НАЗВАНИЕ: Гримасы судьбы
АВТОР: Ariana
E-MAIL: ari-anna@ngs.ru
КАТЕГОРИИ: action, adventure, romance
ПЕРСОНАЖИ: Ну, стандартный набор: Джек Воробей, Уилл Тёрнер, Элизабет Суонн, Тиа Далма, Дэйви Джонс и дальше по списку + новая героиня.
РЕЙТИНГ: PG
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Любовной линии (кроме Уилл – Элизабет) пока не планируется. Хотя, если кто захочет – сделаем. Да, ещё, вот такой «’» значок (я не помню, как он зовётся…) после букв «д» и «т» в репликах Тиа Далмы обозначает её акцент. Ну, ещё плюс немного того, что называется "strong language".
СОДЕРЖАНИЕ: Думаете, если Воробья спасут, так и проблемы на этом закончатся? Как бы не так…
СТАТУС: Начат, приостановлен, продолжен. Будет закончен исключительно по просьбам трудящихся.
ОТ АВТОРА: Ну что сказать Вам, родные мои? На профессиональность не претендую. Так, моя дилетантская писанина. Надо ж куда-то вдохновение девать? Да, если кто-то захочет (или наоборот: не захочет) продолжения, оставьте комментарий, обязательно приму ваши пожелания к сведению, т. к. мысли насчёт дальнейшего развития сюжета (да и зарисовочки отдельные) имеются. Замечания about недостатках, изъянах или (не дай, Боже! Местные критики ж съедят!) ошибках прошу оставлять в любой форме: корректной, некоррекной, как уж Вам захочется. Снисходительности не требую, коли что, так ругайте в пух и прах, чтоб потом неповадно было)
ОТКАЗ: Герои (все, кроме одного (а конкретно – «одной»)) не мои, прав на них не имею, денег не хочу. Хотя, почему это «не хочу»? Хочу. Если у кого есть, поделитесь…
Глава 1
По бескрайней глади моря шла шхуна. Ветер лениво шевелил закалённые в бурях, во многих местах умело залатанные чёрные паруса, солнце освещало чисто выдраенную дощатую палубу. Форштевень брига медленно разрезал волны.
На капитанском мостике стоял человек, по одному только внешнему виду которого можно было сказать, что он пират. Во-первых, шляпа. Капитанская треуголка, судя по дырам и потёртостям, побывавшая не меньше, чем в пасти какого-нибудь зубастого чудища. В длинных чёрных волосах покачивались самого невообразимого вида нитки бус, медальончики и другие побрякушки. Рубаха распахнута на груди, жилет подпоясан цветной полосатой тряпкой, сверху тряпки – пояс, на поясе – компас, фляжка, пистолет, непонятный длинный кожаный футляр и шпага в ножнах. Не менее пиратской выглядели и лёгкая ухмылка, теряющаяся в усах, чуть прищуренные карие глаза, заплетённая в две косички бородка, а также чё-орные круги под глазами непонятного происхождения. И это не говоря уже о многочисленных перстнях, оберегах, и красной повязке, видневшейся из-под шляпы.
В общем, капитан Джек Воробей собственной персоной во всей своей красе.
На левом борте корабля под плесенью и водорослями, которые матросы из команды ещё не успели очистить, можно было различить название судна: «Чёрная Жемчужина».
Бриг несколько часов назад отплыл с Тортуги, где его появление было воспринято, мягко говоря, с удивлением. По океану от острова к острову гуляли слухи, что «Жемчужина» закончила свой век на дне морском, а её капитан попался в зубы кракену. Ну, или служит теперь дьяволу Дэйви Джонсу на его «Летучем голландце». Версии из уст в уста передавались разные, однако суть была одна: Джек Воробей мёртв. И вот те на! В погожий осенний денёк неожиданно входит в порт шхуна о чёрных парусах, и тот, кого уже три месяца во всех морях мнили мертвецом, в компании боцмана Гиббса, которого тоже давно в этих краях не видели, сходит на берег!
Правда, пробыли они на острове недолго. Спэрроу явно куда-то торопился. Корабль пополнил запас съестного, рома и пресной воды, причём Джек, обычно торговавшийся до последнего цента, в этот раз сразу заплатил, сколько просили, отдав вполовину больше обычной цены. Пока капитан закупал продовольствие, Гиббс нанял в команду нескольких ребят, и уже к полуночи «Жемчужина» отплыла. Миновав бухту, судно взяло курс на север и первые пару часов мчалось на всех парусах, однако после норд постепенно начал стихать, и к утру наступил почти полный штиль.
В планы Воробья это явно не входило. Похоже было на то, что его кто-то преследовал. Во всяком случае, «спокойным» капитана «Чёрной Жемчужины» назвать сейчас было нельзя. Да и настроение экипажа, казалось, было далеко не безмятежным.
В очередной раз обозрев горизонт в подзорную трубу и не увидя там ничего, что привлекло бы его внимание, Джек снова открыл компас. Тот упрямо указывал на север.
- Кэп, – раздалось за плечом.
Воробей повернулся. Рядом стоял Гиббс.
- Кэп, если дальше идти этим курсом…
- Я знаю. Нам туда и надо.
- Но…
- Посади команду на вёсла, - снова перебил его Воробей. – Нам нужно быть на месте до полудня.
- Есть, - вздохнул Гиббс.
Солнце стояло в зените, когда корабль зашёл в дельту реки.
