деву, взглянув на это зеленоватое, осунувшееся, всклокоченное существо.
Капитан Воробей, облокотившись о фальшборт, стоял неподалеку от лесенки, ведущей на капитанский мостик, и думал какую-то свою думу, но с появлением на палубе мисс РинФерас вскинул брови и предусмотрительно решил поменять место дислокации на более отдаленное от этой особы. Но незаметно Джеку это сделать не удалось, так как Алес уже твердо, вернее нетвердо, но решительно направлялась к нему, максимально в ее положении повысив скорость.
- Капитааааан, куда же вы? – затянула восставшая из лодки «русалка», пытаясь не двигать эпицентром боли, то есть головой.
- Доброе утро, сударыня, - елейно улыбнулся через плечо Джек. – Ты непременно хочешь побыть в моем обществе? Ах, какая досада, у меня как раз назрело одно очень важное дело, и я не могу сейчас отвлекаться на светские беседы. Давай поговорим чуть позже, цыпа, я вижу тебе нужно немного ээээ… восстановиться.
- Вы плут и мошенник, - монотонно, словно пономарь, и безэмоционально, что  удивительно, ответила Алес. – Нет у вас никаких дел. Вы думаете, от меня так просто отделаться?
- Ошибаешься, так не думаю я уже с первого дня нашего знакомства, - негромко проговорил Джек, чуть повернувшись к Алес. – Но ничем помочь не могу, - продолжил он, - в море, знаешь ли, времени терять даром нельзя ни в коем случае! Ты даже не представляешь себе, как опасно сбиться с курса хотя бы на пару градусов, а тем более при тесном соседстве с таким непредсказуемым типом, как твой дядюшка! – пудрил мозг юной леди капитан Воробей. – Чего стоят рифы, течения, мели! Так что погуляй, цыпа, развейся, умойся, в конце концов, и не задерживай меня сейчас, смекаешь?
Алес не смекнула. Медленно, но верно она приближалась к капитану, который, впрочем, твердо решил отложить беседу с этой исключительно приятной особой на неопределенное время. Оценив расстояние, разделяющее его и дамочку, и придя к выводу, что отступление не есть поражение, Джек юркнул в полуют. Алес с воплем рванулась за ним, но от резкого движения в глазах почернело, к горлу подступила тошнота, и ноги стали подкашиваться. Еле сдерживая организм, она кое-как доползла до борта, перегнулась через него, с трудом встав на ноги, и отпустила на волю вольную скудное содержимое желудка. Капитан Воробей все же отошел на второй план, ибо так плохо Алес еще никогда не было…
Джек, очутившись в своей каюте, для верности забаррикадировал дверь, поставил на стол почти пустую бутылку, с которой не расставался все утро, и сел на жесткую, узкую кровать. Думать хотелось, но не моглось – бессонная ночь и выпитая бутылка давали о себе знать ощущением, будто голова вдруг стала тяжелее, чем обычно, раз в несколько, веки слипались, и подозрительно хотелось принять горизонтальное положение. А отказывать себе в чем-либо капитан Воробей не любил, поэтому, положившись на свой страх и риск, а так же на удачу и боцмана относительно агрессивных действий Фрэнка, он повалился на лежанку и почти мгновенно уснул. Через пару минут лишь негромкое похрапывание с легким присвистом нарушало тишину капитанской каюты.
Тем временем в картину общих действий включилась и Катрина. Проспав без задних ног полдня, она с прекрасным настроением вышла на палубу. Там не происходило ровным счетом ничего, кроме размеренной деятельности экипажа. Разве что Пинтел домывал палубу, а Регетти цитировал ему самосочиненные афоризмы о пользе физического труда. Не стоит упоминать, какими эпитетами награждал товарища при этом злой, как собака, Пинтел. Катрина, покосившись на неотступно следовавший за «Жемчужиной» огромный корабль Фрэнка Черного клинка,  улыбнулась солнышку, подставив под его лучи физиономию со все еще заметными следами драки с Алес, и решила, что культурно просветиться пиратскими ругательствами, а так же налюбоваться на опасное судно она еще успеет, а голод – не тетка, подкрепиться все же стоит, и пошла в камбуз. По прибытию в дымное, душное, но в то же время притягивающее аппетитным запахом помещение, она расплылась в широкой улыбке коку и потянула носом. Уха. Чудно.
- Доброе утро, Анри! Как вкусно пахнет! Ммм.. Ой! – это кок, елейно и криво улыбнувшись в ответ, быстро всучил ей большую горячую плошку с ухой, надеясь, что она поскорее уберется, может даже надолго, из-под его юрисдикции. Но девица, к сожалению кока, была расположена говорить. Она уселась за грязный деревянный стол, достала из-под рубашки ложку, подышала на нее, удостоверилась, что поверхность столового прибора отражает внешний мир, запустила его в варево и жизнерадостно завела разговор о морепродуктах, их классификации и способах приготовления.
Кок, и без того не обладавший особым терпением, а сейчас еще и мучимый похмельным синдромом, с трудом удерживался от желания метнуть в девицу тесак или кипящий чан. Подняв на нее налившиеся кровью глаза, он громко сопел, всем своим видом выражая решительность грозного самца носорога по отношению к раздражающей его обезьяне. Почуяв недоброе, Катрина замолчала, оборвав свою речь на подробном описании дегустации осьминожьих щупалец. Встретившись взглядом с маленькими злобными глазками кока, она лихорадочно соображала, вызовет ли она необратимый буйный приступ гнева, если сейчас встанет и немедленно покинет стратегически опасный камбуз. Но от возможного несчастного случая ее спас Диего, который, наконец, проснулся и теперь, зевая, проскользнул в помещение корабельной кухни и призывно улыбнулся аппетитному аромату рыбной похлебки. Кок Анри, оторвавшись от кровожадных мыслей, предметом которых была не по-утреннему болтливая Катрина, тут же плюхнул в кособокую тарелку пару черпаков ухи и выразительно всунул ее подошедшему испанцу.
- Вон отсюда, сороки! – не требуя благодарности и брызнув слюной, гаркнул он и ударил черпаком по крышке чана, словно в гонг. Повторять дважды не пришлось, так как наши герои познакомились с характером решительного и раздражительного кока, впрочем, как и он с ними, более чем близко. Молодые люди шустро покинули камбуз, уложившись в полминуты и оставив почтенного служителя поварешек в относительном покое и дурном расположении духа.
Поднявшись на верхнюю палубу, они разбрелись в разные стороны, понимающе улыбнувшись друг другу, – Диего отправился выхаживать скорбно распластавшуюся по нижним ступенькам капитанского мостика Алес, а Катрина не стала обременять себя  столь тягостным ей обществом и взяла курс на носовую палубу, где можно было вполне спокойно закончить завтрак, усевшись на бочке, что она и сделала. Но внушительный силуэт «Рыцаря тьмы», шедшего позади и чуть правее «Жемчужины», не позволял находиться в относительном спокойствии. Катрина напряженно просчитывала, изредка давясь ухой, все плюсы и минусы сложившейся ситуации. Удивительно, но минусов было подавляющее большинство по отношению к одному единственному плюсу – призрачной надежде на несметные сокровища. Являясь обладательницей еще одного медальона, девица страшно переживала за его судьбу и все чаще возвращалась к мысли, сколько бы за него могли дать контрабандисты или вороватые ювелиры, с которыми она водила тесное приятельство и сотрудничество. Грозную фигуру помешанного на законе и порядке командора Ямайской эскадры, так отчаянно грозившего ей клеймом, а теперь казавшегося воплощением кротости и нежности, заслонила не менее грозная, если не сказать больше, фигура отъявленного головореза, хладнокровного убийцы и насильника, плывущего в какой-то полумиле от «Жемчужины». Воровку охватило всепоглощающее уныние. Чудное настроение, с которым она проснулась, как ветром сдуло. Но долго пребывать в подавленном состоянии она не привыкла, так что план действий постепенно наметился вполне определенно и просто – ждать, а при угрозе летального исхода от рук капитана Фрэнка спасаться хоть на дне морском. Пока же угроза была хоть и ощутимой, но не непосредственно близкой, поэтому Катрина предпочла приободриться и мыслить хладнокровно, чему она и посвятила почти целый день.
Ближе к вечеру пробудился капитан. Он вышел на палубу, от души зевнул, проанализировал, не сократил ли расстояние между кораблями Фрэнк Черный клинок, и совершил рейд по палубе для контроля над командой. Заспанное око капитана не обнаружило следов бунта и расхлябанности коллектива, что порадовало. Но эта мимолетная радость улетучилась при виде спешащей к нему мисс Ринферас. Она сама не знала, что конкретно хочет сказать Воробью, так как испытывала к этому типу совершенно невообразимую бурю эмоций, и выразить ее было бы крайне проблематично, но об этом она предпочла подумать, уже непосредственно поймав капитана. Джек предпринял вялую попытку уклониться от беседы, маневрируя между членами своего экипажа, но Алес уже полностью владела собой и координацией своих движений, поэтому маневр капитана Воробья не увенчался успехом. Она вцепилась ему в руку так, что освободиться от нее можно было только применив грубую физическую силу, что Джек не мог себе позволить по отношению к даме, даже к такой, как мисс РинФерас. Изобразив на лице крайнюю степень скорби, он взглянул на решительное лицо Алес:
- Какая же ты настойчивая, цыпа…
- Поверьте, этому есть причины, капитан! Потрудитесь уделить мне время!
Воробей задумался и огляделся. Концерты на палубе ему изрядно надоели, поэтому он сделал уже разозлившейся Алес предложение побеседовать в его каюте. Она гневно  выпучила глаза, но взглянув на бросающих работу пиратов, предвкушавщих новый спектакль, решила, что хватит уже быть посмешищем, поэтому предложение капитана приняла. Высокомерным взглядом окинув находящихся на палубе, она прошествовала в полуют, а следом за ней, что-то тихо насвистывая, Джек. Оказавшись в каюте, Алес, не спеша, осмотрелась и села на деревянный стул. Воробей предусмотрительно вынул из-за пояса пистолет, положил его подальше на край стола, взял из-под кровати бутылку и вальяжно расселся напротив девушки. Готовность номер один была произведена.
Дрожащим от негодования голосом, Алес заговорила:
- Капитан Воробей, объясните мне, что тут происходит.
- Цыпа, что тут происходит, мне предельно ясно, думаю, ты и сама видишь, что мы с тобой сидим друг напротив друга, а вот что может произойти – для меня пока неизвестно.
- Я! Не! О! Том! Зачем вам понадобился мой медальон? Какого черта вы его украли? Зачем вы оставили меня на своем судне? Какого дьявола тут творится????!?!?!?!
- Слишком много вопросов, я теряюсь, на какой начать отвечать в первую очередь…
- Аааааггрррхх!!! – сорвалась Алес. Что-то членораздельное у нее не получалось издать еще минут пять. Наконец, она кое-как овладела собой и прокричала: - Я спрашиваю, зачем вам мой медальон?!?!?!
- Не нервничай, куколка, тебе это не идет, - цинично произнес Воробей, широко улыбаясь и наблюдая за метаморфозами лица собеседницы. Но решив не искушать судьбу не провоцировать кровоизлияние в мозг от гнева у столь молодой и пылкой особы, заговорил: - Ты, вероятно, рассчитывала, что будешь спокойно трясти своей драгоценной вещицей на глазах у пиратов и сохранишь ее таким образом в целости и сохранности? Должен разочаровать тебя, цыпа, – это не так. Скажи спасибо, что не лежишь сейчас с перерезанным горлом на дне морском или не сидишь на необитаемом острове в гордом одиночестве, хотя команда уже неоднократно искушала меня поступить подобным образом…
- Ууу, проходимцы!!! – прошипела рыжая бестия, хлопнув кулаком по столу. – Выходит, для чего-то я нужна, раз до сих пор имею честь топтать палубу вашей драгоценной «Черной Жемчужины»? – задала она, как ей показалось, обезоруживающий вопрос в лоб.
- Люблю догадливых, - промурлыкал на это Джек. – А теперь, думаю, что можно и просветить тебя в вопросе, по какой причине мой экипаж, а так же я, все еще наслаждаемся твоим исключительно приятным обществом…

Отредактировано Zeta (2007-01-15 18:05:18)

21

ГЛАВА 21

Алес довольно хмыкнула и всем своим видом выразила полнейшую готовность слушать и смекать. Последнее было весьма спорно, но тем не менее…
- Ты помнишь то письмо, что я зачитал на палубе, чтобы убедить твоего твердолобого родственничка, что медальон настоящий? – спросил Джек, заглядывая в глаза собеседницы. Непонятно, что хотел капитан в них увидеть, но, похоже, увидеть это загадочное «что-то» ему было не дано.
– Письмо? – Алес нахмурилась. На ее несчастную голову свалилось столько всего разного и неожиданного за последний день, что она не помнила уже ни о чем. Кроме дядюшки Фрэнка – о подобном не забудешь, а если это досадное недоразумение все же будет иметь место, Фрэнки не замедлит о себе напомнить.
– Так, значит, не помнишь, - сделал вывод Джек. – Цыпа, позволь отдать то, что по праву принадлежит тебе, - сказал капитан, порылся в кармане своих уникальных брюк и извлек оттуда мятый клочок бумаги – собственно, то самое письмо. Изучив письмо при свете дня под любопытным взглядом Алес, капитан убедился, что письмо меньше всего похоже на письмо. Бумажка выглядела крайне непрезентабельно, и то, какие мысли возникали у любого реально мыслящего человека при ее виде, заставило Джека попытаться хоть немного привести бумажку в порядок, прежде чем вручить ее Алес. В оный порядок бумажка не приводилась, не смотря на все старания капитана Воробья – Джек, высунув от усердия язык, разглаживал смятые углы и распрямлял скомканные линии - поэтому, плюнув на все, пират просто вручил бумажку Алес в мятом и жеваном виде.
Брезгливо сморщив носик, девушка аккуратно подцепила протягиваемое письмо за уголок и выжидательно уставилась на капитана, плохо понимая, какое отношение вот это вот черт-те-что-такое-письмоподобное имеет к причине ее все-еще-пребывания на «Жемчужине».
– Читай, - улыбнулся Джек. Алес посмотрела на черт-те-что, развернула и стала бегать глазами по строчкам.
По мере чтения лицо ее вытягивалось от удивления, а взгляд наполнялся вселенской грустью. Джек терпеливо ждал. И еще ждал. В конце концов, капитан дождался того, что Алес просто бережно сложила бумажку и, спрятав оную в карман рубашки, разревелась, как девчонка. Этого Джек не ожидал. Капитан попытался вспомнить содержание письма, чтобы выяснить, что могло так огорчить девушку, но Алес сама развеяла все сомнения пирата, начав причитать: «Отец… за что?! Почему ты умер, зачем оставил меня?! Я люблю тебя, папа…» Шквал риторических вопросов Джек решил игнорировать, дождавшись, пока мисс РинФерас снова сможет мыслить и поймет, что письмо не ограничивается известием о кончине ее отца и содержит еще кое-какую информацию, имеющую самое непосредственное отношение к медальонам, а, следовательно, к  пребыванию Алес на «Жемчужине». Алес, однако, от вопросов перешла к восклицанием, опять таки риторическим: «Подлец! Я отомщу ему! Я убью этого мерзавца! Из-за него погиб мой отец, этот подонок убил его, значит, я убью его!!!»
Выкрикнув это эмоциональное заверение, Алес резко поднялась, собираясь, видимо, не мешкать с исполнением своих угроз. Но девушке хронически не везло  - поднимаясь со стула, она ударилась головой о болтавшуюся под потолком каюты лампу. Взвыв аки раненый кит, преисполненная жаждой праведной мести, Алес решила все же продолжать свое шествие на дуэль с мерзавцем-дядюшкой. Но госпожа Удача была все еще повернута к юной мисс РинФерас не лицом, поэтому Алес споткнулась о живописно расположившиеся на полу капитанской каюты непонятно что тут делающие тома полного собрания сочинений Шекспира. Ударившись ногой о классику мировой литературы, Алес решила припомнить английскому драматургу все… Джек с интересом выслушал всю подноготную жизни Гамлета и короля Лира. В интерпретации мисс РинФерас это было настолько занимательно, что капитан даже поставил себе целью непременно ознакомится с историей жизни этого «психованного принца, излагающего историю болезни черепу черепа»
Высказавшись, Алес уже совсем вознамерилась покинуть капитанскую каюту и отправиться на разборки с дядюшкой, но Джек не дал ей это сделать, дернув одухотворенную местью девушку за «карающую длань» и заставив снова опуститься на стул. В любое другое время капитан был бы счастлив избавиться от Алес поскорее, но сейчас был тот особенный случай, когда Алес предстояло задержаться для разрешения стратегически важной задачи – выяснения причин ее затянувшегося пребывания на «Жемчужине».
– Постой-ка, цыпочка, куда это ты так спешишь? – вкрадчиво бормотал Джек, удерживая порывающуюся идти Алес за руку.
– Я убью его! – громко повторила свой лозунг мстительная дочь пирата.
– Кого-кого ты собралась убить? – поинтересовался Джек.
– Фрэнка Черного Клинка, этого подонка и убийцу! Я отомщу ему!!! – проорала Алес, вновь вскакивая с места. Ударившись вновь головой о ту же злополучную лампу, девушка немного остудила свой пыл.
– Какая прелесть! – умилился Джек. – И с каких пор ты страдаешь тягой к суициду, цыпа?
– Что-что? – простонала мисс РинФерас, фокусируя взгляд на капитане Воробье.
– Я спрашиваю, дорогуша, с каких пор тебе так не терпится покончить с собой? В твоем возрасте подобное желание большая редкость…
- Причем тут желание покончить с собой? Я хочу убить этого братоубийцу! И я убью его!!!
– Цыпа, если ты о Фрэнке, а мы уже выяснили, что ты именно о нем, то, думаю, он убьет тебя раньше…Поэтому давай не будем играть в геройство (увы, все равно невозможно далекое и совершенно мнимое в твоем случае) и поговорим о делах более земных и насущных. Ты, кажется, хотела узнать, зачем я предложил тебе продолжить плавание на «Жемчужине»?
– Я хотела отомстить Фрэнку! – прервала его Алес
- Но до этого, ты хотела узнать, зачем ты так нам нужна, что до сих пор находишься на «Жемчужине», - напомнил ей Джек. Подумав и вспомнив начало разговора, Алес кивнула. Пират просиял и с широкой улыбкой произнес:
- Ответ в письме!
Алес нахмурилась, вспоминая текст только что прочитанного письма, и выдала:
- Вы хотите, чтобы я убила дядю Фрэнка?
Такого ответа Джек не ожидал. Капитан очень внимательно посмотрел на собеседницу, желая убедиться – она это серьезно или придуривается. Алес мрачно посмотрела на капитана Воробья, ни следа веселья на ее физиономии не наблюдалось, лицо было серьезно, как у салонной барышни, которой предложили решить архисложную задачу: выйти замуж за очень богатого, но безродного купца, или немного повременить с браком и стать женой всеми уважаемого, но старого, как лондонский Тауэр, лорда. Не теряя надежду на то, что Алес способна найти верный ответ самостоятельно, Джек задал наводящий вопрос:
- Сударыня, вы ведь прочли письмо? О чем имеет честь сообщить вам в этой писульке ваш, увы, уже покойный батюшка?
– О том, что я должна отомстить за его смерть и убить дядю Фрэнка! – не задумываясь, выпалила Алес. Джек тяжело вздохнул и покачал головой. А он-то надеялся, что Алес окажется более здравомыслящей девушкой… «Тяжелый случай» - как сказал бы в данной ситуации какой-нибудь уважаемый лекарь. Впрочем, Джек подозревал, что мисс РинФерас – это случай безнадежный…
- Можете во мне не сомневаться, капитан Воробей! Я сумею отомстить за отца! Я убью Фрэнка Черного Клинка, чего бы мне это ни стоило! – уверяла, между тем, капитана «здравомыслящая» девушка.
– Похоже, тебе это стоило разума, цыпа, - пробормотал Воробей. Тем не менее, вопрос, по которому было учреждено собрание капитана и пассажирки так и не был решен. Вернее, Алес его для себя уже решила, но такое решение, по причине его полной ахинеевидности, не устраивало Джека Воробья.
– Возможно, я тебя удивлю, но твоя месть Фрэнки временно откладывается до неопределенных времен. Совершать самоубийство этим весьма привлекательным методом ты будешь уже без моего свидетельствования, киса, - решил образумить разошедшуюся девушку Джек. – На «Жемчужине» ты сейчас не поэтому…
- Тогда какого черта вы меня тут держите, капитан?!  - прямо спросила вернувшаяся из грез о праведной мести Алес.
– Ответ в письме твоего отца! – снова одарил девушку улыбкой пират. Однако улыбка эта медленно сползла с его лица под недружелюбным взглядом непонятливой, но вспыльчивой собеседницы.
–Ладно, хорошо, я сам скажу… Все дело в медальоне. Да-да, том самом медальоне, который еще недавно был твоим. Он бы был твоим и поныне, но поскольку ты не умеешь хранить дорогие тебе вещи… - заметив взгляд разъяренной тигрицы, пират решил больше не давить на больной мозоль и не искушать судьбу.
– Так вот, если бы ты внимательно прочла письмо, то обратила бы внимание, что твой отец уведомляет тебя о том, что медальон – это карта. И что расшифровать карту может только тот, кто знает какой-то там тайный язык. То есть ты…- закончив свою речь, Джек уставился на Алес в ожидании реакции.
- Ах вы плут! – воскликнула девушка. – А кто сказал, что я останусь на вашем корабле, стану вам содействовать и помогу расшифровать то, что написано на этой карте? – прищурившись, со всем возможным ехидством поинтересовалась она.
– Нуууу.. – протянул задумчиво пират. – Во-первых, я просто не дам тебе сойти с моего корабля. Во-вторых, ты сама не захочешь сходить – твой милейший дядюшка только и ждет, когда ты сделаешь глупость и из-под моей защиты перекочуешь в его полное распоряжение. Думаю, он очень рад будет тепло встретить тебя и заключить в родственные объятья, -  капитан сделал паузу, чтобы полюбоваться на лицо представившей себе картинку родственной встречи воочию Алес. Дух мести в ней значительно поостыл. – Ну и, в-третьих, любопытство. Все представительницы прекрасного пола, к коим ты принадлежишь, радость моя, крайне любопытны. Как говорится, скажи женщине, что любопытство – второй самый страшный женский порок и угадай, какой вопрос она задаст…
- А какой первый? – не удержавшись, тут же спросила Алес. Пират просто просиял от радости, а мисс РинФерас, поняв, что только что собственным поведением подтвердила известное утверждение о прекрасной половине человечества, замолчала и больше не высказывала необдуманные вопросы. Джек между тем продолжил:
- Неужели тебе не хочется разгадать тайну древних медальонов? Неужели ты не мечтаешь расшифровать странные письмена, ясные лишь тебе одной? Неужели ты откажешься от сокрытых где-то несметных сокровищ? – шептал капитан, чувствуя себя змеем-искусителем, наблюдая, как туманятся предвкушением огромных богатств и лихих приключений глаза девушки. – Ну, так как, цыпа? Мы будем содействовать? Или мне передать тебя в руки твоего незабвенного дядюшки, чтобы вы обменялись любезностями и начали мстить друг другу? – и Джек выжидательно посмотрел на свою юную собеседницу.
Упоминание о дядюшке вывело Алес из мира сладких грез и подействовало на нее отрезвляюще. Отогнав наваждение в виде танцующих перед глазами золотых монеток и отплясывающего дикую джигу Диего в юбке из оных монет и в огромной короне, сползшей ему на нос, девушка посмотрела на лучезарно ухмыляющегося пирата.
- Капитан Воробей! Думаю, я поступлю верно, приняв ваше предложение. Разумеется, мою часть сокровищ вы, как честный пират… - после этих слов оба собеседника всерьез задумались над тем, возможно ли это в принципе – «честный пират», или это редкостный вымирающий вид, нашедший последнее пристанище в грезах наивной девицы…Джек был уверен, что последнее, но  проинформировать об этом Алес в планы пирата не входило. Впрочем, РинФерас, заметив искреннюю улыбку капитана, усиленно изображающего из себя вышеупомянутого «честного пирата», и сама догадалась, какую глупость ее угораздило ляпнуть.
– Вообщем, так как это все-таки мой медальон, я думаю, что имею полное право на сокровища, а вы, капитан Воробей, не имеете ни малейшего права меня этого права лишать! Но за то, что вы мне поможете добраться до клада, вы тоже имеете право на его часть. Я понятно изложила? – поинтересовалась девушка, решив расставить все точки над «i».
– О, да, сударыня, все предельно ясно. На что я право имею, на что вы имеете право, на что я прав не имею… Английский суд, случайно, не был вашим домом? – поинтересовался Джек.
– К счастью, судьба избавила меня от этой чести, - улыбнулась Алес и, посчитав разговор законченным, а вопросы о ее пребывании на «Жемчужине» и тайнах медальона решенными, встала (наученная болезненным опытом, пригнувшись, чтобы снова на встреться головой с лампой) и направилась к дверям каюты. В этот раз Джек не стал удерживать девушку и даже встал, чтобы проводить гостью – капитану не терпелось выставить Алес за дверь и остаться наедине с ромом…
Двери капитанской каюты распахнулись и выпустили Алес на залитую вечерним солнечным светом палубу, где вовсю кипела жизнь: пираты весело шутили, домывший палубу Пинтел радостно отвешивал оплеухи уворачивающемуся Регетти, скрипели снасти, ветер надувал черные паруса, приветливо махал сеньорите рукой Диего, рассевшись на миделе, не торопилась портить жизнь мисс РинФерас Катрина, расположившаяся на носу и любующаяся морским пейзажем с мааааленьким недостатком – пятиметровой громадиной судна Черного Клинка; удивленно вытаращился на вышедшую из капитанской каюты девушку Майкл Норрингтон… Так, а вот последнее настораживает.. Чего это сей юноша так на нее смотрит? Что это у него на уме? Алес прищурилась и недобро посмотрела на бывшего офицера. Заметив этот взгляд, Майкл поспешил широко и искренне улыбнуться мисс РинФерас и убраться с глаз долой. Молодому брату командора нынче стало очень весело: нет, и эта девушка чуть не побила его за то, что он назвал ее любовницей капитана! Защищала поруганную честь! Ха-ха и две шляпы гвардейца почетного караула короля! Выходит из капитанской каюты, сияя, как начищенный до блеска тазик, и смеет утверждать, что она не гулящая девка и не любовница капитана! Ха-ха и три шляпы! Майкл очень радовался, сам не зная чему... Впрочем, как вариант, юноша мог радоваться уже тому, что мисс РинФерас не наделена талантами сеньора Дьябло и не умеет читать мысли. В противном случае юноше бы стало очень грустно… Но, к безмерному счастью Майкла, мысли Алес читать не умела, поэтому, списав странное веселье молодого брата командора на его временное, но очевидное помешательство, девушка направилась к Диего: радовать испанца своим бесценным обществом, а также известием о том, что они плывут за сокровищами! И что только она способна расшифровать карту! И что их ждут великие дела и незабываемые приключения! Диего, увидев, что сеньорита приближается к нему с самым одухотворенным выражением лица, насторожился… Когда Алес вот так вот радуется чему-то, ничего хорошего рядовому собеседнику мисс ждать не приходиться. У испанца даже мелькнула мысль, а не спрятаться ли ему где-нибудь, чтобы Алес не смогла до него добраться, но было уже поздно: Алес подошла к «жертве» и, улыбнувшись во весь рот, радостно сообщила: «Диего! Мы плывем вместе с капитаном Воробьем за сокровищами! Представляешь, медальон оказался картой…» - и схватив ошарашенного этой новостью испанца, Алес потащила его с верхней палубы к полубаку, чтобы в тишине и без посторонних ушей изложить всю информацию, выпытанную ею у капитана «Жемчужины».
Катрина, наблюдавшая сцену явления Алес из капитанской каюты пиратскому народу и дальнейшую смену места дислокации молодой бунтарки с несчастным собеседником, решила не упускать возможность и собственными ушками услышать все, о чем будет вещать рыжая девушка. Поэтому молодая воровка переместилась поближе к полубаку и приготовилась слушать. Так как нетерпеливая Алес не удосужилась спуститься со своим собеседником в каюту, Катрина уже через десять минут знала о тайне медальонов и сокрытых где-то сокровищ все, что знала об этом мисс РинФерас. Довольная полученной информацией, разъяснившей, наконец, причину, по которой Алес все еще терпят на судне, Катрина решила более не тратить свое время на подслушивание (тем более, что это было чревато обнаружением и скандалом, который бы не замедлила устроить Алес) и отправилась куда-нибудь подальше от места беседы, то есть на гакаборт, оставив Алес на попечение Диего, который в данный момент втолковывал сеньорите, что новость, сообщенная ею, вовсе не такая уж и радостная, потому что на сокровища претендует еще один милейший и добрейший господин – Фрэнк Черный Клинок. Радость мисс РинФерас после этого ценного уточнения заметно поубавилась…

Тем временем на «Рыцаре тьмы»
Фрэнк Черный Клинок стоял за штурвалом и любовался медленно катящимся к горизонту солнцем. Нельзя сказать, что настроение у капитана было отвратительным, по причине того, что его не было вовсе. Никакого – ни хорошего, ни плохого. Фрэнк просто стоял за штурвалом и пялился на лениво катящийся в волны солнечный диск, наслаждаясь относительной тишиной и спокойствием, царившими на судне. Пристрелив еще одного несчастного из своей команды исключительно для того, чтобы занять порядком доставшего его Анхеля Дьябло, капитан Черный Клинок отдыхал от надоевшего ему за последние два дня шепота и бормотания в самое ухо. Отдыхал капитан недолго…
- Чудесный вечер, не правда ли? – пробасил ненавистный голос, а его обладатель – сеньор Дьябло – не замедлил возникнуть прямо за левым плечом Фрэнка. Скосив глаза, капитан убедился, что Дьявол действительно на месте и это не очередная галлюцинация. Сей факт капитана Черного Клинка расстроил безмерно, но делать было нечего, хотя хотелось просто взять и послать сударя Анхеля на… ну хотя бы на шкафут, лишь бы изгнать сего сударя с капитанского мостика.
– Ну и что я забыл на шкафуте? – поинтересовался Анхель Дьябло, спокойно перемещаясь из-за плеча капитана на пространство перед его лицом, чтобы иметь возможность с пристрастием изучать оное.
– Все еще без спросу читаете мои мысли? – осведомился Фрэнк, мечтая, чтобы его собеседник чудесным образом просочился сквозь шпигаты за борт…
- Нет, ну если ты настаиваешь, я могу попробовать, конечно… - задумчиво произнес Дьявол, нагло подчитав «мечту» капитана. – Но не думаю, что это дешево тебе обойдется в будущем… Пункт номер три Договора: «АД обязуется …
- Хватит! Еще хоть одно слово о Договоре и я лично сброшу вас за борт!
– Не думаю... Ну, то есть, теоретически ты можешь это сделать, но я, как кандидат на сбрасывание, имею право напомнить тебе, что любое твое действие насильственного характера по отношению ко мне, как представителю исполнительной стороны Договора… - вещал сеньор Дьябло. Хмурый взгляд разъяренного кабана был ему ответом. Вздохнув и покачав головой, Анхель решил не доводить и без того доведенного до состояния бешеного отчаяния капитана и просто немного помолчать. Немного, потому что уже через минуту…
- Послушай, Фрэнк! Ну, что я могу сделать? Я понимаю, что ты хочешь поскорее разделаться с Воробьем и получить медальон, но на данный момент это не представляется возможным….
– И это мне говорите вы? Вы?! Неужели для вас есть что-то невозможное? Неужели это так сложно – забрать у этого психованного кретина-капитана медальон и позволить мне разнести его судно? Я с вами Договор не за тем заключал, чтобы вы мне сейчас вещали о чем-то невозможном…
- Джек не под моей юрисдикцией, друг мой…Капитан Воробей задолжал много чего и много кому. Я не могу позволить тебе разделаться с ним именно поэтому – Воробей должен сам расплатиться со всеми своими долгами. Поверь мне, Фрэнк, улаживать проблемы с его кредиторами, в числе которых уважаемый нами Дэйви Джонс, не представляется мне таким уж приятным и радостным занятием! Кроме того, на его корабле, который тебе так не терпится разнести в щепки, находится твоя племянница….
– Вы в своем уме? – поинтересовался капитан, не веря собственным ушам: с каких это пор Алес стала причиной, по которой он не должен пускать на дно корабль?
– Нет, я временно нахожусь в твоем уме, дружище…Но я не рехнулся, как ты сейчас подозреваешь.. Ты же хочешь добраться до сокровищ? Так вот, без твоей милейшей племянницы это сделать будет, разумеется, возможно, но уже со значительно большими препятствиями к достижению цели…
- Что вы несете? Какое отношение эта драная рыжая кошка, дочка моего пришибленного рангоутом братца, имеет к сокровищам?
– Косвенное. Но вот к медальонам, суть картам, она имеет самое прямое отношение. Видишь ли, твой «пришибленный рангоутом братец», как ты изволил выразиться, обучил свою дочурку тайному языку, на котором составлены эти драгоценные карты. В отличие от тебя, твой брат удосужился хоть что-то разузнать о сокровищах и путях нахождения вышеупомянутых. А ты не удосужился даже узнать то, что знал он! Ну и на кого из вас падал рангоут всем составом?  - с усмешкой, спросил Дьябло.
– Значит, тайный язык… Какая прелесть! И откуда же мой милейший братик Джонатан его узнал?
– Я бы посоветовал тебе спросить это у него самого, но, увы! Ты предпочел сперва его убить, а потом вспомнил, что перед убийством обычно принято пытать… Так что придется тебе подождать встречи с ним в нашем гостеприимном Аду! Да, а «Жемчужину» топить, право, глупо.. И не только потому, что там Алес…  Воистину, пассажиры у Джека Воробья подобрались на славу. Чего стоит обладательница третьего медальона – милая молодая воровка…
- Так у этого проходимца два медальона из трех?!! – Фрэнк взревел так, что проходивший мимо пират подпрыгнул от страха и со скорость пушечного ядра поспешил ретироваться подальше от капитанского мостика и, собственно, капитана.
– Из четырех, мой вспыльчивый друг. Ты совсем ничего не знаешь…  И не надо сейчас портить собственную шевелюру, выдирая волосы от досады, что не пытал своего брата – про четвертый медальон милый Джонатан сам ничего не ведал.. И именно у Джека находится только один медальон, еще один все еще пребывает у его законной, хотя, пожалуй, все-таки незаконной владелицы – у сеньориты Катрины… А за четвертым мы как раз сейчас и плывем в Картахену…
- Право, это такая приятная новость! – произнес Фрэнк с выражением лица «Казнить, нельзя помиловать!»
Дьябло снова усмехнулся – а это оказалось забавным, посвящать нерадивого клиента в суть дела! К Фрэнку же вернулось настроение. Теперь можно смело сказать, что настроение у капитана Черного Клинка было, и настроение это было отвратительным. Заметив это, сеньор Дьябло решил хоть что-то сделать, чтобы улучшить ситуацию, иначе, как он подозревал, Фрэнк, от досады, перестреляет половину экипажа своего судна.
– Дружище, не стоит, право, так отчаиваться! То, что на судне Джека два медальона нам только на руку – не придется их выискивать по всему свету! А вот с племянницей я бы тебе посоветовал быть поласковей – родная кровь, опять таки… 
Фрэнк наградил Дьявола таким красноречивым взглядом, что Вселенское зло понял, что единственное «поласковей», которое дядя может организовать племяннице – это пристрелить девчонку сразу, без пыток и мучений.
– Тааааак, Фрэнк, я вижу, что тебе сейчас просто жизненно необходимо передохнуть и все обдумать…  Предлагаю тебе нанести визит своей каюте, пригласив на вечерний раут бутылок восемь отличного вина.
– То есть, счастливый миг настал? Вы самолично призываете меня к пьянству? – настроение капитана из категории «отвратительно» перешло в категорию « не слишком отвратительно, но когда будет плохо – будет лучше».
– Я не призываю тебя к пьянству… Я советую... – совершенно искренне улыбнулся Анхель Дьябло. – А я пока постою у штурвала, чтобы производить на команду должное впечатление присутствия командования на посту управления судном…
- И это, разумеется, за отдельную плату? – уточнил капитан.
– Не беспокойся, плата тебе понравится… Я об этом позабочусь. Чтобы это было приятно и выгодно нам обоим… - широкой улыбкой сеньор Дьябло перевел настроение Фрэнка в категорию «очень плохо, но это уже хорошо». Криво улыбнувшись в ответ, капитан направился в свою каюту. Проводив его взглядом, Дьявол обозрел горизонт и снова улыбнулся. Завтра Фрэнка ждет приятный сюрприз, а его, Дьявола, полсотни славных душ. Мальчик верно служит Господину, а Господин последнее время его только расстраивает, не давая потопить кораблик ненавистного Джека Воробья… Ну, ничего, завтра Господин даст мальчику наиграться в морской бой…

Утро началось совершенно обычно. Даже скучно. Джек пытался исправить подобную вопиющую несправедливость, но несправедливость в лице мисс РинФерас продолжала вопить и никоим образом не желала исправляться. Вопила проснувшаяся с утра пораньше и выползшая из родного лазарета на палубу Алес о том, что капитан Воробей наглый жулик и подлец, посмевший утаить от нее все подробности маневра «Плавание по сокровища», выраженные преимущественно увеличением количества участников оного маневра на одного, но какого – на Фрэнка Черного Клинка. Виновник утреннего концерта мисс РинФерас -  Диего, подсказавший Алес главную тему ее вопения, старался держаться в стороне, изредка поглядывая на несчастного капитана, находящегося в эпицентре бури и бросавшего на испанца испепеляющие взгляды, достойные самого Фрэнка. Джек терпел Алес и старался не сделать ничего такого, что вынудило бы девушку продолжать буйствовать сверх запланированного времени. Как оказалось, подобная стратегия была единственно верной и крайне успешной - высказав «премерзкому капитану» (эпитет, явно передаваемый в семействе по наследству от дядюшки к племяннице) все, что она о нем думает, Алес гордо развернулась и к великой и безмерной радости пирата покинула капитанский мостик. Молча покинула, к радости уже всей команды «Жемчужины», разбуженной ее утренним выступлением. Джек, облегченно вздохнув и проследив за тем, что Алес убралась достаточно далеко (явно направляясь в камбуз, радовать с самого раннего утра кока), достал подзорную трубу и решил изучить, что же творится на палубе ненавистного «Рыцаря тьмы», дерзко идущего по соседству. На вышеуказанной палубе не творилось ровным счетом ничего интересного, разве только за штурвалом стоял не сам Фрэнк, который только выходил из своей каюты, принципиально не глядя в сторону «Жемчужины», видимо, не желая портить себе и без того плохое настроение, а таинственный сеньор Анхель Дьябло. Приветливо махать рукой сему джентльмену Джеку расхотелось сразу же, поэтому капитан «Черной Жемчужины» сложил трубу и запихнул ее в карман камзола, посчитав смотр за противником, с которым надо «действовать совместно», оконченным.

