* * *
- Ну мы с тобой и влипли, приятель, - мрачно поставил в известность хмуро взирающее на него из зеркала отражение Регулус. Худой студент с гербом Слизерина на чёрной мантии молчаливо согласился. Впрочем, разве отражение может хоть чем-то ему возразить?..
    Регулус тяжело вздохнул, отворачиваясь от зеркала. В гостиной Слизерина было практически пусто – почти все студенты ушли в Хогсмид, а те, кто остался, либо были на отработке, либо в библиотеке, либо от нечего делать шатались по замку.
    Сириус конечно же звал его с собой, но он предпочёл остаться, не испытывая абсолютно никакого желания встречаться с любимой кузиной Сириуса – Андромедой. В конце концов, всё равно ничего хорошего из этой встречи не выйдет. В отличие от брата, Регулус не понимал его восторга перед магглами и, следовательно, ну никак не мог одобрить поступка Андромеды, вышедшей замуж за самого обыкновенного маггла и родившего ему не просто будущую волшебницу, а самого настоящего метаморфа!
    К тому же матушка, узнай она об этой «встрече», будет далеко не в восторге. А гнев Вальбурги Блэк – страшнее и гораздо опаснее любого стихийного бедствия, и Регулус совсем не стремился испытать его на собственной шкуре. Это Сириус испытывал настоящее удовольствие, постоянно доводя мать до бешенства, тогда как сам Регулус мудро предпочитал во всём соглашаться с родителями, но делать по-своему… И вот результат…
    Регулус отсутствующим взглядом уставился на тихо переговаривающихся студентов, продолжая нервно теребить только что полученное письмо от Люциуса Малфоя. Тот ещё тип, кстати говоря. Мало кто мог позволить обращаться к члену семьи Блэк так, как это сделал Люциус. В прежние времена за такие слова вызывали на дуэль, а он… даже не имел права возмутиться. Люциус Малфой обладал гораздо большей властью, чем он, и после Лорда и его таинственного осведомителя был наиболее могущественным и опасным магом в стане Пожирателей.
    Пергамент легко вспыхнул, и вскоре, кроме небольшой горсти пепла, некрасиво разлетевшейся по ковру, и едва уловимого запаха гари, ещё продолжавшего витать в воздухе, больше ничего не напоминало об оскорбительном письме Люциуса Абраксаса Малфоя.
- Фу! – недовольно скривилась Арабелла на другом конце комнаты, подозрительно поглядывая на возлежавшего неподалёку Уильяма.
    Регулус усмехнулся. Почему-то, если что-то шло не так, подозрения всегда падали именно на Уилла, и тот уже давно смирился с подобной несправедливостью судьбы, перестав обращать своё драгоценное внимание на подобную ерунду. И что самое странное и забавное - никому из школьного персонала даже в голову не могло придти, что тупоголовый громила, каковым считали Уилла большинство студентов, едва ли не со второго курса носил на левом предплечье Тёмную метку Пожирателя Смерти. Регулус до сих пор не уставал удивляться, с какой поразительной лёгкостью Уильяму удалось обвести вокруг пальца чуть ли не всю школу и заставить всех поверить, что он не способен ни на что, кроме маггловского мордобоя, в котором он действительно был профессионалом. Регулус не без основания подозревал, что настоящего Уильяма Крэбба на самом деле так никто из них и не узнал. Слишком долго и слишком тонко был проработан этот образ хитрым и коварным слизеринцем.
    В отличие от брата, в чьих глазах мир делился в основном на чёрное и белое, Регулус неплохо разбирался в людях и мотивах, которыми те руководствовались, а потому с опаской относился к Повелителю, чьих мотивов он понять никак не мог, и очень ценил своего младшего друга, чьи принципы и поступки даже после трех лет знакомства всё ещё продолжали его удивлять.
    Райден мало с кем общался, выделяя из общей массы студентов лишь нескольких «избранных» - самого Регулуса, первым предложившего ему свою дружбу, и Северуса Снейпа, при всей своей необычности и непохожести, имевшего что-то общее с молчаливым слизеринцем.
    Кстати о Снейпе… Регулус вопросительно посмотрел на Эйвери, которому было поручено привести к Лорду нового зельевара. Тот лишь неопределённо пожал плечами, и Регулус сделал вывод, что либо Эйвери ещё не пытался поговорить с полукровкой, либо Снейп до сих пор не дал окончательного ответа, предпочитая таинственно отмалчиваться, действуя остальным на нервы. Уж в чём-чём, а в этом искусстве Снейп разбирался едва ли не лучше, чем в зельеварении, в котором ему уже сейчас не было равных. По-крайней мере среди студентов, да и Слагхорна он уже давно оставил позади…
     Честно говоря, даже несмотря на то, что Снейп относился к нему немногим лучше, чем к остальным студентам, и никогда не пытался сорвать на нём злость за поступки старшего брата, Регулус был не в состоянии предсказать его ответ. О том, что думал и делал Снейп, было известно лишь самому Северусу Снейпу.
    Что ж, по-крайней мере, ЭТО задание было гораздо проще того, что Лорд поручил ему.
- Нас слишком мало для полной победы, Регулус. Ты ведь понимаешь это? – ледяной голос, казалось бы, способен заморозить даже текущую по жилам кровь, и стоявший на коленях ещё совсем молодой Пожиратель невольно содрогается уже не столько от ужаса перед Повелителем, сколько от холода. Горящие красные глаза свысока взирают на почтительно склонившегося перед его величием слугу. Лорд не требует ответа, предпочитая узнавать правду гораздо более действенным способом. – Понимаешь… что ж, это уже неплохо. В таком случае ты сумеешь привлечь на нашу сторону своего брата – Сириуса. Мне стало известно, что он использовал Ритуал, а такое под силу немногим волшебникам…
    «Да уж, это точно. Тебя-то Ритуал попросту убьёт», - не удержал язвительную мысль Регулус и испуганно вздрогнул, ожидая, что последует за его непростительной дерзостью.
- Именно, - как ни в чём не бывало, продолжил Лорд, но Регулус, поняв, что никакого наказания сейчас не будет, ещё ниже склонился перед Повелителем.
- И это лишь одна из причин, по которой ты приведёшь ко мне своего брата. Вы, Блэки, такой превосходный материал, из которого я смогу выковать подходящее мне оружие, - задумчиво проводя пальцем по тонкому подбородку, произнёс Лорд. – А теперь убирайся отсюда и помни: у тебя не так много времени на это…
    Регулус в очередной раз за последние несколько часов тяжело вздохнул. Да, Эйвери просто невероятно повезло.
    Несмотря на то, что Сириус довольно сильно изменился за тот месяц, что прошёл с его перевода в Слизерин, настоящим слизеринцем он так и не стал. Единственным, что роднило его с остальными однокурсниками, была необъяснимая ненависть к Джеймсу Поттеру и всему, что хоть как-то было с ним связано. Однако всё это отнюдь не означало, что Сириус перестал быть и гриффиндорцем – недаром же он провел там почти шесть лет! Мародёрская наглость и характерное гриффиндорское упрямство никуда не делись – Сириус ходил по школе с таким видом, словно демонстрировал всем, что даже в одиночку он способен свернуть горы или, для примера, перевернуть Хогвартса с ног на голову. Что он в принципе и сделал.
    Его время стремительно уходило, и Регулус едва ли не кожей ощущал, как неминуемо приближается момент его следующего визита к Повелителю. Полукровка-то почти наверняка согласится, подумав над теми перспективами, что откроются перед ним на службе у Лорда. А вот о чём подумал бы Сириус, задай он ему вопрос наподобие того, что задали Снейпу Лестрейндж и Эйвери, Регулус не просто догадывался, а, прекрасно зная старшего брата, мог даже заранее предсказать, в какой именно глаз тот ему засветит. Уж Сириус бы точно не стал церемониться и долго раздумывать, в отличие от Снейпа.
    Даже просто представить его с чёрной меткой Пожирателя, низменно ползающим на коленях перед Хозяином – и то невозможно!!!
    Сириус никогда не согласится на такое, а значит он, Регулус Орион Блэк, был обречён.
* * *

* * *
- Немедленно прекрати крутиться перед зеркалом! Лучше помоги мне! В конце концов, чья это свадьба?! Моя или твоя? – нервно глядя на прихорашивающуюся сестру, раздражённо произнесла белокурая девушка в невероятно красивом белом платье.
- Твоя-твоя, успокойся, - незамедлительно ответила ей высокая черноволосая девушка, впрочем, продолжая увлечённо любоваться собственным отражением. Из зеркала на неё восторженно взирала самая настоящая ведьма – истинная Блэк не только по фамилии, но и по своей сути. Густые чёрные волосы искрящейся волной упали на обнажённые плечи, и Беллатрикс задумчиво закусила губу. – Но это не значит, что я должна выглядеть как какая-то грязнокровка. Нарси, посмотри, как лучше – распустить волосы или собрать их в причёску?
    Белла демонстративно подобрала волосы, открыв постороннему взору длинную тонкую шею. Которую, несомненно, очень многим хотелось сломать.
- Решай сама, а то потом ещё скажешь, что это опять я виновата в малом количестве окружавших тебя кавалеров! – огрызнулась Нарцисса, бесцеремонно отталкивая сестру в сторону от высокого резного зеркала, парившего посреди комнаты прямо в воздухе и хладнокровно выдерживавшего все гримасы, которые строили ему девушки.
- Наверное, ты права, - глубокомысленно изрекла Беллатрикс, проигнорировав наглый и недостойный поступок будущей миссис Малфой. – К этому платью больше подойдёт высокая причёска… вроде этой!
    Белла ловко взмахнула палочкой, и тяжёлые локоны послушно сложились в малопонятную и сложную конструкцию. Тонкие, чуть вьющиеся пряди изящно закрутились рядом с ушами, на которых сверкали длинные изумрудные серьги, разве что самую малость не достававшие до плеч.
    Серебристая вышивка, украшавшая подол тёмно-синего платья, делала его обладательницу ещё элегантней, и Беллатрикс довольно улыбнулась, зная, что длинный разрез будет как магнит притягивать мужские взгляды к видневшейся через полупрозрачную ткань завораживающе бледной коже изящной ножки, обутой в туфельку на небольшом тонком каблуке.
    Тонкие красные губы изогнулись в удовлетворённой улыбке, обнажив ровные зубы.
- Как всегда очаровательна, - приглушённо прошептало зеркало, и глубоко посаженые чёрные глаза радостно блеснули от заслуженной похвалы.
- Ну и кого же ты собралась очаровывать на моей свадьбе? – сухо поинтересовалась Нарцисса. – Уж не Люциуса ли?
- Да сдался мне твой Малфой! Между прочим, он не единственный красивый мужчина, что там будет. К тому же он не в моём вкусе, сама знаешь. Не люблю блондинов.
- О да! Ты любишь шатенов. И брюнетов. И рыжих… - ехидно хмыкнула младшая Блэк, наблюдая за возившейся рядом эльфийкой.
- Нарси! – возмущённо воскликнула Беллатрикс, оборачиваясь на развлекающуюся сестру.
    Нарцисса виновато потупилась, старательно пряча от старшей сестры насмешливую улыбку. Беллатрикс всегда плохо понимала шутки – это давно ни для кого не было секретом.
- А Рабастан будет? – невинно поинтересовалась Нарцисса, так кстати вспомнив о старшем из сыновей Япета Лестрейнджа, совсем недавно «… получившим у Сигнуса – отца обоих девушек – и Ориона – главы дома Блэков – согласие на брак».
- Нет. Он сегодня, вроде бы, с братом встречается. Кажется, он снова во что-то вляпался и теперь расхлёбывает, - равнодушно пожала плечами Беллатрикс, явно не испытывая никакого желания говорить о будущем муже. – В общем, всё как обычно.