Порт-Ройял мирно спал. Ветер гнал по небу растрёпанные, неясные облака, и луна, время от времени показывавшаяся из-за них, заливала кривые, тёмные улочки бледноватым серебристым светом. Ни на пристани, ни в самом городе не было ни одного окошка, сквозь закрытые ставни которого пробивался бы неясный, красноватый лучик свечи. Только из кузницы слышались удары молота о наковальню.
Эту кузницу в городе по-прежнему звали мастерской Брауна, хотя над дверью её уже месяц, как красовалась новая вывеска: перекрещенные шпага и сабля, а внизу – фамилия: «Тёрнер».
Жители Порт-Ройяла прекрасно помнили, как молодой оружейник махнул спасать губернаторскую дочку, когда её похитили пираты. И гляди ж ты, даже вернулся! Вместе с красоткой Суонн. Дело даже дошло до свадьбы, когда внезапно (вот незадача!) обоих арестовали за «участие в заговоре с целью освободить того, кто совершил ряд преступлений против короны». Через день из тюрьмы сбежал сначала жених, а потом и невеста. Четыре месяца от них не было ни слуху ни духу. Губернатор ходил мрачнее тучи.
За это время в городке произошло немало интересного. Во-первых, на службу неожиданно вернулся небезызвестный Джеймс Норрингтон, после очередной неудачи в море год назад оставивший свой пост. Причём, его даже не понизили в звании. Наоборот: теперь в его распоряжении помимо мелких кораблей было не два фрегата, как раньше, а целых пять! Вот только на каждом рядом с названием была пометка Ост-Индийской торговой компании. Но это, право, такая ерунда! Тем более что компания эта теперь взяла Порт-Ройял «на попечение», что приносило немалый доход в городскую казну. Во-вторых, городок разросся. Приходившим в порт новым торговым судам просто не хватало места! Пришлось срочно строить второй причал, а в придачу к нему и верфь пристраивать. Губернатор неплохо платил плотникам и каменщикам, и большинство горожан, умеющих держать в руке молоток или топор, днём толклись на пристани, а ночью той же самой толпой расходились по кабакам и тавернам. В-третьих, умер старый пьяница Браун. Однажды утром его нашли на крыльце собственной кузни с ножом в спине. Душегубство в Порт-Ройяле было делом не сказать, чтобы невиданным, но довольно редким, и город долго об этом судачил. Действительно, кому было нужно брать грех на душу, убив безобидного пьянчужку-кузнеца, ещё кое-как умудрявшегося в перерыве между раскупориванием бутылок выковать за день пару штыков или две-три подковы? Тем более что кузница после этого осталась одна на весь город, а ходить из одного конца Порт-Ройяла в другой, чтобы заказать себе подсвечник или щипцы для камина, было удобно далеко не всем, поэтому когда в городок вернулся Уилл Тёрнер, полгорода возликовало. Правда, потом на ум пришло, что ничего хорошего в этом нет, потому как если Тёрнер женится, наконец, на Лиззи Суонн, то уж чего-чего, а кузницы в городе точно не прибавится. Станет губернаторский зять в грязи возиться!
Чуть позже горожане поняли, что со свадьбой у молодого Тёрнера не заладилось. Элизабет-то он с собой привёз и отцу с рук на руки передал, да только вот после этого и носа из кузни не кажет. Сменил вывеску и работает сутками. Благо, заказы так и сыплются. Симпатичные служаночки раньше, порой, сами у хозяев спрашивали, не надо ли им чего в кузнице. Бывало, и без дела забегали. Да только через несколько дней отступились. Уильям больше не был тем улыбчивым, симпатичным пареньком, которого многие из них знали с детства. Он стал хмур, неразговорчив. Не изменилось в нём лишь то, что, как и раньше, он по нескольку часов в день упражнялся в фехтовании. Вечерами в мастерской под вывеской «Тёрнер» яростно звенела сталь.
Молот последний раз с гулким звоном опустился на узкую полоску железа и замер. Уилл рукавом вытер пот со лба. На сегодня хватит. Он положил незаконченную шпагу на верстак, плотнее закрыл окно и устало опустился на колченогий стул у стены. Каждый день он до полуобморочного состояния изматывает себя работой, так чтобы сил не оставалось даже на то, чтобы просто думать. Потому как если думать о произошедшем с ним за последнее время, ничего хорошего из этого не выйдет.
Он не выполнил обещание, данное отцу на «Летучем голландце». Он не смог удержать рядом с собой ту, которую любил больше жизни. Он снова поверил пирату, который не раз обманывал его, и снова зря.
Губернатор Суонн добился-таки помилования как для него, так и для Элизабет. Но, чёрт возьми, лучше виселица, чем то, что творится сейчас у него на душе!
Уилл закрыл глаза.
«Вижу перст судьбы! Ты уже ею отмечен!»
«Ну, да. Отмечен. Конечно. Осталось только понять своё «предназначение». Или я нужен только для того, чтобы раз за разом избавлять от смерти непогрешимого Джека Воробья?»
Горько усмехнувшись, Тёрнер поднялся со стула, потянулся и направился, было, к лежанке, которую с большой натяжкой можно было назвать кроватью, как внезапно в дверь постучали. Уилл бросил взгляд на часы. Полтретьего ночи. Кого нелёгкая принесла в такой час?
Стук повторился.
- Уилл, открой, это я, Элизабет! – раздался тихий голос из-за двери.
