Фанфикшн |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Рената Бедро
(Оса)
...И БУДЕТ СНЕГ
сказочная повесть-фанфик по мотивам фильмов Тима Бартона "Эдвард Руки-ножницы" и "Чарли и Шоколадная фабрика", а так же - по произведениям Роальда Даля.
2007 г.
_____________________________________________________________________________
От Автора
Лане, ЭдВуд, robin, KateDeMarco, Jusy, Shon Winter, Милке и всем-всем-всем посетителям форума Поклонников Творчества Джонни Деппа, прямо или косвенно принимавшим участие в создании сказки, за сочувствие, сопереживание, споры и обсуждения, за то, что вдохновляли меня и поддерживали всеми возможными способами - моя искренняя любовь и признательность. Ваша Оса.
"...Неограниченную условностями любовь способны испытать лишь дети и собаки, поскольку только они достаточно развиты для этого. " (Джонни Депп)
Эта история началась с того, что Эдвард, наконец, решился спуститься в подземелье. Покойный отец - изобретатель и хозяин замка - давным-давно переоборудовал верхние ярусы подвала в лабораторию, а под ней, глубоко в катакомбах, устроил обширные хранилища, доверху набитые сломанными машинами, старыми книгами и бог весть, чем еще. Много лет Эдвард не решался туда спускаться. Во-первых, он не любил и побаивался подземелий. А во-вторых, сидеть наверху и смотреть в окно, или вырезать ледяные скульптуры нравилось ему гораздо больше. И он вырезал их, одну за другой, долгие, долгие годы… Летом и зимой создавал он образ, навсегда поразивший его сердце, и каждый раз надеялся, что статуя останется с ним... Хотя бы одна. Но проходило совсем немного времени, лёд таял, Эдвард вновь оставался один, и все начиналось сначала.
Он знал, что лёд непременно растает. Если бы лёд не был таким холодным, если бы в нем была жизнь, он бы не боялся времени, - казалось ему. Но как заставить лёд жить? Этого Эдвард не знал. Он искал среди отцовских вещей и книг что-нибудь, что могло бы помочь ему найти ответ. Он перерыл все его архивы, но ничего подходящего не нашел. Он читал книги по физике, химии и биологии, листал - осторожно, чтобы не порезать! - древние пергаментные страницы фолиантов, рассказывающих о сотворении искусственной жизни… Многое ему было непонятно, но он упрямо искал. Так, листок за листком, он перебрал всё на чердаке, в залах и комнатах. И только в подземелья спускаться боялся, чувствуя какой-то внутренний запрет. А время шло, и статуи по-прежнему таяли.
И вот настал день, когда он почувствовал: пора открыть ту запретную дверь. Он и сам не понимал, почему вдруг решился на это, но он спустился по лестнице с давно протоптанной в пыли узкой дорожкой, прошел мимо замерших навеки машин и приблизился к двери в лабораторию.
Дверь оказалась заваленной много лет назад упавшими вещами. Странно... Эдвард не слышал, как и когда они упали. Может быть, он слишком долго не очень-то слушал, что происходит вокруг?
Ловко двигая ножницами, как огромным пинцетом, он разобрал сухие, потрескивающие доски шкафа, откинул в сторону рулоны старинных карт, осторожно отодвинул две тяжелые рамы - когда-то в них, наверное, были картины, но теперь рамы стояли пустыми. Он не отдавал себе отчёта, почему действует так упорно. Ведь, в сущности, ничто его не ждало в подземелье. Что там могло быть, кроме старого хлама, таких же запыленных обломков и давно молчащих механизмов? Но он, как одержимый, орудовал руками до тех пор, пока не освободил дверь.
Скрип и шорох, - единственное, что нарушало плотную, пыльную, застоявшуюся тишину замка, - смолкли, когда Эдвард откинул в сторону последнюю доску и взглянул на дверь. Сделанная из потемневшего от времени дерева, она была украшена резьбой и обита металлическими полосами в пятнах то ли ржавчины, то ли рыжей плесени. "Наверное, она заперта", - с безотчётным трепетом подумал Эдвард и легонько толкнул дверь кончиками ножниц. Металл скрипнул о металл, но дверь не шелохнулась. "Так и есть", - мысленно сказал он сам себе и толкнул сильней.
Тяжело скрипнув, дверь медленно, словно нехотя, отворилась во мрак. Эдвард застыл на пороге. Из темного проема веяло холодом и одиночеством. Круто вниз вели узкие ступеньки, покрытые слоем пепельно-серой пыли, таким ровным, что было ясно: никто вот уже много лет не входил сюда, ничей голос не тревожил тишины подземелий, ничье дыхание не колыхало мёртвый недвижный воздух, ничей взгляд не касался этих каменных стен. Ему захотелось уйти, такой жуткой тоской был пропитан воздух, густой волной потекший из подвала. Казалось, ступи в него, как в Лету, и тебя забудут все на свете, и ты пропадешь, растворишься в этих молчаливых невидимых водах, утонешь в них, скроешься и забудешь сам себя…
Но Эдвард сделал шаг вперед.
Он не подумал о том, что там темно, и сразу же оступился. Охнув и взмахнув руками, он задел что-то ножницами, и вдруг под низкими каменными сводами вспыхнул свет! Это были три длинные синевато-голубые лампы, висящие прямо над головой. Они тихонько гудели, источая тусклое, тревожное мерцание, не столько разгонявшее темноту, сколько позволявшее не спотыкаться. Ясности их свет не прибавлял, а вот тягостное ощущение холода и тайны от него только росло.
Эдвард осмотрелся, и его глаза расширились от изумления. Похоже, эти сырые катакомбы служили отцу не только хранилищами и дополнительной лабораторией, но и своеобразным музеем! Вдоль стен выстроились огромные стеклянные шкафы, в которых лежали разные вещи - иногда совершенно непонятные, иногда очень знакомые, а иногда... Проходя мимо одной из витрин, Эдвард внезапно вздрогнул: в длинном темном предмете за стеклом он узнал собственное тело. В раскрытой грудной клетке поблёскивали колесики, пружины и шестерёнки, а на месте сердца зияла темная пустота. Эдвард невольно коснулся кончиками ножниц своей груди. Под черной кожей его единственного костюма что-то тикало. Есть ли у него сердце? Отец говорил - да, ведь с сердца он и начал когда-то…
Эдвард еще раз оглядел неподвижный макет своего тела и пошел дальше.
Машины - огромные и маленькие, одни предназначенные для обычных домашних дел, другие - для совершенно неведомых задач, застыли под холодным светом ламп. Тусклые блики изредка мерцали на металлических плоскостях, словно покрывая их изморозью. В тишине подземелья каждый шаг отзывался глухим шорохом. Древние гранитные своды, затянутые белесой плесенью, выросшей без света, гасили любой звук, превращая его в неясную смесь шепота, шелеста и скрипа. Казалось, каждый угол населён призраками: стоило Эдварду пошевелиться, нарушая вековую неподвижность катакомб, как его тень, чернильно-черная в синеватом свете, неведомым зверем начинала метаться по каменному полу.
Эдвард подошел к последней витрине. В ней лежало несколько рисунков, набросанных незнакомой рукой. Это был рассказ о странном коротконогом мальчике в полосатой матроске, который, злобно ухмыляясь, возился с непонятного вида и назначения аппаратами или шел по туманной темной улице, ведя за собой огромную скрюченную тень ужасного животного. Последний рисунок заинтересовал Эдварда и, действуя ножницами, он открыл замок витрины и взял листок. "Может, это рассказ о детстве отца?" - мелькнула мысль. Ведь тот тоже любил работать с механизмами и живыми существами…
Глубокий вздох вырвался из груди Эдварда, и листок, подхваченный движением воздуха, легко вспорхнув, метнулся под шкаф. В панике тот кинулся за ним, но рисунок занесло слишком далеко - даже кончики ножниц не доставали. Оглянувшись, Эдвард увидел три длинные жерди с круглыми набалдашниками, торчащие из пола... "Может быть, жердью можно достать?" - подумал он и дернул ближайшую к нему.
Раздался резкий хруст и скрежет. Жердь, оказавшаяся рычагом, вместо того, чтобы остаться в руках, наклонилась вбок, приводя в действие невидимые пружины. Плиты пола под ногами Эдварда раздвинулись, и он, только и успев ахнуть, кубарем полетел вниз.
Порыв ветра, дунувший из люка, вымел рисунок из-под шкафа вслед за ним.
***
Эдвард летел не так долго, как Алиса, вниз по кроличьей норе, но не так уж и мало. За время своего полета он успел испугаться, удивиться, увидеть летящий мимо рисунок, удивиться снова, потому что тот его опережал, подумать о том, куда ему предстоит приземлиться, снова испугаться, потому что представил себе нечто недружелюбное, вновь удивиться, так как вокруг стало гораздо светлее, подумать, что он падает прямиком к центру земли, и скоро окажется в раскаленной лаве…
Тусклый свет позволил рассмотреть, что летит он по вертикальному тоннелю, колышущиеся стенки которого казались то гладкими и блестящими, как стекло, то матовыми и мягкими, словно бархат, но, вместе с тем, какими-то зыбкими и эфемерными. Снизу подуло свежим ветром и повеяло зимой, даже закружились снежинки. Это удивило его, потому что на дворе должна была быть поздняя весна.
Эдвард успел еще раз удивиться, что он все еще падает, и зажмуриться, ожидая удара об землю...
***
Первое, что он ощутил, постепенно приходя в себя, это обжигающий морозный ветер и острые уколы чего-то холодного на лице.
Эдвард приоткрыл глаза, и его сердце, в который раз сегодня, испуганно трепыхнулось.
Он стоял посреди незнакомого, белого от снега, ночного города. Над ним, как тени, возвышались огромные дома, сонно пялясь на него бесчисленными тёмными окнами. И ни души кругом - только ледяной ветер вихрями гонит позёмку по замёрзшему асфальту...
Сколько он так простоял, парализованный ужасом, Эдвард не знал. Он раньше и представить себе не мог, что в мире может быть так пусто и холодно! Мороз зло щипал за нос и щёки, обжигал горло, а ног он совсем уже не чувствовал. Что-то подсказывало ему, что надо двигаться, если он не хочет превратиться в ледяную статую.
Эдвард неуверенно шагнул к стене ближнего дома, ноги разъехались на чём-то скользком, он неуклюже взмахнул руками и чудом удержал равновесие. Передвигаться было трудно, но не стоять же вот так, посреди улицы, всю ночь! Он сделал ещё один маленький опасливый шажок, стараясь не скользить, потом - ещё один... Дотянулся до стены - железные "пальцы" гулко звякнули о мёрзлый кирпич. От этого неожиданно резкого звука Эдвард вздрогнул и затаил дыхание. Потом перевёл дух и огляделся.
Длинная улица начиналась далеко внизу, в поле, затем, обрастая домами, уходила круто вверх и упрямо карабкалась на холм - туда, где за снежной пеленой, серым призраком маячило нечто монументальное - то ли дворец феи, то ли замок колдуна, вонзаясь в ночное небо тонкими, странного вида высокими башнями. Эдвард долго смотрел на эти фосфорические башни, решая, куда же ему идти. Вниз, в поле? Нет, там темно и холодно. Вперёд и вверх, на холм? Да. Определённо, да. Там, по крайней мере, светло и не так страшно.
Ветер бросил в него пригоршней снега, подгоняя вперёд, и Эдвард, собравшись с силами, осторожно, мелкими шажками, время от времени оскользаясь, пошёл вверх по улице, к таинственному замку на холме - он чем-то отдалённо напомнил ему родной дом. Наверху ветер сбивал с ног, а метель превратилась в настоящую вьюгу, и силы стали покидать Эдварда. Он не понимал, что с ним происходит. Сколько себя помнил, он мог, как угодно долго, обходиться без сна и пищи, его ноги и руки-ножницы много лет исправно служили ему, не требуя ни ремонта, ни отдыха. А теперь он с трудом заставлял свои суставы работать. Всё пережитое за этот длинный день вдруг навалилось на него, и ему нестерпимо захотелось упасть ничком в снег и спать, спать... спать... Он так устал...
Снег... Какой он тёплый, оказывается... Почти горячий! Он летит из-под его ножниц, засыпая дома, деревья и всю землю... И среди снежинок танцует Она... Не ледяная - настоящая, живая... Значит, ничего не было?.. Ни жуткого убийства, ни столетнего одиночества, ни молчаливых ледяных статуй?.. Конечно... Ничего этого не было... Никогда... Есть только снег и Она... Она рядом... Она с ним... Как же он счастлив!..
***
Чарли Баккет с нетерпением ждал Рождества - своего второго Рождества на Шоколадной фабрике. Он уже давно надписал собственноручно нарисованные и вырезанные Рождественские открытки - папе, маме, обеим бабушкам и обоим дедушкам, а так же - хозяину Фабрики и, по совместительству, его доброму наставнику - Вилли Вонке. А Умпа-лумпам Чарли вручит огромную открытку - одну на всех! Он только представил, какую восторженную пляску устроят по этому поводу Умпа-лумпы, и довольно улыбнулся.
До Рождества оставалась ещё целых полмесяца! Конечно, это очень долго, думал Чарли, но он не огорчался: время на Фабрике летит интересно и весело, а потому - незаметно. Он и глазом моргнуть не успеет, как настанет Рождество. А это значит, что накануне мистер Вонка привезёт огромную душистую ель, к вечному аромату шоколада добавится терпкий смолистый запах хвои и леса, и на Фабрике поднимется весёлый бедлам. Никто не будет работать в этот день, все станут шумно украшать ёлку гроздьями золотых орехов в шоколадной глазури, большими прозрачными шарами из леденцового стекла, гирляндами неперегораемых лампочек-драже, снегом из сладкой ваты и сахарной пудры...
Но - мечты мечтами, а занятия в школе ещё никто не отменял.
Утро выдалось морозным и ясным - за ночь намело большие сугробы, и Чарли еле сдерживал желание поваляться в снегу.
- Нет! - строго сказал он сам себе. - Сначала в школу. А катание со снежных гор - вечером, после занятий.
И Чарли решительно вышел за ворота Фабрики и зашагал к школе, не переставая, тем не менее, думать о празднике. По дороге он всё-таки позволил себе скатать большую снежку и запустить ею в стену соседнего дома. Снежка звонко хлопнула о камень и рассыпалась, окатив искрами странную тёмную фигуру, почти целиком утонувшую в сугробе. Чарли показалось, что это старая сломанная кукла - одна из тех, которые надевают на себя люди во время карнавалов, но до карнавалов-то ещё далеко!
Чарли подошёл ближе и присмотрелся. Теперь ему показалось, что кто-то замёрз в снегу... Мальчик знал не понаслышке, что не всем в городе живётся тепло и сытно, он и сам ещё хорошо помнил тощий капустный суп и холод, не дающий уснуть по ночам. А этой зимой морозы стоят нешуточные!
Чарли залез в сугроб и разбросал снег.
В снегу, неловко привалившись плечом к стене и скрючившись от холода, сидел человек... Чарли не на шутку испугался: лицо человека было мертвенно бледным, изрезанным ужасными шрамами, глубоко запавшие глаза - плотно закрыты, а ресницы и чёрные растрёпанные волосы покрывал густой иней... Незнакомец явно умирал, если уже не умер. И, как назло, рядом ни души - ни прохожих, ни дворников, ни почтальонов, - ни одного взрослого, кого можно было бы позвать на помощь!
Чарли тронул человека за плечо:
- Мистер?.. Эй, мистер! Очнитесь!
Никакого ответа. Чарли слегка встряхнул его:
- Сэр, вы живы?
Никакой реакции.
Чарли схватил его за плечи и тряхнул изо всей силы:
- Сэр, пожалуйста, ответьте!
Что же делать?.. Чарли где-то читал, что обмороженных растирают снегом. Он набрал в обе руки по пригоршне свежего снега и начал энергично растирать холодные щёки незнакомца... Кажется, это и впрямь помогло, потому что тот вдруг медленно открыл глаза, и глаза эти - тёмно-карие, неожиданно живые и блестящие, повернулись в орбитах и уставились прямо на Чарли.
- Ну, слава Богу, живой! - радостно выдохнул мальчишка. - Потерпите, мистер, потерпите немного... Сейчас мы что-нибудь придумаем!
И он стал стряхивать с незнакомца остатки снега, громко разговаривая с ним, чтобы тот снова не заснул. Человек был весь затянут в чёрную кожу с кучей каких-то ремней, заклёпок, пряжек...
- Вы, наверное, рокер, или байкер?.. - приговаривал Чарли, разгребая сугроб. - И попали в аварию? Оно и немудрено: тут здоровский гололёд! А где же ваш мотоцикл? Ну, ничего, мы и мотоцикл найдём и починим. Но сначала надо вас согреть! Бабушка Джозефина говорит, что от сильного переохлаждения бывает воспаление лёгких...
И тут Чарли осёкся: его взгляд упал на руки, которыми незнакомец обнимал свои колени - от плеча до локтя их скрывала всё та же чёрная кожа, но вот дальше... Чарли даже попятился.
- Нет... вы точно не байкер...
Руки незнакомца оканчивались чем-то наподобие железных латных перчаток средневекового рыцаря, но не это главное: вместо пальцев из перчаток торчал целый набор разнокалиберных секаторов, ножниц и ножничек самых невероятных размеров и конфигураций... Чарли не знал, что и думать. Он переводил взгляд с железных рук на лицо странного человека. Он был бы не прочь оказаться как можно дальше от этих длинных заиндевелых лезвий. Мальчишка отступил на несколько шагов, и если бы руки-ножницы хоть чуточку шевельнулись, Чарли без оглядки бросился бы прочь, но незнакомец просто молча смотрел на него широко открытыми глазами. Нет, всё-таки, Чарли не мог оставить его в таком состоянии.
- Мистер... Вы же мне ничего не сделаете, правда?
Незнакомец опустил веки, собираясь с силами. Его губы дрогнули:
- ...е... ойся...
- Сэр?..
- ...Не б-бойся... м-меня... - с трудом повторил незнакомец, - пожалуйста...
- Хорошо... Я не боюсь. Вы сами встать сможете?
Незнакомец слабо качнул головой:
- Я, наверное... сломался... - его голос шелестел едва слышно, и Чарли почувствовал, что, и правда, больше не боится. Он секунду подумал.
- Знаете что? Побудьте-ка здесь еще несколько минут, ладно? А я сейчас вернусь...
- Не бросай меня... здесь... - глаза незнакомца смотрели умоляюще.
- Я обещаю, что сейчас же вернусь. - Чарли говорил, как взрослый. - Вам срочно нужно в тепло, сами вы не дойдёте, а я донести вас не смогу. Я приведу кого-нибудь с Фабрики. Я даже оставлю возле вас свою сумку! Ждите! Я скоро!
И Чарли со всех ног рванул обратно на Фабрику. Само собой, школа на сегодня отменяется!
***
Шоколадный магнат Вилли Вонка, мурлыча что-то себе под нос, неспешно направлялся в Цех Изобретений, когда, вылетев из бокового коридора, в него буквально врезался любимый ученик. Он неожиданности Вонка подпрыгнул, уронил трость, но тут же расцвёл в улыбке:
- Ча-арли! Это ты спешишь пожелать мне доброго утра? Как мило! Утро сегодня дивное!..
И в ту же секунду его улыбка погасла, а брови строго нахмурились:
- Погоди, ты же давно должен быть в школе! Разве сегодня суббота? И где твоя сумка?
Чарли запыхался и потому довольно невежливо перебил магната:
- Скорее! Там... на улице... человек с ножницами...
Брови Вонки поползли вверх.
- Человек с ножницами? Кто - торговец? Забавно! Чарли, я только что от парикмахера - зачем мне ещё какие-то ножницы?
- Мистер Вонка, вы не поняли! Там, у ворот Фабрики лежит человек, у него вместо рук - во-от такие ножницы. Он говорит, что сломался, и он умирает от холода!
- Мальчик мой, я прекрасно понял: у тебя - температура, - подытожил магнат и вдруг встрепенулся. - Сломался?! Кто сломался? Кто умирает?! Где? У ворот моей Фабрики?! Почему?
- Потому что он замёрз, и ему срочно нужна помощь! Мистер Вонка, пойдёмте, пожалуйста, скорее...
- Угу... - магнат склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь, а потом решительно кивнул: - Ну, хорошо! Где моя шуба? Веди, показывай своего найдёныша!
***
Эдвард снова остался один. К нему постепенно возвращалась способность ощущать мир. Ноздри щекотал неизвестный горьковато-сладкий запах, от которого слегка кружилась голова, а мысли, наоборот, обретали чёткость и больше не путались. Эдвард мало что понял про фабрику, но было ясно одно - мальчик побежал за помощью. И тут Эдвард по-настоящему испугался: а вдруг мальчишка больше не вернётся? Вдруг он просто придумал причину, чтобы уйти? Но он ведь обещал вернуться! Ох, люди не всегда говорят то, что думают на самом деле - уж этот урок Эдвард давно и твёрдо усвоил. Проклятые ножницы продолжают отпугивать от него людей. Но в его положении ничего не остаётся, кроме как запастись терпением и ждать.
Ждать, однако, пришлось недолго. Очень скоро послышался скрип снега, возглас "Скорее! Вот он!", и перед ним возник тот самый мальчик, а следом за мальчиком, вымахивая тростью, еле поспевал стройный элегантный господин, чем-то смахивающий на стрекозу в цилиндре. Господин остановился, рассматривая Эдварда сквозь большие круглые выпуклые очки.
***
- Так это и есть твой отмороженный? - спросил Вонка, рассматривая незнакомца сквозь свои стрекозиные очки. - Впечатляет. Особенно вот это, - он указал тростью на его устрашающие "пальцы". - Ну, и что ты предлагаешь?
- Заберём его к нам, - просто сказал Чарли.
- На Фабрику?! Ты с ума сошёл! - вскинулся магнат. - Ты же знаешь, я не люблю на Фабрике посторонних!
- Пожалуйста! - взмолился Чарли. - Он не посторонний, а пострадавший... Разве вы не видите, что ему плохо?..
- Вижу! - хмыкнул Вонка. - И то, что я вижу, мне совершенно не нравится! Однако, делать нечего. Э-э... Любезный! - обратился он к найдёнышу. - Вы меня слышите? Вы меня понимаете?
Незнакомец, не отрывая пристального взгляда от его лица, кивнул.
- Очень хорошо. Я - Вилли Вонка, хозяин шоколадной фабрики. И сейчас... - он запнулся и поморщился. - Сейчас я попробую... Гм... Мне придётся вас слегка побеспокоить... В общем, постарайтесь не покалечить меня вашими ручками, пока я буду тащить вас на себе. Чарли, возьми-ка мою трость!
Чарли с восхищением и благодарностью взглянул на своего учителя:
- Спасибо, мистер Вонка!
Нет, это определённо - Самый Удивительный Человек На Свете!
А Самый Удивительный Человек На Свете глубоко вздохнул, шагнул в сугроб к незнакомцу, просунул руки ему подмышки, попробовал поднять на вытянутых руках, громко крякнул и чуть не уронил - тот оказался неожиданно тяжёлым. Тогда шоколадный магнат покрепче перехватил его руку, перекинул её себе через шею, сбив при этом на снег свой шикарный цилиндр, второй рукой подхватил найдёныша под колени, с трудом поднял и, пошатываясь, отдуваясь и ворча себе под нос:"В конце концов, я - кондитер, а не носильщик!", понёс его к воротам Фабрики. Чарли почтительно подобрал цилиндр учителя, повесил на плечо свою школьную сумку и вприпрыжку помчался за ними.
***
После мороза улицы воздух Фабрики показался Эдварду невероятно сладким, густым и горячим. Он замер на руках у господина со странным музыкальным именем "Вилли Вонка", смертельно боясь невзначай сделать хоть одно неосторожное движение: острые лезвия были в слишком опасной близости от горла его спасителя. Эдвард до сих пор не мог забыть, как когда-то давно эти лезвия легко проткнули насквозь живое человеческое тело, и не пережил бы, случись снова нечто подобное...
***
- Ну, и куда его теперь?.. - пропыхтел шоколадный магнат, опуская пострадавшего ногами на красный ковёр холла и придерживая его за пояс кончиками пальцев. Вонка был довольно хрупок, а найдёныш оказался гораздо тяжелее, чем можно было ожидать. - Скорей всего, ему прямая дорога в мой ожоговый центр. Там сдадим его медикам Умпа-лумпам - пусть они о нём и позаботятся...
- Мистер Вонка, отнесём его лучше к нам домой! - попросил Чарли. - Пожалуйста! Мамин куриный бульон быстро его согреет и поставит на ноги. А врача мы и к нам сможем позвать... Ведь правда?
- Да ради Бога, мне всё равно! - обиделся мистер Вонка. - Заметь: я ничего не имею против куриного бульона миссис Баккет, но шоколад - не в пример лучше! Вот! - и он гордо поволок замёрзшего дальше, к маленькому покосившемуся домику Баккетов, некогда перенесённому им же самим с окраины города прямо на Фабрику.
Чарли, опередив их, отворил дверь в дом и с порога бросился к матери:
- Мам, я потом тебе всё объясню, согрей, пожалуйста, скорее много-много куриного бульона!.. Или горячего шоколада! - добавил он, оглянувшись на дверь, в которую уже ввалился мистер Вилли Вонка, - весь в снегу, в очках, перекосившихся и съехавших на нос, и с окоченевшим телом на руках.
- Ещё хоть один шаг, и я - недвижимость... - простонал Вонка, бухнул свою ношу на продавленный кухонный диванчик и повалился рядом. - Всё... Сил моих больше нет...
***
Они все вместе - мальчик по имени Чарли, мама, две бабушки и два дедушки, - поили его, как ребёнка, густой ароматной коричневой жидкостью, держа чашку у его губ и осторожно поддерживая ему голову, а он, обложенный горячими грелками и по самый нос укутанный толстым пледом, сидел на диванчике и оттаивал. От него валил густой пар, с волос и ресниц капало, капли текли по щекам и, почему-то, были солёными... Его сердцу вдруг стало больно от переполнявшего его тепла и чувства признательности к этим совершенно чужим ему людям. Эдвард давно уже забыл, какой бывает простая человеческая забота... Их, казалось, совершено не беспокоил вид его ножниц, ведь у них было дело поважнее - отогреть, накормить и напоить гостя.
- Пей шоколад, сынок, лежи и согревайся... - говорил дедушка в очках.
- Что же ты плачешь, глупенький?.. - ласково вторила ему бабушка с завитыми белыми волосами. Она принесла махровое полотенце и бережно промокнула влагу с его щёк. - Звать-то тебя как, болезный ты наш?
- Эдвард...
-Так-так... - скептически ввернул Вонка, нервно меряя шагами крохотную кухню Баккетов. - Имя королевское, но вид!.. Весьма непрезентабельный, надо сказать...
- Ничего, Вилли, - улыбнулась миссис Баккет, выразительно взглянув на магната. - Мы его быстро приведём в порядок. Благодаря вам и Чарли.
- Да уж, не без моей помощи! - фыркнул Вонка, резко повернулся на каблуках и направился к двери, бросив на ходу: - Я пришлю к вам врача!
- Ты можешь объяснить, молодой человек, какого рожна тебя голяком на мороз понесло среди ночи? - строго поинтересовался второй дедушка, сверля Эдварда острыми серыми глазами.
Эдвард же, разомлевший от домашнего тепла, чувствовал, как его веки тяжелеют и сами собой закрываются...
- Я провалился... Нечаянно... - прошептал он, погружаясь в блаженное забытьё.
Чарли потрогал пальцем ножницы.
- Отличные штуки! Откуда они у тебя?..
- Т-с-с-с... - сказала мать. - Не будем тревожить нашего гостя. Пусть отдыхает...
И они тихонько, на цыпочках, вышли.
***
Уютно гудело пламя в камине и пел на плите чайник.
Миссис Баккет колдовала на кухне, стараясь не шуметь, а бабушки и дедушки вернулись к своим обычным делам, шёпотом обсуждая сегодняшнее происшествие.
Чарли, поджав ноги, тихонько сидел рядышком с ними, на их большой кровати, внимательно рассматривая издали своего найдёныша, и размышлял. Нелепый человек по имени Эдвард с ножницами вместо рук... Его бледное лицо и шрамы, и печальные брови "домиком", и тихий шелестящий испуганный голос - всё в нём вызывало у Чарли сочувствие и симпатию. И было в его появлении здесь что-то жутковато-таинственное и явно неслучайное!
- А у счастливых людей бывают такие грустные лица? - спросил Чарли.
- Ты наблюдателен, малыш... - ответил дедушка Джо. - Думаю, в своей жизни Эдвард больше терял, чем находил...
- М-да... По всему видать, этому парню приходилось несладко, - задумчиво сказал дедушка Джордж.
- Бледненький он... Наверное, у него малокровие... - покачала головой бабушка Джозефина. - Ему нужно есть больше витаминов!
- ...И машинного масла... - как всегда, невпопад, брякнула бабуля Джорджина.
***
Эдвард не спал. Он знал, что означает "спать", но совершенно не представлял, как это делают другие люди. Просто однажды он понял, что если крепко закрыть глаза и долго их не открывать, то можно увидеть разные удивительные картины и сказочные места, где раньше никогда не бывал. Порой там с ним случались даже целые истории, но он не мог бы сказать точно, было ли всё это на самом деле или только в его воображении...
Сейчас он видел себя в огромной полупрозрачной розовой лодке, которая, покачиваясь, стремительно несла его по волнам широкой коричневой реки...
Внезапный резкий стук в дверь - и видение пропало.
***
Дверь распахнулась, и возникший на пороге Вилли Вонка торжественно возгласил:
- Доктора вызывали?!
- Ти-ш-ш-ше вы!!!.. Больной же спит!!! - зашипели на него бабушки и дедушки.
- Д... доктора вызывали?.. - уже шёпотом повторил слегка опешивший магнат. - Так я его привёл...
Эдвард зашевелился:
- Простите... Я не спал... - и попытался встать.
- Лежите, больной! Вам нужен покой! - звонко пропели с порога ещё два голоса, и в комнату юркнули двое крохотных смуглых человечков в белых халатах и с чемоданчиками в руках. Они ловко вскочили на диван к Эдварду и откинули плед. От неожиданности тот инстинктивно вскинул руки, и ножницы угрожающе звякнули. Но человечки, не обратив на это ни малейшего внимания, начали осмотр.
- Эдвард, не бойся их! - Чарли спрыгнул с большой кровати и подбежал к нему. - Это всего лишь Умпа-лумпы. Они хорошие! Не бойся!
- Простите... - снова ошарашено прошептал Эдвард.
Он следил взглядом, как человечки деловито обмеряют его длинные лезвия, вставляют в ухо миниатюрный термометр, считают пульс, приложив пальцы к его шее, и что-то быстро-быстро записывают в блокноты...
Один Умпа-лумпа плотно прижал ухо к левой стороне его груди и замер. Потом вскочил, пробормотав: "Ничего не понимаю!", покопался в чемоданчике, выудил оттуда блестящую металлическую трубку, приставил её к груди Эдварда и снова прислушался. Глаза у него округлились, он кивнул своему коллеге и передал ему трубку. Тот тоже внимательно послушал. Тогда они переглянулись, кивнули, вместе посмотрели на Вонку и хором радостно отрапортовали:
- Тикает!!
- Чудно! - довольно улыбнулся магнат. - Так я и думал! Именно этого я и ожидал!
- Чего вы ожидали, мистер Вонка? - удивился Чарли.
- Скоро узнаешь! - загадочно подмигнул мистер Вонка. - Со временем.
Он обменялся с Умпа-лумпами серией быстрых жестов и отпустил их, а сам уселся рядом с Эдвардом на диванчик.
- Скажи-ка, давно у тебя это? - указал он на его ножницы.
- Всегда. Меня таким сделали...
- Тебя таким сделали. Кто?
- Мой отец...
- Твой отец был врач?
- Нет... Изобретатель...
- Понятно, - подытожил Вилли Вонка и нахмурился. Он выглядел озабоченным.
Чарли переводил взгляд то на него, то на Эдварда, ничего не понимая.
- Эдвард... Так ты - машина? Ты - робот?! Вот это да!
- Робот?.. - растерялся Эдвард. - Я... я не знаю... - он вдруг почувствовал себя виноватым.
- Вот это мне и предстоит выяснить, - пробормотал себе под нос шоколадный магнат.
***
- Привет, Баккеты! Я дома! - это вернулся с работы папа. - О! Какой сюрприз - у нас гости! Добрый вечер, Вилли! Останетесь с нами ужинать?
- Если не прогоните, - сдержанно поклонился мистер Вонка.
- Да бросьте, Вилли! - рассмеялась миссис Баккет, накрывая на стол. - В нашем доме вы всегда желанный гость!
Дедушки и бабушки тоже стали рассаживаться вокруг стола.
Чарли подбежал к отцу:
- Пап, я хочу тебя кое-с кем познакомить. Это - Эдвард! Я нашёл его утром в снегу у ворот Фабрики, и мы с мистером Вонкой принесли его к нам греться. И ещё... Я прогулял сегодня школу.
- Привет, Эдвард! - папа протянул было ему ладонь, но при виде ножниц тут же её отдёрнул, изумлённо присвистнув. Эдвард расстроился окончательно. Он бестолково топтался в гостиной, готовый со стыда в очередной раз за этот день провалиться сквозь землю
Дедушка Джо выразительно взглянул на внука, и Чарли, схватив Эдварда под локоть, решительно усадил его за стол рядом с собой.
***
Это был самый обыкновенный семейный ужин. За столом тихо смеялись, болтая о том, о сём - о дневных хлопотах, о вечерних заботах, о планах на завтра. Эдвард видел, что этим людям очень хорошо друг с другом, они радовались каждой минуте, проведённой вместе в этом маленьком доме, в крохотной гостиной, под старым, уютным зелёным абажуром.
Миссис Баккет то и дело подкладывала на тарелку Эдварду что-нибудь вкусное, а он, стесняясь своей неловкости, почти ничего не ел. Он чувствовал на себе цепкий, пронзительно-синий изучающий взгляд мистера Вонки и не знал, куда от него спрятаться. Он, почему-то, с самого начала побаивался этого изящного безукоризненно-элегантного человека с ослепительной улыбкой…
***
И вот этот долгий-долгий день закончился.
- Чарли, спать пора! - напомнила мама. - Эдвард тоже, наверное, устал…
Папа поднялся из-за стола.
- Завтра я зайду к тебе в школу, Чарли, и поговорю с учителем. А теперь, сын, пойдём поможем нашему гостю расположиться на ночь!