- Кстати, не знаешь, а этот… ммм… как его там… Блэр… будет? – вдруг неожиданно осведомилась она у Нарциссы, чуть не поперхнувшейся при упоминании этого имени. С трудом выровняв дыхание, девушка деланно бесстрастно пожала плечами.
- Не знаю, но очень надеюсь, что нет. Люциус его… ммм… не очень любит. И это, заметь, ещё мягко сказано.
- С чего бы это? – мечтательно закрыв глаза, вздохнула Беллатрикс, не обращая внимания на озабоченно нахмурившуюся сестру.
- Я же говорю: не знаю! – отрезала будущая миссис Малфой, глядя на пожилую эльфийку, суетливо возившуюся с её платьем. – Я видела его всего-то два раза, но Люциус после каждого его визита был просто вне себя от ярости!
- Что, мебель ломал? – небрежно усмехнулась черноволосая красавица, критически оглядывая своё отражение в зеркале в поисках малейшего изъяна, но так ничего и не обнаружив, всё же повернулась к сестре.
- Как ты догадалась? – удивлённо приподняла брови Нарцисса, не замечая насмешливого взгляда, которым окинула её та. – И даже хуже! Он трёх эльфов зашиб насмерть, когда те попытались убрать учинённый им беспорядок, представляешь?
- Да он просто маньяк… - протянула Белла, будучи то ли в восторге от поступка будущего родственника, то ли попросту издеваясь над младшей сестрой. – Уважаю…
    Ярко-красное солнце, ещё не успевшее полностью скрыться за горизонтом, коварно заглянуло в распахнутое настежь окно, и Нарцисса испуганно ахнула, когда подвенечное платье вдруг окрасилось в кровавый цвет заходящего солнца. В памяти многих чистокровных волшебников ещё слишком свежи были средневековые традиции и суеверия. Девушка судорожно прижала руки к расшитому жемчугом лифу.
    Внезапно набежавшие тучи, прилетевшие сюда вместе с холодным северным ветром, быстро скрыли от людских глаз умирающее светило, но Нарцисса, как и все Блэки, выросшая на средневековых преданиях своего рода, уже твёрдо знала: её счастье будет омрачено кровью близких ей людей.
    В тщетной попытке успокоиться Нарцисса рассеяно провела бледными, абсолютно лишёнными всяческих украшений пальцами, по атласному платью.
- Ай!!! – она резко дёрнулась, заставив эльфийку испуганно отскочить в сторону, и тут же завороженно уставилась на окрасившийся алой кровью палец. Тягучие капли медленно упали на белоснежный подол, вызвав встревоженный крик эльфийки, тотчас бросившейся устранять портившие всё ярко-алые пятна.
    Беллатрикс, аккуратно подобрав подол платья, снисходительно посмотрела на сестру, потерянно наблюдавшую, как кровоточащая ранка начинает медленно затягиваться под действием целительных чар.
- Булавка… это всего лишь булавка… - не выдержав, нервно рассмеялась Нарцисса, чувствуя нарастающий в глубине души дикий крик.
- Именно, - отозвалась Беллатрикс. – и вовсе не из-за чего так паниковать. Всё будет хорошо, - девушка успокаивающе улыбнулась, но Нарцисса никак на это не отреагировала, грустно смотря на затянутое тяжёлыми тучами небо.
    Первая кровь уже пролилась, и кто теперь будет следующим?..

* * *
    Заперев за собой дверь на ключ, Орион прошёлся по толстому ковру, украшавшему пол библиотеки Малфоев, на мгновение задержался перед недавно повешенной над камином безвкусной картиной, в полной мере отвечавшей всем требованиям современной моды, а затем неторопливо обернулся и посмотрел в тёмный угол кабинета. Огонь, пылавший в камине, не мог полностью рассеять темноту, но казалось, что мужчина ВИДИТ того, кто скрывался под её надёжным покровом.
- Рад снова вас видеть, мистер Блэк, - тихо прозвучал в тишине знакомый приглушённый голос, но он лишь безразлично пожал плечами.
- Мне жаль, но ответить вам тем же я не могу, - Орион с нарочитой медлительностью повернулся лицом к незваному гостю. Тот, закинув ногу на ногу, расслабленно сидел в кресле, видимо, специально переставленном в наиболее затемнённую часть библиотеки.
- Я так понимаю, на этот раз вы пришли не для того, чтобы побеседовать со мной? – спокойно спросил Орион, присаживаясь напротив. – Вина?
- Да, благодарю. Вы правы, Орион. Впрочем, как раз это меня не удивляет. Сегодня у меня другой приказ, - охотно ответил мужчина, с видимым наслаждением делая глоток.
    Орион пристально посмотрел на безмятежно пьющего вино Блэра и лишь после того, как его бокал опустел, спокойно отпил. И потому не заметил, как на мгновение губы Пожирателя разошлись в довольной улыбке.
- Можно поинтересоваться, какой?
- Конечно, - Райден прямо излучал дружелюбие, что не могло не настораживать. – Учитывая, что отданный мне приказ имеет прямое отношение к вам, мистер Блэк. Я должен вас убить.
    Орион, демонстрируя хвалёное ледяное спокойствие Блэков и умение держать себя в руках, немного помедлив, отставил бокал в сторону и сложил руки на груди.
- Не знаю, зачем вы это делаете, но вы лжёте. Я не нарушал своего слова, данного Тёмному Лорду, к тому же моя смерть ему не выгодна. Будем рассуждать логически: если кто-нибудь узнает, что ваш Лорд имеет хоть какое-то отношение к моей смерти, то всё аристократическое сообщество отвернётся от него раз и навсегда. И тогда ему конец.
- Не беспокойтесь, мистер Блэк, Лорд всё это прекрасно понимает, и именно поэтому никому даже в голову не придет заподозрить его. Предательство не прощают, Орион, вы должны были это знать.
- Учитывая, что я никогда не служил Тёмному Лорду, то я элементарно ну никак не мог его предать, - насмешливо улыбнулся Орион. Рука сдвинулась ещё на пару миллиметров, медленно приближаясь к подлокотнику кресла, под которым - это он знал абсолютно точно - Абраксас держал запасную палочку. Всё, что ему сейчас было нужно – это ещё несколько минут, следовательно, нужно было тянуть время сколько возможно.
    Умирать Орион Блэк не собирался. Свои возможности он оценивал предельно точно – полагаться на скорость и силу в данном случае было бы неразумно, Пожиратель был гораздо моложе, а, следовательно, и быстрее его, поэтому всё, на что он сейчас мог рассчитывать – одолеть его с помощью хитрости.
    Оставалось преодолеть всего пару сантиметров.
- Могли, - возразил Райден, не сводя с Блэка глаз. – Могли и предали, а предательство всегда каралось лишь одним способом – смертью.
    Один… два… ЕСТЬ!!!!
    Орион резко вскочил, выхватывая палочку.
- Я никого не предавал! Так и передай своему хозяину! Я никого не предавал!!
    Пожиратель не то что не пошевелился, но даже не вздрогнул, продолжая улыбаясь смотреть прямо на Блэка, и Орион внезапно ощутил пробирающий до самого сердца холод, который не в силах был изгнать даже ярко пылавший в камине огонь.
    Ноги подогнулись, и он, неожиданно для самого себя, упал на пол, при этом больно ударившись локтем. Палочка выпала из враз ослабевшей руки.
    Райден неторопливо нагнулся под полным ужаса взглядом Блэка, чтобы подобрать её.
- Ну надо же… - удивлённо протянул он. – Оказывается, Малфой всё же пытался вас спасти, Орион! Видимо, мне всё-таки придётся ещё раз потолковать с хозяином дома…
    «Абраксас…» - мелькнула в голове обречённая мысль.
- Что ты со мной сделал?! – еле ворочая языком, прохрипел Орион, чувствуя, как воздух с трудом проникает в лёгкие. Взгляд упал на ополовиненный графин. – Вино…
    Блэр улыбнулся.
- Но ведь ты тоже пил! Я сам тебе наливал! – поражённо выдохнул Орион.
- И вы снова правы, мистер Блэк, как бы удручающе это не звучало, - отравитель приблизился, выйдя из тени и позволяя Ориону увидеть смертельную бледность покрытого испариной ещё совсем молодого лица. – Только в отличие от вас я успел принять противоядие.
- Тварь! – прошипел Орион, бессильно скребя ногтями по идеально чистому паркету. – Ублюдок!!
- Возможно. Кто знает?.. Mobilicorpus!
    Орион медленно всплыл в воздух, не в силах сопротивляться заклинанию и, повинуясь взмаху палочки, плавно опустился в кресло.
- Мои сыновья отомстят тебе за мою смерть, - прохрипел он, отстранённо наблюдая за действиями своего убийцы.
- Значит, они тоже умрут, - безразлично пожал плечами Райден. – Но, видишь ли, в чём дело, Блэк, твой младшенький сынишка – один из нас, а скоро к нам присоединится и старшенький.
- Никогда… Сириус слишком гриффиндорец, чтобы стать таким же убийцей. Он отомстит…
    Карие глаза подёрнулись пеленой, но прежде чем сердце Ориона Арктуруса Блэка окончательно перестало биться, Блэр быстро наклонился и прошептал:
- Время покажет, Орион, время покажет… нужно только найти его слабое место, а слабое место твоего старшего сына – Регулус… он слишком беспомощен, чтобы пойти против воли Лорда, а потому сделает всё, что ему прикажут…
    Убийца резко разогнулся и какое-то время задумчиво смотрел на искажённое предсмертным ужасом лицо Ориона. Видимо, прежде чем покинуть этот мир, тот всё-таки успел расслышать последние слова Блэра. Услышать, осознать и понять, что он прав.
    Бережно накрыв умершего мантией и потушив огонь, убийца тенью выскользнул из библиотеки и спокойным шагом направился в бальный зал, где тут же слился с толпой, неотличимый от беззаботно танцующих аристократов.
    Неожиданно среди вальсирующих мелькнуло знакомое лицо, и маг резко остановился.
    Взметнулся расшитый жемчугом подол небесно-голубого платья, и девушка испуганно вскрикнула, когда крепкие мужские руки с легкостью оторвали ее от пола и закружили в воздухе, но уверенная улыбка и страстный блеск в глубине серых глаз мгновенно успокоили её, и уже в следующее мгновение девушка счастливо рассмеялась.
    Впервые за последние несколько месяцев Блэр не представлял что делать, а такое случалось с ним чрезвычайно редко. Он бросил опасливый взгляд в сторону библиотеки.
    Хриплый лающий смех и глубокий голос:
- Вы чудесно танцуете, моя леди.
- Благодарю вас, сэр.
    Блэр скрипнул зубами, понимая, что он уже ничего не понимает.
    Он был АБСОЛЮТНО уверен, что Орион Блэк мёртв. Умер в библиотеке от его яда, но в то же время… именно Орион Блэк грациозно вальсировал с младшей дочерью Ричарда МакНейра. Орион Блэк, которому полагалось мёртвым валяться в кресле библиотеки!
    Алекс вдруг вздрогнул, почувствовав на себе чей-то взгляд. Ненависть наблюдавшего за ним человека, в буквальном смысле слова, жгла ему спину.
    Он ненавязчиво сдвинул Арифанту в сторону, тем самым увеличив себе угол обзора и получив возможность внимательнее осмотреть зал.
    Малфои, Блэки, МакНейры, Лестрейнджи, Дэверо… Дамблдор… десятки знакомых и неизвестных ему лиц – вся элита высшего света магической Великобритании. Десятки взглядов устремлены на самую красивую пару вечера (разумеется, после жениха и невесты), и никак невозможно определить, чей же взгляд исполнен такой жгучей ненависти.
    Алекс не мог не признать, что они с Арифантой самым чудесным образом невероятно подходят друг другу.
    Он – высокий, сероглазый брюнет, без сомнения, словно магнит притягивавший женские взгляды (что не могло его не радовать).
    Она – стройная, с глубокими синими глазами, восторженно взиравшими на него из-под идеально очерченных бровей.