- Оставайтесь здесь, мне нужно переговорить с Тиа Далмой с глазу на глаз! – безапелляционно заявил Джек, едва лодка стукнулась о лесенку перед хижиной темнокожей колдуньи.
Был полдень. Редкие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густые кроны узловатых деревьев, заплесневелые лианы и тугие стебли диких растений, не могли разогнать даже царивший вокруг сумрак, не говоря уже о холодном тумане, стелящемся над водой. Подобная обстановка не располагала к приятному времяпрепровождению, и попугай Коттона скрипуче возразил:
- Добычу делим поровну!
- И то правда, Джек, - согласился с птицей Гиббс. – Тебе же нечего скрывать от команды.
- А я и не говорю, что собираюсь от вас что-то скрывать. Просто ждите здесь. Будет надо – позову.
Не став слушать дальнейшие возражения, Воробей развернулся и, взобравшись по расшатанной лестнице до не менее расшатанной двери, висевшей почему-то на одной петле, скрылся за ней.
В комнате горели свечи. И никого не было. Ну, если не считать белую анаконду Еву – любимицу шаманки. Странно, обычно Тиа Далма встречала гостей…
Свечи чадили. По хижине плыл сизоватый дым со странным запахом, делая очертания предметов в ней туманными, расплывчатыми.
- Э-эй! – позвал Джек. – Здесь кто-нибудь есть? Тиа Дальма!..
В ответ ему в дальнем углу хибары раздался шорох. Разгоняя дым перед собой руками, Спэрроу осторожно двинулся на звук. В закутке кто-то копошился. Кто-то… непонятный.
Внезапно на плечо ему опустилась чья-то ледяная рука.
- А-а! - Воробей подпрыгнул от неожиданности, обернулся и…
- Фу-у, это ты… Ты напугала меня!
Позади капитана хитро улыбалась странного вида негритянка. При взгляде на неё посторонний человек презрительно махнул бы рукой: «Сумасшедшая!», а иной и вовсе, попятившись, закрестился, приняв за каннибалку или, хуже того, ведьму. Впрочем, она ей и была.
- А я д’умала, т’от’, кт’о вид’ел смерт’ь, не буд’ет’ боят’ься больше ничего, - насмешливо проговорила называвшая себя Тиа Далмой.
- Ты права, - развёл руками Джек. – Но, увы, я её не встречал.
- Вот’ как? – подняла брови колдунья.
- Мы разминулись по дороге.
- Д’а-а?
- И я даже знаю, кого нужно за это благодарить.
- И кого же?
- Тебя.
Шаманка замолчала. Потом пытливо заглянула Воробью в глаза:
- Т’ы ошибаешься. Я лишь указала пут’ь т’ем, кт’о гот’ов был от’д’ать за т’ебя жизнь.
- К счастью, обошлось без жертв! – поспешно перебил её Спэрроу. – Все живы, здоровы и счастливы!
- Счаст’ливы? – наклонила голову Тиа Далма. – Я в эт’ом не уверена.
- Ну, раз ты сама всё знаешь, тогда я и рассказывать не буду, как дело было?
- Т’ы ничут’ь не изменился, Д’жек Воробей, - вздохнула ведьма. – От’куд’а эт’от’ д’ым? – внезапно раздражённо воскликнула она. – Бэзил, я же просила т’ебя не зажигат’ь ст’олько свечей!
- Ты не одна? – ехидно поинтересовался Джек.
- К т’воему свед’ению, я никогд’а не бываю од’на! – огрызнулась Далма. – Бэзил, погаси половину!
Из угла хижины показался хмурый негритёнок.
- Мне не нужно ст’олько свечей! Зад’уй все, чт’о ст’оят’ на ст’оле и сход’и перед’ай вот’ эт’о, - она сняла с висящей над ней полки какую-то склянку, заткнутую деревянной пробкой, - Амели.
Негритёнок кивнул, забрал из её рук склянку и бесшумно исчез в сизых клочьях воздуха, наполненного запахом расплавленного воска и чего-то ещё, похожего на перебродивший ром.
- Амели? – переспросил Воробей. – Кто такая Амели?
Колдунья, не ответив на заданный вопрос, молча указала ему на сколоченный из стеблей бамбука табурет. Джек плюхнулся на него, закинул ногу на ногу и ослепительно улыбнулся «сестре».
- Я не очень-т’о верю, чт’о т’ы пришёл поблагод’арит’ь меня. Т’ы никогд’а не приход’ишь прост’о т’ак. Т’ебе чт’о-т’о над’о.
- Не стану скрывать, - Спэрроу махнул рукой, ладонь его была перевязана тряпкой. – Я, конечно, тебе очень признателен за то, что ты вытащила меня… не будем вспоминать, откуда, но у меня действительно к тебе дело.
- И какое же?
- Мне нужна твоя помощь.
- Помощь? А не кажет’ся ли капит’ану Д’жеку Воробью, чт’о я и т’ак уже немало помогла ему? Д’а и зачаст’ил он чт’о-т’о в послед’нее время за помощью! – ощерилась ведьма.
- Ну, помощь может и не понадобиться, - невозмутимо продолжал Джек, - если ты просветишь меня в одном вопросе.
- И в каком же?
Воробей, прищурившись, посмотрел на Тиа Далму, скрестил руки на груди и негромко осведомился:
- Как там поживает Дэйви Джонс?
