Творечтво принадлежит Trydent с форума Айила. Выкладывается с его согласия

Поход как он есть.
Вышли мы небольшой группой. Всего-то около 15 человек. Взяли 4 разно-одинаковые палатки. Одинаковые – размером спального места. Различались они лишь конструкцией дуговых креплений, размерами тентов и устройством тамбуров. Ну и соответственно – весом… Странно, но дождь начался, как только мы переоделись в лесную одежду. Может быть, сами того не зная, мы совершили некий сокровенный ритуал, наверняка известный нашим предкам? Что ж, если доведется когда-то попасть в пустыню, будет шанс заделаться шаманом в местном племени. Вообще-то, главным нашим недругом оказался не дождь, а ветер. Именно он исхитрился порвать тент, загасить костер, залить воду в палатку, сорвать дождевик, порвать чехол гитары и выдуть тепло из наших одежд. Дождь? Дождь – тьфу, фигня, так себе ерундовина! Но вместе с ветром… Наверху кроме рюкзака ничего не греет. Остановился – замерз. Руки – как после хорошей гулянки – трясутся, ничего не чувствуют. Сунешь за пазуху, под мышки, чтобы согреть – глядишь – подмышки остыли. Ну да ладно, это было лирическое отступление.
Итак, впереди летел, почти не касаясь травы, легконогий эльф – заводила. Энергия, бурлившая в его теле, не давала ему покоя. Он хотел двигаться! И двигаться быстро. Направление, в принципе не имело значения. Он носился туда-сюда, выписывая круги. Это у него называлось «разведать дорогу». Вслед за ним двигались маленькие, шустрые хоббиты. Точнее - хоббитки. Или хоббитянки? Все молоденькие, симпатичные, как на подбор. Дальше нестройной толпой шли то ли люди, то ли, судя по остроконечным колпакам, гномы. Пусть будет так: те, что повыше – точно люди. Что-то роднило всю эту разномастную группу прохожих, как-то незаметно объединяло. Редкие встречные сразу понимали, что это – какое-то явное братство. Может быть, думалось им, воссоздано братство Кольца, так мощно воспетое Толкиеном? Но не тут-то было! Ладно, не буду мучить читателя. Выдам тайну. Хотя могли и сами сообразить. Это было Братство Мешка. С лямками там, петельками всякими, пряжечками и ремешочками, кармашками и клапанами. У каждого был свой Мешок. И каждый им очень дорожил. Но куда же они идут? Тайна, укрытая тайной. Но все по порядку…

13-14
Мы с Лехой шли замыкающими. Леха – позади меня. Он по привычке ворчал.
- Это где ж они такие тропинки выискивают? Да тут люди и не ходят никогда!
- Нет! – возразил я – смотри, вот тут, прямо передо мной следы – прошло 13 человек!
- Нет! – присмотрелся он – тут следы 14 человек.
- 13!
- 14!
- Хорошо, встань на мое место, посмотри. – тут мы поменялись местами, продолжая двигаться дальше..
- Да, ты прав – 13 человек – сказал задумчиво Леха.
- Нет, это ты прав – их все же 14.
И мы умолкли на несколько минут, пораженные этой странной загадкой природы. .

День сурка.
Каждый день начинался всегда одинаково. Голубое небо, солнечные просветы, расслабуха. А потом собирались тучи, заводился дождик. Наверное, думал я, мы что-то не то делаем и нам дают возможность все изменить, исправить. Но что надо сделать? Ответ оказался до банального прост – найти Конжак, марафонскую тропу и добрести до контрольного остановочного пункта «Поляна Художников» (что имелось в виду под словом Художник?). Тут нас и отпустило. Солнце не покидало небосклон, но, в отличие от прочих дней, не пряталось за всякие там облака и туманности! Можно было даже ориентироваться в пространстве, видеть собственную тень, сушить вещи под открытым небом и еще кучу всего, чего мы были так лишены раньше! Запомни, турист! Дойди, куда хотел – и все будет зашибись! В том числе и погода!!!