Утро на «Рыцаре тьмы»
Капитан Фрэнк Черный Клинок проснулся в довольно сносном расположении духа. Сносно расположиться духу капитана, все еще пребывающему в теле хозяина, но рискующему в скором времени перекочевать к господину Дьябло, в качестве предмета заключения сделки, помогли семь бутылок превосходного  красного вина и одиночество. В кои то веки Фрэнк смог спокойно напиться в тишине и покое, без надоедливых собеседников, которые категорически не желают становиться добрыми собутыльниками, предпочитая читать капитану Черному Клинку длинные проповеди о вреде пьянства. А, напившись, Фрэнк еще и смог превосходно выспаться, что явно способствовало поднятию настроения. И вот, выйдя на палубу, капитан Черный Клинок даже оценил превосходную погоду, исполнительную команду и усталую физиономию стоящего за штурвалом сеньора Дьябло. Последнее капитана особенно порадовало, хотя какого черта сеньор Черт простоял всю ночь за штурвалом Фрэнк не знал. И узнавать это Черному Клинку хотелось так же, как смотреть на плывущую в полумиле «Жемчужину». А поскольку последнее явно не относилось к пламенным желаниям капитана…
Вообщем, Фрэнк просто широко ухмыльнулся новому дню (при этом у находящегося поблизости пирата отпала челюсть от крайнего потрясения) и направился к приветливо и уже без всякой усталости улыбающемуся ему господину Анхелю.
– Рад вас видеть, капитан! – поприветствовал последний поднимающегося на ют Фрэнка. – Я бы, разумеется, мог бы пожелать вам доброго утра, но с моей стороны будет просто кощунством желать того, что я, как представитель совершенно антагонистичной структуры, желать не имею ни малейшего права.
– Вы как всегда неподражаемы! Только вы способны настолько перегрузить мозги собеседника уже парой фраз, что он будет выведен из строя по причине непосильной умственной нагрузки до конца дня, пытаясь разобраться в ваших синтаксических хитросплетениях! – ответил на это Фрэнк, довольно решительно оттесняя сеньора Дьябло от штурвала. Тот легко уступил капитану его законное место, став рядом и глядя куда-то направо.
– Очень бы не хотелось, чтобы ты оказался до конца дня выведенным из строя. Тебе предстоит веселый денек, друг мой, - и, взглянув на медленно приходящего в состояние крайнего удивления и зависшего на фазе «удивленное недоумение» капитана широко и, естественно, недобро усмехнулся.
– Может, вы соизволите разъяснить поподробнее? – не выдержав хитрого молчания, спросил Фрэнк.
– Ну, думаю, к вечеру этого дня мы уже прибудем в славный порт города Картахены…
- То есть весь день я должен жить предвкушением этого знаменательного события и заранее радоваться? Только позвольте спросить, чему именно радоваться? Неужели вы позволите мне, наконец, прикончить Воробья, когда мы сойдем на берег? – голос капитана так и сочился ехидным издевательством. Сеньору Дьябло это не нравилось, но избавиться от этого можно было, только убедив капитана в том, что день действительно будет славный.
– Увы, мой дорогой капитан, но прикончить Воробья вы не сможете, ни в море, ни на суше. Я думал, что этот вопрос мы с вами уже обговорили вчера, - тут он выжидательно посмотрел на Фрэнка. Тот недовольно кивнул головой в знак согласия.
– Вот и чудно! А день будет веселым для тебя, Фрэнк, не только и не столько из-за прибытия в Картахену, сколько в связи с другим обстоятельством, - и Дьявол загадочно улыбнулся. Удивленность капитана перешла в фазу «удивленный ступор». Наконец, Фрэнк попытался задать мучивший его теперь вопрос:
- И что же это за обсто….
- Справа по траверзу корабль! – прервал вопрос капитана, заодно ответив на него, истошный вопль марсового. Моментально забыв и о Дьябло, и о «Жемчужине», капитан резко повернулся на 90 градусов и достал подзорную трубу.
По мере вглядывания в горизонт Фрэнк наполнялся одухотворенностью и возвышенной радостью. Когда капитан, наконец, оторвался от окуляра трубы и посмотрел счастливым взглядом в пространство перед собой, сеньор Дьябло смог заметить в остекленевших от нежданной радости глазах капитана застывшие там верхние брамсели приближающегося судна, которые уже были видны даже без подзорной трубы, и  странный, но понятный блеск, заменяющий собой единственное слово - «Добыча!»

Отредактировано Zeta (2007-01-15 18:05:51)

22

ГЛАВА 22

Ярость, которую вызывал в нем капитан Воробей на протяжении вот уже нескольких дней, должна была найти выход – лишение жизни собственных матросов не удовлетворяло жажды крови, а только усиливало ее, так что капитан Фрэнк в предвкушении сражения забыл обо всем на свете и чувствовал себя словно гончая, настигающая добычу. Разве что не заливал ют слюнями, хотя был близок к этому. Его не интересовала «Черная Жемчужина» и ее роль в предстоящем действе – главное чтобы не пошла ко дну вместе с двумя вожделенными медальонами.
- Зарядить пушки, пушечные люки не открывать! Убрать часть парусов и приготовиться натянуть над шкафутом сеть! Приготовить оружие и не показываться экипажу галеона! Поднять испанский флаг, собаки! – надрывался Фрэнк, чувствуя, что сейчас просто улетит в небо от боевого воодушевления. Он не хотел сразу подвергать опасности свой любимый корабль и предпочел действовать хитростью и обманом. Сбежав с капитанского мостика, он отправился в свою каюту и облачился в элегантный темно-синий, бархатный костюм испанского пошива, а на голову нахлобучил широкополую шляпу с пышным плюмажем. Капитан Фрэнк Черный клинок был теперь при всем параде, он готовился принять бой и непременно победить. Пристегнув шпагу, он вышел из каюты, хищно улыбнулся и кинул взгляд на «Жемчужину», которая, следуя примеру «Рыцаря тьмы», приспустила паруса и предусмотрительно сменила Веселого Роджера на гроте на флаг Испании.
Анхель Дьябло, или, если угодно, Вселенское зло, не мог скрывать довольной ухмылки и потирал аристократические ручки в предвкушении наживы. Он уже производил нехитрые подсчеты, на сколько грешных душ пополнится сегодня его родная преисподняя, и, надо сказать, подсчеты были весьма обнадеживающими. Для него, естественно. Громыхая сапогами, словно конь, на ют взбежал Фрэнк. Глаза капитана Черного клинка горели, будто у дитяти, которому купили вожделенного и долго выпрашиваемого пони. С тем лишь исключением, что своего «пони» Фрэнк готовился разорвать на мелкие кусочки. Капитан и Дьябло переглянулись и заулыбались – в кои-то веки цель предприятия у этих двоих не вызывала пререканий и нравоучений.
Галеон, завидя дружественные корабли, не прекращал сближение и даже дал предупредительный залп из носовых пушек. Фрэнк, который считал всех капитанов мира, за исключением себя, конечно, идиотами, взбесился и решил, что перед потоплением, непременно подожжет невоспитанное судно, безжалостно расстреляв его и перерезав всю команду.
- Фрэнк, ты чудовище, - лучезарно улыбаясь, пробасил Дьябло.
- Вас что-то не устраивает? – осведомился капитан Черный клинок, залихватски утирая нос облаченной в белоснежную перчатку рукой, на что Вселенское зло негромко рассмеялся и похлопал его по плечу.
А в это время на «Черной Жемчужине».
Джек Воробей стоял у штурвала и тихонько насвистывал незамысловатую песенку пошлого содержания. Этим нехитрым занятием он скрывал обуревавшие его думы. Поначалу капитан рассчитывал не принимать никакого участия в возможной морской баталии, но пришедшая на ум мысль заставила его круто изменить решение. Джек так увлекся пожеланиями скорой и мучительной кончины Фрэнку, что совсем забыл о том, что вышеуказанный субъект является возможным хозяином одного из четырех медальонов, из-за которых заварилась эта крайне густая каша. А так как медальон находился на «Рыцаре тьмы», то затопление судна и вместе с ним капитана было крайне нежелательно. Засим Джек решил не ввязываться в бой сразу, но с появлением угрозы гибели второго корабля их маленькой эскадры, испанский галеон вынужден будет познакомится с капитаном Джеком Воробьем и с пушками его верной «Жемчужины». А чтобы не рисковать и не суетиться впоследствии, Воробей отдал приказ раздать всем членам экипажа абордажные сабли и принять боевую готовность.
Два часа пролетели в подготовке к назревающему сражению. Испанское судно спешило навстречу на всех парусах, желая выяснить, кто попался по пути – дружественные корабли или разбойники, решившие одурачить хозяев этих вод своими нарочито испанскими флагами. «Жемчужина» и «Рыцарь тьмы», чтобы не вызывать лишних несвоевременных подозрений, с согласия обоих капитанов сменили курс и медленно шли прямо на галеон. Наконец, желая оставаться вне досягаемости ядер «испанца», «Черная Жемчужина», развернувшись, оставила его по правому траверзу и легла в дрейф. А «Рыцарь тьмы», убрав все паруса, чем вызвал недоумение экипажа галеона, шел на сближение. С «испанца» слышался гул недоумения и приказы лечь в дрейф, что капитан Черный клинок, естественно, проигнорировал. Огромный корабль практически не уступал в размерах галеону, а молчание и отказ подчиняться приказам вызывали у испанцев нехорошие подозрения. Но так как на грот-мачте приближающегося судна гордо реял флаг их державы, а на капитанском мостике совершеннейшей испанской наружности субъект, сложив ладони рупором, выкрикивал душераздирающую историю о том, как эти два испанских корабля трагическим образом оторвались от эскадры во время шторма, экипаж галеона «Эсплендор» не решался угрожать ему открытием пушечных люков. Находясь на порядочном расстоянии от «испанца», но все же в зоне досягаемости пушек, «Рыцарь тьмы», поравнявшись с ним, по громогласной команде Фрэнка мгновенно открыл пушечные люки левого борта, дал мощный залп из всех орудий и тут же начал разворот, чтобы вполне вероятный ответный залп не нанес сильных повреждений. В густых клубах дыма слышался треск и истошные вопли, на «Эсплендоре» воцарились суматоха и хаос. Корабль капитана Черного клинка нанес существенные повреждения противнику, снеся бизань-мачту, выведя из строя большую часть орудий левого борта судна, а главное – пробив борт возле ватерлинии, отчего в пробоину хлынула вода. Галеон, наконец, запоздало дал залп, даже не задев «Рыцаря тьмы», который тем временем перезаряжал пушки и готовился продолжить наносить «испанцу» дальнейшие, несовместимые с жизнью повреждения. Предвидя, что капитан «Эсплендора» сейчас развернет судно неповрежденным правым боком, Фрэнк, выкручивая с отборной руганью штурвал, отдавал приказы сразу канонирам и носовых, и бортовых пушек.  Черный клинок очень придирчиво выбирал канониров, да, к слову сказать, под угрозой смерти от руки безжалостного капитана даже не самый лучший пушкарь в лепешку разобьется, но ошибок не допустит. Вот именно по этой причине носовые пушки довольно успешно шарахнули по кормовой части галеона, изрядно подпортив его вид сзади. В клубах дыма ничего нельзя было разобрать, и капитан «испанца», чудом выживший и решивший, что «Рыцарь тьмы» непременно должен был уже повернуться к «Эспледору» боком, чтобы добить, просчитал время и в неясном мареве дал залп из пушек правого борта. Ой, не следовало ему торопиться… Фрэнк развернул судно, но оставил острый угол между ним и галеоном, заметно кренящимся на левый бок, так что шальные ядра не нанесли «Рыцарю тьмы» ощутимого повреждения, лишь немного задели бизань-мачту и пробили кормовой отсек. Черный клинок разразился проклятьями, вывернул штурвал и заорал: «Плиииииииииииииииии!»
«Черная Жемчужина» находилась на порядочном расстоянии от развернувшейся баталии, и ее экипаж наблюдал за происходящим словно из ложи партера. Судьба галеона была уже предрешена – мощный бортовой залп, который дал по нему Фрэнк, разорвал паруса, смел практически все с палубы и проделал массу отверстий в обшивке борта судна. Методично расстреляв противника со всех сторон, «Рыцарь тьмы», наконец, пошел на абордаж. Корабли сцепились крючьями и на изуродованной палубе галеона развернулась резня – экипаж «Эсплендора» заметно поредел благодаря меткости канониров Фрэнка, зато люди Черного клинка горели энтузиазмом битвы и расправы. С командой «испанца» было покончено за какие-то пятнадцать минут, затем пираты Фрэнка, потерпевшие незначительные потери в лице двух или трех человек,  вынеся с галеона все более-менее ценное, свалили в одну кучу в трюме бочки с порохом и перебрались на свой корабль, оставив на покалеченном «Эсплендоре» одного смельчака. Как только Фрэнк, подняв паруса, отошел на безопасное расстояние, оставшийся головорез поджег бочки с порохом, пулей вылетел из трюма и выпрыгнул за борт. На «Рыцаре тьмы» и на «Жемчужине» воцарилась гробовая тишина, которая длилась ровно минуту – во время этого короткого промежутка времени тлела пороховая дорожка. И вдруг раздался оглушительный, чудовищной силы взрыв. Обломки галеона и фонтан брызг взметнулись на десятки метров вверх, красавец «Эсплендор» эффектно развалился пополам и, полыхая, начал уходить под воду. На «Рыцаре тьмы» послышались дикие радостные крики обезумевших от схватки головорезов, в знак победы несколько пушек обоих бортов дали холостые залпы, а испанский флаг с улюлюканьем спустили и сменили его на зверский оскал Веселого Роджера.

Капитан Воробей с застывшей на губах меланхоличной, кощунственной улыбкой стоял возле штурвала и смотрел на полыхающие обломки галеона. Он благодарил всех богов и дьяволов за то, что его неистовому компаньону попался под горячую руку этот чудный кораблик, так геройски идущий сейчас на дно морское в распростертые объятия Дэйви Джонса. Досадно только, если на «испанце» находился обладатель четвертого недостающего медальона, что, впрочем, маловероятно – что ему делать на военном корабле? То, что Фрэнк является хозяином одного из медальонов, Воробей почему-то не сомневался – в противном случае рвение этого до ужаса целеустремленного господина было бы не таким всеобъемлющим. Джек спокойным взглядом обозрел палубу своего судна и находившихся на нем членов экипажа, которые, не отрываясь, смотрели на тонущий «Эсплендор». Но это были порядком потрепанные жизнью морские волки, так что впечатляющее зрелище охваченных огнем обломков галеона не вызывало в них тех чувств, коими были охвачены молодые пассажиры. Майкл, выпучив серые глаза и даже раскрыв рот, разве что только не вытекал за борт от благоговейного интереса и ужаса – он вцепился в фальшборт и аж перевесился за него, норовя вывалится в лазурные волны. Алес сидела на бочке и самозабвенно грызла ногти, положив на колени выданную Диего абордажную саблю. Даааа, с дядюшкой шутки плохи, черти бы его разодрали… Рядом с ней стоял бледный, словно брюхо у чайки, испанец. В данный момент он нервозно отдирал от своей рубашки пуговицу, страдая потребностью чем-нибудь занять руки в создавшейся крайне неспокойной ситуации. Из всей компании не доставало только Катрины. Естественно, никого не интересовало, куда делась воровка – может, от страха за борт выпрыгнула, а может, прятаться убежала в трюм. А она действительно была в трюме, только причина, по которой девица там оказалась, была несколько иной. Как обычно в случае опасности она вспомнила про свою сумку с ворованными драгоценностями – по причине большого риска в добыче лежащих в ней реквизированных безделушек эта вещь была очень ей дорога. Катрина отыскала каморку, в которой пряталась во время шторма, и стала на ощупь искать свое законное, вернее не совсем законное, имущество. После продолжительного прощупывания, во время которого под горячую руку попалась и была в анатомических подробностях изучена крыса, что сопроводилось воплем, сумка была найдена. Но радость от обретения вожделенной вещи была недолгой.
Траурное молчание по погибающему галеону на палубе было взорвано доносящимся из нутра судна животным криком. Источником крика была, как не трудно догадаться,  Катрина. Спустя минуту она вылетела из трюма на свет Божий и, не обращая внимания на всеобщее удивление, стала потрошись свой грязный, драный мешок. На доски палубы вываливались куски зеркала, пара сломанных гребешков, башмаки, мятый, атласный грязно-кофейный куль – судя по всему платье, несколько рубашек, огромная связка ключей, треснутый флакончик духов, еще какие-то непонятного предназначения  вещички, но, сколько хозяйка ни трясла несчастную сумку, больше из нее ничего не появилось. Девица застонала и схватилась за голову. Тут она оглянулась и сообразила, что недоуменные взгляды всех находящихся на палубе обращены на ее скромную персону. Катрина сконфуженно начала сгребать все свои пожитки обратно в вещевой мешок, бросая ядовитые взгляды на окружающую ее команду. Вдруг откуда-то из-за спин послышался приближающийся голос капитана Воробья:
- О, цыпа, вот ты где! Что-то потеряла?
Катрина вскипела и сдержанно проговорила:
- Да вот крыса дохлая у меня с собой была… Вы не брали, капитан?
- Нет, хозяйственная моя, я не питаю слабость к подобным эээ… аксессуарам… Вот если бы было что-нибудь более ценное…
Девушка намек поняла – Джек даже не утруждал себя изобретением какой-нибудь правдоподобной лжи о непричастности к исчезновению столь дорогих для Катрины вещиц. Она зашипела и швырнула в Воробья башмаком. Тот ловко увернулся, выставил вперед руки и открыл рот для того, чтобы выдать какую-нибудь примирительную речь, но его перебил грохот пушечного выстрела. Все взгляды, обращенные на участников назревающего конфликта, переметнулись к источнику звука – суть к величавому «Рыцарю тьмы», который на всех парусах шел прямо на «Жемчужину». Капитан Воробей изменился в лице, засуетился и, беспорядочно махая руками, бросился на капитанский мостик, на ходу доставая медальон.
- Сняться с дрейфа, поднять все паруса, псы помойные! Курс на юго-восток! – набрав побольше воздуха в грудь, рявкнул Джек, взбегая по лестнице на ют. Он выхватил компас, посмотрел на него, сосредоточившись и повторяя как мантру «Я знаю чего хочу», и крутанул штурвал. Когда нужное направление было задано, Воробей повернулся к «Рыцарю тьмы», поднял вверх руку с зажатым в ней медальоном и, размахивая ею,  закричал: «Эй, Фрэнки, посмотри что у меня в руке! Узнаешь? Не делай глупостей, послушай старину Джека!! Тебе же будет хуже!! Смекаешь?!»

Тем временем на «Рыцаре тьмы».
- Фрэнк, что ты делаешь?! Идиот, отпусти, отпусти, тебе говорят!! – шипел Вселенское зло, пытаясь отпихнуть Черного клинка от штурвала и крутануть его на себя. Эта схватка и возня на капитанском мостике были обусловлены отсутствием сеньора Анхеля на борту «Рыцаря тьмы» во время расправы над галеоном, благодаря которой Фрэнк, обезумев от кровожадной резни, обратил теперь свои взоры на «Черную Жемчужину». Любимицу капитана Воробья, как собственно и самого капитана Воробья, спас только сеньор Дьябло, который, почуяв недоброе и оставив до лучших времен сортировку грешных новоприбывших душ, явился из родной преисподней на капитанский мостик фрэнкова судна.
Капитан Черный клинок был ужасен – с ног до головы забрызганный кровью, с безумным, горящим  взглядом – он орал приказы канонирам, не забывая при этом любезно указывать место, где он в ближайшем будущем желал бы видеть сеньора Дьябло. На что Вселенское зло отвечал не менее любезными рассуждениями о родственниках Фрэнка и их интимной жизни, а также выкрикиванием приказов совершенно противоположного содержания, ввергая тем самым экипаж «Рыцаря тьмы» в глубочайший ступор. Наконец, сеньор Анхель понял, что, попытками интеллигентно выпихнуть обезумевшего капитана из-за штурвала он не добьется ровным счетом ничего, поэтому, хорошенько размахнувшись, он ударил Фрэнка кулаком по перекошенной яростью физиономии, нокаутировав его тем самым на неопределенный промежуток времени.  Черный клинок с грохотом упал на доски юта, а Дьябло, подвинув ногой его неподвижное тело, царственно расположился у штурвала и заговорил:
- Господа! – разнесся над палубой его глубокий бас. – Капитан Черный клинок немного устал и любезно предоставил мне на некоторое время управление этим чудным кораблем. Мы с ним посовещались (во время этих слов члены экипажа вытянули шеи и с подозрением посмотрели на подошвы сапог неподвижно лежащего, словно палено, капитана, чтобы убедиться, кто посовещался с большим успехом) и решили, что «Черная Жемчужина» пока останется неприкосновенной! Мы продолжим совместное плавание на оговоренном расстоянии бок о бок с капитаном Воробьем к прекраснейшему испанскому городу Картахена, к этим «золотым воротам» Нового Света! Итааааак, курс на юго-запад! Я надеюсь, меня все поняли? – громогласно осведомился он. Команда «Рыцаря тьмы», переваривая услышанную информацию, с энтузиазмом закивала, давай понять, что слова этого влиятельного испанского дона поняты с исключительной ясностью.
- Лестард, - лениво добавил он, обращаясь к молодому, но уже изрядно зашуганному  боцману, - потрудитесь распорядится о доставке мистера Черного клинка в его каюту – не должно капитану валяться на досках палубы, как пьяной матросне!
Команда загудела, засуетилась и поспешила выполнять данные приказания как можно быстрее. Особой, прямо-таки волшебной, исполнительностью блестел юный боцман, с бледным, словно простыня, лицом распоряжавшийся доставкой доведенного до нужной кондиции, относительно безопасного Фрэнка.
Вскоре все недоразумения между «Черной Жемчужиной» и «Рыцарем тьмы» были улажены, нужное расстояние между ними установлено, и суда продолжили свое плавание к манящим испанским берегам. О разыгравшейся совсем недавно трагедии напоминали лишь догорающие обломки красавца-галеона, так самоотверженно попавшегося на пути у кровожадного капитана Черного клинка, меньше чем через полчаса скрывшиеся в пучине Карибского моря…

23

ГЛАВА 23 (начало)
Джек Воробей, насладившись наблюдением в подзорную трубу за захватывающей борьбой на капитанском мостике «Рыцаря тьмы» с последующим глубоким нокаутом Фрэнка, сидел сейчас в своей каюте и, любовно глядя прищуренными глазами на початую бутылку рома, размышлял над причиной и следствием произошедшего. Черный клинок определенно был намерен отправить «Жемчужину» на свидание с Морским Дьяволом, зато его спутник придерживался иного мнения, на чем и настоял, вырубив Фрэнка мощным хуком в челюсть. Да еще и извинения Джеку выкрикнул, отсалютовав шляпой. Что это за плут? Еще один претендент на часть сокровищ? Или у него какой-то план относительно дальнейшего развития судьбы капитана Воробья и его судна? Черти бы его взяли вместе с этим одержимым идиотом Фрэнком!.. Но продолжить цепочку предположений, а так же пожеланий и комплиментов этим двум господам капитану не удалось – возле двери послышалось шебуршание и приглушенные голоса, точнее, пара голосов, принадлежащая молодым пассажирам, а именно, Катрине и Майклу. У обоих назрело желание побеседовать с Воробьем, и что удивительно - одновременно. И вот они, словно два барана, столкнулись у двери капитанской каюты. Вальяжно сидящий в ней Джек устало покосился в сторону голосов и невольно прислушался.
- Как, и вы здесь, мистер Норрингтон… И вправду говорят, у дураков мысли сходятся, - язвила злая на весь белый свет из-за пропажи имущества Катрина.
- Как вы дурно воспитаны, сударыня! – оскорбленно засопев, возмутился Майкл. – Но, право слово, чего еще можно ожидать от подобной вам особы! Я попрошу пропустить меня вперед, мисс!
- Да что вы? Ваше джентльменство потихоньку изживает себя со временем, проведенным на пиратском судне! Ведь, насколько мне известно, в светском обществе, от которого вы теперь, увы и ах, оторваны, принято пропускать дам вперед!
- Такие дамы как вы не вправе требовать к себе подобного лестного отношения! Я настаиваю пропустить меня, так как разговор, который есть у меня к капитану Воробью, не займет много времени, которое может быть потрачено впустую из-за ожидания, пока вам наскучит развлекаться и повышать себе настроение в его компании!
- А вы куда-то опаздываете, сударь? Может быть, на учения, или на парад? И на что вы намекаете, позвольте узнать? – дрожащим голосом осведомилась Катрина.
«%;::*)№(_)*?% комедианты!» - подумал Джек, глотая ром. Определенно, начиналось еще одно незабываемое представление.
- Не мне вам рассказывать и объяснять то, на что я позволил себе сделать намек! – выходил из себя Норрингтон-младший, теряя в запале голову. – Можно подумать, вы не понимаете! Ах, как это низко!.. Как это низко ни звучало бы, но, может, вы еще и меня обслужите?! – сморозил уже совершеннейшую глупость Майкл и резко замолчал, сообразив, до чего договорился. Безмолвствовала и Катрина, но эта благоговейная тишина длилась совсем недолго…
- Ах ты, пошляк!! – завизжала девушка, и послышался характерный глухой удар, сопровождающий радостную встречу кулака и физиономии. – Грубиян! Похабник!!! – возмущалась Катрина и, судя по звукам, щедро раздавала шокированному молодому человеку пощечины и оплеухи, разбавляя их весьма лестными «литературными» эпитетами и сравнениями. Какое-то время Майкл бездействовал, но вскоре, наконец, пришел в себя и стал оказывать сопротивление. Возле двери каюты послышалась возня и глухая ругань, а также выкрики пиратов, делавших по своему обыкновению ставки, которые, наконец, вынудили Джека подняться со стула и вновь взять на себя роль судьи. Воробей прошествовал к двери и с торжественными словами «Антракт, друзья мои!» распахнул ее, чудом не задев молодых людей. Спорщики отскочили друг от друга и приняли самый невозмутимый вид, словно вспомнив, кто они и где находятся.
- Я не помешал? – как ни в чем не бывало, осведомился Джек, оглядывая с ног до головы всклокоченную, злую, напоминающую гаргулью на готических соборах Катрину и красного, словно вареный рак, щеголяющего подбитым носом Майкла.
- Вы как нельзя вовремя, капитан, - прошипела девица, потирая ушибленный челюстью Норрингтона-младшего правый кулак.
- Чем обязан такому рвению лицезреть мою скромную персону? – лениво проговорил Воробей, приложившись к горлышку спутницы-бутылки. Заметив, что молодые люди, одновременно открывшие рты, не намерены соблюдать очередность, он решил установить ее сам во избежание продолжения столь щекотливого конфликта: - Мисс Катрина, у вас же ко мне как всегда личный разговор, правильно я понимаю? Так позвольте господину офицеру озвучить свою очередную гениальную идею и как можно скорее отправляться придумывать новую. Поверьте, так будет лучше всем, - Джек расплылся в улыбке и посмотрел на Майкла, моля весь пантеон мировых Богов, чтобы очередной поток сознания юного Норрингтона оказался скуднее, чем все предыдущие. – А ну, за работу, кашалотовы дети! Живо, живо! Чего встали? – прикрикнул он, обращаясь к оторвавшимся от дел ради очередного театрального действа членам своей команды. И, снова переводя взгляд на Майкла, добавил: – Мистер Норрингтон, я весь обратился в слух.
Тот прикрыл глаза, борясь с раздражением, глубоко вздохнул, кинул презрительный взгляд на Катрину и, наконец, овладев собой, начал:
- Капитан Воробей, мне настоятельно необходимо добраться до Флэмстеда! У меня есть… вернее, был… но все же он есть - приказ, а его невыполнение грозит мне трибуналом! Назревающая авантюра, в которую я имел несчастье быть вовлеченным, только ухудшит мое и без того шаткое положение! Мне нужно как можно быстрее сойти в английском порту!! И я не намерен отправляться на поиски какого-то там испанского сокровища! – отрапортовал Майкл и выжидательно уставился на Джека. Тот молчал. Он напряженно гадал – дурак ли парень, или так искусно прикидывается. Наконец, надеясь на меньше зло из двух возможных, он начал издалека:
- Послушайте, мистер Норрингтон… Эмм… Что вы думаете о понятии «черепно-мозговая травма»? Может быть, оно знакомо вам не понаслышке? Что-то мне подсказывает, что такой вариант вполне возможен… - видя искреннее недоумение на лице Майкла, который, к слову сказать, дураком-то вовсе и не был, просто привык к тому, что все на свете возможно, каким бы невозможным оно ни казалось, Джек немного сменил предмет разговора: - Хм... Позвольте узнать, а вы в первый раз напились на моем судне?
Майкл, который никак не мог смекнуть, какое отношение к его требованию имеют такие понятия, как «черепно-мозговая травма» и «пьянство», неуверенно кивнул, справедливо подумав об их наличии в судьбе капитана Воробья. Джек продолжал, приблизившись к юноше, душевно хлопая его по плечу и фамильярно переходя на «ты»:
- Не пей больше, мой тебе совет. Так вот, к делу, друг мой. Я, кажется, имел удовольствие объяснять тебе, что воооон тот кораблик, а если точнее, его капитан, с некоторых пор имеет небольшое давление на свободу выбора мною курса. Так уж вышло, что нам обоим выгодно сейчас плыть в одном направлении, не делая остановок и лишних крюков, до славного города Картахена, и, к твоему великому сожалению, в наши планы не входят остановки в английских портах. В наши планы не входят вообще какие-либо остановки, за исключением, естественно, конечной. Послушай, парень, я сожалею о так скоропостижно оканчивающейся карьере молодого офицера. Это воистину трагическая потеря для английского флота! Но единственное, чем я могу тебе помочь, – это предоставить в твое полное и безраздельное пользование шлюпку. Дойдешь на веслах до Ямайки? Позволь усомниться, - добавил Джек, наблюдая за умственным процессом, как на ладони отобразившимся на серьезном лице юноши. – Знаешь, это судьба друг мой, - продолжал свой монолог Воробей. – Ты еще не осознаешь до конца, что значит свобода. Свобода от условностей, от обязанностей, от глупых законов, которые придумывают напудренные чопорные дураки! Но ты близок к этому, смекаешь?
- То есть вы хотите сказать, что отказываете в моей просьбе и подстрекаете заняться пиратством взамен службы на благо государства, одной из обязанностей которой является борьба с пиратством? Я правильно вас понимаю? - не унимался Майкл, который так до сих пор не мог поверить в то, что вся его прежняя жизнь полетела в тартарары, а будущее открывается девственно чистым листом, на котором он не решался что-либо написать, но чья-то рука упорно пытается сделать это за него.
- Мисс Катрина, - устало обратился к девушке Джек, игнорируя вопрос, - вы случайно не колдунья?
- Что? – не улавливая, к чему клонит капитан, подняв брови, осведомилась воровка.
- Ну, колдунья, ведьма, чародейка, как там еще? Может быть, у вас есть метла или ковер-самолет, чтобы предложить их в качестве транспортного средства для мистера Норрингтона, жаждущего немедленно служить на благо Англии?
- Да что вы, издеваетесь надо мной? – вскипел Майкл, не желая знать, какой ответ даст Катрина.  – Какая к черту метла?
- Послушай, парень, я теряюсь в догадках, как тебе доходчиво объяснить всю невозможность исполнения твоего требования! – сдался Джек, предпринимая очередную попытку в двадцать пятый раз растолковать упрямцу тщетность его мозговых штурмов. - Ты с завидным упорством отказываешься понимать сказанное тебе неоднократно!
- Я не понимаю, сколько можно обсуждать то, что уже давно ясно и понятно даже попугаю мистера Коттона! – вмешалась Катрина, отчаянно пытаясь не взорваться от бешенства. – Мистер Норрингтон, - обратилась она, собрав все свое спокойствие в кулак, к Майклу, - вы получили ответ на волнующий вас вопрос, теперь позвольте же капитану уделить время и мне!
- С удовольствием! – отозвался молодой человек и выдавил самую ядовитую улыбку, на которое только было способно его честное солдатское лицо. Собственно, удерживать позиции уже не имело смысла – очередной отказ, уже, правда, на трезвую голову, но тем не менее был услышан. Теперь оставалось только думать над своей незавидной участью и изобретать план возвращения в родные пенаты английского флота, что с каждой милей, приближающей судно к испанскому порту, становилось все проблематичнее и проблематичнее. Но, как уже было сказано, Майкл привык видеть свет в конце тоннеля даже там, где он и не предполагался, поэтому чувство полнейшей безнадежности капитулировало, уступив пальму первенства чувству относительной не безнадежности. Майкл благодарственно кивнул капитану и с полным достоинства видом удалился в кубрик.
- Я в твоем распоряжении, цыпа, - расплылся в улыбке Джек, обращая все свое внимание на Катрину. – Ты не в духе? Позволь узнать, какая муха тебя укусила?
Девушка что-то промычала, недовольно сморщившись, и бесцеремонно направила свои стопы в капитанскую каюту. Кое-кто из находившейся на палубе матросни позволил себе негромкий свист  и гогот, но под выразительным взглядом капитана они поспешили замолчать и создать хотя бы видимость работы. Джек, неопределенно хмыкнув, последовал за девицей и поплотнее прикрыл дверь.
- Нууууу? – задал он имеющий такую богатую смысловую нагрузку вопрос, подкручивая ус с самым кошачьим видом.
- Что ну? – бесхитростно ответила Катрина, разворачиваясь всем корпусом и выпучивая глаза. – Где мое имущество?
- О чем ты, киса? Потрудись объяснить свой крайне информативный вопрос.
- Ооо, вы мастер пудрить мозг, капитан Воробей, но тем не менее я, как и вы, знаю, о чем говорю. В моей сумке, помимо всякого дамского хлама были некие соблазнительного вида штучки, а именно несколько драгоценных побрякушек. И, кажется, мы оба знаем, куда они могли деться…
- Ах, вот о чем ты! – всплеснул руками Джек, усаживаясь на стул. Его примеру последовала и собеседница. – Ну, что ж, можешь считать, что я взял их в залог до законного вручения мне обещанной платы, с которой ты никак не можешь расстаться. Занятные вещички, должен признаться, у тебя определенно есть вкус, цыпа. Жаль, что ты не встретилась мне раньше – думается, что мы вполне могли бы сработаться, смекаешь?
- Не смекаю, и смекать не хочу! – пытаясь сохранить самообладание, пробубнила Катрина. – Вы нагло избавили меня от честно сворованных трофеев, и я не уйду отсюда, пока не получу хотя бы их часть!
- Оу, звучит устрашающе. Что ж, располагайся, либо клади на стол медальон, и я под расписку выдам тебе все твое имущество. Ну, может быть, оставлю себе кое-что на память от чудной встречи!
- Это шантаж! – взвизгнула Катрина. – Грабеж! Я своими силами все это добыла, а вы хотите лишить меня всей прелести обладания сворованным!
- Ах, какой я подлый! – паясничал Джек. – Какой бесчестный и бессовестный! Но ничуть не хуже тебя, цыпа, столь ловко наживающейся на невнимательности других! Тем более, пока мы в расчете – у тебя мое имущество, а у меня – твое.
- Часы хоть отдайте, - проконючила Катрина, хлопая ресницами и становясь похожей на кроткую овцу.
- Какие часы? – переспросил Воробей, нахмурившись и перебирая в уме все реквизированные ценности.
- Ну, золотые, с вензелем Э.С… Отдайте, капитан…
- А чем же тебе так дороги эти часики, раз из всей кучи безделушек ты просишь вернуть только их? – хитро прищурившись, тут же сориентировался Джек.
- Ээээ, ну, скажем, по причине особого риска при добыче… - туманно ответила девица, отводя в сторону вороватые глаза.
- Ты загадочна, словно древняя усыпальница, - негромко проговорил Джек. – Не хочешь немного раскрыть карты перед капитаном Воробьем? – задушевно добавил он, поиграв бровями.
- Я предпочитаю придерживаться правила «Меньше знают – крепче спят». Или вы искренне полагаете, что впечатление, которое произведет моя история, может заставить вас, не мешкая, вернуть мне законное имущество?
- Все может быть цыпа…
- А может и не быть. Многих ли я обокрала? Многих, и эта история не настолько радужна, чтобы вспоминать ее в подробностях, - с трагическим видом набивала себе цену Катрина.
- Ну, что ж, как хочешь, я не настаиваю… - пожал плечами Воробей, взял в руку компас, щелкнул крышкой и стал внимательно изучать направление, взятое стрелкой. Стрелка никак не могла сообразить, что же хозяину хочется больше – рому или послушать трагическую историю, и в нерешительности колебалась. Джек, ничего нового о своих желаниях не узнав, захлопнул крышку своего верного, но чуточку неисправного прибора, поднялся на ноги и развернулся, намереваясь выйти из каюты.
Катрина, слегка шокированная таким равнодушием к своей персоне, поспешно заговорила:
- Пожалуй, я слегка изменю своей привычке и кое-что поведаю.
- Только поторопись, - равнодушно проговорил Джек, доставая из кармана камзола засаленный бархатный, до боли знакомый девице мешочек и извлекая из него на свет Божий небольшой круглый золотой предмет, который при нажатии на кнопочку, раскрывшись, оказался часами. – О, уже пятый час. Еще немного, и перед нами во всей красе раскинется прекрасная, живописная бухта Картахены!
- Какое чудное известие, - пропела Катрина, не спуская глаз с часов. – И что-то мне подсказывает, что предмет, который сейчас находится у вас в руках, как раз и являет собой тему нашей беседы, на правда ли?
- Все может быть…
- О, - с самым непринужденным видом заговорила воровка, - приобретение этой вещицы было достаточно рисковым предприятием. Должна признаться, что очищая карман прежнего владельца, я и не задумывалась, что за подарок судьба подкинет мне в этот раз. Дело было года два назад в одном английском порту… Я оттачивала свое мастерство в кабаке, весьма любимом солдатами, и там обработала чересчур интеллигентного вида офицера. Я не разбираюсь в званиях, но мне чуть не помогли в этом подчиненные ему лейтенанты, которых он активно и горячо призывал обрушить на меня карающий меч судьбы. Даааа, так я, кажется, не бегала никогда в жизни, - усмехнулась она, и выжидательно уставилась на капитана, гадая, достаточно ли ему этой крайне сухой информации.
- И что же это за английский лопух? – небрежно осведомился Джек, разглядывая вензель на крышке часов.
- Вы имеете счастье быть с ним знакомым, - подперев рукой щеку, с меланхоличной улыбкой ответила Катрина, наблюдая за тем, как хмурил брови Джек, пытаясь сообразить, с кем из английских лопухов он имел счастье познакомиться. На ум приходил только Вилли Тернер, но его офицерство вызывало большие сомнения. – А совсем недавно этот субъект снова повстречался на моем, являющимся по совместительству и вашем, пути, припомнив ту незабываемую встречу и пообещав заклеймить меня позором до конца дней. Вот такие вот страсти кипят, капитан, - добавила она, наблюдая за Воробьем, который, резко захлопнув золотую крышку, снова изучал вензеля, хмуря брови. 
- Ах ты, плутовка, - разгадав смысл буковок «Э.С.», проговорил он, расплываясь в улыбке, - никак командора обчистила?
- Я же говорю, что не разбираюсь в званиях, - пожала плечами Катрина, - но сдается мне, мы говорим сейчас об одном и том же человеке. Ну, так что? – она кивнула в сторону часов.
- Думаю, дальнейшее обладание этим затейливым предметом может быть для меня крайне обременительным, а память о бывшем владельце и его зазнобе, чьи инициалы запечатлены на крышке, не даст мне с должным уважением относиться к этому аксессуару. Цыпа, тебе запомнится этот день, когда капитан Джек Воробей был уличен в несвойственной ему щедрости, - сказал Джек и протянул Катрине ее «военный» трофей, который она схватила с проворностью обезьяны и быстренько запихнула куда-то под рубашку.

