Автор: Алиса
Название: Об отцах и воздушных замках
Произведение: Пираты Карибского моря
Персонажи: Джек Воробей, Джеймс Норрингтон, Элизабет Тернер, авторский персонаж
Жанр: драма
Отказ от прав: все персонажи принадлежат Диснею
Статус: закончен
Комментарии: приквел к фанфику "Последствия выбора" и сиквел к "В горе и в радости" (на форуме отражается как "Название пока в работе")
Написано как ответ на нашу дискуссию с Мэри Воробей о сыне Элизабет Билли Тернере.
Боюсь, я могла несколько впасть в сентиментальность - старалась этого не делать, но могла.

Это был один из редких налетов, которые Джек Воробей позволял себе с того времени, как вернул себе «Черную жемчужину» в третий раз. Для этого он уступил Барбоссе фрегат «Вечный» - да уж, юмор английских корабелов, ну и названьице, – на котором ранее ходили моряки Барбадоса. Вообще-то Воробей собирался к источнику вечной молодости, ну так, просто посмотреть, что это такое, одним глазком глянуть, вдруг какая выгода перепадет. Например, кому-нибудь воду оттуда продать. Потому как самому оставаться вечно молодым лестно, конечно, но понятие «вечность» несколько его беспокоило. В конце концов, он уже думал о возможности заслужить вечность, став капитаном «Летучего Голландца» - но эта идея его не зажгла.
Так вот, после того, как Анна-Мария -  под его руководством, разумеется, самой бы ей ни за что не справиться, - на бывшем «Перехватчике» английского флота ночью, тихо и без потерь захватила «Вечный», два оставшихся барбадосских корабля – и, что много хуже, эскадра Порт Роайла – как с цепи сорвались. Много храбрых пиратов окончили свои жизни на нок-рее или сидят в тюрьме.
«Так что лучше реже, да лучше», - повторял Воробей своей команде.
Но этот торговый бриг просто напрашивался, чтобы его захватили. Идет из Порт Роайла, наверняка с богатой выручкой, вооружен прилично, но  - торговцы, разве они умеют сражаться! Так что бой закончился, толком и не начавшись. «Жемчужина» дала предупредительный залп по курсу брига (мы же джентльмены, в конце концов), а затем метким выстрелом снесла грот-мачту. Капитан «торговца» счел за лучшее лечь в дрейф -  умница!
Джек, почти танцуя, перебежал по доске на бриг. Рулевой застыл в ужасе. А рядом с ним - темноволосый мальчик лет двенадцати-тринадцати, закусив губу, «сырым», но в общем-то правильным способом держит шпагу. И ведь не боится… почти. Приятно.
- Спокойно, сынок, спокойно, - Воробей, демонстративно засунув шпагу в ножны, подошел к пареньку поближе.  – Ты кто такой? Как тебя зовут?
Молчание. А рука-то подрагивает. Но рукоять держит твердо.
- Ну, хорошо, - Воробей закатил глаза,  - юный сэр, не соблаговолите ли сообщить презренному пирату свое имя?
- Уильям Норрингтон
Гордо так, независимо. Ба, что я слышу!  Хм.
- Норрингтон, - слегка издевательским тоном. – Уж не сын ли достопочтенного контр-адмирала Джеймса Норрингтона?
- Да!  - отчаянно.
Ох ты, Господи Боже мой, какие мы серьезные.
- Значит, Уильям, - продолжал Джек, вглядываясь в парнишку. – И как же тебя дома зовут  -  Уилл? Или Билли? Странное имя тебе дал контр-адмирал. Если только не…
Подожди-ка, ты родной сын адмирала Норрингтона?
Опять молчание. И после паузы, звонко:
- Да!
Надо же, снизошел до ответа. А вот врать нехорошо… 
- Или все-таки твой отец Уилл Тернер?
Мальчик смотрел уже не зло, а слегка растерянно. Но лишь слегка. Неплохо начинаешь, малыш...
- Уильям Тернер,- подтвердил тот наконец.
- А мать – Элизабет Суонн?
- Да.
О, кого на борт нам привела Фортуна…
- Да, и этого перевербовали, куда мы катимся,  - пробормотал Джек. И уже громко – Отставить грабить судно! Призовая команда пока остается!
- Не трогайте команду, - выдавил из себя мальчик.
- Чего? – Джек ухмыльнулся.
- Пожалуйста, не трогайте команду. И капитана.
- Не трогать команду и капитана! Мистер… Норрингтон, - снова ухмылка, - пожалуйте пока на борт «Черной жемчужины».