Марафонский заплыв.
Марафонской тропой эту дорогу назвали со зла. Нет, ну пусть она марафонская – все-таки 42 км.! Но тропа? Это ручей, местами имеющий все признаки то реки, то болота. Редкие островки суши только подчеркивали всю справедливость моих наблюдений. Автоматически наш марафонский забег превратился в заплыв. Погружаясь в воду то по щиколотку, то до колена (а кто и глубже – в зависимости от роста), мы радостно рвались вперед. Между километровыми отметками, весело развешенными на деревьях, было то метров 400, то все 1700. Но кого волнуют такие мелочи? В совокупности 42 и трава не расти. Леха все пытался понять, как здесь люди могут бегать марафон? Ноги же не могут по такой трассе удержать человека! Он мучался три часа, пока ему не сказали, что здесь: а) бегают не люди, а туристы; б) что это не нормальный, а туристический марафон. Только тогда Леха успокоился и все понял. Если кто-то попытается возразить мне, то пусть ответит на такой вопрос: откуда на вершине горы Конжаковский камень (~1500 метров над уровнем моря) появилась чугунная крышка от канализационного люка (ближайший колодец, между прочим, находится где-то на расстоянии 100 км. от вышеуказанной точки) и здоровенный баллон из-под кислорода? Правильный ответ – туристы. А теперь представим себе обычного, нормального, среднестатистического человека. Представили? Теперь еще раз представим крышку от люка. Состыковывается? Если да, то вы – неисправимый турист – романтик. И вам абсолютно ясно, зачем этот предмет находится на вершине горы. Объясните это, пожалуйста, окружающим!!! Пусть поймут или хоть сделают вид, что понимают…
Марафонцы, или что в данном конкретном случае точнее, мараплывцы весело сплавлялись с гор. Вода, вода, вода, вода. О! Много воды! Посреди пути – река. Через реку – мост. Через мост – поток. Через поток – туристы. И снова – вода, вода, вода, вода. Мои носки никогда прежде не были столь хорошо простираны, точнее – прополосканы. А еще кроссовки и штаны. И тут, вдруг, неожиданно появились признаки цивилизации – колея и ГРЯЗЬ. Но расстроиться я почти не успел – ВОДА!!! И снова – чисто и мокро! Если марафонцы бегают свою дистанцию в таких же условиях… Железные люди. Их надо беречь. Как стратегический запас железного сырья нашей могучей Родины.

Воспоминания о работе в лагере....

Домовой
Кто-то верит в домовых, кто-то не верит, но эта история произошла на самом деле! Случилось все в лагере "Березка". Окромя уже проверенных 13 мужиков, с собой были взяты еще не испытанные в боях первокурсницы и Инка - учившаяся в музыкальном училище. Девушка она была невероятно нежная, музыкальная, общительная, а самое главное – ее мы довольно хорошо знали (дружили 2 года). И вот, когда эта нежная девушка собиралась ложиться спать в вожатской, где любил сидеть вечерами Сашка (они вместе стояли на отряде еще с парой человек), в коридоре раздавались странные скрипы и шорохи, что несколько нервировало Инну. Как мужчина-педагог Сашка не мог оставить все как есть и сказал не правду, что это перестукиваются пионеры, шуршат в подполье мыши и скрипят половицами вожатые, а всего лишь сочинил жуткую историю про домового, якобы обитающего в корпусе. По его версии домовой мог обидеться на вожатых и всячески им пакостить, если только они не будут задабривать местного обитателя. Задабривание должно было быть выражено в материальном виде – после отбоя в определенном месте («Вот тута – на веранде», – показал Сашка) оставлялись непременно шоколадные конфеты. К утру эти конфеты бесследно исчезали. Девочки спокойно платя дань дожили до конца смены, а домовой счастливо улыбаясь ел конфеты каждый день. Пожалуй только Инна одна и не знала, что имя этого домового – Сашка, что совсем не совпадение. Потом, правда, когда обман раскрылся, он во искуплении своей вины женился на Инке. Вот и сказке конец.