Ему отдали раскладушку наверху, в комнатке Чарли, ласково пожелали спокойной ночи и оставили наедине с самим собой. Он был очень благодарен им всем за тепло и заботу. Ему хотелось сказать им что-нибудь хорошее, но кроме короткого "спасибо", ничего не придумывалось…
Когда в доме всё стихло, Эдвард по привычке подошёл к окну и долго неподвижно стоял так, погружённый в свои невесёлые мысли…
Этот мальчик сегодня назвал его "машиной". А ведь Эдвард никогда не задумывался, кто же он такой на самом деле. Да, он знал, что его создал изобретатель, но он так и не узнал, зачем. Он знал, что его сердце похоже на большие часы и что тело у него - механическое. Но это тело ощущало тепло и холод. Нечаянно раня себя ножницами, он чувствовал боль, а порез со временем рубцевался. Эдвард умел радоваться и огорчаться, он часто испытывал тоску, одиночество, страх, и - самое главное! - он умел любить. А ведь все эти чувства могут испытывать только по-настоящему живые существа! Да и отец всегда повторял ему: "Запомни хорошенько, Эдвард, ты - человек!"
***
Чарли удобно устроился на кухонном диванчике, но сон всё не шёл. Ну и денёк сегодня выдался: кому рассказать - не поверят! А, может, и не надо никому рассказывать? По крайней мере, пока… Чарли вспомнил, как удивились врачи Умпа-лумпы, осматривая гостя. Интересно, что же они, всё-таки, сказали мистеру Вонке, и о чём таком он догадывался? Ох, неспроста всё это, ох, неспроста!
Чарли перевернулся с боку на бок - спать ну совсем не хотелось!
Сверху не доносилось ни звука, кроме ритмичного негромкого пощёлкивания.
- Эдвард… - тихо позвал Чарли. - Ты спишь?..
- Нет... - так же тихо откликнулся Эдвард.
Чарли вскочил и поднялся к нему. Тот понуро стоял у окна, держа руки на весу, и железные "пальцы" его слегка шевелились.
- Послушай, а ты откуда пришёл? - спросил Чарли. - Ты ведь нездешний. Как ты попал в наш город?
Эдвард ответил не сразу. Он задумчиво пощёлкал ножницами.
- Я упал.
- С Луны свалился, что ли? Ты - из космоса?!
- Из космоса? Как это? - не понял Эдвард.
- Ну, космос это… - попробовал объяснить Чарли. - Там есть другие планеты, галактики, звёзды…
- Звёзды? Нет. Я не знаю… - он опустил голову. - Не знаю.
- Может быть, ты просто забыл? - Чарли решил, что его таинственный гость потерял память. А значит, надо помочь ему всё вспомнить. - Где ты раньше жил - ты это помнишь?
- Да. В большом доме…
- А что там ещё было?
- Там была гора. И сад. Там тепло. Много цветов и деревьев…
- И ты жил там со своей семьёй? - продолжал допытываться Чарли.
- Сначала у меня был отец… Он меня сделал.
- А потом?
- Потом его не стало.
В голове Чарли мелькнула догадка…
- А что у тебя с руками? У тебя когда-нибудь были обычные руки?
- Нет. Отец не успел меня закончить… Он хотел подарить мне руки на Рождество... Он мечтал, чтобы я был... как все...
- Ух, ты! Почти как Пиноккио! - восхитился Чарли.
- "Пиноккио"? - снова не понял Эдвард. - Что это?
- Не "что", а "кто"! Пиноккио - это ожившая деревянная кукла!
Эдвард внимательно взглянул на Чарли.
- Я не кукла, - твёрдо и очень серьёзно сказал он. - Я - человек.
- Ой... Прости... - смутился Чарли. - Прости, пожалуйста. Ты не обиделся?
Эдвард покачал головой и чуть улыбнулся.
Они немного помолчали, и Эдвард спросил:
- Чарли... Кто такой мистер Вонка?
- Как?! Ты не слыхал про мистера Вонку?! - изумился Чарли.
- Нет...
- Ну, ты даёшь! Это же самый знаменитый и самый великий кондитер в мире! Он построил эту Фабрику и делает самый вкусный на свете шоколад! Тебе здорово повезло, что ты попал именно к нам! Здесь столько всего удивительного! И если ты останешься у нас подольше...
- Чарли... - Эдвард сел рядом с ним на раскладушку. Его ножницы нервно подрагивали. - Я не могу остаться... Я должен уйти.
- Почему?
- Вы очень хорошие... Я не хочу быть вам обузой.
- Что?!.. - огорчился мальчишка. - Ты это о чём?! - ему всё больше нравился этот грустный механический человек. У Чарли были замечательные любящие родители, бабушки и дедушки, чудесный друг и учитель - мистер Вонка, и, наконец, целая Шоколадная Фабрика!.. Но Чарли был единственным ребёнком в семье, и ему очень не хватало сестры или брата. И он вдруг подумал, что именно о таком брате, или друге, он всегда мечтал.
Эдвард поднял свои руки:
- Видишь?.. Они очень опасны. Я могу случайно тебя поранить... Или даже... - тут он вздрогнул и сжался, словно припомнив что-то ужасное. - Я этого не хочу.
- Если дело только в ножницах, то всё это - пустяки! - горячо возразил Чарли. - Дедушка Джо говорит, что самое главное у человека внутри!
Эдвард встал и вернулся к окну. Ему стало страшно. За сто лет одиночества он только сейчас понял, как сильно истосковался по людям... Ох, если бы он мог остаться с ними навсегда! Только он понимал и другое: чем крепче к кому-нибудь привяжешься, тем больнее потом терять... Но в его сердце уже зародился крохотный и слабый росточек надежды - надежды на чудо.
Чарли подошёл к Эдварду и положил свою ладошку на его железную руку:
- Слушай, мне пришла в голову отличная мысль: а что, если всё рассказать мистеру Вонке? Знаешь, какой он умный? Он обязательно что-нибудь придумает! Я его попрошу, и он поможет!
- Мистер Вонка?..
- Да! - Чарли сиял. - Эдвард, ну, правда! Пожалуйста, не уходи!..
- Ты этого хочешь?..
- Конечно! Ну, как - остаёшься? Хотя бы, до Рождества!
- Спасибо, Чарли... - тихо сказал Эдвард и снова улыбнулся.
Чарли тоже засмеялся, дружески ткнул его кулачком в плечо и, счастливый, отправился к себе. "Завтра первым делом поговорю с мистером Вонкой!" - засыпая, подумал он.
***
Шоколадный магнат мистер Вилли Вонка бродил из угла в угол по своим апартаментам, тщетно пытаясь взять себя в руки.
Двадцать с лишним лет он создавал свою Шоколадную Империю. Он отдал этому делу всего себя без остатка. Он отказался от многих соблазнов мира, и всё - в пользу шоколада. Да, именно шоколад и стал его призванием и единственной настоящей страстью - ничего другого он даже знать не хотел. Он построил огромную Шоколадную Фабрику, укрылся ото всех за её монументальными надёжными стенами, и ему казалось, что он абсолютно счастлив. У него были Умпа-лумпы - смешные маленькие человечки из далёкой страны, его верные незаменимые помощники. Они скрашивали его одиночество песнями, заботились о нём, а он мог свободно творить, создавая всё новые, ещё более невероятные сорта шоколада. И всё шло своим чередом, размеренно и предсказуемо, и он думал, что так будет всегда. Так оно и было, пока в его жизни не появился Чарли.
Вилли не жаловал людей. Жизнь не раз давала ему повод разочароваться в них. Отец с самого детства пытался обтесать своенравного маленького Вилли, - он-де лучше знал, что должно интересовать его сына, а именно - стоматология. Вилли взбунтовался и ушёл в одиночное плаванье: он категорически не желал зависеть от чьих-либо мнений. Он нашёл себя в другом: исследовать разные сладости, изобретая новые рецепты и вкусы, было для него огромным наслаждением. И не меньшим наслаждением было думать, что именно он, Вилли Вонка, способен сделать жизнь людей слаще, а значит - счастливее! Но, став кондитером, будущий магнат с огорчением обнаружил, что люди не так уж и благодарны ему за сладкую жизнь! Более того - они без зазрения совести воровали всё, что плохо лежит, в том числе - его самые ценные, самые волшебные, ещё не воплощённые идеи... Это глубоко ранило его самолюбие и совсем не прибавляло желания сближаться с кем бы то ни было. И если все взрослые жизненные понятия и принципы закладываются в детстве, - думал Вилли, - то чему же могут научить детей такие взрослые?! Страшно подумать!
Но Чарли - это совсем другое дело! Чарли был счастливым исключением. В этом мальчике нет ни капли алчности и цинизма, он чист душой, он всё ещё верит в чудеса, и, вероятно, именно поэтому они с Вилли так отлично поладили. Магнат всем сердцем привязался к своему ученику. Он видел, как тот, буквально на лету, схватывает его науку, как быстро вникает во все тонкости кондитерского искусства... Их общение напоминало весёлую игру, и эта игра очень скоро переросла в чудесную дружбу, которая приносила немало радости и пользы им обоим. Чарли и его семья оказались именно теми людьми, с которыми Вилли больше не боялся быть самим собой. Теперь он был по-настоящему счастлив. И когда придёт время, он оставит юному Чарли Баккету всю свою кондитерскую Империю...
Магнат тяжело вздохнул. Впервые за последние два года его настроение никак нельзя было назвать шоколадным. События прошедшего дня внесли сумбур в его мысли и чувства, а он этого не любил. И причина определённо крылась в чужаке с ножницами. Ох, как не хотел он тащить его сюда, ну совершенно не хотел! Но Чарли... Его дорогой ученик редко просил о чём-то, но, если просил, Вилли просто не мог и не хотел ему отказывать.
Вот и сегодня... Добрый, доверчивый Чарли пожалел несчастного... Похвально! Но знает ли Чарли, откуда тот взялся? И главное - зачем? И почему он появился именно здесь, и как раз тогда, когда Вилли собрался запускать в производство совершенно новую рецептуру шоколада?
Но есть что-то ещё... Умпа-лумпы обнаружили, что найдёныш Чарли - мастерски сделанная механическая кукла. А вдруг в эту куклу вмонтировано какое-нибудь передающее устройство, и теперь...
- Ох, Господи! Господи ты, Боже мой, какой же я... болван!!! - ноги у Вилли подкосились, и он рухнул в кресло, сражённый страшной догадкой.
Робот... Робот-шпион, подосланный конкурентами... Они столько лет всеми способами безуспешно пытались проникнуть в его святая святых, и неужели им это удалось? Теперь им, возможно, известен каждый шаг, каждое слово, произнесённое на Фабрике... А это означает...
Вилли вскочил с кресла, до боли сдавив пальцами виски и борясь с приступом паники. Он едва подавлял желание без шляпы, прямо в халате и тапочках, сломя голову, мчаться к Баккетам...
- Спокойно, Вонка, спокойно...
Вилли несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Тихо... ещё тише... Сейчас к ним бежать нельзя: во-первых - глухая ночь, он насмерть перепугает стариков и Чарли... Во вторых - если кукла там, то конкуренты поймут, что их обнаружили, и вполне могут принять меры... Какие?.. Да какие угодно!.. Радикальные!! Они же могут причинить вред Чарли!.. Его дорогому Чарли!! Ножницами!!!
- Го-ос-поди... - застонал Вилли. - Только не это...
Стоп... Прекратить панику! Прекратить себя пугать! Это пока только догадки, не подтверждённые ничем...
Вилли усилием воли снова запихнул себя в кресло. Сначала нужно всё, как следует, проверить... Надо иметь выдержку, чтобы не вызвать лишних подозрений.
- Подумаешь - кукла... Всего лишь кукла... И чего я так переполошился?.. - бормотал магнат. - Но Чарли не в куклы надо играть! А то ещё, чего доброго, захочет стать кукольником, а не кондитером... А как же я?.. А как же Фабрика?!.. Ну, хорошо. За одну ночь, скорее всего, ничего страшного не случится, а вот завтра... Завтра первым делом поговорю с Чарли! - решил мистер Вонка.
***
Наутро, в отличном настроении, Чарли помчался к мистеру Вонке. Мальчишке не терпелось поскорее рассказать наставнику о ночном разговоре с гостем. В одном из коридоров они чуть не сшиблись: магнат шёл вприскочку и выглядел бледным и взволнованным. Он, видимо, тоже искал Чарли.
- Мистер Вонка!..
- Чарли!..
- ...нам нужно срочно поговорить!! - выпалили оба одновременно.
- Вы знаете, Эдвард... - начал Чарли.
- Да! Именно Эдвард! - перебил Вонка. - О нём-то у нас и пойдёт речь!
Чарли обрадовался. А мистер Вонка вдруг смутился. Снял, потом надел, потом снова снял цилиндр... Порисовал тростью на ковровой дорожке вензеля и виньетки... Постучал остроносым ботинком об пол... Открыл и закрыл рот. Вздохнул. Казалось, он колеблется, подбирая слова.
- Чарли, - осторожно начал Вонка, и они неспешно пошли по коридору. - Как ты считаешь, кто он такой? Что ты о нём знаешь?
- Кое-что знаю! - гордо улыбнулся Чарли. - Он рассказал мне.
- Да? Ну, и что же он тебе рассказал?
- Что он жил где-то, в тёплой стране, в большом доме на горе... Что у него был отец. Потом отец умер.
- И это всё?..
- Нет, не всё. Отец не успел сделать ему настоящие руки. Если бы он успел, то Эдвард стал бы, как все люди! Его отец об этом мечтал... Мистер Вонка! А вы смогли бы закончить Эдварда?
- Так... - Вонка склонил голову набок и внимательно посмотрел на Чарли. - Значит, ты понимаешь, что твой гость - не живой?
- Почему "не живой"? - удивился Чарли.
- Потому, что его создал изобретатель! Эдвард - машина! - объявил магнат.
- Нет, мистер Вонка... Он - не машина.
- Не машина? Но ведь ты сам вчера так сказал...
- Да, я так сначала подумал. Но теперь я так не думаю.
- Почему же?
- Потому что, Эдвард умеет плакать. Умеет улыбаться! Ему бывает грустно. Он - настоящий!
- Чарли... - мистер Вонка покачал головой. - Чарли, Чарли... Ты добрый, хороший, чуткий мальчик... Ты веришь всему, что видишь... Ты веришь в сказку. И это замечательно! Именно этим ты мне и нравишься. Но! - магнат остановился и поднял палец. - Изображать улыбку - ещё не значит быть настоящим! Смеяться могут и куклы - достаточно вставить внутрь соответствующий несложный механизм. Я сам их делал, если ты помнишь...
- Помню, мистер Вонка...
- Так вот...
- Но Эдвард - совсем другое! - перебил Чарли. - Он живой!
- Мой мальчик, это иллюзия!
- Вы уверены?
-Абсолютно! Его сердце - это большие самозаводящиеся часы. Электрический разряд приводит их в движение, а аккумуляторные батареи неизвестного типа питают его мозг. Умпа-лумпы не ошибаются, дорогой мой!
Чарли немного подумал, и сказал:
- Мистер Вонка, для меня это совершенно не важно!..
- А для меня важно! Ты подумал, что может случиться, если внутри него произойдёт короткое замыкание?
- Он может сломаться.
- А ты знаешь, дорогой мой, как ведут себя испорченные машины и сломанные куклы? Они начинают всё делать не так! Они становятся опасными!
- Но ведь Умпа-лумпы смогут его починить?
- Теоретически да... Но зачем? Какая от него польза?
Чарли слушал наставника и не верил своим ушам. Он не понимал, за что мистер Вонка так невзлюбил Эдварда. Чарли посмотрел прямо в синие глаза учителя:
- Мистер Вонка, а какой смысл в шоколаде? А какая польза от друзей? Каким бы ни был Эдвард, он - живой, и он - мой друг. Я ему нужен. И я его не брошу!
- А... а меня?..
Но Чарли огорчённо развернулся и зашагал прочь.
Шоколадный магнат был обескуражен. С него моментально слетела вся его напускная ирония, и он бросился вслед за Чарли.
- Погоди, я же не всё тебе сказал! Чарли, послушай меня, пожалуйста!
Чарли остановился.
Вилли Вонка взял его за плечо, развернул к себе и присел так, чтобы видеть его глаза.
- Дорогой мой... Послушай... Я не хотел говорить тебе, но... Вчера я подумал... А вдруг его к нам подослал кто-то из недоброжелателей, чтобы... Ну, чтобы выведать наши секреты? Так ведь уже не раз бывало. Однажды мне даже пришлось закрыть Фабрику! Навсегда! Надолго! Раньше я мог бы начать всё сначала, но теперь, когда у меня есть ты... Я стал уязвим, Чарли... И моё слабое место - это ты... Они знают, что ради тебя, ради твоей безопасности я пойду на всё... А у него - эти ужасные ножницы... Я очень боюсь... - и Вилли потупился. - Ты простишь меня за то, что я тут наплёл?
- Так вы боитесь, что в Эдварда кто-то вмонтировал телекамеру, и он передаёт всё, что видит? И что он может причинить вред мне, чтобы отнять у вас Фабрику?!
- Не у меня, Чарли... У нас. У нас с тобой...
Чарли вдруг всё понял, и у него отлегло от сердца. Он больше не мог сердиться.
- Мистер Вонка! Подумайте: если Умпа-лумпы сразу разобрались, как устроен Эдвард, неужели они бы не почуяли, что с ним что-то не так? Ведь Умпа-лумпы не ошибаются! - хитро прищурился Чарли и выжидательно взглянул на магната.
Тот сначала нахмурился, что-то соображая, потом его глаза округлились, а брови подпрыгнули до самой чёлки.
- Чарли... Дорогой мой... - прошептал Вилли. - Ты - гений... А я - дважды болван! И как же я сам до этого не додумался?! - он облегчённо рассмеялся и снова серьёзно поднял палец. - Но, тем не менее, мы с тобой, всё равно, должны его, как следует, изучить - чует моё сердце, что всё не так уж просто!
- Так значит, вы поможете Эдварду? - просиял Чарли.
- Ну, раз уж ты просишь... - развёл руками великий кондитер.
Чарли подпрыгнул от радости, завертелся волчком и с воплем "Спасибо, мистер Вонка!" бросился на шею своему учителю. И вприпрыжку помчался в школу.
Мистер Вонка ошалело посмотрел ему вслед, покачал головой и широко улыбнулся:
- Надо же... Какое неожиданно славное утро!
***
Взволнованный ночным разговором, Эдвард простоял у окна до утра. Он не видел и не слышал, что происходит вокруг. Он погрузился в себя и слушал, как сильно вдруг стало биться в груди его механическое сердце. Последний раз оно билось так сильно лет сто назад, в маленьком городке у подножья холма... Тогда он был юн и неопытен и думал, что мир изнутри так же прекрасен, как и снаружи... Тогда жизнь впервые вырвала его из привычного молчаливого сумрака старого замка и бросила в бурный и яркий поток человеческих чувств и страстей... И этот поток подхватил его и понёс незнамо куда, а он доверился ему чересчур безоглядно, не подозревая, какие испытания ждут его впереди... Позже он обнаружил, что жить среди людей не так-то просто. Он тогда не знал, что их приветливые улыбки и уверения в дружбе вовсе не означают самой дружбы. У него совсем не было времени постичь эти тонкости, и он совершил тогда много ошибок, которых люди ему не простили.
Нет, Эдвард на них не сердился. Он вообще не умел сердиться долго. Он просто навсегда исчез из их жизни. Сейчас он знает, что иначе и быть не могло: он оказался слишком не похожим на них - он слишком другой, слишком прямой и открытый, а это часто раздражает... С тех пор он многое понял, он стал мудрее, сильнее, но тогда... Тогда ему было больно. Невыносимо больно. И ещё очень долго он не способен был чувствовать ничего, кроме боли, денно и нощно терзающей его душу, рвущей его сердце на части. Временами боль становилась такой мучительной, что однажды ночью он попытался остановить свои часы... Жить он остался лишь потому, что его железные острые "пальцы" не сумели схватить и повернуть вспять маленький ключик на левом плече...
Со временем он примирился с болью, даже привык к ней, научился её не замечать. Эдвард вспомнил, что у него есть дом, где он родился, и что в этом доме у него есть друзья: медный дракон, примостившийся на дымоходе, гаргульи, химеры и гранитные кошки на крыше, и молчаливый каменный призрак в холле у лестницы... Ещё у него был сад, а в нём - олени и страусы, белки и лебеди, единороги и змеи, созданные его ножницами из зелёных кустов остролиста... Нет, всё-таки он был не один...
И было ещё кое-что, чему Эдвард не мог дать объяснения. Время от времени он находил наверху огромные прозрачные глыбы чистого арктического льда... Он не знал, откуда этот лёд, но он точно знал, что с ним делать. Эдвард помнил то злосчастное Рождество, когда вырезал свою первую ледяную статую. В ту ночь Она танцевала под снегом, летящим из-под его ножниц, под снегом, сотворённым его руками...
И ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть это вновь. Его быстрые железные пальцы сами потянулись ко льду, высекая из него навеки застывший в памяти образ. И снова, и снова... И тогда в мире шёл снег...
И боль притупилась, утихла, и сердце Эдварда успокоилось. Оно больше не рвалось из груди, а тихо и ровно стучало, отмеряя годы, часы и минуты вечности - тик-так, тик-так... тик-так... И Эдварду стало казаться, что в его жизни больше ничего никогда не случится... Но если бы он знал тогда, как он ошибался!
***
- Ну-с, и как наше самочувствие?!
Весёлый голос, неожиданно громыхнувший над самым ухом, заставил Эдварда вздрогнуть и резко развернуться. Ножницы свистнули и, начисто срезав набалдашник стеклянной трости мистера Вонки, повисли в каком-нибудь миллиметре от груди шоколадного магната. Тот еле успел отпрянуть, громко втянув воздух сквозь стиснутые зубы. Какое-то время эти двое стояли, немо таращась друг на друга.
- Т...ты... только что... чуть м... меня... не у... убил, ч-челодой моловек... - заикаясь, выдавил из себя насмерть перепуганный кондитер.
Несчастный Эдвард готов был сам себе надавать пощёчин. Он переводил расширенные от ужаса глаза с мистера Вонки на обезглавленную трость.
Вилли проследил за его взглядом и ахнул:
- Моя трость... Это же была моя любимая трость!..
- Простите... - едва слышно пролепетал Эдвард, прижимая к груди трясущиеся руки... В панике он шагнул к магнату. - Простите меня... Я не хотел... Я...
- Стой там! - оборвал его тот. - Стой, где стоишь!
Эдвард обречённо замер. Ну, почему?.. Ну, почему он всё портит?! Он всегда и всё портит! Всю свою бестолковую жизнь...
Мистер Вонка медленно выдохнул. Присев, подобрал с пола отсечённый набалдашник и внимательно оглядел срезы. Приставил одно к другому. Разнял. Срезы были идеально гладкими!
Вонка снизу вверх посмотрел на Эдварда. В синих глазах кондитера зажглись яркие, чуть безумные огоньки:
- Потрясающе! Это же просто потрясающе!..
- Что?.. - снова испугался Эдвард.
- Так-так-так... Минуточку... Одну минуточку...
Вскочив, Вилли отбросил в сторону обломки трости и подлетел к Эдварду. Тот попятился.
- Не бойся, - неожиданно мягко сказал мистер Вонка. - Не бойся. Всё хорошо.
Он осторожно взял его за руку, поднёс ножницы к глазам, провёл пальцами по широкой сверкающей поверхности лезвий. Отступив на шаг, окинул взглядом его всего, приподнял его лицо за подбородок, и пристально посмотрел в глаза. Эдварду показалось, что взгляд мистера Вонки прожёг его до самого сердца. Наконец, шоколадный магнат отстранился. Его лицо стало очень серьёзным. Он немного помолчал, потом кивнул.
- Ну-ка, пойдём, дорогой мой! - и, подхватив Эдварда под локоть, вихрем повлёк его за собой, куда-то в неизвестность...
***
Чарли сидел, как на иголках! Нет, он внимательно смотрел на учителя и честно старался слушать урок, но его мысли всё время упрямо вертелись вокруг ножниц, возвращая его домой, на Фабрику. Надо будет обязательно сделать ещё одну рождественскую открытку - для Эдварда! Интересно, что там сейчас творится, что делает его новый друг и чем занят мистер Вонка? Чарли никак не мог дождаться окончания занятий. Ему очень хотелось поскорее обрадовать Эдварда замечательной новостью: мистер Вонка поможет ему! По крайней мере, попытается. К тому же, сегодня - пятница, впереди - целых два выходных, и Чарли сможет целиком и полностью посвятить их Эдварду!
Наконец, звонок с последнего урока прямо-таки сдул его с места. Чарли ворвался в дом с криком:
- Эдвард! Получилось! Он согласен!.. - и остановился в недоумении. - Мама... Дедушка Джо... А где...?
- Вот... - дедушка протянул внуку прозрачную трость и отбитый набалдашник. - Это забыл здесь мистер Вонка.
Припомнив свой ночной разговор с Эдвардом, Чарли перепугался.
- Что случилось?.. Где он?!
- Не могу сказать точно, - развёл руками дедушка, - но он ушёл ещё утром. С мистером Вонкой.
Чарли схватил обломки трости и помчался на поиски. Но Фабрика слишком огромна - и за день не обойти!
- Во, дурак! - хлопнул себя по лбу мальчишка. - Лифт!
Чарли свернул в один из коридоров, взлетел по эскалатору на круглую площадку парящей в воздухе станции и нажал кнопку вызова. "Дзын-нь!" - прозрачные двери лифта раздвинулись, приглашая внутрь.
Чарли заколебался. Он знал, как управлять стеклянным лифтом, но он ещё ни разу не ездил на нём один, - только с мистером Вонкой.
Однако, выбора не было. Он ступил в кабину и стал перебирать надписи у кнопок, соображая, куда же, всё-таки, мог потащить Эдварда взбалмошный кондитер... Наконец, ничего не придумав, Чарли ткнул пальцем в кнопку "Обзор". Двери со звоном захлопнулись, лифт резко стартовал, как всегда, впечатав пассажира в стенку, и помчался по сложной, одному ему известной траектории.
Чарли смотрел на трость учителя, теряясь в догадках, что же случилось в его отсутствие... Может, ножницы Эдварда вышли из-под контроля и натворили чего-нибудь?.. Сила и точность удара у них отменная - трость шоколадного магната была отлита из прочнейшего алмазного стекла, и её невозможно было просто так ни разбить, ни сломать!..
- Хоть бы мистер Вонка не рассердился и не передумал! - вот чего всерьёз опасался Чарли.
***
- Мы на месте! - кондитер распахнул высокую двустворчатую металлическую дверь, и Эдвард в нерешительности остановился. Перед глазами у него всё ещё мелькали бесчисленные коридоры Фабрики, - поворот вправо, поворот влево, лестница вниз, лестница вверх, и снова - коридоры, спуски, подъёмы... Но теперь... На секунду ему даже показалось, что он вдруг каким-то чудом вернулся домой.
- Ну, смелее! Чего же ты? - Мистер Вонка подтолкнул его вперёд и захлопнул дверь.
Огромный алюминиевый зал был битком набит механизмами, а между ними, облачённые в серебряные комбинезоны, деловито сновали уже знакомые маленькие люди.
"Умпа-лумпы, - припомнил Эдвард. - Чарли назвал их Умпа-лумпами."
Глаза Эдварда разгорелись. Он почти сразу позабыл о своих страхах.
- Что это?..
- Ничего особенного, - бросил на ходу мистер Вонка. - Обычная мастерская! Здесь мы чиним вышедшие из строя машины. Всем механизмам время от времени нужны профилактика и ремонт. Да!
Эдвард приблизился к одной из машин в углу. Это был большой, в человеческий рост, алюминиевый шар на четырёх подпорках, из которого, словно щупальца, свисали толстые рифлёные шланги.
- Миксер... - сказал Эдвард и улыбнулся, осторожно дотронувшись ножницами до пыльного бока. - Здравствуй...
Вонка фыркнул.
- Это шоколадомешалка! - поправил он. - Она устарела. Теперь вместо неё работает водопад. Мы пока не решили, что с ней делать, - и магнат покосился на Эдварда. - Скорей всего, мои механики разберут её на запчасти! Этим рано или поздно заканчивают все механизмы!
Эдвард оробел, а Вонка снова спросил, как ни в чём не бывало:
- Ты что-нибудь смыслишь в механизмах?
- Я не знаю... У отца их было много. Он их изобретал.
- И какими же они были? Что делали?
- Разными... Одни готовили еду. Другие... - Эдвард взглянул на свои руки и умолк.
- А что делал ты?
- Стриг кусты и деревья... - едва слышно прошептал он.
- Как интересно! И с машиной поздоровался... - вполголоса произнёс кондитер и странно хихикнул. Эдварду снова стало не по себе. А мистер Вонка кивнул одному Умпа-лумпе и потащил Эдварда вперёд, ворча:
- Если он, вот так, будет здороваться с каждой железкой, то мы никогда ничего не успеем!
Они остановились посреди зала, перед высоким металлическим столом с чёрным матовым покрытием. Над столом тяжело нависал черный квадратный колпак. Эдвард не знал, что это за агрегат, и для чего он предназначен. Ему казалось, что сейчас произойдёт нечто ужасное.
- Ложись! - велел мистер Вонка, и вокруг засуетились вездесущие Умпа-лумпы с такими суровыми, сосредоточенными лицами, что сердце Эдварда ёкнуло и куда-то провалилось. Ему захотелось бежать отсюда, но рука кондитера крепко держала его выше локтя и неуклонно подталкивала к столу.
- Ложись же! - похоже, магнат начинал сердиться.
Эдвард послушно лёг. Его трясло.
- Расслабьтесь, не дрожите! Спокойнее лежите! - хором сказали Умпа-лумпы, ловко фиксируя его гремящие ножницы, ноги и голову на поверхности стола, а он, не отрываясь,смотрел на мистера Вонку, как кролик на удава.
- Вы хотите меня... разобрать?..
Вонка уставился на него и снова жутковато улыбнулся:
- Хм, хорошая идея... Я об этом непременно подумаю! На досуге! - пообещал магнат и добавил уже совершенно серьёзно. - А ну-ка, прекрати трястись, иначе у нас ничего хорошего не получится! Начали!
Чёрный колпак зажужжал и медленно, очень медленно стал опускаться. Он опускался всё ниже, пока целиком не накрыл стол. Эдвард остался один в кромешной тьме, ни жив, ни мёртв от ужаса. Такого с ним ещё не бывало. Он хорошо помнил момент своего рождения. Помнил мягкий свет от лампы, улыбку и первые негромкие слова отца: "С возвращением, Эдвард, дорогой мой мальчик".
В момент рождения у него уже было туловище и руки, но не было ног. Вернее, ноги были, просто их ещё нужно было приладить к телу. И отец продолжал работу, копаясь в его внутренностях, что-то настраивая и подкручивая, при этом ласково с ним разговаривал, шутил и рассказывал разные разности... Нет, тогда всё было по-другому. Тогда он ничего не боялся.
Синевато-белый луч, сверкнув над головой, ударил по глазам, и заскользил вниз.
"Началось... Это расплата за то, что я натворил... - подумал Эдвард. - Я снова всё испортил... Я чуть не убил мистера Вонку... Чарли, где же ты?.."
Сейчас этот луч расплавит его, разрежет пополам, и всё закончится... Скорей бы... Он замер, ожидая боли.
Но луч оказался холодным. Прошла минута, а ничего ужасного так и не произошло. Луч тихо дополз до его ступней и погас. Колпак зажужжал громче и поднялся. Снова стало светло. Умпа-лумпы отстегнули захваты, отпуская Эдварда на свободу. Тот, ничего не понимая, продолжал лежать.
- Э-эй! Юноша! - раздался насмешливый голос мистера Вонки. - С добрым утром!
***
Облетая Фабрику в третий раз, Чарли разволновался не на шутку: Эдвард и мистер Вонка как в воду канули! Он уже хотел возвращаться на станцию, когда в кабине вдруг громко щёлкнуло, и откуда-то с потолка раздался сердитый голос:
- Эй, вы что там, с ума посходили? Кого это черти носят по Фабрике?!
- Мистер Вонка!!! - завопил Чарли. - Мистер Вонка, вы где?!
- Чарли?! - удивился голос. - Ты что это там за гонки устроил? Кто тебе разрешил брать лифт?!
- Простите, мистер Вонка, но я вас ищу! Где вы?!
- Что значит, "где"? - возмутился голос. - В мастерской, разумеется! На минус третьем уровне!
Ну конечно! Как же он забыл про мастерскую?! Чарли нашёл нужную кнопку, лифт качнулся, резко меняя направление, провалился в какой-то люк, влетел в подсвеченную синими огнями шахту и через мгновение затормозил у знакомой металлической двери.
Вилли Вонка ползал на четвереньках по расстеленным на полу огромным листам бумаги, внимательно изучая их содержимое, и вид у него был очень довольный. Рядом, похожий на старый сломанный зонтик, столбычил Эдвард. Чарли бросился к ним.
- Вот вы где! А я вас обыскался... Что случилось?
Эдвард засеменил ему навстречу.
- Чарли!.. Ты пришёл...
Магнат рассеянно вскинул глаза:
- Что ты имеешь в виду?
- Понимаете, я прихожу домой, и вижу вот это, - Чарли протянул ему набалдашник и трость.
- Ах, это... - кондитер снова погрузился в свои бумаги.
- Это я виноват... - признался Эдвард. - Я не сдержался...
Похоже, опасения Чарли оправдались.
- Он не нарочно, мистер Вонка! Я уверен, что не нарочно! - горячо заговорил мальчуган. - Не сердитесь на Эдварда! Ну, пожалуйста! Мы починим вашу трость!
- Да Бог с ней, с тростью! Отдам её Умпа-лумпам - они починят. Ты лучше полюбуйся на это! - кондитер приподнял с пола один из бумажных листов. - Какая красота!
- А что это?
- Смотри сам! - хихикнул мистер Вонка. - Узнаёшь?
На листе в полный рост отпечаталась человеческая фигура.
- Видишь? - палец кондитера коснулся изображения. - Сердце... Мозг... Несущие конструкции... Шарниры... Маховики и поршни... Система энергообмена... И, наконец... э... конечности!
- Вот это да!!! - восхитился Чарли и посмотрел на Эдварда. Тот смущённо моргнул.
Вонка сиял, как именинник.
- Так-то, мой мальчик! У нас теперь есть детальный "портрет" твоего приятеля! Красиво, не правда ли? - и заговорщицки подмигнул ученику: - Похоже, ты был прав: Умпа-лумпы не ошибаются! Ну-с, на сегодня хватит! Можешь забирать своего... гм... друга и делать с ним, что хочешь. Только, ради всего святого, не трогайте лифт!!!
***
- Ну, рассказывай скорее! - потребовал Чарли. - Что он тебе сказал?
- Ничего... - Эдвард топал по коридору рядом с Чарли и медленно приходил в себя. Он пощёлкал ножницами, собираясь с духом, и вдруг сказал:
- Чарли, я его боюсь...