24

ГЛАВА 23 (Продолжение)

Проделав эти нехитрые операции, девушка собралась покинуть капитанскую каюту и избавить ее законного жильца и хозяина от своей скромной персоны... Но…
- Цыпа, и далеко ты собралась? – промурлыкал капитан Воробей, хитро прищурив подведенные сурьмой глаза.
Катрина оглянулась. Пират выглядел довольным и хитрым. Воровке это не понравилось – с чего это капитан так улыбается, ведь ему пришлось расстаться с часами… Джек сам рассеял ее сомнения.
– Кисуня, позволь напомнить тебе, что не более чем через три часа мы будем входить в не совсем гостеприимную бухту Картахены. То есть мы приблизились к цели нашего путешествия. Ты помнишь эту цель?
Катрина неуверенно кивнула. Весьма смутно ей вспоминались события недельной давности, ее знакомство с капитаном Воробьем и Алес… Вспомнилось ей и то, что она пообещала капитану за то, что он принял их на борт. Вспомнилась история медальона. Медальона, за который один господин из Картахены готов был выложить немаленькую сумму золотишком…
Проанализировав мгновенно погрустневшее лицо Катрины, Джек понял, что с памятью у девушки полный порядок, и оная память пока не изменят хозяйке с галлюцинациями и видениями.. Вздохнул, позавидовав своей молодой собеседнице. Память Джека любила выкручивать такие фортели, что капитану иногда самому становилось за них стыдно. Вот, например, недавно Джек долго пытался убедить себя, что то, что ему приснилось, это не воспоминание, а просто пьяный бред. Умом он это понимал, но воображение отказывалось отказаться от такой дивной картинки, и целый день Джек ходил с широченной улыбкой, вспоминая ночной кошмар. Впрочем, это был не его кошмар – для Джека это был просто великолепный красочный сон счастливого младенца, сон, о котором могут мечтать лишь праведные разбойники. А вот для командора… Помотав головой, чтобы отогнать привязавшееся видение, капитан вновь уставился на Катрину.
– Итак, цыпа, я вижу ты поняла, о чем речь.. Что ж, так ты будешь столь любезна, чтобы сообщить мне имя господина, к которому мы направляемся?  Того, которому так потребовался медальон?
– Эээээ, - замялась девушка. Имя, она, разумеется, знала, но только имя это было несколько длинновато.. Поэтому половину имени Катрина забыла сразу, а ту, половину, которую она еще помнила, она просто не смогла бы выговорить… Умолительно посмотрев на капитана, девушка сладко улыбнулась… Джек нахмурился..
– Цыпа, я надеюсь, ты не хочешь мне сказать, что не помнишь этого имени?
– Видите ли, капитан…Я не уверена, что смогу произнести его верно.. Я вам его напишу! – и обрадованная девушка схватила со стола Джека первую попавшуюся бумажку (благо их там было достаточно). Правда, перед ней встал другой вопрос – а чем, собственно, писать? Найти в бумажном царстве и ромовом хаосе перо и чернила – дело нелегкое… А как показала пятиминутная практика поиска – безнадежное.
– Может, ты все же попробуешь прибегнуть к устной передачи информации, цыпа? – поинтересовался капитан, наблюдая за вселенской печалью на лице молодой воровки.
– Эээ..Ммм… – напрягая память, начала гадать Катрина. - Мурлос.. Сильватре… Бабабьянко…Ааа! Бенавенте!
– Как? Киса, ты уверена, что это ТО имя?!
- Разумеется, капитан! – решительно ответила девушка. В ответе она была уверена: Бенавенте – это действительно то самое имя… Вернее, это всего лишь пятая часть имени, но Джеку об этом лучше не сообщать – расстроится…Сильно…
- Что ж, сударыня. Я очень надеюсь, что ваша память вас не подвела… Ибо искать этого господина предстоит вам, и, согласитесь, поиски вряд ли будут приятными и быстрыми, если вы все-таки забыли имя, - тон капитана не предвещал девушке ничего хорошего. Катрина хотела возмутиться и начать протестовать – с какой это акульей печенки она сама должна искать по всей Картахене какого-то господина? -  но передумала и просто спросила:
- Я могу, идти, капитан?
– Теперь можешь! Ты свободна, как птица…канарейка в клетке…Пространство твоей свободы ограничено моим кораблем, но ты свободна, потому что имеешь право вольно перемещаться в этом пространстве, согласно собственному настроению и желанию, - с широкой улыбкой ответствовал Джек. За сим разговор был закончен. Поэтому собеседники наконец обратили внимание на шум голосов, доносившийся с палубы. Пират и девушка переглянулись. Катрина первой направилась к дверям каюты. Воробей, прихватив ром, последовал за ней.
Выйдя на палубу, оба обнаружили что что-то снова не в порядке. А именно: чуть ли не вся команда толпилась на шканцах, пристально вглядываясь куда-то в сторону «Рыцаря тьмы» и передавая друг другу подзорную трубу. До капитана и молодой воровки долетали эмоциональные возгласы, крики и отдельные реплики.
- Рыба, как есть рыба! Сами посмотрите…
- Глаза протри, чучело! Какая рыба? Ты еще скажи, они нам порыбачить предлагают! Говорю вам, это он намекает, что прикончит нас, как удав койотов!
- Ну, ты и забрал, койотов! Как кроликов, чурбан необразованный!
- О, смотрите, а это он точно нам показывает, что на небеса отправимся!
- Идиот! Это парабола! Алгебра – о!
- Сам идиот! Гипербола это! Тока чегой-то он так ее выкрутил? Чтобы она значила, а?
- Да вестимо что: подплывут да потопят! Рыб кормить пойдем..
- Я же говорил, что то было рыба!!!
Джек нахмурился. Происходило что-то, мягко говоря, странное. А все странности капитан решал просто:
- Гииииииииббс! – от толпы пиратов, которые умолкли (ненадолго, ибо вскоре занимательный спор продолжился), отделился боцман и поспешил к капитану.
– Мистер Гиббс, потрудитесь объяснить, что вот это вот означает? – спросил капитан, указав на бездельничающую и увлеченную полемикой команду.
– А, так это, кэп, сами гляньте.. Этот Дьябло или как там его такое устроил.. Сами посмотрите, кэп. – Джек изумленно взглянул на боцмана, чуть отклонившись назад, чтобы иметь возможность лицезреть его честную пройдохскую физиономию с бакенбардами, затем поспешно поднялся на капитанский мостик. Катрина и боцман не замедлили последовать за ним. Вскоре к ним присоединилась непонятно откуда вынырнувшая Алес в сопровождении неизменного Диего. Монумент нравственной чистоты и всевластия Устава номер два, в народе именуемый Его благородие господин бывший офицер Британского Королевского флота Майкл Норрингтон, отсутствовал. Джек достал подзорную трубу, направив ее на капитанский мостик «Рыцаря тьмы». Открывшаяся панорама была действительно впечатляющей. На вышеупомянутом капитанском мостике грозного судна стоял сеньор Анхель Дьябло и энергично размахивал руками, отчаянно жестикулировал, делал самое выразительно лицо, на какое только был способен. Одним словом, пытался всеми способами донести до команды «Жемчужины» какую-то информацию. Заметив появившуюся на площадке перед штурвалом компанию, Дьябло стал жестикулировать в два раза активнее. Господин Черт, ни черта не смыслящий в маринистике и навигаторстве и не доверивший благое дело оповещения команде «Рыцаря тьмы» сейчас развлекал экипажи обоих судов, выделывая умопомрачительные финты чуть ли не всеми частями тела.
– Чего он хочет? – спросил явно заинтересованный Джек, внимательно наблюдая, как Дьябло сначала показал фейерверк, взмахнув руками кверху, а потом сложил свои длани в форме буквы Х.
– А какой же тритон его разберет, - отвечал Гиббс, вглядываясь в «актера Дьябло».  Следующий жест тоже мало прояснил ситуацию, только введя в большее заблуждение собравшихся: Дьябло расположил ладони параллельно друг другу, при чем одна чуть позади другой, затем медленно вытянул руку вперед, так, чтобы ладони оставались параллельными, но оказались на одном уровне.
– Чертовщина какая-то, пробормотала Катрина, не видя в махинациях сударя ни малейшего смысла. Джек тоже мало что смекнул в сем странном театре, поэтому он решил приступить к решительным действиям по прояснению обстановки… Когда кто-то делает что-то ненормальное, для того, чтобы это понять, достаточно просто обратиться к другому ненормальному… Сумасшедшие склонны понимать друг друга. Поэтому.
– Сударыня, - обратился Джек к стоящей с заинтригованным видом Алес, - позвольте вас спросить… Как вам кажется, чего именно хочет от нас тот господин?
Алес отвлеклась от разглядывания Анхеля, который в данный момент тренировался в шагах на длинную дистанцию, перешагивая через какую-то видимую только ему черту и при этом улыбаясь, как выскочивший на поляну собраний аборигенов-ганнибалов случайный путник, пытающийся  втолковать оным аборигеном, что мол «не ешьте меня, я жилистый, я невкусный»…
- Мне кажется, капитан, приятель моего дядюшки намекает на то, что вам надо сблизиться, - с расстановкой проговорила сеньорита РинФерас. Все уставились на нее как на командора, милующего пиратов направо и налево и провожающего их со слезами умиления на глазах.
- Кхм….Эээмм… Я весьма польщен этим его… ммм…. желанием, - осторожно начал Джек, - но, видишь ли, цыпа, море – моя единственная любовь. И я не готов изменить ему, даже ради такого… ээмм… красавца, каким выступает милейший приятель твоего дражайшего дядюшки…
Теперь  пришла очередь Алес смотреть изумленно на капитана. Наконец, до девушки в полной мере дошел смысл сказанного Воробьем.
– Капитан Воробей! – воскликнула она. – Что вы посмели подумать! Какой вы бесстыжий! Я совсем не это имела ввиду!
– Оу! Что ж, это значительно облегчает дело. Приятно знать, что понятия  «имею» и «введу» более нам не угрожают….
– Капитан Воробей!!! Да как вы смеете! Хватит истолковывать превратно мои слова!!!
– Действительно, хватит.. Поэтому я попрошу вас, сударыня, объяснить, что же все-таки вы подразумевали под своей фразой, столь неверно нами понятой? – крайне вежливо обратился пират к рыжеволосой девушке.
– Я хотела сказать, что тот вот сеньор, по-видимому, предлагает продолжить путешествие не кильватерной колонной, а борт о борт. И ясно демонстрирует нам, что настроен он не враждебно и палить по «Жемчужине» не собирается.
– Эврика! – воскликнул Гиббс. – А мы то голову ломали – чего он там выделывается, причеши его каракатица….
Джек довольно улыбнулся, поняв, что со стратегией «дурак дурака поймет издалека» он угадал. 
– И вы ему поверите? – спросил Диего. – Вы примите его предложение?
– Думаю, да, молодой человек… Раз это не предложение руки и сердца, и тем более не предложение свидания с кракеном - я склонен его принять.
– Но…Неужели вы ему верите?! – попыталась возмутиться и призвать к разумному неразумная сеньорита РинФерас.
– Сударыня, он дважды показал, что ему можно верить. Первый раз – убедив Фрэнка в необходимости «совместных действий», второй – вырубив Черного Клинка и не дав его кровожадной натуре в азарте разнести в щепки в придачу к тому несчастному испанскому судну еще и «Жемчужину». Так что я приму его предложение. К тому же, думаю, это будет выгодно и нам. Вряд ли бы столь представительный джентльмен настаивал на… плавании борт о борт без веских на то причин. – Сказав это, Джек повернулся к порядком уставшему выписывать кренделя и зигзаги сеньору Дьябло и отсалютовал ему шляпой, кивнув головой и дав таким образом понять, что старания сеньора не прошли даром, его предложение понято и принято.

Через полчаса «Рыцарь тьмы» нагнал «Жемчужину» и поравнялся с ней. Сеньор Дьябло тут же поспешил поприветствовать Джека, стоящего на капитанском мостике: 
- О, капитан Воробей! Добрый вечер! Вы не представляете, как я рад вас видеть!
– Добрый вечер, сеньор! Мне бы хотелось сказать, что эта радость взаимна, но, поскольку это не является истиной я, пожалуй, не буду сие утверждать.
– Бесподобно, капитан Воробей! – искренне обрадовался Дьябло. – Но… Боюсь вам придется смириться с моим обществом. На вашем корабле. – С этими словами он приказал команде «Рыцаря тьмы» лечь в дрейф и приготовиться ставить трап. Джеку ничего другого не оставалось, как повторить первое приказание и для своей команды. Сеньор Дьябло одним своим видом отбивал всякое желание с ним спорить….
Вскоре, распоряжения были в точности выполнены и достопочтенный сеньор Анхель Дьябло гордо шествовал по трапу на борт «Жемчужины»…
В этот момент  на палубу вышел Майкл Норрингтон, все это время спокойно пребывающий в кубрике и обиженный на весь мир вообще и на пиратов в частности. Об обоюдном согласии Джека и Анхеля плыть борт о борт юношу, естественно, никто не предупредил. Поэтому человеку с воображением легко представить, каково же было удивление бывшего офицера при виде торжественно спрыгивающего (ну, если торжественно спрыгнуть можно) с траповой  доски сеньора Анхеля и спешащего ему на встречу Джека Воробья.
– Ааааа! – была первая реакция молодого человека. Капитан «Черной Жемчужины» и исполняющий обязанности капитана «Рыцаря тьмы» с большим интересом посмотрели на нового зрителя их представления, реагирующего столь импульсивно (прочие зрители, суть вся команда «Жемчужины» включая Алес, Диего и Катрину просто любовалась в шоке историческим моментом).
– Капитан Воробей! Наше судно оккупировал неприятель! – попытался достучаться до разума Джека Майкл, будучи уверенным, что Анхель на судне исключительно ради резни и мародерства, а бедный-несчастный Джек Воробей ничего о коварных планах страшного господина не знает и наивен, как знаменитая девочка в красной шапочке из немецких сказок. Впрочем, в следующую минуту юноша был потрясен еще больше, когда «неприятель» вместо того, чтобы вернуться на «Рыцарь тьмы» или тут же начать бесконтрольное массовое убийство, поняв, что его коварные планы раскрыты, вместо этого повернулся к Джеку и спокойно пробасил:
- Кто будет сей бесподобный молодой человек? Это и есть тот замечательный брат командора Ямайской эскадры?
– Вы правы, это именно он и есть. Мистер Норрингтон, будьте добры – представьтесь, - обратился Джек к ошарашенному молодому человеку.
– Позвольте-позвольте, - вмешался Дьябло, - капитан Воробей, вы ведь знаете, что отдавать приказы, которые просто невозможны к исполнению, неразумно. В данный момент этот благородный юноша пребывает в состоянии крайнего потрясения увиденным...  Впрочем, - тут он окинул взглядом столпившихся на палубе пиратов, - не он один... Представиться господин Норрингтон сейчас точно не сможет.. Разве только что преставиться… Майкл заметно побледнел, потому что последние слова сеньора истолковал как неизбежное собственное будущее. Анхель, читавший мысли паренька, как раскрытую книгу, ухмыльнулся.
– Думаю, вы правы, - сказал Джек, полюбовавшись на охваченную ужасом физиономию брата командора. – А вам, мистер Норрингтон, я должен сообщить, что этот вот господин, - обратился капитан к Майклу, указав на Дьябло, - настоял на том, чтобы дальнейшую часть пути до Картахены наши суда проделали не на расстоянии полумили, а непосредственно борт о борт. Для удобства «совместных действий» и переговоров. Да, сеньор, - обратился Джек снова к пристрастно изучающему собравшихся на палубе пиратов и молодежь Анхелю, - может быть вы, все-таки, скажете нам, кто вы такой?
– О, разумеется! Прошу прощения, что не представился сразу. Я….
– Черт! – выдал Майкл, до которого только теперь дошел смысл сказанного Джеком о совместных действиях, предполагавших совместное плавание. Один пиратский экипаж в непосредственном окружении его офицерской чести – это еще явление терпимое, но два? Это уже просто издевательство.. Поэтому, раздосадованный юноша поспешил вернуться в кубрик к прежнему занятию – обиде и оплакиванию своего навеки потерянного звания.
– Хм… На редкость догадливый молодой человек, - задумчиво пробасил Анхель, провожая удаляющегося Норрингтона-младшего взглядом своих черных глаз, в которых отплясывали испанское танго бесенята. – Итак, на чем мы остановились? – обратился он к Джеку. После слов Майкла и ответного бормотания Анхеля у капитана появились неприятные подозрения относительно личности новоспустившегося на борт господина.   Прочтя мысли пирата, Дьябло усмехнулся и ответил:
- Думаю, нам надо многое обсудить, капитан. Как насчет того, чтобы переместить в вашу каюту, подальше от посторонних ушей и разобраться с предстоящим маневром «Картахена»? – Джек вышел из минутной задумчивости, широко улыбнулся и сделал приглашающий жест, пропуская сеньора Анхеля вперед себя по направлению к каюте. Сеньор кивнул и невозмутимо направился к цели, нисколько не беспокоясь о смотрящих на него во все глаза пиратах и молодежи, так и не получивших  внятного разъяснения причин его перемещения с «Рыцаря тьмы» на «Жемчужину». Бросив взгляд мученика на команду, капитан Воробей последовал за своим «гостем».
В каюте Анхель долго стоял на пороге, изучая обстановку. Наконец, презрительно фыркнув, сеньор смахнул со стоящего почему-то посреди каюты табурета  ворох бумаги и по-хозяйски развалился на этом предмете мебели. Джек прошествовал к столу и уселся на стул. Воцарилось молчание, во время которого Дьябло пристально и лукаво (разве черт может иначе?) смотрел на капитана. Наконец, поняв, что Джек начинать диалог не намерен, к тому же настоял на оном диалоге не пират, Анхель заговорил.
– Итак, капитан Воробей, давайте обсудим дальнейшую стратегию «совместных действий». Я…
- Нет, позвольте, сеньор, - вмешался Джек. – Давайте выберем именно эту тему для начала. «Вы»… Заметьте, вы так и не представились. Кто вы?
Анхель усмехнулся.
– О, чтобы полностью разобраться в моей сущности, я предлагаю вам принять на веру всего две сентенции. Первая – я кредитор и давний приятель Фрэнка Черного Клинка, который кое-что задолжал мне, понимаете? И вторая – прислушивайтесь к мнению молодого поколения, зачастую, именно оно отражает истину.
После этих слов Джеку стало, мягко говоря, не по себе. Намеки сударя были столь же легки и незаметны, как падающая на голову наковальня Тернера-младшего. И сводились эти намеки только к одному весьма нерадостному умозаключению: зло есть. И не просто есть – а вот оно сидит прямо перед носом капитана Воробья и нагло косится черными бездонно-мрачными глазами на ром, который Джек проносил с собой сначала на палубу, но в свете сложившихся событий вынужден был вернуться с этой же едва начатой бутылкой обратно в каюту. Капитан поспешил спрятать ром в укромное место в переборке. Поняв, что выпивкой капитан Воробей его не угостит, Анхель вздохнул. И продолжил беседу:
- Вы на редкость понятливы, капитан. Поэтому, как я вижу, вопрос с моей персоной мы решили? – Джек утвердительно кивнул, ограничившись от комментариев, кружащихся у него в голове. Комментарии эти были весьма эмоциональны и до минимальности осмысленны:  «Зараза!», «Ааааа!», «У старины-Дэйви появился конкурент…», «Досадно..»
- Отлично! – радостно воскликнул сеньор Дьябло. – Значит, мы можем перейти к решению более важных вопросов. А именно, тайны медальонов. Насколько мне известно, вы, капитан Воробей, прекрасно осведомлены о том, что это карты, указывающие путь к несметным сокровищам? – Дождавшись утвердительного кивка, Дьявол продолжил. – И вы располагаете двумя медальонами, то есть, в вашем распоряжении находятся две части карты?
– Позвольте не согласится, сударь. В моем распоряжении находится только один медальон, еще один по-прежнему пребывает у его владелицы, сеньориты Катрины. – Джеку хотелось рома, но не хотелось им с кем бы то ни было делиться, тем более с «гостем»
- Позвольте и мне с вами не согласиться, капитан, - вкрадчиво начал Анхель. – Хозяйка медальона находится под вашей юрисдикцией, она не вольна сойти с корабля, сбежать, скрыться. Таким образом, контролируя эту девушку, вы, одновременно, и располагаете ее имуществом, суть медальоном. Значит, по этой логической цепочке рассуждений, вы располагаете двумя медальонами, капитан. – Против этой страшной науки -  Логики - Джек пойти не смог.
– Теперь поговорим о четвертом медальона, за коим мы сейчас и направляемся, так ведь? – спросил Дьявол.
– Истинная правда, сударь, - усмехнулся в ответ Воробей.
– Капитан, я попросил бы вас впредь не характеризовать мои силлогизмы подобным весьма лестным образом, по причине того, что мне с моим званием и положением говорить «истинную правду» не полагается. Итак, вы, должно быть, знаете имя достопочтенного сеньора, владельца последней части карты? – тут господин Дьябло хитро прищурил свои лукавые глаза.
– Разумеется… нет, - вынужден был признаться пират.
– О, какое досадное упущение. Впрочем, это, как понимаете, делу не повредит, потому что мы, позвольте напомнить, «действуем совместно». Нашей стороне эта информация известна. Но, я настоял на этом разговоре по другой причине. Каким образом вы намерены добывать этот медальон?
– Нуу, - неопределенно начал капитан Воробей. – Знаете, способов реквизировать у кого-либо его имущество существует много… Единственное, в чем я уверен, сударь, это в полной безнадобности вашего вмешательства.
– Я хотел бы узнать поподробнее ваши планы. Видите ли, этот почтенный сеньор, владелец четвертого медальона, один из самых видных аристократов Картахены. Поверьте, пирату пробраться в его особняк и тем более добиться с ним беседы будет …ммм.. слегка... невозможно. Тем более без моего содействия такие дела не делаются… Что вы намерены предпринять, капитан?
– Хм.. Без вашего содействия? Невозможно? Сударь, вы забываете одно очень важное обстоятельство – я капитан Джек Воробей!
– О, конечно-конечно, извините это мое упущение, капитан. Безусловно, это сильно меняет дело. Если бы вы были простым неизвестным пиратом, вроде Косоглазого Джо, вы бы наверняка были неприметны… и дошли бы в целости и сохранности до дома почтенного дона. Но Джека Воробья Картахена примет с распахнутыми объятиями и с радостью проводит именно туда, куда  ему нужно.. На виселицу… Друг мой, неужели вы думаете, что губернатор Картахены забыл тот замечательнейший случай, когда вы, капитан, скрывались от властей, переодевшись католическим священником? И как бедный губернатор на исповеди изложил вам все тайны совей чиновничьей душонки, всю правду о своей страсти к портовой торговке рыбой? Знаете, Джек, а у сеньора губернатора поразительная память! И, не смотря на то, что прошло уже более пятнадцати лет с того светлого дня, он все еще ждет вас, Джек, а вместе с ним вас ждет виселица… Вы так горите желанием оказать им эту услугу, достойную благородного человека, а не удалого пиратского капитана? Я ни в коей мере не  стану мешать вашему решению … - Анхель замолчал и дал капитану время осмыслить эту информацию…
Джек, вспомнивший свой не совсем удачный маневр с переодеванием в благочестивого святошу, вновь ярко увидевший перед своим мысленным взором эту сцену в исповедальне, когда он, будучи еще молодым и не в меру озорным человеком, сдерживая хохот, посоветовал сорокалетнему представительному губернатору на мгновение представить себя рыбой и взглянуть на эту женщину-торговку с точки зрения рыбы: «И прозреешь ты, сын мой, ибо увидишь, как жестоко поступает сия дева с божьей тварью-рыбой. И да излечится твоя пагубная страсть к ней! Зараз..( это откуда-то появилась кошка и стала тереться об ноги падре-Джека) То есть… Аминь!». Для более действенного результата, Джек еще и предложил губернатору поплавать в море, представляя себя рыбой…. А когда обман раскрылся, губернатор, честно пытавшийся последовать совету «падре», пообещал, что убьет Джека! Вздернет его на виселице без суда и следствия, если этот мерзавец посмеет еще хоть раз появиться в Картахене.
– И, мой друг, сей дон Гарсиа-Маркес до сих пор является губернатором. И до сих пор ждет вас… - ухмыльнулся Дьябло, насладившись чередой дивных образов, возникших в сознании капитана.
– И что вы предлагаете? У вас есть идеи на счет того, как мы получим этот медальон? – спросил Джек.
– Ну, разумеется… Видите ли, почтенный дон Хуан-Паоло-Родригес де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо, тот, к которому мы и направляемся за недостающим медальоном, сегодня вечером устраивает бал…Бал – это, как известно, суматоха, шум, сборище больного количества дам и господ в одном месте.. Думаю, этим обстоятельством можно умело воспользоваться, чтобы проникнуть в дом.. И в кабинет дона Хуана-Паоло-Родригеса… Мы ведь располагаем двумя очаровательными девушками, не так ли? – в голосе Дьябло слышалось неприкрытое веселье. Джеку тоже стало до невозможности весело, как только капитан вообразил себе Алес и Катрину в роли  «очаровательных девушек», разряженных в платья…
- Разве вам не хочется узнать, что из этого выйдет? Разве на вашем корабле, в сундуках с добычей не найдется парочки шикарных дамских платьев и парочки элегантных мужских костюмов, чтобы предоставить нашим сеньоритам сопровождающих – молодого испанца (вы ведь все равно будете вынуждены взять его с собой, когда отправитесь проведать дона де Бенавенте) и господина Норрингтона-младшего (на этом настаивая лично я)? – искушал Дьявол капитана. Долго уговаривать Воробья не пришлось…
Алес, Катрина и Диего толкись вокруг да около капитанской каюты, не смея приблизиться, хотя всем троим просто не терпелось прильнуть к закрытым дверям ухом или глазом, чтобы подслушать беседу и повуайеризмить за собравшимися там джентльменами. (Стоит отметить, что в этих благородно-низких поползновениях молодые люди были не одиноки – большинство команды «Жемчужины» при бесспорном лидерстве Гиббса стало слишком часто мелькать возле капитанского мостика, кормовой палубы и в прочих местах не столь отдаленных от стратегически важного пункта переговоров.) Наконец, Алес, как самая нетерпеливая, не выдержала. Поймав за рукав Диего, который рисковал заработать косоглазие, умудряясь, стоя лицом к морю и облокотившись о борт, не отрывать взгляда от дверей капитанской каюты, она недвусмысленно предложила ему «разведать ситуацию». На закономерный недовольный вопрос: «Почему именно я, сеньорита?!», Алес заявила, что это долг порядочного юноши. Дескать, они с Катриной девушки, им подслушиванием и подглядыванием заниматься не пристало, следовательно, раз мистер Норрингтон где-то скорбит о собственной незавидной доле и раз мистер Норрингтон – радетель добродетели, узнавать что и как предстоит Диего. Испанец честно попытался сопротивляться, но Алес довольно мило и незаметно (уперевшись ногой в палубу и со всей силы) стала подталкивать упирающегося юношу к дверям капитанской каюты. Старания мисс РинФерас так и не принесли бы никаких результатов, если бы к «толкательнице» не присоединилась Катрина, увеличив таким образом «принуждающую силу» вдвое. Сила действия пересилила силу противодействия, и несчастный Диего оказался чуть ли не прижат к деревянным дверям каюты. Обе девушки довольно ухмыльнулись и поспешили отойти подальше от места преступления, с известнейшим выражением лица «я – не я, а шляпа – Воробья!». Диего, которому уже просто ничего не оставили в качестве альтернативы, честно прижал ухо к двери…
И именно в этот момент двери капитанской каюты распахнулись и на пороге появился радостный Джек Воробей. 
– Мистер Гиииббс! – закричал капитан. Боцман, уже давно вертевшийся поблизости, не замедлил предстать перед начальством.
– Да, кэп?
– Мистер Гиббс! Будьте столь любезны – отправьтесь в трюм и поищите в сундуках с добычей наряды для бала. Побольше красивых дамских платьев, чтобы было из чего выбирать, ну и о мужских костюмах не забудьте! И поторопитесь! Выполняйте!
– Есть, кэп, ответил пораженный боцман и, прихватив с собой пару матросов, застывших в позе «Командор Норрингтон, увидевший Его Величество короля, жмущего руку пирату», направился выполнять чуднОе поручение  капитана, размышляя, что Фрэнк и его друзья отрицательно влияют на рассудок Джека.
Ну а сам Джек между тем обратил внимание на два дивных изваяния у борта корабля. А обратить на них внимание действительно стоило. Замершие аки мраморные статуи в королевском парке, Алес и Катрина представляли примечательное зрелище: удивленно расширившиеся глаза, отпавшие челюсти и ищущие убежища под челкой бровки. Капитан ухмыльнулся и собрался было подойти к девушкам, чтобы поближе рассмотреть миленькие личики тех, кому сегодня предстоит строить из себя «очаровательных сеньорит» и покорять всю испанскую знать, но внезапно обнаружил у себя под ногами какую-то преграду. Опустив глаза вниз, Джек имел удовольствие лицезреть испанское удивление, выраженное на физиономии Диего. С довольной усмешкой капитан отметил, что оно мало чем отличается от удивления европейского, представленного на лицах девушек.
– О, как это мило! Подслушивание все еще процветает в цивилизованном мире! – раздался дружелюбный бас над самым ухом Джека. – Многое вы узнали, юноша? Впрочем, судя по вашей физиономии, ничего…О, сеньориты! – соизволил обратить внимание на Алес и Катрину Дьябло. – Как вы относитесь к балам?
– П-п-положительно, - выдавила Алес, которой вспомнился тот единственный случай, когда она танцевала на балу. И как она оттуда бежала со всех ног, потому что дядюшка Фрэнк в который раз решил попробовать прикончить свою племянницу.
– О, не бойтесь, сеньорита Алес, на нынешнем балу Фрэнка не будет, обещаю вам! – заверил девушку Дьявол, прочитавший ее безрадостные мысли.
Тут из трюма вернулся Гиббс со товарищи, волоча два сундука с одеждой.
– Вот, кэп, - пыхтя, проговорил боцман, – тут куча всяких тряпок, думаю, чего-нить хорошего вы тут выберете…И ваш приятель тоже…
Джек и Дьябло переглянулись. Анхель широко и довольно ухмыльнулся, Джек нахмурился.
– Мистер Гиббс, я не знаю, что вы подумали относительно предназначения этой одежды, но, боюсь вас разочаровать. Платья не для меня и сеньора Дьябло, это, можно сказать, наш подарок девушкам. Им предстоит бал!
– Что нам предстоит? – пораженно спросила Катрина, которая едва успела прийти в себя после первого удивления.
– Бал! – ответил вместо Джека Анхель. – Так что, прошу вас, сеньориты, начинайте готовиться. Выберите себе что-нибудь, что будет вам по душе. Кстати, капитан, думаю, нашим барышням понадобятся те украшения, которые я видел на столе в вашей каюте...
После этих слов Джек и Катрина дружно скрипнули зубами. Один – раздосадованный поразительной наблюдательность сеньора Дьябло, проглоти его кашалот. Другая – не испытывая ни малейшего удовольствия от предстоящей перспективы делиться с Алес собственными наворованными драгоценностями. Тем не менее, заметив, что любопытная Алес уже  занимается кипучей деятельностью по поиску себе платья, потому что сомневаться в железной истине слов сеньора Дьябло не приходилось, молодая воровка тоже решила найти себе достойный наряд, пока РинФерас не сделала это раньше нее. Дьябло же продолжил, обращаясь к Диего:
- Вы, юноша, тоже переоденьтесь во что-нибудь из этого, - он кивнул головой на сундуки, в которых уже вовсю копались девушки и любопытные матросы. Один из них как раз примерял на себя ядовито-зеленый пиджак и интересовался у приятеля, идет ли ему. На что приятель честно отвечал, что пиджак ему действительно очень «к лицу» и завершает схожесть друга с лягушкой, отравившейся ромом. После этого началась перепалка, которую с большим трудом удалось прервать Гиббсу, давшему обоим матросам внушительного пинка и отправив их на шкафут.
– Да, а где мистер Норрингтон? – осведомился Дьябло у боцмана.
– Да все там же, в кубрике сидит, злой, как черт.
– Дааа? Неужели у нас с братом командора действительно столько общего? … А ну-ка приведите его сюда! Как-никак, ему предстоит стать вторым сопровождающим наших барышень!
– Как скажете, сударь, - ответил Гиббс и отправился за Майклом.
– Да, капитан Воробей, а на вашем судне есть сносный парикмахер, чтобы сделать прически нашим сударыням? – обратился Дьявол к Джеку.
– Мистер Гиббс! – закричал капитан еще не успевшему далеко отойти боцману. – И приведите ко мне мистера Регетти!
– Отлично, думаю, теперь наши сударыни и …судари будут просто блистать светскостью, - улыбнулся Дьябло.. Улыбка эта не предвещала ничего хорошего ни сударыням, ни сударям…

Получасом ранее. «Рыцарь тьмы»
Капитан Фрэнк Черный Клинок очнулся в своей каюте с ужасной болью в челюсти. Поведя рукой по этой части черепа и с удивлением убедившись, что кость действительно не сломана, капитан дал волю собственной ярости. Вскочив с постели и даже не озаботившись внешним видом (который, мягко говоря, был просто ужасен – залитое кровью и так и не удосуженное быть вымытым лицо, забрызганный кровью камзол, проявляющийся синяк на скуле; довершали всю эту картину торчащие во все стороны спутанные и слипшиеся волосы), капитан поспешно выбежал из каюты на палубу, собираясь разобраться с мерзавцем-Дьябло, который мало того, что не позволил ему потопить судно этого *******, ******, ***** Воробья, так еще и выставил его, Фрэнка, идиотом перед командой, вырубив капитана прямо на глазах у экипажа!
Но, выскочив за дверь каюты и оказавшись на палубе, Фрэнк вынужден был поумерить свой пыл. Что-то было явно не так, как это было, когда он в последний раз стоял за штурвалом. Этим чем-то оказалась «Жемчужина», покачивающаяся на воде не в полумиле, а борт о борт с «Рыцарем тьмы». Фрэнк, ничего не знавший о маневре Дьябло, просто озверел от такой наглости (капитан был уверен, что это судно Джека сократило расстояние). Но тут в кровожадных мыслях капитана прояснилось – «Жемчужина» сама подставляется под пушки! Так зачем же разочаровывать малышку? Лицо капитана Черного Клинка озарилось совершенно бесчеловечной улыбкой, он уже готовился отдать приказ канонирам, но тут …
- Капитан, сэр, как вы себя чувствуете?  - послышался заботливый голос Лестарда. Подобный вопрос полностью дезорганизовал Фрэнка и ввел его в продолжительный ступор.
– Капитан, сэр, сеньор Дьябло велел мне позаботиться о вас, пока вы будете.. нездоровы… - продолжал «лучшая сиделка-врачевательница Карибов» Лестард. Фрэнк, наконец, смог немного прийти в себя, и к нему вернулась свойственная ему вежливая ехидность.
– А что еще вам велел сеньор Дьябло? – поинтересовался «сама любезность» Фрэнк Черный Клинок, особо выделив слово «велел».
– О, он дал команде очень много поручений! – тут же оживился боцман, поняв, что убивать его не будут. По крайней мере, пока…
- И то, что «Черная Жемчужина» сейчас чуть ли не целует нас в борт, тоже его поручение?
– Д-д-да, -заикаясь от подступившего ужаса, пробормотал боцман.
- Сеньор Дьябло сейчас находится на судне Джека Воробья. Они с Воробьем обсуждают планы входа в бухту Картахены и эту, как ее, … тему медальонов!
– Прелестно! Что ж, тогда вот вам мое поручение: пустить на дно «Черную Жемчужину», вместе с ее капитаном и сеньором Дьябло. Посмотрим, как последнему понравится плавание в море…
- Сеньор капитан! Простите, сэр, но сеньор Дьябло предвидел, что вы примите это, как он сказал, простите, идиотское решение, и просил передать вам, что, если вы хоть один раз выстрелите по «Жемчужине», срок действия договора будет прекращен в тот же момент, когда ядро достигнет цели, и, простите, капитан, но вы .. вы…
- Ну, договаривайте, Лестард, - кисло произнес Фрэнк, который уже понял, что потопить «Жемчужину» ему снова не удастся.
– Вы... Простите, капитан, но вы получите это же ядро в зад… - пролепетал боцман, сжимаясь от ужаса и заливаясь краской стыда.
– Сеньор Дьябло как всегда до ужаса вежлив. Черт его побери!
– И… и еще, к-к-капитан, - робко начал Лестард.
– Ну, говорите уже, не стройте из себя молодого виконта на первом свидании, вы на него похожи столь же мало, как я на невинную деву…
- Сеньор Дьябло искренне советовал вам привести себя в порядок, потому что, как он сказал, в таком виде от вас даже кракен будет убегать вплоть до Северного моря…
- Мда? Ну что ж, раз милейший сеньор искренне советовал… Тогда тащите ведро воды, боцман!
Лестард кивнул и со всех ног бросился исполнять поручение капитана.
Фрэнк между тем принялся обозревать горизонт и клубящийся у берегов Картахены туман. Красивое зрелище. А главное – ни одного судна испанской эскадры не форсирует эти воды. Вообще-то, сей факт весьма подозрителен и должен настораживать. Но Черный Клинок не был удивлен – как-никак,  сам Дьявол отвечает за успешность операции.
Тут вернулся боцман, волоча ведро воды. Парнишке было явно тяжеловато.. Фрэнк усмехнулся, принял у юноши ведро, поднял его над головой и опрокинул всю воду на себя, смывая следы резни с испанцами. Боцман только рот разинул, собираясь, должно быть, прочесть капитану длинную лекцию о вреде обливания холодной водой на продуваемой всеми ветрами палубе, но Фрэнк, даже не взглянув на своего подчиненного, передал ему пустое ведро и скрылся в каюте, собираясь переодеться.
Через десять минут капитан вновь показался на палубе. Взглянул на «Жемчужину», на виднеющуюся вдали Картахену, на свой корабль.. Снова на «Жемчужину»… И тут его осенило.
– Леееееестард!!! – заорал Фрэнк. Боцман в совершеннейшем ужасе явился на зов капитана. – Лестард, почему мы стоим? Кто отдал приказ лечь в дрейф?!
– Это сеньор Дьябло, сэр.
– Таак, понятно… Я смирился с его страстным желанием пойти на переговоры, но это не повод задерживать время прибытия в город! Командааа! Выйти из дрейфа! Курс на Картахену! – и, пока пираты засуетились, выполняя новый приказ, на этот раз полученный от самого капитана, Фрэнк решил покомандовать еще немного. В самом деле, ведь в Картахену они должны прибыть вместе.
Поэтому капитан подошел к борту и стал пристально разглядывать палубу «Жемчужины» Приметив на ней шумную компанию матросов, которые, в отличие от своих товарищей, не крутились возле капитанской каюты, он недобро и пакостно улыбнулся и поприветствовал их:
- Добрый вечер, господа! Пираты в страхе уставились на грозного капитана, который не потопил их судно только потому, что вовремя вмешался сеньор Дьябло. А теперь сеньора Дьябло поблизости нет. И неизвестно, что на уме у пакостного капитана. Заметив, что несчастные матросы напуганы до полусмерти, Фрэнк улыбнулся еще шире.
– Видите ли, господа, - заговорил он своим зловеще-вежливым тоном, - сегодня вечером мы должны прибыть в бухту Картахены, вы знаете об этом? – и, дождавшись, пока пираты слаженно, как дрессированные кролики, кивнут головами, боясь чем-нибудь разозлить капитана-убийцу, продолжил:
- Но мы стоим на месте. Почему? – и он выразительно взглянул на одного из матросов.
– Б-б-б-была  к-к-команда лечь в дрейф, с-с-сеньор капитан, - пролепетала жертва.
– Да, верно. Но видите ли, если мы по-прежнему будем лежать в дрейфе, мы потеряем слишком много времени… Смекаете, как сказал бы ваш… капитан?
– Да, сеньор! - ответил один из матросов, который, похоже, соображал лучше и быстрей своих товарищей.
– Вот и замечательно! – рявкнул Фрэнк. – в таком случае какого кальмара вы стоите?! Поднять паруса! К Картахене! Будем держаться борт о борт! Расстояние не увеличивать! Обогнем  побережье с правой стороны и зайдем в бухту Бока-Чика! Держаться «Рыцаря тьмы»! – и, проводив взглядом бросившихся ставить паруса и натягивать снасти матросов команды Джека Воробья, с чувством выполненного долга и приятным ощущением от сделанной пакости направился к штурвалу.