Девочка и директор
Как-то очень нам не повезло с директором в лагере – попался народный учитель, инструктор гороно, в общем – дуб дубом. А у одной из техничек – алкоголичек с собою была девочка лет трех – четырех от роду (вроде бы звали ее Наташей, но ручаться не буду). С очень неадекватными психическими реакциями организма – могла встать и заплакать ни с того ни сего, или дико заорать, или укусить за ногу. Главное при общении с Наташей было не обращать на нее никакого внимания, иначе она от вас потом несколько дней не отстанет. Такая вот клиническая картина.
И вот однажды, когда после сытного обеда часть вожатых, коротая время до начала сончаса, сидела на скамеечке у столовой все это и случилось. Девочка Наташа в целях привлечения нашего внимания заплакала. Мы никак не прореагировали, так что ей пришлось отойти в сторонку и искать себе новую жертву. А нам хорошо – птички поют, дети едят, солнышко греет – просто сказка. И тут из-за угла появился наш директор. Он шел и путь его пролегал как раз мимо Наташеньки. Оценив это Наташа заревела с утроенной силой. Нас это заинтересовало. Директор подошел к ребенку и ласково так глядя в глаза задал самый идиотский вопрос, какой только можно задать четырехлетнему произведению в будущем женского пола: «Девочка, ты по какому вопросу здесь плачешь?». Дальнейшее помнится с трудом – разве что мы почему-то лежим на и рядом со скамейкой. А девочка еще неделю за директором вслед бегала, хватала за ногу, а он из-за чего-то орал: «Отвяжись!» и убегал от нее…

Хлеб (эротическая мелодрама)
Случилась эта странная история из-за самых простых физиологических потребностей человеческого организма, точнее – нескольких организмов. По дорожке, ведущей из корпуса к месту традиционной вечерней встречи вожатых, уже уложивших детей, шествовали трое – одна девушка и два молодых человека гражданской наружности. По всем правилам этикета девушка (дальше мы будем называть ее ну, например, Оксаной) шла впереди, а несущие продукты (руки их были заняты полностью) юноши – чуть поодаль (чтобы различать юношей назовем их для разнообразия Геной и Лехой). Итак, вечер, интимный свет фонарей, шум ветра в соснах, классический любовный треугольник. Юношам страстно хотелось, ну так, что было просто в нетерпеж. Леха решился первым. Он протянул вперед дрожащие от предвкушения губы и … схватил лежащий на тарелке сверху кусок хлеба, горбушку! От природы Леха был добрым, заботливым мальчиком и это его погубило. Когда он уже собирался проглотить с трудом добытый хлеб на глаза ему попались другие столь же наполненные голодом глаза. Это был Гена. Даже без слов Леха понял – надо поделиться! И протянул хлеб Гене. Ртом. Гена откусил кусочек и стал его жевать. Леха, проявляя чудеса эквилибристики, тоже откусил кусочек и тоже стал его жевать, удерживая при этом губами остальную часть хлеба. Это им обоим понравилось и они повторили. И еще повторили. Абсолютно забыв об идущей впереди девушке. Хлеба оставалось все меньше и меньше, и вот, когда осталось разделить только последний кусочек, размером в два сантиметра, когда Леха, уже удовлетворенный насыщением протянул губами навстречу губам Гены остаток горбушки, а Гена только-только впился в нее зубами, вот в этот самый миг терзаемая затянувшимся за ее спиной молчанием Оксана обернулась. Представили картинку? Два парня слившихся губами, девушка, глядящая на них огромными глазами, мысли бьющиеся в трех головах. Немая сцена длилась примерно вечность – другую.

А так же его стихотворения
***
В синих глазах отражается хмурое небо
Бьется в бессилии море о скалы зрачков
Черная тень кораблей рассыпается в небыль
Бурей ресниц и солеными слезами вдов

Жертвуй морскому царю! Если хочешь на волю.
Если не хочешь в его оказаться дворце.
Жертвуй – монетой, молитвою, солью.
Что высыхая, белеет на темном лице.

Крепкой ладонью сжимая штурвала надежду
Веруй, что женщина ждет, вспоминая тебя
Веруй, что сможешь вернуться обратно как прежде
Сможешь прорваться средь жадных ладоней дождя

Сбей рукоятью меча восковые печати,
Выпей до дна, ничего не оставив богам
По древесине царапни коротким проклятьем
Взглядом пройдясь по разодранным в прах парусам

Выдохни – знаю, что слов от тебя не дождешься,
Просто улыбкой друзей по команде согрей
Эй там, с косой! Не сегодня! Пока перебьешься!
Веслами всыпьте воде этой грешной ремней!
***
А мне все больше нравятся брюнетки
Блондинки тоже нравятся, но меньше
Еще – прелестны рыжие кокетки
Да я сошел с ума от этих женщин!