- Кого? - не понял Чарли. - Мистера Вонку?!
- Да...
Мальчишка остановился и тревожно оглядел друга. Вид у того был измученный.
- Эдвард, прошу тебя, расскажи мне, наконец, что там у вас стряслось? - взмолился Чарли. - Я ведь утром с ним говорил, и он согласился тебе помочь! Что-то пошло не так?
- Я сам во всём виноват... Я не заметил, как он подошёл...
И Эдвард выложил всё, без утайки, как есть - от начала и до конца.
- ...Теперь мистер Вонка разберёт меня на части. Как и обещал... - печально закончил он свой рассказ и вздрогнул.
Тут Чарли не выдержал и расхохотался:
- Эдвард, глупый! Ты всё не так понял! Успокойся, дружище! Это у мистера Вонки юмор такой, не обращай внимания!
- Юмор?..
- Ну да! Шутка! Он - большой любитель пошутить. Знал бы ты, как я с ним познакомился в позапрошлом году - это был целый аттракцион!
- Аттракци... Что это было?..
- Аттракцион "Игра на выживание"! Я тебе потом обязательно расскажу. - Чарли снова прыснул, припомнив свой самый первый визит на Фабрику. - Ты только не бойся, Эдвард, никто тебя на запчасти разбирать не будет! Особенно - мистер Вонка!
- Правда?..
- Конечно!
- Тогда почему он это сказал?..
- Да просто ради смеха!
- Зачем?..
Чарли удивился: как можно не знать таких элементарных вещей?!
- Ну, понимаешь, люди часто говорят друг другу разные глупости. Чтобы посмеяться!
- Какие глупости?..
- Ну, например... - Чарли задумался. - У тебя шнурок развязался!
- У меня?.. - растерялся Эдвард и посмотрел на свои ноги. - У меня нет шнурков...
- Правильно! В этом весь фокус! Когда забываешь, что у тебя нет шнурков, и наклоняешься, чтобы их завязать - это смешно. Это называется "шутка"!
- А "разобрать на запчасти" - это смешно?
- Вообще-то, не очень, тут ты прав, - сказал Чарли. - Шутка явно не удалась. Оно и понятно: вы же здоровски перепугали друг друга!
- А этот стол с колпаком - тоже шутка?
- Нет, это уже не шутка. Мистеру Вонке на полном серьёзе нужно было узнать, как ты устроен изнутри, чтобы разобраться в твоей конструкции. Для этого он поместил тебя в специальный сканер, - стал объяснять Чарли. - Иначе он не сможет тебя закончить. Ну, понял теперь?..
- Да... Кажется...
Эдвард почти совсем успокоился. Как хорошо, что у него есть друг, который всё так понятно ему объяснил!
- А ещё я боялся, что ты не придёшь... - признался Эдвард.
- Э-э, нет, об этом даже не мечтай! - замотал головой Чарли и, шутя, погрозил пальцем. - Ты от меня так просто не отделаешься: за тобой нужен глаз да глаз!
- Я не хочу от тебя отделываться... - улыбнулся Эдвард.
- А вот это - отличная новость! - обрадовался мальчишка и хлопнул его по плечу. - Слушай, до ужина ещё куча времени, а потом - целых два выходных. Ты домой очень хочешь? Я - нет! Пойдём, я покажу тебе Фабрику!..
- Пойдём! - согласился Эдвард.
Внезапно у него появилось удивительное чувство. Ничего подобного он раньше никогда не испытывал. В глубине его души, как в океане, вдруг закипела и стала подниматься большая волна, только волна эта была не холодной и синей, а золотой и очень тёплой. Она поднималась всё выше, распирая изнутри грудную клетку и щекоча сердце миллионами солнечных пузырьков... Это было непривычно, жутковато и... весело! Эдварду вдруг захотелось сделать что-нибудь озорное, его губы раздвинулись в широкой улыбке, и он, неожиданно для себя самого, произнёс:
- Чарли... У тебя... шнурок развязался!..
Чарли замер, отвесив челюсть, обернулся к нему, потом, ударив себя ладонями по коленкам, радостно завопил:
- Дружище! У нас получилось! Какой же ты молодчина! Ур-ра!!!
И тут в груди Эдварда словно что-то лопнуло, и горячая волна веселья вырвалась на свободу. Она захлестнула его и покатилась бесконечными лабиринтами фабричных коридоров, разбрызгивая вокруг солнечные зайчики и бесследно смывая остатки сегодняшних тревог и потрясений. Дыхание механического человека сбилось, и в горле вдруг родились совершенно новые звуки - тихие, лёгкие, прерывистые... И это тоже оказалось неожиданно и очень приятно! В ту минуту изумлённый Эдвард даже не вспомнил о том, что это волшебное ощущение называется простым словом "смех", но он, действительно, смеялся! Смеялся впервые в жизни...
***
По полученным сканам деловитые Умпа-лумпы моментально спроворили подробные чертежи, и мистер Вонка, отпустив Чарли и Эдварда, с присущим ему любопытством зарылся в бумаги. Чарли был прав: никаких "жучков" и скрытых телекамер внутри куклы не оказалось. Да и в том, что предстало перед пытливым взглядом кондитера, в общем, не было ничего необычного... Вилли неплохо разбирался в механике, ведь все машины на Фабрике были созданы при его личном участии, и сейчас он видел обыкновенные детали, собранные в очень крепкий, спаянный на совесть, но, скажем прямо, довольно несуразный агрегат.
Дело в том, что все изобретённые Вонкой механизмы были для чего-то предназначены, - каждая машина, каждый автомат выполнял строго определённые задачи, чётко следуя заложенной в него программе. В фабричных машинах не было ничего лишнего, ни одной бесполезной детали. Но здесь...
Нет, учёный, сделавший Эдварда, определённо, был сумасшедшим! Ну, кому ещё могло взбрести в голову сотворить подобный человекообразный механизм, который и приткнуть-то было некуда! Подумать только - руки-ножницы! Более неподходящей формы для конечностей просто быть не может - это и непрактично, и опасно! А что эти "умелые ручки" сегодня сделали с тростью? И вообще, для чего такие секаторы обыкновенной кукле? Непонятно. Совершенно непонятно!
Но была во всём этом некая странность. Магнат оторвался от чертежей и откинулся на спинку лёгкого вертящегося кресла, беспокойно барабаня пальцами по алюминиевым подлокотникам. То, что он видел, детально вычерченным на бумаге, никак не вязалось с тем, что он видел вживе. Ему вдруг вспомнилось бледное, изрезанное шрамами, перепуганное лицо Эдварда. Откуда у него эти шрамы? Понятно, от ножниц, откуда же ещё? И... Вилли мог бы поклясться, что некоторые из них были совершенно свежими! Имитация? А этот его сегодняшний страх, этот животный ужас? Если и это имитация, то, до жути, правдоподобная!
И ещё Вилли не давали покоя его глаза - его широко распахнутые блестящие тёмные глаза... Они были совершенно не похожи на застывшие стеклянные глаза мёртвой куклы. Нет, это были глаза... бездомной собаки.
Вилли тряхнул головой, отгоняя наваждение. Да что же это такое?!
Что-то у него в последнее время расшатались нервы. Это уже перебор... Это неправильно.
Магнат резко отодвинул чертежи и поднялся. Рука машинально пошарила вокруг в поисках трости.
- Тьфу ты!.. - Вонка рассердился окончательно. Нет, так нельзя. Нужно отвлечься. Расслабиться. Погулять перед ужином. Подумать о чём-нибудь приятном. Словом, привести себя в порядок.
- Чертежи, прошу не убирать! Я ещё вернусь! - велел он ассистенту Умпа-лумпе, нахлобучил шляпу на самые глаза и, заложив руки за спину, быстрым шагом вышел из мастерской.
***
- ...И тут - представляешь?! - Чарли возбуждённо подпрыгнул и взмахнул руками. - Августус с размаху ка-ак плюхнется прямо в шоколад! Река чуть из берегов не вышла! Мы все перепугались - он же, оказывается, плавать не умеет, а там ещё рядом огромные такие трубы висят... Ну, понятно, Августусом трубу и заткнуло...
- Он такой толстый?..
- Толстенный! Как арбуз! Вот такой. - Чарли, надув щёки и выпучив глаза, изобразил Августуса Глупа. - Он же всё время ест!.. А Умпа-лумпы тут же о нём дразнилку сочинили - это у них здорово получается, песни из них так и выскакивают!..
Всё ещё тихонько посмеиваясь, Эдвард ловил каждое слово друга, и ему было удивительно тепло и спокойно. Он давно не чувствовал себя таким счастливым - только однажды, да и то очень недолго. Теперь же, рядом с Чарли, всё становилось легко и просто. Эдвард был несказанно благодарен этому мальчику, ведь ещё никто и никогда раньше так с ним не разговаривал.
- А что потом стало с Августусом?..
- Да ничего страшного! - махнул рукой Чарли. - Мистер Вонка сказал, что из него получился большой "клубничный августовский глуп в шоколадной глазури".
- Августовский... кто?.. - переспросил Эдвард.
- Ну, когда его высосало из реки, то прокачало сквозь трубы и окунуло в клубничный джем. Умпа-лумпы его потом отловили в цехе глазури, и на Августусе, как на "Марсе", уже был толстый-толстый слой шоколада!
Эдвард неуверенно улыбнулся, слегка пошевелил ножницами, что-то соображая: он понятия не имел, что такое "Марс". Потом осторожно спросил:
- Чарли... Объясни, куда, всё-таки упал Августус?..
Мальчишка посмотрел на Эдварда: у того было такое уморительно-серьёзное лицо, что Чарли снова звонко рассмеялся.
- Погоди, сейчас сам всё увидишь!
Они гуляли по Фабрике уже несколько часов, но, в буквальном смысле, самое вкусное Чарли приберёг "на десерт".
- Закрой глаза и давай руку! - велел он. - И не подглядывай!
- Руку?.. - забеспокоился Эдвард. - Чарли, может, не... Не надо?..
- Не бойся! Это сюрприз. Давай руку...
Эдвард с сомнением оглядел свои ножницы, но Чарли уже сам крепко взял его повыше кисти:
- А теперь - закрывай глаза, и идём.
Тот вздохнул и послушно зажмурился. Сделал маленький шажок... Э, до чего же неудобно так ходить! А рука Чарли не отпускала, вела вперёд, поддерживала, и голос подсказывал:
- Осторожно - ступенька. Не спеши... Теперь - ногу повыше! Перешагивай... Вот так...
Пол под ногами стал неровным и мягким. Эдвард даже споткнулся разок-другой, но продолжал так же доверчиво, хоть и слегка волнуясь, идти за Чарли. Наконец, тот остановился, отпустил его руку, хлопнул в ладоши и скомандовал:
- Открывай!
Яркий, но мягкий свет хлынул отовсюду. Эдвард, ахнув, застыл на месте: перед ним, обрамленная изумрудными берегами, катила густые коричневые воды небольшая река. Чуть выше по течению шумел такой же коричневый пенный водопад. На том берегу в пушистых ладонях зелёной лощинки уютно прикорнул махонький домик Чарли. И прямо у берега покачивалась на волнах огромная розовая лодка - лодка из вчерашней фантазии Эдварда!..
- Ну, как? - Чарли весь светился от гордости. - Нравится?
Он ответил не сразу - от восторга слова застряли в горле... Какое-то время Эдвард мог лишь заворожённо и молча смотреть на это великолепие... И как это раньше он ничего вокруг не замечал?.. Он долго не мог прийти в себя. Наконец, выдохнув, прошептал:
- Как красиво...
- Да! Здесь очень красиво!.. - подтвердил Чарли, невольно копируя интонации мистера Вонки. - Вот это и есть та самая знаменитая река, - уже своим обычным тоном добавил он. - В неё и свалился Глуп.
- Ты ведь сказал, что он упал в шоколад?..
- Эдвард, так это и есть шоколад! Целая река шоколада! Ты же вчера его пил, помнишь?!
Но вниманием Эдварда завладела лодка.
Он дотронулся до прозрачного малинового борта и обернулся к Чарли.
- А я уже видел её...
- Когда это?
- Вчера... Когда у вас согрелся и закрыл глаза...
- Ничего себе! Ты видишь вещие сны?! - удивился Чарли.
- Вещие?.. Как это?
- Это когда снится то, чего ещё не произошло, но может произойти.
- Нет... Такого раньше не было. Я не умею спать, как люди...
- Это всё шоколад! - заключил Чарли. - Это он на тебя так действует. Я всегда подозревал, что мистер Вонка - настоящий волшебник! У него даже шоколад волшебный, не говоря уж о других вещах! Взять хоть лодку: она - из леденцового стекла. Она не тает. Нетающий вечный леденец - изобретение мистера Вонки!
- Так она сладкая?..
- Конечно! И съедобная! И весь этот сад - траву, цветы и деревья тоже можно есть! Ты не поверишь, но все это растёт само! - продолжал Чарли. - Это тоже мистер Вонка придумал: конфеты, из которых вырастают деревья! Хочешь, съешь её, как конфету, а хочешь - вырасти себе из неё что-нибудь... Цветок, куст или дерево. Правда, здорово? - Чарли сорвал с ветки ближайшего деревца маленький красный плод и протянул Эдварду. - Попробуй: вишня, засахаренная в красном вине. Без косточки!
Эдвард даже глаза прикрыл от удовольствия. Это оказалось потрясающе вкусно!
- А... Можно ещё?.. - робко попросил он.
- Да ты сластёна, оказывается! - засмеялся Чарли. - Нет уж, пока хватит. Вдруг ты у меня окосеешь, и что тогда будет?.. Смотри-ка, - он указал на другой берег, - там работают садовники! Похоже, они посадили такую вот растущую карамельку. Интересно, что из неё вырастет на этот раз? Пойдём, ты должен это увидеть!..
Да, Чарли был прав, говоря что на Фабрике полно чудес. И за каждым поворотом их становилось всё больше и больше! Он снова схватил Эдварда за руку и по заросшему травой мостику потащил на противоположный берег реки, туда, где трудилось трое Умпа-лумпов.
Один только что закопал что-то в рыхлую почву, другой притащил длинный ярко-жёлтый шланг и махнул третьему. Третий повернул большой блестящий вентиль на помпе, но вентиль, кажется, заело. Третий неразборчиво ругнулся и приналёг. Упругая янтарная струя, вырвавшись из шланга, опрокинула первого Умпа-лумпу, второй боролся с извивающейся кишкой, третий поспешил прикрутить норовистый вентиль. На месте посаженной карамельки плескалась мутная лужа. Трое садовников озадаченно стояли над ней.
- Что случилось? - спросил подоспевший Чарли.
- Напортачили с раствором - будет кустик... с перебором! - мрачно доложили садовники.
Чарли хитро подмигнул Эдварду:
- Смотри: сейчас начнётся!
И прямо на глазах ошеломлённого Эдварда из земли проклюнулось что-то и с невероятной скоростью потянулось вверх, наливаясь силой, буйно ветвясь и выбрасывая прозрачные, словно стекло, светло-зелёные листья. Оно уже переросло Умпа-лумпов, дотянулось до макушки Чарли, поднялось над головой Эдварда, но упрямо продолжало расти. Через минуту куст разросся так, что в нём можно было бы поселить сотню-другую Умпа-лумпов, а через пять минут весь берег уже напоминал небольшую рощу.
- Опыт не удался! - констатировал первый садовник.
- Будем резать! - кивнул второй.
- С глаз долой, из сердца вон! - почему-то не в рифму подтвердил третий, и все трое помаршировали куда-то за реку...
- Вот так растут наши карамельки! - улыбнулся Чарли. - Спорим, - такого и во сне не приснится! Ну, что, идём дальше?..
Эдвард потоптался возле куста, обошёл его вокруг, подумал, и его глаза заблестели.
- Погоди немного... - попросил он.
- Что?
- Сейчас...
Эдвард широко развёл руки, словно желая обнять куст.
Чарли с интересом наблюдал за другом.
- Что ты хочешь сделать?
Вместо ответа ножницы звонко щёлкнули, отсекая торчащую веточку сбоку... Потом - вторую, побольше - спереди... и третью - снизу... Мягко, самыми кончиками, прошлись по буйно разросшейся кроне... Снова замерли, примеряясь... И вот, сразу обе пятерни, взметнувшись, запели, зажужжали, зазвенели, словно стая сверкающих стальных стрекоз... Во все стороны брызнули карамельные осколки, а под мелькающими с бешеной скоростью "пальцами" рождалось нечто невиданное! Из бесформенной кучи веток и листьев поднялся... замок! Чарли не мог ошибиться: это был именно замок - настоящий замок с драконом, примостившимся на дымаре, с гаргульями, химерами и кошками на коньке крыши, с полуразрушенными башенками и высокой стрельчатой аркой у входа... Вокруг замка раскинулся сад, обнесённый высокой стеной, а в нём - олени и страусы, белки и лебеди, единороги и змеи... Всё было таким одновременно сказочным и почти настоящим, что Чарли не мог отвести от замка восхищённого взгляда...
- Что это?.. Что это такое?..
- Это мой дом, - просто ответил Эдвард.
- Ух, ты... - Чарли зачарованно рассматривал фигурки зверей на крыше замка и в саду. - Знаешь... Я однажды сделал макет Шоколадной фабрики... Давно. Из крышечек от зубной пасты. И я тогда думал, что он получился красивым... Но это... Это же... сногсшибательно!!! Где ты так научился?
Сияющий Эдвард гордо встряхнул ножницами и с лезвий посыпалась карамельная крошка. Вдруг он испуганно сжался, увял, весь поник и показал железным пальцем, испачканным в карамели:
- Чарли, смотри... Там мистер Вонка...
- Где? - Чарли обернулся, и, заметив учителя, одиноко стоящего у водопада, радостно замахал руками: - Мистер Вонка! Мистер Вонка!! Идите скорее к нам!..
***
Он бесцельно блуждал по своим обширным владениям вот уже много часов кряду, всё глубже погружаясь в меланхолию. В руке его снова поблёскивала трость, благо, их у него целая коллекция, но это его почему-то совсем не радовало. Вилли не мог избавиться от чувства, будто он забыл что-то очень важное, или потерял нечто, гораздо более дорогое, нежели стеклянная тросточка... И от этого чувства ему было плохо. Внутри образовалась странная пустота, словно он внезапно утратил почву под ногами. И что-то холодное каменной тяжестью навалилось на сердце... Мысли мистера Вонки замкнулись в кольцо, и неотвязно вращались вокруг Чарли и Эдварда.
Вилли нисколько не удивило, что его единственный ученик так горячо и сразу потянулся к этому нелепому созданию. Более того - он подозревал, что рано, или поздно нечто подобное должно произойти, и заранее этого очень боялся... И хотя он, Вилли Вонка, подарил ему чудесную сладкую сказку - всю эту волшебную страну шоколадных рек с карамельными берегами, разумом он понимал, что только одно это не сделает Чарли по-настоящему счастливым. Волею случая огромный мир сжался теперь для Чарли до размеров одной Шоколадной фабрики, но ведь Чарли - пока, всего лишь, ребёнок, маленький мальчик, которому, наверное, очень хочется вместе с друзьями бегать по лужам, играть в футбол, валяться в снегу и просто - бездельничать... А что из всего этого способен был дать ему стареющий скучный зануда-кондитер? Ничего. Ровным счётом ни-че-го... И теперь Чарли уйдёт... Отдалится... Станет ему чужим, как все прочие дети.
- Нет... не надо... Не так быстро... - прошептал он. - Пожалуйста, не так быстро!.. Я не готов к такому...
Занятый этими грустными мыслями, Вилли и не заметил, как ноги сами собой принесли его в Шоколадный цех. Это было любимое место магната: здесь, вдыхая пары шоколада, он отдыхал душой и телом. Именно здесь его посещали самые невероятные, самые гениальные и фантастические идеи! Вот и сейчас его тоже тянуло побыть в одиночестве, посидеть у реки, в надежде, что запах и вкус шоколада вернёт ему обычную бодрость духа... Присев на мягкую травку, сбросив цилиндр и поставив трость между колен, мистер Вонка орлиным взором привычно окинул свой сад... Глаз отдыхал на приветливых зелёных лугах и полянах, заросших причудливыми, забавными, вкусными растениями... И все эти чудеса и диковинки придумал, создал и вырастил он сам! Ну, и отлично! И стоит ли зря убиваться из-за таких пустяков, как незваные гости на Фабрике?..
Он скользнул взглядом вниз по шоколадной реке...
- Не пойму... Что это там за возня?.. - пробормотал магнат и присмотрелся. По берегу сновали трое садовников, у них там что-то стремительно росло, наверное, очередной карамельный куст. Кондитер покачал головой и мягко улыбнулся:
- Милые мои, смешные, весёлые Умпа-лумпы... Что бы я делал без них, не представляю...
И тут он увидел Чарли и Эдварда... Чарли тащил его за руку и, бурно жестикулируя, что-то увлечённо рассказывал, а Эдвард... Вилли даже встал, чтобы лучше видеть... Этот железный парень, весь состоящий из винтиков, шестерней и пружинок, слушая Чарли, смеялся, как мальчишка, и выглядел совершенно счастливым! Они оба выглядели совершенно счастливыми, как школьники в первый день каникул! А после ... он что-то сделал с кустом... и на его месте возникло некое архитектурное сооружение... Любопытно... Очень даже любопытно!
Вилли боролся с желанием подойти к ним, но с какой стати? Его ведь не звали! Зачем он будет зря мозолить глаза, когда этим двум существам так весело и без него?
- Существам... - вслух повторил магнат. - Существам ли?..
Да, похоже, именно "существам", потому что, так искренне радоваться жизни способны только живые существа! Кажется, Чарли и здесь не ошибся. Чарли...
Настроение мистера Вонки окончательно испортилось.
"Чарли, дорогой мой Чарли... - мысленно сказал он. - Ещё совсем недавно мы с тобой точно так же гуляли здесь, болтая обо всём на свете... И вот, тебе уже больше не нужен твой мистер Вонка... Теперь у тебя есть Эдвард - забавная живая игрушка сумасшедшего мастера... Не хочу... Не буду мешать тебе, мой мальчик... Играй... Развлекайся... Ты это заслужил..."
Сердце кондитера ныло нестерпимо. А теперь ещё, вдобавок ко всему, что-то непонятное случилось с его глазами: лужайка, река, водопад, маленькие чёткие фигурки Чарли и Эдварда, фантастическое сооружение, возникшее на месте карамельного куста, - всё это начало расплываться, словно в тумане. Глазам стало горячо, в носу защипало... Насморк, что ли?.. Как странно...
Вилли торопливо сморгнул, шмыгнул носом, надвинул цилиндр на глаза... Бросил из-под полей последний взгляд на таких теперь далёких ему двух друзей и повернулся было, чтобы тихо уйти незамеченным, как вдруг...
- Мистер Вонка! Мистер Вонка!! Идите скорее к нам!..
Вилли чуть задержался, колеблясь... Пойти?.. Нет, наверное, всё же, не стоит... Правда, не стоит! И скупо махнув Чарли в ответ, он направился к выходу.
***
- Почему он уходит? - встревожился Эдвард. - Мы его чем-то обидели?
Чарли недоумённо смотрел на удаляющегося мистера Вонку и тоже ничего не понимал. Сутулясь и тяжело опираясь на трость, кондитер медленно шёл прочь. Казалось, его покинула вся его неугомонная живость, и неистребимое любопытство - ведь он даже не подошёл посмотреть на творение Эдварда, а это совсем не похоже на мистера Вонку! Он, словно, погас. С ним, действительно, что-то было не так.
- Эдвард, подожди меня здесь, пожалуйста... - сказал Чарли и сорвался с места. Он пронёсся по мостику, одним махом перескочил лужайку, взлетел на пригорок и догнал наставника у самых дверей.
- Мистер Вонка, постойте!
Тот замер на месте, нехотя обернулся и встретил тревожный взгляд Чарли.
- А... Это ты...
- Что с вами?..
- Э... Со мной?.. Ничего... - Вонка вымученно улыбнулся. - Ничего такого, что бы стоило твоего внимания, Чарли.
- Вам плохо? Вы заболели?
- Нет... С чего ты взял?..
- Но я же вижу... Я же вас хорошо знаю!
- Ох, Чарли... - со вздохом ответил кондитер. - Даже я сам себя хорошо не знаю, а что уж говорить о тебе...
- Но я могу вам чем-то помочь? - мальчишка тронул учителя за руку затянутую в перчатку.
- Вряд ли, - тряхнул головой Вилли Вонка. - Не беспокойся обо мне, мой мальчик...
- Я не могу не беспокоиться! Мы же с вами - друзья!
Снова почувствовав предательское жжение в глазах, магнат пожалел, что не захватил с собой очки. Только бы Чарли ничего не заметил!
- Правда?.. - небрежно спросил он. - Мы всё ещё друзья?
- А как же! - искренне удивился Чарли.
- А он? - кивнул Вилли в сторону Эдварда. - Он ведь тоже твой... друг?
- Конечно! И он тоже! Мистер Вонка, почему вы ушли?
- Потому что, в противном случае, я бы вам помешал! - изобразил кондитер одну из самых своих беззаботных улыбок. - Видишь ли, Чарли, человек должен быть там, где он действительно, нужен. Ты нужен мне, и потому - ты здесь, на Фабрике. Ещё мне нужны Умпа-лумпы, и потому они тоже здесь. Тебе нужна семья - и ты взял её с собой. А я... Я никому не нужен, кроме себя самого - и потому я ушёл! Да уж!..
- Что вы такое говорите, мистер Вонка! Как это вы никому не нужны?! - серые глаза Чарли стали совершенно круглыми. - Вы нужны всему миру!
Вилли скептически хмыкнул и поднял палец:
- Всему миру, дорогой мой, до меня нет никакого дела. Миру нужен только мой шоколад! Вот так-то!
Чарли всё больше удивлялся.
- А мне?..
- У тебя есть Эдвард... Ты можешь играть с ним. И есть шоколад, который теперь тоже стал твоим. Разве это не чудесно? При чём же здесь я? А?
Чарли вдруг стало обидно, и он спросил напрямик:
- Мистер Вонка, вы, правда, считаете, что я здесь только из-за шоколада? Вы так считаете?!
Мистер Вонка смутился. Он понял, что сморозил глупость, непозволительную глупость! Он не имел права так разговаривать с Чарли, но слово - не воробей...
"Чёрт бы побрал мой проклятый несдержанный язык! - мысленно обругал себя магнат. - Кажется, я серьёзно обидел хорошего человека..."
- Э... Нет... - забормотал он. - Конечно же, нет... Но...
- Я думал, что вы изменились, мистер Вонка, - горько сказал Чарли. - Но теперь я вижу, что взрослые не меняются... Они навсегда остаются такими, какими выросли...
"Взрослые?!" - у Вилли перехватило дыхание. Это был удар ниже пояса! Да-а, Чарли умел быть безжалостным. Когда нужно. И поделом! А Чарли продолжал:
- Я думал, вы знаете, что сам по себе шоколад - ничто, даже для меня...
- Чарли... Я не это хотел сказать...
- ...Что я здесь, потому, что вы тогда позвали меня...
- ...Я неправильно выразился...
- ...Вы стали моим учителем...
- ...Чарли... Я не такой уж и взрослый, как тебе кажется...
- ...Вы стали частью моей семьи...
- Чарли, поверь мне... - от стыда Вилли не знал, куда деваться.
- ...И я полюбил вас совсем не за конфеты... - говорил мальчишка, и голос его дрожал, то ли от возмущения, то ли от слёз.
- Ты... полюбил меня?! - магнат был потрясён до глубины души. - Но... за что?..
- За то, что вы - настоящий добрый волшебник. И за то, что вы - мой лучший друг! Вы нужны мне так же, как мама и папа, как дедушка Джо и бабушка Джозефина...
- Чарли... Мне никто, никогда....
- ...и дедушка Джордж, и бабушка Джорджина... И Эдвард! Да, и Эдвард тоже! Вы все очень нужны мне. И вы, мистер Вонка, нужны мне, точно так же, как и Эдварду... Мы все нужны друг другу, ведь в жизни нет ничего важней и дороже, чем близкие люди! Я всех вас очень люблю! Неужели вы так этого и не поняли?!
Вилли стоял, как громом поражённый.
- Чарли... Я не знал... Я не думал... Я никогда не думал, что... - его губы задрожали, глазам стало мокро, и всё вокруг снова поплыло. - Мне никто... никогда... не говорил ничего подобного... - по щекам уже бежали жгучие ручейки. Он охнул и покачнулся. Чарли бросился к нему:
- Мистер Вонка, что с вами?!
- Ничего... Всё хорошо, дорогой мой... Всё просто чудесно! Я... должен присесть...
Чарли усадил мистера Вонку на маленький зелёный пригорок, тревожно заглянул ему в лицо и тихо спросил:
- Вы... плачете?..
"Чёрт... Вот я и выдал себя с потрохами", - подумал магнат и так же тихо ответил:
- Не знаю, Чарли... Наверное, я старею...
Чарли шагнул к учителю и, обхватив его шею, молча уткнулся ему в плечо. Потрясённый кондитер выронил трость, медленно поднял руки... Словно боясь повредить что-то очень хрупкое, осторожно, ласково обнял Чарли и прошептал:
- Я тоже... всех вас... очень... люблю!
***
В ожидании Чарли Эдвард задумчиво сидел у Шоколадной реки. Густые коричневые волны бились о берег, играя бликами на траве, на деревьях, на бортах большой розовой лодки, на прозрачном замке из карамели, на стали его ножниц... Ровный шум водопада успокаивал. Сколько же страшных и весёлых, печальных и таинственных событий свалилось на его бедную голову за последние дни! Сколько испытаний и чудес так внезапно и сразу преподнесла ему жизнь! Если бы можно было предвидеть, что ожидает тебя впереди, - даже в собственном доме! Вот так, отворишь какую-нибудь неприметную дверцу, сделаешь единственный крохотный шаг, и... Что было бы с ним, не спустись он вчера в отцовский подвал?.. Наверное, так бы и жил, в тишине и забвении, до скончания века, ржавея и медленно покрываясь пылью, никому не нужный, никем не любимый... Даже не верится, что всё это было только вчера, словно за эти два дня он прожил целую жизнь!
Эдвард погладил мягкую изумрудно-зелёную траву. Ножницы дрогнули, и на лезвии осталась травинка... Чарли говорил, что всё это можно есть. Засахаренная вишня была - просто чудо! А трава? Интересно, какая она на вкус? Он осторожно снял губами травинку с ножниц: травинка была очень сладкой и чуть прохладной. Она почти сразу растаяла, оставив на языке приятную лёгкую свежесть. Словно проглотил снежинку...
Нет, Эдвард ни о чём не жалел. Он взглянул на замок, только что воссозданный по памяти, и грустно вздохнул. Тосковал ли он по дому? Наверное, да. Он очень любил свой древний мрачный дом и свой солнечный зелёный зверинец. Хотел ли он вернуться? Может быть, но не сейчас. Возможно, он вернётся туда очень скоро, и, может быть, вернётся совсем другим... Да, это будет совершенно другой Эдвард, который твёрдо знает, что в жизни нет ничего невозможного!
А вдруг он больше никогда не вернётся туда, в пустоту, в одиночество, в сумрак прошлой жизни, к холодным безмолвным ледяным статуям?.. Вдруг Чарли не захочет его отпускать? Да, скорее всего, не захочет. И это тоже было бы замечательно! Чарли - весёлый и добрый, и он его друг - первый настоящий друг, Эдвард ни секунды в этом не сомневался!
А как же... Она? И тот городок у подножия холма, полный воспоминаний?.. Но ведь Её больше нет... Её давно уже нет на этой Земле: люди не живут так долго, и это он тоже знает. Но у него есть память - неизбывная память, вечно живой образ, который никогда его не покинет, где бы он ни был... Даже здесь, в таком удивительном и нереальном месте! Так пусть же все печали останутся в прошлом, в его одиноком "вчера". И пусть всё идёт, как идёт... Значит, так надо, так и должно быть. Сегодня, - здесь и сейчас, - ему хорошо. И, всё равно, чуточку грустно... Почему же ему так часто бывает грустно?..
Плавный ход его мыслей внезапно был прерван топотом быстрых ног. Эдвард торопливо вскочил, стряхивая с себя задумчивость, и оглянулся.
Из-за холма строем шагали садовники Умпа-лумпы, волоча за собой какую-то машину на колёсиках. Они остановились и вытаращились на бывший куст. Потом все трое посмотрели на Эдварда и, взорвавшись смехом, вскинули вверх большие пальцы рук. Эдвард не мог не улыбнуться им в ответ, - этим смешным маленьким человечкам. Умпа-лумпы кивнули, включили машину, и та со свистом и чавканьем стала втягивать в себя весь прибрежный мусор и обрезки карамельного куста...
Начав уже слегка волноваться, Эдвард подошёл к самой кромке шоколадной воды и замер в ожидании, пошевеливая ножницами от напряжения...
Вот-вот придут Чарли с мистером Вонкой... Что-то скажет великий кондитер о его творении?.. А Эдвард его уже совсем не боится! Ну, почти не боится... Только чуть-чуть... Только самую малость!.. Но ведь Чарли - рядом, а значит, всё должно быть хорошо. Теперь-то уж точно, всё будет в полном порядке!
***
- Ты, кажется, хотел что-то мне показать, Чарли?
К Вилли Вонке быстро возвращалось обычное улыбчиво-шоколадное настроение: его дорогой ученик обладал уникальным даром вправлять мозги!
- Да, мистер Вонка, - встрепенулся Чарли, - пойдёмте! Эдвард, наверное, уже места себе не находит!
- Серьёзно?.. Тогда поспешим! - вскочив, как на пружине, Вилли подхватил трость. - Мне не терпится увидеть, что вы там с ним натворили!
И вдруг подбросил вверх свой цилиндр, по-мальчишески озорно подмигнул Чарли:
- Эй! Кто отстанет - тот гнилой орех! - и рысью сорвался с места. Чарли галопом припустил за ним.
- Так нечестно - это же я вас веду! - притворно возмутился он. - А у вас ноги длиннее!
- А ты своими чаще перебирай! - посоветовал магнат, взлетая на мостик.
- А у меня так не получится! Вы, всё равно, быстрее! - засмеялся Чарли, перепрыгивая шоколадный ручей.
- А ты пробуй и старайся! Догоняй и обгоняй! Настоящему кондитеру всегда есть к чему стремиться! "Будь со мной! Будь, как я! Будь лучше меня!" - разошёлся мистер Вонка, но тут же притормозил и остановился, уставившись на замок: - Ого!..
Запыхавшийся Чарли подбежал к Эдварду:
- А вот и мы!
- Я скучал... - облегчёно улыбнулся тот.
Вблизи бывший кустик впечатлял ещё больше.
Мистер Вонка подступил вплотную, обошёл карамельный замок вокруг, придирчиво осматривая фигуры в саду и на здании...