Уилл смотрел на огонь, плясавший в плавильной печи. В кузнице царило молчание. Элизабет сидела возле верстака и перебирала в руках платок, не зная, как унять дрожь в пальцах. Тёрнер перевёл взгляд на неё, скользнул глазами по затянувшемуся шраму на щеке бывшей невесты и снова уставился на языки пламени.
Разговора не получалось. Либо всё уже было сказано тогда, на «Стремительном», либо наоборот – сказать нужно было слишком многое.
Элизабет и сама не знала, зачем она пришла этой ночью к Уильяму. Просто она больше не могла выносить всё это.
Там, в Царстве Тьмы, было проще. Она думала, что любит Джека Воробья. И это придавало сил. В начале путешествия она скрывала это от Уилла, потом, видя, как он мучается, отважилась всё рассказать. Он слушал её внимательно, не перебивая. Потом взял за руку и заглянул в глаза. Наверное, он не увидел там чего-то, что было прежде, потому что не стал пытаться переубедить её. Просто провёл ладонью по её щеке, а потом развернулся и вышел из каюты. Тогда она была уверена, что поступила правильно. Ведь и компас тоже показывал…
Когда они очнулись после того рокового шторма, и увидели воскресшую «Жемчужину», покачивающуюся на спокойных, серо-голубых, а не мертвенно-зелёных, как в последние дни путешествия, волнах рядом с их изрядно потрёпанным «Стремительным», счастью Элизабет не было предела.
У них получилось! Они сделали это! Они спасли Джека!
Действительно, Джек Воробей был найден мирно спящим в капитанской каюте. Рядом с кроватью стояли три пустые бутылки. Причём, судя по аромату перегара, витающему вокруг, несколько часов назад в них явно был ром. Когда, наконец, законного капитана «Чёрной Жемчужины» удалось разбудить, выяснилось, что он несказанно рад их видеть. Всех, кроме Барбоссы. Но тот в данный момент не мог огласить своих притязаний на корабль Воробья.
Барбосса был при смерти. Если остальные члены экипажа «Стремительного» отделались вчера в битве с нежитью кто лёгким испугом, кто царапинами, то капитана, который все эти дни вёл их корабль через неведомые моря, курсом, указанным Тиа Далмой, несколько раз ощутимо задело ржавой саблей одного из монстров. Его не утащило под воду только благодаря Уиллу, вовремя заметившему, что дело худо.
Потом ураган усилился, кажется, на горизонте появился смерч… Что было дальше, Элизабет не помнила.
Скорее мёртвого, чем живого Барбоссу, они оставили в больнице, зайдя в первый же попавшийся порт. Там набрали и нескольких ребят на обе шхуны, потому как всемером управляться с двумя кораблями было непросто.
В бухту заходил только «Стремительный», «Чёрная Жемчужина» и её капитан держались на расстоянии. Чтобы раньше времени не начались проблемы. Сославшись на желание «наконец-то нормально выспаться», Элизабет осталась на «Жемчужине» с Джеком.
Уилл ничего не сказал.
Оказавшись, наконец, наедине с тем, кого она обрекла на смерть, а потом, рискуя жизнью, кинулась спасать, Суонн лихорадочно стала вспоминать слова, тысячу раз за это время сказанные ему в мыслях. И внезапно поняла, что она не хочет этого говорить.
За время, что они «не виделись», Воробей не изменился ни капли: манера «изъясняться», походка, жесты, улыбка, блеск в глазах – всё осталось прежним.
Он, «Жемчужина» и горизонт – это всё, о чём Элизабет последнее время мечтала. Сейчас же она с ужасом понимала, что, кажется, совершила самую большую ошибку в своей жизни.
Растерянная, она стояла на корме, когда к ней подошёл Джек.
- Ну что, цыпа, выясним отношения?
Она молча посмотрела на пирата, пытаясь отыскать в его облике то, что так её привлекало… И снова отвернулась.
- Не хочешь – не надо, - пожал плечами Воробей.
Она всю ночь рыдала, запершись в своей каюте на «Стремительном». Она не знала, что делать. Она не понимала, что происходит.
К утру, немного успокоившись, Элизабет приняла решение вернуться в Порт-Ройял, к отцу. Для начала.
Уилл, в отсутствие Барбоссы исполняющий на корабле обязанности капитана, выслушал её и пообещал, что они прибудут на место через несколько дней. Она поблагодарила его, и до самого Порт-Ройяла они больше не сказали друг другу ни слова. Ни когда возвращали зафрахтованный «Стремительный» владельцу, ни когда садились на торговый бриг, направляющийся в Санто-Доминго, ни когда счастливый губернатор Суонн, уже не чаявший увидеть дочку в живых, рассказывал им о помиловании.
О том, что они с Уиллом приговорены к смертной казни, Элизабет вспомнила ещё на «Жемчужине». Но как вспомнила, так и забыла. А теперь это уже не имеет значения.
Она сложила платок треугольничком и теперь разглаживала на нём складки. Уильям ничего не говорил, а ей не хватало духу даже поднять на него глаза.
Этот месяц был самым ужасным в её жизни. Она чувствовала себя виноватой перед всеми: перед Уиллом, перед отцом, перед самой собой… Даже перед Джеком Воробьём, хотя в чём состоит её вина перед ним, не понимала сама. Он ведь снова обманул их. Впрочем, как и обычно...