- Так, пить ты, наверное, пока не пьешь,  - приговаривал Джек, выставляя ром для себя. – Лимонада, извини, не держим. Итак, мистер Норрингтон, какая чума тебя занесла сюда?
- Я возвращаюсь в Англию, в Морской колледж, - мальчик сидел, подобравшись, на крае табурета, но при этих словах невольно просиял.
- Понятно, сэр… Скажи, значит, твоя мама вышла замуж за контр-адмирала?
- Да. Он мой отец.
  - А своего настоящего отца ты видел?  -  Джек небрежно развалился в кресле.  – Да ты не тушуйся, цыпа… Я капитан Джек Воробей. Я знал твою маму, и Уилла Тернера. Да и твоего… второго отца тоже. Полагаю, он меня помнит.
Настороженности в глазах мальчишки стало поменьше, но восхищения, как невольно ждал Воробей, на лице не появилось. Может, все-таки он не сын Лиззи? Лиззи тянуло ко всему запретному, ее сладко манило пиратство… А ведь у этого щенка пиратство в крови, так сказать, с обеих сторон. Забавно, если у разбойной четы Тернеров родился очень правильный мальчик. Или это влияние «папы» контр-адмирала сказывается? Ну, Норрингтон тоже много чего мог бы порассказать, например, про свои «подвиги» на Торгуте, службу на «Черной жемчужине»...
Воробей плеснул ром в бокал, небрежно поболтал, посмотрел на свет.
- Так как, юноша, своего настоящего отца видел? Или ты окончательно переметнулся на службу его королевского Величества?
- Видел, - Билли смотрел очень серьезно, - один день. Но ведь, - он чуть запнулся, - у человека могут быть две отца?
- Хорошо, что не три, - пробормотал Воробей про себя.

Вообще-то это было предметом разговора Билли с отчимом незадолго до отплытия в Англию.
Когда Билли было года четыре, мама наконец рассказала, кто его отец и каким делом он занят. А также о дедушке Уэзерби Суонне, «Черной жемчужине», борьбе с лордом Беккетом и большой пиратской сходке. 
Он долго допытывался, почему папа предпочел остаться со своим отцом, с его дедом, а не с мамой и с ним. «Понимаешь, Билли, - объяснял ему дядя Джеймс, - если мы берем что-то, взамен нужно что-то отдать. Жизнь так устроена. Ведь вы с мамой живете в безопасности и через шесть лет ты увидишь папу. А вот если твой папа отказался бы помочь твоему деду, тот остался бы навсегда на "Летучем Голландце" во власти Дейви Джонса».
- Значит, папа нас любит меньше, чем деда? – уточнил Билли.
«Нет, - поспешил возразить дядя Джеймс, - папа очень тебя любит. И для него важно, чтобы ты любил его. Вы с мамой держите его на этом свете. Очень важно, чтобы тебя кто-то ждал».
Он, Билли, тоже знал, чего он хочет. Но это желание он никому-никому не высказывал.

Билли помнил дядю Джеймса с раннего детства. Как-то Норрингтон раздобыл в очередном плавании старинные штурвал и фонарь, и они вместе переоборудовали комнату Билли под настоящий капитанский мостик. Самодельный кораблик, который они долго и неумело вдвоем строили, по-прежнему стоял у подросшего Билли на письменном столе.
С «Разящего», едва тот приходил в порт, Билли просто не вылезал. Равно как из штаба командования, куда его, на зависть «сухопутным» друзьям, беспрепятственно пропускали. Как-то раз новенький караульный попытался его задержать, но знакомый капитан окликнул того:
- Это сын контр-адмирала. 
А еще была «та» история, которую Билли старался не вспоминать. Один из парней постарше как-то в разгаре игры крикнул: «Твоя мать – пиратская шлюха!» Билли набросился на него, но противников было больше, и его крепко побили. Он брел, не разбирая дороги, всхлипывая, не от боли, а от злости и обиды. И наткнулся на адъютанта Норрингтона.
Тот отвел мальчика в штаб. Билли долго молчал, не желая ябедничать. Наконец поддался на уговоры дяди Джеймса – «если это твое дело и дело твоих приятелей, я не буду вмешиваться. Но я боюсь, что произошло что-то, в чем я обязан тебе помочь».
Отец обидчика служил в гарнизоне форта. "Я постарался не слишком злоупотреблять служебным положением, - заверил Билли потом Норрингтон, - но, думаю, вряд ли у кого-то возникнет желание такое повторить".