- Это дом Эдварда! - сообщил Чарли.
- Хм... Любопытная "фата-моргана"! - блеснул зубами Вонка и обернулся к Эдварду: - Почему ты сразу не сказал мне, что владеешь топиарным ремеслом?
- Каким ремеслом?.. - переспросил тот
- То-пи-ар-ным! - с нажимом повторил мистер Вонка. - Разве ты не знаешь, что это такое?
- Нет... - сказал Эдвард. - А что это?..
- Это древнее искусство зелёной садовой скульптуры, фигурной стрижки растений и ландшафтного дизайна, - тоном лектора стал объяснять кондитер. - Зародилось ещё в античности. В средневековье пришло в упадок. В эпоху Ренессанса возродилось и достигло расцвета во времена барокко и рококо. Так-то! Почему ты не сказал мне, что умеешь делать фигурную стрижку растений?
От шквала непонятных и звучных слов Эдвард совсем растерялся.
- Я говорил... - едва слышно шепнул он.
- А вот и не говорил! Не говорил! - запальчиво воскликнул магнат. - Ты сказал, что подстригал кусты и деревья, но не сказал, как именно ты это делал!
Эдвард виновато сник и не знал, что ответить. Он никак не мог привыкнуть к резкой смене настроений этого господина.
- Мистер Вонка, но ведь это же, всё равно, здорово! - пришёл на выручку Чарли. - Наш Эдвард - настоящий художник! Так ведь не каждый сможет, правда?!
- Верно, не каждый! - задумчиво согласился Вонка, склонив голову набок. - И это, тем более, странно, потому что я не понимаю, где у твоего друга может быть заложена такая программа! Он не смог бы делать всё это сам по себе... Очень любопытно... Я вот подумал... - Вилли что-то почёркал тростью по траве, внимательно взглянул сначала на Эдварда, потом на Чарли, помолчал и тряхнул головой: - А впрочем, об этом ещё рано говорить!
- О чём? Мистер Вонка, скажите, что вы подумали? - зажглись интересом глаза Чарли, но тот лишь хихикнул:
- Да так... разные глупости... - и умолк.
- Вилли! Чарли! Эдвард! Мальчики! - раздался из дома голос мамы. - Ужин на столе! Только вас и ждём!..
- Уже идём, миссис Баккет! - расцвёл в улыбке магнат и поспешил к дому.
Только сейчас Чарли почувствовал, как сильно проголодался!
Эдвард, семеня рядом с ним, тихонько спросил:
- Чарли... Как ты думаешь, мистер Вонка очень на меня рассердился?
- Да ты что! Наоборот! Ему очень понравилось!
- Правда?..
- Точно тебе говорю! Ты что, опять испугался?
Эдвард смущённо кивнул.
- Да брось, не волнуйся, дружище! - махнул рукой Чарли. - А если вдруг опять испугаешься - сразу подумай о шнурках!..
***
Ужин удался на славу!
Никогда ещё обычная человеческая пища не казалась Эдварду такой вкусной - миссис Баккет была отличной хозяйкой!
После ужина развеселившийся мистер Вонка ударился в пространные воспоминания о своих путешествиях по Лумпаландии, обильно сдабривая их шутками и разными забавными подробностями. Рассказывая о том, как заблудился ночью в джунглях и угодил в плен к хищным лианам, которые перессорились между собой из-за того, кому первому дегустировать свежего кондитера, мистер Вонка очень смешно изобразил эти самые лианы. Повествование обрастало всё новыми деталями, и Чарли чуть не падал со стула от хохота! В эту минуту шоколадный магнат очень напомнил Эдварду одного знаменитого барона из сказки, которую когда-то очень давно, в прошлой жизни, читал ему вслух отец...
- ...Но все эти ужасы - сущая чепуха, по сравнению с тем, что я пережил на Северном Полюсе! - несло мистера Вонку. - Всем известно, что там полно голодных белых медведей, китов-убийц, тюленей, и всюду - вечная мерзлота! Сплошные белые поля снега и огромные ледяные айсберги, которые никогда не тают!..
Услышав о вечной мерзлоте, Эдвард встрепенулся и навострил уши.
- Не тают?.. - заворожённо переспросил он. - Никогда?..
- Вот именно! Никогда! - сверкнул улыбкой мистер Вонка. - Там же "минус пятьдесят" в самый жаркий полдень! Так вот... - продолжал магнат. - Остался я без своей упряжки... А тут, как раз, начался буран! Кое-как, на своих, на двоих, я добрался до стойбища аборигенов, надеясь переждать бурю и раздобыть хоть какие-нибудь завалящие сани... А пойдёмте-ка в парк! - неожиданно прервал он сам себя. - Хорошая прогулка на ночь способствует здоровому сну! Как вам такая идея?
- Ур-ра!!! - завопил, вскакивая, Чарли. - Вперёд, покорять Северный Полюс!
- И кататься на санках с айсбергов под северным сиянием! - воскликнул мистер Вонка и засмеялся. - Где моя малица?!
- Где моя упряжка?! - подхватил Чарли. - Эдвард, пойдешь с нами?
- Пойду...
- Шапки и варежки не забудьте, полярники! - напомнила мама.
- И не заблудитесь в торосах, а то, как бы не пришлось посылать за вами поисковую партию... - добавил мистер Баккет, уютненько устраиваясь на диванчике под торшером и разворачивая газету.
- Эдвард, солнышко, постой-ка... - бабуля Джозефина порылась в шкафу, достала оттуда длинный пушистый красный шарф и заботливо укутала им шею, грудь и плечи Эдварда. - Так тебе будет теплее - зима на дворе...
- Спасибо...
Шумной оравой, в обнимку с санками, они вывалились за фабричные ворота, пронеслись через улицу освещённую шеренгой жёлтых фонарей и окунулись в мягкие сумерки городского парка. Чарли тут же скатал большую снежку и залепил ею в спину мистера Вонки. Тот пригнулся, но снежка сбила цилиндр с его головы, а сам Вилли, поскользнувшись, и с воплем "Эй, предупреждать же надо!" ухнул в сугроб! Тихий вечерний парк огласился гамом и хохотом.
Эдвард приотстал. Он не хотел ввязываться в игру, опасаясь, что кто-нибудь, потеряв осторожность, поранится о его ножницы... Шарф, предусмотрительно повязанный ему на шею бабулей Джозефиной согревал, и сейчас всё было совершенно не так, как в ту первую вьюжную ночь... Лёгкий морозец чуть пощипывал щёки, и от свежего ночного воздуха на языке появился прохладный сладковатый привкус, словно от мятной травинки... Весёлые голоса Чарли и мистера Вонки отдалились, приглушённые снегом... Погрузившись в сиреневые сумерки, Эдвард стоял один на маленькой круглой поляне. Вокруг белым сном спали деревья. Слабые отсветы недалёких уличных фонарей рассыпались по снегу миллионами крохотных искр. Эдвард поднял взгляд к посеребрённым верхушкам деревьев. Над ними раскинулось глубокое лиловое небо, сея на город лёгкие синие звёзды... Они, чуть слышно позванивая, скользили в воздухе и мягко ложились на мостовые улиц и крыши домов, на притихшие деревья и сонную землю, на плечи и головы редких прохожих... Эдвард подставил руку и поймал одну звёзду на свой чёрный кожаный рукав.
" Синие звёзды летят с небосвода,
Наземь ложатся и тают во рту... - вдруг зазвучали в его голове невесть откуда взявшиеся слова, -
Слёзы, которыми плачет Природа,
Тихо и хрупко звенят на лету,
И умирают, сверкнув на ладони,
И застывают на сердце ледком..."
- Так вот, каков он - настоящий снег... - вслух произнёс Эдвард, восхищённо разглядывая тонкое ажурное чудо о шести сверкающих лучиках. - Я так никогда не смогу...
Он припомнил ледяную стружку, грубые бесформенные хлопья, летевшие некогда из-под его ножниц, не идущие ни в какое сравнение с этим лиловым волшебством, и печально вздохнул... Облачко тёплого пара, вырвавшись из его губ, коснулось снежинки, и чудо погасло, оставив после себя лишь воспоминание и маленькую прозрачную капельку, похожую на слезу...
"Красота смертна... - подумалось Эдварду. - Даже лёгкое дыхание способно её уничтожить..."
Он опустился на колени и осторожно погрузил руки в пушистый снег. Ему так хотелось зачерпнуть его ладонями, набрать полные горсти, почувствовать кончиками пальцев уколы этих неуловимых холодных искр... Но у него нет пальцев. У него нет ладоней. У него нет ничего, кроме живого горячего сердца...
***
- А где же твой друг?..
Чарли и мистер Вонка только что с ветерком прокатились на санках с ледяной горы, врезались в заснеженный куст, опять опрокинулись, и теперь, хохоча, отряхивали друг друга от снега.
- Ой... - Чарли вскочил и огляделся. - И, правда, где Эдвард?.. Он точно был здесь...
- Ну, что же, отправляемся на поиски! - объявил Вилли. - Мы ведь не можем бросить члена нашей команды на произвол судьбы!..
Они разыскали его всё там же, на поляне. Эдвард стоял на коленях - большая, взъерошенная и печальная, в смешном красном шарфе, чёрная птица на белом снегу...
Чарли вдруг стало его жалко. Он подошёл, тронул его за плечо и присел рядом на корточки:
- Что-то случилось, Эдвард?..
Тот вздрогнул, возвращаясь к реальности, и поднял голову:
- Чарли... У меня снежинка растаяла... - грустно сказал он.
- И только? - хихикнул подошедший Вонка. - Всего одна снежинка? Вот горе-то... На то он и снег, чтобы таять!
- Она была красивая... Почему всё красивое недолговечно? - вдруг спросил Эдвард, поднявшись с колен и взглянув на мистера Вонку.
Вилли опешил. Вопрос явно поставил его в тупик. Он повертел в руках свою трость, подбирая слова:
- Э... Ну... В мире вообще нет ничего вечного... Так уж устроена жизнь!
- А вечная мерзлота? А полярные льды?
- Они тоже не вечны! - развёл руками Вилли.
- А этот снег... Почему он лежит и не тает?
- Потому что сейчас зима, юноша! - поучительно сказал кондитер. - К весне он растает. Потом наступит лето. За ним будет осень, потом - зима, и снова выпадет снег. Разве ты этого не знал?
Чарли переводил взгляд с учителя на Эдварда и обратно.
- Нет. Там, где я жил, было всегда тепло... - доверчиво сообщил Эдвард. - А снег шёл, когда я резал фигуры изо льда...
- Ты и снег умеешь делать?! - так и подпрыгнул Чарли. - Изо льда?! Вот здорово!
- Нет, Чарли. Раньше я думал, что умею, - сказал Эдвард. - Но мой снег был ненастоящим... Таким же ненастоящим, как и я...
- Эдвард... Ну, чего ты расклеился? - Чарли бесстрашно взял друга за руку. - Перестань... Не говори так... И думать не смей!
- Да уж! - ввернул Вилли Вонка. - Чарли у нас наверняка знает, кто настоящий, а кто - нет. Верно, Чарли?
- Совершенно верно! - подтвердил Чарли. - Для меня Эдвард - самый настоящий!
Эдвард слабо улыбнулся:
- Спасибо тебе... Но... - он пошевелил ножницами. - Я не могу быть настоящим вот с этим...
- А "вот с этим", как раз, вопрос вполне решаемый, дорогие мои! - лукаво подмигнул мистер Вонка. - И, похоже, у меня даже наклюнулось несколько изящных идей! Ты ещё нам на рояле сыграешь, это я тебе обещаю! Так что, юноша, - набалдашник трости упёрся Эдварду в грудь, - не кисни раньше времени, а то заржавеешь! Договорились?
- Договорились... - кивнул Эдвард.
- Вот и славно! Ну, а теперь - дело к ночи, пора и домой, дорогие мои!..
***
Ну и деньки! Чарли был совершенно счастлив! Свернувшись калачиком под одеялом, уже в полудрёме, он снова перебирал впечатления двух минувших дней, и радость захлестывала его с головой. Ну, надо же - рождественская сказка началась задолго до самого Рождества! Он даже и не мечтал о таком подарке! Он даже не знал, что такое бывает! Именно у него, и именно сейчас вдруг появился Эдвард - такой удивительный, такой необыкновенный! И всё семейство Баккетов приняло его, как родного, да и мистер Вонка, кажется, кое-что понял... Конечно же, понял, иначе бы не согласился ему помочь! А то, что он уже что-то придумал - в этом Чарли был уверен на все сто: за два года он очень хорошо изучил своего наставника.
Но Эдвард всё ещё был для Чарли полнейшей загадкой. Он видел снимки из сканера мистера Вонки, и по ним было ясно, что Эдвард - действительно робот. Но - какой! Забавный и тёплый, наивный и грустный, и, не взирая на грозные ножницы, очень доверчивый и беспомощный, как ребёнок! Это просто невероятно, как механизм для стрижки кустов может быть таким человечным, так откровенно выражать свои чувства, так огорчаться и радоваться, и так трогательно бояться мистера Вонку! Это значит, что в механическом теле заключена душа человека! А ведь Тик-Ток и Лоскутушка, Тыквоголовый Джек и Деревянные Козлы, Страшила и Железный Дровосек из страны Оз - все эти любимые герои Чарли были живыми! Вот и тут тоже, явно, не обошлось без волшебства!
Но была здесь ещё какая-то тайна. Чарли интуитивно чувствовал, что в жизни его нового друга когда-то случилось что-то очень плохое, - возможно, большое горе, о котором тот не хочет, или не умеет рассказать. Чарли всем сердцем хотел его защитить, отогреть и подбодрить. Рядом с Эдвардом он сам себе стал казаться сильнее и опытнее... Ему нравилось ощущать себя таким - взрослым, как папа, и мудрым, как дедушка Джо. Кроме того, Чарли и Эдвард легко понимали друг друга даже без слов, и это было просто здорово! Вот бы Эдвард остался на Фабрике навсегда! Как хорошо - завтра занятий нет, и можно будет придумать какое-нибудь новое невероятное приключение! А с мистером Вонкой вообще никогда не бывает скучно, и значит - сказка может продолжаться сколько угодно!
- Конечно, Шоколадная фабрика - это не Изумрудный город, а мистер Вонка - не Великий Оз, но кто сказал, что он - не Великий Волшебник?! - засыпая, подумал Чарли.
***
Вот и случилось то, чего так ждал и боялся Эдвард. Вот оно... Как ураган, налетело стремительно, неумолимо. Пришло, растревожило, разбередило старые раны и всколыхнуло память о том, что хотелось забыть навсегда... Сердце снова стучит, как прежде, и снова болит, как давно не болело... Почему, ну почему он не ушёл сразу, как и хотел, зачем дал уговорить себя остаться в этом маленьком доме?! Что он хотел изменить, что хотел доказать, и кому? Ведь от себя не уйдёшь, не сбежишь на край света, не спрячешься под землю... Все твои грехи и пороки, словно стервятники, увяжутся следом, и не оставят тебя до конца твоих дней. Они будут висеть над тобой, как бы упорно ты не пытался не замечать их. Они будут ползти за тобой по пятам, до последнего вздоха. Они будут гнать и толкать тебя к той черте, из-за которой нет возврата... И самый страшный твой грех никогда не отпустит тебя, даже если ты знаешь, что совершил его ради спасения близких... Но даже тогда этому нет, и не будет прощения. Ножницы, одним движением творящие чудо, и так же легко отнимающие жизнь... Предательски острые и смертельно опасные для всех, кто был ему дорог, для тех, за кого он сам готов был пожертвовать жизнью... Ножницы - его тяжкая вечная кара. Как же он их ненавидел!
Часы в доме пробили шесть.
Милые, добрейшие люди, так безмятежно спящие в этот ранний час, приняли и согрели его. Маленький Чарли с первой минуты так доверяет ему, ничего не зная о мрачном прошлом Эдварда, и ни о чём не догадываясь... Этот мальчик так же светел и чист, как синий волшебный снег, и Эдвард вдруг с ужасом понял, что начинает любить его всем своим сердцем. За что ему этот подарок судьбы, этот верный маленький друг, ведь такого счастья он не заслуживает! Нет, он не должен, не имеет права лгать Чарли. Он так больше не может! Молчание - та же ложь, а ложь - это ещё одна тяжкая вина, вина перед другом! Он не может предать дружбу. Он должен сказать ему правду - всю страшную правду и снять с души этот камень. Когда? Утром... Наверное, утром... Нет, тогда может быть уже слишком поздно. Это надо сделать сейчас, сию же минуту, пока ещё есть решимость и силы, пока он не ещё не прирос к нему намертво своей истерзанной, изодранной в клочья, кровоточащей душой...
Бесшумно и быстро спустившись вниз, Эдвард склонился над мальчиком. Он долго смотрел на спящего Чарли, стараясь унять нервную дрожь и бешеный стук сердца. Наконец, решившись, он очень осторожно, тыльной стороной руки тронул его за плечо и тихо позвал:
- Чарли... Проснись... Я должен что-то тебе рассказать...
***
Ему снился мистер Вонка, - маленький, как Умпа-лумпа, скачущий по краю огромного чана с бурлящим шоколадом, и горланящий по-лумпаландски какую-то белиберду... Чарли брал из корзины толстых зелёных гусениц и по одной бросал в шоколад. Рядом над чаном склонился Эдвард в красном лаковом комбинезоне рабочего Шоколадного цеха - очень усталый и бледный, - и взбивал ножницами шоколадно-гусеничную массу... Масса в чане пенилась, становясь похожей на серо-зелёную слизь.
"Мистер Вонка, зачем вам такая гадость?" - спрашивал Чарли, бросая гусениц в чан, но мистер Вонка только громче кричал: " Э-ге-гей! Не жалей! Больше гусениц надо! Ещё больше! И быстрее, быстрее взбивайте! Это же мой новый рецепт! Тру-ля-ля!"
Чарли это не нравилось, но он не хотел сердить мистера Вонку. Эдвард вдруг повернул к Чарли измученное лицо и тихо сказал:
- Чарли... проснись... Я должен что-то тебе рассказать...
- Угу... обязательно... - пробормотал Чарли. - После занятий поговорим... - и натянул одеяло на голову.
- Чарли... Пожалуйста... Это важно!..
- ...Что?.. - Чарли вздрогнул и с трудом разлепил глаза. Над ним в полутьме стоял Эдвард. При тусклом свете ночника его лицо напоминало жутковатую белую маску с чёрными провалами глазниц.
- Чарли... Послушай... - сказала маска.
- Эдвард... ты чего... среди ночи... - заплетающимся со сна языком прошептал Чарли. - Который час?..
- Чарли, я должен сказать тебе правду... Я не тот, кем ты меня считаешь...
В предутренней тишине спящего дома голос его прозвучал слишком громко, и Чарли прикрыл ему рот ладонью:
- Тс-с-с-с... ты же всех перебудишь!..
- Прошу тебя, Чарли... Ты должен знать.
- Тише... пойдём...
Сонный и озадаченный, Чарли встал, завернувшись в одеяло, схватил друга за локоть и вытащил из дома наружу, в притихший Шоколадный цех. Лампы ещё не зажгли, не шумел отключаемый на ночь водопад, за круглыми окнами серело тусклое зимнее утро, и в цехе царил тёплый туманный сумрак.
- Ну, что у тебя случилось?..
Он стоял перед Чарли, опустив руки и голову, его ножницы мелко подрагивали от волнения, а лицо было бледным и очень испуганным.
- Я не тот, кем кажусь... - прошептал Эдвард. - Я убил человека.
- Чего ты сделал?.. - не понял мальчишка.
- Я - убийца... - повторил Эдвард громче. - Я убил человека.
Чарли опешил. Ему показалось, что это всё ещё продолжение сна. Он яростно замотал головой, уронив одеяло на пол.
- Погоди ты, Эдвард... Я ничего не понял... Это было... Сегодня?
- Нет... Это было давно... Но это правда.
Вот так новость. Чарли почувствовал, как его ноги становятся ватными, и он, сползши по притолоке, сел на порог.
- Ты... Но почему?..
Эдвард смотрел на него блестящими, расширенными от ужаса глазами.
- Так получилось... Чарли, поверь... Я не хотел. Но так получилось... Иначе бы погиб... совсем другой человек.
- Ты... это сделал... ножницами?
Эдвард слабо кивнул, не отрывая испуганного взгляда от лица Чарли.
- Теперь ты знаешь... кто я такой...
- Понятно... - сказал Чарли и шмыгнул носом. - Что же нам теперь делать?
- Я не знаю... - едва слышно ответил Эдвард. - Я не мог не сказать тебе, Чарли... Я не мог скрывать. Это было бы... нечестно.
Мальчишка тихо всхлипнул. Вот тебе и Рождественская сказка, подумал он. Вот тебе и волшебство... Его детское сердечко сжалось от страха и жалости. Чарли схватился за голову. Вот оно, то плохое, о чём он догадывался, что подсознательно чувствовал...
"Бедный, бедный мой Эдвард... Что же теперь с тобой будет?.. - стучало в голове у Чарли. - Если б я знал, как помочь тебе... Как я могу помочь тебе?!" Он ни на секунду не сомневался, что Эдвард ни в чём не виноват, ведь он такой добрый, такой открытый и честный... Он просто не может быть убийцей... Это была случайность... Конечно, просто случайность! Просто у него слишком острые ножницы... Ножницы и должны быть острыми! "Не брошу его... - думал Чарли. - Всё равно не брошу! Ни за что!"
- Чарли... - подал голос Эдвард. - Скажи что-нибудь... Пожалуйста...
Мальчик поднял на него мокрое от слёз лицо. Этого зрелища Эдвард вынести не мог, это было выше его сил... Его захлестнуло чувство вины и раскаяния, ведь Чарли плакал из-за него! Что же он натворил! О чём он только думал?! Он сделал неловкое движение к другу, неуклюже потянулся к нему руками, словно хотел обнять, но ножницы - эти проклятые ножницы, как будто нарочно, резко щёлкнули у самого лица Чарли... Тот инстинктивно отдёрнулся и вскочил, вскинув руки... Нет... Только не это... Это опять повторяется... Это снова чуть не случилось... И теперь Чарли его боится... Он решит, что Эдвард напал на него, и будет его бояться... Он же всего лишь ребёнок...
Эдвард отпрянул и попятился. Он опять всё испортил и это - конец.
- Чарли... - отступая, шептал он трясущимися губами. - Прости меня, Чарли... Я понял тебя...
Чарли хотел его удержать, но, словно какая-то сила пригвоздила его к месту.
- Эдвард, нет... Ты не...
- Я не должен был... Спасибо вам... тебе... За всё... И прощай.
Он повернулся и побежал.
- Эдвард! Постой! Куда ты?! - в отчаянии крикнул Чарли. - Подожди! Ты там заблудишься! - Он бросился вслед за ним, но тот уже исчез за дверями цеха.
***
Эдвард бежал, не разбирая дороги. Безотчётный ужас и боль гнали его неведомо куда. Всё, чего ему сейчас хотелось, это забиться в какой-нибудь самый тёмный угол, в самую узкую щель, и там умереть, исчезнуть из памяти этих людей, пропасть пропадом навсегда, кануть навеки... И никогда больше не существовать, не присутствовать, не быть. Он всегда приносил, приносит и будет приносить одни лишь несчастья всем, кого любит... Он не в силах изменить этого, но он может это остановить... Разорвать, разрезать запутанный узел. Да, пожалуй, это единственное, что он ещё действительно может. Ему нет места в этом мире.
Сердце бешено колотилось о грудную клетку, в висках стучали тяжёлые молоты. Перед глазами мелькали, ветвились тихие гулкие коридоры фабрики - бесконечный запутанный пугающий лабиринт. Только бы никого не встретить!.. Только бы его никто не нашёл!
Он свернул в узкий боковой коридорчик, неожиданно налетел в потёмках на стену, ударившись, охнул, отскочил в сторону и зацепил рукой маленькую круглую бляшку, крохотный выступ в стене, подмигнувший из темноты рубиновым глазом... Что-то мелодично негромко звякнуло, и над головой вспыхнул яркий свет... Ослеплённый внезапной вспышкой, Эдвард испуганно вскрикнул, споткнулся, упал и сжался в комочек, заслонившись руками. Какое-то время сидел, дрожа всем телом, тяжело дыша и боясь шевельнуться... Сквозь неплотно сомкнутые железные пальцы он разглядел прозрачные светящиеся стены, обступившие его со всех сторон. Бежать было некуда - тупик. Словно попал внутрь огромного кристалла, или прозрачной глыбы льда. Новая волна страха подступившая к горлу, подбросила Эдварда вверх. Он почувствовал себя пойманным, вскочил, охваченный паникой, бросился к стене прямо перед собой к прозрачной холодной стене, усеянной рядами мелких матовых белых кнопок, и стал лихорадочно ощупывать её руками, в надежде найти выход. Стоило лишь обернуться, сделать единственный шаг в сторону, чтобы освободиться, но этого он не видел, не знал... Он бился, как птица в клетке, как рыба об лёд, почти обезумев от ужаса... Ножницы скрипели по толстому стеклу, не оставляя на нём ни царапинки... Теряя последние силы, Эдвард ударил рукой по стене, и белый пупырышек кнопки вдруг озарился зелёным, прозрачные створки за спиной с шипением сдвинулись, окончательно отрезав его от внешнего мира... Огромный стеклянный кристалл резко дёрнулся, вдавив Эдварда в стену, сорвался с места и понёсся с головокружительной скоростью куда-то наискосок и винтом вниз, всё быстрее и быстрее - вниз, в самую Преисподнюю...
***
"Ну, где же он?.. Где?.." - волновался Чарли. В поисках он обегал все коридоры, примыкающие к Шоколадному цеху, звал, но безуспешно. Эдвард пропал.
- Ушёл, - сказал Чарли, останавливаясь. - И, правда, ушёл.
Он присел у стены, сжав ладонями голову. Где искать? Что делать? Бежать к мистеру Вонке? И как он ему объяснит? И что он ему скажет? "Эдвард ушёл, потому что убил человека"? Так? И что подумает мистер Вонка? Ничего хорошего, кроме плохого, он не подумает, это уж точно. Но ведь Эдвард ни в чём не виноват! А как доказать?..
Из головы не шло измученное, с трясущимися губами, бледное, как мел, лицо друга, его тихий дрожащий голос: "Спасибо вам... тебе... За всё... И прощай... "
Слёзы брызнули из глаз Чарли. Он не знал, просто понятия не имел, как помочь Эдварду, и что говорить своим. Он поднялся и, всхлипывая, побрёл домой.
Там уже все проснулись. Мама готовила завтрак, папа брился у окна. Чарли хотел незаметно прошмыгнуть мимо них, чтобы избежать лишних расспросов, но папа, выглянув из-за своего зеркальца, улыбнулся:
- Утречко доброе, Чарли!.. - при виде сына, намыленное лицо мистера Баккета удивлённо вытянулось:
- Э? Сынок! Что за слёзы в ясный день?
Бабушки-дедушки тревожно привстали на своей большой кровати, мама, оставив стряпню, обернулась к сыну. Чарли подумал: "Сейчас спросит... Только этого не хватало!"
- А Эдвард где? - спросила мама. - Зови его, завтракать будем!
Это было последней каплей, и Чарли расплакался, как маленький.
- Эдвард ушёл... Ушёл! - он уткнулся в мамино плечо. - Я его искал... Но его нигде нет!
Забыв стереть пену с подбородка, папа подошёл к ним.
- Сынок... Может, расскажешь?
- Я не могу... Не могу рассказать... Не имею права...
Мама его обняла и поцеловала в макушку:
- Ну, что ты... Тише... Не плачь, солнышко! Он вернётся. Всё образуется... Всё ещё будет хорошо...
- Не будет, мама... Не будет! Он не вернётся... - всхлипывал Чарли. - Ты не понимаешь...
- Малыш, подойди, пожалуйста, сюда... - попросил дедушка Джо. - И сядь ближе ко мне.
Чарли послушался.
- Я, конечно, не знаю, что между вами произошло, - начал дедушка Джо, - но вижу, что это серьёзно... Ты можешь мне ничего не рассказывать, только скажи: вы поссорились?..
- Нет, дедушка... Он доверил мне одну тайну...
- Понимаю... - кивнул дедушка Джо.
- ...А потом испугался, что я испугаюсь... Подумал, что я посчитаю его... плохим... И...
- Но ты же не считаешь его плохим? - глаза за толстыми стёклами дедушкиных очков смотрели внимательно и серьёзно.
- Нет, дедушка... Не считаю.
- Ты уверен?
- Уверен! - твёрдо сказал Чарли. - Я это сердцем чувствую.
- Хорошо. - Сухая старческая ладонь легла на плечо внука. - В таком случае, доверься своему сердцу. Слушай его, и оно подскажет, что делать. Оно тебя не подведёт. Ты понял меня, малыш?..
***
- Доброе утро, звёздный свет! У меня для вас привет! И, вдобавок ко всему - отличные новости! Да! - сияющий Вилли Вонка возник на пороге домика Баккетов. - Я отлично выспался, и в моей умной голове сегодня роятся гениальные мысли!.. Так... Я не понял: мне что, здесь не рады? - огорчился он, узрев хмурое лицо Чарли.
- Здравствуйте, Вилли. Не в этом дело... - сказал папа. - Вам всегда рады, просто Чарли... немного расстроен.
Миссис Баккет засуетилась:
- Завтракать будете?
- Нет-нет, благодарю! Я уже позавтракал, но не откажусь от чашечки кофе! - сняв цилиндр, Вонка подсел к столу. - А потом мы с Чарли и Эдвардом наведаемся в мастерскую. У нас там срочное дело! - он с удовольствием отхлебнул кофе. - Чарли, так чего киснем? А?
Дедушка Джо ласково подтолкнул внука к магнату, снова шепнув: "Слушайся своего сердца!"
- Никуда мы с Эдвардом не наведаемся, - горько сказал Чарли. - Его больше нет.
- Как это "нет"? - вскинул брови мистер Вонка. - А где же он?
- Не знаю... Он ушёл... - Чарли снова зашмыгал носом.
- Может быть, он просто пошёл погулять? Проветриться?
- Нет! Это всё из-за ножниц... Мистер Вонка, он может наделать глупостей, его обязательно нужно найти, и как можно скорее!
Вилли очень внимательно взглянул на воспитанника:
- Ого, всё так трагично? Ну что же, мой дорогой... - он залпом допил кофе и поднялся из-за стола. - Приводи-ка себя в порядок - ты ещё в пижаме, - и пойдём! Если он не выходил с Фабрики, мы легко его разыщем! Хотел бы я знать, что это ещё за выходки!
Магнат в нетерпении приплясывал у дверей. Чарли торопливо нырнул в рубашку и брюки.
- Я готов!
Они свернули в узкий боковой коридор-перемычку, соединяющий основной коридор со станцией лифта. Палец мистера Вонки потянулся к кнопке вызова и замер на полдороге.
- А где... - его глаза полезли на лоб от изумления, брови сначала подпрыгнули вверх, а потом нахмурились. - Где лифт?
Станция и шахта были пусты.
Вонка всплеснул руками:
- Где мой лифт?! - возопил он. - Да что же это такое! Я же просил, не трогайте лифт!!!
Чарли похолодел: неужели Эдварду взбрело в голову воспользоваться стеклянным лифтом? Он же не умеет им управлять! Он же разобьется в лепёшку! Лифт был не только скоростным и удобным, но и весьма экстремальным средством передвижения по Фабрике. На нём без тренировки не полетаешь!
- За мной, Чарли! Не отставать! - мистер Вонка сорвался с места и, лопоча полами сюртука, помчался по коридору. - Быстро на пульт! Я поймаю этого угонщика, и тогда ему не поздоровится!
Едва поспевая за мистером Вонкой, Чарли лихорадочно соображал. Если это Эдвард, то почему он это сделал? Так... Давай по порядку. Они с Чарли поговорили. Чарли расстроился. Эдвард испугался. И тоже расстроился. И ушёл, расстроенный. А когда человек расстроен... Когда человек очень расстроен, он может... что? Угнать лифт?.. Стоп. Но ведь Эдвард его даже не видел... Нет, видел. Вчера у мастерской, где Чарли его оставил. Но о лифте он Эдварду не рассказывал. Не успел. И гуляли они по Фабрике пешком. А лифт, наверное, как всегда, автоматически вернулся на станцию. А мог ли Эдвард вызвать лифт, стоявший у мастерской? Нет. Это можно сделать только со станции. Эдвард знал, где находится станция? Нет. Откуда, если Чарли ему не успел показать? А это значит, что в лифт он мог попасть только случайно! Теперь Чарли был в этом уверен. А мистер Вонка? Он поверит?.. Вопросов много, ответов - ни одного.
Они ворвались на пульт управления лифтом. Чарли казалось, что он уже излазал всю Фабрику вдоль и поперёк, но здесь, как ни странно, он ещё не бывал. Пульт представлял собой нечто отдалённо похожее на Телевизионный цех, одну стену которого занимали большое табло и панель с подмигивающими всеми цветами радуги лампочками-индикаторами, какими-то кнопками, рычагами, ползунками и циферблатами.
- Ну-ка, ну-ка... - приговаривал мистер Вонка. - Сейчас поглядим... Ничего себе! Куда его несёт? Он что, с ума сошёл?!
- Вы его видите? - стараясь понять, что к чему, Чарли бегал взглядом по индикаторам.
- Ещё как вижу!..
- Мистер Вонка, скажите, что там? - взмолился Чарли.
- Вот, смотри! - палец кондитера уткнулся в синий монитор, исчерченный шкалами. - Эта зелёная точка - лифт. Вот эта нулевая отметка - уровень поверхности земли. Плюсовая зона - всё, что над землёй. Минусовая - соответственно, подземные этажи. Лифт идёт в глубину на предельной скорости. Он уже очень глубоко... Ещё чуть-чуть и начнётся опасная зона туманов...
- Он уходит в минус... Минусландию? - прошептал в ужасе Чарли. - Туда?..
- Похоже на то... - задумчиво проговорил Вилли. - Интересно, что он там забыл?
- Его можно вернуть? - спросил Чарли. - Вы можете заставить лифт вернуться?
- Конечно, могу! Я всё могу! - Он нажал на клавишу селектора. - Эй! В кабине! Есть кто живой?
Динамик зашуршал, но ответа не последовало.
- Эдвард! - крикнул Чарли. - Ты там?
В динамике щёлкнуло, и далёкий испуганный голос прошелестел:
- Чарли!..
Вонка даже подпрыгнул.
- Так я и знал! Сейчас мы тебя...
Он поставил один из регуляторов в нулевое положение и потянул на себя большой жёлтый рычаг.
- Сперва сбросим скорость... Вот так... Когда кабина остановится, дадим задний ход.
- Останавливается? - беспокоился Чарли. - Он останавливается?
Зелёная точка на мониторе остановилась и стала красной.