Вот кого-кого, а его чувство вины не тяготило никогда. Нет, ну это надо же было умудриться: прихватив с собой карту, втихаря улизнуть от собственных спасителей! Даже не попрощался, не говоря уже про то, чтобы как следует поблагодарить… Да и чёрт с ним. Пират – он и есть пират…
Злость – вот и всё, что она испытывала в данный момент по отношению к Джеку Воробью. Всё, что было до этого, Элизабет считала теперь временным помутнением рассудка. Только вот как объяснить это Уиллу? Она тысячу раз прокляла тот день, когда решилась сказать ему о том, что больше его не любит. Почему? Да потому что это неправда! Вот только он теперь ей не поверит…
- Почему ты так решила? – вдруг услышала она.
- Что решила? – Элизабет растерянно подняла голову.
Уильям, улыбаясь, смотрел на неё.
- Что я тебе не поверю.
- …Я говорила вслух?
- Вовсе нет. Просто у тебя на лице написано, о чём ты думаешь. Как всегда.
Секунду она смотрела в такие родные, любимые карие глаза, а в следующий миг уже ревела у него на плече.
Уилл вздохнул, обнял её крепче и зарылся лицом в густые русые волосы, так привычно пахнущие морским ветром и ландышами.
- Как думаешь, зачем Джеку понадобилось идти к ней?
Пираты скучали. Никто не догадался захватить с собой кости или картишки, и приходилось коротать время за разговорами. Но на то он и капитан, чтобы ему подчиняться. Во всяком случае, так говорит Кодекс.
- Я думаю, так, - начал Гиббс. – Хоть и вытащили мы Джека из преисподней, а проблемы-то остались всё равно. Слухи, они как летают? По ветру! А ну, как Джонс прознает про то, что «Жемчужина» не гниёт на дне морском, а ходит себе спокойненько по морю? То-то и оно… Вот Джек и хочет узнать…
- А по-моему, дело в другом, - перебил его Рагетти. – Капитан-то наш сегодня из каюты вышел с замотанной рукой!
- Чёрная метка! – разнёсся над озером крик попугая.
- Замолчи ты! – шикнул на него Гиббс. – Беду накличешь! Даже если и так, - он понизил голос, - суть-то остаётся одна! Сердце Дэйви Джонса исчезло, а винит он в этом Джека.
- Ну, правильно! – нахмурился Пинкель. – Мы его и стащили, сердце-то это!
- Во-от. А куда оно потом делось, знаешь? Не знаешь? И Джек не знает. Может, его давно в порошок стёрли. Тогда и нет больше «Летучего голландца». Но кто поручится?
- Колду-унья, - протянул Пинкель.
- Да. И хорошо бы, если она нагадает Джеку, что нету уже Дэйви Джонса на белом свете. А иначе, не миновать нам свиданьица с его зверюшкой.
- Зверюшкой, - хихикнул Рагетти.
- Ничего смешного! – рявкнул Гиббс. – Кракен – это тебе не обезьяна Барбоссы! Упокой, Господь, его душу…
- Ты считаешь, наш капитан уже преставился?
- Наш капитан – Джек Воробей!
- Да, но…
- Никаких но!
- Бунт на корабле! – заорал попугай.
Внезапно что-то плеснуло в воде рядом с лодкой.
- Кракен!! – подпрыгнул Рагетти.
- Хватит вопить! – толкнул его Пинкель. – Там всего лишь рыба!
- Тише! – зашипел на них Гиббс. – Ведьма не любит, когда шумят. Глядишь, нашлёт на вас порчу какую-нибудь…
Рагетти испуганно закрестился.
- Значит, он живой, - Воробей, подперев рукой подбородок, отсутствующим взглядом смотрел в стенку.
- Ну, эт’о как сказат’ь, - усмехнулась Тиа Далма. - Т’ы над’еялся на обрат’ное?
- А как ты думаешь?
- Д’умаю, чт’о д’а. Но ничего не под’елаешь.
- Что ж, - Джек поднялся со стула. – Тогда мне действительно понадобится твоя помощь.
- Я уже сказала т’ебе, Д’жек Воробей! – повысила голос шаманка. – От’ меня помощи больше не жд’и!
- Даже в обмен на это? – Спэрроу вытащил из-за пояса овальный кожаный тубус и повертел им перед носом Тиа Далмы.
- Чт’о эт’о? – свела брови та.
- Это то, что ты просила у меня… э-э-э… скажем так, некоторое время назад! – махнул рукой Воробей.
- Гд’е т’ы д’ост’ал её? – удивлённо наклонила голову колдунья.
- Это имеет значение?
- Она наст’оящая?
- Хочешь проверить? Изволь!
Джек подошёл к столу, отвинтил крышку футляра, под кожаной оболочкой оказавшегося деревянным, и сыпанул на стол горсть ярко-синего порошка. Потом с улыбкой повернулся к Далме:
- Ну как?
Негритянка провела рукой над лазурно-бирюзовой пылью:
- Д’а, я д’авно её искала… Т’ак какая помощь т’ебе нужна? – взглянула она на Спэрроу.
- Я хочу раз и навсегда избавиться от притязаний Дэйви Джонса на мою душу, - раздельно проговорил он. – Желательно, и от него самого. По пути.
Ведьма вздохнула и села за стол.
- Боюсь, в эт’ом д’еле я и вправд’у не смогу т’ебе помочь. Д’жонс бессмерт’ен. К т’ому же, т’ы зад’олжал ему. И не т’олько д’ушу, - хитро прищурилась она.
- Это я и без тебя знаю. Хотя, подожди, что значит «не только душу»? Что ещё я ему должен?