    Без сомнений, они могли бы стать превосходной парой, объединившей две чистокровные семьи и через пару лет подарившей обществу как минимум одного чистокровного и сильного волшебника или волшебницу.
    Алекс вдруг вспомнил, что когда-то Вальбурга собиралась обручить его с одной из дочерей МакНейра, но тогда он заартачился, и на какое-то время мать смирилась и оставила старшего сына в покое, тут же взявшись за младшего.
    Арифанта улыбнулась, и он вдруг поймал себя на мысли, что совсем не против такой жизни. Красивая и умная жена, дети и хороший, ПОСТОЯНЫЙ дом… Ведь можно остепениться и зажить собственной жизнью. Начать ЖИТЬ настоящим, а не прошлым, и оставить в покое страшные воспоминания. Наверняка нежные объятия любящей женщины смогут отогнать его кошмары.
    Музыка смолкла, и Алекс склонился в благодарном поклоне.
- Благодарю вас за танец, моя леди, - он ласково улыбнулся, позволив особенно короткой чёрной пряди скользнуть на глаза, и тут же привычно изящным жестом отбросил её в сторону.
    Арифанта улыбнулась в ответ, делая книксен.
- Вы великолепный танцор, Алекс, и я с радостью подарю вам ещё пару-другую танцев, - таинственно прошептала она и, придерживая подол безумно дорогого платья, не спеша направилась к стойке с напитками.
    Алекс задумчиво посмотрел ей вслед и вздрогнул, когда увидел стоявшего напротив него, в другом конце зала, человека.
    Зелёные глаза недоверчиво изучали молодого аристократа в тёмно-серой мантии. Очень хорошо знакомого аристократа.
    Два одинаково ненавидящих и полных нескрываемой ярости взгляда тёмно-серых и зелёных глаз.
    Тонкие бескровные губы вдруг растянулись в зловещёй и в то же время полной облегчения улыбке.
    Резкий выдох и свистящий шёпот.
- Блэк, Сириус…
- Блэр, Райден…

* * *
- Нашёлся мне, блин, мать Тереза... – тихо ругался Сириус, бредя по коридору. И без того мрачное настроение было безнадёжно испорчено подошедшим выразить свои соболезнования Ремусом Люпином. Не то чтобы Сириус был не рад видеть старого приятеля по проказам... просто от всех этих «мне жаль» его уже разве что не выворачивало. С тех пор как остывшее тело Ориона Блэка нашли в библиотеке Малфой-мэнора, прошло уже целых три дня, и Сириус, теперь официально считавшийся не просто наследником, а главой своего рода, успел получить несколько сот писем с изъявлением сочувствий и пониманий от вдруг вспомнивших о нём родственников. Видимо, для наследника быть гриффиндорцем – это плохо, а если ты владелец несметных богатств, то это всего лишь досадное недоразумение, которое с лёгкостью можно списать на маразм Распределяющей Шляпы.
- Дьявол! – в сердцах громко выругался кто-то впереди, и Сириус замедлил шаг, настороженно прислушиваясь к происходящему.
- Priori Incantatem! – Секунда тишины, а затем звук удара и негромкий вскрик. – Сволочь!
    Сириус выглянул из-за угла и тут же растянулся в улыбке, которая говорила о чём угодно, но только не о радости встречи с...
- Снейп!!!
    Длинная худая фигура вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Чёрные глаза мгновение недоверчиво изучали экс-гриффиндорца, а затем, равнодушно протянув: – А... это ты, Блэк... – слизеринец вернулся к своему занятию.
- Ты чего тут торчишь, Снейп? – подходя чуть ближе, полюбопытствовал Сириус, глядя, как сальноволосый подросток что-то бубнит себе под нос и зачем-то тыкает палочкой в стену.
- Отвали, Блэк, не мешай мне! – огрызнулся в ответ тот, полностью игнорируя стоявшего за спиной Сириуса.
- Ааа... ну да, действительно. Разговаривать со стеной – это очень важное занятие, – чуть скривившись, «поддержал» его парень. – Раз ты так занят, то я не стану тебе мешать. И вообще, не стой на проходе. Мне между прочим надо в гостиную.
    Неожиданно слизеринец встал с колен и охотно отошёл в сторону, освобождая дорогу. Сириус удивлённо приподнял брови при виде такой покладистости вечно хмурого недруга и соседа по комнате. Тот издевательски сложил руки на груди и теперь равнодушно созерцал удивлённую физиономию Блэка. Сириус в ответ скривился в волчьем (в собачьем не звучит) оскале, но Снейп вопреки ожиданиям лишь ВЕЖЛИВО! улыбнулся и указал рукой в сторону прохода в гостиную Слизерина.
- Прошу, – голос Снейпа так и сочился ядом. – Дамы вперёд.
    Сириус почувствовал, как ногти, против его воли, болезненно впились в ладони, но это лишь заставило его, высокомерно вскинув голову, пройти мимо. «Я не буду драться со Снейпом. Я не буду драться со Снейпом. Его здесь вообще нет», – монотонно бубнил внутренний голос, и Сириус, под презрительным взглядом Снейпа, чётко произнёс пароль.
    Стена даже не шелохнулась. Сириус изумлённо приоткрыл рот.
- Что за?!?!?!
- Вот и я о том же, – прервал его на полуслове язвительный голос Снейпа. – Пароль не работает.
- Значит, его сменили! Осталось найти старосту! – бодро заключил Сириус.
- Кхм... Блэк, – тот обернулся на голос и тут же наткнулся на ядовитую ухмылку слизеринца.
- Чёёёёрт...
- Ну наконец-то дошло, – «радостно» заключил Снейп, мрачно глядя то на самого Блэка, то на неподвижную стену, ни в какую не желавшую открывать проход в гостиную Слизерина. – Я так понимаю, ты вспомнил, что Я и есть староста, а значит, пароль ну никак не могли поменять без моего ведома.
- А ты... хм... пробовал сменить его ещё раз? – уныло пробормотал Сириус, поражаясь собственному идиотизму. Судя по улыбке Снейпа, тот думал примерно о том же.
- Естественно, – презрительное фырканье. – В отличие от некоторых я ещё не полный идиот, Блэк.
- Ага, только частично, – огрызнулся Сириус, мрачно оглядывая коридор. – И что нам теперь делать?
- Либо ждать, пока кто-нибудь не откроет проход изнутри, либо идти за деканом.
    Судя по тону, которым это было сказано, слизеринца не прельщал ни один из названных им вариантов. Они замолчали, периодически настороженно поглядывая друг на друга и торопливо отводя глаза, ловя противника за тем же занятием. Сириус, сам того не заметив, принялся насвистывать себе под нос какую-то навязчивую мелодию, услышанную им по магическому радио.
- Блэк, сделай милость, заткнись! – наконец не выдержал до этого скрипевший зубами, но всё же молчавший слизеринец. – Я пытаюсь думать!
- Пока у тебя это не очень-то получается, – в тон ему огрызнулся Сириус, свысока взирая на неприятеля. Снейп был примерно того же роста, что и он сам, но даже самое мизерное различие доставляло парню несказанное удовольствие. Он снисходительно улыбнулся. В чёрных глазах Снейпа вспыхнули недобрые огоньки, и Сириус мгновенно напрягся, готовясь к схватке, но тот, сжав кулаки и бормоча себе под нос неразборчивые ругательства, повернулся к стене.
    Ещё несколько минут Сириус старательно молчал, держа язык за зубами, а потом от скуки принялся пинать равнодушную ко всему стену. Правда смысла в этом не было никакого: уж если её не проняли заклинания и ругательства Снейпа, то от отшиваемых Сириусом пинков ей точно было ни горячо, ни холодно.
- Слушай, Снейп, а часто у вас проход так заедает? – рассеяно поинтересовался он в перерывах между проклятиями сальноволосого слизеринца, которыми тот от всей души награждал стену, проход, самого Сириуса и даже давно почившего Мерлина.
- Не особо. Лично я с этим сталкиваюсь впервые, но мне говорили, что когда старостой был Рабастан, такое пару раз случалось, – через некоторое время скупо произнёс Снейп, на мгновение оторвавшись от работы. – А что?
- А как проход открыли в тот раз?
- Отправили кого-то из первокурсников за Слагхорном, – теперь Снейп внимательно смотрел прямо на Блэка. – Это ведь ваших рук дело, верно?
- Кажется, да. Отойди, – неуверенно кивнув, он с лёгкостью оттеснил тщедушного однокурсника и принялся миллиметр за миллиметром аккуратно ощупывать камни. – Надеюсь, что я прав, иначе мы застряли тут надолго. – Пальцы нащупали нечто чужеродное, и Сириус с воодушевлением потянул непонятный предмет на себя. Что-то глухо щёлкнуло, и он, не удержав равновесия, хлопнулся на спину. Северус нахмурился и потёр переносицу, когда стена плавно отъехала в сторону, и на них уставилось несколько пар глаз удивленных и ошарашенных открывшейся им картиной слизеринцев. Он недовольно скривился и сделал то, чего от него можно было ожидать меньше всего на свете. Сириус недоверчиво прищурился, глядя на протянутую ему руку.
- Я так понимаю, тебе понравилось валяться на полу, Блэк? Входишь в роль половой тряпки? – небрежно протянул Северус, уже начиная сожалеть о собственном поступке. Он и так не пользовался популярностью среди остальных слизеринцев – а теперь ещё и оказался тем, кто ВТОРОЙ раз помогал БЛЭКУ!!! Регулус в счёт не шёл – студенты Слизерина прекрасно знали, что узы крови это не шутки – хотя это ещё не значит, что они одобряли поступок младшего Блэка. Сириус понимающе усмехнулся и, схватившись за руку, уже в следующее мгновение был уверенно вздёрнут на ноги.
- Ты мне чуть руку не оторвал! – картинно насупился он, но слизеринец явно не считал нужным выслушивать стоны «сопливых гриффиндорцев» и потому безжалостно перебил однокурсника:
- Слушай внимательно, Блэк, и запоминай: ты сейчас же объяснишь мне, что вы с твоими дружками использовали, чтобы «закупорить» проход. Если это такие чары, то их можно усовершенствовать и... – слизеринец посторонился, пропуская в гостиную какую-то девушку. Сириус с любопытством проследил за прошествовавшей мимо него симпатичной третьекурсницей, являвшейся обладательницей шикарных пепельно-русых кос. Северус презрительно фыркнул и закатил глаза, тем самым обратив на себя внимание слизеринки, которую Сириус заранее предусмотрительно занёс в список кандидатур на роль его новой девушки. Список выходил очень даже внушительным. Кокетливо стрельнув глазами в сторону Блэка, та скрылась в коридоре, ведущем в спальни для девочек.
    Сириус мечтательно вздохнул, привычно проведя рукой по блестящей в ярком свете ламп длинной чёлке.
- Блэк, ты вообще слушаешь, о чём я тебе толкую?!?! – прошипел Северус, за шиворот выволакивая Блэка из мечтаний, в которых тот благополучно пребывал.
- Само собой! – злобно окрысился в ответ Сириус, не собираясь сразу признавать, что в словах противного слизеринца есть смысл.
- И?..
- Если ты сумеешь усовершенствовать его так, как только что сказал, то я лично займусь гриффиндорским портретом! – уверенно заявил Сириус не допускающим возражений тоном. – Идёт?
- По рукам!
    Парни неожиданно одинаково ухмыльнулись, и крепкое рукопожатие, закрепившее совершённую ими сделку, не сулило Гриффиндору ничего хорошего. Нет сомнений, скажи кто-нибудь ещё полгода назад Северусу Снейпу или Сириусу Блэку, что однажды наступит момент, когда они, вместо того чтобы швыряться в противника заклинаниями, добровольно пожмут друг другу руки, глупец неминуемо пожалел бы о собственных словах, став счастливым обладателем ослиных ушей – Сириус порой начинал повторяться, и не менее счастливым и главное! уникальным обладателем красного в пупырышках носа – Снейп тоже предпочитал не тратить особо важные зелья на подобную мелочь.