- Готово! А теперь - полный назад! - Вилли перевёл рычаг в крайнее положение и резко повернулся к Чарли. - Объясни-ка мне теперь, зачем вы трогали лифт? Я же просил! Эти шалости, знаешь ли... Ведь лифт - не игрушка!
- Мистер Вонка, мы не трогали лифт. Мы вообще ничего не трогали... - сказал Чарли. - Я могу только догадываться, как это получилось... Честное слово! Пусть он вернётся! Пусть он только вернётся!
- Да уж... - многозначительно прищурился магнат. - Пусть только вернётся... И короткое замыкание ему обеспечено...
Красная точка на мониторе по-прежнему оставалась красной.
- Странно. Почему он не движется?.. - процедил сквозь зубы кондитер. - Не понимаю...
Он постучал пальцем по монитору. Никаких изменений. Подёргал рычаг взад-вперёд, переключил несколько регуляторов... пощёлкал тумблерами... Раздался резкий гудок. Индикатор, замерший в минусовой зоне, тревожно замигал.
- Что случилось? - переполошился Чарли.
Магнат сердито шлёпнул себя ладонями по коленкам:
- Поздравляю! Приехали! Похоже, "стекляшка" застряла!
- Застряла?.. Там? В тумане?!
- Именно застряла! Впервые за всё время!..
***
Стеклянная посудина стремительно мчалась почти отвесно вниз. Эдвард, вжавшись в угол, застыл на полу, таком же прозрачном, как и стены. Сначала сердце трепыхалось у самого горла, но кабина летела довольно ровно, без рывков, и Эдвард чуть-чуть успокоился. Мимо проносились яркие огни, какие-то помещения, платформы, металлические опоры и конструкции... Ему казалось, что он неминуемо врежется в какую-нибудь из них, но каждый раз кабина легко обходила препятствие. Потом стало пусто и пасмурно. Далеко внизу клубилась неясная грязно-серая масса, похожая на призрачное море, или плотное облако, и Эдвард в своей стеклянной клетке падал прямо туда. Он уже почти влетел в бурлящий туман, и густая мгла стала обволакивать прозрачные стены, когда в тишине раздался громкий щелчок и сверху грянуло:
- Эй! В кабине! Есть кто живой?
Эдвард завертел головой, ища источник звука. И тут раздался совсем другой голос:
- Эдвард! Ты там?
Тот встрепенулся:
- Чарли!..
Но голоса с ним больше не разговаривали. Вместо этого кабина плавно замедлила ход и, раскачиваясь, повисла в тумане... Эдвард осторожно поднялся на ноги и припал к стеклу, силясь хоть что-то рассмотреть за стенами, но от его движения качка только усилилась, и он снова испуганно присел на пол. Сверху натужно зажужжали моторы, кабина подалась назад и вверх и, дёрнувшись, замерла. Потом что-то затрещало, заискрило, свет в кабине мигнул и погас, и Эдвард остался в непроглядных сизых сумерках. Его вдруг охватила беспросветная тоска, гнетущая тревога пополам со страшной усталостью. Он впал в странное оцепенение. Не осталось ни воспоминаний, ни мыслей, ни ощущений. Он знал лишь одно: это очень нехорошее место, и ему отсюда никогда не выбраться.
***
- Что же теперь делать? - глаза Чарли потемнели от страха. - Ведь если Эдвард откроет кабину, то...
- Что делать, что делать... - сварливо перебил Вилли. - Отправляться следом, вытаскивать твоего приятеля - вот что делать!
- На чём? - удивился Чарли.
Вонка иронически хмыкнул:
- Ну... Ты можешь лететь своим ходом, хлопая ушами. Авось, и доберёшься раньше меня. А я отправлюсь, по старинке, на лифте.
- Но ведь лифт застрял в тумане! - напомнил Чарли.
- К твоему сведению, я ещё склерозом не страдаю! - обиделся мистер Вонка. - И, в отличие от тебя, прекрасно помню, что на Фабрике есть и вторая кабина. Ну? Идёшь ты, или нет?
Чарли рванул было за учителем, но вдруг что-то вспомнив, метнулся снова к приборной панели и нажал на клавишу переговорника:
- Эдвард, ты слышишь меня?
- Да... - едва различимо донеслось из динамика.
- Слушай меня внимательно, дружище: что бы ни происходило снаружи, что бы ты там ни увидел, ни в коем случае не открывай двери лифта! И жди нас. Мы идём к тебе!
***
Второй лифт оказался совсем не похожим на своего стеклянного собрата. Это была маленькая кабина, обшитая лакированным красным деревом, с застеклёнными дверьми и такими же окнами, забранными кованной латунной решёткой. Она очень напоминала старинный городской трамвайчик. Чарли насторожённо заглянул внутрь. Внутри было темно и прохладно, и пахло электричеством, как после грозы.
- Вы думаете, он полетит? - с сомнением спросил Чарли.
- А почему бы и нет? - отпарировал мистер Вонка.
- Не знаю... Он... такой... - Чарли запнулся, подбирая слова.
- Ну? И какой же? Старомодный? Несовременный? Антикварный? Довсемирнопотопный? - скороговоркой подсказывал мистер Вонка, суетясь у маленькой приборной панельки. - Ты ведь это имел в виду? Да?
Чарли пожал плечами и смущённо кивнул.
- Совершенно верно! - согласился кондитер. - На фоне моего стеклянного чуда техники, этот выглядит динозавром! Мамонтом! Доисторической черепахой! Он не умеет и половины того, что может "стекляшка"! Но, ничего не поделаешь, мой дорогой, других вариантов у нас нет!
Крохотный лифт проснулся. Под потолком загорелась неяркая лампа в плафоне из цветного стекла, на латунных кнопках и поручнях заиграли мягкие жёлтые блики. У торцовых стен крепились две узкие откидные лавки, обитые потёртым красным плюшем. Кнопок тут было немного: всего по одной в три ряда на стене у дверей. Как бы то ни было, а Чарли эта кабина понравилась. "Словно машина времени, прибывшая из прошлого века", - подумал мальчишка.
Пока Чарли разглядывал лифт, мистер Вонка куда-то исчез, потом появился с охапкой свёртков, верёвок, ремней, крючков, карабинов...
- Эй! Мы так и будем стоять, разинув рот? - нетерпеливо воскликнул кондитер и первым прыгнул в кабину. - Карета подана, можем ехать!
Чарли очнулся и шагнул вслед за ним.
- Что это? - спросил он, указывая на экипировку, брошенную на пол кабины. - Альпинистское снаряжение?
- Почти! - подмигнул мистер Вонка. - Страховки, робы и верёвочная лестница. Как знать, вдруг пригодится!
Он вручную закрыл деревянные дверцы лифта и нажал на латунную кнопку. Кабина дёрнулась, заскрипела и медленно пошла вниз.
Чарли покачал головой:
- Этак мы до завтра спускаться будем...
- Ерунда! Твой друг никуда оттуда не денется! - махнул рукой Вонка. - Но ты мне так и не объяснил, что это за глупые выходки, - строго добавил он. - Я тебя слушаю, Чарли!
Тот заколебался. Мистер Вонка был явно рассержен: его губы поджались, брови нахмурились, а глаза метали маленькие синие молнии.
- Знаете... - неуверенно начал Чарли. - Это всё из-за ножниц. Они... В общем, эти ножницы сильно портят Эдварду жизнь...
- Неужели? Каким это образом?
Чарли понимал, что напрямик говорить нельзя, но и отмалчиваться - тоже.
- Мистер Вонка, помните вашу стеклянную трость?
- Ещё бы не помнить! И если бы только трость! - хмыкнул магнат, припоминая острые лезвия, чуть не вонзившиеся ему в грудь. - Твой друг чуть меня не зарезал!
- Вот именно, - продолжал Чарли. - Эдвард знает, что его ножницы очень опасны. Они уже принесли ему немало бед. И не только ему одному...
- Да уж... - поддакнул Вилли. - Представляю себе...
- Мы с ним говорили об этом... Он разволновался... И... От волнения не совладал с руками...
- Он что, поранил тебя?! - ахнул кондитер.
- Нет. Успокойтесь, мистер Вонка. Даже не думал! Просто слишком громко "щёлкнул пальцами". Но он испугался, что...
- ...Что ты пострадал?
- Да. Он испугался за меня. И ушёл, чтобы не навредить мне ещё больше. Я искал его...
- Но при чём же здесь мой лифт? Как он попал в кабину?
- Я не знаю, - честно признался Чарли. - Может быть, он просто хотел спрятаться, отсидеться где-нибудь... и забрёл на станцию...
Мальчуган взглянул прямо в глаза своему наставнику.
- Мистер Вонка! Эдвард очень добрый, поверьте! Он очень хороший человек! Просто он... Одинокий и незаконченный... Не сердитесь на него! Кроме нас с вами у него никого нет. И помочь ему больше некому...
- Чарли, - серьёзно сказал мистер Вонка. - Я думал, о том, что ты мне говорил. Я и сам вижу, что Эдвард - существо необычное. Да-да! По чертежам он - машина, но... Не скрою, при виде него у меня мурашки по коже... - магнат передёрнул плечами. - Я наблюдал за ним, Чарли... - Вилли перешёл на шёпот. - Он, как живой! Он смеётся и плачет!.. Это какая-то мистика...
- Это не мистика, - улыбнулся Чарли. - А самое настоящее волшебство. Я ведь говорил вам, что он живой, а вы не верили...
- Не верил! Да! - развёл руками Вилли. - И всё ещё не могу поверить. Но, видимо, мне быстренько придётся уверовать в магию, иначе я просто сойду с ума!
Глаза Чарли заблестели:
- А вы видели, какое чудо он вырезал?!
- Видел, Чарли. И честно старался придумать какое-нибудь полезное дело для его ножниц.
- И как? Придумали?
- Нет! - сообщил мистер Вонка. - Не придумал! Сначала я хотел ему предложить стричь наших сахарно-рунных овец... Но с этим прекрасно справляются Умпа-лумпы с бреющими машинками. Потом мне пришло в голову занять его на производстве фигурной карамели. Но мы отливаем фигуры в горячих формах, пока карамель жидкая! Для этого ножницы не нужны. Далее, думал я, он красиво стрижёт кусты. Но на Фабрике нет настоящих кустов и деревьев! Он не вписывается ни в одну нашу технологию! Даже своим парикмахером я не могу его сделать - у меня уже есть парикмахер! Бред какой-то!
- Поэтому, - сказал Чарли, - ему так необходимы настоящие руки. Вы только представьте, мистер Вонка, каково ему без рук! Ни взять ничего, ни потрогать... Даже в носу, как следует, и то не поковырять!
- Вот то, что в носу не поковырять - это действительно страшно! - рассмеялся мистер Вонка. - Что ж, дорогой мой! Я обещал - я постараюсь дать ему руки! - тут он многозначительно поднял палец вверх. - Вилли Вонка слов на ветер не бросает! Запомни это, мой мальчик!
Маленький лифт, по-стариковски постанывая и трясясь, худо-бедно разогнался и довольно резво скользил по салазкам вниз.
- Эх, амортизаторы барахлят... - поморщился кондитер. - И ролики расскрипелись... надо бы смазать!
- А эта кабина не застрянет? - спросил Чарли.
Вонка коварно улыбнулся:
- Кто знает, мой дорогой! Кто знает! - Он выглянул в решетчатое окошко. - Кажется, прибываем!
Чарли тоже глянул в окно:
- Ничего не видно...
- Ну разумеется! Здесь же туман! Придётся открыть двери! - мистер Вонка порылся в куче снаряжения и вручил Чарли пару эластичных перчаток, плотную куртку на "молнии" с капюшоном и защитные очки в пол-лица. - Ну-ка... Надень это всё, застегнись и поглубже надвинь капюшон. Неровён час, какой-нибудь бешеный Ноллик вцепится, а нам ведь этого не надо, верно?
Чарли зябко поёжился: он хорошо помнил свой первый визит в это жуткое место - приятного было мало. Тогда они с мистером Вонкой, рискуя быть покусанными хищными невидимыми Нолликами, искали бабулю Джорджину, объевшуюся молодильных пилюль Вонковита, как младенец - конфет. Ну, история с бабулей - это дело прошлое. Но какая нелёгкая понесла сюда Эдварда?!
Чарли натянул перчатки и куртку с очками.
- А вы, мистер Вонка? Вы почему не оденетесь?
- А мне-то зачем? Я ведь уже в перчатках! - с напускной беспечностью ответил магнат. - Внимание - двери открываются!
Он высунулся наружу, высматривая в тумане застрявший стеклянный лифт.
- Ага! Вижу! Висит, голубчик, висит! Сейчас мы к нему подберёмся поближе...
- Где он?! - Чарли выглянул следом.
Вонка обхватил его за плечи свободной рукой:
- Осторожно, не выпади, Чарли! С вами двумя мне одному не справиться! Вон он, смотри, прямо под нами.
Чарли еле разглядел висящую в тумане кабину с маленькой скрюченной фигуркой внутри.
- Эдвард! - крикнул мальчишка, - Держись! Мы уже здесь!
- Не кричи, он тебя не слышит, - сказал мистер Вонка и повернул Чарли к себе лицом. - Слушай, мой мальчик, внимательно и не перебивай. Эта кабина рассчитана только на двух пассажиров. Троих она не поднимет. Сейчас я пойду вниз...
- Мистер Вонка!.. - перебил было Чарли. - Вы не можете...
- Чарли! - Вилли нахмурился и сжал его плечо. - Я же сказал, не перебивай! Я иду вниз, вытаскиваю Эдварда из лифта и подсаживаю сюда. Ты его принимаешь и...
- Нет, мистер Вонка! - запротестовал Чарли. - Вниз пойду я. Я меньше и легче вас! Я проберусь в кабину и...
Вилли Вонка устало прикрыл глаза.
- Чарли, прошу тебя, не спорь. Тебе Эдварда не поднять - он слишком тяжёлый. Твоё дело принять его здесь. Понимаешь меня?
Чарли молча кивнул.
- Отлично! Потом в этой кабине вы с ним вернётесь на Фабрику, и ты направишь сюда бригаду ремонтников Умпа-лумпов.
- А вы?.. Вы же поедете с нами?
- Нет, Чарли. Повторяю тебе: маленький лифт поднимает только двоих. Поэтому я остаюсь ждать лифтёров. И чем меньше ты будешь спорить со мной, тем скорей и успешнее мы это дело закончим. Всё, довольно разговоров! - оборвал сам себя Вилли Вонка.
Он размотал и сбросил вниз лестницу, закрепив её на поручнях кабины. Конец лестницы аккуратно лёг на крышу стеклянного лифта и свесился ниже. Тогда мистер Вонка, опоясавшись чем-то похожим на лонжу циркового гимнаста, пристегнулся к перилам, зачем-то сунул под мышку трость, взялся за перекладину лестницы, и, бросив короткое "жди", начал спуск. Чарли смотрел вслед учителю, молясь, чтобы тот не сорвался. И зачем ему в воздухе трость?!
***
Вилли Вонка был зол. Весёленький уик-энд у него намечается, ничего не скажешь! Все его планы на выходные накрылись медным тазом! Вместо того, чтобы насладиться тишиной и покоем в любимом уютном кресле с чашкой горячего кофе, или же опробовать в мастерской какую-нибудь новую гениальную идею, он должен болтаться здесь, на скользких от сырости тросах, как мартышка на лианах, изобретая способ выудить из "стекляшки" сбрендившего робота! И на кой ему это геройство?! Ох, не было печали, так черти накачали, - притащил заботу на свою голову! Хоть бы не опозориться теперь в глазах Чарли...
Вилли спускался по верёвочной лестнице, соображая, как попасть в стеклянный лифт. Если кабина обесточена полностью, то двери могут быть заблокированы, и их придётся открывать вручную, а если - частично, то... Тоже вручную: Эдвард с такими клешнями ему не помощник. Интересно, работает ли кнопка разблокировки? Ну, что же, была, не была, - на месте посмотрим!
Нога магната нащупала стеклянную крышу. Скользко, словно на льду. Проклятый туман! Вонка выпустил лестницу и ухватился за кронштейн двигателя - он тоже был влажным и липким. Рука соскользнула, и Вилли едва не сорвался, но трость из подмышки не выронил. Кабина резко качнулась, Эдвард внизу поднял голову и, увидев сквозь запотевшую крышу мистера Вонку прямо у себя над головой, вскочил... Вилли сделал ему повелительный жест "замри", а сам, держась одной рукой за двигатель, другой перехватил крепче трость и попробовал вставить её между стеклянными створками двери... Тросточка вместо ломика. Забавно... Нет, слишком уж толстая, а двери смыкаются плотно - не поддеть. Значит, приплыли. И что теперь делать? Вонка раздражённо стукнул тростью по крыше лифта.
Эдвард внизу шевельнулся. Он поднял руку и тронул двери. Потом осторожно приставил одно из лезвий к щели между створками и мягко нажал. Раздался щелчок, и двери слегка разошлись.
- Эй, дожимай их, держи! - оживился Вилли. - Держи, пока я к тебе не спущусь!
Закрепив страховку на раме моторов, он резво пробрался в кабину, и тростью заклинил двери.
- Ну, ты шустёр! - нервно хихикнул магнат.
Эдвард пристально смотрел на него круглыми блестящими глазами. Мистер Вонка, без лишних слов сбросил с себя страховочный пояс и надел его на Эдварда.
- Высоты боишься?
- Нет...
- Тогда хватайся, чем можешь, за эту вот лестницу, и поднимайся в кабину к Чарли. Осилишь?
- Я...не знаю...
- А кто знает?! - взорвался мистер Вонка. - Кто знает, я тебя спрашиваю?! Вместо того, чтобы работать в мастерской над твоими, кстати, руками, я теряю время здесь!
Эдвард виновато сжался.
- Простите...
- Ладно, потом наверху поговорим, - сменил гнев на милость мистер Вонка. - Попробуй цепляться за перекладины запястьями, а я буду подсаживать и страховать тебя снизу... Только осторожно - не порежь ненароком тросы! И меня заодно... - добавил он, покосившись на ножницы, и подал Эдварду лестницу. - Ну, что, готов? Тогда - вперёд!
***
Эдвард, в самом деле, высоты не боялся. В прежние времена, если он не работал в саду, или не резал ледяные скульптуры, то с удовольствием проводил время на крыше своего дома, или на самой высокой его башне, с птичьего полёта обозревая городок у подножья холма. Или всю ночь напролет любовался звёздами и мечтал о чём-нибудь несбыточном. Это было одно из самых приятных занятий - других развлечений Эдвард не знал.
Но в этом неприветливом призрачном мире не было ни неба, ни звёзд, ни земли. Вокруг бурлила серая липкая затхлая мгла, а прямо над ним, почти рядом, теряясь в тумане, в маленькой деревянной кабине его ждал Чарли.
Эдвард осторожно просунул одну, потом и вторую руку в ячейку лестницы, опёрся о перекладину предплечьями, поставил ногу на шаткую ступеньку и медленно, очень медленно двинулся вверх. Мистер Вонка крепко держал его обеими руками за пояс, подталкивая и подстраховывая.
- Ничего... прорвёмся... - ободряюще пропыхтел шоколадный магнат.
***
Туман неумолимо вползал в кабину, и Чарли тысячу раз мысленно поблагодарил мистера Вонку за куртку, очки и перчатки. Затаив дыхание, он с волнением следил, как осторожно поднимается по лестнице Эдвард. Он вдруг напомнил мальчишке странного фантастического зверя-ленивца, с трудом карабкающегося по ветке...
- Держись, дружище, держись... - упрашивал Чарли. - Осталось совсем немного... совсем чуть-чуть... ну, еще один шажок... и ещё один - маленький... Вот так, молодец!
От Чарли его отделяло всего несколько перехватов, но каким долгим казалось это путешествие из лифта в лифт! А если за это время в незащищённые лица Эдварда, или мистера Вонки вцепится Ноллик? Их же здесь, наверное, целые тучи, как комаров над болотом! Но комара-то можно легко увидеть, услышать и даже прихлопнуть, а такое чудовище не обнаружить никак, пока за нос не цапнет, и это уже ничего хорошего не сулит! Что ждёт укушенного, остаётся только гадать. По словам мистера Вонки, укушенный сперва медленно вычитается, потом ещё медленнее делится, пока не обнулится совсем. Чарли не представлял, как всё это выглядит снаружи, но, говорят, это очень мучительно и больно... К тому же, совершенно не лечится! "Ох, только бы всё обошлось!" - думал Чарли.
- Эй, не мечтать на вахте! - окликнул его снизу мистер Вонка. - Слушай мою команду: груз принять и - "вира помалу"!
- Есть, принять груз, сэр! - отозвался Чарли. - Есть, "вира помалу"!
Он дотянулся до висящего на верхней ступеньке Эдварда, крепко схватил его за ремни на одежде и рывком потянул на себя, а мистер Вонка, натужно крякнув, втолкнул его снизу в кабину.
- Всё! Отправляйтесь! - велел мистер Вонка. - Жду ремонтную бригаду в "стекляшке" внизу. Поторопитесь - я не хочу провести здесь остаток своей жизни!.. - и, отсалютовав цилиндром, растворился в тумане.
***
- Эдвард, старик! Как же я рад тебя видеть! - Чарли бросился обнимать и тормошить друга. - И что тебе в голову стрельнуло, чудик ты мой?! Не представляешь, как я волновался! - он внимательно осмотрел его лицо и шею. - У тебя ничего не болит? Ты не заметил - тебя ничего не... кусало?
- Нет... Прости меня, Чарли... - грустно улыбнулся Эдвард. - Я снова всё сделал не так...
- Да брось ты! - облегчённо рассмеялся Чарли. - Поехали, скорей, за лифтёрами! - и он принялся отвязывать страховку и лестницу от перил.
- Погоди... А мистер Вонка? - спросил Эдвард. - Он что, не поедет с нами?
- Нет... - вздохнул Чарли. - Он не поедет... Стеклянный лифт сломался, а этот - только для двоих пассажиров. Мы должны вернуться на Фабрику сами и вызвать Умпа-лумпов. Они починят "стекляшку", и тогда мистер Вонка вернётся...
- Сломался?..
- Ну, да... Сейчас поедем, только узлы развяжу...
Эдвард рассматривал Чарли:
- Почему ты в очках и перчатках?
- Это защита от Нолликов...
- От Нолликов?.. - не понял Эдвард. - А это что?..
- Такие зловредные ядовитые кусачие твари... В тумане живут. Их здесь полно...
- Они могут напасть?
- Могут. Но об этом лучше не думать... - Чарли, в перчатках и запотевших очках, яростно воевал с узлами, которые никак не желали развязываться.
- И мистер Вонка останется здесь, среди них?.. Это плохо.
- Я знаю, что плохо! Мне это тоже не нравится... - мрачно кивнул Чарли. - Я говорил ему, но мистер Вонка упрямый, как осёл, и ничего не желает слушать!.. Его не объедешь!
Эдвард шагнул к дверям.
- Мне нужно туда!
- Ты что?! - опешил Чарли. - Это ещё зачем?!
Он схватил друга за рукав и силком оттащил от дверей.
- Мы не можем его оставить, - сказал Эдвард. - Это плохое место.
- Эд, не глупи! Мы пришлём Умпа-лумпов!
- Когда они починят лифт?
- К концу дня, надо думать...
- Это очень долго.
Мягко высвободившись из рук Чарли, Эдвард снова встал ногой на лестницу.
- Стой!!! - заорал Чарли. - Ты куда, дуралей?! Сейчас же вернись! Ты что задумал?!!
- Мы вернёмся все вместе! - твёрдо сказал Эдвард и решительно полез обратно в туман.
Чарли схватился за голову:
- Го-осподи... Ещё один осёл! Хорошо, хоть страховку не успел отцепить...
***
Спуск оказался труднее подъёма, но Эдвард уже приспособился. Он осторожно и медленно, но совершенно бесстрашно спустился по шаткой лестнице, и ступил на стеклянную крышу. Там, отпустив перекладину, обнял рукой стальную конструкцию двигателя и осмотрелся. Под его ногами, внутри кабины воинственно плясал мистер Вонка, размахивая руками, колотя тростью в потолок и что-то очень сердито крича. Но Эдварда сейчас занимало не это: всё своё внимание он переключил на двигатели.
Вот рельсы лифтовой трассы, захваты, бегунки и моторы лифта... Чарли сказал, что лифт сломался. Но моторы целы. Турбины защищены стальными чехлами - просто так не добраться, да и не нужно: Эдвард чувствовал, что дело не в них. Он крепче перехватился и перешёл на другую сторону. Рельсы в полном порядке: гладенькие, и блестят, как новые. И кабель не повреждён: напряжение в сети есть. Электрика самого лифта тоже исправна, но свет-то в кабине погас! Непонятно.
Покончив с рельсами, он стал внимательно изучать захваты. Левый - в норме, а правый... Вот оно! Бегунок, маленькое колёсико глубоко внутри захвата соскочило с кабеля и расконтачило систему - всего-то! Эдвард прицелился, осторожно, чтобы не задеть электрический кабель, ввёл изогнутое лезвие ножниц в захват, подцепил им норовистый бегунок, поддел и легко поставил на место. В то же мгновение в кабине вспыхнул свет. В верхнем лифте изумлённо присвистнул Чарли. Мистер Вонка прекратил свои боевые пляски и замер с разинутым ртом. Он выглядел настолько комично, что Эдвард не смог сдержать улыбку. Оставался один пустячок - затянуть расшатавшийся болтик... Секундное дело: раз - и готово! Вот и всё - можно лететь домой. Эдвард махнул остолбеневшему мистеру Вонке. Тот отмер, ткнул пальцем в кнопку, и как только двери стеклянного лифта, звякнув, открылись, он, едва не вываливаясь из кабины, закричал:
- Сейчас же возвращайся в лифт, герой, иначе, я за себя не ручаюсь! Чарли! Первая кнопка сверху! Поезжайте, а я - за вами малым ходом! Вперёд, вперёд, не копайтесь!
Эдвард кивнул и уже самостоятельно вернулся к Чарли. Тот мигом втянул в кабину страховку и лестницу, и нажал на "Старт".
***
Они ехали в тряском скрипучем лифте, сидя на скамейках, обитых красным плюшем, и молчали. Чарли никак не мог прийти в себя от потрясения: его друг только что рискнул жизнью ради мистера Вонки! Чарли с самого первого дня верил, что Эдвард - настоящий Человек, а теперь получил тому неопровержимое доказательство: то, что сделал сегодня Эдвард, было абсолютно человеческим Поступком! Машина на такое точно не способна!
- Слушай, как тебе это удалось? - наконец спросил Чарли.
- Что?
- Лифт починить! Он ведь такой сложный - с бухты-барахты не разобраться!
- Я посмотрел и разобрался, - просто ответил Эдвард.
- Ты - гений! - Чарли смотрел на него сияющими глазами.
- Нет... - скромно улыбнулся тот. - Гением был мой отец.
Они снова помолчали. Чарли беспокоил их неоконченный предутренний разговор, и ему хотелось его закончить так, чтобы Эдвард больше ничего не боялся и ни о чём не грустил... Но как это сделать правильно? "Слушайся своего сердца!" - сказал ему утром дедушка Джо. Чарли прислушался к сердцу и решился.
- Эдвард... - начал он. - Знаешь... Я хочу, тебе сказать... Я хочу, чтобы ты знал... Что бы ни было плохого у тебя в прошлом - это уже прошлое... Оно давно прошло и ушло в прошлое, и раз оно уже в прошлом, то... - он совсем запутался и смутился. - В общем, его больше нет, и не надо о нём вспоминать. Не думай больше о плохом! Просто забудь!
- Я не могу, Чарли... - покачал головой Эдвард.
- Почему?
- Я не умею забывать...
- Ничего?
- Ничего.
- И ты всё помнишь? Всё-всё?
- Да.
- Каждый день своей жизни? Каждое событие? Каждое слово?
- Да.
- Сколько же тебе лет?
- Не знаю, - ответил Эдвард. - Думаю, больше ста.
- Ого!!! Ничего себе!!! - вытаращил глаза Чарли. - Представляю, как тяжело целых сто лет помнить ... такое...
- Да. Но я помню и хорошее. Я люблю думать о хорошем. Тогда становится легко.
- Эдвард... - Чарли старался подобрать самые мягкие слова. - Ты можешь мне рассказать, как это случилось? Если нет - не страшно, я пойму...
Эдвард пошевелил ножницами.
- Это грустная история, Чарли... - вздохнул он. - Человеку, которого я любил, грозила опасность... И причиной опасности был я...
- Кому-то не нравилось, что вы подружились?
- Мы не успели подружиться. Её другу... Ему не понравилось, что она... - Эдвард запнулся.
- Так это была девчонка? Ох, уж эти девчонки... - нахмурился Чарли.- Глупые они все... Сами не знают, чего хотят... С ними только свяжись, так кучу проблем наживёшь ...
- Чарли, не надо! - тихо вскрикнул Эдвард. - Она была не такая! Но они... Я не сумел им объяснить... Потом он ударил её... Я не сдержался... Вот и всё... - Эдвард съёжился на скамейке
Так вот в чём всё дело! Эдвард кого-то защищал! Чарли от радости чуть не пустился в пляс. Он знал, он чувствовал! И сердце его действительно не обмануло - спасибо дедушке Джо за мудрый совет!
Но Чарли ещё не всё понял.
- Ты говоришь, "она была"? - осторожно спросил он. - Почему "была"? Разве она...
- Её больше нет.
- Она... Умерла?
- Да.
- Что... тоже?.. Вот так?..
Эдвард испуганно вздрогнул и вскинул на друга расширенные глаза.
- Нет, Чарли! Нет... Она жила долго...
- Ой... - мальчишке стало неловко. - Прости... Я ляпнул глупость... Прости. Я - дурак.
Зависла неловкая пауза.
- Теперь ты будешь бояться меня... - обречённо прошептал Эдвард и, отвернувшись к окну, впал в горестный ступор. Сердце Чарли сжалось. Ему хотелось прямо сейчас сделать для него что-нибудь, сказать ему что-то хорошее, но он не знал, что... Он поднялся со своей скамейки и сел рядом с Эдвардом. Тот не двигался...
- Эй... - Чарли слегка подтолкнул его под локоть. - Эй, ты чего?.. Ну, перестань... Не грусти, старик, улыбнись!..
Никакой реакции. Тогда Чарли вскочил взял обеими руками лохматую голову Эдварда и повернул к себе лицом:
- Посмотри на меня, и подумай логически, - рассудительно, как маленькому, втолковывал Чарли. - Если бы я тебя боялся, я б не сидел сейчас рядом с тобой. Если бы я думал о тебе плохо, я бы не приехал сюда вместе с мистером Вонкой. Понимаешь?
Эдвард кивнул, не мигая, гладя на Чарли.
- Я тебя не боюсь. Видишь? - Чарли схватил и встряхнул его железные руки. - Я никогда не буду бояться тебя, - серьёзно продолжал мальчуган, - потому что, я тебя знаю, и потому что ты - мой друг! А после того, что ты только что сделал, - даже больше, чем друг! И я тебя не брошу, что бы ни случилось! Друзья для того и нужны, чтобы быть рядом, когда хорошо, и когда плохо! Понимаешь?
Эдвард снова кивнул и слегка улыбнулся.
- Ну вот, совсем другое дело! - обрадовался Чарли и взлохматил его и без того растрёпанную шевелюру. - Так-то намного лучше! Я с тобой Эдвард! - повторил он. - Я буду рядом. Только ты не убегай от меня больше! Пожалуйста! Ладно?..
***
Как же медленно тащатся эти лифты! Вилли Вонка притопывал от нетерпения. Он был потрясён не менее Чарли: он уже почти свыкся с мыслью, что чудеса бывают не только сладкими, он повидал в своей жизни немало, но то, что сегодня отмочил этот "механтроп", не лезло ни в какие ворота!
Когда оба лифта причалили, он пулей выскочил из своей кабины и бросился к Чарли и Эдварду, на другой конец станции. Чарли стаскивал с себя перчатки и куртку, а Эдвард, развесив ножницы, неловко топтался рядом. Мистер Вонка подлетел к ним:
- Это как понимать?! Вы почему меня не послушались?! Это невероятно! - затарахтел он. - Это немыслимо! Это... Это же просто... У меня нет слов! Я жду объяснений! Что это было, вообще?!
Чарли снял очки, и с довольным видом обернулся к учителю:
- Ничего особенного, мистер Вонка! Просто Эдвард починил лифт!
- Да вижу я, что починил! Я не об этом! - отмахнулся Вонка от Чарли и повернулся к Эдварду. - Ты соображал, что делал?! А если бы ты сорвался? Ты же мог убиться! Упасть и разбиться! Пропасть в тумане и обнулиться! Где бы мы искали тебя?! Там же опасно! Что это за неоправданный риск?! - он схватил Эдварда за плечи и крепко встряхнул. - Почему ты полез чинить этот чёртов лифт, если я велел возвращаться домой?! Я тебя спрашиваю!
- Потому что, вы - друг Чарли, - неожиданно спокойно ответил Эдвард. - Значит, и мой тоже.
- Что?.. - ошалел магнат. - Ты хочешь сказать... ты сделал это... ради меня?..
- Да... - кивнул Эдвард. - Друзья для того и нужны, чтобы быть рядом, когда хорошо, и когда плохо, - повторил он слова Чарли.
Вилли Вонка стоял столбом, глаза его округлились, брови уползли под цилиндр. Он открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег.
- Не может быть... - прошептал, наконец, кондитер. - Просто не верится!.. Ох... Эдвард... Дорогой ты мой... - он рассеянно протянул руку и слегка похлопал его по плечу. Потом нахмурился, покивал головой каким-то своим мыслям и вдруг расплылся в широкой улыбке:
- Мальчики! Жду вас завтра в мастерской прямо с утра! Не опаздывайте! - сказал он и таинственно подмигнул Чарли. - Сегодня ужинайте без меня!
***
Плотно затворив за собой двери мастерской, мистер Вилли Вонка поставил у входа трость, швырнул на вешалку свой цилиндр, и сбросил сюртук на спинку алюминиевого кресла. Несмотря на сегодняшние неприятности, он чувствовал небывалый прилив бодрости. В груди разливалось странное, удивительно приятное тепло, а мысли были ясными и чёткими, как никогда. Вилли разгрёб бумаги на рабочем столе и с головой нырнул в чертежи. Он должен ещё раз всё хорошенько проверить!