- Серд’це.
- Своё?! – ужаснулся Воробей.
- Ну почему же?
- А, ну если ты о том сундуке, то здесь я чист.
- Неужели?
- Абсолютно.
- Д’эйви Д’жонс уверен в эт’ом меньше.
- Это его проблемы.
- Д’а-д’а… Но повт’оряю, увы, зд’есь я бессильна.
- Ну, тогда я пойду? - Джек подчёркнутым жестом заткнул тубус за пояс.
- Я не д’оговорила! – жестом остановила его Тиа Далма. – Бессильна я, но помочь т’ебе может’ кое-кт’о д’ругой.
- Это уже интереснее, - сверкнул в полумраке глазами Спэрроу. – О ком ты?
- Плат’а!
- О, разумеется!
Футляр перекочевал в ладони шаманки. Та повертела его в руках, удовлетворённо кивнула и спрятала куда-то в бесчисленные лохмотья «платья».
- Так кто может мне помочь, если не ты?
- Сегод’ня т’ы уже спрашивал меня о ней.
- Некая Амели, я полагаю?
- Верно. Она моя названная сест’ра. И д’аже я не знаю д’о конца, какие силы ей под’власт’ны.
- Предлагаешь это выяснить мне?
- Т’ы просишь у меня помощи, я д’аю её т’ебе. Т’ы от’казываешься?
- Нет-нет-нет! – поспешно возразил Джек. – У меня нет причин тебе не верить! Зови свою сестрёнку.
- Под’ожд’и зд’есь, - Далма поднялась и направилась к лестнице у входа в хибару. – Она сейчас прид’ёт’. Кст’ат’и, - обернулась она, - с ней д’оговорит’ься намного проще, чем со мной.
Воробей проводил её взглядом. «Сестра». Небось, такая же полусумасшедшая ведьма… Дьявол, а этот порошок в своё время дорого достался ему! Хотелось бы выручить за него немного больше, нежели туманное обещание «спасения»… Чёртова метка! Если бы ночью она вдруг ни с того ни с сего не объявилась снова, то и к Тиа Дальме срываться бы не пришлось. Неужели Джонс уже в курсе того, что Спэрроу удалось-таки спастись? А чем ещё объяснить череп, выжженный на левой ладони… Да плюс то, что череп этот – знак для кракена, указывающий на того, кого желательно бы, чтобы не было на свете в ближайшее время… И что все до него докопались?
Воробей вспомнил, какое лицо было у Тёрнера-младшенького, когда на «Жемчужине» на шею пирату с радостными криками «Джек, ты жив!!!» бросилась Элизабет. Девчонка-то, конечно, занятная… Пиратка. Почти. Была бы ей, если бы точно знала, чего хочет. А то: Джек-Уилл, Джек-Уилл… Закрутила бы с обоими, чего тут думать-то? А с Уильямом теперь проблем не оберёшься. Ещё, чего доброго, мстить задумает… А что, с него станется! Всё-таки, бредовое понятие – честь. И кто её выдумал?
Джек огляделся вокруг. Тиа Дальма никогда не заботилась о том, чтобы её вещи находились в сохранности, и когда он был здесь в прошлый раз, ему удалось… э-э-э… реквизировать (морской термин!) пару любопытных вещиц. Здесь и сейчас много чего было. Но на кой ему сдались, например, чьи-то мозги в банке?
Оглядев их, Воробей решил впредь вести себя с ведьмой поосторожнее.
О! А вот это уже интереснее!
У окна стояло что-то… в общем, малопонятно, что, а вот на нём покоился вполне понятный золотой браслетик в окружении каких-то костяных и позолоченных безделушек. А золото от позолоты отличается так же, как «Жемчужина» от других посудин. Вот только Тиа в кораблях разбирается плохо. А в золоте?
Да где она золото видела?
Ничтоже сумняшеся, Джек, покрутив браслет в ладонях, спрятал его в карман. Зачем колдунье драгоценности? А ему пригодится.
- Джек Воробей? Только этого мне и не хватало! – послышалось за его спиной.
Спэрроу быстренько нацепил на лицо самую обаятельную из своих улыбок и обернулся.
У лестницы стояла девчонка. Воробей, слыша слово «сестра» от Тиа Далмы, ожидал увидеть… ну, нечто другое. Во всяком случае, кого то на неё похожую… А тут вполне, на первый взгляд, нормальная цыпочка. Не красотка, но так ведь не для этого её сюда и позвали!
- Это ты у Тиа помощи просил? – недовольно осведомилась «леди».
- Помощь – сильно сказано, мисс, - Джек оценивающе провёл взглядом по её фигуре. – Мне нужен небольшой совет.
- Совет тебе могла бы дать и Далма! Причём здесь я?
- Зачем так грубо, мадам?
- Был опыт общения с пиратами, - сквозь зубы процедила та.
Джек мысленно выругался. «Договориться с ней легче, чем со мной»… Да эта «сестрёнка» его сейчас взглядом испепелит!
- Не все пираты одинаковы, леди.
- Ещё скажи, что капитан Джек Спэрроу – святой! – ехидно прищурилась девчонка. – Ладно. Но имей в виду, если бы Тиа сказала мне, что здесь ты… Покажи ладонь, - она протянула руку.
Джек, не спеша, приблизился к ней и, глядя прямо в глаза, подал перевязанную тряпкой ладонь.