- Итак, для начала нам понадобится некий материальный предмет, не важно какой, главное... – пустился в объяснения Сириус, стараясь говорить помедленнее, чтобы его временный союзник успевал записывать, но как выяснилось, в этом не было нужды – перо в руке Снейпа порхало над пергаментом в такт его словам.
    Когда-то, спустившись в подземелья Слизерина для очередной каверзы, Сириус подумал, что для слизеринцев в целом и для Северуса Снейпа в частности этот учебный год окажется незабываемым и, как это ни удивительно – к Предсказаниям у Сириуса не было абсолютно никакой склонности – но он оказался прав. Все слизеринцы, находящиеся в этот вечер в гостиной, с нескрываемым удивлением косились в сторону скрипевших зубами и сжимающих кулаки двух извечных врагов, преувеличенно вежливо беседующих друг с другом и периодически склоняющихся над лежавшим перед ними пергаментом.
    Чёрная полоса Слизерина подходила к концу.

* * *
    Море удовольствия, вот что он испытал при виде того, как усталые, заспанные гриффиндорцы нестройными шагами вползают в Большой Зал. Весь Слизерин чуть не обалдел, когда один из первокурсников Гриффиндора направился прямо к ним, умудрившись перепутать столы. Рудольфус с видимым удовольствием шуганул мальчишку, и тот, напоследок неумело огрызнувшись, поплёлся к своим под насмешливые комментарии оставшихся позади слизеринцев.
    Сириус и Северус довольно переглянулись, и Блэк не мог не признать, что временное перемирие с Нюниусом принесло более чем просто богатые плоды.
    Мимо протащился мрачный, похожий на непроспавшегося после основательной пьянки ежа Джеймс Поттер, и оба слизеринца снова улыбнулись друг другу, не в силах сдержать злорадства. Внешний вид гриффиндорца и Мародёра сполна компенсировал все неприятности, что тот успел причинить им обоим. Чёрные, явно нечёсаные волосы стоят торчком, рубашка не первой свежести неаккуратно выглядывает из-под помятой мантии, а карие глаза подслеповато щурятся, несмотря на круглые очки. Надо сказать, что Сириус почти испытал муки совести, увидев бредущих рядом Лили и Ремуса, но неблагодарное чувство стыда, которого он был благополучно лишён с самого детства, исчезло, не успев пустить корни в душе старшего из сыновей Ориона.
- Так держать, Блэк, – на плечо опустилась тяжёлая рука Рудольфуса Лестрейнджа. – Продолжай в том же духе, только не попадайся.
    Сириус ухмыльнулся.
- Ну ты же знаешь, РУДИ, – слизеринца аж перекосило. – Я никогда не попадаюсь! – поучительно добавил он и отвернулся к столу, за которым восседали не менее мрачные и усталые, чем гриффиндорцы, преподаватели.
- Шалость удалась, – тихо пробормотал он себе под нос, но сидевший справа от него Снейп тем не менее всё услышал. По крайней мере, Сириус решил именно так, заметив быстрый взгляд, который на него бросил черноглазый слизеринец.
    Инициатором всей этой полубезумной и практически невыполнимой затеи с проходами был именно Снейп, но Сириус не без оснований тешил себя мыслью, что в одиночку провернуть подобное у того бы ни за что не получилось. Слизеринец был гением зелий – это он знал и раньше, но то, что Снейп вытворял с тем заклинанием, которое Мародёры изобрели чисто случайно и потом частенько практиковали на дверях в классы, если им было лень идти на урок, было просто невероятно. Сириус считался лучшим в Чарах и в ЗоТИ, наравне с Джеймсом и ещё несколькими студентами, совсем не за красивые глаза, да и в Трансфигурации он был далеко не последним – в конце концов, не каждому студенту дано стать анимагом всего лишь на пятом курсе. Но после того времени, что они со Снейпом провели вместе, пытаясь усовершенствовать Мародёрское заклинание, он окончательно убедился, что в свою бытность гриффиндорцем серьёзно недооценивал странного противника. Само собой, Снейпу он этого говорить не стал. Они два вечера подряд бились над заклинанием, а на третий, незаметно ускользнув с ужина, применили его к портрету Полной Дамы, за которым и скрывалась гостиная Гриффиндора. По-видимому, они немного перестарались, потому что, судя по помятым лицам гриффиндорцев и их декана, снять чары до сих пор так никому не удалось. Впрочем, скорее всего директор ещё и не пытался...
    Сириус отправил в рот кусок хорошо прожаренного бекона с яичницей и довольно причмокнул. Жизнь определённо налаживалась. Определённо.
    Незаметная дверца за преподавательским столом приоткрылась, и Северус с деланным безразличием проследил взглядом за севшим на своё троноподобное кресло Альбусом Дамблдором. МакГонагалл что-то коротко спросила и, когда тот утвердительно кивнул, решительно поднялась из-за стола, привлекая к себе внимание собравшихся в Зале студентов.
- На сегодня все занятия у Гриффиндора отменяются, так что после завтрака все студенты этого факультета должны пройти в свои спальни: директору удалось открыть проход. Старостам подойти ко мне для получения нового пароля.
    Пока заместительница директора делала объявление, голубые глаза самого директора внимательно оглядывали Зал. Северус поспешно отвёл взгляд – о том, что для легилименции нужен зрительный контакт, он уже успел выяснить из книг.
- Блэк! – негромко окликнул он активно уплетающего яичницу однокурсника и с силой пихнул того локтём под рёбра, в результате чего особенно аппетитный кусок шлёпнулся на грязный пол. Сероглазый брюнет с тоской проводил его взглядом.
- Чего тебе?
- Ты чью палочку использовал, когда накладывал на портрет чары? – кривя губы, прошипел слизеринец, в прямом смысле слова ощущая, как взгляд голубых глаз более пристально скользит по лицам слизеринцев и чуть дольше необходимого задерживается на нём самом.
- А чёрт его знает! Вроде бы кого-то из Гриффиндора, жаль, что не удалось стащить палочку у Джеймса... – Блэк не врал, Северус не сомневался, что ему действительно было жаль.
- А в чём дело? – подозрительно сощурился Сириус, наконец, оставляя тарелку в покое. Хорошо, что хотя бы вылизывать не стал!
- Ставлю галлеон, что преподаватели будут проверять наши палочки в поисках того, кто виноват в произошедшем. Не знаю как ты, а я не испытываю абсолютно никакого желания мыть полы в гриффиндорской гостиной. Для этого есть эльфы.
- Да брось ты! Мы с Сохатым и похлеще вытворяли – и ничего! А тут всего лишь... – Сириус нахмурился, видимо припомнив, что ещё они успели сделать с гостиной Гриффиндора, прежде чем заблокировать проход и сделать портрет недоступным для Полной Дамы. – Это была палочка Хобба. – «А это ещё кто?» – Третьекурсника из Гриффиндора, – уточнил Сириус, правильно истолковав выражение лица «подельника».
- Кстати, ты ещё не передумал? – поинтересовался он у однокурсника, но тот лишь раздражённо отмахнулся.
- Ты спрашиваешь это уже в шестой раз! – ядовито проинформировал его слизеринец.
- Ты что, считал?!
- Допустим, да... – в неуверенном голосе слизеринца послышался вызов, и Сириус самодовольно ухмыльнулся: вывести Снейпа из себя уже само по себе было большим достижением.
    Он, как ему казалось, незаметно взглянул на сидящего за преподавательским столом Алекса Уайта. Две пары одинаково тёмно-серых глаз встретились, и Сириус вздрогнул, вспомнив старый, казалось бы, полузабытый сон. Когда он снова поднял голову, мужчина, уже как ни в чём не бывало широко улыбаясь, что-то объяснял преподавательнице Астрономии, которая не сводила с мужчины влюблённого взгляда. Сириус скривился. Северус благоразумно промолчал.

* * *
    Как уже было выше сказано, судьба – крайне переменчивая особа, а потому нет ничего удивительного в том, что едва успевшим выйти из кухни троим экс-Мародёрам пришлось в экстренном темпе удирать от взъерошенной, усталой и злой на весь студенческий коллектив миссис Норрис. Жутко разочарованная неудавшейся охотой на бесследно исчезнувшую крысу, кошка, громко мяукая, мчалась за гриффиндорской троицей, с оглушительным топотом улепётывающей по запутанным коридорам замка.
- Чёрт! Лучше бы мы в гостиной остались! Сейчас направо!
    Трое парней одновременно сворачивают в одно из ответвлений основного коридора, от всей души надеясь, что никому из профессоров не придёт в голову патрулировать здесь в поисках нерадивых студентов.
- Не успеем! Надо разделиться!
- Лунатик, не глупи! Это пло... – возглас обрывается, так как русоволосый гриффиндорец уже исчезает за углом, и его друзьям лишь остаётся последовать его примеру, ибо до них уже доносятся не только вопли миссис Норрис, но и характерное шарканье старого завхоза.
    Со всей скоростью, на какую он только был способен, Ремус, не разбирая ног, мчался обратно, к потрескиванию дров в родном очаге гриффиндорской гостиной. Опасность быть пойманным давно миновала, но адреналин по-прежнему бушевал в его крови, заглушая голос разума и заставляя сердце биться как сумасшедшее. Впереди послышался звук захлопывающейся двери, и Ремус, мгновенно среагировав, нырнул в ближайшую нишу, возблагодарив Основателей за эти чудесные укрытия, которых по всему замку было несметное количество, а он – слава Мерлину! – замок знал не хуже Сириуса или Джеймса.
– А потише никак нельзя? – чей-то ядовитый шёпот.
- Сам виноват! И не мешай мне, Блэк! – при звуке имени отказавшегося от него друга Ремус насторожился, направив все усилия на то, чтобы не упустить ни слова из подслушанного им разговора. Как сказал бы в таком случае Сириус, он превратился в одно сплошное УХО. А то, что подобная Трансфигурация в принципе невозможна, Блэка никогда не волновало.
- Давай быстрее. Он уже близко, – Ремус не видит лица говорившего, но даже без этого он с лёгкостью может сказать, что Сириус – а в том, что голос принадлежит именно Сириусу Блэку, сомнений у него нет – нетерпеливо притопывая ногой, нервно крутит в руках всегда до блеска отполированную палочку.
- Если не будешь мне мешать, то через десять минут мы будем вовсю дрыхнуть в спальне, – второй человек явно недоволен, и Ремус окончательно убеждается в том, что компанию экс-гриффиндорцу Сириусу Блэку составляет никто иной, как Северус Снейп собственной персоной.
- А через пять он уже будет здесь! – в голосе Блэка проскальзывают знакомые требовательные интонации.
- Всё. Валим отсюда.
    Ремус ещё глубже вжимается в узенькую нишу, едва ли не сливаясь со стеной, когда двое слизеринцев проходят всего в нескольких дюймах от него, и гриффиндорец впервые благословляет тот день, когда компания вездесущих Мародёров лишилась Карты.
- Что это?
- Что именно?
- То, что ты прячешь в карман, – слизеринцы уже почти скрылись за поворотом, и даже чуткий слух оборотня с трудом разбирает доносящиеся до него слова, но зато он прекрасно слышит чьи-то приближающиеся шаги.
- Да так, обычный пергамент... – голос Сириуса, наконец, затихает как раз в тот момент, когда Алекс Уайт, освободившийся после затянувшегося совещания, подходит к двери в свои комнаты, и Ремус обречённо понимает, что здесь делали Блэк и Снейп. Ничего хорошего. Как всегда.

* * *
    Как известно, любопытство сгубило не только мудрую и любящую гулять, где ей вздумается, кошку, однако в данный момент Ремуса ничуть не беспокоила судьба поплатившегося за своё любопытство животного, и он ещё крепче приник ухом к двери, за которой раздавался подозрительный шум и какие-то голоса.