Вот это - плод его конструкторского гения, запечатлённый на бумаге: пара человеческих рук-манипуляторов, воплощённых в механике. А вот - уже почти готовые стальные конструкции, шарниры и поршни, обвитые массой тонких и толстых разноцветных проводков - скелет, сосуды и нервы будущих рук. Умпа-лумпы давно научились буквально читать его мысли. И они времени даром не теряли! Теперь оставалось оживить всё это великолепие, одеть в точное подобие плоти, пустить по жилам кровь, и приладить туда, где ему давно надлежало быть. Но для этого, перво-наперво, нужна форма, думал кондитер. И не какая-нибудь обычная форма, а самая лучшая! Она должна быть идеальной, ведь ему предстояло не горшок слепить и даже не конфетку отлить в фабричной машине, а совершить нечто гораздо более сложное, грандиозное, такое, за что он ещё никогда не брался! Будущим рукам Эдварда нужен прототип. Слепок. Модель. Да! Модель! И, кажется, он её нашёл! Вилли посмотрел на свои руки, затянутые в тонкие эластичные перчатки. Он слегка колебался. Было страшновато, но он дал слово своим мальчишкам, которые верят в него, а потому считал себя обязанным хотя бы попробовать. Хотя бы попытаться сотворить новое чудо...
Он теперь совершенно точно знал, что надо делать!
- Это должно быть произведение искусства! - сказал сам себе мистер Вонка. - Да! Это будет именно произведение искусства - ни больше, ни меньше!
Вынырнув из кучи бумаг, он резко вдавил кнопку сигнала тревоги. Тотчас же, словно соткавшись из воздуха, перед ним предстало никак не меньше десятка мастеров Умпа-лумпов.
- Внимание, дорогие мои! - хлопнул в ладоши магнат. - Будьте добры, приготовьте много жидкого пластика! Самого лучшего и самого прочного каучука! Электродов и микрочипов побольше! Сопротивлений и контактов! Всё, всё это тащите сюда, и поскорее! Заполняйте литейную машину горячим латексом! Несите рамки для форм! За работу, друзья мои! За работу! Нужно успеть к утру, так что, спать этой ночью нам не придётся!
Умпа-лумпы мигом всё поняли и забегали, засуетились, выполняя приказы.
Очень скоро загудела, дымясь, огромная универсальная литейная машина, а перед мистером Вонкой появилась глубокая ёмкость, - рамка для форм, заполненная густой тёплой полупрозрачной массой, похожей на желе.
Кондитер вздохнул, сжал и разжал, словно разминая, кисти рук и стал осторожно, пальчик за пальчиком, стаскивать с них перчатки - правую, за ней - левую. Потом расстегнул запонки, закатал до локтей рукава рубашки, бережно смазал руки густым техническим маслом, поморщился и медленно, как бы нехотя, глубоко погрузил их в тёплую вязкую массу...
***
По маленькому домику Баккетов бесшумно бродили сны. И ни звука кругом - только размеренно тикают часы в гостиной.
- Тик...
- Так!..
- Тик?..
- Так!.. - степенно беседовал сам с собой старый медный маятник.
- Тик-так-тик-так... - взволнованно вторило ему сердце Эдварда.
Он, по обыкновению, стоял наверху у окна и терпеливо дожидался утра.
"Начинается... начинается!
Что-то новое надвигается... - звучало в его голове. -
Завтра... завтра с утра что-то сбудется...
Иль уйдёт навсегда. И забудется..."
Забудется? Нет. Никогда и ничто не забудется. Особенно такое...
Эдвард отошёл от окна и прилёг на раскладушку. Сегодня мистер Вонка впервые с момента знакомства назвал его по имени! И Чарли... Чарли не сердится и не боится его! Как хорошо!..
Эдвард улёгся поудобнее, сцепил руки в замок на груди, и прикрыл глаза, улыбаясь в темноте своим мыслям. А мысли куда-то несли его, плавно покачивая на волнах...
Он вдруг очутился в своём саду. Нет... не совсем. Он очутился в саду, очень похожем на его сад. Сад и дом с химерами были прозрачно-зелёными, как карамель. Карамельный сад разрастался. Стремительно рос, заполняя собой всё пространство. Зелёные гибкие ветви змеились по земле и дорожкам сада, тянулись прозрачными щупальцами к дому, оплетали его стены и арку у входа, карабкались на крышу, лезли в окна... "Ещё немного, и сад прорастёт внутрь дома!" - испугался Эдвард и принялся лихорадочно резать и стричь непокорные ветки, пытаясь вернуть им прежнюю форму. Но у него ничего не получалось. "Ножницы затупились", - подумал он, взглянул на свои руки и обомлел: у него больше не было ножниц! Вместо них из чёрных кожаных рукавов торчали человеческие руки, - такие же зелёные и прозрачные, как и карамельные ветки, и они тоже росли и вытягивались с невероятной скоростью! Эдварду стало страшно. Он хотел закричать, позвать на помощь, но голос не слушался. Тогда он бросился опрометью прочь из сада, но ноги уже вросли в карамель. Откуда-то появились мистер Вонка и Чарли. "Сделайте что-нибудь! - умолял Чарли. - Он ведь сейчас разрастётся, как куст!"
"Я доверил тебе всего лишь вырастить руки, Чарли, а ты что наделал? - укоризненно покачал головой мистер Вонка. - Но это не беда, если в совершенстве владеешь топиарным искусством! Сейчас мы его подстрижём!" - изрёк он и щёлкнул своими руками-ножницами. Острые лезвия вонзились в Эдварда. Он вскрикнул, рванулся и... сел на раскладушке, с круглыми от испуга глазами. В комнате было светло, а рядом стоял Чарли.
- Тише, старик, ты чего испугался? - тревожно сказал он. - Это всего лишь я.
- Чарли... - выдохнул Эдвард. - Ты опять меня спас...
- Я? - удивился Чарли. - А от кого?
- От карамели и ножниц... - Эдвард никак не мог унять дрожь. - Я был разросшимся кустом, и мистер Вонка хотел меня постричь...
Чарли улыбнулся:
- Ты просто вчера перенервничал, вот тебе кошмар и приснился! - его ладошка успокаивающе потрепала Эдварда по плечу. - Это всего лишь сон, не обращай внимания! Вставай, сплюха, - мама уже приготовила завтрак! И не будем валандаться, не то в мастерскую опоздаем, к мистеру Вонке!
***
- А что сегодня будет? - допытывался Эдвард, семеня рядом с Чарли по коридору к мастерской.
- Понятия не имею! - пожал плечами Чарли. - Наверное, как всегда, "что-то, намного лучше любого "чего-нибудь""!
- Что?.. - удивился Эдвард. - Чего "лучше любого"?..
- ...Чего-нибудь! - по-вонковски подмигнул Чарли. - Любимая фраза мистера Вонки! Пойдём, сейчас сами всё узнаем! - он отворил высокую алюминиевую дверь и подтолкнул слегка стушевавшегося Эдварда внутрь.
В огромной мастерской царил сумрак.
- А мы не рано? - засомневался Эдвард, натыкаясь в темноте на что-то, по звуку явно металлическое.
- Не понял... - сказал Чарли. - Но выясню...
- Приветствую вас, дорогие мои! - раздался загадочно-певучий, распылённый в пространстве динамиками голос мистера Вонки.- Ничего не бойтесь, идите вперёд! Время настало, и мечты сбываются!..
- Ну, так и есть... Представление началось... - прокомментировал себе под нос Чарли и пошарил рукой в темноте. - Эдвард, ты где там?
- Я здесь... - шёпотом откликнулся тот. - Почему так темно?..
В ответ на его слова, в гулкой тишине вдруг зазвучала музыка - негромкая и ласковая, немного печальная, напоминающая одновременно уютный шкатулочный вальс и торжественный гимн. Откуда-то сверху упал узкий луч света, солнечным зайчиком лёг под ноги и заскользил-побежал вперёд, петляя между спящими механизмами, прыгнул на длинный низкий помост, выхватив из темноты маленький круглый стеклянный столик на трёх прозрачных ножках, накрытый тёмно-лиловым блестящим шёлком. Под шёлком угадывались неясные очертания двух продолговатых предметов, и эти предметы властно притягивали взгляд Эдварда. Он охнул и остановился. Чарли тоже остановился и тронул его за локоть:
- Что с тобой?..
- Чарли... - Эдвард задрожал. Ему казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. - Мне страшно...
- Почему, Эд?
- Потому что... Это оно...
- Что "оно"?
- То, о чём я думаю...
- Не может быть! Так быстро?! - удивился Чарли. - Так это же здорово! Ты же так долго об этом мечтал!
- Да... А теперь я... боюсь. Очень боюсь.
- Вчера, милый мой Эдвард, ты был заметно храбрее! - произнёс чуть насмешливый голос, блеснула знакомая белозубая улыбка, и перед ними предстал мистер Вонка. - Что случилось сегодня? Где мой отважный герой и спаситель?
- Эдвард, не дрейфь! Всё в порядке! - шепнул Чарли и подтолкнул оробевшего друга вперёд.
Шоколадный магнат подошёл к столику и просверлил Эдварда синими искрящимися всевидящими глазами.
- Если бы все преступления были всегда наказуемы, - тихо начал мистер Вонка. - А героизм и преданность всегда бы достойно вознаграждались - мир был бы гораздо прекраснее! - его певучий голос виолончелью вплетался в музыку, льющуюся отовсюду. - Но мир, увы, несовершенен, а люди, порой, так черствы и неблагодарны... И это очень печально... Но!..
"О чём он говорит?" - встревожился Эдвард.
"Куда он клонит?" - насторожился Чарли.
Мистер Вонка выдержал торжественную паузу.
- Я хотел бы исправить эту досадную несправедливость. Надеюсь, мне это сегодня удастся... - Голос мистера Вонки потеплел. - Эдвард, мой мальчик, подойди ко мне.
Эдвард не двигался.
- Иди же, чего ты... - снова подтолкнул его Чарли.
- А ты? - испугался Эдвард.
- Он звал только тебя, - прошипел Чарли. - Не бойся, я рядом. Иди...
На негнущихся ногах Эдвард приблизился к мистеру Вонке.
Тот окинул внимательным взглядом нескладную фигуру механического человека, мягко улыбнулся и сказал нараспев:
- Я благодарен тебе, друг мой, за вчерашний геройский поступок, хоть он и был крайне безрассуден. Прими же в дар от меня то, чего ты жаждал всю жизнь, и чего никогда не имел! - плавным жестом фокусника, мистер Вонка потянул с круглого столика шелестящий шёлк и ласково добавил. - Отныне они твои!
Луч света стал золотистым, в нём закружились пылинки, и музыка зазвучала в полную силу...
- Вот это да-а-а... - Чарли не верил своим глазам и ушам. Чудеса продолжаются: три дня назад мистер Вонка подозревал Эдварда во всех грехах, вчера бросился спасать его из лифта, потом обратился к нему по имени, сегодня назвал его своим другом, и, в довершение всего, только что преподнёс королевский подарок! Просто невероятно!
А Эдвард прикипел взглядом к стеклянному столику, с которого всё ещё легко скользили лиловые шёлковые складки...
Да. Это действительно были руки - самые прекрасные, самые совершенные руки на свете! Цвета слоновой кости, слегка прозрачные, чуть розоватые и словно светящиеся... С тонкими длинными чуткими пальцами. С мягкими ладонями и гибкими запястьями... Хрупкие и в то же время - сильные. Руки музыканта или художника...
- Нравятся? - гордо спросил мистер Вонка.
- Они... мои? - только и смог пролепетать Эдвард. Он оглянулся на Чарли, перевёл широко раскрытые глаза на мистера Вонку и снова на руки...
- Можешь не отвечать, дорогой... - улыбнулся кондитер. - Я вижу, что нравятся... Не могут не нравиться, ведь я так старался!..
Чарли подошёл и тоже стал рассматривать руки со всех сторон.
- А можно их потрогать? - спросил он.
Мистер Вонка укоризненно покачал головой:
- Чарли, это невежливо! И, кроме того, вопрос не ко мне, а к законному владельцу!
Чарли умоляюще взглянул на Эдварда:
- Ты разрешишь? Я осторожно...
- Да... - словно во сне, сказал Эдвард. Он и сам хотел бы дотронуться до этого чуда, но боялся... Боялся повредить, разрушить его...
Чарли осторожно коснулся одной из рук, и его глаза округлились. Пальцы ощутили упругую бархатистую... кожу?.. Потрясающе!
- Расскажи мне, пожалуйста, какие они... на ощупь... - попросил Эдвард.
- Ой! Тёплые... И мягкие... Они, как живые! Настоящие живые руки! - Чарли повернулся к наставнику. - Мистер Вонка, как вам удалось?.. Они ведь, правда, живые? Они смогут чувствовать?
- О, сколько вопросов, и все сразу! - засмеялся тот. - Отвечаю с конца. Смогут! Правда, живые! И... - кондитер таинственно поднял палец. - Пусть это останется моим маленьким секретом!..
***
- Ну, как ты, друг мой? Готов? - мистер Вонка снова смотрел на Эдварда в упор. - Готов ли ты к обновлению?
Эдвард молчал. Он чувствовал, как в груди всё обрывается. На душе вдруг стало пусто, и он был совсем не уверен, что хочет таких перемен. В последнее время он так часто представлял себе, как это будет, и вот... "А, может, не надо?.. - закралась в голову странная мысль. - Может, оставить, всё, как было? У меня ведь есть сад..." Стоп... Что происходит?
- Сейчас?.. - выдавил из себя Эдвард. - Прямо... сейчас?..
- А чего ждать? - вскинул брови кондитер. - Думаю, сейчас для этого - самое время!
Эдвард колебался. Он опустил голову и пошевелил ножницами, такими тяжёлыми, острыми, опасными, но... привычными!
- Не хочешь?! - мистер Вонка готов был смертельно обидеться. - Ты не хочешь?! Не хочешь стать человеком?!
Эдвард беспомощно обернулся к Чарли. Тот тоже смотрел на него с недоумением: он ждал всплеска счастья и радости, а вместо этого...
- Чарли... - одними губами сказал Эдвард. - Я не могу... Я...
Мистер Вонка только закатил глаза да руками развёл:
- Нет, я, определённо, ничего не понимаю!
- Минутку, сэр! - Чарли решительно оттащил Эдварда в сторону. - Эд, не дури! - горячо зашептал он. - Такой шанс выпадает раз в жизни! Если ты его упустишь, то никогда себе не простишь!..
Эдвард понуро сел на край помоста, обхватив руками колени, и нахохлился.
- Отец... умер в тот день... в ту минуту... когда подарил мне руки... - его голос дрогнул и сорвался. - А если сегодня опять что-то случится?..
"Какой же он ещё маленький! - вдруг подумал Чарли. - Это же просто потерянный ребёнок, боящийся темноты и страшных снов!" И Чарли, совсем как взрослый, крепко обнял его, немного подержал так, чуть покачивая, - большого но беззащитного, железного но живого, и легонько встряхнул:
- Эдвард, братишка... Теперь всё будет иначе! Нельзя войти в одну речку дважды. Ты только не реви, хорошо? А то я тоже сейчас зареву...
Помолчал, думая, что бы ещё сказать, и добавил:
- Твои новые руки такие красивые! У меня никогда не будет таких! Может быть, стоит рискнуть? Твой папа тобой бы гордился!
- Да? Ты думаешь?..
- Конечно! Не бойся... Ничего плохого не случится. Здесь ведь Умпа-лумпы, и мистер Вонка... Это уже совсем другая сказка. С хорошим концом.
- А если я... изменюсь?.. Сломаюсь?.. Стану другим?.. Ты ведь будешь моим другом, как раньше?
- Дурачок ты мой железный... Ещё как буду! - улыбнулся Чарли. - И, мне так кажется, ты не сильно-то изменишься... Разве что, самую малость, снаружи! Наоборот, будет очень здорово!.. А если что - мы тебя починим!
Отдав распоряжения Умпа-лумпам, к друзьям неслышно подошёл Вилли Вонка и деликатно кашлянул.
- Простите, что вмешиваюсь, мальчики, я тут кое-что слышал... - сказал он, усаживаясь рядом с Эдвардом и снимая цилиндр. - Ещё раз прошу прощения, за бестактность. Хоть меня никто и не спрашивал, я, всё же, рискну высказать своё мнение... Если позволите... Конечно, ты изменишься, Эдвард. Это неизбежно, ведь все мы меняемся, и никто не знает, какими мы станем в будущем. Но... Вот скажи-ка нам, дорогой мой, ты знаком со Страшилой и Железным Дровосеком?
- Нет...
- Нет? Очень жаль. Признаться, это весьма достойные джентльмены! Один набит соломой, и когда-то был совсем без мозгов. Другой - весь из железа, и мечтал о сердце. Совсем, как ты - о своих руках...
- Был? - переспросил Эдвард. - Без мозгов?
- Ну да... - ответил мистер Вонка. - Именно "был"! Потому что в итоге, каждый из них получил то, что хотел. Они прошли множество испытаний и стали уважаемыми людьми! Да-да!
- Правда? - ожил Эдвард
- Утонуть мне в шоколаде! - поклялся магнат. - Вот, Чарли не даст соврать!
- Точно! Не дам соврать! - подтвердил. Чарли. - Великий волшебник Оз подарил им мозги и сердце, и они стали правителями двух государств, но, всё равно, остались самими собой! И ты тоже всегда будешь Эдвардом, хоть с руками, хоть с ножницами! Во всяком случае, для меня...
- Для нас с Чарли, - поправил мистер Вонка.
Стремительно примчался Умпа-лумпа в серебряном комбинезоне, что-то шепнул кондитеру на ухо, поклонился и так же стремительно исчез. Мистер Вонка кивнул и поднялся:
- Ну, что ж! Мастера готовы! А ты, Эдвард?
- Я тоже, - решился Эдвард и взглянул на своих друзей. - Но я не хочу быть правителем...
Мистер Вонка и Чарли переглянулись и расхохотались:
- А уважаемым человеком - хочешь?
- Хочу!
***
- Не бойся, это не больно, а ты - не у стоматолога! - хихикнул Вонка, усаживая его в удобное полулежачее кресло. - Клади голову сюда, на подголовник, и думай о чём-нибудь приятном!
Но Эдвард боялся не боли. Отец часто разбирал и чинил, смазывал и переделывал, испытывал и опять собирал его механизм, и Эдвард знал, что больно не будет. Пугала неизвестность...
У его рук уже хлопотали Умпа-лумпы. На Эдварда вдруг накатила апатия. Чему быть, того не миновать... Он вздохнул и откинул голову на мягкую подушечку подголовника.
- Умница! - похвалил Вилли Вонка. - Сейчас мы с Чарли отойдём, чтобы не мешать мастерам работать. Всё будет хорошо, дорогой мой.
- Мы здесь, Эдвард, - Чарли напоследок погладил его по голове и произнёс непонятную фразу: - Я с тобой, я держу за тебя кулаки, дружище!
Эдвард удивился, но спросить, что имел ввиду Чарли, не успел: сверху опустились захваты. Умпа-лумпы - один справа, другой слева, приподняли и зафиксировали в них его согнутые в локтях руки, и мощной струёй воздуха принялись вычищать из всех щелей и пазов ржавчину и пыль, накопившуюся в механизме за долгие годы. Эдвард следил за быстрыми и точными движениями мастеров, пытаясь представить, что почувствует, когда останется без ножниц...
Один Умпа-лумпа отстегнул тросики, ремни, приставил к его правому запястью сверкающую отвёртку с тонкой головкой, и стал быстро отвинчивать стальную скобку, соединяющую главную пару ножниц с предплечьем. Примерно то же самое происходило и с его левой рукой.
- Безнадёжно устаревшая конструкция! - сообщил справа маленький мастер. - Неухоженная и запущенная!
- Лом! - согласился его левый коллега. - Все узлы изношены и подлежат полной замене!
Эдварду снова стало страшно, но тут же в голове зазвучал голос Чарли, сказавший ему тогда, у реки: "Если вдруг опять испугаешься - сразу подумай о шнурках!.." Надо же, "шнурок развязался" - так просто! И смешно! Он ведь тогда научился смеяться! Как хорошо ему было в ту минуту! Это воспоминание согрело его и даже вызвало лёгкий смешок... А вечером был снег... Синий снег в лиловом парке... И друзья... У него теперь есть настоящие друзья! И он тоже станет настоящим. Ради них. Ради Чарли, его семьи и мистера Вонки.
А мистер Вонка, оказывается, совсем не страшный, а очень даже наоборот! Просто он немного шумный и взрывной. Но, как и говорил Чарли - умный и добрый.
Эдвард закрыл глаза, стараясь не слушать, как возятся с его руками техники - как отвинчивают ножницы, смазывают поршни и пружины, вырезают, ставят и пригоняют новые резьбы под человеческие кисти, зачищают контакты... Он стал думать о том, как очень скоро - наверное, даже сегодня, они с Чарли снова пойдут гулять в парк... Мистера Вонку они тоже возьмут с собой... И Эдвард сможет играть с ними в снежки, валяться в сугробах, кататься с гор на санках... И он, наконец, сможет крепко обнять дорогих ему людей, зная, что его руки больше никогда не причинят вреда никому, а особенно - тем, кого он так сильно, так горячо успел полюбить...
***
- Эдвард, ты, что ли, уснул? - раздался над ухом радостный голос Чарли. - Ты только посмотри на себя!
- Наверное, он в обмороке! - хмыкнул голос Вилли Вонки. - От счастья!
- Уже?.. - тихо спросил Эдвард, не открывая глаз. Он всё ещё полулежал в кресле, и двигаться ему совсем не хотелось. - Всё закончилось?..
- Всё только начинается! - бодро воскликнул мистер Вонка. - И если ты собираешься валяться, как бревно, то никогда и ничего не узнаешь! И мы с Чарли тоже никогда ничего не узнаем, потому что так и будем стоять возле тебя, сгорая от любопытства, пока от нас не останутся две кучки пепла! - тараторил Вонка, приплясывая от нетерпения. - Как ты себя чувствуешь, - хоть это ты можешь сказать?!
Эдвард не двигался. Он прислушивался к своим ощущениям. Потом, всё-таки, приоткрыл глаза и увидел над собой весёлое лицо Чарли и насмешливое - мистера Вонки. Оба выжидательно смотрели на него.
- Я ничего не чувствую... - сказал Эдвард
- Совсем-совсем ничего? - лукаво прищурился Чарли. - А так?
И в ту же секунду Эдвард ощутил в правой руке что-то похожее на удар электричеством. Почти как сто лет назад, в телестудии, когда он задел ножницами стойку микрофона, только немного слабее. Этот ток резкой болью пронзил его руку снизу до верху, от кисти до плеча. Он вскрикнул и кубарем скатился с кресла. Падая, невольно выставил руки вперёд, коснулся ими пола, и всё опять повторилось, но уже с его левой рукой...
- Ничего себе, ну и реакция! - пробормотал мистер Вонка, отступая на всякий случай подальше. - Вот это эффект!
Перепуганный не на шутку Чарли бросился к другу, скрючившемуся на полу:
- Эдвард! Ты цел?! Прости, дружище, я не подумал...
Тот с трудом приподнялся на локте.
- Что это было, Чарли?..
- Я просто взял тебя за руку... Тебе больно? - Чарли помог ему сесть. - Прости, прости меня!
- За руку?.. - повторил Эдвард и, наконец, увидел... Свои руки... Свои новые руки...
Вот и всё. Мечта всей его жизни сбылась. Сбылась неожиданно. Вдруг. В один момент. Но ни отец, ни Она, никогда этого не узнают. Как жаль...
Перед глазами всё поплыло. Больно... Очень больно... Эдвард чуть слышно застонал сквозь стиснутые зубы. Только бы не заплакать, только бы опять всё не испортить... Господи, ну почему же так больно?..
Чарли сочувственно смотрел на друга. Он и хотел бы помочь, но как?
- Эдвард... братишка... Ну, скажи что-нибудь... Не молчи...
- Погоди, Чарли, - осадил его подошедший мистер Вонка. - Погоди... Дай ему прийти в себя...
- Что с ним? - обернулся к нему мальчик. - Ему плохо?
Вонка только покачал головой.
- Я не знаю, мой дорогой, возможно - да... - признался он. - Я понимаю сейчас ничуть не больше тебя... Я никогда не создавал искусственные части тела... Что он сейчас ощущает, об этом можно только гадать. Думается мне, - серьёзно продолжал кондитер, - что, когда ты к нему прикоснулся, его руки "проснулись", и он начал их чувствовать... Они стали единым целым с его организмом. Но... опять же, Чарли, это только мои предположения... Я боюсь, что перестарался с чувствительностью нервных окончаний. И... Возможно, поторопил события... А, может быть, это сам Эдвард оказался слишком чувствителен, не знаю... Но, как бы там ни было, он хотел быть человеком, а без страданий настоящим человеком, увы, не станешь!
- У него и так в жизни страданий было выше крыши, - буркнул Чарли. - Куда уж больше... На сто человек хватит...
- Всё, что мы сейчас можем, - вздохнул Вонка, - это быть рядом и помочь ему пережить первый шок...
***
Голоса Чарли и мистера Вонки доносились словно издалека. Пульсирующая боль в кистях рук отпускала, сменяясь острым покалыванием, как будто, миллионы крохотных игл впились в плоть. Окружающий мир снова обретал чёткие контуры. Он поднял голову и встретил тревожные взгляды друзей.
- Как ты?.. - шёпотом спросил Чарли. - Тебе лучше?
- Да... - Эдвард перевёл дух и попробовал встать.
Они подхватили его и снова усадили в кресло.
Мистер Вонка прикатил алюминиевый табурет на колёсиках и сел рядом:
- Ты можешь говорить?
- Да...
- Скажи, что ты чувствуешь?
- Покалывает...
- Покалывание - это хорошо. Это значит, что мы всё сделали правильно! - Вонка склонил голову на бок, помолчал, потом протянул свою руку в перчатке и осторожно взял Эдварда за запястье. Тот вздрогнул и отдёрнулся, но кондитер удержал его руку. - Спокойно! Не бойся. Вот так.
Его пальцы скользили к ладони, слегка поглаживая, разминая и массируя.
- Так - больно?
- Нет...
- Хорошо.
- Мистер Вонка, а что вы делаете? - поинтересовался Чарли.
- Проверяю свои догадки, - тряхнул головой магнат. - Не мешай! Чарли притих и смотрел, что будет дальше.
- Слушай меня внимательно, Эдвард, и делай в точности то, что я попрошу, - сказал мистер Вонка держа в ладонях его руку. - Попробуй сейчас пошевелить пальцами. Ну?
Эдвард сосредоточился, и его пальцы дрогнули.
- Молодец! - выдохнул Чарли.
- А теперь, сожми руку в кулак! - снова попросил мистер Вонка. - Я помогу. Смелее! И - раз!
Рука Эдварда под пальцами мистера Вонки медленно сжалась.
- Так... разожми! И - два!
Кулак разжался.
- Повращай запястьем.
- Здорово, Эд! - подпрыгнул Чарли.
- А ну-ка, болельщик, - нахмурился Вонка, - не прыгай, как мяч, а бери-ка вторую руку, и делайте всё то же самое! Давайте-давайте! Работайте! Упражняйтесь! Пошевелить пальцами! Повращать! Сжать! Разжать! И - раз! И - два! И - раз! И - два!..
- Получается! - радостно завопил Чарли. - У нас получается!
- Конечно, получается! - гордо улыбнулся кондитер. - Не может не получиться, раз я обещал! Эдвард, голубчик, а теперь - сам! Ну вот... Очень неплохо! Просто великолепно!..
***
Упражнения явно пошли на пользу: кисти и пальцы очень быстро обретали чувствительность и подвижность. Но Эдвард не мог избавиться от ощущения, что дальше запястий у него ничего нет - такими невесомыми казались ему руки, после привычной холодной тяжести ножниц.
- Это с непривычки, - заверил его мистер Вонка.
- А что теперь будет с ножницами? - спросил Чарли. - Их выбросят?
- Откуда я знаю! - пожал плечами шоколадный магнат. - Вообще-то, запчасти нам не помешают. Но лично мне ваши ножницы сто лет не нужны! Забирайте, если хотите!
- Да? - обрадовался Чарли. - Можно?
- Зачем они тебе? - удивился Эдвард.
- Не знаю... - Чарли вдруг поймал себя на том, что смотрит на бывшие руки Эдварда со странным сожалением. - На память... Они, всё-таки, были... классные!
- В таком случае, попрошу Умпа-лумпов соорудить для них хрустальный футляр, и - в музей, под стекло! - насмешливо фыркнул Вилли Вонка. - Нашли реликвию...
Эдвард тоже чувствовал непонятную грусть.
- А... Можно мне... подержать их... попрощаться?..
- Да ради Бога! Делайте, что хотите!
Эдвард приблизился к монтажному столу, на котором одиноко валялись мёртвые клешни, нерешительно протянул руку - свою новую руку и слегка тронул ножницы кончиками пальцев... Холод металла пронзил нервы до самого мозга, и Эдвард снова вздрогнул, но руки не отнял. Вместо этого он обхватил железную перчатку ладонью и приподнял. Тяжёлые ножницы вырвались из внезапно ослабевших пальцев и оглушительно грохнули о гранитный полированный пол.
- Простите... - неизвестно, кому сказал Эдвард.
Мистер Вонка хлопнул в ладоши.
- Так, дорогие мои! Программа-минимум выполнена, но у нас с Эдвардом есть ещё одно маленькое дельце! Чарли! Мне кажется, сегодняшнее событие стоит отметить в семейном кругу, а потому, распорядись-ка, будь добр, доставить в дом всё для праздничного чаепития...
- А Эдвард?.. - запротестовал было Чарли.
- А Эдварда я приведу сам! Чуть позже... - Мистер Вонка с видом опытного заговорщика наклонился к воспитаннику. - Чарли, я на тебя очень надеюсь... - таинственно прошептал он.
***
- Куда же они запропастились?.. Что же они так долго?.. Ну, почему они не идут?!..
Чарли успел в сотый раз пересказать домочадцам все приключения последних дней, и, не находя себе места, в ожидании метался от окна к двери и обратно. Уже и Умпа-лумпы натащили кучу всяких сластей, а Эдварда и мистера Вонки всё не было.
- Придут, сынок, придут... Потерпи немного! - зашуршал газетой папа.
- А какой подарок ты хотел бы на Рождество, Чарли? - поинтересовалась мама, ставя в духовку воскресный шоколадно-вишнёвый пудинг. - Ты уже придумал желание?
Чарли на секунду остановился.
- Мне ничего особенного не нужно... - серьёзно сказал он. - Свой подарок я уже получил. А хотел бы я только одного: чтобы Эдвард остался с нами. Навсегда...
Мистер Баккет выглянул из-за газеты и задумчиво почесал переносицу:
- Ну что же... Не знаю, захочет ли он, но, думаю, в нашем доме вполне хватит места для ещё одного друга. Верно я говорю, дорогая?
- Правда?! - Чарли подскочил от радости. - Ты разрешаешь?! Вы разрешаете?!
- Если папа не возражает... - рассмеялась мама.
- А папа не возражает, если не против бабушки и дедушки! - откликнулся папа и опять спрятался за газетой.
- Мы не против! - хором подтвердили те, а дедушка Джо добавил:
- По мне, так друзья в доме никогда не бывают лишними! Чем их больше - тем лучше!
Счастливый Чарли пустился в пляс, вопя во всё горло:
- Спасибо! Спасибо!! Спасибо!!!
- О, малыш... - улыбнулся дедушка Джо. - Ты так его любишь?..
- Дедушка... Знал бы ты, какой он...
- Я знаю, какой он... - кивнул дедушка Джо.
- Нет, дедушка! Он такой... Такой...
- Какой? - бабушки и дедушки ласково смотрели на внука.
- Он добрый! Честный! Храбрый! Сильный! Верный! Видели бы вы, как он чинил лифт в Минусландском тумане! Это было потрясающе!!!
- Подумать только! - удивилась бабуля Джорджина. - Но он же совсем не похож на Супермена... Он такой тихий и грустный молодой человек...
- Это потому, что он был один! Всё равно он - самый лучший! - горячо возразил мальчишка. - У меня никогда ещё не было такого друга!
- Хорошо, что мистер Вонка этого не знает... - мрачно проворчал дедушка Джордж.
Чарли махнул рукой и засмеялся:
- А мистер Вонка уже всё знает, потому что он - тоже наш друг!
***
- Тук-тук, хозяева! Гостей принимаете?
- Наконец-то! - Чарли со всех ног помчался открывать.
- Нет, такой "фрукт" я встречаю впервые! Знали бы вы, чего нам стоило продрать это его "воронье гнездо"!.. - затрещал мистер Вонка, первым врываясь в гостиную, а за ним... Чарли так и застыл на месте с разинутым ртом:
- Эдвард... Это ты?! Как ты...
- ...Изменился?.. - тихо спросил Эдвард и печально сник. - Этого я и боялся...
- Глупости! - взвился мистер Вонка. - И бояться было совершенно нечего!
Чарли потянул друга ближе к свету. Да, Эдвард разительно изменился. Он стал как будто моложе... Куда и девалась невероятная всклокоченная грива сумасшедшего байкера! Теперь же густые иссиня-черные блестящие волосы мягко открывали высокий бледный, словно светящийся, лоб и отросшими локонами ложились на плечи. Прежними остались только широко распахнутые, грустные глаза, шрамы на лице и неизменный чёрно-кожаный костюм... Зато все пряжки и заклёпки на нём были начищены до блеска, и сияли, как новенькие! Но это, всё равно, был Эдвард - его дорогой Эдвард!
Чарли восхищённо рассматривал его, а потом, от избытка чувств, подпрыгнул и повис у него на шее:
- Братишка! Ты выглядишь обалденно! Ну, просто "ух ты"! Что вы с ним такое сделали, мистер Вонка?
- Ничего особенного! - скромно потупился кондитер. - Но я всегда говорил, что даже короткий визит к парикмахеру творит чудеса!
Мистер Баккет подошёл к Эдварду и дружески хлопнул по плечу:
- Поздравляю тебя, Эдди! Я рад, что у моего сына такие друзья.
- Спасибо...
- Сегодня - твой день, парень! - подхватил дедушка Джордж. - Можно сказать - ещё один день рождения. Поздравляю! Ты это заслужил.
А дедушка Джо обнял его и бережно сжал ему руку:
- Исполнение желаний - это великое счастье. Я очень переживал за тебя, сынок!
- Ой, простите... Спасибо...
Бабушка Джозефина тоже нежно обняла Эдварда:
- Будь счастлив, мой хороший...
- Спасибо...
А бабуля Джорджина поцеловала его в щёку и шепнула на ухо:
- Ты стал таким красавцем! Как Принц-Лягушонок!
Эдвард не слишком понял насчёт принца, а тем более - насчёт лягушонка, но, всё равно, был очень благодарен. Горячий комок подкатил к горлу, он готов был расплакаться: столько тепла и любви обрушилось на него одного, ещё немного - и его механическое сердце не выдержит!
Миссис Баккет позвала:
- Прошу всех к столу! Эдвард, милый, садись-ка вот сюда - ты у нас сегодня именинник!.. Вилли! - обернулась она к мистеру Вонке, с обиженным видом присевшему в уголке, на диванчик. - Ну что же вы там один?!