И вот приехал тот, кого Билли может называть папой. Пытался найти общий язык, узнать мальчика.  Билли тоже тянулся к нему, но думал про себя:
«Ты опять уйдешь, а, когда снова вернешься, я буду уже совсем взрослым. Обходился же я без тебя до сих пор!»
(это не совсем верно. Если бы Уилл Тернер мог остаться с ними, Билли очень быстро бы передумал. Но, к сожалению, десять лет для мальчика – целая жизнь. И невольная обида, что отец, как он тогда считал по-детски, выбрал не его и мать, тоже давала о себе знать. )
Через несколько дней после визита отца в гости к Тернерам пришел дядя Джеймс. Спросил:
- Билли, как ты смотришь на то, что мы с твоей мамой поженимся? Учти, если ты не разрешишь, мы не будем.
Билли нахмурился.
- А мама не передумает?
Мама не передумала. И стала второй дамой в Порт Ройале после жены дяди Майлза, то есть губернатора Майлза Моргана. Эту иерархию по юности лет Билли не мог оценить, но одно знал твердо  - теперь никто не рискнет обидеть ее даже за глаза. 
Решение жениться на Элизабет Тернер стоило Джеймсу Норрингтону двух бессонных ночей. Официально Элизабет считалась вдовой. Но они-то оба знали, что это будет брак при живом муже. Когда Элизабет примчалась к нему ночью, он счел своей обязанностью успокоить ее и мягко отправить домой. Разговор они продолжили на следующий день. Все это время он мучился – честно ли это по отношению к Элизабет?
«А что я могу сделать для нее? Как помочь Тернеру? Даже предложить себя вместо него на «Голландец» не могу, потому как смена капитана проходит несколько нетривиальным способом, и Тернер просто погибнет».
К тому же был еще Билли, который стал для него роднее Элизабет, о чем он как-то признался Майлзу, получив в ответ: «Сентиментальный дурень, сколько можно строить замки из воздуха…»
Так сбылось желание Билли Тернера.

Вскоре после скромной свадьбы Элизабет разбирала старые вещи.
- Ты уронила, - Билли протянул ей кинжал в потертых ножнах.
Элизабет замерла на софе
- Я вот думаю, когда вернется твой отец…  - она словно разговаривала сама с собой.
Билли очень аккуратно положил кинжал на столик, словно тот был живым.
- Мам, отец вернется через два часа. У него инспекция в форте. Давай я тебе помогу что-нибудь приготовить на ужин?
Элизабет как-то беспомощно посмотрела на него, но ничего не сказала.

Когда встал вопрос о дальнейшем обучении Билли, и Тернер-младший выбрал Морской колледж, он поднялся к отчиму в кабинет.
- Папа,  - это слово давалось уже легко,  - мама ведь носит твою фамилию?
Джеймс оторвался от бумаг. Трещат поленья в камине; так тепло и спокойно.
- Да, конечно.
- А я… Я могу поступать в академию как твой сын?
  - Можешь. Но, Билли… Ведь у тебя есть отец. И ты ему очень нужен. Он не может быть рядом с тобой, но это не значит, что он не нуждается в тебе. 
- Ты хочешь сказать, это будет предательство?
- Нет, так я не хочу сказать. Но ты не должен забывать отца. И, мне кажется, маме было бы приятно, если бы ты носил фамилию «Тернер».
- То есть ты против? – Билли смотрел печально.
Ох, Билли, и почему мы втроем пытаемся повесить на тебя свои взрослые проблемы. Сами, видно, разобраться не можем. Но это не должно быть твоей заботой.
- Нет, я не против. Я буду очень рад. Я поговорю с мамой.
Через два месяца мальчик сдал экзамены в Морской колледж как Уильям Норрингтон. 

Но не рассказывать же это все мистеру Воробью.

Мистер Воробей тем временем ухмылялся про себя, что поступил как истинный рыцарь – отпустил торговый бриг на все четыре стороны. Когда команда попробовала возразить, сообщил:
- Один отец этого мальчика командует «Летучим Голландцем». Второй – эскадрой Порт Роайла. Но, что хуже всего, его мать – Лиззи Суонн. Если даже первые два нас не найдут,
в чем я сильно сомневаюсь, Лиззи нас точно достанет, - и гарантирую, мало нам не покажется.   

Тем же вечером Воробей пил ром на Торгуте с Гиббсом. Тот то и дело восклицал «Матерь Божья!» - и всецело одобрял решение Джека не трогать бриг. Правда, сугубо по каким-то своим сентиментальным соображениям. То ли к Норрингтону в свое время проникся, то ли к Элизабет, бог его знает. Джек не задумывался об этом.
- Послушай, - он наклонился к Гиббсу,  - я велел ребятам помалкивать, что Лиззи связалась с Норрингтоном.
- Почему? – Гиббс искренне недоумевал. – Рано или поздно Уилл все равно узнает.
- Вот именно, рано или поздно. Пусть лучше поздно и, чем позже, чем лучше. Парень должен на что-то надеяться. Ты ведь повидал людей, которые уже ни на что не надеются? То-то же.