- На кой мне твоя чёрная метка, - скривилась Амели. – Правую покажи! Та-ак…
Она пробежалась пальчиками по линиям на ладони Воробья. Тот молча наблюдал. Через несколько секунд она подняла на него глаза и отпустила руку. В её взгляде Спэрроу увидел искорку интереса.
- Что конкретно ты хочешь? – прислонилась она к стене.
- Я хочу избавиться от Дэйви Джонса.
- Дэйви Джо-онс… Угу, - задумалась она, пристально глядя на капитана «Чёрной Жемчужины».
- Ну так что?
- А какая мне выгода?
- Ты пиратка? – чуть прикрыв глаза, поднял подбородок Джек.
- Кто я такая – не твоего ума дело. Я могу помочь тебе. Только вот что мне за это будет?
- Что ты хочешь?
- Даже та-ак, - протянула незнакомка. – А если я попрошу то, что ты не сможешь мне дать?
- Попробуй, - в тон ей проговорил Джек.
- Что ж, я согласна, - после небольшой паузы, лукаво прищурив глаза, решительным тоном сказала девчонка. – О цене договоримся потом.
- Э-эй, цыпа, я´ так не согласен! Откуда мне знать…
- Ты не доверяешь Тиа Далме? – насмешливо подняла бровь его собеседница. – Той, что вытащила тебя из небытия?
- Я пока не доверяю вам, леди, - усмехнувшись, негромко произнёс он, склоняясь ближе.
- Тогда, может, не стоит и связываться со мной, капитан Воробей? – улыбаясь, прошептала она, почти коснувшись губами его губ.
- Может и не стоит, - чуть слышно ответил Джек, проводя пальцами по её щеке. – Но я люблю риск.
Незнакомка неспешно отстранилась:
- В вашей ситуации я бы поостереглась лишний раз рисковать, капитан. Помимо Джонса есть ещё Барбосса: он стал смертным, но сделает всё, чтобы возвратить себе корабль, на котором ходил десять лет. И Норрингтон, прямо таки из кожи вон лезущий, чтобы «оправдать доверие» агентов Ост-Индийской компании. Весело, правда? Да ещё если учитывать честного до одури Уилла Тёрнера, у которого вы увели невесту, и который после этого сомневаюсь, что будет вам помогать… Короче, Джек, - усмехнулась она, - ты по уши в дерьме.
- Ну, положим, невесту я ни у кого… у Уилла не уводил, она сама ушла, - невозмутимо парировал Спэрроу. – А насчёт остального… Что ж, бывало и хуже.
- Это когда же? Например?
- Ну…
- На необитаемом острове? В пещере на Исла-де-Муэрто? Или, может, на виселице?
- Ты настолько хорошо обо мне информим… имфонмир… Ты так много обо мне знаешь?
- Знаю. Поэтому и говорю, что излишнего риска нужно избегать. Хотя, заключая сделку со мной, ты не рискуешь ничем абсолютно, уж в этом я могу тебя уверить.
- Тогда назови цену сейчас.
Пропустив последнюю фразу мимо ушей, девчонка отодвинула Воробья в сторону и проворно скользнула куда-то вглубь хижины.
Дым давно разогнало сквозняком, гуляющим по хибаре, но вечно царящий здесь полумрак окутывал собой всё, сглаживая острые углы и резкие движения.
Бу-ум! Что-то тяжёлое с глухим звоном покатилось по полу.
- Бэзил! – заорала девчонка. – Бэзил, куда ты дел ту склянку?
Неизвестно, откуда появившись, мимо Джека прошествовал всё тот же угрюмый негритёнок, держа в руках бутыль тёмного стекла, закупоренную пробкой.
Через пару секунд, волоча за собой весьма тяжёлый, на первый взгляд, узел, Амели остановилась перед Воробьём:
- Я готова!
- То есть? – попятился Спэрроу.
- На «Жемчужине» найдётся отдельная каюта?
- Так ты что, собираешься…
- А ты как думал? – перебила его «мадам». – Я что, на расстоянии тебя от Джонса буду спасать?
- Но Тиа Далма обычно…
- Спасибо, что напомнил, – снова перебила его она и закричала в сторону лестницы, - Далма! Я ушла! Всё, - снова обратилась она к Джеку. – Мы можем идти.
За последнюю неделю Джеймс Норрингтон сто пятьдесят шесть раз проклял тот день, когда судьба свела его с пиратом Джеком Воробьём. «Капитаном Джеком Воробьём!» - пронеслось в мыслях. «Ах, простите, конечно же, капитаном Джеком Воробьём! Чтоб его…»
За полгода, проведённые «на дне», командор не растерял ни умения обращаться с оружием, ни навыков управления кораблём. Пострадали только манеры. Незначительно. И слово «честь» заиграло совсем другими, нежели раньше, красками.
«Раньше» - это в той жизни. До… В общем до того.
Норрингтон не любил вспоминать «то». Кто любит вспоминать собственное унижение?
Хотя, тот же Воробей и помог ему вернуть былое положение. Да, сердце Дэйви Джонса и каперская грамота за подписью короля были позаимствованы у Спэрроу. Тогда ещё бывшему командору они были куда нужней… Только вот теперь он и шага ступить не может без разрешения на то лорда Бэкетта. Мало того, что этот мерзавец не упускает ни единого случая напомнить командору о том, в какую «среду обитания» в случае самовольных действий тот вернётся, так он ещё и…
- Воробей мёртв.
- Вам это доподлинно известно, командор?