25

ГЛАВА 24

Три с половиной часа спустя.
- Неужели все? – устало пробормотал сеньор Дьябло, любуясь четверкой молодых людей, которые теперь не напоминали подобранных в порту нищих оборванцев и воров, не раз падавших в лужу с отбросами, а  выглядели как  знатные сеньоры и сеньориты. Причесанные, вымытые, юноши еще и тщательно выбритые, одетые с иголочки пассажиры «Жемчужины» производили благоприятное впечатление. В модных нарядах, с украшениями, с  искусно сделанными прическами. Регетти, которого угораздило до занятия пиратством быть парикмахером, злой, как пират, которого обворовал сопливый мальчишка, устало сел на палубу. Изморенный совершенно, потому что делать прическу светской леди – занятие не из легких и не из приятных. А делать прическу двум молодым девицам-пираткам, которые о свете не слышали и слышать не желали, норовая врезать несчастному парикмахеру, за то, что он смеет творить с их волосами, - вообще самая ужасная пытка. И, не смотря на то, что сеньор Дьябло пытался успокоить девушек, даже пытался сам помогать в создании светских причесок, Алес таки высказала Регетти все, что она думает о нем и о его искусстве, а напоследок – пнула пирата.  Однако мучения несчастного не прошли даром – Алес и Катрина действительно блистали. РинФерас в темно красном атласном платье, с умело уложенными рыжими волосами, в которых поблескивали золотые заколки-звездочки,  была ничем не хуже, какой-нибудь сеньориты Анны-Габриэллы. Не отставала от нее и Катрина, обряженная в синее шелковое платье и с серебряной цепочкой с россыпью мелких сапфиров в волосах. Девушки выглядели бы совсем идеально, если бы не выражение их лиц, которое больше подошло бы человеку, только что проглотившему лягушку. Однако Дьябло остался доволен результатом.
Юноши выглядели значительно лучше барышень, что обнадеживало. Диего в черном камзоле и черных же панталонах, в белоснежной рубашке с манжетами и пышным воротником (неизвестно, откуда в сундуках нашлась такая дивная вещь) был просто вылитый отпрыск богатого испанского дона, который живет на деньги папочки и соблазняет юных дев. Ну а Майкл… Майкл просто блистал. Дьябло лично подбирал брату командора костюм, и подобрал такой, в котором юный Норрингтон был просто неотразим.  Но Дьявол не был бы Дьяволом, если бы не сделал никакой гадости. Поэтому на Майкле красовался…. парадный мундир офицера испанского флота. Бедный юноша пытался оспорить выбор своего протектора, но, увы, это было бесполезно: Анхель безапелляционно заявил, что мистер Норрингтон должен быть одет именно так. К тому же, Майкл не знает испанского языка, а к военным на балах обращаются с разговорами меньше, потому что, оные военные медленно соображают, крайне немногословны, а если начтут объяснять какой-нибудь флотоводческий прием, то просто завалят рядового представителя знати обилием терминов и пространными рассуждениями. Поэтому, единственной приемлемой одеждой для Майкла по неоспоримому мнению сеньора Дьябло и с молчаливого согласия Джека и всех присутствующих, является именно мундир. Таким образом, все четверо молодых людей были готовы идти на бал и покорять сердца собравшихся там сеньоров и сеньор. 
– Неплохо. Весьма неплохо, - вынес свой вердикт Дьябло, изучив новый образ молодежи. – Но чего-то не хватает, вам не кажется? – обратился он к Джеку. Капитан усмехнулся:
- Видите ли, сеньор, испанские военные предпочитают носить усы. Или бороду. А лучше и то, и другое.
– Верно! Воскликнул, довольно потирая руки сеньор Анхель. – и то, и другое подойдет!
Майкл попытался было воззвать к разуму господ капитана и Дьябло, но у него это не вышло. Уже через пять минут Норрингтон-младший мог похвастаться щегольской эспаньолкой и тонкими усиками, которые ему приклеил Дьябло, ловко смастерив оную растительность из собственного шикарного парика.
– Что ж, я вам больше не нужен, капитан? Тогда увидимся через час на берегу, - сказал Дьябло и направился куда-то на гакаборт.
– Через час? На берегу?  - удивился Джек -  Не хочу вас разочаровывать, приятель, но нам еще добираться три часа как  мин... – тут взгляд капитана упал на пейзаж по левому борту. Туда же посмотрели и остальные. Там, в довольно приличном отдалении виднелись береговые укрепления Картахены. Судно же шло прямым курсом к видневшемуся впереди в расстоянии трех миль заливу – входу в бухту. Шло! В то время, как последний приказ, отданный Джеком команде был лечь в дрейф!
- Не стоит так нервничать, мой друг, - ответствовал на время прервавший свое шествие к гакаборту сеньор Дьябло, прочитав панические мысли капитана. – Пока мы командовали одеванием молодых людей и приведением их в порядок, Фрэнк командовал судами. И в данный момент мы направляемся к бухте Бока-Чика. Милейшее место, скажу я вам.
– Бока-Чика?! Фрэнк в своем уме?!! Там же форты!!! – возопил Джек.
– Не нервничайте, поверьте, это самый удобный для нас способ попасть в город. Вернее, не совсем в город, но мы ведь не достопримечательности плывем разглядывать…
- Там форты!!! Они нас на дно пустят! – не желал успокаиваться Джек. Капитан уже готов был отдать приказ обстенить паруса и плыть назад, но Дьябло развернулся, подошел к нему и, глядя в глаза, уверенно сказал:
- Форты не выстрелят. – Джек все еще отказывался поверить в это столь невозможно заверение. – Форты не выстрелят. Ни единым ядром, - повторил Дьябло спокойно. Взглянув в эти безжизненные и такие спокойные глаза, Джек, наконец, успокоился сам. Действительно, форты не выстрелят. Теперь нет. Ничто и никто не пойдет против дьявольской воли. Вряд ли в фортах собрался гарнизон монахов…
- О, сударь, обижаете, – усмехнулся Дьябло.-  Знаете такую притчу: античный адвокат, обучив юношу судебному делу, сказал: «Плату за обучение я возьму с тебя тогда, когда ты выиграешь свое первое дело». Время идет. Ученик не платит. Потерявший терпение учитель подает на него в суд и говорит: «Я выиграю дело или проиграю, но ты заплатишь мне в любом случае. В первом случае ты сделаешь это по решению суда, а во втором – по нашему уговору». Ученик оказался достоин своего учителя, поэтому он ответил: «Да, учитель, ты выиграешь или проиграешь дело, но я не заплачу тебе ни в первом, ни во втором случае. В первом я не заплачу тебе по нашему уговору, а во втором – по решению суда.» То же самое могу сказать и о нашей ситуации. Форты не выстрелят ни в представленном у нас случае, ни в случае, если бы там вместо солдат собрались монахи. В первом случае, они не выстрелят из-за страха передо мной и перспективы самых ужасных пыток ада, во втором – из-за набожности монахов, чтящих заповедь «Не убий!».
– Вы так считаете, сеньор? А мне кажется, они выстрелят и в первом и во втором случае. В первом – безбожные солдаты-мародеры будут рады записать на свой счет еще один удачно потопленный корабль, точнее два корабля. И оба пиратских. Таким образом, получается, что, пуская нас на дно, они выполняют свой долг, следовательно, тяжесть греха с них снимается отчасти. Ну, в во втором случае, с монахами, нам опять-таки грозит перспектива пойти кормить рыб – во-первых, они будут стрелять в Вас, изначальное зло их веры, которое они хотят и должны уничтожить, а во-вторых, пуская нас на дно, они уберегут нас от грехов, какие мы бы наверняка совершили за свою жизнь в избытке, останься целы и невредимы.
– Что ж, воистину тот спор, который приведен в притче, назван неразрешимым. А вы действительно самого Дьявола способны запутать, - усмехнулся Анхель Дьябло и отправился на гакаборт. Но так и не дошел туда, просто… исчезнув. 
Джек тоже усмехнулся, поклонившись вслед сеньору, и направил свои стопы на капитанский мостик, чтобы занять свое законное место у штурвала, оставив позади, на палубе, четырех молодых людей, занимающихся напряженной умственной работой и впавших в длительное состояние задумчивости…

В это время на «Рыцаре тьмы»
Ничто не исчезает бесследно. Исчезнув в одном месте, оно обязательно появится в другом. Всемирное зло не исключение. Исчезнув с палубы «Жемчужины» сударь Анхель Дьябло не замедлил появится на капитанском мостике «Рыцаря тьмы»
- О, приветствую вас, сеньор, - почти радостно обратился к нему Фрэнк. –  Вы не желаете извиниться?
– Ну, Фрэнк, если бы не я, ты бы совершил редкостную глупость. Я уберег тебя от самой большой ошибки в твоей жизни, - привычно ухмыльнулся Дьябло.
– Самой большой ошибкой в моей жизни стали вы, - хмуро отозвался Фрэнк.
– Ну, тогда от самой большой ошибки в твоей оставшейся жизни, - легко уступил Анхель.- Ты, я тут слышал, принял командование «Жемчужиной» на себя, указав им курс?
– Как видите.
– Весьма дальновидное решение. Иначе мы бы по-прежнему стояли на месте и явно опоздали бы на бал.
– На бал? – спросил Фрэнк и глаза у него недобро загорелись. Бал – это же целая толпа народа, которая легко может стать целым ковром трупов.
– Да, на бал. Но вот именно из-за твоих мыслей ты туда не идешь, - жестко ответил Дьябло.
– То есть? – изогнул бровь Фрэнк. Он очень не любил, когда кто-то лишал его удовольствий. А в данный момент именно так и было – сеньор Дьябло пытался лишить Фрэнка удовольствия вдоволь повеселиться на балу. – То есть, все приглашенные на этот бал должны остаться живы. А если туда пойдешь ты, жив останется только один гость – ты сам. Так что, тебе придется остаться на корабле и подождать нашего возвращения.
– Вашего? То есть этот негодяй Воробей идет?!!
– Да.. Этот негодяй- Воробей сопровождает на бал четверку молодых людей.
– Алес идет на бал? Моя милая племяшка будет танцевать?  - Фрэнк силился себе это представить, но не мог.
– Именно так, мой друг.. Это обещает быть веселым. Так что тебе придется остаться, чтобы не испортить это веселье!
– Но…
-Никаких но!
– Хорошо, - уступил Фрэнк, поняв, что переспорить Дьявола он не переспорит, только разозлит. – А почему идет Джек?
– Ооо, - глаза сеньора Дьябло полыхнули адским пламенем. – Скажем так, его кое-кто очень хочет увидеть.. Это будет неожиданная встреча. А тебе Фрэнк я обещаю лично принести медальон. На шее его владельца… - и тут Дьябло зловеще улыбнулся своему протеже. Получив в ответ не менее злодейскую ухмылку.

Меньше чем через час оба судна входили в узкий залив бухты Бока-Чика. «Рыцарь тьмы» шел впереди, «Жемчужина» следовала за ним точно по кильватерной линии в расстоянии двух сотен фунтов. Форт, расположенный у самого входа в пролив с правой стороны, покорно молчал и, похоже, просто игнорировал довольно бесцеремонно и нагло проплывающие по узкому проливу суда. Джек смотрел то на молчащий форт, то на идущий впереди «Рыцарь тьмы», где на капитанском мостике с трудом различал спину сеньора, благодаря которому форт молчал. Наконец, оба судна успешно вошли в бухту и «Рыцарь тьмы» свернул к правому берегу. «Жемчужина» по негласному договору капитанов (вернее капитана и временно исполняющего обязанности капитана) свернула туда же, хотя Джеку казалось разумнее причалить к берегу противоположному, где виднелось хоть некое подобие пристани. Но. Сеньор Дьябло, являющийся в данном случае планирующим операции, предпочел более родную, близкую себе сторону – левую.
«Жемчужина» бросила якорь, в сотне фунтах от нее  тихо покачивался на волнах «Рыцарь тьмы». Вскоре на воду была спущена шлюпка, пассажиры которой представляли примечательно зрелище. На передней скамье сидел капитан Джек Воробей – вылитый пират и мошенник, каковым он и являлся, что и было предметом его гордости.  За капитаном, естественно спиной к берегу, восседали гребцы – неизменные Пинтел и Регетти. Восседали подозрительно тихо, не споря и не награждая друг друга лестными уточнениями о внешнем виде. За ними, а вернее, перед ними (если смотреть с точки зрения этих почтенных пиратов, а не впавшего в меланхолию сидящего на носу лодки капитана), шипя и ругаясь, потому что громадная прическа, накрученная из ее волос, сильно мешала и норовила в любой момент расплестись и рухнуть, исцарапав ангельские черты лица вплетенными в волосы узорными звездочками, вылитыми из золота и украшенными маленькими рубинами, сидела сеньорита Анабель-Луиза-Эмили-Селина РинФерас. Рядом с ней, высказывая свое личное и далеко не скромное мнение о том, что будет с оной Анабель-Луизой и прочая РинФерас, если она сейчас же не заткнется, сидела Катрина. Настроение у юной воровки было преотвратительное, потому что:
А) на Алес были заколки-звездочки, которые она, Катрина, добывала чуть ли не с риском для жизни!
Б) синее атласное платье было самой худшей (потому что крайне неудобной) одеждой, какую только можно себе вообразить!
В) чертов корсет заставлял сидеть прямо, будто проглотив любимую Алес грот мачту, и стягивал нежное тело девушки, совершенно не привыкшей к такому безобразному садизму со стороны моды!
Г)  суровый альянс новоиспеченных щеголей Карибов «Дьябло-Воробей» хоть и обошелся с волосами Катрины более гуманно, нежели с шевелюрой Алес, но, тем не менее, принудил девушку терпеливо сносить все издевательства цирюльника-Регетти над ее прекрасными темными локонами. Результатом полуторачасовой пляски с притопом (пират скакал вокруг своей новой подопечной аки горный козел, пытаясь заставить девушку сидеть спокойно и не вертеть головой), с прихихихом (стоящий рядом Пинтел издевательски хихикал, наблюдая старания приятеля), пришлепом (Регетти отвешивал не в меру развеселившемуся товарищу оплеухи) и приматом (сквозь зубы Регетти, и вторящая ему Катрина на чем свет стоит материли модельеров и светские порядки) стала пышная и удивительно гармоничная прическа, которая, правда, с трудом держалась.
Поэтому настроение Катрины было вполне закономерным, учитывая вышеперечисленные факторы, на него повлиявшие. За контрастной парой девушек сидела не менее контрастная пара юношей, любующихся украдкой своими барышнями, стараясь при этом не захохотать в голос и не фыркать от  душившего их смеха слишком сильно. Диего, как более эмоциональному, это удавалось крайне плохо. Обряженный в элегантный черный камзол, нашедшийся в закромах у Джека, он почти чувствовал  себя тем самым сыном испанского дона, которым он и был. Захват судна его отца пиратами, расстрел команды и плен резко изменили это счастливое детство. Теперь Диего вынужден был служить англичанам, которых ненавидел с ранних лет. Но двенадцатилетнему мальчику тогда повезло – его взял к себе в услужение молодой сеньор Дэниэль, который был старше Диего всего на шесть лет и отличался рассудительностью и добротой, ставший для испанца лучшим другом и наставником…. Предавшись ностальгии, Диего забыл согнать с лица идиотскую улыбку, всплывшую на его физиономии при разглядывании Алес. И именно в этот момент сеньорите РинФерас вздумалось повернуться к юноше. 
– Что смешного?!  - рявкнула Алес, моментально выводя Диего из воспоминаний о детстве. Диего очнулся, хотел, было, пробормотать что-то оправдательное, что-то вроде стандартного «Ничего, сеньорита», но, взглянув в напудренное личико оной сеньориты с подкрашенными глазами и неумело и кривовато накрашенными губами, дал волю хохоту, согнувшись пополам и начав биться головой о борт лодки. Не смог дольше сдерживаться и Майкл – Алес настолько не шла эта чопорность, светская утонченность и изнеженность, что вместо благородной девицы мисс РинФерас была похожа на раскрашенную мастером куклу-клоуна. Один хохочущий юноша – это еще куда ни шло, но два молодых человека, сотрясающие своим гомерическим хохотом и пустыми головами борта несчастной лодки – это уже перебор. А порывающаяся вскочить, чтобы выбросить этих юношей за борт за нанесение глубокого оскорбления ее нежной персоне, девушка – это вообще полная катастрофа для перегруженной шлюпки, потому что в связи с подобной динамической активностью в воде рискуют оказаться все пассажиры по причине смены плавательным средством ориентации в пространстве, проще говоря, по причине переворачивания лодки. Примерно такие мысли посетили гребцов – Пинтела и Регетти, поэтому они дружно рыкнули аки голодные гиппопотамы:
- ПРЕКРАТИИИИИТЬ!!!
Неожиданно громкий рев дезорганизовал праведную мстительницу РинФерас и заставил ее бухнуться на место. Рев этот оказал и еще одно благотворное влияние – демон смеха наконец отпустил несчастных Майкла и Диего из своего плена, и они перестали хохотать, как умалишенные. Дальнейший путь до берега был преодолен более-менее в спокойной обстановке. У самой кромки земли возникла заминка: шлюпка не могла подойти к берегу вплотную, естественно, а разряженные дамы не могли прошлепать платьями по воде, т.к. это грозило им окончательной потерей вида светских особ.
В результате Пинтелу и Регетти пришлось собственными силами тащить лодку на берег, чтобы девушки могли сойти на песочек. Юноши, как менее заботящиеся о своем внешнем виде, просто автоматически соскочили в воду, намочив один щегольские сапоги испанского солдата, другой – получив полные ботинки воды. Теперь оба с довольно кислыми физиономиями стояли и отмокали, повременно ежась от холода – не самое приятное занятие стоять в мокрой обуви под прохладным морским бризом южным вечером.  Наконец, из шлюпки вылезли и барышни и принялись дружно изучать взором накрашенных глазок местность. Песчаный берег, справа возвышается темная громада форта, гарнизон которого составлен, видимо, из редкостных бездельников-покальмарщиков, которым глубоко по  кальмару наличие в заливе двух судов с гордо реющими по ветру пиратскими флагами, прямо перед ними шумят кронами деревья небольшого прибрежного леса.
Любование продолжалось недолго – к берегу пристала еще одна шлюпка, доставившая сеньора Дьябло. Гребцами выступили несчастный, измученный судьбой и капитаном, боцман Лестард, которого Дьябло взял специально по просьбе Фрэнка, желавшего отдохнуть от назойливого боцмана хоть несколько часов, и более опытный пират Санчес,  испанский священник в прошлом, ныне отъявленный негодяй. Впрочем, когда он был священником, вел себя не лучше, за что Дьябло его особо ценил.
- О, я вижу конквистадоры в сборе! – бодро прервал царившую гнетущую тишину сеньор Дьябло, выбираясь из лодки и ни сколько не заботясь о том, что это сопряжено с промоканием обуви. – А что за унылые лица? Разве нынче не свершается знаменательное событие обретения последней части карты?
– Карта, как мне известно, милейший, где-то там, в большом городе, в красивом особняке некоего сеньора де Бабабенте-Сильва-Банка-Мурло, - довольно, вернее недовольно проговорил Джек.
–  Де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо, - поправил Дьявол. - Ну, так мы и направляемся за картой! – радостно улыбнулся он и зашагал по направлению к лесу.
– По-моему, отсюда до особняка сеньора как-там-его-Мурильо далековато будет, - осмелился высказать свое предположение Диего.
– Ничуть! Главное, знать как идти... Или на чем ехать.. Судари, помогите-ка мне, - понизив голос, обратился он к присутствующим господам. Те, заинтригованные, но в то же время с недоверием поглядывая друг на друга, приблизились. Девушки, вытянув шеи, внимательно следили за ними. 
– Видите, воон там, - проговорил Дьябло, указывая рукой куда-то за деревья.
– Это же.. – удивленно начал Майкл.
– Лошади! – громко закончил за него Лестард. Тут же на юного боцмана накинулись одновременно Санчес, Пинтел и Регетти, чтобы не дать ему возможность снова посметь «подать голос»…
- Лестард, вы идиот, - доверительно сообщил Дьябло. – Ваше счастье, что хозяева этих милых лошадок сейчас ооочень заняты и не слышали вас.
– Говоря о том, что нужно знать, «на чем ехать», вы имели ввиду этих лошадей? – уточнил Диего.
– Ну, можно и так сказать, юноша. А теперь меньше разговоров, больше дела! Вперед! И тихо! – и, подавая пример, Дьябло почти бесшумно направился к привязанным коням. Остальные последовали за ним. Медведь в сухом кусте можжевельника и то делает меньше шума, чем компания господ, «тихо» подкрадывающаяся к чужим лошадям при хозяевах, находящихся где-то поблизости. Дьябло морщился, проклинал всех, идущих за ним, снимал собственные проклятия и благодарил всех чертей, которые, видимо, прилагали максимум усилий, чтобы испанцы – хозяева лошадей -  не услышали, как к их дорогим коням подбираются посторонние.
Лошади, впрочем, почуяли чужое присутствие. Они тревожно водили ушами, всхрапывали, перебирали копытами, махали хвостом. Еще бы чуть и они заржали, но тут сеньор Дьябло тенью выбежал из-за деревьев, поймал повод ближайшего жеребца, который, судя по всему был в авторитете у остальных трех коней, находящихся на поляне, и что-то зашептал ему в ухо, ласково поглаживая по длинной мускулистой шее. Гнедой красавец водил ушами, но не вырывался и не собирался убегать. Успокоив коня и дав ему привыкнуть к себе, Дьябло махнул остальным, чтобы они приблизились. Джек, Майкл и Диего (Пинтел, Регетти и Санчес утащили неуклюжего и слишком шумного Лестарда на берег; к тому же кто-то ведь должен охранять оставшихся там девушек!) попытались проделать это как можно тише, и у них почти получилось, если не считать того, что оба чуть не споткнулись о так некстати лежащую посреди поляны корягу. («Зараза!» - «Ненавижу пиратов!» - «Каррамба!»).
– Аккуратно отвязывайте этих жеребчиков, и делаем ноги! – проинструктировал Дьябло. Вскоре его распоряжение было выполнено, и господа выводили коней на берег… Тут из-за куста показалась взлохмаченная черноволосая голова испанской наружности.
– He! Que hace usted? !(Эй! Что вы делаете?!) – возмутилась голова. Новоявленные конокрады переглянулись.
– Senor! Perdoneme… Debo pedir perdon ( Сеньор! Извините.. Я должен извиниться..), – залепетал Диего.
– Вот именно, сеньор, мы очень извиняемся! – ответил Джек и прицельно запустил в лохматую голову так удачно подвернувшейся ему под руку веткой. Получив по лбу древесиной, голова со стоном исчезла в кусте, а Джек, Дьябло, Майкл  и Диего продолжили свой путь вместе с конями к берегу. 
– А что он тут вообще делает? – осенил Вопрос Диего.
– Видите ли, юноша, сии сеньоры (их четверо, как вы можете судить по количеству лошадей), испытывают преступную и осуждаемую любовь к девушкам, неравным им по положению. В свете они со своими красотками уединиться не могут, приходиться делать это вдали от посторонних глаз.. Например, в этой дивной рощице. Крайне романтичное место. Зеленые деревья, мягкая травка, шум моря… 
– И высадившиеся на берег пираты, которым просто необходимо было позаимствовать у господ-романтиков их коней, - усмехнулся Джек.
– Именно так, - подтвердил Дьябло, вновь ступая на песчаный берег с лесной травы.
– Ой, какие красивые лошади! – умилилась Алес, подбегая к животным.
– Итак, средство передвижения прибыло. Не будем терять времени, а то не успеем на бал. Господа Лестард, Санчес, Пинтел и Регетти останутся сторожить лодки.
– Это еще.. – попытались возмутиться вышеназванные «господа».
– Потому что я так сказал! – отрезал Дьябло. – Но, да, вы правы, есть кое-какие нюансы. Я должен обеспечить безопасность всех находящихся на берегу, поэтому… Господин Санчес будьте добры, выложите ваше оружие. – Пират был очень удивлен подобной просьбой, но спорить не имел права. Поэтому он извлек пару пистолетов из-за пояса и огромный охотничий нож из-за голенища правого сапога.
– Господин Санчес,  выложите ВСЕ оружие, - холодно уточнил Дьябло. Санчес зло скрипнул зубами и добавил к уже имевшимся предметам еще пару ножей, вытащенных из левого сапога и бойцовский дротик, извлеченный на свет из уж вовсе непотребного места.
– Отлично! – просиял Дьябло. – а теперь передайте все эти милые игрушки мистеру Лестарду. 
На лице обоих – и боцмана, и Санчеса – застыл вопрос «Зачем?!». Ответа они не удостоились, зато получили крайне выразительный взгляд, после которого пропало желание докапываться до причин, по которым необходимо безоговорочно выполнять приказ. Убедившись, что его распоряжение выполнено, Дьявол повернулся  к Джеку и молодым людям.
– По коням, господа и дамы!
– Да, но коней всего четыре, а нас шестеро, - заметила Катрина.
– Браво, сеньорита, вы прекрасно разбираетесь в арифметике. С логикой у вас такие  же теплые отношения? – поинтересовался Анхель.
-  Вы намекаете…
– Я не намекаю,  моя дорогая, я утверждаю. Итак, как вы понимаете, мы с капитаном Воробьем на одной лошади смотреться будем глупо, значит этот вариант отпадает… Все остальные предлагаю вам на рассмотрение, только вряд ли будет уместен вариант посадить на одну лошадь двух девушек. Во-первых, ни одна из них не является блестящей наездницей, я прав?  - Катрина и Алес хмуро кивнули. – Во-вторых, их совместная езда чревата отсутствием спокойствия в наших рядах, так как будет представлять собой постоянный и бесконечный спор, рискующий завершить тем, что одна из сеньорит, или они обе, окажутся сброшенными на землю…Ну и в-третьих – пожалейте лошадь! Пронзительные тона дамской перебранки вряд ли будут по вкусу бедному животному.
В конце концов, было решено, что Катрина поедет с Майклом, а Алес снова одарит своим обществом Диего. На робкую просьбу испанца сжалиться над ним, как сжалились над  лошадью, Дьябло лишь хитро усмехнулся и вскочил в седло собственного коня (ну, не собственного, но честно украденного), вызвав приступ зависти у всех смотрящих, так легко и красиво сеньор Черт это проделал. Вскоре все разместились в седлах, и кавалькада двинулась… в лес, обнаружив в нем довольно широкую тропу, будто ее специально для них и проложили.
– Эээ, сеньор, простите, но куда мы едем? – поинтересовался Майкл Норрингтон.
– В особняк сеньора де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо, - невозмутимо отозвался Дьябло.
– В лес? – не унимался Майкл.
– Нет, молодой невнимательный человек, через лес.
– Зачем? Особняк ведь в городе, зачем ехать через лес?
– Чтобы сократить расстояние, мой недогадливый друг. Мы огибаем город по параболе, проезжаем через лес пару километров и упираемся в сие дивное сооружение испанского зодчества в стиле барокко, выигрывая как минимум полтора часа времени по сравнению с тем, которое бы мы затратили, добираясь через город. На будущее запомните, ни одно искусство не стоит даром потерянного времени. Да, кстати о времени… Думаю, нужно придать лошадям прыти, иначе нам грозит далеко не самая приятная перспектива проболтаться по этому лесу часа два, - и Дьявол сжал бока лошади, пуская ее легкой рысью. Спутники последовали его примеру.
Алес и Катрина вцепились в сидящих перед ними юношей, боясь упасть и свернуть себе шею. Ни о каких перепалках между ними не могло быть и речи – обе не рискнули бы даже слово вымолвить, чтобы ненароком не прикусить себе язык в самом что ни на есть буквальном смысле.

Минут через сорок бешеной скачки (по крайней мере, так назвали эту поездку для себя девушки), всадники выехали к серой стене, гордо вздымающейся ввысь.
– Это стена, - продемонстрировал гениальную сообразительность Норрингтон-младший.
– Браво, мистер Норрингтон, - оценил «гения» Джек.
– Но, зачем нам стена, когда мы должны были выехать к особняку? – Майкл просто блистал догадливостью и умением делать логические выводы.
– Мистер Норрингтон, - обратился Джек к юноше, как к маленькому ребенку. – Для чего нужна стена?
– Стена служит оградой дому, - сообразил, наконец, бывший офицер. И замолчал, пораженный умением Дьябло везде и всюду найти исключительно верный путь. Дьябло направил коня вдоль стены, остальные, естественно, последовали за ним. Вскоре показались огромные позолоченные ворота, в этот час широко распахнутые, потому что в доме был праздник и в них въезжали и выезжали экипажи и всадники. О том, что бал в самом разгаре свидетельствовала льющаяся музыка, яркие огни, голоса и смех испанской знати.
- Что ж, прибыли, - прокомментировал Дьябло и спрыгнул с лошади на землю. Его спутники тоже спешились.
– Итак, обговорим наши задачи. Молодые люди идут на этот блистательный бал и, по возможности, привлекают к себе как можно больше внимания. Особенно постарайтесь занять хозяйского сыночка  - негоже будет, если он вздумает войти в кабинет папаши в самый разгар трогательного момента смены медальоном владельца. Да, совсем забыл, - вдруг воскликнул Анхель и бросился к входу.
Там он замахал руками как раз выезжающему из ворот экипажу. Кучер свернул, чтобы узнать, чего хочет от него этот странный господин. Дьябло что-то нашептал престарелому кучеру, тот согласно кивнул (правда, взгляд мужчины стал пустым и безвольным – Дьябло умело применил гипноз), а Анхель призывно махнул рукой молодым людям. Те неуверенно приблизились, поглядывая то на экипаж и кучера, то на залитый светом особняк, то на хитро щурившегося Дьявола.
– Прошу вас, садитесь в карету! Молодым людям столь почтенного вида не следует появляться на балу верхом на лошади или, что еще хуже, пешком входя в ворота, - он лукаво ухмыльнулся. – И не надо делать такие лица! Это бал! Веселье! Правда, ваша задача это веселье несколько подпортить, но не переусердствуйте и не загубите комедию раньше времени, - и, дав такое напутствие, он захлопнул дверцу перед ошеломленными лицами молодой четверки и велел кучеру трогать. Карета развернулась и въехала в ворота вторично, везя других пассажиров.