- О... - словно очнулся тот. - А я уж думал, обо мне здесь все позабыли...
Чарли подбежал к нему:
- Мистер Вонка, вы опять?.. - строго прошипел он и, схватив учителя за руку, потащил к столу. - А без мистера Вонки мы бы не справились! Это он всё устроил! - громко заявил Чарли.
- А тосты и славословия давай оставим на потом! - ворчливо отозвался польщённый магнат.
Эдвард сел было за стол, но вдруг вскочил:
- Миссис Баккет, вам помочь? - и потопал за ней на кухню. Эти люди сделали для него так много, что ему тоже захотелось что-нибудь для них сделать. - Можно, я вам помогу?
- Можно, конечно! Спасибо, Эдди, - улыбнулась мама. - Вот, бери и неси на стол! - и вручила большое блюдо с пудингом. - Только осторожно, он ещё горячий!
Не успела она это сказать, как Эдвард подхватил блюдо под самое донышко и... с воплем выронил из рук! Металлическое блюдо, описав в воздухе красивую дугу, грянулось об пол - БАМ-С! Все в испуге вскочили и бросились к Эдварду. Тот стоял посреди кухни, держа обожжённые руки на весу, и застыв от ужаса.
- Эдвард, ты в порядке?
- Простите... - как заведённый, бормотал он. - Простите меня, простите...
Чарли дёрнул себя за волосы.
- Ох, я идиот! Ну, всё сказал, а о главном - забыл!
- О чём ты забыл? - не понял папа.
- Да у него же руки теперь, как настоящие - всё чувствуют! Он же не привык ещё! А я, дурак, не предупредил... Эдвард, старик, это я виноват...
Миссис и мистер Баккет собирали пудинг с пола, а бабушка Джозефина притащила лёд.
- Давай приложу, а то волдыри будут...
- Бабуля, нет! - крикнул Чарли, но опоздал.
От прикосновения льда несчастный Эдвард снова взвыл, окончательно перепугав семейство...
- Пудинг погиб, виновник торжества получил телесные увечья... Словом - вечеринка удалась! - подытожил мистер Вонка, откидываясь на спинку своего стула. - Ничего себе - "селебрейтнули"!..
***
- Я опять всё испортил... Чарли... ну почему я... такой?..
Погибший пудинг отправился в мусорное ведро, пол на кухне отмыли от шоколада и вишнёвого сиропа, мама и обе бабушки снова поставили чайник и принялись за новую стряпню. Кроме того, у них ведь ещё оставалась целая куча печенья и прочей вонковской вкуснятины, и праздник отменять никто не хотел!
Но Эдвард был обескуражен. Они вместе с Чарли поднялись наверх, и теперь он сидел, сгорбившись, на раскладушке, смотрел на свои, теперь уже вполне человеческие, руки, и ничего не понимал. Чего бы он ни пожелал, за что бы ни взялся, - всё выходило боком, сикось-накось, вкривь и вкось... И хочешь ведь, как лучше, а получается... В общем, ничего у него не получается...
- Ты - такой, как надо! - заверил его Чарли. - Самое то!
- Нет... Почему я такой... невезучий?..
- Это ты-то невезучий?! - изумился мальчишка. - Перестань на себя наговаривать!
Эдвард опустил голову:
- Я сорвал праздник... Вы так старались, а я...
- Ничего ты не сорвал, и мы, всё равно, сейчас отпразднуем! Подумаешь, горевать из-за какого-то пудинга! Делов-то! Да их у нас с тобой ещё тысячи будут, этих пудингов! И потом - каждый может оконфузиться! - Чарли присел рядом и подтолкнул его локтем. - Знаешь, у меня в прошлом году такое было!.. Мы с Умпа-лумпами должны были перелить горячий шоколад из цистерны во вспениватель... Его, как раз, только подгоняли под цистерну. Ну, один Умпа-лумпа махнул другому, а я от волнения подумал, что это он мне сигналит, и ка-ак дёрну рычаг разлива, со всей дури! А цистерна ка-ак опрокинется! А шоколад ка-ак хлынет, - тут Чарли хихикнул и перешёл на шёпот, - да прямо - на мистера Вонку!.. Представляешь картину?! А ты говоришь - пудинг!
Но Эдвард, словно не слышал - даже не улыбнулся!
- Чарли... Со мной всегда так... Знаешь... Тот парень... парень, которого я... он так и сказал...
- Что сказал?
- Что я разрушаю всё, до чего дотрагиваюсь...
- Тот парень элементарно тебя невзлюбил. А когда не любят, то и говорят всякие гадости. Специально. Чтобы сделать больно.
- А когда любят - тогда всё время хвалят?
- Нет, - мотнул головой Чарли. - Когда любят, то говорят правду!
- Тогда у меня были ножницы...
- Правильно. Были. И, всё равно, даже тогда ты ничего не разрушал... - уговаривал его Чарли. - Не больше, чем обычный человек с руками. Простым кухонным ножом тоже можно и пораниться, и насмерть зарезаться, между прочим! А ты - смотри, сколько ты всего умеешь, сколько всего красивого создал! И это - одними только ножницами! А руками ты сможешь ещё больше! Знаешь, как хорошо будет! И даже не хорошо, а очень хорошо - ты только поверь в это! Теперь ты здесь, с нами, а мы - с тобой...
- От себя не убежишь, Чарли... - горько вздохнул Эдвард.
- А бежать никуда и не надо! Потому что... - Чарли придвинулся поближе и таинственно прошептал:
- У меня для тебя ещё одна новость! Знаешь, какая?
- Нет... А какая?
- Отличная! Все мои хотят, чтобы ты остался с нами! Ты им очень понравился!
- Чтобы я... остался?
- Да! Я всегда так мечтал о сестре, или брате... И вдруг - появляешься ты!
- Чарли... Я не знаю... А... а мистер Вонка?..
- А мистера Вонку я беру на себя! Ты сейчас ничего не отвечай, хорошо? Просто знай, братишка, что ты мне очень-очень нужен.
Эдвард смотрел на друга блестящими глазами.
- Ты мне тоже очень нужен, Чарли...
- Здорово! - счастливо рассмеялся тот и подал Эдварду раскрытую ладонь. - Тогда - давай "пять"!
- Сколько дать? - не понял Эдвард.
Чарли снова рассмеялся:
- Ну, так говорят, когда хотят пожать руку - "дай пять", "дай копытце", "дай краба"... Дай лапу, друг! Не бойся...
Эдвард робко протянул руку и сжал своей ещё непослушной ладонью маленькую тёплую ладошку Чарли.
***
Ужин прошёл весело и без неожиданностей. Вилли Вонка, по обыкновению, заливался соловьём о своих похождениях и шоколаде, но все разговоры, в итоге, сводились к изобретению Вонкой механических рук. Правда, главный секрет их происхождения Вилли так и не открыл. За его здоровье и за здоровье Эдварда было выпито немножко шоколадного ликёра, огромное количество клюквенного морса, и съедено множество маминых пирожков с корицей, так обожаемых Чарли...
- Ну-с, благодарю милых хозяев за дивный вечер! - возгласил мистер Вонка, и поднялся из-за стола в самом радужном настроении. Шумно прощаясь, он одарил лучезарными улыбками миссис Баккет и обеих бабушек, мистера Баккета и обоих дедушек, шутливо нажал кончиком пальца на нос Чарли:
- Дзынь! Двери закрываются! Жду тебя завтра после школы! Обернулся к Эдварду, слегка потрепал его по плечу:
- Береги себя, друг мой! Теперь мы будем видеться часто! - и, наконец, откланялся.
Эдвард нерешительно топтался у дверей.
- Чарли... - попросил он, почему-то смущаясь, - сходим в парк?
- Поиграть в снежки?
- Как ты догадался?..
- А у тебя на лбу написано! - хитро улыбнулся Чарли.
- На лбу? - растерялся Эдвард и посмотрелся в зеркало. - Где?
- Ага, на лбу! Вот здесь! Невидимыми чернилами! - расшалившись, Чарли хлопнул его по лбу. - Ну, пойдём!.. Стой! Шарф забыли! - и сам замотал Эдварду шею красным шарфом.
- Только недолго, ребята, - сказала мама. - Чарли завтра вставать в школу.
Чарли закатил глаза:
- О-ох, мам, не напоминай... Скорей бы уже Рождество и каникулы!
Они вышли с Фабрики и остановились посреди двора. Волшебной лиловой сказки не было и в помине - тусклый сизый вечер тяжело нависал над городом, сырой ветер гнал по небу серые влажные облака.
- Что случилось? - спросил Эдвард.
- Оттепель... В парке сейчас то же самое, - сказал Чарли, - Слушай, а давай прямо здесь, во дворе, слепим снеговика?! Давай?
- Давай! - кивнул Эдвард. - А как?
- Ты никогда не лепил снеговиков?
- Нет... Там, где я живу, всегда тепло...
- Ой, правильно... Я и забыл... Ничего, я тебя научу! Снег сегодня влажный, будет хорошо держаться! - и Чарли покатил первый ком. - Сперва скатаем шар и будем его постепенно наращивать, пока он не станет нужного размера... Вот... Вот так...
Эдвард внимательно смотрел.
- Как ты это делаешь?
- А очень просто - легко накатываю слой за слоем, а потом сверху ладошками прихлопываю и приглаживаю! И ещё... И второй шар - поменьше... А теперь лепим шары друг на друга... Вот, какой красавец получается!
Эдвард присел на корточки и осторожно коснулся снега - на пальцах осталась холодная влага.
- Я делал по-другому: отсекал от глыбы всё лишнее, пока не получалась фигура...
- От какой глыбы? - не понял Чарли.
- От ледяной...
- Стоп! - Чарли уже приставил снеговику голову, но остановился, тут же позабыв о нём, и уставился на Эдварда. - Ты же говорил, что у тебя дома всегда тепло! А лёд-то где брал? Из морозилки?!
- Нет. Не знаю... Он просто был. Появлялся ниоткуда. Потом таял. Они долго не жили...
- Кто? - вытаращился Чарли.
- Мои ледяные статуи.
- Ничего себе...
Ай да Эдвард! Статуи! Да, он же на днях упоминал о статуях, но Чарли, всё равно, каждый раз не переставал удивляться, открывая в своём друге всё новые таланты!
- А ты из снега статую слепить можешь?
- Я не пробовал... Я делал снег изо льда...
- Попробуй!
Эдвард зачерпнул горстями немного снега - ощущение ему не понравилось: снег был колючим. Он поморщился и попробовал скатать такой же плотный и гладкий шарик, как у Чарли, но сквозь пальцы тут же закапало, по рукам хлынули ручейки, словно кто-то открыл водопроводный кран...
- Тает... - пробормотал Эдвард.
Он подошел к снеговику и положил руку на его толстый бок... Снег зашипел, и Эдвард торопливо отдёрнулся. На гладком круглом боку отпечатался резкий след его пятерни. Он обхватил снеговика обеими руками, и тот скособочился. Тогда Эдвард попробовал выровнять фигуру с другой стороны, погладив снеговика сбоку... Снеговик осел и потёк, а Эдвард огорчённо понурился:
- У меня ничего не получается...
- Не расстраивайся, Эд, - утешил его Чарли. - Ты просто ещё не привык к новым рукам. А мои сейчас точно превратятся в ледышки и отвалятся. Кажется, я перчатки где-то посеял, - он порылся в карманах, подышал на руки и пошевелил покрасневшими на сыром ветру пальцами. - Попробуй, какие холодные!
Эдвард взял озябшие руки Чарли в свои и мягко сжал.
- Ого! - изумился мальчуган. - Вот это жар! Теперь понятно, почему снеговик растаял: ты же прямо, как печка, Эдвард!
- Я не печка, Чарли, - вздохнул тот. - Я - старые часы без стрелок...
- В таком случае, ты - самые замечательные часы на свете! - воскликнул Чарли. - Единственные в мире часы с подогревом!
- Я не шучу, - тихо и серьёзно сказал Эдвард. Не выпуская рук Чарли из своих горячих ладоней, он опустился на колени и заглянул ему в глаза. - Я, в самом деле - часы...
- Я знаю, братишка, - кивнул Чарли.
- Нет... ты знаешь не всё. Видишь ключ у меня на плече?
- Да, вижу! Я-то всё собирался тебя спросить о нём.
- Меня им завёл отец. И я родился.
Эдвард прижал руку Чарли к своей груди:
- Слышишь?
- Тикает! - засмеялся Чарли, припомнив удивлённые физиономии врачей Умпа-лумпов. - Так тебя нужно заводить? Я с удовольствием буду заводить тебя каждый вечер!
Эдвард покачал головой.
- Нет, Чарли, заводить меня не нужно, - с обычной своей грустинкой сказал он. - Моё сердце заводится само... Но... Если повернуть ключ против часовой стрелки... нажать и повернуть, то... - он вдруг умолк.
Как зачарованный, Чарли смотрел то на ключ, то на Эдварда.
- Что? Время пойдёт назад? Или совсем остановится?
- Время нельзя ни вернуть, ни остановить. Но можно остановить часы...
- И что будет?
- Моё сердце перестанет тикать.
- Но ведь тогда ты... умрёшь?..
- Не знаю, Чарли. Часы не умирают. Они просто ломаются.
- Но... Ты же - человек...
- Механический...
- Значит, если потом снова повернуть ключ вперёд, твоё сердце опять оживёт?
- Отец не успел мне этого сказать. Его часы остановились навсегда...
Чарли был потрясён и тронут. Эдвард только что, взял, и вот так, запросто вручил ему свою жизнь! Ему - двенадцатилетнему мальчишке! С самого первого дня они сдружились так, словно знали друг друга тысячу лет, но только сейчас Чарли вдруг по-настоящему осознал, каким хрупким, доверчивым и беззащитным было это странное живое существо.
Он бережно прикрыл ладошкой заветный ключ.
- Братишка, обещаю тебе - я никому никогда не позволю остановить твои часы!..
***
Ночью Чарли мучили кошмары. То ему снилось, что тросы лифта оборвались, и он падает в стеклянной кабине прямо в океан серого вонючего минусландского тумана, то казалось, что замерзает в обжигающе холодном колючем снегу... Чтобы согреться, он пытался лепить снеговика, но снег тут же таял, превращаясь сначала в воду, потом - в лёд, и застывая корочкой на руках и лице...
Проснулся Чарли, стуча зубами, и без малейшего желания вылезать из-под одеяла. Но вставать надо - он же не прогульщик какой-нибудь!
Завтрак показался ему невкусным, но Чарли заставил себя проглотить кусочек своего обычно любимого омлета с беконом... Даже горячий шоколад не лез в горло, и это было уже, по меньшей мере, странно...
- Чарли, ты очень бледный, - заметил Эдвард. - Ты плохо спал?
- Да это всё сны какие-то дурацкие, - отмахнулся тот. - Даже не выспался, как следует...
- Действительно, бледноватый... - Мама тронула губами его лоб. - Ты не заболел, сынок? Температуры, вроде, нет...
- Может быть, тебе так сильно не хочется в школу? - предположил папа из-за своей газеты. - Потерпи, Чарли, до Рождества - рукой подать!
- Нет, пап, сегодня у нас контрольный тест - надо идти.
Чарли еле допил шоколад и поднялся из-за стола - голова кружилась. Он, присел, завязывая шнурки - кажется, отпустило. Нехотя натянул куртку и шапку, и уже взял было сумку, но перед глазами всё куда-то поехало и завертелось, как карусель...
- Ой... что-то мне плохо, - пробормотал Чарли.
Очнулся он на диване. Над ним хлопотали мама с папой, бабушки и дедушки... Перепуганный Эдвард тоже топтался рядом, тревожно глядя на него... Чарли попробовал подняться.
- Тише, - сказала мама, снимая с него шапку, куртку и ботинки. - Полежи. Как ты?
- Холодно... - выбивая зубами дробь, проговорил Чарли. - И голова болит и кружится...
- Может, согреть молочка? - засуетилась бабушка Джорджина. - Я мигом!
- Не хочется, бабушка...
Папа направился к дверям:
- Я схожу к Вилли и вызову врача...
Но идти никуда не пришлось - Вилли Вонка явился сам.
- С добрым утром, звёздный свет! - пропел он с порога своё любимое приветствие. - А как себя чувствуют наши новые ручки? Ну-ка, ну-ка, Эдди, голубчик, показывай!
Эдвард послушно протянул руки.
- Не болят? В пальцах не колет? Запястья не сводит? - сыпал вопросами Вилли, не давая остальным и рта раскрыть. - Пошевели! Повращай! Сожми! Разожми! Ого, какие тёплые! Прямо-таки, горячие! Даже я в перчатках чувствую... С тобой всё в порядке?
- Вилли! - мистеру Баккету, наконец, удалось пробиться сквозь поток его слов. - Кажется, Чарли заболел...
- Чарли? Что с ним?! - всполошился Вонка. - Ох... мой мальчик... Мой бедный мальчик... - застонал он, увидев белое, как мел, лицо Чарли. - Какие симптомы?
- Он стоял у двери и упал... - ответил Эдвард. - Ему холодно.
- Обморок?! - так и подпрыгнул Вилли. Он присел на край диванчика, внимательно всматриваясь в Чарли. - Тебя знобит? Болит что-нибудь?
- Мистер Вонка, мне уже лучше... Я сейчас в школу пойду! - запротестовал тот, приподнимаясь, но Вилли не позволил ему встать.
- Ни в коем случае! Я сию же минуту пришлю врача! И никакой школы!
Чарли раздели и уложили в постель. Он, дрожа от озноба, зарылся в одеяло, но даже оно казалось мальчишке ужасно холодным - прямо-таки, ледяным! Теперь Чарли в полной мере представлял, что мог чувствовать Эдвард, замерзая в сугробе...
- Бедный Эдвард... - пробормотал Чарли. - Тебя надо согреть...
Тот, услышав своё имя, склонился к нему:
- Я здесь...
- Не уходи... Останься... до Рождества...
Эдвард погладил его по голове.
- Я здесь, - повторил он.
Врачи Умпа-лумпы прибыли почти сразу - те самые, что всего несколько дней назад осматривали Эдварда, а вместе с ними примчался и мистер Вонка. Он считал своим долгом присутствовать при осмотре и первым узнать диагноз. В прошлом году, он сам лечил Чарли от бронхита особой карамелью с микстурой. Тогда Чарли сказал, что на Фабрике даже болеть интересно и приятно! "Это потому, что мои лекарства - вкусные! - объяснял ему мистер Вонка. - Моё твёрдое убеждение, что все лекарства для детей, и для взрослых, непременно должны быть вкусными!"
Тем временем, доктора тщательно осматривали больного.
- Ну, что там? Говорите же! - потребовал мистер Вонка.
- Горло в порядке, - доложил первый маленький врач. - Но температура падает.
- Слизистые бледные, - констатировал второй. - Пульс замедлен.
- Вы можете сказать, что с ним? - допытывался Вонка.
- Пока мы заключаем только одно: это, определённо, не грипп, не корь, не коклюш и не скарлатина, - сказал первый.
- Не простуда, не ветрянка, не свинка, не горячка и не малярия! - добавил второй.
Вонка даже притопывал от нетерпения.
- Я понял, понял! Вы можете говорить по-человечески?! - возопил он.
Доктора переглянулись с очень серьёзным видом. Они молча поманили мистера Вонку в сторону. Чарли высунул нос из-под одеяла и прислушался, но не расслышал ни слова из того, что говорили доктора. Только заметил, как вдруг посерело и осунулось лицо учителя.
- Да вы что?! Когда?! Вы уверены? - переспросил тот. - Вы в этом уверены?
- Уверены, - мрачно кивнули Умпа-лумпы.
- Ясно... - пробормотал Вонка. - Господи... - и вдруг, резко надев улыбку, повернулся к домашним. - Сохраняйте спокойствие, дорогие мои! Всё не так уж плохо!
- Что они сказали? - мать пристально смотрела на Вилли. Под её взглядом магнат на секунду смешался, но, сделав над собой усилие, улыбнулся ещё шире.
- Они сказали, что мальчику нужен покой, много заботы, любви и тепла. Да-да! Его всё время нужно согревать! Постоянно держать в тепле! Ну-ка, передвинем-ка его поближе к камину! Мистер Баккет! Помогите же мне! - и, отбросив трость, первым ухватился за поручни диванчика Чарли. Эдвард тоже было сунулся помогать, но Вилли отстранил его, резко бросив через плечо: "Береги свои руки!" Эдварду стало не по себе от его тона: что-то ему подсказывало, что у мистера Вонки есть все основания снова сердиться на него.
Виновато сжавшись, он отступил и тихо встал у стены, не сводя с Чарли встревоженных глаз. Дедушка Джо молча и ласково похлопал его по плечу.
От камина веяло жаром, но Чарли никак не мог согреться. Ощущение нетающей ледяной корки на коже не только не проходило, но даже усилилось. Кожа побаливала, словно обмороженная. Неужели это вчерашняя вечерняя прогулка так ему аукнулась?..
Распорядившись поить больного каждые полчаса тёплым питьём, мистер Вонка подозвал Эдварда, и они вдвоём вышли из дому.
- Ты хочешь узнать, что случилось с Чарли?
- Да, сэр...
- Ну что же... - Вонка вцепился взглядом в его расширенные тёмные зрачки. - В субботу. В тумане Минусландии, - отчеканил мистер Вонка. - Чарли был укушен. Я старался его защитить. Но, видимо, плохо старался. Его, всё-таки, укусили.
- Ноллик?.. - похолодел Эдвард.
- Откуда тебе известно о Нолликах?
- Мне Чарли сказал.
- Что он сказал?
- Что в они живут в тумане. Что они невидимы и опасны.
- Понятно.
Они помолчали. Вилли Вонка стоял, склонив голову и тяжело опираясь на трость. Губы его дрожали.
Эдвард спросил:
- Что будет с Чарли?
- Его спасёт только чудо... Но это - пустые надежды... - мистер Вонка резко повернулся на каблуках и исчез в доме.
***
Вонка ушёл, а Эдвард остался. Какое-то время он неподвижно стоял возле дома, по привычке держа руки на весу и чуть двигая пальцами. Потом, зачем-то, пошёл по зелёному берегу и сел на причале, где качалась на шоколадных волнах карамельная лодка, а в ушах, словно колокол, гремели последние слова мистера Вонки: "Пустые надежды... пустые надежды... пустые надежды..."
Правильно, так всё и было: туман, стеклянный лифт, маленькая деревянная кабина... "У тебя ничего не болит? Ты не заметил - тебя ничего не... кусало?" - спросил тогда Чарли, тревожась за Эдварда, за мистера Вонку, но только не за себя... А Эдвард?.. Что ж, он получил свои руки, его мечта исполнилась! Но цена... Он теряет Чарли - первого и единственного настоящего друга, самого близкого человечка на свете, которого сам же обрёк на гибель. Он теряет Баккетов - семью, приютившую его, не спрашивая, кто он и откуда. И мистера Вонку - этого доброго волшебника, исполнившего его заветное желание, он тоже теряет. Никто из них не простит ему гибели Чарли. И, прежде всего, он сам себе этого не простит. Никогда не простит! Он обречён терять всех, кого любит, и так было всегда. А дальше-то что? Это проклятье будет преследовать его всю жизнь. Так кому нужна такая жизнь? Кому, кроме Чарли, нужен он, - незаконченный автомат, несущий беды и сеющий смерть? Автомат-убийца... Неудачник... Может быть, самое время, покончить со всем этим и остановить, наконец, часы? Мистер Вонка сказал, что надежды нет, уже ничего не изменишь, и Чарли умрёт... Значит, его время тоже пришло. Он сделает это сейчас. Сию же минуту.
В последний раз взглянул Эдвард на маленький покосившийся домик, на Шоколадную речку и водопад, на приветливые лужайки тропинки и мостики... Здесь прошли лучшие дни его жизни - такие яркие и такие короткие... Пора...
Рука сама нащупала ключ на левом плече, живые горячие чуткие пальцы ощутили прохладу металла. Так просто теперь повернуть этот ключик - проще простого! Что же он медлит, чего он ещё ждёт?..
- Эдвард... - негромко окликнул его чей-то голос. Он вздрогнул, обернулся и встретил спокойный искрящийся взгляд синих глаз.
- Мистер Вонка?.. Вы?..
- Иди в дом, Эдвард... Чарли зовёт тебя. Ты ему нужен.
- Я... не могу... Это ведь я его убил... - он опустил голову, и так долго и тщательно сдерживаемые слёзы двумя ручейками хлынули по щекам.
- Эдвард... мой дорогой Эдвард... - вздохнул мистер Вонка, присаживаясь рядом. - Никого ты ещё не убил, дурачок... Вряд ли, ты, вообще, на такое способен, хотя, что мы можем знать о самих себе и о других?.. Чарли очень любит тебя, и, видимо, есть за что, - это всё, что я знаю... Эй... перестань! - кондитер приобнял его за плечи, и Эдвард, никак не ожидавший ласки от этого господина, вдруг разрыдался.
- Тише, глупенький, тише... - Вилли слегка похлопывал его по спине. - Ни в чём ты не виноват. Это могло случиться с каждым из нас. С тобой... Со мной... Мы с Чарли однажды уже побывали там, два года назад. А я летал туда намного чаще, чем мне бы хотелось... Нас могли покусать и тогда. В любой момент! Они же невидимы, эти Ноллики... Не угадаешь... Да...
- Как это происходит?..
- Хорошего мало, Эдди, - серьёзно сказал Вилли. - Это больно и долго. Может пройти много времени, прежде чем человек поймёт, что случилось. Но Чарли - ребёнок, он - маленький... Укус начал действовать очень быстро, гораздо быстрее, чем у взрослых... Первый признак - холод. Ему всё время холодно. Потом начнутся изменения. Вычитание ещё не так болезненно, и его можно смягчить моим Витавонком. Смягчить, но не остановить. А вот деление очень мучительно... И пока необратимо. Потом человек обнулится.
- Каким образом?..
- Он всё забудет. Потом исчезнет... То есть, не исчезнет совсем, но перестанет существовать, как зримый образ. От него останется только нуль - круглый невидимый Ноллик... М-да...
- Родители Чарли... Они уже знают? Вы им сказали?..
- Пока нет. Я не знаю, как им сказать, - признался Вилли. - Не получается найти нужные слова. Эх, никогда не умел утешать...
- Если бы я тогда не ушёл... Лучше бы это был я, а не Чарли... - слёзы хлынули с новой силой.
- Никто не знает, "что было бы, если" и "как было бы лучше"... - нахмурился мистер Вонка. - Так есть - значит, это зачем-то надо. И, заметь, пока что, у нас ещё никто не умер, а ты уже справляешь поминки! Куда это годится?! - магнат достал из кармана платок и протянул его Эдварду. - Прекрати сейчас же разводить сырость! И где ты берёшь столько воды?! По твоей милости, я уже вымок до нитки!
- Простите... Но вы сказали... "пустые надежды"...
- Мало ли, что я сказал сгоряча! - хмыкнул мистер Вонка, снова становясь самим собой. - Я тоже живой, между прочим! К тому же - порядочный брюзга! А даже если надежды и пусты, всё равно, не стоит от них отказываться! Хотя бы, из вредности! Иногда помогает! Да-да! - воскликнул он, вскакивая. - А теперь, поднимайся и пошли! Рано сдаёшься, юноша, рано! Мы ещё повоюем!
***
Чарли бил озноб. Ни жар от камина, ни грелки, ни горячее питьё - каждые полчаса - ничего не меняли: мальчик, закутанный во все одеяла и пледы, собранные по дому, дрожал так, что ветхий диванчик под ним ходил ходуном.
Эдвард опустился на колени рядом с его постелью и молча долго смотрел на друга. Чарли открыл глаза.
- Г... где ты б... был, Эд... т-так долго?
- Я разговаривал с мистером Вонкой. Как ты? Ты спал?
- Х... холодно... - стуча зубами, пожаловался Чарли. - О... оч... очень... хо... холодно...
Эдвард коснулся ладонью щеки Чарли: она была ледяной. Он весь был, как ледяная статуя...
- Ой... вот так хорошо... - сказал больной, прижимаясь к горячей руке Эдварда. - Тепло... Не уходи...
- Не бойся, Чарли... Я не уйду... - шепнул Эдвард. - Я никуда не уйду.
Сев рядом с ним на краешек дивана, он положил руку на его лоб.
- Снег не тает... - постанывал Чарли. - И лёд не тает... Большие сугробы... Зима...
- Сыночек, здесь нет снега, - прошептала мама, склоняясь над ним. - Ты - дома.
- Снеговик!.. - испуганно вскрикнул Чарли, отдёргиваясь от неё. - Он здесь! Он не тает! Уберите его!!!
- Бредит... - произнёс мистер Вонка. - Это бред. Началось...
- Чарли, - тихо и беспомощно позвал Эдвард. - Чарли...
И вдруг что-то горячее сильно толкнуло его в сердце и разлилось по всему железному телу, раскаляя его изнутри. Он вдруг понял, что ему нужно делать, и как именно делать. "Ты прямо, как печка, Эдвард!" Ну что же - печка, так печка! Он вспомнил, как оплывал и таял снеговик под его руками, как капала сквозь пальцы талая вода... И если надежды нет никакой, то, по крайней мере, он может согревать Чарли своим теплом, до конца, каким бы ни был этот конец. Он будет его печкой! И Эдвард приподнял мальчика с подушки, очень бережно, как самое дорогое в мире сокровище, взял его на руки и крепко прижал к себе.
- Слушай меня, Чарли, - твёрдо и ласково сказал он. - Ничего не бойся, братишка. Я с тобой. Мы растопим снеговика! Мы вместе его растопим!
***
...Ему виделся гигантский снеговик, который тяжело наваливался на него всеми своими снежными глыбами, накрывая собой Чарли, как толстая ватная кукла - чайник... Чарли пытался кричать, но снег всё плотнее смыкался над ним, сдавливая со всех сторон, забивая нос, рот, горло и лёгкие, не давая ни охнуть, ни вздохнуть... Каждое ледяное прикосновение причиняло невыносимую, мучительную боль... Он пробовал разбросать, отгрести снег от себя, но не смог даже пошевелиться под его тяжестью. Он понял, что заживо погребён внутри снеговика, запаян в снег и лёд, как муха в янтарь. Снаружи до Чарли ещё доносилось эхо голосов, обрывки каких-то фраз, но он с трудом понимал их значение... Ему казалось, что кто-то очень близкий и родной издалека тихо позвал его по имени - "Чарли... Чарли..." Он хотел откликнуться, но силы стремительно покидали его, и становилось ясно, что никто никогда не догадается искать его внутри огромного снеговика. А это значит, ему суждено замёрзнуть насмерть. Снеговик медленно но верно убьёт его. Потом настанет весна, и снег растает, а вместе со снегом растает и Чарли... И что тогда будет с его дружной семьёй? С добрым и вспыльчивым мистером Вонкой? И с Шоколадной фабрикой? И с его обожаемым Эдвардом? Что станет с ними? Они будут оплакивать Чарли, а Эдвард, с горя, скорее всего, остановит свои часы... Нет, не надо... Только не часы...
А холод добрался уже почти до самого сердца. Он стал таким обжигающим, что больше уже походил на жар... Жар от костра... Или, от камина... Или, от летнего Солнца, - от его сильных вездесущих лучей... "Ничего не бойся, братишка! Мы растопим снеговика!" - сказало вдруг Солнце, и десятью острыми лучами звонко ударило в мёрзлую колючую скорлупу. Снеговик скособочился, осел и рассыпался сверкающей снежной пылью. Взломав твёрдый ледяной панцирь, лучи дотянулись до Чарли, приподняли из снега его окоченевшее тело и, бережно обняв, понесли куда-то вверх. Они несли его всё выше и выше, к кому-то доброму, сильному и горячему... Тепло окружило его, обволокло и омыло, накатываясь волнами, как океан омывает остров - такое желанное, спокойное, ласковое тепло... Растворяясь в золотой солнечной дымке, Чарли на миг уловил знакомое негромкое поскрипывание жёсткой кожи у своей щеки и острый запах разогретого машинного масла...
***
"Я хочу есть! - вдруг подумал Чарли. - Я очень хочу есть!"
Он лежал под одеялом, свернувшись калачиком, как птенец в тёплом гнезде, и чувствовал бы себя совсем неплохо, если бы не назойливый голод. Он припомнил, что ему снилось что-то страшное, потом сон изменился, кошмары отступили, и Чарли проснулся с удивительным чувством тепла во всём теле и покоя в душе... Так бывает, когда понимаешь, что плохое ушло навсегда, и теперь всё будет только хорошо...
В доме стояла уютная тишина. "Наверное, ещё очень рано", - решил Чарли. Он осторожно высунул нос из-под одеяла, и огляделся, пытаясь понять, который час...
В кресле, вытянув ноги, скрестив руки на груди и свесив голову на плечо, мирно посапывал мистер Вонка. На большой кровати рядом с бабушками и дедушками бочком прикорнули мама и папа. А на журнальном столике, весело подмигивая фонариками, красовалась небольшая пушистая ёлочка... Странно...
Чарли приподнялся в постели. От его движения старенький диванчик скрипнул, мистер Вонка в кресле встрепенулся и сонно заморгал, но тут же, расплывшись в радостной улыбке, вскочил и бросился к Чарли.
- Мальчик мой! Дорогой мой мальчик... - прошептал он, обнимая его. - С возвращением!
- С возвращением? - удивился Чарли. - Мамочки! - вдруг переполошился он. - Я же в школу опоздаю!
- Никуда ты не опоздаешь. У тебя ведь каникулы! - тихо засмеялся мистер Вонка, заботливо укладывая его обратно на подушку. - Лежи, дорогой, отдыхай. Времени для этого теперь предостаточно!
- Мистер Вонка, а вы-то почему здесь? Вы что, так и не ложились после праздника? И который час? И почему ёлка? Господи, какой же я голодный!
- Ты меня окончательно запутал, Чарли! - хихикнул Вилли. - С чего же начать-то? Наверное, лучше всего, вот с этого. Пей! - он протянул Чарли большую чашку, полную горячего шоколада. - Это вернёт тебе силы.
Чарли отхлебнул шоколад и зажмурился от удовольствия! Ох, как же хорошо!
- Ну-с, теперь по порядку. Сейчас семь-тридцать утра, и я здесь, потому что, привёз тебе ёлку! - с гордостью сообщил Вилли.- И ещё одну ёлку - самую большую в городе! - скоро тоже доставят на Фабрику! А доставят её потому, что сегодня - Сочельник!
Чарли поперхнулся шоколадом.
- Как - Сочельник?! Не может этого быть! - замотал он головой. - Вчера ведь было воскресенье! Вы подарили Эдварду руки, а вечером мы вместе это отпраз... Ох... - Чарли вдруг осёкся. - Погодите... А где же Эдвард?
- Ты ничего не помнишь... - задумчиво сказал кондитер и погладил мальчика по щеке. - Пей шоколад, Чарли... Пей...