- Ну что, не хочешь поделиться воспоминаниями, БРОДЯГА?
    От удивления не удержавшись на ногах, Ремус упал на спину, при этом больно ударившись копчиком об пол. Джеймс. Внутри, наедине с Сириусом – называть профессора Алекса Уайта иначе он просто не мог – был Джеймс и, судя по его словам, он всё знал. Ремус понятия не имел, когда и как Сохатый понял правду о преподавателе ЗоТИ, но как бы то ни было, он всё знал и явно намеревался выбить из Сириуса всю правду – сделать то, на что не хватило духу у него самого.
    Добротная деревянная дверь профессорского кабинета вдобавок ко всему была усилена целым набор заклинаний и потому почти не пропускала ни звука, и Ремус, бледнея от собственной наглости, слегка толкнул её, тут же заглянув в образовавшуюся щёлку.
- Ну так как, мой старый неверный друг? Почему ты молчишь? Неужели ты не рад меня видеть? Я ведь знаю: ты давно мечтал об этом, СИРИУС!
    Мужчина, как две капли воды похожий на того Джеймса Поттера, которого Алекс видел незадолго до его гибели, продолжал настойчиво наступать, и Алексу не оставалось ничего, кроме как пятиться к выходу. Ужас, так долго преследовавший его в кошмарах, теперь стоял перед ним наяву и с неестественной, будто приклеенной, улыбкой подходил всё ближе и ближе.
- Ну что же ты, Сириус? Неужели бесстрашный Сириус Блэк чего-то боится? Мы же так давно не виделись, а ты не хочешь мне даже словечка сказать?! Давай, Сириус, расскажи мне об Азкабане! Как никак это ты, а не я провёл там двенадцать лет по обвинению в моём убийстве!!
    Ремусу показалось, что он ослышался, но нет. «Джеймс», кем бы он на самом деле не был, говорил громко и чётко и, судя по враз побледневшему лицу Сириуса, он говорил правду.
- Спрашивать тебя о поцелуе бессмысленно, так что лучше расскажи мне о том, каково это: ощущать смрадное дыхание дементора? Чувствовать прикосновения их склизких рук к твоей коже?
    В нос ударил резкий запах гнили и разлагающихся трупов, и Алекс мгновенно отшатнулся от оскалившего давно сгнившие зубы лже-Джеймса.
    Весь облик друга вдруг на миг расплылся, и Ремус во внезапном озарении понял, что за существо сумело повергнуть Сириуса Блэка в такой ужас.
    Бежать было некуда: лже-Джеймс своими разговорами загнал его в самый угол, и теперь к Алексу с неотвратимой медлительностью приближался кошмар всех последних лет его жизни. Дементор в своём неизменном чёрном балахоне казался воплощением самой смерти, да он ею и был. Алекс закрыл глаза, готовясь к тому, что должно было свершиться ещё три года назад. Желание бороться рассыпалось в прах, оставив ему лишь мелкие осколки воспоминаний, вот только по-настоящему счастливого и ничем не омрачённого среди них не было. Всю свою жизнь он всегда с кем-то боролся: с родителями, врагами, с судьбой... а сейчас не было сил даже чтобы перекинуться в собаку.
    Дементор надвигался на замершего в углу человека с грациозностью неотвратимой и страшной смерти. Вот только настоящим дементором он не был. Решение созрело в один миг, и Ремус, не медля ни секунды, с палочкой наизготовку встал прямо на пути у дьявольской твари. Лже-дементор остановился, озадаченно глядя на новую жертву, и некоторое время словно бы колебался, прежде чем превратиться в то, чего Ремус боялся больше всего на свете.
    Сквозь застлавшую глаза серую муть Алекс с трудом разглядел чью-то узкую спину и висящий прямо в воздухе большой серебряный шар. Стемнело.
- Riddikulus! – боггарт, так предсказуемо обернувшийся полной луной, мгновенно превратился в переливавшийся всеми цветами радуги воздушный шарик, а затем с беззвучным хлопком растворился в окружающем пространстве.
- Сириус! Сириус, зараза! Да очнись же ты!
    Алекс с трудом разлепил глаза и тут болезненно сощурился. Лицо склонившегося над ним человека безбожно расплывалось, и вместо глаз на него взирали чёрные провалы.
- Сириус?! Слава Мерлину!
- Мерлин тут не при чём... – приподнимаясь на локтях, глубокомысленно выдал Алекс, прислушиваясь к собственным ощущением и раздумывая над тем, что же так напрягло его в словах незнакомца. В ушах раздался убийственно громкий и отнюдь не мелодичный стон. – Ну почему у меня всегда страдает голова?!?!
- Вероятно, это твоё самое уязвимое место, – прозвучал над ухом удивительно знакомый ироничный голос. – Давай вставай, Бродяга!
    Реакция последовала незамедлительно. Ещё секунду назад шатавшийся будто с похмелья, Алекс уже стальной хваткой прижимал его к стене.
- Какого чёрта?! – с трудом просипел Ремус, не в силах даже повернуть голову, чтобы увидеть так быстро пришедшего в себя взрослого друга.
- Меня зовут Алекс Уайт, будь ты проклят! Алекс Уайт! Не Сириус Блэк! Алекс Уайт!
- Ну да, как же! – фыркать упираясь носом в стену оказалось не так забавно, как казалось раньше. Да и Сириусу эта идея похоже совсем не понравилось – Ремус понял это по тому, как мгновенно усилилась хватка мужчины. – Если ты не Сириус Блэк, то я не Ремус Люпин!
    Какое-то время в комнате слышалось лишь их тяжёлое дыхание. Наконец блэковская хватка ослабла, и Ремус с непередаваемым удовольствием размял шею.
- Рем?.. – в голосе Блэка-Уайта слышались одновременно и радость, и удивление, и надежда.
- Нет, Моргана! – раздражение, страх за друга и боль в вывихнутой руке дали о себе знать.
- Лунатик? – Алекс всё никак не мог поверить в то, что перед ним стоит никто иной, как Ремус Люпин собственной персоной. Причём ЭТОТ Ремус определённо не являлся враждебно настроенным плодом его больного воображения. Кажется.
- Но это невозможно!
- Разве? – безуспешно пытаясь освободиться, пугающе спокойным голосом осведомился Ремус. – И что именно во всём этом тебе кажется невозможным? То, что я – это я, или то, что ты – это ты, Сириус Блэк.
    В следующее мгновение руки, вплотную прижимавшие его к стене, исчезли, и Ремус тут же обернулся, чтобы увидеть, что происходит за его спиной.
    Алекс резко отшатнулся в сторону, чуть не перелетев через стоявший позади него стул. Ощущение было таким, будто весь воздух в одно мгновение покинул сведённые судорогой лёгкие. Мысли плавно следовали одна за другой, не зацикливаясь ни на чём конкретном.
    Год. Почти целый год он ждал этого момента, в то же время не прекращая надеяться, что он никогда не наступит, но... именно Ремус Люпин стоял сейчас перед ним и звал тем именем, от которого он отказался, став профессором Алексом Уайтом.
    Ремус, с затаённым испугом, нерешительно шагнул вперёд. Алекс даже не пошевелился, будто не заметив плавного движения оборотня.
- Сириус?..
    На лице мужчины, в котором даже за версту можно было узнать настоящего аристократа, проступило странное, неестественное тому Сириусу, которого так давно знал и любил Ремус, выражение. Будь здесь Джеймс, он бы непременно сострил, что наконец настал великий день – Сириус Блэк ДУМАЕТ! Явление редкое, а потому, безусловно, опасное как для окружающих, так и для него самого.
    Взгляд серых глаз чрезвычайно медленно – как показалось Ремусу, из настороженно-враждебного постепенно сменился радостным восторгом, который, впрочем, тут же был изгнан опасливой подозрительностью.
- А где... Джеймс? Куда он делся?
    Ремус изумлённо вскинул брови.
- Сириус... это был боггарт! Джеймса здесь нет и не было.
    Едва Ремус произнёс последнее слова, как Алекс почувствовал, будто внутри что-то оборвалось.
- К-как боггарт? – запнулся на слове он, ошарашенно глядя на друга. – Нет! Это невозможно!
    Видеть Сириуса Блэка растерянным и испуганным так же странно и неестественно, как... что могло быть неестественнее этого, Ремус не представлял, а потому был напуган вдвое больше, чем в тот раз, когда Джеймсу и Сириусу пришла в голову очередная бредовая идея. Помнится, в свою бытность студентами четвёртого курса ночная прогулка по крышам Хогвартса казалась им отличным времяпрепровождением, в отличие от самого Ремуса, уже в который раз убедившегося, что его лучшие друзья – закоренелые Мародёры и неисправимые самоубийцы, никак не желавшие оставить многострадальный Хогвартс в покое.
- Но почему? – глядя на Сириуса, поинтересовался Ремус, за что и был вознаграждён полным вызова взглядом почти прежнего Блэка.
- Потому что у меня нет и никогда не было боггарта! – с неожиданной яростью вдруг рявкнул тот, заставив Ремуса ошеломлённо отшатнуться.

* * *
    Двое – светловолосый юноша и взрослый мужчина – неподвижно стояли напротив друг друга и глупо улыбались своим воспоминаниям, зная, что сейчас в их головах бродят одни и те же мысли. С самого первого дня своей дружбы Джеймс и Сириус демонстрировали поразительное взаимопонимание, невольно заставляя Ремуса завидовать им, чувствуя собственную неполноценность. Тот день, когда Джеймс и Сириус вместе вошли в Зал, где завтракали остальные студенты, стал переломным в жизни всего Хогвартса, так как именно с того дня в его коридорах развернулись активные антислизеринские боевые действия будущих Мародёров. А Ремус, до этого худо-бедно общавшийся с обоими гриффиндорцами, стал третьим в их постепенно разрастающейся компании. Поначалу Ремус жутко боялся, что ни Джеймс, ни Сириус больше не захотят общаться с чересчур умным и застенчивым приятелем, однако в этот раз пословица «третий лишний» себя не оправдала: мягкосердечный Ремус самым чудесным образом уравновешивал порой взрывоопасных по своей натуре Блэка и Поттера.
- Значит, теперь он у тебя появился, – философски заметил оборотень.
- Я не трус! – попытался возмутиться Алекс, снова начиная ощущать себя нашкодившим пятнадцатилетним мальчишкой, которого святой Люпин пытается наставить на путь истинный.
- Бояться чего-либо ещё не значит быть трусом, – уверенно ответил ему Ремус. – Сириус, я знаю тебя с первого курса: ты всегда был сумасбродом, но насколько я помню, ты никогда ничего не боялся и ни перед чем не отступал.
- Ты знаешь Сириуса, но я – не он.
- То есть? – озадаченно нахмурился Ремус.
- Я учился в Гриффиндоре, Лунатик, не в Слизерине. Мы с Джеймсом всегда были друзьями, и именно поэтому он попросил меня быть шафером на их с Лили свадьбе, – Ремус улыбнулся, представив, как засияет лицо Сохатого, когда ему станет известна эта информация, – именно поэтому он сделал меня крёстным своего сына. И именно поэтому он...
- Что?
- Ничего, – покачав головой, рассеянно ответил Уайт. – Ничего.
- Сириус, – мягко позвал оборотень и, когда тот, наконец, поднял на него голову, продолжил:
- Рано или поздно, но тебе придётся рассказать всё Джеймсу и Питеру, и лучше, если они узнают об этом от тебя, а не от кого-либо другого.
- Я знаю, – чуть слышно вздохнул Алекс и с внезапно вновь вспыхнувшей надеждой вскинул глаза на грустно смотрящего на него друга.
- Ты мне поможешь?
- Я подумаю, – напустив на себя таинственный вид, ответил Ремус, получив в ответ скупую быстро исчезнувшую с лица мужчины улыбку. – Бродяга, не задавай глупых вопросов: ты ведь знаешь, что я поддержу тебя в любом начинании!