Анхель Дьябло между тем вернулся к Джеку Воробью, ожидающему его у входа.
– Ну, что ж, капитан, пришло время действовать. Идемте. – И он уверенно вошел в ворота и направился куда-то вглубь сада. Джек, предусмотрительно накинувший на плечи длинный плащ и надев на голову испанскую шляпу (естественно, по обязательному к исполнению совету сеньора Дьябло), чтобы не поражать всех неотразимостью своего пиратского наряда сразу, последовал за ним.
Они обогнули дом («Зайти в тыл противнику», - назвал этот маневр Дьябло) и оказались на заднем дворе. Анхель уверенно постучал в дверь одной из находившихся там построек – домов для слуг. Через полминуты дверь открылась и на пороге возник мужчина лет сорокапятки, с седеющими густыми и волосами, некогда бывшими смольно-черными и густыми серыми усами. Дьябло что-то быстро затараторил на испанском. По мере того, как он говорил, глаза слуги все расширялись от удивления, а брови были готовы перепрыгнуть со лба на затылок. Наконец, Анхель замолчал и выжидательно уставился на испанца. Тот минуты две переваривал информацию, а потом что-то отрывисто сказал по-испански и поспешил к особняку, махнув рукой и дав понять, чтобы господа следовали за ним. Что Джек и Анхель не преминули сделать.
- Что вы ему сказали, что он так быстро согласился нас впустить? – спросил пират.
– О, всего лишь правду.
– Правду? И какую именно?
– О том, что мы добыли его хозяину тот самый медальон, который он давно искал, - подмигнул Дьявол.
Они как раз проходили богато украшенный холл особняка, направляясь к лестнице. Из залов, расположенных на первом этаже и отделенных от холла всего парой комнат доносилась музыка, звон бокалов, шум голосов и смех. Где-то там, в этой суматохе и светском блеске сейчас кружатся молодые люди…
Долго размышлять на эту тему Джек не стал. Как-никак сейчас его заботили дела более насущные. Господа, сопровождаемые слугой, поднялись по лестнице и последовали за испанцем в кабинет его сеньора. По пути Джек отмечал обилие роскошных украшений и дорогостоящих аксессуаров в коридоре и строил планы по реквизированию части этого богатства. Наконец, слуга сопроводил Джека и Дьябло в богато обставленный кабинет дона и скрылся, отправившись доложить хозяину о прибытии господ, а заодно, о прибытии медальона, этими господами доставленного. Капитан Воробей с двойным интересом стал изучать обстановку кабинета. Поэтому пират не мог видеть дьявольского блеска озорства в глазах своего спутника и то, как Анхель прикусил губу, чтобы не дать волю охватившему его веселью и не засмеяться в голос.
Правда, когда дверь кабинета открылась, и в нее вошли двое испанских господ, Дьявол не смог сдержать довольной и пакостной улыбки. Один из вошедший был сам дон Хуан-Паоло-Родригес де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо, тридцатисемилетний представительный мужчина с пронзительными карими глазами и иссиня-черными волосами, которых еще не коснулась седина. А вот его спутник… Взглянув на этого пятидесятипятилетнего сеньора Джек почувствовал себя не хорошо. Сеньор узнал Джека и взревел аки бык на корриде. Джек узнал сеньора и захотел провалиться под землю. И придушить Анхеля Дьябло! Очень жаль, что Вселенское зло нельзя убить! Хотя, кто это сказал?! … перед Джеком стоял дон Рамиро-Алехандро Гарсиа-Маркес, губернатор Картахены…
С громким стуком на дорогой паркет из рук капитана Воробья, стоящего за огромным, резным письменным столом красного дерева, вывалилась золотая печать, с которой он решил начать свою ревизию в доме богатого, словно падишах, испанца. Джек скосил глаза вниз, на укатившуюся ценность и снова взглянул на губернатора, ангельски улыбнувшись:
- Сеньоооор губернаааатор! – протянул он, распахнув объятия и нехорошо прищурившись. – Какая дивная судьба! Если бы я знал о предстоящей встрече, то непременно захватил бы с собой сутану!
Дон Гарсиа-Маркес в безмолвном бешенстве выпучил глаза и потянулся к висевшему на поясе, украшенному драгоценными камушками кинжалу, но тут же с его лицом произошла странная метаморфоза – из багрово-красного оно вдруг стало бледным, словно простынь на ложе новобрачных, он схватился за сердце и сполз куда-то вниз, прочь из поля зрения капитана Воробья, сопровождаемый ошарашенным взглядом сеньора де ла Сильва-Бланко-Мурильо…

26

ГЛАВА 25

Пятнадцатью минутами ранее.
Красивая позолоченная карета, запряженная четверкой гнедых холеных коней, остановилась у парадного входа в величавый особняк. Сидевшие в ней молодые люди напряженно уставились друг на друга в попытке догадаться, что делать дальше. Алес вскочила, намереваясь выбраться из душного, насквозь пропитанного приторными духами нутра экипажа, но Майкл дернул ее за руку и выразительно скосил глаза на то место, которое она только что освободила. На что мисс РинФерас уже раскрыла было рот в намерении рассказать юному Норрингтону, что с ним будет в следующий раз, когда он посмеет вот так вот остановить ее, но тут снаружи что-то зашумело, и дверца кареты начала открываться. В образовавшемся проеме тут же нарисовалось сладко и подобострастно улыбающееся лицо дворецкого. Лицо поприветствовало новоприбывших, склонилось вслед за телом в поклоне и немного подвинулось, давая «дорогу» руке, которая тянулась, чтобы помочь дамам вылезти из кареты. Плутоватые, темные глаза дворецкого оглядывали молодых людей, вылезающих друг за другом из экипажа, и помогали мозгу делать вывод, что раньше в особняке они не появлялись. Но на сегодняшнем невообразимом балу и так полно людей, впервые удостоенных чести посетить этот монолит роскоши, именуемый в просторечии «резиденция дона  Хуана-Паоло-Родригеса де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо», поэтому хитрюга-дворецкий расплылся в елейной улыбке и важно продекламировал:
- Прошу в дом, дамы и господа!
Четверо молодых людей, удивительно слаженно взявшись под руки – Алес с Диего, а Майкл с Катриной, – направили свои стопы вверх по огромной мраморной лестнице ко входу в особняк, из которого доносился шум голосов и музыка, а у дверей топились разодетые сеньоры и сеньориты.
- Балаган какой-то! – шептала на ухо напомаженному Диего мисс Ринферас, старательно изображая из себя светскую львицу. Испанец же, пользуясь своей новой ролью, с выражением крайнего равнодушия на лице, но в душе торжествуя, глядел по сторонам, игнорируя бурчание своей «дамы». Алес же, понимая, что руганью с Диего может сорвать операцию, просто незаметно пнула его в бархатный бок и стала лучезарно улыбаться окружающим чернявым, лукавым мужчинам с горящими глазами, которые загорались еще больше при виде молоденькой рыжей девушки с европейской внешностью в сопровождении явно равнодушного к ней кавалера.
А в паре же Катрина-Майкл царил светлый мир. Юная воровка просто сияла счастьем – с момента входа в блистающий роскошью особняк всю ее хмурость как ветром сдуло. Она украдкой глянула себе за плечо, чтобы посмотреть – не проросли ли крылья от охватившей ее всепоглощающей радости, но крылья не проросли, что, впрочем, нисколько не огорчило жадную до чужого имущества девицу. Собственно, счастье, которое солнцем озарило хитрое лицо Катрины, было вызвано обилием драгоценностей и небольших, но очень дорогих предметов интерьера, которые могли перекочевать в ее безраздельное пользование, если немного постараться. Что она и собиралась сделать… А Норрингтон-младший, шагающий рядом с ней просто купался в уже изрядно подзабытом чувстве собственного достоинства и гордости. Блистая идеальной выправкой и легонько позвякивая саблей, с застывшей полуулыбкой на физиономии он шествовал по огромному холлу, наслаждаясь тем, что на девушку, с которой он шел под руку, обернулся не один богатый испанец, коих словно мошкары сновало по холлу великое множество.
Впереди замаячил вход в бальную залу, которой из холла не было видно конца и края, а в дверях ее, словно мраморные изваяния, застыли лакеи, держа в руках подносы, уставленные бокалами с вином и шампанским. Молодежь притормозила, намереваясь начать пользоваться хозяйским гостеприимством, а именно дегустировать содержимое бокалов, но тут же была окружена бойкими кумушками-доннами и не менее любопытными сеньорами, желающими немедленно завести знакомство со столь необычной компанией – а ну как пригодится иметь приятелей среди представителей молодой аристократии, к тому же у всех были сыновья и дочери, которых нужно было непременно кому-то пристроить. Диего с Майклом тут же надулись, словно индюки, чем произвели впечатление не столько на испанскую знать, сколько на  Алес и Катрину, которые в этих напыщенных молодых пижонах перестали узнавать своих некогда заросших грязью и щетиной оборванцев-спутников.
- Добрый вечер, сеньоры и сеньориты! – быстро защебетала худая, носатая испанка лет сорока пяти, строя глазки молодым людям. – Раньше вы не удостаивали своим вниманием Картахенские балы. Позвольте же узнать ваши имена – мы так рады новым лицам! – и кокетливо улыбнулась широченным ртом с ярко-красными губами, напоминая всем своим видом сушеного варана.
Диего негромко кашлянул в кулак, на манер Майкла задрал подбородок и заговорил ленивым тоном, про наличие которого в арсенале испанца не догадывалась даже Алес:
- Меня зовут Диего д’Эсперроса-Бьянка. Моя жена Алессандра, - кивнул он на подавившуюся шампанским Алес, - это мой друг - лейтенант Мигель Норьярес, - указал он на Майкла, который невольно презрительно скривился, услышав, как на испанский манер переврал его имя Диего, что, впрочем, великосветские дамы и господа поняли по-своему – будто господин офицер не доволен тем, что его представили с меньшей помпезностью, чем он ожидал. – И, - продолжал Диего, - его сестра Катарина.
К слову сказать, Катрина была похожа на Майкла, как трясогузка может быть похожа, скажем, на бобра. Сие обстоятельство не укрылось и от представителей испанской знати, зажавшей в кольцо молодых людей, поэтому результатом последних слов Диего были красноречивые взгляды дам, которыми они обменивались друг с другом, а так же одаривали Катрину, и во взглядах этих читалось одно слово: «Любовница». Предприимчивый испанец быстро сориентировался и поспешно добавил: «Двоюрдная сестра». На что дамы тут же согласно закивали, хлопая глазами и продолжая хитро поглядывать на юную воровку, которая поспешила вспомнить что-нибудь пошлое и услужливо залиться краской, сообразив, что на этой фразе Диего она построит сегодня вечером целое отвлекающее внимание представление.
- Я вижу вас сейчас в первый раз, - защебетала дородная дама, обмахиваясь веером и норовя вот-вот сдуть худого, маленького муженька, робко жавшегося к ее подолу. – Вы недавно прибыли в Картахену? Может быть, мой милый дон Диего, я знаю ваших родственников – мне будто знакома ваша фамилия…
- Эмм, возможно, - неуверенно замычал Диего, пожалев уже, что назвал свое собственное, правда, изрядно подзабытое имя. – Мы только вчера прибыли из Испании, и решили побаловать наших милых девушек балом, тем более, что сеньор де Бенавенте - очень хороший друг моего отца, и он давно приглашал меня посетить его дом, как только я окажусь в Новом Свете, - вещал Диего, входя во вкус. – Кстати, где он, я не вижу его – мне очень хотелось бы повидаться с крестным.
Алес и Катрина чуть не упали от подобного смелого вранья из уст обычно благоразумного испанца, а вот столпившиеся вокруг них аристократы как по команде закудахтали и наперебой стали гадать, где Диего мог бы найти своего дрожайшего «крестного». Кто-то даже предлагал свою кандидатуру в провожатые, но маленький муженек той самой дородной дамы вдруг уверенно пискнул, что у сеньора  де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо появились неотложные дела, и он в сопровождении губернатора удалился в свой кабинет. Диего украдкой облегченно вздохнул – расплата за длинный язык пока не наступит, потому что вполне вероятно, что «неотложными делами» вышеобозначенных достопочтенных сеньоров Картахены явились капитан Воробей и сударь Дьябло. Новоиспеченный молодой дон д’Эсперроса-Бьянка вздохнул, пытаясь вложить в этот вздох всю вселенскую грусть по причине отложившейся встречи с «крестным» и взглянул на Алес. Той не терпелось выговорить Диего все, что она думает о перспективе изображать его молодую жену, поэтому потянула его за руку в бальный зал, капризно надув губки. Богато разряженные влиятельные испанки умильно улыбнулись, наблюдая, как невинного вида Алес, хлопая длинными накрашенными ресницами, тянет своего кавалера туда, где слышалась музыка, и мелькали кружащиеся пары, не подозревая, что за болтливое чудовище скрывается под обликом этой хрупкой на вид, молоденькой девушки. Как Диего ни сопротивлялся, но отказать «жене» в ее «маленьком капризе» было невозможно, поэтому, извинившись, он двинулся вслед за старательно изображавшей радость мисс РинФерас, готовясь к самым изобретательным пыткам с ее стороны.
Глядя вслед удаляющимся Алес и Диего, Катрина поняла, что на пару с безмолвным Майклом ей не отразить атаку словоохотливых испанских баронесс и прочих представителей знати, поэтому сделала первое, что ей пришло в голову – судорожно задышала, простонала «Душно…» и, поаккуратнее примерившись на руки Норрингтону-младшему, упала в обморок. Майкл, от охватившего его волнения забыв не то, что неизвестные ему испанские, но и все английские слова, несказанно обрадовался такому повороту событий, радостно подхватил на руки воровку и, игнорируя взволнованную болтовню окружающей аристократии, начал отступление. Под чутким руководством маленького испанца – мужа толстой доньи - он просачивался к выходу в сад, отчаянно пытаясь не задеть кого-нибудь Катриной, которая очень правдоподобно изображала по меньшей мере коматозное состояние. При всей внешней неподвижности юную воровку  безумно заботил тот факт, что при каждом шаге несущего ее Майкла, пару раз даже чуть не свалившегося, платье в районе декольте как-то подозрительно ерзало, норовя в любой момент посрамить ее, и она с трудом удерживалась от того, чтобы не схватиться рукой за непослушную область своего туалета. В районе каких-то ступенек чувство легкой оголенности стало усиливаться, поэтому Катрина, не в силах больше сдерживаться, «очнулась». Молниеносно положив руку на грудь, девушка приоткрыла правый глаз и стала изучать окружающую обстановку – темно и прохладно, судя по шелесту деревьев – сад. Она картинно вздохнула и слабо произнесла по-испански «Где я?» Майкл только скосил на нее свои серые очи, всем видом показывая полнейшую невозможность прокомментировать ее слова, а вот тело, которое шаркало где-то рядом, но вне зоны видимости, подало голос: - Мы в саду сеньорита. Как вы себя чувствуете?
- Все в порядке, сеньор, со мной такое иногда бывает. Тяжело, знаете ли, дышать в ко… в новом климате. Тропики…
- Ах, нежное создание – девушка, - продолжал все тот же голос, - берегите ее, лейтенант!
Майкл, который видел, как тщедушный испанец, сопровождающий его, хитро подмигнул, что-то сказав, только промычал нечто неразборчивое и послушно кивнул. Испанец тихонечко посмеялся, похлопал юного Норрингтона по плечу и испарился в неизвестном направлении. Это послужило сигналом для реабилитации Катрины. Она соскользнула на землю, отвернулась от Майкла и стала производить какие-то манипуляции руками (а именно подтягивать корсет), шурша платьем и бросая взгляды через плечо в сторону особняка. Как она и предполагала, любопытные представители аристократии города Картахена и его предместий были очень жадны до всякого рода интриг и сплетен, поэтому самые нетерпеливые стали незаметно (словно слоны в сухой саванне) подкрадываться к «уединившимся в саду лейтенанту и его сестре».
- Хотите интриг? Их есть у меня! – тихонечко пробубнила воровка и поманила пальчиком Майкла, увлекая его к высоченному величавому кипарису…

Дон Гарсиа-Маркес открыл глаза и узрел над собой три бородатые мужские физиономии. Обладатели этих самых физиономий переговаривались в полголоса, производя какие-то манипуляции у его носа, и выглядели весьма равнодушными для находящихся в непосредственной близости от такой высокопоставленной особы, как губернатор. Благодаря стараниям вышеобозначенных субъектов, в ноздри сеньору Рамиро-Алехандро забилось что-то настолько едкое, что он аж сел, чихая и кашляя без остановок.
- Какого апчх…ерта тут происходит? – обрызгав слюнями этого самого черта, осведомился невежливый губернатор, приходя в себя.
- Еще один подобный всплеск эмоций, сеньор Гарсиа-Маркес, и ваши праотцы, варясь в адовых котлах, будут очень рады новоприбывшему родственничку, - ответствовал Дьябло, ажурным платочком вытирая с лица следы аллергической реакции губернатора Картахены.
- Что вы несете? – постепенно обретая более естественный для себя багровый оттенок лица, прокашлял претендент на варение в адовых котлах.
- О, об этом не трудно догадаться, сеньор! И я помогу вам, – с готовностью защебетал Вселенское зло, протягивая губернатору руку, чтобы помочь принять более естественное для подобной особы вертикальное положение. – Вы, кажется, только что пережили припадок. Сущий пустяк, право, но, знаете ли, некоторые от этого испускают дух…
- Как вы себя чувствуете, Рамиро? – раздраженно глянув на Дьябло, подал голос хозяин дома.
- Я уже в полном порядке, милейший, и готов взять на себя роль меча правосудия и обрушиться на голову этого мерзавца, - зашипел тот, глядя на спокойно расположившегося в кресле Джека.
- Невероятно, - разглядывая перья на своем временном головном уборе, покоящемся на коленях, лениво заговорил Воробей. – Судьба в последнее время столь щедра на обретение мною старых знакомых, жаждущих свести счеты, что я просто не успеваю удивляться и радоваться этому обстоятельству! Вот и сейчас – я бесконечно скорблю, губернатор, что не смогу исповедовать вас еще раз, ибо цель моего прибытия в прелестницу-Катрахену несколько иная… И не потерпит отлагательства даже на одно отпущение грехов…
- Я убью тебя прежде, чем ты совершишь очередную гнусность, разбойник! – взревел сеньор Гарсиа-Маркес, чувствуя непреодолимое желание выпустить кое-кому из присутствующих кишки.
- Минуточку, амиго, я настоятельно рекомендую воздержаться от импульсивных действий в отношении моего спутника, - примирительно заговорил Дьябло, мысленно прикидывая, в какую часть преисподней попадет пропащая душонка пока еще здравствующего губернатора.
- И что же меня остановит? Может быть, вы? – кипятился горящий жаждой праведной мести дон Гарсиа-Маркес, сжимая в холеной руке небольшой, но способный лишить жизни кинжальчик.
- Что вы... Кто я такой, чтобы указывать подобной вам особе… - потупился сеньор черт, не скрывая, однако, пакостной улыбки. – За меня это сделает сеньор де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо.
Этот аргумент подействовал на бурлящего яростью, похожего на готовящийся взорваться гейзер, губернатора словно удар веслом. Краска немного спала с его лица, и он в замешательстве уставился на вышеназванного сеньора. Последний же, в суматохе запамятовав, с какой целью в его кабинет проникли двое незнакомцев, также не замедлил впасть в мозговую кому.
Дьябло вздохнул – человеческая глупость раздражала его больше всего на свете. Но дураки – они ж как малые дети – чем меньше злишься в разговоре с ними, тем большего эффекта добиваешься. На помощь представителю Вселенского зла пришел капитан Воробей:
- Осмелюсь предположить, что слуга не назвал вам причину, по которой мы с сеньором Дьябло решились побеспокоить столь высокопоставленных особ в праздничный вечер, - томно проговорил Джек, хлопая себя по карману камзола, проверяя тем самым наличие медальона. Граненая бляшка была на месте и покорно звякнула, что не могло не радовать при том обстоятельстве, что капитан находился в непосредственном контакте с жадной до этой затейливой вещицы воровкой.
- Вы что, за дураков нас держите, раз имеете наглость усомниться, что дело, которое оторвало меня и губернатора от приема знатных гостей, не является архиважным?! Не назови мой слуга цель вашего прихода – вы бы так и ждали аудиенции до скончания веков! -  продекламировал сеньор де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо, открывая полную схожесть своего интеллекта с тетеревиным интеллектом губернатора.
- Мы вас не держим, вы вольны как птицы, - с сияющей улыбкой промурлыкал Вселенское зло, вызвав этим заявлением два непонимающих взгляда и один вполне осмысленный и лукавый, принадлежащий, естественно, капитану Воробью.
- К делу, друзья мои, - бодренько сказал Джек, вскочил с кресла и хлопнул в ладоши, призывая внимание на себя и  стараясь не смотреть на поутихшего губернатора. – Итак. Сеньор де Бенавенте (извините, что так укоротил ваше имя, но, боюсь, полную его форму я выговорю только к утру), судьбе было угодно, чтобы я узнал некую тайну четырех золотых медальонов… - глядя, как загорелись глаза богатого испанца с невыговариваемым именем, Джек с удвоенным энтузиазмом и кривлянием продолжал. – И даже не только узнал, но и имел удовольствие, правда, вполне сомнительное, самым непосредственным образом оказаться причастным к ней. Так же мне известно, что один из этих медальонов находится в вашем распоряжении, и вы горите желанием обрести остальные и добраться до того, что они скрывают, смекаете? - влиятельный сеньор аж разинул рот от охватившего его интереса, грозясь буквально проглотить все слова Джека вместе с ним самим и не подавиться.
- Что вам известно? Откуда? Где остальные? – накинулся сеньор де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо на капитана Воробья, кося карим глазом и на Дьябло, хранившего гробовое молчание.
- Полегче, не все сразу, друг мой, лукаво улыбнулся Джек. - Поспешу обрадовать вас тем обстоятельством, что остальные три медальона найдены и находятся в нашем распоряжении…
- Сколько???? – выпучив глаза, глухо провыл богатейший аристократ Картахены.
- Что сколько? – поднял брови капитан Воробей, переглянувшись со своим таинственным спутником.
- Сколько вы хотите за них???? – вопрошал жадный испанец, а губернатор же только усердно закивал головой, полностью соглашаясь с решением своего друга о покупке побрякушек у бестолковых висельников.
- Цыпа, они бесценны, - развел руками Воробей, хитро сощурив накрашенные глаза…

А в это время в бухте Картахены на борту «Рыцаря тьмы» трагически умирал от скуки, гнева и томящегося внутри деструктивного желания капитан Фрэнк Черный клинок. Оттянуть свой «смертный час» капитан пытался разными способами. Для начала он банально напился, вернее, попытался напиться, так как не иначе как происками Дьявола было то, что даже десятая бутылка красного сухого, тщательно перемешанная с крепким ямайским ромом (и, к слову сказать, в таком виде представляющая из себя гадостное пойло), не вызвала у Фрэнка ничего, кроме настоятельного желания освободить в организме место для новой порции спиртного. Напивался Черный клинок с завидным упорством, но, в конце концов, ему надоело бегать по делам, и он просто смачно разбил три бутылки с кроваво-красным вином об стенку каюты, а еще две - о головы своих матросов, причем второй вариант ему понравился больше, и капитан даже повторил его еще несколько раз. За попыткой напиться, последовала попытка усладить себя музыкой, но больше  четырех аккордов подряд на гитаре взять не удавалось, так как регулярно напоминало о себе количество вытой жидкости. Это выводило Фрэнка из себя еще больше, что и привело к апогею злодейской Мысли капитана – он додумался в отсутствие Дьябло и Воробья расстрелять стоящую неподалеку на якоре «Жемчужину».
Не передать словами радостное предвкушение Фрэнка, с горящими глазами и  воплем «ЗАРЯДИТЬ ПУШКИ ОБОИХ БОРТОВ!!!!!!» выбегающего из каюты… Как не передать словами (признаться, даже нецензурными) его эмоциональное состояние, когда после раздавшейся команды «ПЛИ!» не выстрелила ни одна пушка… Бессильной ярости капитана не было предела. Сообразив, что происходит, вернее, чего не происходит, Черный клинок разразился чередой нечленораздельных звуков и кинулся убивать канониров, которые уже приготовились прощаться со своими бренными телами и лететь в вечность… Но еще одна «приятная» неожиданность поджидала озверевшего Фрэнка в виде беспомощно щелкающего курка при до отказа заряженном пистолете. Когда с двадцать пятой попытки выстрел так и не прозвучал, а несчастный, бледный как полуденное облачко канонир стоял живым и невредимым, выбивая зубами солдатский марш, творческая неунывающая натура капитана решила задушить свою потенциальную жертву. И почему-то Фрэнк даже не удивился, когда руки, сжимающие одна – пистолет, а другая – отбитое горлышко бутылки, повисли безжизненными плетьми вдоль тела и отказывались подняться и сомкнуться мертвой хваткой на шее несчастного приговоренного. И тогда голову капитана посетила ясная и четкая Мысль, что его хватит удар. Немедленно. Вот прям сейчас. А чтобы не доставлять матросам радость в виде своего еще живого, но лишенного подвижности и ловкости тела, то лучше застрелиться – и Черный клинок, прикрыв в порыве чувств синие глаза, совершенно беспрепятственно наставил пистолетное дуло себе в висок и щелкнул затвором. Все участники драмы замерли. Грянул выстрел, Фрэнк послушно упал, но, лежа на боку, с удивлением обнаружил, что ни капельки не умер. Это обстоятельство повергло капитана в состояние крайнего отчаяния, граничившего с помутнением рассудка, поэтому Черный клинок во избежание окончательного расставания с этим самым рассудком, взвыл и, аки раненый носорог, бросился на верхнюю палубу подышать свежим воздухом. Находящиеся там матросы даже помянули всуе кто Бога, а кто черта, увидев выражение лица своего капитана, с воем вбегающего в поле их зрения, – красивые аристократические черты исказила нелепая гримаса, подходящая скорее маленькому ребенку, тщетно требующему дорогую игрушку, которую маменька с папенькой не могут приобрести, чем взрослому мужчине, пребывающему в состоянии крайней степени яростного возбуждения. Догадываясь, что все его импровизационные действия этой ночью будут с одинаковым успехом возведены в ранг «невыполнимо», Черный клинок в гневе забегал по палубе, от носа до кормы и обратно, выкрикивая многосложные проклятия и пугая до дрожи свою команду…
А на «Черной Жемчужине» тем временем правила балом Ее Величество Паника. Экипаж суетился и готовился к отражению абордажной атаки, натягивал над шкафутом сеть и заряжал мушкеты и пушки. Паруса были спущены, и «Жемчужина» яростно ощетинилась дулами всех бортовых орудий. Никто, естественно, не мог предположить, что все приготовления тщетны, а угроза, свалившаяся как гром среди ясного неба, так же неожиданно самоустранилась. Взлохмаченный Гиббс бегал туда-сюда, истерил и витиевато проклинал всех на свете баб и принадлежащие им золотые побрякушки, а попугай мистера Коттона истошно орал, хлопая радужными крыльями, чем доводил команду во главе с боцманом прямо-таки до белого каления. Вообщем, благодаря стараниям одного не в меру пылкого капитана, экипажи обоих судов находились в этот момент на грани нервного срыва, и в таком состоянии им предстояло пробыть до утра, робко зарождающегося где-то на востоке…

27

ГЛАВА 26

Особняк дона Хуана-Паоло-Родригеса де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо прямо-таки бурлил в эту жаркую южную ночь. Бал был в разгаре, и никто даже не замечал отсутствия устроителя (по совместительству хозяина дома), чему, немало поспособствовали четверо молодых людей, заваривших такую кашу, что поражались сами. Полководцем в этом деле выступила Катрина, которая начала первый акт комедии с «любовной сцены в саду». Не забывая периодически томно и громко вздыхать, затаившись с Майклом за кипарисом, она яростно нашептывала сбитому с толку бывшему офицеру план действий. Впрочем, ничего конкретного в голове юной воровки не родилось, но она активно уверяла младшего Норрингтона, что вариант «его флирт с другой и последующий небывалый всплеск ее праведной ревности» - беспроигрышный, и за ним, не отрываясь, будут следить даже самые неискушенные и серьезные люди, главное – делать это увереннее и эмоциональнее. В середине ее речи Майкл задал очень своевременный вопрос, который мог прийти на ум только крайне сообразительному человеку, - почему она периодически стонет и не плохо ли ей, на что получил короткий и емкий ответ – что он дурак и ничего не смыслит в симуляции страсти. Новоиспеченный испанский офицер сделал попытку обидеться и вышел из-за широкого ствола приютившего «парочку» зеленого насаждения, что и послужило сигналом к началу операции: вслед за ним выскочила сама Катрина и, одергивая юбки, начала что-то по-испански верещать. На что Норрингтон-младший, подражая капитану Воробью, замахал руками, рявкнул единственное, ставшее известным ему от Диего ругательство на испанском «Каррамба!» и поспешил в дом…
Сам же Диего сидел под лестницей. Его убежище находилось где-то в правом крыле огромного особняка, и тот факт, что  Алес еще не обнаружила этот маленький закуток, в котором он сидел, словно мышь,  являлось на данный момент предметом его гордости. Причиной такого поведения не отличающегося трусостью Диего послужила все та же мисс Ринферас, которая во время вальсов буквально свела его с ума речами, обличавшими причину, по которой он назвал ее своей женой. Она без устали, на разные лады твердила ему о том, что, наконец, разгадала его распутную натуру, поняла, что все время пребывания на «Жемчужине» Диего проводил с ней только потому, что испытывает низкую страсть по отношению к ее юному телу, что и сейчас она чувствует, как он готов утащить ее в первый попавшийся куст, и что он не достоин танцевать с ней на глазах у всех представителей испанской знати города Картахена… Сначала Диего пытался доказать своей сеньорите с не в меру развитым воображением, что она, мягко говоря, ошибается и льстит себе, потом просто молчал, потом пытался ругаться, но Алес была неумолима – она твердо вбила себе в голову, что испанец неравнодушен к ней и намертво вцепилась в свою теорию, не торопясь, однако, отпускать своего «распутного» кавалера и без умолку распиная его на все лады. Во время же одного па, когда Алес, отойдя от Диего на два шага, делала реверанс, доведенный до нервного истощения испанец стремительно нырнул в толпу и скрылся от маленького, рыжего, моментально пронзительно завопившего «монстра». В панике бедняга сменил несколько убежищ, и вот, наконец, обрел долгожданный покой под лестницей, ведущей в спальни для гостей, где и застало его наше повествование. Впрочем, наслаждался покоем он недолго. Через какое-то время некое обстоятельство положило конец благословенному одиночеству Диего, и этим обстоятельством оказалась парочка, которая в полутьме шумно втискивалась в уже занятое испанцем местечко, не подозревая о том досадном обстоятельстве, что побыть наедине не удастся. Поначалу ошарашенный и сбитый с толку обитатель подлестничного пространства замер, не дыша, но чем дольше парочка пребывала в непосредственной близости от него, тем большие сомнения и нехорошие, глумливые мысли лезли в голову. А причиной этих мыслей послужили голоса, которые сопровождали крайне активную возню, причем мужской голос был как-то подозрительно знаком, но был странно приглушен и тих. Спустя минуту совместного пребывания под лестницей, Диего, жавшийся к стене, догадался, кто являлся обладателем голоса. А явился им не кто иной, как Майкл Норрингтон, сдавленно, почти шепотом, по-английски ругающийся и просящий о помощи:
- Слезьте с меня… Ооо, не надо, только не туда!.. О, черт, ооооо, чеееерт! Ааа…:%?*?*(?*?%!!! Да что ж это такое? Мне нечем дышать! Вы не понимаете, что скоро будете сжимать только мой хладный труп?! Да помогите же мне кто-нибудь!! Ааа, Катрина, чтоб вас всех на… абордаааааааааж!!!! Уйдите, да уйдите же!!! Ну, кто-нибудь!!! – Майкл отчаянно забился, и тут же послышалось быстрое, хриплое, любовное воркование его мучительницы, не желающей отпускать такое чУдное приобретение. Диего, отличающийся благородством и гипертрофированным чувством солидарности решил, что будь Майкл доволен своим «выбором», то не вырывался бы с таким отчаянием из горячих объятий южной женщины, поэтому набрал в грудь побольше воздуха и гробовым голосом с завыванием произнес:
- Ах ты, неверная! Сейчас я тебя покараю!!!!!! Уааааахахаха!!!
Эффект не заставил себя долго ждать – раздался оглушительный женский визг, что-то на полу завозилось и заерзало, и глухой топот возвестил, что «неверная» с быстротой летящего смертоносного ядра покидает опасную территорию, по совместительству являющуюся местом дислокации жаждущего одиночества  испанца.
- %:%№_)*(?*:№%: грот-марса-рею!!! – послышалось из темноты.
- Сеньор Норрингтон! Какими судьбами? – радостно вопрошал Диего, приятно удивленный тем, что в этом здании есть человек, который пострадал от женщин больше.
- Чтоб мне провалиться! Ненавижу… испанок! – не унимался Майкл, тихонечко поскуливая. – Сударь, позвольте поблагодарить вас! Вы спасли меня от… ну, вообщем, вы оказали мне большую услугу, и я не останусь в долгу! – в полутьме он нащупал руку Диего и самозабвенно затряс ее. – А что вы здесь делаете?
- Эмммм… Нууу, скажем, у меня возникли некие важные мысли, которые захотелось обдумать в одиночестве, - уклончиво ответил испанец. – Но, мне кажется, настало время выбраться отсюда и попытаться найти наших «дам».. Только у меня к вам одна большая просьба… Не могли бы вы взять на себя сеньориту Алес, хоть ненадолго, просто отвлечь ее от размышлений, темой которых выступаю непосредственно я.
- Сеньориту Алес? – с опаской переспросил юный Норрингтон, прощупывая, сильно ли съехали набок бутафорские усики и эспаньолка благодаря нечеловеческим стараниям напавшей на него дамы. Но, вспомнив свои слова о недавно обретенном перед Диего долге, чувство которого, к слову сказать, у Майкла было непомерно развито, как, впрочем, у всех представителей звучной фамилии Норрингтонов, ответил: - Хорошо, я попытаюсь ее занять… Вот только я потерял правый ус…
Диего икнул от подступившего хохота и предложил выйти из крайне тесного подлестничного пространства на свет, дабы проанализировать характер потери. При свете же оказалось, что ус просто поменял место дислокации и пристроился возле уха, причем левого, но это не смутило отважных юношей, так что, произведя реабилитационные работы над внешним видом в целом и над усом Майкла в частности, они направились в зал.
В бальном зале уже творилась заметная суматоха. Во-первых, в попытке найти Диего и добить его последними аккордами словоизлияний там рыскала раскрасневшаяся Алес. Причем поток сознания юной особы, предназначенный для обреченного испанца, обрушивался на всех, кого угораздило поинтересоваться у нее, кого или что она ищет. Неохваченными оставались только маленькие мальчики, послушно стоявшие возле рискнувших привести их на бал донн, и древние влиятельные старики, дремавшие по углам. За Алес, покоряющей темпераментных испанцев своей импульсивностью и горячностью, совершенно иной, чем у южанок, уже ходил табун сеньоров, периодически робко и не очень осведомлявшихся, с кем блистательная согласится протанцевать хотя бы один танец, на что мисс РинФерас только отмахивалась, в охотничьем азарте блуждая искрящимися зелеными глазами по огромной зале. Катрина же в это время красовалась в обществе хозяйского сыночка, такого жадного до девушек европейской внешности, что воровка попросту не могла от него отделаться. Она, словно зверь в клетке, ходила между парами и выжидала случай улизнуть, но следующий за ней как на привязи молодой де Бенавенте был бдителен, словно сторож в яблоневом саду, и не выпускал ее из виду даже на долю секунды.
Два обстоятельства, именуемые мисс Алес и мисс Катрина, не давали покоя не только мужской части гостей, но и женской. Наблюдая за подобным апогеем распущенности и популярности, сеньоры и сеньориты всеми сердцами возненавидели двух молодых гостей, утратили покой и не могли говорить ни о чем, кроме как об испорченном после появления этих двух особ вечере. Самые бесстрашные и эмоциональные молодые испанки пытались задирать девушек, но после того, как раздухорившаяся Алес аки варвар вцепилась в прическу одной юной грубиянки и разрушила до основания труд не одного часа и не одного цирюльника, пыл оскорбленных женщин и девушек поутих, и они просто молча шипели, строя грандиозные планы мести, достойные размахов именитых полководцев. Но ведь никто из них и не знал, что видит двух девиц в первый и в последний раз в жизни… А с появлением молодых людей, суть Майкла и Диего, катавасия завертелась с новой силой, включив в себя взрывные монологи, не менее взрывные диалоги, а так же вызовы на дуэль, обещания банальной расправы, заварушки, пылкие признания и прочее, превращающее знатное общество в так точно охарактеризованный Алес «балаган»…

А в это время в кабинете хозяина дома продолжался и был в самом разгаре крайне эмоциональный торг за медальоны.
- Бесценны??? И это говорите вы МНЕ? Да вам в жизни и не снились такие деньги, которые я готов предложить за эти медальоны!! – брызгал слюной именитый сеньор де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо, махая руками и вращая дикими, налившимися кровью глазами.
- Послушай, приятель, - спокойно ответствовал капитан Воробей, вертя в руках золотое перо, которое «случайно» взял со стола, - ты, верно, никогда не встречался с джентльменами удачи? Так вот в срочном порядке спешу проинформировать тебя, мой обеспеченный друг, что среди пиратов катастрофически мало дураков, которые поведутся на так опрометчиво брошенное предложение о продаже поистине бесценных побрякушек.  На сокровища, к которым приведет вот эта вот милая бляшка, а так же три ее сестрички, - Джек достал из кармана камзола граненый золотой медальон, ранее принадлежавший Алес, и, словно гипнотизер, помахал им перед носом сеньора де Бенавенте, - можно купить не то что все твое состояние, но так же в придачу еще, скажем, половину Европы…
- Откуда вы знаете??? – вопрошал сбитый с толку аристократ.
- Не поверишь – интуиция, - улыбнулся Воробей и спрятал медальон обратно в карман, пристроив туда же и золотое перо. – Однако, к делу, друг мой. Мы с сеньором Дьябло явились в столь поздний час для того, чтобы предложить сотрудничество. У нас три части карты, а у вас одна, без которой, правда, остальные теряют смысл. Кое-что известно нам, а кое-что – вам. Конечно, наша сторона пока не располагает  беснословным богатством, которым можно швыряться направо и налево под предлогом покупки последнего медальона, но мы согласны включить обладателя четвертой части карты в долю и предлагаем присоединиться к экспедиции.
- Вы в своем уме предлагать подобное самому богатому и влиятельному человеку города? – встрепенулся губернатор, ловко польстив этими словами сеньору де Бенавенте.
- Не беспокойтесь за наше умственное состояние, губернатор, - вежливо пробасил Дьябло, обращая на себя внимание, - мы с капитаном Воробьем отдаем себе отчет в сказанном, чего не скажешь о вас, мой драгоценный сеньор.
- Воробьем? – ехидно переключился на новую тему увлекающийся губернатор, пропустив мимо ушей оскорбление. – Значит, теперь вы носите имя «Воробей», падре?
- Капитан Воробей, не забывайте об этом крайне важном обстоятельстве, - расплылся в улыбке Джек, разглядывая драгоценную скрепочку для бумаг, сиротливо валяющуюся на ворохе чистой бумаги.
- Ах ты, висельник!!!!! - вновь зашелся в порыве гнева вспыльчивый дон Гарсиа-Маркес, но эта вспышка умерла в зародыше благодаря холодному тону хозяина дома:
- Успокойтесь, Рамиро, отношения с капитаном (или святым отцом – дьявол его знает) вы выясните позже. Позвольте мне самому разобраться с сеньором Воробьем и его спутником и будьте любезны помолчать.  – Губернатор обиженно засопел, а сеньор де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо продолжал. – И вы, господа, считаете, что я соглашусь на предложение пиратов, бесцеремонно явившихся ко мне в дом, и стану подвергать свою жизнь опасности, отправляясь с ними на одном судне, рискуя в любой момент получить пулю в лоб? – испанец оказался дальновиднее, чем ожидал Джек, но, как показала практика, не достаточно…
- О, вы проявляете чудеса благоразумия, - радостно прокомментировал эту фразу сеньор черт, чем совершенно дезориентировал обладателя четвертого медальона.
- А ты не находишь, приятель, - обратился к сеньору де Бенавенте Джек, - что уже сейчас бесценная жизнь богатейшего человека прекрасного города Картахена находится в опасности? Преследуй мы цель заполучить медальон ценой маленькой подлости, то есть убийства, нам не потребовалось бы уже битый час отнимать у себя время в компании двух крайне занимательных собеседников, смекаешь?
- Что вы имеете в виду? - подал таки голос губернатор.
- А то, цыпа, что сейчас мы с сеньором Дьябло выступаем в качестве парм.. лампарл… пармар… терлам…
- Парламентеров, - с неизменной улыбкой поправил Анхель.
- Именно, черт бы забрал это слово. И предлагаем сеньору де Бенавенте снарядиться на поиски несметного сокровища, ранее принадлежащего  кому-то там… Кстати, друг мой, советую поторопиться – в бухте стоят два корабля, готовые к отплытию и не намеренные долго ждать!
- Постойте, вы предлагаете мне прямо сейчас бросить все и отправиться в неизвестность? – начал отступление «уговариваемый», недоверчиво прищуривая глаза.
- Да! А впрочем, как угодно, - пожал плечами с виду раздосадованный Анхель. – Вы можете собираться до скончания времен, как вы, сеньор, удачно выразились, но учтите, что подобный шанс, сопряженный, правда, с некоторым риском – но, куда от этого денешься в наше время, выпадает только раз в жизни. Если вы готовы его упустить, то нам с капитаном Воробьем остается только умыть руки и отправляться на поиски сокровищ, имея только три части карты…
- И как же вы собираетесь отыскивать это самое сокровище без моего кусочка? – насмешливо осведомился сеньор де Бенавенте.
- А откуда вашей милости известно, что без этой части нам не найти то, что мы ищем? – равнодушно проговорил Джек, изучая содержимое открытого ящика стола.
- Что значит откуда? Это мне было сказано человеком, от которого я получил свой медальон… И вами...
- О, в таком случае нам действительно не обрести вожделенных богатств, - трагически заорал Дьябло, закрывая лицо ладонью. – Так выкинем же теперь, капитан, эти бесполезные побрякушки в море… Прощайте господа! - и стремительно вышел из кабинета.
Все, в том числе Джек, в изумлении уставились на дверь, в которую только что вышел сеньор черт. Но капитан Воробей не был бы капитаном Воробьем, если бы не знал на пересчет все уловки плутов. Вот и в этом импровизационном ходе Дьябло он узнал собственный почерк, поэтому, пользуясь ступором господ, во время которого они, не отрываясь, глядели в опустевший дверной проем, сунул в карман реквизированную со стола золотую фигурку льва и зашагал следом за Дьябло. У двери он обернулся, отсалютовал шляпой и сказал, обращаясь к хозяину медальона, внезапно переходя на «вы»:
- Прощайте же и знайте, что из ваших рук только что утекла удача, сударь. Кто не рискует, тот не пьет… просто не пьет! Ооо, Ваше почтение, губернатор, и да простит вам Господь все ваши прегрешения, сын мой… - и вышел из кабинета.
По коридору нарочито медленно удалялся Анхель Дьябло, насвистывая какой-то неизвестный Воробью мотивчик, и Джек направил свои стопы вслед за временным спутником. У одной из дверей вороватый капитан остановился, изучая механизм, на котором держался золотой колокольчик, на предмет быстрого избавления дома от столь бесполезной вещицы. В тот самым момент, когда он, ругаясь, отрывал несчастный колокольчик от цепочки, дверь кабинета хозяина дома распахнулась во всю ширь, и в коридор вывалился сеньор де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо с выражением крайнего отчаяния на лице. Джек тут же спрятал руки с оторванным золотым бубенчиком за спину, кося глазом на сиротливо болтающуюся цепочку, изрядно пострадавшую от  его варварского надругательства, и весь обратился в слух.
- Сеньоры! – взмолился испанский дворянин, находящийся в критической степени горя от потери вожделенного медальона. – Стойте, сеньоры! Я согласен! Я так долго охотился за этими золотыми картами, что не могу упустить их сейчас, когда они буквально приплыли ко мне прямо в дом! Я принимаю ваше предложение…
- Ооооо, сеньор, вы не представляете, как мы с капитаном счастливы, что вы оказались способны принимать судьбоносные решения в столь короткий срок! – забасил на весь коридор Дьябло, на всех парусах надвигаясь на картахенского аристократа. – Вы не поверите, но цель вашего путешествия будет обретена вами очень скоро! Позвольте пожать руку столь решительному дону! Ах, я счастлив нашему знакомству! Поклонитесь же от меня и губернатору, этому достойнейшему и умнейшему человеку! И еще, я думаю, вы можете справедливо рассчитывать на небывалый успех предприятия! – пудрил мозг  сеньора де Бенавенте Дьябло, лукаво глядя в загорающиеся жадностью карие глаза.
- Да-да, действительно, я как обладатель четвертого медальона намерен претендовать на четвертую часть сокровищ! – уже выкладывал свои нескромные намерения испанец.
- Конечно же мы учтем это, приятель! – нетерпеливо замурлыкал Джек. – И раз ты просто пылаешь энергией и желанием внести свою лепту в поиск сокровищ, мы не будем мешкать! Набирай расторопных ребят, только поторопись, а мы с сеньором Дьябло будем ждать тебя на берегу бухты, возле полосы прибрежного леса. Там пришвартовано две шлюпки, которые доставят нас на корабли. И… поплывем к горизонту… - многообещающе закончил капитан Воробей, фамильярно положив руку на плечо испанского дона. Тот же был просто в невменяемом состоянии от охватившего его чувства радостного возбуждения перед длинной, неожиданно свалившейся на него дорогой, и не замечал презрительных  взглядов сеньора черта, который был не в силах осознать, как этот человек докатился до столь непроходимой глупости и наивности. Впрочем, долго размышлять о подобных непостижимых вещах Дьябло был не намерен, поэтому он, переспросив еще раз о намерениях сеньора де Бенавенте, уточнил место встречи и обратился к Джеку:
- Капитан, уделите еще немного внимания сеньору аристократу и расскажите ему о составе экспедиции, чтоб он не был особо удивлен по прибытию на один из кораблей, но не сгущайте краски, чтоб не передумал, а я отправлюсь предупредить наших юных спутников о скором возвращении на берег.
Воробей с подозрением посмотрел на Анхеля, но спорить не стал, уповая на то, что, во-первых, не придется в поисках бегать по залу, привлекая к себе лишнее внимание, во-вторых, кое-что в кабинете у сеньора де Бенавенте еще можно реквизировать, а, в-третьих, не сказать губернатору еще какую-нибудь колкость на прощение было выше его сил. Так что Джек отрывисто кивнул, подхватил под руку испанца и направился к кабинету.
Тем временем сударь Дьябло уже стоял в центре блистающей бальной залы и лениво оглядывался в поисках четырех юных авантюристов. Вдруг, не глядя, правой рукой он схватил кого-то, проходящего у него за спиной, и галантно вывел вперед, под свои черны очи. Этим кем-то оказалась Катрина, которая уже часа два тщетно пыталась отделаться от пылкого сына хозяина дома. Нахмурив бровки, она уже приготовилась давать отпор, но взглянув в лицо остановившего ее, онемела и замерла на месте.
- Что с вами, сударыня? – небрежно осведомился Анхель, не отрываясь, глядя в глаза воровке. – Может быть, во время одной из неудачных попыток поцеловать вас, молодой де Бенавенте откусил вам язык?
- Судьба уберегла меня от столь досадного происшествия, сударь, - вспыхнув, выдавила Катрина и огляделась в поисках своего утомительного обожателя.
- Он оставил тебя ненадолго, смею заверить, - ровно, без эмоций сообщил Дьябло, и, продолжал более тихим, но таким же пустым голосом. – Операция «бал» завершилась, моя дорогая. Пора уходить, но, у тебя, кажется, есть иные соображения насчет лично твоих действий, не так ли?  - Катрина завороженно кивнула. – Ну, тогда вперед! – и, легонько подтолкнув ее в спину, Дьябло улыбнулся одними губами и отправился на поиски остальных.