Но Чарли было уже не до шоколада. Он вцепился учителю в рукав:
- Где Эдвард?
- Ты только не волнуйся, дорогой мой, - мягко ответил Вонка. - Тебе нельзя. Ты ещё слабый...
- Где Эдвард?! - вскрикнул Чарли и перебудил весь дом.
Мама, папа, бабушки и дедушки собрались вокруг него.
- Главное, что ты пошёл на поправку, малыш... - шепнул дедушка Джо.
- Да погодите вы, - взмолился тот. - Скажите, наконец, что случилось со мной, и где Эдвард?! Я ничего не понимаю!.. Почему вы прячете глаза?..
Мистер Вонка и Баккеты переглянулись.
- Скажем ему?..
- Прямо сейчас?!
- Может, не стоит?..
- Но он всё равно узнает... Рано или поздно...
Теряясь в догадках и подозрениях, Чарли пытался поймать взгляды родителей и мистера Вонки.
- Он снова ушёл? Да?!
Мистер Вонка вздохнул и прокашлялся, словно собрался сказать речь.
- Э... Нет, Чарли... Эдвард не ушёл... - осторожно начал магнат. - Он здесь. На Фабрике. Он в мастерской.
- Плановый техосмотр? - попробовал догадаться Чарли. Ему не нравилось выражение лица мистера Вонки и его интонации.
- Что-то вроде того... - почему-то смутился Вилли. - Ты спрашивал, Чарли, почему "вчера" было воскресенье, а "сегодня" уже Сочельник...
- Да! И ещё вы сказали "С возвращением"... Что вы имели ввиду?
- Всего лишь то, что мы все чуть тебя не потеряли... - мистер Вонка сделал паузу, серьёзно взглянул на Чарли и продолжал, тщательно подбирая слова. - И только благодаря Эдварду, ты смог вернуться. И это было Чудо, мой мальчик! Самое настоящее Чудо! Теперь Эдвард в мастерской, и мы пытаемся...
- Что?.. - похолодел Чарли. - Что с ним такое?
- Мы уже несколько дней пытаемся привести его в порядок...
Чарли рывком отбросил одеяло, вскочил и стал лихорадочно одеваться, но голова его закружилась, и он чуть не упал. Мистер Вонка подхватил его на руки.
- Чарли... - сказал он, крепко его удерживая. - Тебе нельзя так резко вставать!
- Мне нужно к нему! Мне очень нужно!
- Тебе сейчас его лучше не видеть... Мы восстановим его, и тогда...
- Вы не понимаете! Ему же плохо! - стал вырываться Чарли. - Я должен его увидеть! Должен! Я нужен ему!
- Ну, хорошо, - сдался кондитер и обернулся, останавливая взглядом протестующие возгласы Баккетов. - Только сам ты идти не сможешь, ты ещё слишком слаб... Я отнесу тебя к нему. Тем более, по дороге нам с тобой будет о чём поговорить...
***
- Итак, ты помнишь, что было в прошлую субботу?
Вилли Вонка спешил на станцию лифта. Чарли сидел у него на руках, держа подмышкой его трость, и обхватив свободной рукой шею учителя. Если бы Чарли не так волновался, то положение вещей могло бы показаться ему очень забавным: он ехал на мистере Вонке, а тот пытался поддерживать непринуждённую беседу! Но сейчас Чарли было не до шуток.
- Припоминаешь ту субботу?
- Да! Стеклянный лифт вместе с Эдвардом застрял в тумане... - кивнул Чарли. - Я всё отчётливо помню, до самого праздника... Нет, ещё после праздника, вечером, я и Эдвард лепили во дворе снеговика... - Чарли грустно улыбнулся. - Он так и не смог скатать снежку - его новые руки оказались такими горячими, что растопили целого снеговика!..
- Горячими оказались не только его руки! - перебил Вонка и покачал головой. - Он весь словно светился... Подумать только! Машина, способная на любовь... А руки... - Вилли понизил голос. - Я открою тебе одну страшную тайну, мой дорогой!
- Какую? - округлил глаза Чарли.
- Руки Эдварда - это мои руки! - прошептал мистер Вонка и добавил: - В известной степени, разумеется...
- Ну да, вы же их сконструировали!
- Не в этом дело! Видишь ли... Когда Эдвард, рискуя жизнью, чинил в тумане "стекляшку", и когда потом, на станции, я заглянул в его глаза, в меня словно ударила молния: я прямо кожей почувствовал, как ты был прав с самого первого дня! Эдвард - живое Чудо, настоящий дар, преподнесенный нам с тобой неизвестно, кем, и неизвестно, за что... - Вилли взглянул на притихшего Чарли. - И мне безумно захотелось создать ответное Чудо... А настоящее Чудо возможно лишь тогда, когда даришь кому-то частичку себя самого! Я вдруг это понял так ясно, как никогда раньше... Той ночью я сделал слепок с собственных рук, мечтая вдохнуть в них жизнь...
- Ух, ты! - восхитился Чарли. - У вас это получилось, мистер Вонка!
- О, да! Это была удивительная, незабываемая Ночь Озарения! - улыбнулся магнат. - Но тебе, вероятно, не терпится узнать, что же случилось с тобой? Только, прежде ответь мне: там, в Минусландии, ты не заметил ничего... такого?
- Нет... А что это должно было быть?
- Укус, Чарли. Да-да! Укус! Если ты помнишь, я заставил тебя надеть защитную робу, но, видимо, Ноллик оказался проворнее...
- Меня укусил Ноллик?! - так и подпрыгнул Чарли. - Почему же я ничего не почувствовал? И почему я до сих пор жив?!
- Ты не почувствовал укуса, скорее всего, из-за Эдварда... По всей видимости, это произошло тогда, когда мы переправляли его из кабины в кабину.
- Я очень боялся, что это случится с кем-то из вас... - признался Чарли.
- Вот именно! - кивнул мистер Вонка. - А вот почему ты остался жить... Долго объяснять, но... Опять-таки, благодаря Эдварду. Это он вернул тебя к жизни.
Мистер Вонка ткнул пальцем в кнопку вызова, двери стеклянной кабины разъехались, пропуская его внутрь вместе с Чарли на руках. Чарли же, прижавшись к плечу кондитера, с трудом переваривал только что услышанное.
- Эдвард вернул меня к жизни?! - переспросил он. - Но ведь вы говорили, что это не лечится!
- Да, Чарли, я это говорил, потому что до сих пор так и было. Но ты - первый, кто выжил. И это - ещё одно невероятное Чудо!
Лифт стартовал, как всегда, внезапно, а Вилли рассказывал дальше.
- В понедельник утром ты был уже болен. Тебе становилось всё хуже. Мы поили тебя горячим питьем, смешанным с Витавонком, чтобы нейтрализовать вычитание, но болезнь развивалась слишком стремительно, и к вечеру оно началось.
- Мне было страшно холодно... - сказал Чарли. - И очень больно... Это я помню...
- Да... Ты метался и плакал в бреду... И тогда Эдвард взял тебя на руки, чтоб хоть немного согреть, а ты прижался к нему и... успокоился! Но потом началось самое страшное...
- Деление? - севшим от ужаса голосом спросил Чарли.
Вонка молча кивнул и обнял его покрепче.
- Я же всё это время думал... - справившись с чувствами, снова заговорил он. - Надежды не оставалось никакой, и времени было катастрофически мало, но я продолжал искать выход. Хоть маленькую лазейку! Что-то вертелось в моей голове, и мне никак не удавалось это поймать. Но я чувствовал, что оно вот-вот прояснится... Это было похоже на уравнение, на сложный, запутанный ребус. И, знаешь - мне удалось его разгадать! - Мистер Вонка чуть отстранил от себя Чарли, и в его синих глазах вдруг блеснули озорные искорки. - Это оказалось так просто! До смешного просто, мой мальчик! Я долгие годы искал противоядие, смешивая разные химические элементы, меняя составы и рецепты, а нужно было всего лишь вспомнить математику!
- Как это? - не понял мальчишка.
- Ча-арли! Ты же учишься в школе! - разочарованно протянул Вилли. - Разве ты забыл четыре арифметических действия?
- Нет, но причём тут они?
- Как это "причём"? - возмутился Вилли. - Нет, ты меня удивляешь! Каждому ребёнку известно, что если к тебе применяют вычитание, то лучшая оборона - сложение. А если тебя делят, то чем можно спастись? Ну же, подумай логически!
- Умножением? - неуверенно спросил Чарли. - А что умножать? И во сколько раз?
- Ну, во сколько раз умножать, я понял почти сразу! - мистер Вонка поднял указательный палец. - Во столько раз, сколько нас было. А было нас восьмеро.
- Восьмеро?
- Ты переспрашиваешь, как Эдвард! - фыркнул мистер Вонка. - Считай сам: я! Миссис Баккет! Мистер Баккет!..
Чарли начал загибать пальцы.
- ...Дедушка Джо! Бабушка Джозефина! - перечислял мистер Вонка. - Дедушка Джордж! Бабушка Джорджина! И, наконец, Эдвард! Всего - восемь душ!
- А я? - напомнил Чарли. - Я же девятый!
- А ты был без памяти! - отрезал мистер Вонка. - Не сбивай меня с толку! Так вот... Нам предстояло умножить в восемь раз нечто такое, - очень особенное, самое необходимое, - что было бы для тебя лучшим лекарством, что могло бы тебя спасти. И этим чем-то оказалась... - Вилли сделал длинную паузу.
- Что?.. - выдохнул Чарли.
- Наша любовь, дорогой мой!.. - тепло улыбнулся Вилли. - Да-да! Тогда мы особенно остро почувствовали, как сильно любим тебя... Как хотим, чтобы ты жил... Это и стало твоим и нашим спасением.
На глаза Чарли навернулись слёзы.
- А Эдвард?.. - дрожащим голосом прошептал он.
- Эдвард любил тебя ничуть не меньше нашего... Мы все вместе были с тобой, мы думали о тебе, мы страстно желали твоего выздоровления. А Эдвард, словно большой аккумулятор, вобрал в себя всю нашу любовь и нежность к тебе, малыш, и она, многократно умноженная, прошла сквозь него, и через его руки стала вливаться в тебя... - голос мистера Вонки охрип и дрогнул. - Он держал тебя в объятиях несколько суток, днём и ночью, он был самой нежной и самой тёплой сиделкой в мире...
Сердечко Чарли забилось в тягостном предчувствии.
- Почему вы говорите о нём "был"?
- Потому что... Мы приехали, Чарли... Сейчас ты сам всё увидишь...
***
И Чарли увидел...
Он вырвался из рук мистера Вонки и на дрожащих от слабости ногах бросился к монтажному столу, где неподвижно распростёрлась знакомая нескладная фигура в чёрной кожаной одежде с кучей ремней, заклёпок и пряжек, похожая на большую сломанную куклу...
- Эдвард... - позвал Чарли. - Эд, братишка... Я здесь!
Но Эдвард молчал. Чарли обеими руками взял его голову и осторожно повернул лицом к себе.
- Эдвард, очнись... Это я, Чарли...
Бледное, покрытое шрамами лицо казалось измождённым, глубоко запавшие глаза были плотно закрыты, губы - скорбно сомкнуты...
Чарли смотрел, не отрываясь, в это удивительно светлое и доброе лицо, и думал, что мог бы легко отдать все чудеса мира, - даже Шоколадную фабрику! - только бы Эдвард открыл глаза, только бы снова услышать его тихий голос, увидеть его грустную, бесконечно трогательную улыбку!
- Его сердце перестало биться в тот самый миг, как ожило твоё... - печально сказал мистер Вонка. - Когда стало ясно, что ты уже вне опасности, мы с твоим отцом перенесли Эдварда сюда, в мастерскую. Умпа-лумпы раскрыли его тело, и то, что мы там увидели, поразило нас... Все подвижные части, все жизненно-важные узлы, маховики и поршни расплавились, пружины лопнули от жара, контакты замкнуло... Всё, кроме сердца, пришло в полную негодность. Но больше всего пострадали руки... Они сгорели, Чарли. Просто выгорели дотла...
Мальчик заставил себя оторвать взгляд от лица друга и посмотреть на его руки. Совсем недавно изящные, живые и тёплые кисти оплавились, превратившись в бесформенную массу пластика и металла... Чарли взял то, что осталось от руки Эдварда, и прижал к своей груди, а слёзы бежали по щекам и капали на холодную оплывшую кисть...
- Весь его механизм пришлось восстанавливать с нуля, и мы восстановили всё, кроме рук... - говорил мистер Вонка. - Ты, Чарли, спал глубоким сном целых три дня, и этих трёх дней нам вполне хватило: Эдвард теперь почти, как новый... Но сердце... - Мистер Вонка тяжело вздохнул. - Его сердце нам запустить так и не удалось.
Чарли порывисто обернулся к Вилли:
- Ключ! - вскрикнул он. - Ключ на плече! Нужно до упора повернуть его по часовой стрелке!
Вилли нахмурился и покачал головой.
- Неужели ты думаешь, что мои мастера ничего не понимают в механике?
- Нет, сэр... - всхлипнул Чарли.
- Мы перепробовали всё, мой мальчик... И электрический разряд... И новые батареи... И, разумеется, ключ. Но, увы...
- Значит... Он умер? - горло перехватило от едва сдерживаемых рыданий. - Эдвард... умер?!
Мистер Вонка опустил голову.
- Боюсь, что так, милый...
- Нет... Я не верю... - шептал мальчуган. - Так не должно быть! Этого быть не должно!
Вилли подошёл к нему и бережно обнял за плечи:
- Чарли, родной ты мой... Эдвард спас тебя, ценой собственной жизни, отдав тебе всю свою энергию... Поверь, я знаю, каково тебе сейчас. Я знаю, как это тяжело... Я это чувствую, ведь вы с ним всего за несколько дней успели научить меня очень многому! И, если это хоть чуточку смягчит твою боль, подумай о том, что частичка его теперь есть в тебе, а значит, Эдвард всегда будет с нами... С тобой. Вот здесь... - и мистер Вонка приложил ладонь в тонкой перчатке к сердцу Чарли, совершенно так же, как сам Чарли недавно слушал тиканье сердца в груди Эдварда. Но оно больше не тикает.
Чарли словно окаменел, а в ушах звучал их последний разговор:
"- ... тогда ты... умрёшь?..
- Не знаю, Чарли. Часы не умирают. Они просто ломаются.
- Но... Ты же - человек...
- Механический...
- Значит, если потом снова повернуть ключ вперёд, твоё сердце опять оживёт?
- Отец не успел мне этого сказать. Его часы остановились навсегда..."
Часы... Часы не умирают! Они сломались, но их починили! А что, если, всё же, попытаться их завести? Уже пытались, и - ничего не вышло... Но ведь, то были Умпа-лумпы и мистер Вонка, а не Чарли! Если даже они не смогли, то что сможет он? Но ведь и Эдварду удалось то, что не удавалось до сих пор никому! Эдвард же сумел вернуть Чарли! И Чарли тоже попытается! Попытается, и будь, что будет!
Он вновь повернулся к распростёртому на столе беспомощному Эдварду и с трепетом взялся за ключ...
***
Механики Умпа-лумпы отлично знали своё дело. Ключ пошёл легко, как по маслу, и, дойдя до упора, мягко щёлкнул. Отступив на шаг, Чарли стал ждать. Хоть незаметной дрожи, хоть лёгкого движения... Ну, хоть чего-нибудь!
Ответом была тишина. Мёртвая тишина.
- Надежда умирает последней... - произнёс в пространство мистер Вонка, и до Чарли, наконец, дошло. Что может он, маленький мальчик, в сравнении с такими мастерами, как Вилли Вонка и его Умпа-лумпы? На что он надеялся? Он всегда верил в чудеса и в силу мистера Вонки, но теперь понял, что даже они не всесильны. Есть вещи, против которых самая мощная магия - ничто.
Мистер Вонка положил ладонь на макушку Чарли.
- Пойдём, мой хороший, тебе нужно лечь.
Но Чарли не мог, не хотел уходить. Как же он оставит друга одного, здесь, на холодном столе мастерской, среди бездушных механизмов?! Он всё стоял и смотрел на него, не обращая внимания на слёзы, застилающие глаза. Потом шагнул к безжизненному Эдварду, и, обняв его, спрятал лицо у него на груди, уткнулся в скрипучую чёрную кожу и замер, не в силах даже заплакать по-настоящему...
"Вот так и кончается детство..." - горько подумал Вилли Вонка, совершенно не представляя, как утешить мальчика... Погружённый в своё первое большое горе, Чарли сейчас его не услышит. И никаким шоколадом, никакими конфетами тут не поможешь - они хороши, но никогда не заменят ребёнку живых, настоящих друзей. Особенно, такому ребёнку, как Чарли.
А Чарли, оцепенев от горя, слушал глухую тишину в груди своего погибшего друга, тишину, нарушаемую лишь стуком собственного сердца и биением пульса в висках... Добрая и нежная волшебная сказка оборвалась внезапно и страшно, не успев даже толком начаться... И теперь Чарли знает, каково это - терять тех, к кому прирос, прикипел всей душой... А всё потому, что он не сдержал данного Эдварду слова и не просто позволил часам остановиться, а сам, хоть и косвенно, остановил их....
- Прости меня, братишка... - прошептал он, захлёбываясь слезами. - Прости меня...
В ответ что-то тихонько звякнуло и зажужжало... Жужжание стало громче, и Чарли подумал, что это жужжит у него в голове от усталости и плача...
Как вдруг...
- Тик... Так... - словно качнулся хорошо смазанный маятник. Чарли вздрогнул. Нет, наверное, показалось...
- Тик-так!.. - снова цокнуло у него над ухом, да так звонко, что он отшатнулся, недоумённо моргая...
И началось:
- Тик-так, тик-так, тик-так!..
Ошибки быть не могло - он так хорошо знал этот звук! Неужели у него получилось, и часы пошли?! Чарли вцепился взглядом в Эдварда, всем своим существом жаждая чуда, и чудо, кажется, произошло, потому что Эдвард медленно открыл глаза, и глаза эти - тёмно-карие, удивительно живые и блестящие, повернулись в орбитах и уставились прямо на Чарли! Оживший механический человек приподнялся, сел, и его губы дрогнули.
- Чарли... У тебя шнурок развязался... - тихо сказал он и улыбнулся.
- Тикает... - выдохнул мальчишка, ещё не веря своим глазам. В следующее мгновение он махом взлетел на стол, обхватил воскресшего Эдварда за шею и прижался к нему так крепко, словно боялся, что тот вдруг исчезнет.
- Тикает... - смеясь и плача, всхлипывал счастливый Чарли. - Мистер Вонка! Оно тикает!!!
- Конечно, тикает! Почему бы ему и не тикать? - как-то чересчур задиристо хихикнул мистер Вонка, сгребая обоих в охапку. - Чему вы ещё удивляетесь, дорогие мои? Ведь сегодня - канун Рождества!
- Твои руки, Эд... - сказал Чарли. - Они...
- Я знаю... - спокойно ответил Эдвард.
- Но их больше нет...
- Не страшно, - он снова тепло улыбнулся, прижимая к себе Чарли искалеченными руками. - Зато, у меня есть ты.
- О... Хотел бы я в детстве слышать такое почаще... - пробормотал Вилли, смахивая непрошеную слезу.
- Эдвард, братишка, ты только не отчаивайся! Мы сделаем тебе новые руки, ещё лучше прежних!.. Ведь сделаем, мистер Вонка? - снизу вверх Чарли выразительно взглянул на наставника.
Вилли поймал его взгляд и смущённо прокашлялся...
- Видите ли, мальчики... Гм... Боюсь вас разочаровать, но... Я долго размышлял над этим и вот к чему я пришёл. В ночь создания рук случилось редчайшее явление - волшебство, благодаря которому создатель способен вдохнуть душу в любое своё творение! Тогда оно может ожить, даже будь это простая газонокосилка... Ох, Эдди, не обижайся! - спохватился магнат и развёл руками. - Такое волшебство происходит один раз в столетие, а, может, и ещё реже! Да! Оно, как комета. Но, в отличие от кометы, его невозможно ни предсказать, ни отдалить, ни приблизить... И его невозможно повторить "на бис"! Вероятно, его может вызвать некое спонтанное стечение обстоятельств, сильный всплеск эмоций и чувств, - любви, или ненависти, или же близость Рождества, наконец! Я не могу утверждать этого со всей уверенностью, ведь я - не звездочёт, не прорицатель, не маг, а всего лишь - скромный кондитер, но... - тут Вилли поднял вверх указательный палец. - То была Ночь Озарения, и я подозреваю, что наш Эдвард родился в точно такую же волшебную ночь!..
- Значит, - расстроился Чарли, - Эдварду опять светят ножницы?..
- Ну... - помялся Вонка. - Я, конечно, могу соорудить ещё одни руки, но, к сожалению, они уже не будут живыми... Это будут обыкновенные действующие протезы. Или, может быть, вернём ему ножницы?
Чарли сжал плечо друга.
- Братишка... Что будем делать?
Эдвард помолчал, задумчиво рассматривая свои погибшие руки... Что ж, его заветное желание сбылось, и даже больше: эти руки сослужили добрую службу близким людям - чего же ему ещё желать?!
Эдвард решительно поднял голову:
- Ножницы, так ножницы!
- Ты в этом уверен? - серьёзно переспросил Вонка.
- Да.
- Но почему?! - опешил Чарли. - Это же - ножницы! Ты ведь так хотел...
- Потому что, я с ними родился, - тихо сказал Эдвард и вдруг с озорной улыбкой взглянул на Чарли: - И потому что... Они, всё-таки, были... классные!
***
Вилли Вонка всегда был твёрдо убеждён, что хорошие сказки - это сказки с хорошим концом! Чарли был с ним согласен на все сто, а теперь в это поверил и Эдвард.
Ножницы, вернувшись на прежнее место, привычно оттягивали руки, и, чувствуя их прохладную тяжесть, Эдвард с удивлением обнаружил, что считает себя самым счастливым человеком на свете! Единственное, что слегка омрачало его радость, это опасение, что ножницы будут неудобны для окружающих.
- Мне не привыкать жить с ними, - сказал Эдвард, - а тебе, Чарли, придётся быть осторожным.
Но Чарли беззаботно рассмеялся.
- Ничего! Как-нибудь приноровимся! - ответил он и взял Эдварда за руку. И сердце механического человека забилось так сильно, как никогда раньше!
"Тик-так, тик-так!" - звонко пели живые часы в его железной груди, пели оттого, что он знал: Чарли Баккет и мистер Вонка любят его просто так, просто за то, что он есть! И теперь Эдварду казалось, что он может всё - даже летать!..
Тем временем, доставили ёлку. Чарли рванул было на улицу - встречать, но мистер Вонка решительно воспротивился: он считал, что после пережитых потрясений его дорогому ученику вредно переутомляться.
- Отдых, отдых, и ещё раз - отдых! - вещал Вилли, словно радио на волне "Ваше здоровье". - Сейчас ты отправишься в постель, Чарли, выпьешь тёплого молока и будешь спать не менее трёх часов! Не возражать! - оборвал он взвившегося было Чарли. - Тебе нужен строжайший постельный режим и витамины, для восстановления сил!
- Для восстановления сил, - парировал мальчишка, - нужны положительные эмоции!
- В твоём случае режим важнее! - упрямо ответил Вилли и хитро подмигнул. - Не спорь с бараном, Чарли!
- Ну да-а... - надулся тот. - Все пойдут ставить и наряжать ёлку, а я должен валяться в постели, как какой-то инвалид!
Но Вилли был неумолим.
- Чарли, может, мистер Вонка прав? - мягко сказал Эдвард. - Тебе надо поспать...
- И ты туда же! - окончательно обиделся Чарли, но вдруг подумал, что, и в самом деле, неплохо было бы вздремнуть!
- Я побуду с тобой, пока ты спишь, - улыбнулся Эдвард. - А когда проснёшься, вместе пойдём к ёлке!
***
Чарли тут же уснул, и сны его были светлыми, пронизанными солнечными лучами и запахом мандаринов и хвои... Временами в его сон вплеталось негромкое, ритмичное "чик-чик", и едва различимый шелест, и эти звуки вызывали счастливую улыбку. Ему снились огромные ажурные сверкающие снежинки... Они летели из-под ножниц Эдварда, танцуя и кружась, сияющие, словно звёзды... Чарли ловил их на ладонь и удивлялся - снежинки были мягкие, тёплые, и не таяли. Мистер Вонка брал их горстями, легко подбрасывал вверх, и они, тихонько шелестя, сами сплетались между собой в гирлянды и оставались висеть в воздухе над головами, покачиваясь и звеня, как колокольчики... Чарли смеялся, и Эдвард смеялся, и мистер Вонка тоже смеялся, и было так хорошо, что хотелось плакать...
Чарли вздохнул и открыл глаза, но сон как будто продолжался: над ним качались и звенели тонкие ажурные гирлянды снежинок... Они были повсюду - настоящий снегопад, метель, вьюга в комнате!..
- Чарли проснулся! - обрадовался Эдвард.
- Вставай, соня, Рождество проспишь! - улыбнулась мама. По дому разливался изумительный запах рождественского гуся с яблоками. - Смотри, какую красоту сотворил Эдвард, пока ты спал!
Чарли с наслаждением потянулся.
- Да-а... Здорово! А я всегда знал, что наш Эдвард - мастер на все руки!
- Я стараюсь... - смутился Эдвард и добавил:
- Пойдём ёлку смотреть?
- Ты ещё спрашиваешь?! - вскочил Чарли. - Конечно, пойдём! Только её, наверное, уже нарядили без нас...
Едва высунув носы в коридор, они увидели целый полк суетящихся Умпа-лумпов, облачённых в красные, отороченные мехом шубы, шапки и белые бороды Санта-Клаусов, и услышали возмущённые вопли мистера Вонки.
- Нет, ну, ёлки-палки! - гремел в коридорах его крик. - Это же ни в какие ворота не лезет! Кто-нибудь может объяснить вразумительно, какого милого она там забыла, в этой трубе?!
- Ничего особенного, Вилли, просто труба оказалась несколько узкой! - ответил спокойный папин голос. - Не нужно было её туда пихать макушкой вниз...
- Что?!! Это моя-то главная труба узкая?! - не унимался магнат.
- Что там стряслось? - поинтересовался Эдвард, ускоряя шаг.
Чарли тоже не отставал.
- Или мистер Вонка изобрёл новый способ доставки ёлок на Фабрику, или я - зелёный жираф! - предположил он.
- А ты, правда, зелёный жираф? - удивлённо остановился Эдвард.
- Вот сейчас и узнаем! - засмеялся Чарли. - Вы чего спорите? - спросил он, подходя к компании.
- Чарли, ну ты представляешь, они говорят, что моя труба - узкая! - пожаловался Вилли Вонка. - А я говорю - нет! Нет, нет и ещё раз - нет! В неё даже слон пролезет!
- Слон-то, может быть, и пролезет, а вот ёлка застряла... - крякнул дедушка Джо.
- А зачем нужно было совать ёлку в трубу? - украдкой подмигнув Эдварду, изобразил удивление Чарли.
- Как это "зачем"?! - снова взорвался Вонка. - Да затем, что в двери она не проходит!
- Наш любезный мистер Вонка заказал такую маленькую ёлочку, - стал объяснять дедушка Джордж. - Всего-то метров двадцать в высоту! Скромно и со вкусом!
- Но тут ему показалось, что она слишком скромная, и мистер Вонка от души полил её раствором для выращивания карамели, - подхватил папа, и все грохнули.
- Ну да! - обиделся мистер Вонка. - Раствора я не жалел: ей-таки не мешало подрасти!
- Вот она и подросла, - развёл руками дедушка Джо. - Что хотели, то и получили!
- А где ёлка-то? - спросил Чарли. - До сих пор в трубе?
- Во дворе лежит, ещё и собой всю улицу перегородила! - Вилли с досады чуть не плакал!
Эдвард пошевелил ножницами:
- Может, её подстричь?..
- Сперва надо её увидеть! - рассудил Чарли и потащил Эдварда во двор. За ними потянулись и все остальные.
- Вот, любуйтесь! - хмыкнул Вилли. - Я уже насмотрелся...
Огромная... Нет - гигантская... Нет - невиданных размеров ель, заполнив собой почти весь двор и перекинувшись через улицу, упёрлась макушкой в дом на противоположной стороне. Пешеходы, ругаясь, продирались сквозь колючую чащу веток, а на мостовой образовалась пробка.
Чарли озадаченно смотрел на ель. Эдвард тоже смотрел.
"Да, такую даже мои ножницы не возьмут..." - подумал он.
- И что с ней теперь делать, ума не приложу! - громко сокрушался мистер Вонка. - В дверь не входит, в трубе застряла - еле лифтом вытащили...
И вдруг Чарли осенило:
- А давайте её прямо во дворе и поставим! На радость всему городу. Ну чего ей, такой огромной, делать на Фабрике!
- Здрассте! - насмешливо приподнял мистер Вонка свой цилиндр. - А украшать её кто будет?! Умпа-лумпы?!
- Умпа-лумпы! - кивнул Чарли.
- Но здесь же холодно!
- Но они же в шубах!
Вилли Вонка открыл и захлопнул рот и круглыми глазами посмотрел на своего сообразительного ученика.
- Гениально... Гениальная мысль! - завопил он, хватая и подбрасывая Чарли. - Ого! Теперь нашу ёлку увидит весь город! Ты - гений, мой мальчик! Какое шикарное будет Рождество!!!
И тут Эдвард спросил:
- А где же снег?
- Растаял! - вздохнул дедушка Джо.
- Как всегда, некстати... - буркнул дедушка Джордж.
- Ну, уж это - извините! - Вилли поставил Чарли обратно не землю, и снова надулся. - Погода - это не мой профиль! Я всего лишь кондитер!
- Эдвард... - сказал Чарли.
- Чарли... - откликнулся Эдвард.
- Лёд!! - вместе крикнули они, поняв друг друга без слов.
***
Лёд нашёлся в морозильных камерах. Много, много самого лучшего, самого твёрдого, самого свежего арктического льда! Огромные дымящиеся холодом глыбы вытащили из камер и с помощью всё того же стеклянного лифта сложили во дворе.
Глядя на эти прозрачные сверкающие глыбы, Эдвард почувствовал, как истосковались по работе его руки! Они сами потянулись ко льду, и коснулись его с осторожностью ювелира, примеряющегося к алмазу, и, словно чего-то боясь, самыми кончиками лезвий очень ласково прошлись по краю ледяного кристалла...
Сначала это была тончайшая, похожая на сахарную пудру, сверкающая пыль - первая пороша, первый, несмелый лёгкий снежок, сыплющийся на землю миллионами алмазных искр. Но вот ножницы осмелели и в полную силу вонзились в лёд... Эдвард самозабвенно резал его, переходя от одного ледяного кристалла к другому, и прямо на глазах заворожённых Чарли, мистера Вонки, мистера Баккета и обоих дедушек творил нечто сверхъестественное и волшебное! Словно в сказке, по мановению его сильных неутомимых рук из мёртвого льда являлись фантастические создания, вырастали крылатые львы, и огромные птицы с мудрыми человеческими лицами, голубые драконы, и белые лошади со снежными гривами, и невиданные цветы, и прозрачные танцующие феи... Рождённый ножницами снег скользил в воздухе, мягко ложась на мостовые улиц и крыши домов, на притихшие деревья и серую сонную землю, на плечи и головы редких прохожих - большие ажурные сверкающие снежинки летели, чуть слышно позванивая, танцуя и кружась, мерцающие, как звёзды... Чарли ловил их на ладонь и смеялся, и мистер Вонка смеялся, и все Баккеты, высыпавшие на улицу, полюбоваться на снежное диво Эдварда, и Умпа-лумпы с белыми бородами, одетые в тёплые красные шубы Санта-Клаусов, тоже смеялись, и было так радостно, так хорошо на душе, что хотелось плакать...
А на заснеженный город опускались сиреневые сумерки. И гигантская ель, возвышающаяся посреди двора, окружённая ледяными статуями, украшенная гроздьями золотых орехов в шоколадной глазури, огромными прозрачными шарами из леденцового стекла, вспыхнула цветными огнями неперегораемых фосфорических лампочек-драже...
Весь запорошенный искрящимся снегом Эдвард, наконец, остановился и медленно, словно дирижёр, опустил руки, с улыбкой обводя друзей и свои творения сияющими от счастья глазами.
На ратуше зазвонил колокол. Звон башенных часов, как музыка, раскачиваясь, плыл над городом.
- Подлунный Мир стал белым! Белым! Белым! -
Стал белым Город, улицы, дома,
Рисует сказку белым- белым мелом
Холодная и мудра Зима! - негромко и мелодично подхватили мотив Умпа-лумпы. -
В бездумной суете и круговерти
Любой живущий Истину постиг:
Дорога от Рождения до Смерти -
Один лишь миг! Один короткий миг!
Но древние Часы идут, как прежде,
Упрямо Время двигая вперёд,
И дарит людям новые Надежды
Грядущий год. Грядущий Новый год!
И Час пробьет, когда лиловый Вечер
Рассыплет звёзд живое Волшебство,
И прилетит крылатый Белый Ветер,
И будет Снег! И будет Рождество!
И Рождество настало, а с ним вернулась и Лиловая сказка...
- Ну что же - счастливого Рождества! - возгласил Вилли Вонка. - Скорее загадывайте желания, и пусть они непременно исполнятся!
- Счастливого Рождества! - откликнулись радостные голоса. - Счастливого Рождества и хорошего года!..
Подбежав к Эдварду, Чарли горячо обнял его и сказал:
- Счастливого Рождества тебе, дорогой мой братишка! - и разлохматил ему, опять вставшую дыбом, густую чёрную гриву.
И был уютный семейный Праздник. И гусь, запечённый с яблоками. И подарки с сюрпризами. И ласковые объятия, и добрые пожелания... И каждый просил у Судьбы для любимых и близких самого главного: крепкого Здоровья, Здоровья и ещё раз - Здоровья. Не только на следующий год, но и на все грядущие, долгие-долгие годы...
А потом Эдвард, Чарли и мистер Вонка вышли втроём с Шоколадной Фабрики и отправились в ночной парк. Взявшись за руки, они долго стояли на маленькой поляне, подняв к небу счастливые лица, а с лилового неба на их плечи и головы сверкающими синими звёздами падал и падал волшебный Рождественский Снег.
19.01.2007.
| "...И БУДЕТ СНЕГ" (комментарии) | Другое | 2007-04-02 |
| ПРАВИЛА ПУБЛИКАЦИИ. Читать всем! | Главный редактор | 2008-09-25 |
| Сюррософия заабсурдья и Ыкзестенциализм | Оригинальное творчество | 2008-05-06 |
| По ту сторону... | "Гарри Поттер" | 2008-08-02 |
| Стихи | Другое | 2008-03-22 |