- Да? – мужчина приподнял брови и с тихим смешком невинно осведомился:
- Даже если я предложу закидать слизеринцев навозными бомбами?
- А кто-то ещё говорил, что с возрастом приходит и мудрость, – в притворном раздражении картинно пробурчал Ремус.
- Не мой случай.
- Вот это-то как раз очевидно! – мстительно ухмыльнулся Люпин, и оба гриффиндорца весело расхохотались, будто и не было между ними непреодолимой разницы в возрасте. Сейчас в кабинете ЗоТИ находились не учитель и его ученик, а просто два старых приятеля. Два друга. Два Мародёра.

* * *
    Громадный чёрный пёс, свернувшись калачиком, беспокойно повизгивая и перебирая лапами, спал на ярко-малиновом диване. Не нужно быть собачьим психологом, чтобы понять, что снился ему отнюдь не гарем, полный очаровательных пуделих.
    За то время, пока пёс спал, комната успела уже несколько раз сменить оформление: единственное, что оставалось в ней неизменным, так это безвкусный пронзительно розового цвета диван. Особенно сильно дёрнув лапами, пёс вдруг скатился к самому краю дивана и в следующее мгновение с жалобным воем рухнул вниз, однако на полу он так и не появился. Вместо него, ошалело мотая головой, на покрытом чёрной шерстью грязно-сером коврике теперь восседал уже хорошо известный всем студентам и преподавателям Хогвартса профессор Защиты от Тёмных Искусств Алекс Уайт.
    Испуганно уставившись на окружавшие его стены и судорожно втянув в себя воздух, он прижался спиной к дивану, а затем, обернувшись на этот предмет мебели, весело расхохотался.
    Выручай-комната, наравне с перемещающимися лестницами и исчезающими коридорами, была ещё одним неразгаданным чудом Хогвартса, преображаясь в то, что нужно было человеку больше всего на свете. И в данный момент она до клочка мха на стенах была точной копией его камеры в Азкабане, разве что стоявший в самом центре диван делал из неё элитную камеру. Алекс не знал, как выглядела камера Люциуса Малфоя, в которой тот коротал время в ожидании решения Визенгамота, но не сомневался, что условия содержания самого богатого и влиятельного последователя Волан-де-Морта были гораздо лучше тех, в которых жил он сам на протяжении двенадцати лет. Возможно, там даже был малиновый диван.
    Весело рассмеявшись над собственными мыслями, он встал и принялся приводить комнату в надлежащий ей вид. Камера узника № 634 не очень подходила для встречи гостей. Каменные стены медленно, будто нехотя, скрылись за возникшими из ниоткуда шкафами, место дивана занял круглый журнальный столик со стоявшими вокруг него тремя удобными креслами, а в выдвинувшемся из стены камине заплясал живой огонь.
    Алекс изумлённо приподнял брови, увидев, во что именно комната сменила свой интерьер. Личный кабинет Ориона Блэка, по сравнению со всем остальным домом, отличался особым уютом – никаких тёмных тонов и полное отсутствие столь не любимых им зеленых оттенков. Орион – а кабинет, как и дом, в первую очередь принадлежал именно ему, просто туда Вальбурге добраться так и не удалось – имел очень хороший вкус, который унаследовали и оба его сына. Хотя, – как искренне считал Алекс, – Регулус был куда лучшим сыном, чем он сам, и обожаемая матушка не устала ему это повторять не только на протяжении тех лет, что Алекс прожил на Гриммо 12, но и даже после своей собственной смерти, прочно обосновавшись на громадном и бездарно выполненном портрете.
    Воспоминания о младшем брате с трудом всплывали в голове, неясными картинами проносясь перед глазами, и Алекс почувствовал острый укол стыда, поняв, что помнит лицо Регулуса лишь потому, что два раза в неделю у него в расписании есть занятия и с пятым курсом Слизерина. Зато всё, что имело хоть малейшее отношение к Джеймсу и Кo, он помнил с поразительной чёткостью. И это злило, выводило его из себя, заставляя до боли сжимать кулаки, подавляя рычание.
    Последний раз, когда он видел Регулуса, был через три дня после того, как Джеймс, согласившись с предложением лучшего друга, сделал Хранителем Тайны Питера, а всем остальным – включая Регулуса и Дамблдора – сказал, что им является Блэк.
    Сириус был занят страшно важным делом – он пытался смотреть маггловский, подаренный Тонксами телевизор, не обращая внимания на снедавшие его дурные предчувствия, когда в дверь настойчиво постучали. В тот вечер дождь лил как из ведра, и Регулус в своей насквозь мокрой мантии казался – БЫЛ – жутко неуместным в том тихом маггловском квартале, где обосновался Сириус, намереваясь залечь на дно и спокойно переждать пару дней, прежде чем придёт время исполнить свою миссию по отвлечению приспешников Тёмного Лорда от четы Поттеров.
    Не вышло.
    Но Алекс это узнал это лишь несколько недель спустя, а тогда он почти ни минуты не сомневался, что младший брат-убийца привёл к порогу его дома как минимум дюжину отборнейших Пожирателей. Вряд ли Тёмный Лорд соизволил лично придти к тому, кто однажды уже отверг его «щедрое» предложение присоединиться к стану Пожирателей – именно так рассудил тогда Сириус. Не вполне соображая от бушующего в крови адреналина – в такие моменты он всегда терял голову, из-за чего Грюм долгое время не желал допускать его к РАБОТЕ – он в первый и последний раз в жизни по-настоящему ударил своего брата.
    Возможно, если бы тогда он выслушал то, что хотел сказать ему Регулус, всё сложилось бы иначе: война окончилась, так и не начавшись, а Волан-де-Морт мирно почил от укуса собственной змеи – кто знает? Суть в том, что сумей тогда Сириус удержать себя в руках при виде скалящегося черепа, изуродовавшего левое предплечье брата, и не вышвырни его прочь из дома – и не было бы тех страшных двенадцати лет Азкабана, отчаянного и почти безнадёжного побега и последней схватки с Беллатрикс, завершившейся его падением в Арку Смерти.
    О судьбе младшего брата Алекс узнал лишь несколько месяцев спустя, уже будучи заключённым № 634, а ещё шестью годами позже, во время очередной инспекции, он выяснил, что Орион Блэк был убит примерно в тот же день, что и Регулус. Алекс тешил себя мыслью, что отец отдал свою жизнь, пытаясь спасти жизнь младшего – и единственного сына. Единственного, потому что к тому времени имя Сириуса Ориона Блэка было уже давно выжжено с фамильного гобелена. Вальбурга – вдова и безутешная мать – не протянула и двух лет, и к двадцати трём годам Алекс, сидя в Азкабане, оказался обладателем особняка на Гриммо 12 и сейфа в Гринготсе, битком набитого золотыми галлеонами. Впрочем, пользы от свалившегося на него богатства не было никакого, так как выйти из Азкабана оно ему помочь не могло: зачем дементорам деньги? Новые мантии себе покупать?
    Алекс сдавленно фыркнул, представив дементора в розовой мантии, подбирающего себе новый гардероб у мадам Малкин, и полуживую от страха продавщицу. Картинка получилась забавной.
- Ну знаешь ли, Лунатик... – раздался за спиной разочарованный и в то же время озлобленный голос того, кого он почти два часа ждал в Выручай-комнате. – Тебе ещё не надоело строить из себя миротворца? – продолжал распаляться голос, и Алекс с долей разочарования понял, что Джеймс, в отличие от Люпина, его не узнал. – А ты, БЛЭК, если уж так сильно хотел со мной поговорить, мог бы и сам подойти, а не заставлять меня тащиться чёрт знает куда! Или ты уже успел позабыть, где находится башня Гриффиндора?!..
* * *

Глава 24.
Клуб Слизней, или Орден Феникса.
- Дьявол!!!
    Тяжеленная дверь распахнулась прямо перед его носом, и Алекс стремительно сделал шаг назад, спасаясь от ринувшихся навстречу его физиономии торчащих из дерева ржавых гвоздей.
- Мерлин, Хагрид! Аккуратнее, так же и убить можно!
    Представший перед ним полувеликан – всего-то в два раза выше обычного человека, виновато посторонился, давая волшебнику протиснуться мимо него внутрь убогой хижины школьного лесничего.
- Извините, профессор. Я как-то не подумал. Увидел, что вы идете, и решил встретить.
- Очень мило с твоей стороны, – едко пробурчал Алекс, с любопытством глядя, как за громоздким – под стать своему хозяину – креслом что-то подозрительно активно шевелится. Раздался тихий звук распарываемой ткани. Причём распарываемой… когтями.
- Что это у тебя там, Хагрид? – настороженно поинтересовался он, опасливо делая шаг назад. Мало ли кого ещё может принести к себе в дом тот, в чьих глазах и здоровенный трёхглавый пёс, и дракон, и даже – слава Мерлину! – ещё не выведенные соплохвосты были не более чем забавными домашними зверьками?
    Гигант замялся. Алекс похолодел.
- Мерлин, Хагрид, пожалуйста, скажи, что это не очередная опасная тварь из Запретного Леса? – почти умоляюще простонал он, глядя на бородача со стремительно убывающей надеждой.
    Из угла до них донеслось приглушённое скрежетание – будто кто-то точил когти о деревянные половицы, а вслед за этим – довольный клёкот.
    Не выдержав угнетающего молчания лесничего, Алекс сделал шаг вперёд навстречу неизведанной опасности и тут же замер, во все глаза глядя на нового зверька Хагрида.
- Это же…
- Алекс, познакомься, это Клювик! – сияя, воззрился на своего питомца полувеликан. – Его родителей на днях задрал какой-то зверь: то ли оборотень, то ли что-то новое, вот я и решил пока подержать малыша у себя – не дай Мерлин, свои же затопчут!!
    Прикинув на взгляд размеры «малыша» Алекс пришёл к выводу, что затоптать его будет не так уж и просто: молодой гиппогриф даже лёжа на полу доставал ему примерно до пояса.
- Клювокрыл…
    Будто почувствовав устремлённые на него взгляды, гиппогриф встряхнулся, на секунду выпростав одно крыло, и вопросительно склонил голову набок. И жёлто-оранжевые глаза требовательно впились в глаза опустившегося на одно колено мага…

* * *
- Джеймс? Джеймс, ты тут?! – окликнул друга Ремус, просовывая русоволосую голову в приоткрывшуюся щель.
    Вопреки давним традициям, действующим с самого первого курса, Поттер не явился на ужин, и теперь Ремус на пару с Питером, поделив между собой территорию замка, безнадёжно обыскивали каждый его угол в поисках куда-то запропастившегося приятеля. На первый взгляд спальня Мародёров была пуста так же, как и полчаса назад, – даже чей-то носок неизменно валялся в самом центре, но на второй было нетрудно заметить, как пугливо шевельнулся полог на одной из кроватей, неумело скрывая за собой скорчившуюся человеческую фигуру.
- Сохатый, я знаю, что ты здесь, так что хватит прятаться: вылезай, – отрывисто бросил Ремус, запирая за собой дверь и накладывая на неё ставшее привычным звукоизолирующее заклинание. Мысли о том, что каждый – в том числе и Джеймс Поттер – имеет право на возможность побыть наедине с самим собой, сейчас волновали его меньше всего на свете.
- Ты долго, – прозвучал за спиной голос наблюдавшего за его манипуляциями Джеймса.
- Ну прости! Я, знаешь ли, обыскивал все кабинеты на втором и третьем этажах в поисках тебя! А тем временем твоя персона как ни в чём не бывало возлежала на кровати Сириуса! – даже не пытаясь скрыть владевшее им раздражение, взорвался Ремус.
- Мне просто нужно было подумать.