В голове юной воровки вот уже несколько минут пульсировала мысль, что она совершила большую ошибку, согласившись участвовать в экспедиции и намеревалась все же отдать свой медальон Воробью. И теперь она собиралась устранить это досадное обстоятельство в своей жизни. Катрина не знала, куда она пойдет, где спрячется с медальоном, как вернется на территорию английских владений в Карибском море, но в эту минуту ее главной Целью в жизни было убежать подальше от особняка, в котором находился пират, мошенник и головорез Джек Воробей. Стоит ли упоминать, что немалую роль в рождении на свет этого решения сыграл недавний разговор с Дьябло. Но, так или иначе, воровка, на ходу гремящая сложенными в декольте уже наворованными драгоценностями, сломя голову, неслась к воротам особняка, точнее за них, туда, где были привязаны лошади, на которых вся честная компания добралась до вышеупомянутого строения в прекрасном стиле барокко. Пробежав по длинной аллее под удивленными взглядами сеньоров и сеньор, она выскочила за ворота и во весь опор пустилась туда, где по ее разумению должны были быть привязанными четыре коня. Разумение не обмануло Катрину, и через пару минут она почти налетела на заржавшее от удивления животное. Сделав небольшое лирическое отступление, стоит упомянуть, что воровка не отличалась скромностью и следовала принципу «воровать – так миллион». Это и стало причиной того, что из всех четырех скакунов Катрина в неверном свете ночи, вернее, в его отсутствии, выбрала огромного вороного жеребца, на котором некоторое время назад доставил себя к особняку сеньора де Бенавенте капитан Воробей. Конь не отличался тихим нравом, поэтому, еле дождавшись, пока хрупкая наездница, наконец, взгромоздится ему на спину, всхрапнул и с места пустился в галоп. Не отличавшаяся особым умением держаться в седле Катрина поняла, что свалившись со спины этого вороного монстра, просто рискует свернуть себе шею, поэтому вцепилась всем, чем только могла и куда только могла, и, звеня наворованным золотом, аки рыцарь в латах, с визгом умчалась по уже знакомой тропе в лес. Трясло необычайно, стремена врезались в ноги так, что казалось, будто пытки инквизиции – просто детский лепет, в глаза бил ветер, и слезы, вперемешку с сурьмой заливали щеки черными потеками. Спустя пять минут борьбы с бешеным аллюром, воровка более-менее приноровилась, но тут на тропе впереди замаячил свет. В сердце закрались недобрые подозрения, а когда громкие улюлюканья заставили коня остановиться и заиграть под седлом, стало как-то совсем гадостно, хотя бы потому, что в одночасье лишиться трудов целого вечера от рук бродяг-грабителей Катрине не очень-то хотелось.
- Вот она! Как и говорил – чернявая, в синем платье! – послышался впереди грубый, смутно знакомый мужской голос. – Держи жеребчика, идиот!
Держатель фонаря бросился к ней благородном намерении схватить под уздцы норовистого коня, но этот порыв остался неосуществленном – животное угрожающе всхрапнуло и встало на дыбы, тем самым отогнав покусившегося на его свободу. Не ухватись Катрина вовремя за луку седла – быть бы ей на земле, но она удержалась и закричала, отчаянно пытаясь заставить лошадь не порываться взбрыкнуть:
- Стоп, джентльмены! – головорезы замерли, причем в одном из них, в том, который держал фонарь, она узнала одного из гребцов, доставивших на берег по прибытию в бухту Дьябло, - говорливого остолопа-Лестарда. – Стоп-стоп. Значит, вам приказано задержать девушку в синем платье, направляющуюся в неопределенном направлении от особняка одной знатной испанского вида особы? – Лестард кивнул, второй же что-то зарычал и задвигался в темноте. – А вот если эта девушка будет не в синем платье, а, скажем, без него, что вы будете делать? – заявила Катрина, которая уже быстренько стягивала свой атласный туалет, предварительно расстегнув его. Несколько ошеломленные пираты опомнились только тогда, когда в Лестарда полетел синий куль, а предприимчивая всадница, отчаянно замолотив ногами в бока коня, умчалась куда-то в гущу деревьев.
- Кошачье отродье!!!! – заорал Санчес, который на пару с Лестардом участвовал в «задержании». – Упустили девку! Чего стоишь, полип обгаженный? За нееей!! – и два неудавшихся грабителя ломанулись вслед за ускакавшей Катриной.

Кавалькада, состоявшая из капитана Воробья с фонарем, Анхеля Дьябло, Алес, Диего и Майкла, двигалась легкой рысью по лесной тропе в направлении побережья. На общем сборе возле парадной лестницы не досчитались Катрины, которую Джек бегал искать по всему особняку, но этот благородно-циничный порыв увенчался полным провалом. На пару с капитаном Воробьем в полном отчаянии разыскивал так бесследно улетучившуюся воровку и молодой де Бенавенте, громко ругаясь и в лицах описывая внешность Катрины. Не стоит упоминать, что и его поиски были безуспешными, словно попытка карлика влезть без посторонней помощи на боесого индийского слона.  Воробей же находился на грани эмоционального взрыва. Он бы рвал и метал, если бы при всей своей бушующей харизме не обладал удивительной сдержанностью, но полагал, что эту самую сдержанность скоро унесет ко всем чертям. Наконец, Джек вспомнил, что при нем, слава  гнилым полипам, его верный компас, улавливающий желания хозяина, словно чародей, именно поэтому вся компания и двинулась в путь, следуя за стрелкой.
Внезапно Джек остановил своего коня.
- Зараза! Зараза-зараза-зараза!
- В чем дело? – тут же возмутилась Алес, которая уже свыклась с отнюдь не горькой мыслью о том, что Катрину она больше не увидит.
- Да что происходит, бестолковый плод человеческого мозга?! – Джек тряс компас, стрелка которого вращалась как бешеная то по часовой, то против часовой стрелки.
- Прибор вновь неисправен? – сдержанно осведомился словоохотливый Дьябло.
- Плюнь в меня ядовитый кашалот, если в него не вселился дьявол! – Воробей осекся и поднял глаза на Дьябло. Тот развел руками и покачал головой, демонстрируя полную непричастность к подобной аномалии. Джек потряс прибор и в порыве ярости уже приготовился швырнуть несчастный компас в ближайший ствол, как вдруг Майкл настороженно нарушил воцарившуюся тишину, указывая куда-то пальцем:
- Что там такое?
Все взглянули в направлении, заданном офицерской дланью, и озадаченно замолкли – где-то в отдалении слышался хруст веток, взвизги, топот и звон, словно отряд тяжеловооруженной рыцарской конницы отступал под натиском неприятеля. Все эти звуки сопровождали что-то призрачно-белое, несущееся на их маленькую компанию из леса. Капитан Воробей на всякий случай достал револьвер, а Майкл с Диего ощетинились саблями, и даже Алес, сидевшая за испанцем, спешилась, отломала какой-то сухой сук и приготовилась глушить неприятеля, словно рыбу. Только Дьябло бездействовал и широко улыбался чему-то во тьме южной ночи, покачивая головой. Вскоре это «что-то» выскочило на тропу далеко впереди наших героев и помчалось по ней, словно мотылек  на свет фонаря в руке Джека.
- Это призрак! – уверенно изрек Диего и стал дергать повод своего коня, чтобы отъехать к краю трапы.
- Ты бредишь! – в тон ему ответила Алес и совершенно не по-светски вытерла рукавом нос.
- Матерь Божья! – глухо проговорил Майкл и выставил вперед саблю.
- Мужайтесь, друзья мои, - саркастически произнес Джек, которому после всего пережитого в жизни уже не был страшен ни один вурдалак.
- О, вы будете удивлены тем, что принесет нам эта встреча глухой ночью! – пробасил сеньор черт и хмыкнул.
Через пару минут к маленькой кавалькаде, пыхтя и сопя, действительно подбежало нечто удивительное. Это была Катрина. Ее встретили в полном молчании, во-первых, по причине эффекта неожиданности, а во-вторых, ее внешний вид озадачивал даже в полумраке ночи, слабо рассеиваемом фонарем. Держа в одной руке рваные нижние юбки, а в другом повод коня, благодаря которому она и развивала такую чудовищную для себя скорость, звеня припрятанными с декольте реквизированными драгоценными побрякушками, задыхаясь и хрипя не хуже своего вороного взмыленного жеребца, изодранная и грязная Катрина предстала перед своими спутниками. Завидя Джека, она поспешно отпустила узду, засунула руку в свой «нательный» тайник, вытащила оттуда что-то и протянула удивленно поднявшему бровь капитану. Поднося поближе к лицу полученное от неожиданно свалившейся вновь на его голову воровки, Джек расширил глаза и воззрился на нее в полном недоумении. Катрина, с трудом приходящая в себя и судорожно втягивающая носом воздух, поймала взгляд капитана и покосилась на Дьябло.
- Ты специально выбрала ночную прогулку по лесу, чтобы решиться на поистине героический шаг и, наконец, вернуть мне то, что должна была отдать уже довольно давно? – невозмутимо ответствовал Джек.
У воровки непроизвольно дернулся глаз и родилось вялое желание выбить из Джека цинизм чем-нибудь на редкость тяжелым. Но после получаса бешеной скачки, эффектного, но по счастью нетравмотичного падения с коня, и бега на своих двоих на неестественно повышенной скорости, сил у Катрины не осталось даже на то, чтоб сохранить вертикальное положение, поэтому она просто кивнула и села на землю.

28

ГЛАВА 27
Воцарилась тишина. Собравшиеся были полностью дезорганизованы столь неожиданным возвращением пропавшей девушки, что просто не знали, как адекватно воспринимать сложившуюся ситуацию. Впрочем, адекватно ее воспринимать не мог никто. У всех было субъективное отношение к действительности. Каждый думал о своем. Майкл с удивлением обнаружил, что очень рад возвращению своей так неожиданно пропавшей дамы. Однако уже в следующую минуту молодой Норрингтон поймал себя на том, что бесстыдно разглядывает девушку, облаченную только в корсет и нижнее платье. Сия невоспитанность со стороны его собственных глаз Майкла очень рассердила, поэтому он поспешил отвернуться и уставился на живописный сук. Оный сук методично долбил землю. Осознав это столь необычно для сука поведение, Майкл сместил свой  взор чуть левее и выше сука и обнаружил руку в белой перчатке, которую обволакивало алое облако кружев рукава. Переместив взгляд еще чуть выше, юноша увидел недовольное лицо мисс РинФерас.
Алес была зла. Эта «нахалка-воровка-падшее создание» посмела вернуться! Более того! В каком виде она вернулась! Это же позор!... В любое другое время мисс РинФерас даже бы не обратила никакого внимания на внешний вид своей спутницы, но в данный момент ее это сильно беспокоило. Потому что Диего, которому полагалось изнывать от безответной пламенной любви к Алес (по мнению все той же Алес) сейчас совершенно игнорировал «предмет страсти» и с сочувствием смотрел на сидящую на земле и переводящую дух воровку. Возмущенная полным невниманием к своей персоне, мисс РинФерас с хрустом переломила сук и отбросила в сторону обломки. Внимание Диего ей заполучить не удалось, зато она немного остудила свой пыл.
Джек радовался и торжествовал от того, что заполучил-таки вожделенный медальон и хитро косился на сударя Дьявола.  Сам сударь пребывал в отвратительном расположении духа, обещая мысленно тут же со всей жестокостью устроить «праздник жизни» Санчесу и Лестарду, которые завалили так тщательно спланированную интригу. (Именно Дьябло внушил Катрине ее гениальную мысль о побеге с бала и возвращении к берегам Ямайки).
Счастье этих двоих из команды Фрэнка заключалось в том, что они были сейчас далеко от разъяренного (но не демонстрирующего наглядно свою ярость) Дьявола. Впрочем, Анхель все же озаботился организацией досуга для парочки пиратов на ближайшие дней пять - сейчас несчастные блуждали по лесу, любуясь блеклой в лучах пробуждающегося рассвета луной и думая, возможно ли по луне найти выход из чащи, потому что как: «Эээ, Санчес, тебе не кажется, что мимо этого пня мы уже проходили?... Ну, вот , опять ты об него споткнулся…» - «%#@#&%$#%№:*№? Лгестагд! Если тгы не затгнешься, я нге згаю, что я… Оооооуухххх! Ффсщщшшшшшггггггхххххх!!!» - «Это было дерево…» - Шпашибо, Лешгагд… Я уше понгал!!! Затгниш и ищши догогу!!!»
Но оставим двоих пиратов с их содержательным диалогом и вернемся на лесную дорогу. Катрина, которая, наконец, отдышалась и полностью пришла в себя, сбросив окончательно гипнотические чары Дьябло, поднялась с земли, обнаружив три неприятные вещи: 1) холодно, черт возьми!, 2) холодно, потому что из-за этих мерзавцев-разбойников она лишилась платья, и теперь все собравшиеся мужчины имеют возможность лицезреть ее не в самом подходящем для девушки облачении.. (Вернее – без оного облачения! О том, что думает по поводу ее внешнего вида Алес, Катрина даже и помыслить опасалась), и 3) она только что собственноручно отдала Джеку медальон!!!... Придя к неутешительному выводу, что она явно постепенно сходит с ума от этого приключения, оказавшегося гораздо рискованней, чем она предполагала, воровка впала в состояние тихой меланхолии, осознавая, что уже никоим образом не сможет выпутаться из этого дела и вынуждена будет участвовать в авантюре до конца…
- Ну, мы так и будем стоять на месте и любоваться на внезапно покинувшую и столь же внезапно вернувшуюся к нам мисс Катрину? – нарушил затянувшееся молчанье Дьябло, поняв, что компания конкистадоров намерена проторчать в этом лесу до дня Светлого преображения души сеньора де Бенавенте,  кое является исключительно плодом больной фантазии картахенских нищих.
- Есть альтернативный вариант, сеньор,  - просиял улыбкой Джек, оторвав зачарованный взгляд от тускло поблескивающего  в свете утренних гаснущих звезд медальона и посмотрев на Анхеля. В глазах пирата так и отплясывали чертенята, нахально издеваясь над своим повелителем, суть Вселенским злом, и ехидно подмигивая ему. «Черти!» - подумал сеньор Черт, с трудом удержавшись от того, чтобы не сплюнуть.
- У меня тоже есть альтернативный вариант развития событий… Я  предлагаю не ждать пока сеньор де Бенавенте доберется до берега и будет там скучать, в ожидании нас, а сию же минуту вернуться к лодкам, - процедил Дьябло сквозь зубы, бросил испепеляющий адский взгляд на Катрину и тронул поводья, одновременно с силой сжав бока своего гнедого жеребчика. Конь игриво заржал и рванул вперед, быстро уносясь со своим седоком вдаль по дороге. Джек хмыкнул, но, действительно, они подзадержались на этом месте. Поэтому пират с широкой улыбкой повернулся к переступающей с ноги на ногу и ежащейся от холода воровке, так порадовавшей сегодня его и так огорчившей сеньора Дьябло:
- Цыпа, прекрати отплясывать танец дождя индейцев уцли-пуцли и забирайся в седло! Мистер Норрингтон, можете не беспокоится, дама поедет со мной, - остановил он Майкла, который с видом праведника-мученика приготовился уступать место в седле для девушки.
Катрина, весьма польщенная такой честью, довольно ловко взгромоздилась на коня позади Джека.
- А вы, мистер Норрингтон, озаботьтесь, пожалуйста, лошадью мисс Картины… Негоже бросать животное в лесу, смекаете? – и подмигнув брату командора, несколько ошарашенному происходящими событиями, капитан вместе с крепко держащейся за его пояс воровкой помчался аллюром за Дьябло, оставив молодежь разбираться без него. Вернее, аллюром мчался рыжий конь, а всадники только методично подпрыгивали в седле в такт просто издевательской скачке. Джек не раз порывался выругаться и сказать норовистому скакуну что-нибудь лестное, но каждый раз предусмотрительно высказывался про себя, ибо на корабле вполне хватает одного немого – мистера Коттона.
Оставшиеся же посреди дороги молодые люди  тоже начинали постепенно выходить из состояния удивленного недоумения. Диего даже вспомнил, что он джентльмен и на этот вечер исполняет роль кавалера Алес. Испанец учтиво улыбнулся сеньорите и протянул руку, чтобы помочь ей взобраться в седло позади себя. Однако мисс РинФерас совершенно выведенная из себя развратным поведением этой воровки, посмевшей поехать вместе с капитаном, беспардонным поведением самого капитана, который просто взял и умчался, не озаботившись тем, чтобы она, Алес, была в целости и сохранности доставлена к шлюпкам, неуважительным отношением всех и вся к своей персоне, страдая потрясающей манией величия, презрительно фыркнула на предложенную руку в частности и на самого Диего вообще, вздернула свой курносенький носик, отвернулась и целеустремленно направилась к Майклу. Юноша в ужасе замер, ожидая самого худшего. Заметив сие выражение «Ну за что я?» на честной английской физиономии, Алес напыжилась еще больше и демонстративно вырвала у бывшего офицера Британского флота, а по совместительству настоящего лжеофицера Испанского королевства повод коня Катрины.  Майкл удивленно выпучил глаза, пока не понимая намерений сеньориты РинФерас. Диего оказался более сообразительным:
- … Сеньорита Алес!.. Вы же не.. Сеньорита, я настоятельно вам советую сесть на лошадь позади меня, а этого коня доверить Майклу… - попытался воззвать к разуму (в наличие коего Диего еще верил), а так же к жалости своей сеньориты(ну, в самом деле – в том, что Алес неумелая наездница в конечном счете окажется виноват конь) испанец. Естественно, воззвание было проигнорировано самым великосветским видом.
- Судари, - провозгласила Алес, обращаясь к обоим юношам, но намеренно не глядя в сторону Диего. Поэтому все лучезарные взгляды разъяренной василиски перепадали исключительно Майклу. – Я вполне способна сама о себе позаботиться, в отличие от нашей всеобожаемой нежной Катрины. Поэтому, прошу вас: поспешите вслед за ней и капитаном. А то вдруг Джек ее уронит еще… Я доеду сама, вот на этом коне, - тут она дернула повод, желая, видимо, четко убедиться, что конь, собственно, на месте.
Конь, хоть и был измотан предыдущей наездницей и шокирован событиями сегодняшнего сумасшедшего дня, в который раз кляня свою лошадиную судьбу( заклейми ее кузнец и заешь слепни!), посылающую ему очередную безумную двуногую девицу, в стороне не остался и решил показать зарвавшейся Алес, что он, волей не волей, здесь. Он громко заржал в самое ухо сеньорите РинФерас. Алес подпрыгнула от неожиданности, но тут же снова напустила на себя до невозможности важный вид. Диего постарался остаться серьезным, наблюдая эту комичную сцену.
- Езжайте, судари!.. Чего вы ждете?!.. Не беспокойтесь обо мне – настоящая пиратка – амазонка в душе! – провозгласила Алес.
Майкл хмыкнул и поспешил дать шпоры своему жеребцу – пока мисс Алес не очухалась и не поняла всю безрадостность перспективы остаться одной посреди лесной тропы с норовистым конем. В Диего боролись противоречивые чувства – ответственности, присущего ему сострадания и заботы и страстное желание плюнуть на все и отдохнуть от Алес хоть ненадолго, получив в виде бонуса удивительное зрелище – сеньорита едет верхом, сама!... Наконец, картинка красочного падения «амазонки» из седла на песочек полностью затмила картинку обиженного личика сеньориты, а бес, сидящий внутри испанца, дал смачного пендаля  светлой его сущности. Поэтому, испанец с усмешкой последовал за Майклом, нагнал британца и, подмигнув ему, поскакал рядом с ним.

Дьябло тем временем уже выехал на берег и остановил коня, глядя на «Рыцарь тьмы» и соображая, как он будет сообщать Фрэнку о пропаже двух членов его экипажа (в числе которых и столь «любимый» капитаном боцман Лестард), а также о том, что интрига с медальонами приобрела несколько усложненную форму. Долго наслаждаться светлой атмосферой своих темных размышлений Анхелю позволено не было – послышался топот копыт и на берег из-под покрова деревьев выехал капитан Джек Воробей вместе с сидящей позади него и вцепившейся в капитана аки клещ Катриной. Дьябло поприветствовал новоприбывших кивком головы.
- А где же наше молодое поколение, капитан? – поинтересовался он у Джека.  – Или вы решили, что избавившись от столь обременительного балласта, судно пойдет быстрее?
- Нет, сеньор, - пробормотала Катрина, чуть ли не сваливаясь из седла на твердую землю. Прогулка верхом, пешком, снова верхом юной воровке не очень понравилась. А уж как она не понравилась части пониже спины и ногам девушки, которые нахально подгибались и оказывались держать юную воровку прямо, когда она говорила с «начальством». Неприятный инцидент, имевший место быть каких-то полчаса назад, премило выветрился из памяти девушки, естественно не без помощи «чертовщины конкретной ака сеньора Дьябло». – Просто мои товарищи и спутники решили, что доберутся сами! – и, проговорив это, уставшая девушка потащилась к причаленным у берега шлюпкам, путь к которым был свободен. Обратили на это внимания и Дьябло с Джеком. Отсутствие Лестарда и Санчеса Анхеля, разумеется, не удивило, но вот то, что и два других «бдящих», суть Пинтел и Регетти тоже в обозримом близлежащем к шлюпкам периметре песчаного берега не наблюдались, а крутились аки лиса из басни вокруг пальмы его разозлило, равно как и Джека, потому как над самым ухом Вселенского зла раздался задорный воробьевский вопль:
- Пинтел, Регетти, судари, хватит обольщать местные пальмы – они все равно не ответят вам взаимностью! – у капитана Воробья было просто отличное настроение, поэтому строгий выговор и пожизненное драиние палубы загулявшим подчиненным не грозили. Однако, мало ли что могло случиться, если они не исполнят приказ Джека, поэтому громко проорав «Есть, кэп!», парочка пиратов, которые, на самом деле были против того, чтобы менять место дислокации и возвращаться к одиноко брошенным на берегу шлюпкам, к которым уже подобралась Катрина и села на борт одной из них. Но приказы не обсуждались, так что оба поковыляли туда, где они и должны были быть. Однако, мирно вернуться на столь безответственно покинутый ими пост пиратам не дали – Джек окликнул спины своих подчиненных:

- А куда это ребята из команды Фрэнка запропали?
Спины Пинтела и Регетти  заметно ссутулились, а их владельцы явно твердили про себя «я маленькая пальма, я вовсе не пират, а пальму не пытают!». Причем, Регетти явно твердил заклинание успешнее, потому как:
- Мистер Пинтел, может, вы знаете? – поинтересовался Джек, спрыгивая из седла и пытаясь высвободить застрявшую в стремени ногу. Стремя отказывалось отпускать капитанскую конечность, поэтому пират, как балетный танцор, скакал на одной ноге и его вовсе не связанное с благородным и высоким искусством шипение гармонично дополняло царившую на берегу атмосферу враждебного спокойствия. Пинтел, обреченно понурив голову, пошел на доклад к капитану, но раздавший конский топот и не менее конский, но при  проверке оказавшийся человеческим, хохот спасли пирата от  информативно-аллитерирующего  «доклада». Из под тени деревьев на берег с шумом выехали Диего и Майкл, оба в отличном расположении духа, особенно Майкл, который до сих пор хохотал в голос над шуткой испанца о «моченой амазонский гордости» ( разумеется, героиней шутки была Алес).
- Рад видеть, что вы уже добрались, судари! – радостно поприветствовал молодых людей Джек. - А где вы потеря.... ааа, зараза, стой же ты спокойно! – это лошадь, которой надоели потуги наездника высвободиться из стремени решила, что, возможно, это ее лошадиная в этом вина, и если она отойдет куда-нибудь на край побережья, то несчастный капитан перестанет потчевать ее уши столь яркими комплементами о «сухопутных каракатицах, которым обязательно нужно взгромоздить свой аристократический зад на непарнокопытное создание канцелярии небесной». Но перемещение животного все-таки привело к тому, что капитан Воробей освободился от плена стремени. Правда, заодно он освободился и от сапога, который, похоже, застрял если не окончательно, то основательно. С тоской обозрев свою босую ступню и пошевелив пальцами для того, чтобы убедиться, что они-то целы и невредимы, капитан вновь поднял смеющиеся глаза на только что прибывших юношей и задал вопрос, который сразу задать не получилось:
- Так где вы потеряли нашу очаровательную сеньору Алессандру? – и Джек задорно подмигнул Диего.
Испанец немного сконфузился, но сказал:
- Сеньорита Алес отказалась ехать со мной и сказала, что доберется сама!
После этих слов Майкл, чуть было успокоившийся, вновь согнулся в седле с хохотом. Катрина, слышавшая эту информацию краем своего нежного девичьего ушка, в удивлении вытаращилась на юношей, Джек недоверчиво поднял брови и даже Дьябло ухмыльнулся, видимо, представив себе эту картину.
- И вы разрешили нашей нежной барышне самой сесть в седло? – спросил, наконец, пират.
- Она настояла, сеньор капитан. Я ничего не мог поделать, - понурив голову, чтобы скрыть бесстыжие глаза, которые так и светились невозможным счастьем, пробормотал испанец.
- Что ж, значит, нам придется проторчать на берегу несколько дольше, на этот раз в ожидании неизвестно где пропавшей скульптурной группы «Алес и конь», -  сказал сеньор Дьябло, любуясь как Майкл и Диего ловко спрыгивают на землю из седел, вызывая легкую досаду у капитана Воробья, который вытащил из стремени сапог и сейчас натягивал его на свою босую загорелую ногу.
- Хм, хочу вам напомнить, сударь, что мы здесь ждем не только Алес, - широко улыбнулся Воробей. – Мы ожидаем сеньора Банка-Мурло или как там его?
- Если вы о нашем новом знакомом, а вы о нем, то вот он уже и прибыл! – ответил Дьябло, глядя куда-то левее и выше капитана. Джек, заметив этот изучающий взгляд вдохновленного поэта в «дали необозримые», соизволил и сам развернуться на 270 градусов и посмотреть, что же так привлекло внимание Вселенского зла.
Увиденное было как всегда банально до необычности. Из-за не столь отдаленных пальм, где, помнится, новоприбывшие к побережью Картахены конквистадоры обзавелись лошадьми, конфисковав оных у испанских солдат, занятых куда более ответственным делом, чем слежение за сохранностью собственных средств передвижения, выезжала целая кавалькада всадников. Во главе колонны ехали разряженные, как сваты королевы, сеньор Хуан-Паоло-Родригес де Бенавенте да ла Сильва-Бланко-Мурильо и губернатор Картахены дон Гарсиа-Маркес. Оных сеньоров сопровождало около дюжины вооруженных до зубов и поэтому бряцающих аки цыганский табор испанских солдат. Заметив на берегу своих знакомых, суть Дьябло и Джека, сеньор де Бенавенте махнул рукой и тяжелосооруженная, а также тяжеловооруженная группа лиц испанской наружности и разбойничьей сущности повернулась и стала наступать на собравшуюся компанию пиратов, молодых людей и командующего всей интригой Дьявола.
- Доброе утро, господа! Очень рад, что вы подошли к решению вопроса столь организованно! – пробасил сеньор Дьябло и, тронув повод своего коня, с которого он так и не стал слезать, направился навстречу подъезжающим сеньорам и сопровождающим их законсервированным в боевую униформу солдатам.
Сеньоры  уделили Дьябло фунт презрения и стали разглядывать причаленные у берега суда. «Рыцарь Тьмы», по которому сейчас носился с боевым кличем шамана вуду капитан Черный Клинок, радуясь, что хотя бы вдоволь поорать на своих подчиненных он еще может, впечатлил испанских донов и убедил их в том, что предприятие по добыче сокровищ действительно готовится серьезное.
- Когда мы отчалим? – поинтересовался губернатор Картахены.
- О, судари, очень скоро. Не волнуйтесь, все уже готово к отправке, - сказал Дьябло и махнул рукой в сторону шлюпок, число которых загадочным образом увеличилось и теперь четыре плавательных средства ожидали, когда в них соизволят погрузиться пассажиры. Рядом со шлюпками в позах крайнего изумления с отпавшими челюстями и потому весьма похожие на выброшенных на берег латимерий столпились Майкл, Диего, Катрина и Пинтел с Регетти. Особенно в этом преуспел Регетти: пирату было впору присуждать премию за самую живописно упавшую челюсть и вытаращенные глаза. Испанские доны, полюбовавшись на аллегорию окунеобразных, столь старательно изображенную на лицах пиратов и молодых людей, снова повернулись к Дьябло и задали «гениальный» вопрос:
- Раз все готово, чего мы ждем?
- Явления небесной благодати, - огрызнулся Дьябло.
Тут вдали послышался пронзительный девичий вопль, причем он явно стремительно приближался к собравшимся на берегу. – А  вот, собственно, и она, - констатировал сударь Анхель и с невозмутимым видом хладнокровной медузы повернулся к лесной дороге, по которой в это время бешено несся вперед черный конь, неся на себе возмутительницу спокойствия.
В считанные мгновения конь и его наездница вылетели на побережье и предстали перед очами всех собравшихся. Вернее не всех, а лишь тех, кто благоразумно успел расположиться в тени пальм, суть испанского эскорта, примкнувшего к нему Дьябло и капитана Джека Воробья. Тем же, кто находился около шлюпок, было далеко не до разглядывания выскочившей, как черт из табакерки,  Алес, поэтому они бросились врассыпную, ибо мстительный жеребчик сеньориты РинФерас  взял курс на море, желая, видимо, отплатить горластой наезднице за «все хорошее» не менее хорошим утренним купанием! Бросились все, кроме Регетти, который стоял истуканом и пребывал в состоянии ступора по двум причинам: первая – пират все еще не мог осмыслить своим скудным умишком, откуда появились две лишних лодки, и вторая – скачущая на коне Алес была… ПРЕКРАСНА! По лицу пирата стала расплываться совершенно бессмысленная улыбка, от чего он стал удивительно похож на пьяного хорька после принудительной эпиляции. Конь, заметив, что временно сошедший с ума пират убираться с дороги не собирается, резко затормозил, низко нагнув свою холеную шею, отчего «небесная благодать», взявшая самую высокую ноту в своей трели, вылетела из седла и угодила прямиком в распростертые объятья Регетти, который не ожидал подобного счастья на свою немытую голову и потому чуть не упал на песочек вместе с оным «счастьем», правда, умудрился-таки устоять на ногах. Алес, обнаружив себя находящейся в крепких мужских руках, прекратила свои вопли. Ненадолго, ибо в следующую секунду мисс РинФерас, улицезрев в ЧЬИХ именно руках она оказалась, столкнувшись носом с улыбкой на 20 кариесных карат, возопила еще громче прежнего:
- Пустите меня!!!
Джек, Катрина, Майкл, Диего и Пинтел наблюдали за этой сценой с трудом сдерживая хохот и язвительные комментарии, испанцы были легко раздражены, Дьябло как-то хитро и загадочно улыбался, а Регетти… Регетти смотрел влюбленными глазами на прекрасную даму, вопящую и трепыхающуюся в его тощих длинных руках. Весь мир, пиратские утехи и разбои, сочная рыба на обед, перепалки с Пинтелом, даже ром - все перестало для него существовать,  все это заменила Алес! Ее спутанные рыжие патлы, в которых запутались заколки-звездочки, стали для него «шелковыми локонами, цвета южного заката», ее нескладная фигура – воплощением женственности и идеала, а ее дикие вопли, которыми несчастная девушка пыталась достучаться до мозга своего нежданно обретенного поклонника – райским пением о небесных истинах. Правда, если судить подобным образом, то небесные истины все состоят исключительно из выражений типа «Да что это за чокнутый сын косоглазого осьминога?!!», « Пусти меня, медуза нефильтрованная!», «Разожми клешни, самец креветки-инвалида!» и просто « Грот-мачту в зад, скалярия его протоптер»! Регетти, который просто любовался своей дамой, игнорировал смысл ее криков о свободе и улыбался, не выказывал ни малейшего поползновения на то, чтобы тихо-смирно разжать «боевой захват» и отпустить свою «певчую птичку счастья». Пришлось вмешаться Джеку:
- Мистер Регетти! – крикнул капитан. Ноль внимания. – Мистер Регетти!!! – у пирата рефлекторно дернулось левое ухо.- МИСТЕР РЕГЕТТИ!!! – пират оторвал мутный, исполненный искренней и пылкой любви взгляд от Алес и перевел его на капитана. Увидев рассерженную физиономию Джека, Регетти опомнился и разжал руки. Алес, наконец, обретшая свободу, поспешила отбежать подальше от подозрительного ухажера и спрятаться на такую родную спину Диего. То, что испанец буквально давился спирающим его хохотом, девушка не заметила.
Спектакль мог бы продолжаться в том же духе и дальше, но испанские доны, которые сюда пришли не на страстную любовь пирата к юной девице смотреть, высказали свои соображения по поводу того, что, мол, неплохо бы уже погрузиться в шлюпки. Спохватившийся Дьябло взялся организовывать посадку. Ослепительно улыбнувшись донам и их свите, он скомандовал Джеку и его пассажирам и подчиненным в прежнем составе залезать в шлюпку и грести к «Жемчужине». Алес долго упиралась и отказывалась садиться в одну лодку со строящим ей глазки Регетти.  Разозленный Дьябло с силой впихнул Алес в лодку, велел Диего крепко держать свою сеньориту, а Пинтелу и  Регетти грести что есть силы к «Жемчужине». Указания были в точности исполнены, и шлюпка отчалила. Сам Дьябло остался в компании испанских господ. Анхель усадил донов в одну из лодок, уселся с ними сам и снарядил парочку солдат выступать в роли гребцов. Остальным солдатам было положено разместиться в двух оставшихся лодках, причем Дьябло заранее оговорил, что они должны отчалить от берега не раньше, чем он с донами поднимутся на борт «Рыцаря тьмы». Таким образом, оговорив все условия, Дьябло в шлюпке с сеньором Хуаном-Паоло-Родригесом и доном Гарсиа-Маркесом направился на «Рыцарь тьмы».

В это время на «Рыцаре Тьмы».