Когда они, на ломких простынях,
Лежат, раскинув мне свои объятья,
И до утра я, позабыв о снах
Их ублажаю на своей кровати.

В кругу друзей, под пиво иль вино
В любовных похваляемся успехах
Но рано или поздно – все равно
Я сам себе признаюсь – не до смеха.

Что толку врать про долгие часы?
Ну полчаса, ну час – не больше, впрочем
И этого хватает для двоих -
Но разве в этом смысл совместной ночи?

Ведь мы потом, прижав к плечу плечо
За чашкой кофе будем ждать рассвета.
Мне от твоей ладони горячо
И холод окон отступает в лето…

Быть рядом, просто ощущать тебя
Смеяться вместе, говорить и слушать
И, даже замолчав, успеть понять
Что диалог наш продолжают души

Глазами упереться в потолок
Чтоб пелена с души тихонько спала
И осознать – ну как я раньше мог
Жить без тебя в безудержных кошмарах?

Твое лицо, глаза, волос поток,
Подушка, остро пахнущая солью,
И жизнь как распустившийся цветок…
Вот это я готов назвать любовью

***
До обеда – час.
Не дожить…
Пустоту в карман
Не сложить…
Вот бы мне поесть –
где еда?
Денег снова нет –
Эх, беда!
На диету сесть
Не смогу –
Я же без еды
Пропаду!
Мне же без нее
Не прожить…
Выпью, только чем
Закусить?
Лягу спать –
Во сне будто встал
И по ресторанам
Гулял -
То форелью
Сыр заедал,
То в пирог
Орехи совал…
Чаем с мятой
Все запивал.
Торт в себя
Насилу пихал…
Я проснулся -
Ну, календарь
Ты скажи: когда же,
Когда?
Я стипендию
Получу
И опять на всё
Закучу!
***
Звездопаду подражая
Снег струится за окном.
Я не помню, он не знает
Было явью – стало сном.

Кто силен – оставил грезы,
Кто упал, – засыпал снег.
Снег с водой сложились в слезы
И заплакал человек.

Был и нет и кто бы вспомнил,
Память некому хранить –
Мир безволием заполнен,
Остается – говорить

И кричать, и горько плакать,
Петь и складывать слова
Чтобы смерть казалась сладкой,
Чтобы жизнь была права.
***
Странника выдала тень –
Мужчина был хмур и высок
Волосы взбила метель
Высеребрив висок

Отблеск луны в глазах,
Плащ распахнулся на миг
В позе его – гроза
Смерти подобен лик

Следует ли бежать?
Поздно – взметнулась рука
Стала одежда жать
Страхом сжигая бока

Куртка, пояс, штаны
Шерсти кошачьей клок
Вот, что оставил ты
На перекрестке дорог

Внешность – обман, а зло
Прячется дальше – в груди
Алой росой стекло
Дрогнуло впереди

Было и нет – лишь боль
Не позволяет лгать
Умер один король -
Нового будем ждать
...
Странника выдала тень,
Гордой осанки стать
В долгом пути потерь
Сердцем не сосчитать
***
Все нелепые странные сплетни
Не заменят известий о битве.
Новостей не приносят соседки
В этом городе всеми забытом
В этой тихой стране горных пиков
Не шумят полотнищем знамена
Не слышны горделивые крики
Грозных армий – одни только стоны
Долгих месяцев горечь разлуки
Сквозь границы призывом прольется
В тайном знании стиснуты руки -
Что обратно он скоро вернется
Защитит, ободрит и обнимет –
Так что небо завидовать станет
Все несчастья и беды отринет
И врагов разобьет силой стали!
Но предательства черные сети
У любви вдруг отнимут надежду
Он падет – чтобы выжили дети
И ничто не останется прежним
Горе вырвется силой крылатой
И вздохнут, пробуждаясь, вершины
Белым саваном скроют солдата
Навсегда разлучая любимых…