- Нет, но…
- Я хочу, чтобы вы добыли мне доказательства того, что пират, именующий себя капитаном Джеком Воробьём, убит. Или умер естественной смертью. Мне всё равно.
- Какие именно доказательства вам необходимы, лорд Бэкетт? – сквозь зубы проговорил командор.
- Убавьте тон, Норрингтон. Мне нужно нечто поубедительнее портовых слухов. Можете отправляться прямо сейчас.
Норрингтон излишне резко кивнул, развернулся и направился к двери.
- Подождите.
- Что-то ещё?
- Если окажется, что Воробей жив, то…
И теперь вот приходится один за другим останавливаться в каждом вшивом портовом городишке и справляться в местных тавернах о пиратском корабле под названием «Чёрная Жемчужина». И, что самое паршивое, в двух последних за пару золотых ему сообщили, что «Жемчужину», целёхонькую, третьего дня видели на Тортуге.
- Да-да, и Воробей там был, жив-здоров! А говорили, он сдох…
Жив-здоров? Ну-ну… А старый-то Суонн заявлял, что дочка его вместе с несостоявшимся женихом была в гостях у губернатора Ямайки. Как-то всё в одно время получилось: и Тёрнер вернулся, и Воробей воскрес…
- На Тортуге, говоришь?
- Я сам видел, сэр!
Вот куда-куда, а в бухту Тортуги Норрингтон точно ближайшие лет двадцать заходить не собирался. Не хватало, чтобы его там узнавать начали!
Чёртов пират…
«Чёртов пират…»
Эта мысль застряла в голове как ржавый гвоздь в вязком падубе. И зачем она снова отправилась в море на судне с корсарами? Мало ли что прямым текстом «написано» на ладони у Джека Воробья… С каких это пор она научилась жалеть пиратов?
«Жемчужина» уже сутки дрейфовала в открытом море.
- …Джек, ты можешь представить себе, что больше всего на свете сейчас хочешь найти Дэйви Джонса?
- Чего? – Воробей смерил взглядом «сестру» Тиа Далмы.
Нет, она определённо сумасшедшая…
- Поняла. …А Уилла Тёрнера?
- Если тебе нужен Уильям Тёрнер, то я и без компаса знаю, где он находится.
- Тогда, будь добр, сообщи рулевому курс.
- Зачем?
- Затем, - тоном, не допускающим возражений, отрезала Амели.
- Хорошо, - согласился Воробей. – Только учти, говорить с ним будешь ты. Меня он просто не послу…
- Меньше надо было его невесте глазки строить! – гневно перебила его девчонка. – Авось, неприятностей бы и поубавилось! А, впрочем, хорошо, - внезапно остыла она. – Не хочешь – не надо. Если к Уильяму зайти нам просто будет не лишним, то искать Джонса нужно будет в любом случае.
Разговор этот происходил четыре дня назад на «Жемчужине». Команда с опаской посматривала на невысокую девушку, с любопытством оглядывающую корабль. Коренастый, с седыми бакенбардами старпом пытался втолковать Воробью что-то типа «кэп, ну всё-таки, баба на корабле… ну убеждались ведь уже…».
- Замолкни, - углом рта ответил ему Спэрроу и, взмахнув рукой, поспешил вслед за новоиспечённой гостьей. – Ну, как тебе моя «Жемчужина»?
Да, корабль – это, пожалуй, и всё, ради чего стоило отправляться чёрт-те знает куда чёрт-те знает с кем. Шхуна была… а, бес с ней – с банальщиной! Шхуна была прекрасна. Всё-таки, лучшее, что есть в пиратах – их корабли, в этом Амели убеждалась не раз.
Первое, что бросалось в глаза – паруса. Цвета воронова крыла. Наполненные попутным ветром. Готовые сию же секунду унести бриг на… Ну, Край света упоминать не будем, но туда, куда хочет капитан, - уж точно. Благодаря им «Чёрная Жемчужина» казалась громадной птицей, для которой океан – небо: бесконечное, бездонное, бескрайнее, безбрежное. Хотелось, подобно ей, раскинуть руки и рвануться ввысь, туда, навстречу…
А вот навстречу чему, потом видно будет.
И какая разница, что фальшборт в нескольких местах немного обломан, леер отсутствует в принципе, а кое-где и люверс давно отвалился, так что, например, верхний фор-брамсель держится буквально на честном слове! Это только придавало кораблю какого-то особенного шарма, создавало законченный образ…
Вместе с тем, «Жемчужина» отнюдь не казалась наивной искательницей приключений. Птичка имела при себе острые, как бритва, когти и смертоносный клюв. Ухмылка развевающегося на стеньге грот-мачты Весёлого Роджера говорила сама за себя. Да и роскошным шлейфом тянущиеся вслед за шхуной легенды о ней и её капитане, леденящие душу или вызывающие смех, они отличались от других сказок тем, что, в большинстве своём, были истиной. Вот и сейчас, кажется, снова начинает создаваться одна из таких легенд…
Не дождавшись от девчонки ответа, Джек развернулся к своему рулевому:
- Курс на Порт-Ройял, мистер Гиббс.
Амели удивлённо обернулась.
- А вас, леди, попрошу пройти в капитанскую каюту. Хочу обсудить с вами детали нашего путешествия.
Не дав «гостье» вставить и слова возражения (а слова эти на языке у неё явно вертелись), Воробей схватил Амели за руку и потащил за собой.