Капитан Фрэнк Черный Клинок стоял, облокотившись на гакаборт и любовался со своего поста на собравшихся на берегу. Капитан, разъяренный и обиженный до невозможности на подлеца-Анхеля чуть не умер от безделья и катастрофической скуки на собственном корабле. Благо, в светловолосую голову капитана вовремя заглянула креативная мысль, что никогда не поздно лишний раз приструнить свою команду…И теперь у Фрэнка сильно болело горло, потому как орать чуть ли не два часа с лишним на своих подчиненных за неимением другого, более эффективного средства для пущего устрашения команды, никакая глотка не выдержит. Разве что только глотка его дражайшей племянницы, вопли которой Фрэнк слышал даже на корабле, даром что до берега, где Алес и исполняла свою арию, было ничуть не меньше двухсот фунтов! Фрэнк обещал себе, что устроит сударю Анхелю сладкую жизнь, как только оный сударь поднимется на борт корабля. Впрочем, сударь нагло стоял на бережку и таращился куда-то в сторону. Капитана Черного Клинка это просто бесило! Но опускаться до того, чтобы размахивать руками и петь задорную немецкую песенку «Майн либен фройлян пират» он не стал. Тем более, петь капитан все равно бы сейчас не смог. Наконец, Фрэнк дождался счастливой минуты погружения собравшихся в шлюпки. Растянув губы в ехидной улыбке, не предвещавшей гостям ничего хорошего, капитан направился к штурвалу, чтобы при всем параде встретить новоприбывших…
Первым на борт поднялся Анхель Дьябло, взобравшийся по сброшенной вниз веревочной лестнице. Обозрев скорбные физиономии зашуганных матросов, сеньор черт догадался, что капитан Черный Клинок прибывает в самом наиотвратительнейшем расположении духа. Тяжело вздохнув и бросив взгляд вниз, на лодку, где, вцепившись в борта, сидели кабан и щука, то бишь дон Гарсиа-Маркес и сеньор де Бенавенте, а несчастные солдаты с пыхтением десяти чайников тянули канаты, причем сверху, с ними в унисон пыхтели мародеры из команды Фрэнка, грубо сетуя на то, что некоторым неплохо было бы и похудеть. Запечатлев в памяти эту картину, Дьябло направился радовать своего протеже замечательным известием о том, что сейчас можно будет немного пострелять, и огорчать тем, что капитан больше никогда не увидит Санчеса и Лестарда.
- Доброе утро, капитан! – радостно начал диалог с медленно покрывающимся нежно-рубиновым цветом от едва сдерживаемой ярости капитаном сеньор Черт. – Как прошла эта ночь?
- Великолепно, - процедил Фрэнк. – Вы озаботились тем, чтобы все могли спокойно почивать, сударь. Думаю, вам сейчас следует переместиться на «Жемчужину» и выслушать оду благодарности от безмозглых кретинов из команды Воробья, пустые головы которых все еще пребывают у них на плечах!
- Я предупредил тебя, Фрэнк, что «Жемчужина» будет целой и невредимой! – отрезал Дьябло. – И сейчас у тебя есть более важное дело – я принес тебе последний медальон, причем вместе с его пока еще живым владельцем. Теперь у вас с Воробьем равное соотношения по частям карты: два к двум., - и Анхель ослепительно улыбнулся.
- Где он?! Где медальон?!! – моментально оживился Фрэнк, который решил, что на время отложит нанесение тяжких повреждений сеньору Дьябло путем методичных ударов его головы о дубовую бизань-мачту.
- А вон как раз залазит на палубу, - оглянувшись, убедился Дьябло.
Фрэнк тоже посмотрел на борт своего судна, через который безуспешно пытался перевалить свою тушу из лодки почтенный и дородный губернатор Картахены. Туша переваливалась с трудом, гремя многочисленными золотыми цепями и орденами за не менее многочисленные заслуги по конфискации последнего реала у нищих,  а стоящие рядом матросы соображали, что им будет, если они незаметно присвоят себе все эти заманчивые золотые безделушки. Рядом спрыгивал на доски палубы более подвижный и легкотранспортируемый сеньор де Бенавенте. Полюбовавшись этой картиной, Фрэнк повернулся к Дьябло и приподнял свою темно-русую бровь:
- И что это такое?
- Наши гости, друг мой. Предлагаю тебе соблюсти приличия и познакомиться с почтенными сеньорами, - улыбнулся Анхель, подхватил под руку все еще злого капитана и направился с ним на шкафут, встречать новоприбывших испанцев.
Те с недоверием разглядывали прохиндейские рожи столпившихся вокруг них ребят из команды Фрэнка, бросали затравленные взгляды за борт, где неспешно плыли по лазорево-черной поверхности утренних вод залива две шлюпки с их верными солдатами, и с легким страхом глядели на приближающегося к ним капитана, ведомого аки невеста к алтарю сеньором Анхелем Дьябло. Радостный настрой донов поубавился, а желание продолжать совместные действия с подобными субъектами значительно угасло.
- Доброе утро, господа, если оно для вас таковым является, - обратился к донам Фрэнк, совершенно неаристократически выпихнутый Дьябло вперед. За сию выходку сеньор Черт получил один из коронных испепеляющих взглядов, которым Алес только училась, но Фрэнк владел в совершенстве. – По какому поводу я имею честь наблюдать вас на палубе своего корабля?
- Доброе утро, - отозвался столь же антигуманно выдвинутый в качестве парламентера своим приятелем дон де Бенавенте. – Но, боюсь, ваш вопрос несколько неуместен. Вам следовало бы задать его вашему приятелю, если оный господин, - тут богатый испанец кивнул на Дьябло, - является вашим приятелем.
Фрэнк оценил наглость и глупое бесстрашие своих «гостей», одарив их тонкой улыбкой, и повернулся к Дьябло. Сеньор Черт, сообразивший, что смертные снова решили повесить на него всех собак по урегулированию назревающего словесного конфликта, выступил вперед и как можно более дружелюбно заговорил:
- Господа, все мы, здесь собравшиеся заинтересованы, в обретении неких сокровищ, богатств древности. Причем, путь к оным сокровищам, как нам всем известно, хранят старинные медальоны, которые являются картами. Капитан Фрэнк Черный Клинок, -  Фрэнк, на которого Дьябло указал при этих словах,  отвесил презрительный поклон своим слушателям, - капитан Джек Воробей, с которым мы и прибыли к вам, господа, и вы являемся обладателями этих медальонов.
Фрэнк и испанцы согласно кивнули.
- Для подтверждения своих слов попрошу вас продемонстрировать медальон. Мы все-таки партнеры, сеньоры. Капитан желает убедиться, что он берет на борт не кого-нибудь, а действительно полноправных участников предприятия, - продолжил Дьявол, а сам капитан Черный Клинок утвердительно кивнул с самым мародерским видом.
Доны переглянулись, сеньор де Бенавенте судорожно сглотнул – взгляд синеокого василиска действовал безотказно, и задал вполне обоснованный вопрос:
- Мы, с нашей стороны, тоже желали бы убедиться, что вы те, за кого себя выдаете, суть владельцы медальонов.
- О, ну, разумеется, господа, - Дьябло порылся в нагрудном кармане своего фрака и вытащил золотую цепочку, на которой болтался, ярко сияя в лучах показавшегося из-за горизонта золотого солнечного гребня, вожделенный медальон. Глаза донов моментально загорелись от безмерного счастья, а вот капитана Черного Клинка едва не хватил удар. Капитан побледнел и чуть не задохнулся от возмущения. Дьябло повернулся к своему другу и успокаивающе подмигнул, мол, необходимая мера, дело обычное, сохраняйте спокойствие. Успокоить Фрэнка после такой выходки Черта было бы сложно, но тут в его поле зрения попал второй, крутящийся на увесистой цепи в руках испанца, золотой диск. Черный Клинок чуть не возопил от радости и не кинулся вырывать столь желанную вещицу, но Дьябло вовремя загородил капитану путь, встав между ним и сеньором де Бенавенте.
- Что ж, вижу, теперь все убедились в наличие медальонов. Господ испанцев могу также заверить, что два других находятся у капитана Джека Воробья, который совместно с нами участвует в нашем….ммм.. путешествии.
- Именно так,  - подтвердил Фрэнк, который с большим трудом все-таки взял себя в руки и смог сохранять спокойствие и не бросаться на донов с целью немедленной и безвозвратной конфискации их имущества. – А теперь я попросил бы почтенных сеньоров представиться. Даже убийце приятнее знать, кого он убивает, - тут Дьябло ощутимо наступил на левую ногу капитана и тот, опомнившись, поспешно добавил, - а уж тем более следует знать друг друга тем, кто совместно отправляется в рискованное и дальнее плавание.
- Безусловно, - согласился толстый дон губернатор, который все-таки осмелился открыть рот и с удивлением обнаружил, что дар речи все еще при нем. – Я - дон Гарсиа-Маркес, верноподданный Испанской короны и вверенной мне властью моего короля и Господа нашего губернатор города Картахена и близлежащих к нему окрестных земель.
- Дааа? Неужели? Я в таком случае дедушка Воробья! – заявил Фрэнк, который считал толстого испанца разбогатевшим и разжиревшим негоциантом, но никоим образом не аристократом. За свою выходку капитану снова пришлось испытать каблук Вселенского зла на своей многострадальной конечности.
- Не будем вдаваться в подробности близкородственных отношений нашего капитана с семейством пернатых, оставим эту нелегкую задачу орнитологам, в конце концов, это их работа! – торопливо затараторил сеньор Дьябло, радуясь, что тугодум-губернатор не успел понять «легкого» оскорбления, а его товарищ дон был слишком увлечен разглядыванием медальона, а не беседой. – Сеньор де Бенавенте, теперь я попросил бы вас представить себя капитану Черному Клинку и пожать с ним руки в залог того, что вы соглашаетесь  умере…кхм, умерить свой пыл и действовать совместно.
- Да, конечно,- очнулся сеньор. – Я сеньор Хуан-Паоло-Родригес де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо, потомственный герцог эль Маркуадо.
Паф! – и потомственный герцог с широко распахнутыми глазами оседает на палубу, закрывая рукой рану на груди, из которой бурным потоком льется бордовая густая кровь, заливая его изумрудный бархатный камзол. Пуля попала точно в сердце.
- Никогда не любил господ с длинными непроизносимыми именами, - доверительно сообщил капитан Черный Клинок, дуя на дымящийся пистолет и передавая его ухмыляющемуся Дьябло. – А также господ, предающихся греху чревоугодия, - вытащенный из-за пояса второй пистолет упирается в необъятный живот дона Гарсиа-Маркеса. Небогатый на умные мысли мозг дона еще не успевает понять, что происходит, как раздается выстрел и адская боль пронзает тело несчастного губернатора. Как пробитый мешок с крупой, он падает на доски палубы, а из раны на животе фонтаном бьет алая кровь, вынося все мысли из отуманенного сознания и впуская невыносимую боль.
- Они ваши, ребята, - бросил Фрэнк столпившимся мародерам, с такой алчностью разглядывавшим драгоценные безделушки, которыми были обвешаны испанцы. Пираты тут же набрасываются на еще свежие трупы, срывая с них драгоценности и выворачивая карманы.
Дьябло, успевший поднять вывалившийся из руки сеньора де Бенавенте медальон,  передал его капитану и, жестоко улыбаясь, кивнул головой матросам, поднимавшим шлюпку на корабль, а в последние несколько минут сдерживающим прибывших с донами двух солдат. Пираты отпустили двоих членов охраны, которые так и не смогли сохранить своим донам жизнь. Оба солдата – еще молодые парни, едва достигшие двадцатипятилетнего возраста – широко раскрытыми глазами, полными ужаса, смотрели на страшного капитана-убийцу и его сподручного, заманившего их сеньоров на корабль.
- Ну, что ж, господа, - заговорил Фрэнк, крутя в руках долгожданный медальон и глядя на подплывающие еще две шлюпки с испанской охраной, в услугах которой нанявшие ее больше не нуждаются. – Я надеюсь, вы понимаете, что сегодня вы стали предателями, - Фрэнк повернулсяк испанским юношам и посмотрел на них своими смеющимися холодными синими глазами. – Как нехорошо, право, получилось: почтенные доны наняли вас для защиты своих жизней, а вы любовались восходом, пока мерзкие пираты убивали тех, кто заплатил вам за охрану своей безопасности. Очень нехорошо, господа, просто очень, - и безжалостный капитан в издевательском жесте покачал головой.
Несчастные юноши хотели было возразить, что их держали пираты, лишая возможности действовать, но поняли, что слушать их все равно никто не будет, а попытки оправдания будут выглядеть никчемными и жалкими. Они предпочли сохранить честь и встретить смерть с высокоподнятой головой.
Фрэнк довольно кивнул.
- Вижу, вы все поняли, молодые люди. Этот мир несправедлив и жесток. Кому-то в нем везет, а кто-то, увы, должен умереть… Берхайм и Асторн вас проводят, - и Фрэнк отвернулся вновь к приближающимся лодкам, которые уже прибились к борту корабля.
Двое пиратов из команды Черного Клинка с самыми злодейскими физиономия, по отношению к которым кощунством был бы даже малейший намек на жалость, схватили юных испанцев и увели их куда-то в сторону трюмовых помещений. Раздавшиеся почти в унисон два выстрела не оставили ни малейшего сомнения в том, какая участь постигла двух солдат. Дьябло в восхищении смотрел на этого безжалостного человека, продавшего ему свою душу, но еще раньше лишившегося жалости и сердца.
- Господа, сегодняшнее утро богато гостями, - обратился Черный Клинок к своему экипажу. Пираты замерли и внимательно стали слушать капитана. – Видите, к нам пожаловал целая рота испанских солдат. Будьте добры, поднимите их на борт.
Пираты тут же бросились исполнять поручение капитана, начав поднимать лодки с испанским солдатами.
Через десять минут десяток экипированных испанцев стояло на палубе «Рыцаря тьмы» и в полном недоумение смотрело на окруживших их скалящихся и вооруженных пиратов.
- Господа, если вам дороги эти последние мгновения вашей жизни, постройтесь в шеренгу. Мне бы хотелось взглянуть в лица тех, кто осмелился без моего разрешения, пусть и находясь на службе у ныне, увы, покойных дона Гарсиа-Маркеса и дона де Бенавенте де ла Сильва-Бланко-Мурильо, подняться на борт моего корабля. В противном случае, мои ребята вас убьют на месте, -  по-испански произнес светловолосый красивый человек, капитан мрачного судна.
Испанцы незамедлительно выстроились ровной шеренгой и, дрожа, как листья пальмы на ветру, принялись ждать своей дальнейшей участи.
Фрэнк довольно улыбнулся поразительной исполнительности и пошел вдоль ряда стоящих людей, пристально глядя в лица, покрытые тенью страха. Возле каждого солдата капитан останавливался, смотрел ему в глаза и либо махал рукой своим мародерам, чтобы они увели несчастного и убили, либо кивал головой, и тогда солдата принудительно брали в команду. Трупы убитых тут же сбрасывались за борт (где им предстояло почетное соседство с трупами их донов), а новопринятые должны были отмывать с палубы кровь своих товарищей. Таким образом, когда Фрэнк добрался до последнего в шеренге десятого солдата его команда пополнилась тремя новыми салагами, а воды залива бухты Бока-Чика шестью застреленными испанскими солдатами вкупе с двумя донами.
Капитан Фрэнк Черный Клинок посмотрел в физиономию последнего оставшегося испанца и внезапно понял, что что-то не так. Вскоре, капитан уловил, что именно.  Лазурно-голубые глаза молодого испанчика смотрели нагло и радостно. Бесстыжая радость и отсутствие всяческого, пусть  самого захудаленького страха больно чиркнуло по самолюбию капитана Черного Клинка и заставило его еще пристальнее всмотреться в лицо молодого человека, показавшееся ему странно знакомым. Фрэнк уже вовсю начал напрягать свой злодейский мозг, пытаясь вспомнить, где он видел эту «хитрую рожу», как юноша сам развеял все сомнения капитана, громко заорав: «Дядяяя Фрэээээээээнк!!» и в порыве чувств, с распахнутыми объятьями бросившись оному «дяде Фрэнку» на шею. Реакция у Черного Клинка оказалась хорошей, поэтому он вовремя успел отойти в сторону, а весь пыл новоиспеченного (точнее нововыловленного) племянничка достался стоящему как всегда за левым плечом капитана сеньору Черту. Юнец так стремительно налетел на ничего не подозревающего Дьябло, что сшиб его с ног и упал сам. При этом сие досадное недоразумение его, по-видимому, нисколько не смутило, потому что он продолжал радостно причитать:
- Дядя Фрэнк! Как я рад снова вас видеть! Да здравствует судьба и та чертовская случайность, которая привела меня на ваш корабль!!!
- Хм, во-первых, остыньте, молодой человек! – проворчал Дьябло, пытаясь спихнуть с себя  горластого родственничка Фрэнка. – Во-вторых, чертовская случайность, как вы выразились, вовсе не здравствует, по причине того, что вы обошлись с ней самым бесцеремонным образом! – заметив, что испанчик ничего не понял, Дьявол добавил: - Слезьте уже с меня!! - Пристыженный юноша поспешил подняться на ноги и даже протянул смуглую длань Анхелю, от которой тот гордо отказался и вернулся в вертикальное положение самостоятельно. – Ну а в-третьих, - невозмутимо отряхивая пыль со своего фрака, проговорил сеньор Черт, - может, вы соизволите, наконец, представиться и объяснить, почему вы считаете капитана своим родственником?
Молодой человек схватывал, что от него требуют, на лету. Он тут же вытянулся по стойке смирно и отрапортовал:
- Серхио-Рауль де Оскуро эль Эспадас, офицер испанского флота в чине лейтенанта! Моя бабка по линии матери приходится родной сестрой матери дяди Фрэнка! – юное лицо так и светилось безграничным счастьем.
- Все понятно. Питерсон, Асесино, сбросьте эту седьмую воду на киселе за борт. Окажем молодому человеку полезную услугу вдвойне: остудим его пыл, и заодно посмотрим, хватит ли ему сил доплыть до берега, не отправившись навестить приятелей-покойников по дороге. Если хватит – значит, он действительно мой родственник, - бросил Фрэнк и развернулся, собираясь подняться на ют.
Пираты схватили молодого человека и с гоготом потащили «птенчика не того гнездышка»  к борту, но тот отчаянно завопил:
- Дядя-а-а-а Фэ-э-э-энк!!!! За что-о-о-о-о?!!
На вопли юноши никто бы не обратил внимания, если бы не вмешался достопочтенный сеньор Анхель Дьябло.
- Стоп-стоп-стоп! – затараторил он, размахивая руками аки кот, поднятый в воздух за хвост, машет лапами. – Фрэнк, погоди! Ты поступаешь неразумно, избавляясь от столь ценного молодого человека.
«Ценный молодой человек» согласно закивал, причем с таким энтузиазмом, что один из державших его пиратов вынужден был дать черноволосому мальчишке подзатыльник.
Фрэнк резко развернулся, стремительно подлетел к Дьябло и гаркнул ему в самое ухо:
- Какая муха вас укусила?!! Зачем мне этот щенок, присваивающий себе звание моего племянника?! Одной Алес в родственниках мне вполне достаточно!!
- Разумеется, Фрэнк., - не стал спорить Дьявол. – Но, как ты заметил, вернее, ты не заметил, тебе нужен боцман! Приснопамятный Лестард и составивший ему компанию Санчес, увы, нас покинули, - Фрэнк вытаращился на Анхеля в крайнем изумлении. Тот смотрел и говорил с легкой насмешкой. – Причины у меня не спрашивай, скажу лишь, что они не справились с порученным им важным делом. Поэтому я тебе очень советую вместо того, чтобы выбрасывать парня за борт, сделать из него боцмана. Мне кажется, он с этим справится, тем более, ты можешь полностью ему доверять – как-никак он твой племянник…
- Никак! – огрызнулся Фрэнк. Но тут он заметил, что с «Жемчужины» ему подают сигналы об отплытии. Само «премерзкое судно» уже давным-давно подняло якорь и расправило черные паруса. Тяжело вздохнув, понимая, что со всеми разборками с испанцами они потеряли много времени, Фрэнк повернулся к своим подчиненным: - Асесино, Питерсон, можете отпустить мальчишку. А ты, как там тебя..
- Серхио, - подсказал с широченной улыбкой «племянничек».
- А ты, Серхио, будешь временно исполнять обязанности боцмана. Асесино тебе все расскажет и покажет, - и, отделавшись от юноши, передав его на поруки бородатому пирату с большим опытом плаванья, Черный Клинок и сопровождающий его Дьябло отправились на ют, где Фрэнк отдал приказ поднять якорь и двигаться вслед за «Жемчужиной» к выходу из бухты.

Через двадцать минут оба судна успешно прошили сквозь узкий вход в бухту. Возвышавший форт снова не подавал никаких признаков жизни, полностью игнорируя нахальные пиратские суда, дефилировавшие перед ним. «Черная Жемчужина» и почти упирающийся ей в корму «Рыцарь тьмы» снова оказались в лазурных водах открытого моря и стремительно начали удаляться от берегов испанских владений. Однако, курс дальнейшего плавания так и не был определен, поэтому встреча капитана Воробья с сеньором Анхелем Дьябло становилась досадной необходимостью.

Во второй раз «Жемчужина» и «Рыцарь тьмы» вынуждены были идти борт о борт, а сеньор Черт прогарцевал по палубе воробьевского судна, увлекая самого капитана, а также не успевшую опомниться после сумасшедшего бала и не менее сумасшедших последующих событий,  все еще пребывающую в остатках праздничного платья Алес в капитанскую каюту.
- Итак, - начал Дьявол, вольготно расположившись на капитанском кресле.  – Думаю, пришла пора определить наш главный курс. Поэтому, господин капитан, я попрошу вас выложить на стол два имеющихся у вас медальона, я же в свою очередь выложу те, которые находятся у меня.
Джек, мысленно окрестивший сеньора Черта заразой, с недовольным видом порылся в многочисленных карманах своего так называемого одеяния и извлек на свет два совершенно идентичных медальона. Недоверчиво покосившись на Дьявола, капитан аккуратно положим свои бесценности на захламленный стол. Дьябло довольно улыбнулся и положил рядом те медальоны, которые имелись у него. Затем, повертев золотые диск, нахмурился, переложил один медальон на другое место. Выстроив, таким образом, части карты по порядку сударь Черт посмотрел на находящуюся в каюте мисс РинФерас. Алес, совершенно измученная событиями бурной ночи, пялилась на окно капитанской каюты, по которому медленно полз вниз маленький паучок, и пыталась подавить воистину чудовищный зевок, а также страстное желание немедленно снять с себя эти парадные тряпки и тугой корсет и одеться в такие привычные родные брюки и рубашку. Заметив, что девица РинФерас не горит желанием самостоятельно принимать участие в решении вопроса, Дьябло окликнул племянницу Фрэнка:
- Сеньорита Алес, извините что прерываю ваши наблюдения за паукообразным, но вы здесь не за тем, чтобы составлять энтомологическую опись насекомых, способных переносить водно-морскую среду, - Алес посмотрела на сеньора Черта глазами умирающей выхухоли. Разумеется, сеньорита РинФерас ни слова не поняла из того, что ей сказал приятель ее грозного дядюшки. Поэтому оному приятелю пришлось пояснить свою мысль: - Сеньорита, я попрошу вас помочь нам разобрать то, что написано на этих замечательных безделучшечках, ведь только вы способны расшифровать эту причудливую вязь, кою кто-то осмелился окрестить алфавитом!
Алес опасливо приблизилась к «безделучшечкам» и, наклонив свою лохматую рыжеволосую голову, принялась что-то вычитывать. Джек и Дьябло терпеливо ждали. Вернее, не совсем терпеливо, потому что один то и дело заглядывал через плечо Алес, а другой барабанил пальцами по столешнице с таким рвением, будто надеялся перестучать по громкости целый табун жеребцов.
Наконец, Алес оторвалась от изучения медальонов и провозгласила:
- Здесь сказано, что…
- НУ?!! – в унисон завопили Дьябло и Джек.
- Желающий стать королем храбрый воин
Пусть в полдень прибудет на Берег Свиньи.
Зеленые древа его пусть встречают,
И он под их тенью начнет пусть свой путь.
В лесу он увидит уставшего деда,
Склоненного бурей до самой земли.
Ему поклонившись, пусть воин отважный
Отмерит на север семь сотен шагов.
Увидит тогда он дворец  охладелый,
Величья и скорби извечный приют.
Металл цвета солнца сокрыт в безднах мрака
Под белой собакой в утробе змеи!
- продекламировала Алес.
Повисло тягостное молчание.
- Хм, исчерпывающе, - пробормотал Джек и полез за переборку за родным, припрятанным там ромом.
- Что ж, теперь мы знаем, куда нам плыть! – радостно провозгласил сеньор Дьяблою
- ЗНАЕМ?! Вы в своем уме?! Что из этого бреда больного рифмоплета, крысы сухопутной, можно узнать? Мы в полной клоаке, смекаете? – ответствовал Джек и сделал внушительный глоток вожделенного рома.
- Ошибаетесь, мой друг, - просиял Дьябло.  – Все указания к поиску сокровищ нам даны. Если вы не заметили, то координаты вырезаны на обратной стороне каждого медальона. Этот, - тут он взял один медальон, - надо, полагать, первый по счету. Что мы имеем? 45 градусов северной широты и 70 градусов восточной долготы. По-моему, курс предельно ясен, - и Дьябло позволил себе улыбнуться.
- Ясен? Хм.. Оу, в таком случае, вы можете мне ответь, ЧЕГО это координаты? Острова? Материка? Монастыря в джунглях?
- Это координаты так называемого Берега Свиньи, куда мы сейчас и направляемся. По-испански, это будет Ла Коста де лос Кэрдос. Капитан, может, вы соизволите посмотреть карту здешних вод?
- Безусловно,  - буркнул Джек и принялся рыться в живописно разбросанных бумагах. Около пяти минут слышалось только шуршание сваленных в кучу бумажных листов и беспрерывное «Зараза-зараза-зараза!!!», твердимое капитаном Воробьем. Дьябло вздохнул, возвел очи горе и учтиво поинтересовался:
- Друг мой, вы не эту карту ищете, - и Черт уложил на стол перед капитаном чуть помятую карту. Джек издал победный вопль и кинулся к карте. Дьябло и все еще пребывающая в капитанской каюте Алес присоединились к нему, и три пары глаз стали пристально изучать лист бумаги. Наконец, Алес громко завопила:
- Вот оно! Ла Коста де лос Кэрдос! Берег Свиней!!!!
_ Да, так и есть.. Учитывая, где мы сейчас…- Джек прищурил черный лукавый глаз, высчитывая, сколько времени займет путешествие. – Что ж, нам потребуется чуть больше трех дней, чтобы оказаться на месте.
- НАМ хватит двух дней, - произнес Дьябло, и Джек понял, что действительно так и будет. Чем Черт не шутит, в конце концов? И разве Морской Дьявол посмеет отказать в маленькой услуге своему сухопутному сородичу?
- Итак, у нас есть курс! – провозгласил капитан Джек Воробей.
- Да, именно так, - одарил его улыбкой Анхель. – Предлагаю «Рыцарю тьмы» и «Жемчужине» продолжить плавание кильватерной колонной на расстоянии не более трехсот фунтов друг от друга. Если мне нужно будет что-либо с вами обсудить,  то суда снова пойдут борт о борт. А теперь, прощайте,  – и сударь Дьябло поднялся с кресла капитана, взял со стола свои два медальона и направился к выходу. У самых дверей он развернулся и сказал: - И вам бы не мешало ограничить потребления рома, капитан – сокровища надо добывать с трезвой головой, иначе вы рискуете остаться в дураках, - Анхель усмехнулся и исчез, растворившись в воздухе.
- А вам бы не помешало сменить одеколон, сударь, - проворчал Джек, отгоняя сильный запах серы, оставшийся после исчезнувшего Дьябло. Тут капитан заметил, что он в каюте все еще не один. Алес, которая мешала Воробью насладиться одиночеством и превосходным ямайским ромом, стояла с широко открытыми глазами и бессмысленно пятилась в то место, где только что стоял Анхель Дьябло. Мозг девушки никак не мог уловить, куда это подевался приятель ее дядюшки, что Алес сильно печалило. Джек, полюбовавшись на застывший монумент Изумления, мягко кашлянул.
- Сеньорита Алес, вы можете быть свободны.
Алес кивнула, как китайский болванчик и медленно, на автомате направилась к выходу из каюты. Джек учтиво проводил даму под локоток. Переступив порог, Алес с капитаном могли полюбоваться на живописно расположившихся вокруг капитанской каюты Диего, Майкла и Катрину, уже успевших снять бальные наряды и вновь щеголявших в своих привычных драных, но таких любимых пиратских одежках, а также всепроникающего Гиббса, которому так и не терпелось узнать все из первых уст, то бишь из уст самого капитана Воробья. Подслушивание было в самом разгаре и те, кого подслушивали, появились как всегда не вовремя.
Джек вздохнул, покачал головой, сделал очередной глоток из успевшей ополовиниться емкости с ромом и поднялся на капитанский мостик, отдавая команде приказания о направлении плавания. Алес же, вышедшая на солнечный свет нового утра, вновь вспомнила о том, что ее внешний вид не подходит отважной пиратке, а больше всего является аналогом внешности леди, подвергшейся нападению самых глумливых разбойников. Засим, Алес подхватив многострадальные юбки своего некогда роскошного платья, ломанулась в родной лазарет, переодеваться. Диего, Катрина и Майкл проводили сеньориту РинФерас насмешливыми взглядами и стали наслаждаться отличной погодой и витавшим в воздухе духе приключений и азарта, который странно отдавал легким запахом серы и адских костров.

Через полчаса из лазарета на палубу выплыла и переодевшаяся Алес. Вид у племянницы Фрэнка был довольный и цветущий… Именно что был! Тут она увидела прямо перед своим миленьким курносым носиком растянувшуюся в идиотской улыбке физиономию влюбленного Регетти. В руках пират держал что-то непонятное, склизкое и отвратительное, по всей видимости, дохлого осьминога, которого он решил презентовать любимой, а также какой-то подозрительный веник из зеленых водорослей. Пахло от новоиспеченного Казановы соответствующе: благоухание рыбного рынка распространялось по всему судну, заставляя пиратов грубо высказывать все, что они думают о свихнувшемся «севрюжьем помете», как они по доброте душевной и от чистого сердца окрестили Регетти. Увидев «прекрасного принца», Алес завопила что есть мочи, умчалась с палубы и захлопнула дверь лазарета, пожалев, что под рукой не было ничего тяжелого, чтобы выбить из пустой головы пирата дурь влюбленности. Пинтел, наблюдавший за приятелем, радостно загоготал:
- Я же тебе говорил, каракатица ты ощипанная, эта куколка тебя пошлет куда подальше! Угага!
- У прекрасной сеньориты Алес доброе сердце! И я ей НРАВЛЮСЬ! Ты заметил, какие у нее были мечтательные глаза, когда она на меня смотрела? Ты заметил, она даже ничего в меня не кинула за то, что я нарушил ее покой! – радостно заявил «ощипанная каракатица» и, сложив свои дары под дверью лазарета, сияя отправился прочь под аккомпанемент разъяренного рева раненой пантеры, слышимого из за двери.
Весь день несчастная Алес просидела в лазарете, боясь знаков внимания со стороны любвеобильного Регетти. Еду Алес приносил Диего. При этом испанец всегда был красный, от еле сдерживаемого хохота. Алес списывала алый оттенок лица испанца на его крайнее смущение в связи с тем, что он пламенно в нее влюблен. Диего не разубеждал сеньориту, но как только он покидал лазарет и отходил от помещения на приличное расстояние, чтобы Алес не могла его слышать, он принимался безудержно хохотать, в чем его поддерживали Катрина и Майкл.
Так прошел первый день плавания. Атмосфера на «Жемчужине» царила одухотворяющая, задорная и бодрая. Все пребывали в самом наипрекраснейшем расположении духа. Все, кроме мисс РинФерас. Приставания Регетти, который чуть ли не целый день кружился под дверью лазарета, осаждая юную девушку и шепча ей страстные признания, полностью извели Алес. Ближе к вечеру Регетти плавно куда-то испарился, и племянница грозного Фрэнка собралась уже вздохнуть с облегчением! Ан нет! Плохо она знала пиратскую душу, исполненную страсти.
Алес уже собиралась лечь спать, надеясь, что все события сегодняшнего дня останутся просто одним страшным кошмаром ночи, а завтра все будет снова здорово, как заметила, что под дверь лазарета кто-то просовывает сложенный засаленный листок бумаги. Природное любопытство пересилило брезгливость, и Алес подняла и развернула предназначавшееся ей послание. Написанное вызвало у девушки протяжный и жалостливый стон, ибо она поняла, что Регетти настроен не так уж легкомысленно, и подобную дурь из его головы можно выбить только вместе с оной головой.

О дева, покорившая пирата!
Ты так прекрасны, как сама заря!
Один твой взгляд дороже ста агатов,
Но, правда все ж, дешевле серебра.
Люблю тебя я пламенно и нежно,
Как черный брамсель любит брам-стеньга.
За взгляд твой, сеньорита, безмятежный
Грот-мачту наклоню к твоим ногам.
Лишь улыбнись мне, милая русалка,
Рангоута важней ты мне теперь.
Фок-мачта моего ты кливер-штага.
Люблю тебя я, пупсик! Будь моей!

Сам же Регетти стоял под дверью лазарета и блаженно улыбался аки объевшийся мыш, ожидая новый день, когда его возлюбленная снова явит ему свой лик. И теперь у них все получится, потому что он посвятил своей любимой прекрасные стихи!