- Скажи лучше: пожалеть себя-любимого-ненаглядного, – жёстко и даже в какой-то степени жестоко, парировал оборотень. – Сохатый, ты уже почти целую неделю прогуливаешь Защиту, сбегаешь из-за стола даже толком не поев, стоит Алексу только зайти в Зал, чураешься нас с Питеров. Да что с тобой вообще творится?!
- О, ничего особенного. Просто узнать, что через четыре года меня и мою жену убьёт Волан-де-Морт, было несколько неожиданно. Тебе так не кажется? – процедил Джеймс и сощурился от яркого света, когда Люпин взмахом палочки отодвинул полог в сторону и присел рядом с ним.
- Только не говори таким голосом, будто у тебя рак или чума! Твой идиотизм в отличие от них прекрасно лечится!
    Джеймс хмыкнул.
- Классно сказано.
- Спасибо, что оценил, – огрызнулся оборотень. – Вот ты сидишь здесь и знай себе жалеешь будущего Джеймса Поттера, почившего во цвете лет, вместо того чтобы начать действовать. Если так будет и дальше продолжаться, то лучше я лично отведу тебя к Волан-де-Морту. Чтоб не мучался четыре года – раз, и всё.
- Успокойся, Лунатик, ты же не настолько жесток!
- А на мой взгляд, это будет милосердием, – невозмутимо пояснил тот свою точку зрения.
- Гуманист чёртов… Где Питер?
- Я отправил его прочесать Астрономическую башню, так что это надолго, – коротко ответил Ремус, с сочувствием глядя на сжавшуюся в дальнем углу кровати сгорбленную фигуру друга. – Сохатый… то, что рассказал Алекс… Это ведь может и не произойти. Ты же его знаешь, он просто не допустит, чтобы такое случилось второй раз.
- Думаешь, я этого не понимаю? – наконец поднял на него глаза Джеймс. Неизменные поттеровские очки лежали сейчас далеко на тумбочке, и без них устремлённый на Ремуса взгляд казался неправдоподобно расфокусированным. – Я ведь тоже газеты читаю, могу сложить два и два и получить четыре! Все эти аресты, удачные рейды авроров, их таинственный осведомитель… Сто процентов из ста – это всё Алекс развлекался.
    Джеймс на некоторое время замолчал, а затем, собравшись с духом, озвучил свои мысли:
- Я принял решение, Рем: завтра вечером я пойду к Дамблдору и попрошу разрешения вступить в Орден Феникса.
    Ремус кивнул так, будто ни минуты не сомневался в том, какими будут слова друга.
- Я с тобой.
    Джеймс склонил голову и напряжённо прищурился, пытаясь точнее разглядеть лицо сидевшего всего на расстоянии вытянутой руки от него оборотня.
- Почему-то я так и думал.
- А что будем делать с Питером?
- Не знаю, Лунатик, но когда я смотрю на него, то постоянно задаюсь вопросом: как такое?.. Как такой, как ОН, мог с подобной лёгкостью угробить нас всех? Меня. Лили. Сириуса. Тебя. Как?! – В голосе Джеймса слышалось неприкрытое отчаяние, и Ремус полностью понимал и разделял боль друга: в отличие от него самого Джеймс продержался почти целую неделю, прежде чем начал срываться на ничего не понимающем Питере. – Я всё время спрашиваю себя: что мы сделали не так? Почему это случилось именно с нами?
- Знаешь, Рем, а ведь Бродяга, – парень на секунду замолчал и с усмешкой торопливо добавил:
- НАШ Бродяга чувствовал это. Помнишь, как он с самого первого курса шпынял Хвоста, а тот всё равно таскался за нами? Надо было прислушаться к его словам, быть может тогда всё было бы иначе…
    Ремус не сдержался и выразительно фыркнул, таким невежливым образом оборвав излияния друга.
- Что?
- Во-первых, для начал прекрати говорить о Сириусе как о покойнике, а во-вторых, он не предсказатель и не канонизированный святой-великомученик, чтобы приписывать ему знание будущего. Сириус… хм… легко возбудимый малый, а Хвост был всего лишь одним из многочисленных внешних раздражителей, которые выводили его из себя. Не больше.
- Что правда, то правда, – кивнул Джеймс, признавая не совсем приятную истину слов оборотня. – Но всё же он больше кого-либо из нас был готов к предательству Хвоста, – Поттер вдруг как-то по-блэковски ухмыльнулся. – Крыса – она и есть крыса, а единожды предатель – всегда предатель. Не знаю как ты, Рем, а я ему доверять больше не могу.
- И что теперь делать? Предлагаешь начать бегать от него как от чумы?
- Нет, – в голосе Джеймса вдруг прорезались новые – незнакомые ему стальные нотки. – Наоборот, мы станем следить за тем, чтобы Питер, – на имени друга-предателя гриффиндорец всё-таки споткнулся и отрывисто вздохнул, – не наделал «глупостей». И мы будем лгать.
    Ремус мгновенно представил, как странно будет в глазах друзей и врагов выглядеть поведение Ремуса Люпина и Джеймса Поттера, след в след хвостом таскающихся за своим вечным Хвостом. Он усмехнулся получившейся тавтологии.
- И лгать придётся много.
    Джеймс кивнул.
* * *

* * *
    На то, чтобы выяснить новый пароль, у них ушло меньше пяти минут – сказывались годы практики и практически постоянные вызовы в директорский кабинет. С натужным скрипом раскинувшая широкие крылья в разные стороны, каменная горгулья медленно повернулась, открывая перед двумя гриффиндорцами спиралью уходящую вверх витую лестницу. Поднимались молча: и Ремус, и даже Джеймс были не вполне уверены как в принятом ими решении, так и в вероятном ответе главы Ордена, а потому предпочитали не терзать друг друга обуревавшими их сомнениями. И возможно именно в этом была причина того, что они расслышали доносящиеся из-за запертой двери голоса ещё задолго до того, как приблизились к ней.
- Альбус, это просто смешно!
    Знакомый возмущённый голос Алекса пробивался даже через дверь, и Джеймс, жестом предупредив Ремуса, чтобы тот даже не вздумал шуметь или возмущаться, примкнул ухом к замочной скважине.
- Альбус, это просто смешно!
    Алекс так выразительно поглядел на стоявшую перед ним на блюдечке белую фаянсовую чашку, что будь та в состоянии думать и двигаться, она бы без колебаний совершила акт самоубийства, брякнувшись со стола об пол. Сидевший напротив изнывавшего профессора Защиты, директор сочувствующе поглядел на несчастную чашку, которую тот продолжал гипнотизировать взглядом, и лукаво улыбнулся себе в бороду.
- Вы что, вправду думаете, что я не понимаю, для чего это затеяно?! Все эти… чаепития, эти… семейные посиделки с моим обязательным участием… вы снова повторяете свою же ошибку, пытаясь уберечь меня от опасности!
- Алекс, успокойтесь, не стоит так бушевать. Моё беспокойство вполне оправдано, учитывая, что теперь Пожирателям, возможно, известно, кто вы такой на самом деле, – голос директора звучал максимально успокаивающе, но на мужчину должного воздействия он не оказал: Алекс только ещё больше нахмурился, сведя брови в одну линию.
- Помнится, в прошлый раз вы тоже действовали из благих побуждений, заперев меня в стенах моего же собственного дома, и что в итоге?..
- Алекс, не надо. Я не должен знать будущего!
- А в итоге, Альбус, Гарри с друзьями помчался в Отдел Тайн, будучи уверенным, что меня там пытает Волан-де-Морт, натворил массу героический глупостей, а меня чуть не убила моя же чокнутая кузина!
- Беллатрикс Блэк?
- Лестрейндж! Или вы знаете о существовании ещё какой-то чокнутой моей кузины? С ней могут сравниться, наверное, только два моих родственника: обожаемая матушка и покойный предок.
    О каком именно предке упомянул Алекс, Дамблдор понял с первого же раза, и оба мага, не сговариваясь, повернули головы в сторону картин.
- Я бы вас попросил, молодой человек! – пылая праведным гневом, возмутился изображённый на центральном портрете Финеас Найджелус – давно умерший основатель рода Блэков, при жизни бывший самым непопулярным директором Хогвартса и славившийся особо экстремальными методами воспитания.
    Директор сдавленно фыркнул, скрыв улыбку в чашке с чаем, и в итоге кабинет огласило весёлое бульканье зелёного напитка.
    Внезапно мужчина выпрямился в своём кресле, мгновенно приобретя неуловимое сходство с насторожившимся охотничьим псом.
- В чём дело, Алекс?
    Тот резко мотнул головой, вновь вызвав у пожилого мага стойкие ассоциации с собакой, стряхивающей с покрытой шерстью морды капельки воды.
- Нас подслушивают.
    Отрывистыми движениями перемещаясь по комнате, Алекс быстро подошёл к двери и, к чему-то принюхавшись и тут же усмехнувшись, решительно распахнул её.
    Дамблдор слегка привстал с нагретого его телом кресла, чтобы разглядеть пришедших, и изумлённо приподнял кустистые брови, увидев их лица.
- Привет, Сир, – лучезарно улыбнулся Джеймс, только благодаря своевременному предупреждению Ремуса успев спасти свой лоб от столкновения с дверной ручкой.
- Привет, – ответ вырвался из него даже раньше, чем Алекс успел осознать, КАК именно назвал его гриффиндорец. То, что «Сириус» не сокращается, он вбил друзьям в голову ещё на первом курсе, когда Джеймс впервые попытался окрестить его «Сиром». Одиннадцатилетнему Блэку подобное прозвище пришлось не по душе, и он, со свойственным его семье высокомерием, заявил Джеймсу, что если он «Сир», то окружающие не должны заговаривать без его высочайшего дозволения и тем более не должны сидеть в его присутствии. С тех пор он был только Сириусом, а с пятого курса – ещё и Бродягой.
- Мистер Поттер, мистер Люпин? – Дамблдор выказал своё удивление только по поводу добровольного возникновения Мародёров под дверьми его кабинета, и профессор ЗоТИ вяло отметил, что не имеющее ничего общего с «Алексом» имя «Сир» не вызвало у того даже намёка на непонимание. Впрочем, Альбус Дамблдор не просто так имел репутацию человека, который всегда всё обо всех знает.
    Алекс неохотно посторонился, давая друзьям пройти внутрь и продолжая испепелять взглядом их спины, однако единственное, что ему удалось этим добиться – якобы непонимающий взгляд обернувшегося на него Люпина.
- Здравствуйте, профессор, – Джеймс решил не тянуть время и сразу перейти к делу. Дождавшись кивка старого волшебника, он, напряжённо сложив руки на коленях, уселся в кресло, которое до этого занимал профессор ЗоТИ. В итоге, Ремусу и Алексу не хватило мест, и последний с нескрываемым раздражением демонстративно взмахнул палочкой, вычерчивая в воздухе очертания будущих изделий.
    Появление двух дополнительных кресел ни у кого удивления не вызвало, и Ремус будто бы невзначай сел так, что Алексу не оставалось ничего, кроме как сесть рядом с Сохатым. И Джеймс Поттер – бесстрашный Мародёр и гроза слизеринской команды по квиддичу – вдруг боязливо вжался в обитую клетчатым ситцем спинку кресла, страшась услышать от Алекса ещё более ужасающие откровения, хотя куда уж ужаснее Ремус попросту не представлял.
    Оборотень, несмотря на предстоящий им всем серьёзный разговор, с любопытством закрутил головой по сторонам: в отличие от Джеймса и Сириуса он не был постоянным посетителем директорского кабинета и потому ещё не успел досконально всё здесь изучить.
    Феникс Дамблдора – Фоукс, взмахнул крыльями и под взглядами четырёх гриффиндорцев перебрался на высоченный шкаф. Лежавшая на последней полке старая-добрая Распределяющая Шляпа осветилась тёплым оранжевым светом, исходящим от оперения волшебной птицы.