29

Утро навалилось на «Жемчужину» густым и белым, словно букли париков английских лордов, туманом.
Но в капитанской каюте уже кипела бурная деятельность боцмана.
- Кээээп, кэп, вставай, твоя вахта, - уныло басил в ухо безмятежно спящему Воробью хриплым голосом Гиббс. На эти оральные потуги Джек реагировал вяло – он только кривился, морщился, как изюмина, и, отмахиваясь от боцмана, шумно елозил по узкой и твердой, словно намерения коммодора относительно повешения всех типов пиратской наружности, койке.
- Кээп!
- Вшнггшнввпррр…. Кышшшш отсююююда…
- Да как же до твоей милости добудиться-то?
- Ммммвв…
- Прости, Господи, - Гиббс перекрестился, возведя очи к небу, и стал щедро поливать капитана ромом из горлышка запыленной бутылки, обнаружившейся возле «царского ложа». Тот сначала замычал, а потом, не просыпаясь, раскрыл рот и подставил его под живительные струи мутного алкоголя, которые Гиббс, аки ветреная Геба, низвергал на него с похвальным усердием. К сожалению, сонный организм капитана не справился должным образом с передвижением жидкости в глотке при горизонтальном положении тела, поэтому вскоре Джек подавился, забулькал, закашлялся и сверзился с койки, ничего не соображая и страшно хрипя. Боцман, не на шутку перепугавшись, засуетился, бухнулся на колени и начал методично колотить капитана по спине…
Вообщем, утро у Джека Воробья началось крайне занимательно.
Когда спустя десять минут в сером мареве рассвета на окутанную туманом палубу выплыли Джек и Гиббс, один с красным, удивительно сливающимся с платком на голове, лицом, а другой с внушительным, скоренько проявляющимся синяком на скуле, можно было с уверенностью сказать, что с обязанностями гувернера боцман справился весьма сомнительно. Но тем не менее справился, что давало ему повод для радости, ибо теперь можно было спокойно допить бутылку, из которой, аки саженец, был полит капитан, и отправиться в кубрик вздремнуть, сдав, наконец, свою вахту.
Жадно глотая ром, капитан Воробей удовлетворенно чувствовал, как перестает саднить подранное кашлем горло, а глаза слезятся от крепости вливаемой жидкости, а не от мучительной попытки сделать вздох. Мысли начинали свой воистину чудовищный разбег, и мир уже не казался столь отвратительным и мерзким, переставая ассоциироваться с опухшей и изрядно помятой физиономией боцмана. Джек с большой неохотой оторвался от бутылки, лизнул палец и поднял вверх руку, с архисосредоточенным лицом соображая направление ветра.
- Паруса на правый галс, псы помойные! Живей, живей, тащимся как на гондоле! Поднять грот и грот-трисель! – капитан засуетился и забегал, чуть ли не пинками загоняя матросов на ванты. Для пущего устрашения Джек даже сподобился пару раз выстрелить в воздух. Как известно, Воробей никогда и ничего не делает просто так. Вот и сейчас он старательно напускал на себя вид грозного командира, пару раз став случайным свидетелем тайных сходок, на которых некоторые особо деятельные матросы вели воспитательные, можно даже сказать, бунтарские беседы с целью объединить вокруг себя побольше членов  экипажа «Жемчужины» и заставить Воробья отказаться от сделки с Черным клинком, которая ничего, кроме, в лучшем случае пули в затылок, не сулила. Но, Джек скорее предпочел бы сейчас позвать на романтический ужин Дэйви Джонса, чем торжественно выдать Фрэнку таким трудом обретенные медальоны и убраться восвояси… Хотя, об «убраться», пожалуй, речи идти уже не будет – разве что на дно морское, на тот самый пресловутый, вышеоговоренный романтический ужин к Морскому  дьяволу. Да, невеселая картина. Но разве Джек когда-нибудь унывал? Помилуйте, господа, это совершенно исключено, по той простой причине, что наш герой не кто иной, как капитан, КАПИТАН Джек Воробей! Да, все предельно просто и незамысловато. Но, зато как звучит!
Подкрутив ус и чувствуя внутри внушительный прилив сознания своего капитанского всевластия, Джек буквально летел по палубе, швыряя приказания, словно шулер – карты. Плотный туман оседал на коже и невероятно раздражал капитана, что придавало его рыку еще большую внушительность. Внезапно начальственное око Воробья заприметило новых потенциальных исполнителей его приказов – один из рустеров, ведущих в трюм, приподнялся и явил миру скорбный лик Диего, а за ним и зеленоватую физиономию Майкла. Испанец был изрядно помят со сна и напоминал подслеповатую выпь, но юный бывший офицер был еще колоритнее – ночью он видимо долго мучался бессонницей, так что по внешнему виду его теперь легко можно было спутать с каким-нибудь свежевыловленным утопленником. Капитан поравнялся с молодыми людьми и скис – их «бравый» вид решительно мог бы вдохновить на самоубийство целый отряд оптимистов.
- Дивно выглядите, ребята, - резюмировал Джек, выдавив кривую улыбку.
- Нас разбудил мистер Гиббс и отправил на вахту, - фокусируя на Воробье взгляд, выговорил Диего и лениво почесал затылок. – С этого дня мы являемся полноправными членами экипажа?
- Непременно, амиго, - просиял Джек. – В качестве пассажиров вы невероятно обременительны. Особенно мистер Норрингтон. – и перевел взгляд на Майкла, но тот не отреагировал – он уже спал, стоя, словно полковой конь в редкие минуты отдыха. 
- Эм… Послушай, цыпа, - Воробей сосредоточенно примерился и ткнул указательным пальцем Майкла в грудь. Тот пошатнулся, вздрогнул и разлепил один глаз. Мутное пятно перед носом путем сложной фокусировки приняло облик капитана, который снисходительно улыбался и чесал подбородок, чего-то выжидая.
- Я весь внимание, капитан Воробей, - промычал Норрингтон-младший и, сделав над собой чудовищное усилие, открыл второй глаз в знак готовности нести вахту.
- Чудно, мои бодрые друзья! В таком случае спешу обрадовать, что вас ждут - не дождутся прелестные крошки, которые стосковались по ласковой мужской руке, - и, наслаждаясь произведенным эффектом, который моментально прогнал сон с физиономий удивленных молодых людей, Джек провел их на пушечную палубу и предоставил в их полное распоряжение целый гарем орудий, требующих чистки. Лица Майкла и Диего в один момент приобрели чудовищное сходство со скисшим молоком – а ну как они и вправду ожидали, что в недрах «Черной Жемчужины» скрывается десяток прелестных наложниц? Но за чистку пушек новоиспеченные матросы все же нехотя принялись, вполголоса обсуждая женский пол в целом и свои похождения на его фронте в частности, благо тема была подкинута самая животрепещущая. Майкл с оттенком романтической и так забавляющей испанца грусти рассказывал о сорвавшейся по причине командирования помолвке с очаровательной юной блондинистой особой, племянницей вице-адмирала, в которую наше офицерское благородие был, по секрету сказать, сопливо влюблен. А Диего же в свою очередь с хохотом повествовал, как еще мальчишкой ровно на два часа влюбился в Алес, когда только-только был взят к себе в услужение Дэном, ее наставником. Почему срок был столь короток, хотя испанец и настаивал на том, что наоборот, два часа – это невероятно длинный промежуток времени для рождения, пика и увядания навеки чувств к сеньорите РинФерас, обоим было понятно без слов.
Кстати о чувствах к вышеназванной сеньорите РинФерас. Чуть забрезжил рассвет, как Регетти пылким Ромео замаячил возле двери обиталища Алес. Трепеща и прикладывая ухо к переборке, наш тощий и грязный рыцарь пытался расслышать ровное сопение своей спящей дамы. Но куда там было его расслышать, когда в любое время суток неизменно гогочущий и пребывающий в раздраженно-насмешливом состоянии Пинтел крутился над ухом и безжалостно ржал над чувствами своего товарища. Регетти отмахивался от него, бранился, бросался с ножом, истерил, но не добивался ровным счетом ничего и, уставший, вновь любовно врастал ухом в переборку. В итоге, разбудив в одном из таких выяснений отношений  Алес, пираты, выслушав о себе массу приятного и увлекательного, наконец, были с чудовищным визгом торжественно отправлены «делить ложе с чилийскими неприличноеслово выдрами», как выразилась сама разгневанная мадмуазель. Несчастному влюбленному пришлось удалиться, ибо недовольство барышни ножом резануло по его ранимой душе. Вместе с ним уковылял и хрюкающий от хохота Пинтел, а Алес же еще минут сорок сидела, боясь пошевелиться и поверить своему счастью, что пылкий ухажер соизволил убраться. Когда она, наконец, опасливо высунула свой курносый носик из лазарета и вышла на верхнюю палубу, было прелестное солнечное утро. Светило еще не успело раскалить воздух, а утренний туман оставил в нем приятную свежесть и прохладу. Мисс РинФерас облокотилась о фальшборт и смотрела на проплывающие в дымке справа по борту неясные берега материка, на которые им в скором времени предстояло ступить и углубиться в их дикие лесные дебри.
- Любуешься, цыпа? – прошелестел над самым ухом голос Воробья, бесшумно подкравшегося и напугавшего Алес, которой в любом неожиданно явившимся пред ней человеке мерещился одержимый Регетти. Она ощутимо вздрогнула, ругнулась и буркнула:
- Чума на вас, капитан! Разве можно так пугать?
- Прости, киса. Люблю эффект неожиданности! – прищурился и расплылся в улыбке тот. – Ну, что же, ты готова вступить в последнюю фазу нашего авантюрного путешествия? Не далее как завтра-послезавтра мы пристанем к Ла Коста де лос Кэрдос и совершим небольшую прогулку к «величья и скорби извечному приюту», - сверкая на солнце золотыми коронками, вещал Воробей.
- Что-то вы больно разговорчивы со мной, - протянула Алес. – Никак моя помощь еще может понадобиться? Ну, вы и плут!! Идите к черту!
- Цыпа, ты в своем репертуаре, – просиял Джек, осторожно опуская руку на плечо мисс РинФерас. Та удивленно вскинула брови, но медлила и не добавляла к числу некогда выбитых зубов капитана Воробья еще один. – И ты сама проницательность. Но твоя помощь может действительно понадобиться, и я не упускаю случая наладить с тобой тесные дружеские контакты.
Только тесных и дружеских контактов с капитаном Алес не хватало для полного счастья. Она выпучила глаза, брезгливо дернула плечиком и скинула с него воробьеву ладонь.
- Вы забываетесь, капитан! – завелась фрэнкова племянница, возмущенно хватая ртом воздух. – Вы наивно полагаете, что меня можно купить пошлыми обжиманиями?? Никогда!
- Послушай, куколка, я всего лишь хочу продемонстрировать тебе, что намерен договориться о дальнейшем сотрудничестве полюбовно, а не заставлять тебя под дулом пистолета читать эти чертовы иероглифы!
- Ну, знаете ли, капитан Воробей! Думаете, я не смогу отличить банальное приставание от предложения делового сотрудничества? Распутник! – и залепила Джеку пощечину, утопая в чудовищной перспективе быть возлюбленной стразу тремя… Да, воистину у мисс РинФерас была богатая фантазия, ибо подозрения относительно как минимум двоих были весьма необоснованны. Но это не помешало девице с видом оклеветанной монашки передислоцироваться к левому фальшборту, театрально фыркая и возмущаясь беспардонности Джека. Тот же сначала раскрыл было рот, но решив, что убеждать мисс Ринферас – это все равно, что разговаривать с собственным сапогом, махнул рукой и двинулся на ют.  Вскоре, впрочем, гордая родственница Фрэнка Черного клинка с позором умчалась с верхней палубы и из видимости капитана Воробья в частности, завидев, как к ней по вантам спускается счастливый Регетти…
Вообщем, все было как обычно, ничто не нарушало привычной обстановки на «Черной Жемчужине», разве что Катрина, выползшая откуда-то далеко за полдень, пугала команду нежнейшим зеленоватым оттенком лица по причине снова невесть откуда взявшейся морской болезни. Но и этот случай вопиющим можно было назвать с большой натяжкой, благо Воробей вскоре со злорадной усмешкой отходил распластанную по фальшборту носовой палубы воровку своими подозрительными лекарственными припасами. Чудный колорит морской прогулке придавал и злой, проснувшийся во второй половине дня Гиббс, методично паливший в чаек, что кружились над мачтами и оглушали экипажи судов своими противными криками. Впрочем, боцманским экзерсисам весьма недвусмысленно вторили на «Рыцаре тьмы» - вечно раздраженный Фрэнк дошел до апогея бешенства и с упоением срывал свою злость на упитанных карибских птичках.
Весь день нещадно жгло солнце, и только к вечеру небо затянуло, а море взволновалось, но шторм так и не разыгрался, лишь усилилась качка, да на удивление попутным ветром опасно надувались паруса. Никак Дэйви Джонс развлекался, чтобы не казалась нашим путешественникам жизнь медом. На другой день погода лучше не стала. Качало довольно ощутимо, но сие обстоятельство не мешало двум прекрасным кораблям идти полным ходом к намеченной цели. К вечеру впередсмотрящий на шедшей чуть впереди «Жемчужине» углядел обширную дельту реки, берега которой как раз и носили название Ла Коста де лос Кэрдос по причине большой популяции в этих местах диких свиней. Устье реки при впадении в море было настолько широко, что напоминало как минимум внушительных размеров залив. Река более-менее сужалась лишь спустя пару миль вглубь материка, так что в дельту можно было зайти прямо на кораблях, что наши герои и не преминули сделать. А когда же, благодаря схождению берегов, течение  усилилось, «Жемчужина» и «Рыцарь тьмы» встали на якорь, дабы спустить шлюпки на воду и обеспечить разношерстному отряду новоявленных конквистадоров большую маневренность...  Засим, вновь пришло время для производственного совещания.
Оставив своего взрывного протеже метаться по палубе и бесполезно тратить порох на бессчетных чаек, Дьябло передислоцировался на «Черную Жемчужину» и предстал перед кислой физиономией Джека.
- Ну, что ж, мистер Воробей, кажется, пора нашим отрядам объединить свои усилия для достижения наилучшего результата в поисках вожделенных обеими сторонами сокровищ. Нам вновь требуется собрать все четыре медальона, для того, чтобы хотя бы определиться, на какой из берегов следует высадиться.
- Могли бы закопать свои побрякушки и на острове… Возись теперь с этими картами… - заворчал Джек и полез за подкладку своего потрепанного камзола, где минут пять копался в поиске надежно завалившихся туда медальонов.
Хотя бы тонкий намек на то, какой берег избрать для высадки, искали около часа… Вернее, искал Воробей, ибо Дьяволу известно все, но становиться добрым джинном и выкладывать информацию на блюдечке сеньор Черт отнюдь не собирался. Спустя полчаса после начала поисков Джек сдался и кликнул Алес, так как после того, как она прочитала безумную вязь иероглифов и клинышков, капитан уверился чуть ли не в ее всемогуществе, которому отнюдь не мешала больная фантазия рыжей мадмуазели. Так что еще полчаса тонкий намек искали уже втроем.
- Смотрите! – наконец, заорала прямо в ухо Дьябло обрадованная Алес. – На обратных сторонах медальонов выгравированы рисунки, которые складываются в какую-то надпись! Тааааак, - протянула она,  и углубилась в  чтение, щурясь и коршуном нависая над свечой.
Воробей аж вскочил и забегал вокруг стола, в нетерпении зажевав одну из своих косичек. Когда же по причине невыносимости ожидания он уже потянулся за бутылкой, мисс РинФерас вдруг заговорила:
- Чертовы стихоплеты! Поди, разберись, что они этим хотели сказать… Вообщем, слушайте:
Два брата встречают тебя на пороге.
Один храбрецу лишь окажет приют –
Он первым встречает Земного Владыку,
Поднятою дланью касаясь звезды.
Дьябло лишь закатил глаза, поражаясь занудству мисс РинФерас, которая не поленилась облачить переведенные строчки в более-менее ровную форму, а Воробей, задымившийся от нетерпения, одним прыжком оказался возле запыленного окна и начал вдохновенно высматривать вышеговоренные ориентиры, суть «братьев» и «поднятую длань». Пейзажа, виднеющегося из оного окна, капитану оказалось мало, поэтому он, не раздумывая, рванул на палубу, обозревать пространство целиком, не забыв прихватить с собой свои медальоны. Алес пулей вылетела вслед за ним, и даже сеньор черт, удивленно улыбаясь предусмотрительности Джека, последовал примеру последнего и вальяжно выплыл из капитанской каюты.
На палубе творилось всеобщее смятение – капитан Воробей метался от борта к борту и, аки нетерпеливая влюбленная, требовательно вглядывался в панорамы лесистых берегов. Круге эдак на пятом Джек вдруг вспомнил о том, что является счастливым обладателем некоего компаса, сломанного, но на удивление полезного, засим торопливо сорвал приборчик с пояса и, раскрыв, впился в него глазами. Стрелочка, лениво покрутившись, услужливо показала на восточный берег, чем вызвала у Воробья и примостившейся возле его плеча Алес восторженные вопли, на которые как на звон набата сбежались наиболее любопытные члены команды. В числе первых прибежала водить жалом и Катрина, влача за собой вверенную Гиббсом парусину, которую ей требовалось зашить. О ее пятиметровый «шлейф» тут же споткнулось несколько человек, кто-то упал, прицельно угодив ногой на кривую иголку, поэтому на крики брани сбежались еще и те, кто не стал любопытствовать о причине радостного вопля капитана в дуете с мисс РинФерас. Вообщем, перед обрадованным Воробьем предстала добрая половина команды, которая оживленно переговаривалась и переспрашивала друг у друга о причине всеобщего сбора.
- Друзья мои, - эффектно разведя руками, продекламировал Джек, - скоро мы сходим на сушу! Готовить шлюпки, оружие и припасы! Мистер Гииииииббс! Проследите за исполнением моего приказа!
- Есть, кэп! – обрадовано крякнул боцман и начал пинками разгонять собравшихся матросов, отряжая кого в трюм, а кого к шлюпкам.
- Мисс Катрина, - обратился капитан к все еще стоящей рядом с ним в обнимку с парусиной воровке, широко распахнувшей горящие счастьем глаза и пребывающей под впечатлением от услышанного. – Вас, как и мистера Норрингтона, не желавшего отправляться на поиски сокровищ, я хотел бы оставить на корабле. Оу, по какой причине мне адресован такой взгляд, цыпа? А кто уже несколько раз порывался сбежать от меня? Из этого я волей-неволей делаю вывод, что тебе не очень-то важен итог этого путешествия!
- Что??? – вскипела праведным гневом девица. – Вы, мистер Воробей как обычно склонны помнить только то, что удобно лишь вам! Если мне не изменяет память, я порывалась сбежать тогда, когда при мне еще был медальон, без которого ваше разбойничье благородие вряд ли бы добилось даже такого успеха, как швартовка возле Берега Свиньи! Вы не имеете ни малейшего права диктовать мне свои условия! А вот господина офицера так уж и быть, оставляйте на «Жемчужине» - этот факт, я полагаю, мало кого расстроит, - добавила она, надеясь, что хоть этим предложением капитан не пренебрежет.
- Позвольте мне все-таки принять окончательное решение самому, сударыня – осклабился Воробей, полируя о рукав один из медальонов. – Ты знаешь, цыпа, твою жадность уже можно хватать руками – настолько она материальна.
- Да, вот когда закончится провиант, тогда можете смело ее хватать и зажаривать! – зло ответила Катрина и удалилась к обсиженному месту – на скрученный и брошенный под фок-мачтой канат, дабы доштопывать дырку в парусине.
- Лучше б тебя кто-нибудь схватил и зажарил, - недовольно прошипела вслед ей Алес и с нетерпением воззрилась на Джека, так как на Дьябло воззриться она побоялась, тем более уж нетерпеливо.
- Ну, что ж, сударь, теперь вы можете отправляться и радовать Фрэнки объявлением о начале сборов. Через пару часов уже можно будет оплыть! – отрапортовал сияющий капитан заскучавшему сеньору черту.
- Вы, капитан Воробей, опять слишком торопитесь и рискуете стать жертвой собственной невнимательности и нетерпеливости, - лениво пробасил тот, перебирая в холеной руке цепочку одного из медальонов. – И не говорите мне, что вы забыли содержание того чудного белого стиха, который продекламировала нам несколько дней назад мисс РинФерас, столь прекрасно переведя его с начертанных на медальонах иероглифов.
Полюбовавшись недоумением, которое поганой метлой согнало с физиономии Джека радостную улыбку, Дьявол продекламировал:
- «Желающий стать королем храбрый воин
Пусть в полдень прибудет на Берег Свиньи…» - и далее по тексту. Меня черти дома засмеют, что я вам это напоминаю, мистер Воробей.
- Неужели все так буквально? – изумился капитан, нахмурившись, аки раздосадованный арлекин.
- Помилуйте, где ваша смекалка? Что вы ожидали, если в послании четко оговорено время?
- Я думал, это для пущего колорита, - недовольно пробурчал тот, морщась. - Что ж, раз так, не смею торопить вас, сударь, и, не медля, отдаю приказания об отлагательстве сборов. И все же, вы полагаете, что эти… аборигены… или как их там были столь принципиальны в своих намеках?
- Капитан, - кашлянул в кулак Дьябло и раздраженно проговорил, глядя куда-то в сторону, - вы, кажется, не очень хорошо знакомы с культурой и характером цивилизаций этого прелестного южного континента? Лишь этим я могу объяснить вашу гипертрофированную безалаберность в понимании их посланий. И хотел бы я воспользоваться сим фактом, оставив вас в дураках и промолчав относительно этой маленькой детальки, по причине принадлежности к темному и чуждому всякой благотворительной помощи началу, но, увы, не в силах, ибо обременен неким договором, который обязал меня содействовать обретению известных нам сокровищ. Засим я прошу вас не действовать лишний раз мне на нервы, во-первых, по причине полного их отсутствия, а, во-вторых, по причине моей сущности, не располагающей к задушевным просветительским беседам. Я ясно выразился, мистер Воробей?
- Куда уж яснее… Благодарю, вы меня убедили.
- Я счастлив…

Как оказалось, убедить команды «Жемчужины» и «Рыцаря тьмы» прислушаться к ценному добавлению сеньора Дьябло и следовать ему, было сродни уговорам голодавшего неделю человека, готовящегося съесть целый котел баранины, не отправлять вожделенную первую ложку в рот. Возмущение и ропот достигли апогея, но бунтов удалось избежать – на «Рыцаре тьмы» по причине того, что его импульсивный капитан просто светился прямо-таки отеческой готовностью всадить пулю в лоб любому недовольному. А на «Черной Жемчужине» не бунтовали из-за сказочного красноречия и языкастости Воробья, который наплел с три короба, а так же случайно сломал челюсть одному из неблагодарных и чересчур идеологически настроенных слушателей его цветастых речей. Одним словом, ровно в полдень следующего дня от стоящих на якоре кораблей послушно отделился десяток шлюпок и орда пиратов под предводительством двух капитанов и одного сударя черта погребла к восточному берегу реки, сплошь покрытому густым лесом.
И Джек Воробей, и Фрэнк Черный клинок отрядили с собой примерно человек по 20, оставив совсем незначительное количество матросов охранять корабли, ибо команда Воробья и так не блистала внушительным количеством, а Фрэнк, несколько увлекшись, за время совместного путешествия перестрелял уже добрую четверть своих людей.
Черный клинок, плотоядно улыбаясь, ласкал гневным и обещающим все муки инквизиторских пыток взором свою ненаглядную племянницу, опасливо жавшуюся к верному испанцу, а так же капитана Воробья. Сам же Воробей безмятежно улыбался, кося под дурачка, но в то же время четко отслеживая ситуацию и готовый в любой момент выдумать какой-нибудь спасительный фортель. Пираты с обоих судов переругивались и шутили между собой, но на «конкурентов» с корабля-противника взирали далеко не с нежностью и дружелюбием. А уж взгляды, которые перепадали врастающим в банки шлюпок Алес и Катрине от фрэнковых головорезов вообще не поддавались описанию в литературной форме.
К берегу пристали на удивление слаженно и коллективно – все десять шлюпок радостно ткнулись носами в илистые берега реки и головорезы под предводительством двух капитанов, не мешкая, повылезали на берег. Тот час же отрядили несколько человек отводить плавательные средства к кораблям, дабы не предоставлять имуществу шанс быть унесенным течением в море, и… встали на месте, негромко переговариваясь. Ибо как дальше действовать совместно не представлял ни один из участников этой безумной авантюры. Фрэнк сверлил взглядом отряд с «Жемчужины» и чувствовал, что его хватит удар прямо здесь, на этом чертовом испанском берегу, если он тотчас не разделается с воробьевыми людьми при бесспорном лидерстве и первенстве их капитана.
«Фрэнк, что ты опять задумал? Я в няньки тебе не записывался, чтобы контролировать твои абсурдные действия каждую минуту!» - раздраженно пробасил в голове голос Дьябло, в время как обладатель голоса безмолвно стоял неподалеку и с апатичным видом изучал бессовестно зеленеющий прямо перед носом лист какого-то кустарника. «Идите-ка вы ко всем своим чертям, сударь», - от души подумал Черный клинок, всецело захваченный очередной безумной идеей об избавлении мира от Джека Воробья и иже с ним. Засим одержимый капитан расплылся в хищной ухмылке, оглянулся на своих головорезов и прошипел, кивнув на команду Джека:
- Окружить!
- Фрэнки, ты что? – искренне удивился Воробей, воровато потянувшийся к торчащему из-за пояса пистолету. Команда за его спиной зашумела и схватилась за оружие, намереваясь отбиваться. Девушки же побледнели, каждая, со своей стороны, моментально и остро пожалев, что когда-то допустила даже мысль о том, чтобы сесть на «Черную Жемчужину».
- Ни с места, обезьяны! – театрально продекламировал Черный клинок и услужливо выставил вперед пистолет и шпагу. – Долго же я ждал этого момента! Помолись, Воробей, кажется, через минуту одним шутом на земле станет меньше! – и прежде, чем Джек успел сообразить и что-либо ответить, Фрэнк нажал на курок…
Выстрела не произошло. Черный клинок не поленился нажать на курок еще, и еще раз, но пистолет упрямо давал осечку. Говорить, что это взбесило импульсивного капитана, - значит попусту лить воду, ибо гнев клокотал в нашем герое, словно раскаленная магма в жерле вулкана. И пока Воробей, растянув рот в ироничной ухмылке, был занят наблюдением за этим увлекательным представлением, программу которого открывала и закрывала пантомима «осечка», произошло нечто неожиданное, о чем потом с хохотом вспоминали все выжившие в этой авантюре: отчаявшись традиционным способом всадить пулю в лоб ненавистному капитану «Жемчужины», Фрэнк не нашел ничего более оригинального и креативного, чем всадить эту самую пулю в этот самый лоб несколько фигурально. Обладатель лба не успел опомниться и должным образом среагировать, как это полагается капитану Джеку Воробью, как вдруг Черный клинок неуловимым движением размахнулся и со всей силы швырнул пистолет ему в голову. Раздался глухой звон, и Воробей срубленной пальмой рухнул на песок.
- Связать их, - лениво бросил Фрэнк, махнув в сторону  команды Джека, а сам перевернул ногой свою поверженную жертву и начал деловито стаскивать с этой самой жертвы камзол.
- Вы поплатитесь за это! – вдруг раздался дрожащий голос Майкла Норрингтона, который в лучших традициях юного героя и человека чести не мог стерпеть столь явных антизаконных действий применительно непосредственно к своей экс-офицерской особе. – Им нужно дать отпор! – кипятился он, воинственно наставляя саблю на подступающих фрэнковых пиратов.
- Идиот, - прорычал заросший бородой головорез, наступая на просто горящего сказочной отвагой Майкла, который, к слову сказать, ни разу и не дрался как следует за спасение своей шкуры. Признаться, этот благородный порыв мог бы определенно стать последним в жизни Норрингтона-младшего, но фортуне было угодно, чтобы сей молодой человек еще потоптался на грешной земле. В честь этого бородач, лениво скрестив с ним сабли, просто дал ему от всей своей широкой пиратской души кулаком в волевой подбородок, отправив нашего отважного героя предаваться грезам в состоянии глубокого беспамятства. Глядя на так бесславно поверженных капитана и экс-офицера, команда «Жемчужины», благоразумно желая жить, сдалась, предоставив фрэнковым людям полную свободу в действиях. Те же,  без лишних церемоний связали их по рукам и ногам и с похвальным усердием стали привязывать к поросшим мхом, древним прибрежным представителям древесной флоры.
- Девок нельзя оставлять, - прохрипел грязнущий, отвратительный головорез с лицом, похожим на кусок стухшей баранины, лихо путая веревками заломленные за спину руки мертвенно-бледной Катрины. – Их тут даже две, на всех хватит! Буахаха!
- Всех оставлять здесь, - брезгливо процедил Черный клинок, общупывая снятый с Воробьея камзол в поиске медальонов. Те очень надежно завалились за рваную подкладку и весьма кстати выводили из себя раздражительного Фрэнка.
- Но кэп! Развлечемся и дело с концом! – прогундосил пират, пытающийся заставить Алес лежать смирно, в то время как он опутывал ей веревками ноги. Наконец, ему надоела извивающаяся и изрыгающая проклятия мисс РинФерас и он наотмашь отвесил ей щедрую оплеуху, оставив на нежной щечке рыжеволосой бестии моментально покрасневший след.
- Убьююююю!!! – завыл надежно слитый с природой, то бишь мастерски привязанный к дереву, Диего, который, правда, был уже не в силах что-либо сделать, как, впрочем, и осененный праведным гневом Регетти - он яростно рвался, аки баклан из сетей, но ничего, кроме пинка под дых, не добился.
- Вы, кажется, плохо меня слушаете, мистер Грей? – в свою очередь негромко прошипел Фрэнк, трепетно сжимая в руке две золотые бляшки и бросая на нокаутированного Воробья его же камзол, уже избавленный от тяжкой ноши в виде двух медальонов. – Вы полагаете, я стану спокойно ждать, пока моя команда будет пускать по кругу этих девчонок? Или, может быть, вы думаете, что, если я столь ревностно желаю избавить дочь своего брата от бренной земной оболочки, то позволю какой-то грязной свинье развлекаться с ней у себя на глазах? Вам дан приказ, так что выполняйте его. Вы знаете, как я «поощряю» самодеятельность!  - и отвернулся, давая понять, что разговор на этом закончен. Но не успел он начать раздавать приказания относительно дальнейших действий, как гневный продолжительный  вскрик Алес возвестил о том, что такое понятие, как «неподчинение» все еще витало среди умонастроений команды Черного клинка. Достопочтенный мистер Грей не мог сдержать свои пламенные порывы и с ошалелыми глазами начал раздирать на мисс РинФерас застегнутую на все пуговицы безрукавку и рубашку. Увы, но радость от созерцания юного тела так и не осветила последние минуты жизни порывистого члена команды Черного клинка, ибо с размозженным лихой пулей черепом довольно проблематично дальше желать удовлетворения низменных потребностей…
- Весьма наглядно… - откомментировал меткий выстрел Фрэнка Дьябло. – Прямо в яблочко, капитан. Браво.
- Вы как всегда любезны, сеньор, - оскалился тот, сгоняя с дула редкий дымок. Помедлив, он продолжал. - Кто-то здесь еще хочет женской ласки? Не стесняйтесь, господа! Что? Нет? Тогда шевелитесь, отродья!
«Отродья» на этот раз просто заблистали исполнительностью, навязывая морские узлы на веревках и весьма любезно предоставляя команде Джека Воробья шанс сколько угодно (Богу, конечно, либо, как вариант, местной хищной фауне) любоваться девственной природой Ла Коста де лос Кэрдос, пусть и в обстановке с несколько сомнительного рода удобствами. Забрызганную ошметками порочных мыслей мистера Грея Алес и, словно проглотившую от страха язык, Катрину привязали к дереву последними. Пребывающим же по-прежнему в мире грез Джеку и Майклу просто скрутили руки и ноги и швырнули в компании трупа поближе к воде, дабы вероятные гости в лице аллигаторов могли побыстрее найти дорогу к весьма разнообразному и питательному ужину. Перед уходом фрэнковы головорезы не поленились забрать оружие команды Воробья, а так же пару бочек с солониной (больше просто не смогли унести) и дружно направили свои стопы в лес, сплетающий над их головами свои ветви непроницаемым пологом.
- Ну, что ж, - продекламировал Черный клинок, обозрев плоды трудов своих исполнительных подчиненных, суть высокохудожественно привязанных к деревьям членов команды Воробья и его самого, уткнувшегося физиономией с водянистую прибрежную почву и напоминающего большую болотную кочку. – Видите, сеньор Дьябло, мои руки чисты – этот кривляка жив. Пока жив. Собственноручно убить его я, увы, не в силах, но предоставить такой прекрасный шанс милейшим аллигаторам или ягуарам, ну, или кто тут еще обитает, я оказывается, могу.
- Да, тут ты превзошел себя. Весьма прозорливо. Но как бы только тебе не пришлось жалеть в дальнейшем о содеянном, – лениво пробасил сеньор Черт, демонстративно подавляя зевок.
- Не смешите! – расхохотался Фрэнк. – Такие понятия, как мораль или жалость уже давным давно умерли для меня еще в зародыше! Так что жалеть я буду только о том, что всадил пулю не в ту голову. Впрочем, хватит пустых разговоров - нам пора. До встречи в аду, собаки! – не забыл вежливо попрощаться он, перед тем как шагнуть, наконец, под густую сень джунглей. – Алес, крошка, передавай привет Джонатану!
- Ублюдок! – не замедлила отозваться крошка-Алес. – Будь ты проклят!
- Посмотрите только  - говорящий обед аллигатора! – тут же ввернул молчавший до этого юный Серхио-Рауль, ободренный победой дяди, и будучи большим любителем последнего слова за теми, на чьей стороне выступал сам. Фрэнк закатил глаза и мысленно обрушил все самые страшные проклятия на судьбу, которая подкинула ему столь бестолкового племянничка, да еще и сподвигла этого самого племянничка проскользнуть с пиратами на берег.
- Ты еще здесь, щенок? – ледяным тоном процедил он, борясь с непреодолимым желанием лишить себя радости от созерцания присутствия болтливого молокососа в команде. – Еще раз услышу твой волшебный глас – пристрелю! – и, глядя, как молодой человек, прихватив ящик с порохом, живенько устремился вслед за скрывшимися в лесу пиратами, Черный клинок завершил спектакль «Прощание с обреченными» своим триумфальным уходом со сцены.

Еще около десяти минут после того, как в джунглях смолкли голоса фрэнковых головорезов, над Берегом Свиньи витал благословенный призрак тишины. А затем его безжалостно растерзало громогласное соло мисс РинФерас. Своей истерикой Алес спугнула тех птиц, которые мужественно перенесли гомон мужских голосов и громкий хлопок выстрела, – она выла, кричала, рыдала и смеялась попеременно, нагоняя тоску и страх на и без того отчаявшихся пиратов. Наконец, первым не выдержал Гиббс, который по несчастливой случайности был привязан рядом с импульсивной особой:
- Замолчи, дай умереть спокойно!
- Какое умереть?! – взвилась Алес, оглушая боцмана на одно ухо. – Я не хочу умирать! Я убью его! Да, я найду его и убью! Ааааааааа, ненавижу, скотина!
- Сеньорита, успокойтесь! – встрял Диего.
- Я сейчас развяжусь и лично затолкаю тебе в рот свой сапог! – крикнула очухавшаяся Катрина.
- Лучше удави ее! – проскрипел одноглазый канонир.
- Или меня развяжи, а я уж удавлю! – понеслась словесная баталия на все лады.
- Грех такое говорить! Покайтесь!
- Хватит языком трепать, сначала отвязаться попробуйте, а там я на вас погляжу, идиоты!
- Помолчал бы, реалист!
- Начистил бы я тебе рожу, да руки марать не хочется!
- Ну, вот сам бы отвязался, а потом бахвалялся бы! Язык – длиннее, чем послужной список у шлюхи на Тортуге!
Вообщем, зло вымещали друг на друге долго и азартно. Среди привязанных уже не было ни одного человека, кто бы ни поклялся кого-нибудь прирезать или избить, и кто не получил в ответ такую же горячую клятву. Стоящие рядом пытались побольнее пнуть соседа, а те, чьи оскорбители были далеко, - практиковались в дальнобойных скорострельных плевках или в банальном красноречии. Наконец, спустя полчаса словесной баталии ругань начала потихоньку утихать. Удивительно, но это громкие вопли не привели в сознание ни Джека, ни Майкла. Кто-то уже начал тихонечко предполагать, не испустили ли они под шумок дух. Но проверить на данном этапе сие было невозможно, поэтому от пустых предположений пираты предпочитали возвращаться к повальному изрыганию проклятий.
Наконец, ругань смолкла, уступив место ленивым перебранкам, которые со временем тоже прекратились – нещадно палило солнце, и даже легонький ветерок с реки не приносил облегчения, так как веял чуть ли не большим жаром, чем стоячий воздух. Пираты теперь лишь хрипели да негромко ругались, призывая дьявола обрушить на капитана Черного клинка все мыслимые и немыслимые радости и прелести ада.
- Когда ж я сдохну-то? – задался, наконец, философским вопросом Пинтел, с детской наивностью глядя в небеса.
- Язык прикуси, шушера гвинейская, - хрипло огрызнулся Гиббс.
- Не гневи Бога!– не упустил возможности блеснуть перед Алес Регетти, приняв самый грозный вид. – Ибо жизнь наша…
- Тихо! – гаркнул боцман. И вдруг перешел на интимный шепот: - А ну слушайте! Всем молчать!
Воцарилась мертвая тишина, и в этой тишине все с ужасом услышали, как в джунглях явственно затрещали кусты, причем звук становился все громче и громче, из чего не трудно было сделать вывод, что к месту их, так сказать, временной стоянки движется кто-то… Кто-то, размером явно превосходящий лягушку.
- Накаркал… - выдохнул Пинтел и поспешно облизнул растресканные губы. 
- Козья морда! – констатировал Гиббс и шумно сглотнул.
Тем временем нечто приближалось, шумно ломая ветки и издавая уже весьма явственный рык, что ввергало связанных, напоминающих мушек в паутине пиратов в состояние священного ужаса и трепета.
- Я не хочу, я не хочу, я не хочууууууу!! – завизжала Алес, которой развитое воображение уже услужливо рисовало, как ее, причмокивая, аппетитно ест ягуар.
В унисон ей нечленораздельно завыла Катрина, воображение которой ничем не уступало воображению мисс РинФерас. Остальные тоже не поскупились, окрасив звуковое отражение всеобщего смятения стонами, воплями, редкими молитвами, руганью и сопением. Тем временем шуршание и рык в джунглях все приближались, но густая растительность вдоль кромки тропического леса не давала нашим героям увидеть потенциального, так сказать, поедателя их плоти. Да, весьма безрадостно. И вот, когда мисс РинФерас уже охрипла от собственных крикоизлияний, когда Диего перебрал в памяти всех святых, а Регетти уже наспех выучил произнесенные молитвы на испанском, когда Катрина весьма искренне пообещала небесам вернуть все краденное, если только она останется хоть чуточку жива после всего этого, когда мистер Коттон отчаянно замычал вслед улетающему с криком «Покинуть корабль!» попугаю, когда мистер Гиббс от страха зажевал свой бакенбард, на берег из лесных дебрей выскочило Оно. Вернее, Они…
Вопреки ожиданиям, это были даже не ягуары. Резко остановившись, на наших героев с недоумением взирала пара диких свиней – два хряка с бурой щетиной по всей мясистой туше и внушительными желтыми клыками, обрамляющими пятак. Поглядев глазками-бусинками на привязанных к трем толстым, растущим прямо из водянистой почвы берега деревьям обездвиженную ораву пиратов, свиньи перехрюкнулись, словно соображая, эти ли вырастающие прямо из стволов прибрежной флоры лысые обезьяны недавно оглашали джунгли своими криками. «Обезьяны» затравленно молчали, поэтому сей факт пока оставался для любопытных зверюг загадкой. Авторитетно хрюкнув, свин, что был побольше и посмелее, невозмутимо захлюпал по утоптанной сапогами фрэнковых головорезов прибрежной земле по направлению к притворяющимся наростами на стволах пиратам.
- Сгинь, нечистая… - прошептал Пинтел, во все глаза глядя на огромного дикого порося. Тот же тянул рылом воздух и сверкал на людей маленькими черными глазками. Ткнув одного из пиратов пятаком, хряк путем естественнонаучного опыта выяснил, что «древесные обезьяны» все же не безмолвны, ибо услышал в результате своего эксперимента вскрик, который напугал его и заставил отшатнуться поближе к воде. Там животное нашло еще три экземпляра «обезьян», которые неподвижно валялись на земле. От одного из них так внушительно разило кровью и смертью, что свин не стал к нему даже подходить. Куда интереснее были те, которые слабо дышали, уткнувшись лицами в землю. От одного из них, правда, исходил такой резкий запах, в котором читатель легко узнал бы аромат перегара, что хряк решил не останавливать на нем свое внимание, ибо противно, а вот второй вызывал куда больший интерес. Засим, хрюкнув, животное радостно ткнуло пятаком в бок лежащего ничком Майкла. Тот замычал. Свин оценил результаты своего действия и начал с любопытством и тихим похрюкиванием обнюхивать голову молодого человека, касаясь влажным пятаком его уха и левой скулы. Бывший офицер замычал явственнее и улыбнулся – услужливые грезы мгновенно превратили мокрое рыло дикой свиньи в нежные губки мисс Омелии, о которых молодой человек все еще настойчиво мечтал. А когда он открыл глаза, то реальность навалилась на беднягу подобно раненому африканскому слону. Мало того, что необычайно заныл подбородок, так, в довершении к этому, вместо прелестного личика несбывшейся невесты на него с искренним удивлением на морде взирал безобразный  дикий свин. Майкл не был трусом, но эмоции не сдержал и заорал, ужасно напугав проникшегося к нему здоровым интересом хряка. Тот поначалу отпрянул, а потом подскочил и мстительно пнул гудящего соборным колоколом Норрингтона-младшего в бок. Но этого ему показалось мало и он, внушительно разбежавшись, решил побольнее приложить пятаком кого-нибудь из «древесных», которые вдруг всем скопом зашумели. Громче всех умудрилась вновь завизжать мисс РинФерас, которая вдруг поняла, что находится в непосредственной близости от разозлившегося хряка, протест против чего и вложила в переливчатый визг. Естественно, это послужило сигналом и опознавательным знаком «куда таранить» для импульсивного свина, поэтому он и бросился на оглушающую ультразвуком окрестности Алес. Вся ее недолгая жизнь пронеслась у мисс РинФерас перед глазами за один миг, но, уже теряя от охватившего ее ужаса сознание, она неожиданно услышала громкий выстрел, прозвучавший совсем рядом. А потом она провалилась в черноту…
Зато в сознании пребывали все остальные, что они и продемонстрировали, во все глаза уставившись на неимоверно вывернувшегося в веревках Регетти, по инициативе которого и прозвучал выстрел.
- Как ты это сделал, кашалотов панцирь? – хрипло, но учтиво осведомился Гиббс, часто моргая и глядя на поверженного хряка, который слабо дергался в каком-то полуметре от мисс РинФерас, отходя в мир иной. Второй же свин, тот, что видимо, был более молод и менее авторитетен, поскорее унес ноги от неучтивых «обезьян».
- С Божьей помощью! – расплылся в улыбке Регетти, засунув за пояс пистолет и поправляя свободной левой рукой вставной глаз.
- Ты что, совсем идиот? – напустился на беднягу Пинтел, вращая дикими запавшими глазами. – Ты бы еще дождался, пока мы все от жажды передохнем, а потом бы только сообразил, что ты, тоща эдакая, смог выпутаться из веревок!
- А я и не знал… - тихонько проговорил наш отважный герой, с удивлением разглядывая свою свободную руку. – Только сейчас, когда мисс Алес грозила опасность, я понял, что меня плохо привязали…
- Мозги тебе плохо вставили! – вежливо поправил его Гиббс и гаркнул: - А ну, освобождайся, дурья башка, и давай, чтобы через десять минут все были свободны!


Вы здесь » Фанфикшн » "Пираты Карибского моря" » Без рома тут не обойтись...