    Вспомнив, что именно этот «головной убор» отправил их Сириуса в Слизерин, Ремус поморщился и сосредоточил своё внимание на самом хозяине кабинета, но тот молча смотрел на Джеймса, ожидая, когда тот расскажет о причине своего визита. Джеймс молчал, Алекс молчал, Ремус молчал и Дамблдор тоже молчал: выходило, что все они играли в своеобразную «молчанку» с неизвестными им правилами. Не молчали только портреты, демонстративно оглашая кабинет своим храпом, – видимо, стремясь дать понять, что их ни капли не интересует происходящее за рамками холстов.
- Профессор, не могли бы вы рассказать нам об Ордене Феникса?
    От обоих Мародёров не укрылось, как директор бросил на профессора ЗоТИ молниеносный взгляд и как тот практически незаметно качнул головой: мол, он тут не при чём.
- Зачем вам это, мистер Поттер?
- Затем, что я, – Джеймс говорил только за себя, решив, что если Ремус не передумает, то сам всё скажет, – хочу в него вступить.
    Вопреки их ожиданиям Дамблдор, скрестив сморщенные старческие руки на заваленном бумагами столе, понимающе кивнул.
- Джеймс, вы понимаете, насколько серьёзно это решение? Его нельзя принимать впопыхах, поддавшись эмоциям. Орден Феникса – серьёзная организация.
    Ремус и Джеймс одновременно кивнули, ожидая, что ещё им сейчас скажет глава вышеназванного Ордена, однако в дело вмешался Алекс.
- Сохатый, Лунатик, вы СПЯТИЛИ?!?!
    Люпину отчего-то показалось, что мужчина не спрашивает, а утверждает.
- Вам что, совсем жить надоело?!?!
- Ну почему же? – горько улыбнулся Джеймс. – Как раз наоборот. Я хочу жить. Но раз уж мне не суждено умереть в собственной постели, то я хочу хотя бы принести как можно больше пользы, прежде чем меня убьёт Волан-де-Морт.
- Этого не произойдёт.
- Профессор, я могу вам помочь и я хочу это сделать, – твёрдо произнёс Джеймс, глядя прямо в глаза директору Хогвартса. Сердце, ранее колотившееся из последних сил где-то в районе горла, выжидающе замерло. Ремус затаил дыхание, а сам Алекс буквально окаменел, сидя в начертанном им кресле: каким-то образом он уже понял, КАКИМ будет ответ Дамблдора.
- Хорошо, мистер Поттер.
    Карие глаза Джеймса сверкнули, отразив свет люстры.
- Я даже позволю вам присутствовать на совещаниях Ордена, но до окончания школы никто из вас, – волшебник обвёл двух парней строгим взглядом, – не будет участвовать в боевых действиях против Пожирателей.
    Алекс с облегчением вздохнул, почувствовав снизошедший на него покой. Джеймс же, вопреки всему, не был разочарован решением директора: в любом случае своего он уже добился, пусть даже и не полностью. Как говорится, всё, что ни делается, – делается к лучшему.
- А сейчас, юноши, вам пора вернуться в башню Гриффиндора: уже поздно. И ещё, мистер Поттер, рекомендую на досуге подумать о том, как вы будете объяснять родителям своё присутствие на следующем собрании Ордена.
    Джеймс сглотнул и широко распахнул глаза, надеясь, что ему послышалось.
- Упс.
    Алекс растянулся в злорадствующей улыбке, быстро сопоставив тяжёлую руку Чарлуса Поттера и осведомлённость Дориа Поттер в чёрной магии с предстоящими им «радостными» новостями.
- Это надо будет видеть. Приду обязательно.
- Я труп, – печально озвучил сделанный им вывод Джеймс. – Мои родители сделают за этого Лорда всю грязную работу. Какая прелесть.
    Фоукс весело курлыкнул и, обдав парней потоком тёплого воздуха, перелетел обратно на директорское плечо, в которое тут же крепко вцепился цепкими коготками.
    Джеймс надул щёки и с шумом выдохнул воздух.
- Но от своих слов я всё равно отказываться не собираюсь, – он посмотрел на оборотня и, когда тот уверенно кивнул в ответ, добавил: – МЫ с Ремусом хотим вступить в Орден и, раз уж вы с этим согласились, то мы хотим знать, когда будет следующее собрание. Мне ещё нужно подготовиться к встрече с родителями.
    Дамблдор скупо улыбнулся в бороду и достал из верхнего ящика своего стола небольшое круглое зеркальце.
- Николас? Оливер?
* * *

* * *
    Тёмный Лорд был в ярости – это можно было понять, даже не подходя к дверям: эхо, рождавшееся во внутренней Зале замка, волнами разносило гневные слова Хозяина по всем ярусам поместья Япета Лестрейнджа. Отец Рабастана и Рудольфуса был одним из немногих волшебников старшего поколения, которые всецело верили в то, что говорил Лорд, и готовы были отдать абсолютно всё для свершения правого дела. Именно такая участь и постигла это поместье, ставшее новой резиденцией Повелителя.
    Всего каких-то недели две назад и он сам был точно таким же, но после того как среди Пожирателей прокатился слух – не больше, – что смерть Ориона Блэка дело рук Тёмного Лорда, всё изменилось. Слух оказался правдивым – он понял это по каменному лицу отца, когда они стояли на похоронах и наблюдали за тем, как один за другим гаснут чадящие факелы и как тело покойного Блэка – кажущегося таким живым в бархатной чёрной мантии – медленно исчезает в темноте фамильного склепа.
    Как и всякий Пожиратель, верно служащий своему Лорду, он убивал. И убивал не раз – зачастую, когда какой-нибудь чистокровный сопляк с головой, забитой романтическими бреднями, не мог пройти обязательную для каждого новичка проверку, это дело поручалось ему. И раньше он охотно исполнял приказ, даже получая наслаждение от предсмертных воплей магглов и грязнокровок, теперь же... К счастью, теперь гримаса отвращения, которая появлялась на его лице за миг до очередного убийства, относилась сотоварищами не к ним самим, а к сползавшему на пол дохлому магглу. Всё изменилось.
    Люциус криво улыбнулся, расслышав грозный рык Тёмного Лорда «Crusio!» и глухой звук упавшего тела. То, что в этот раз гнев Повелителя обрушился не на кого-то, а на Райдена Блэра, радовало неимоверно и ради того, чтобы посмотреть, как тот будет выползать после столь мощного проклятия Хозяина, он готов был проторчать под дверьми целую вечность.
- Наслаждаешься?
    Несмотря на шуршащее при каждом движении платье и высокие каблуки, Беллатрикс непостижимым образом умудрялась передвигаться, не производя при этом практически никакого шума. Люциус даже не вздрогнул при звуке её голоса – в отличие от своей наречённой топот ног Рабастана намного опережал его самого.
- Не то слово, – усмехнулся Малфой, обменявшись с бывшим однокурсником приветственным рукопожатием. Беллатрикс была удостоена сухого поцелуя в покрытую золотистыми волосками руку.
- А в чём дело? – Лестрейндж кивнул в сторону двери. – Из-за чего Лорд так разбушевался?
- Понятия не имею. Хочешь – иди выясни.
    Беллатрикс хмыкнула, оценив юмор.
- Люциус, не томи! Ты ВСЕГДА в курсе дел нашего Повелителя.
- Кроме тех дел, которые он обсуждает с Блэром.
    Рабастан, некогда учившийся на одном курсе с Люциусом и вместе с ним принёсший клятву верности Тёмному Лорду Волан-де-Морту, в тон другу небрежно произнёс:
- Исключения только подтверждают правило, Люциус. Рассказывай.
    К счастью для Малфоя, отнюдь не горевшего желанием делиться со старыми приятелями своими сомнениями, в этот миг чёрная метка вспыхнула огнём, заставив всех троих с болезненным вскриком схватиться за левое предплечье. Деревянные створки дверей медленно распахнулись, и маги напряжёнными взглядами впились в медленно бредущую по направлению к ним тёмную фигуру.
- Люциус! Зайди ко мне!
    В голосе Тёмного Лорда больше не было той всесокрушающей ярости, которая в полной мере обрушилась на не выполнившего приказ Блэра, но Люциус всё равно опасливо передёрнул плечами. В таком настроении, как это, Лорд был просто не способен выслушивать доклады своих подчиненных и даже самый разумный и логичный довод мог привести его в ярость.
    Люциус Малфой, Беллатрикс Блэк и Рабастан Лестрейндж. Внутренний круг. Приближённые и одарённые самим Тёмным Лордом. Его Imperio, Crucio и Avada Kedavra. Их боялись и ненавидели, но человек, неизвестно каким ветром занесённый в Пожиратели Смерти, несмотря на сотрясавшую его тело болезненную дрожь, шёл только прямо, слепо глядя прямо на замершую у него на пути троицу.
    Впрочем, даже в своём жалком состоянии Блэр был способен на многое. Среди слуг Волан-де-Морта было много сильных волшебников, но этот маг по подлости мог заткнуть за пояс даже своего хозяина. Зная, на что способен даже запытанный до полусмерти советник Тёмного Лорда, Беллатрикс и Рабастан отошли к стене, освобождая ему дорогу.
- Тебе что-то от меня надо, Люцúус? – медленно склонил голову обессиленный Пожиратель, с недоумением обнаружив у себя на пути замершего Малфоя, и тот, вместо того чтобы использовать предоставленную ему возможность отомстить Блэру за многочисленные унижения перед Лордом и его подчинёнными, вдруг отрицательно покачал головой и отступил в сторону к Белле и Рабастану.
    Женщина изумлённо вскинула голову, от чего короткий чёрный завиток, не упустив своей возможности, выбился из незатейливой причёски Пожирательницы и скользнул на высокий, без единой морщинки лоб. Больше будущая миссис Лестрейндж своего удивления ничем не выдала, так же как и её будущий супруг, вообще оставшийся таким же неподвижным и молчаливым, как и стена, о которую он облокотился плечом.
    Люциус и сам не понял, что заставило его проявить именно гриффиндорское благородство и на какое-то время оставить поверженного врага в покое, впрочем, немного поразмыслив на досуге, он всё же разобрался в причине своего столь необычного поведения.
    Зелёные, затуманенные болью глаза Блэра, прежде всегда сверкающие фанатической преданностью делу Лорда и жёсткой, даже жестокой решимостью во что бы то ни стало выполнить отданный ему приказ, сейчас были пусты, и на подсознательном уровне Люциус вдруг ощутил, что за всё время их весьма отдалённого знакомства преданность Райдена впервые пошатнулась и дала трещину.
- Чёртов псих, – сухо пробормотала Блэк, когда тот отошёл подальше.
- Люцúус. – Блэр неожиданно обернулся, будто расслышал тихие слова Пожирательницы, и через плечо впился мутным взглядом в закутанную в чёрную мантию стройную фигуру молодого Малфоя. – Рекомендую поторопиться, Лорд не любит, когда его заставляют ждать. А сегодня он, сам видишь, – мужчина криво усмехнулся и смахнул со лба бисеринки пота, – немного не в духе.
    Не став дожидаться продолжения, Люциус, внезапно ощутив зовущее жжение в метке на его предплечье, резко развернулся, вспомнив последние слова своего повелителя.
- Не советую тебе испытывать пределы его терпения! – уже у дверей донёсся до него хриплый крик Блэра, а затем они захлопнулись, отрезав его от ожидающих своей очереди Беллы и Рабастана и оставив наедине с сидящим на троне Хозяином.
    Царившая внутри темнота не позволяла ничего разглядеть, – тем более очертаний лица Лорда под скрывавшим его капюшоном, – и Люциус только по памяти добрался до вёдших к трону ступенек.
- Ты не торопился, Люциус! Crucio!
    Ярко-красная вспышка, вырвавшаяся из устремлённой на него палочки, повергла молодого волшебника на колени, на секунду разогнав мглу и осветив нечеловечески белые – практически серые губы, искривившиеся в злорадствующей улыбке.
* * *